Текст книги "Учитель. Назад в СССР 6 (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Буров

Соавторы: Аристарх Риддер
сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

– О, Егор Александрович! А мы все сделали! Теперь вот рыбу на ужин ловим! – завопили пацаны, заметив меня.

– Молодцы, – кивнул я, останавливаясь. – Думаю, здесь будет хорошо.

– Почему? – уточнил Борька с любопытством.

– Во-первых, место тут достаточно открытое, к тому же защищенное от ветра, удобный такой закуток, – я показал на небольшую каменистую насыпь, на которой ничего не росло. – Во-вторых, далеко от деревьев. Случайная искра не попадет на сухую ветку и не вспыхнет.

– Понял, – в голосе Борьки появились новые нотки: заинтересованности. – А теперь что?

– А теперь, Борис, мы с тобой аккуратно снимем верхний слой земли… вот так… видишь?

– Ага, – внимательно наблюдая за моими действиями, кивнул Борька.

– Вот… Знаешь для чего?

– Не-а.

– Для безопасности… Нам нужна площадка диаметром примерно метра полтора. Справимся?

– Справимся, – довольным голосом подтвердил мальчишка и принялся повторять за мной.

– Ой, Егор Александрович, а чего это вы тут делаете? – затараторил Генка. – А мы костер сложили, видели… ой… а что это? А зачем? – остановился Гена, заметив, что распорки от костра лежали рядом с нами. – Борька, ты зачем наш костер поломал, а? – сердито спросил у одноклассника.

– Ничего я не ломал, отстань, – старательно снимая землю, отмахнулся Борька.

– Егор Александрович! Мы сделали, а он вон чего!

– Сделали – молодцы. Но правила безопасности не соблюли.

– Какие еще правила? – удивился Генка.

– В лесу для костра.

– Егор Александрович, а мы рыбы наловили! – закричали пацаны, потрясая котелком.

– Молодцы, – похвалил я. – Теперь ступайте сюда, будем учиться костер сооружать.

– Да чего его сооружать, – фыркнул Генка, тут же не выдержал и спросил у товарища. – Борька, а Борька, а ты чего землю роешь?

– Костровище делаю, – солидно пробасил Усатый.

– Чего? – изумился Генка.

– Того! Чтобы безопасно было. А то сделали они костер возле палаток и деревьев. Пожар решили устроить? – возмутился Борис.

– Дык мы чего… Мы же осторожно… Всегда так делали… – смутился Генка.

– Вот и неправильно мы делали. А Егор Александрович научил.

Через минуту вся мальчишеская ватага собралась вокруг меня, внимательно слушая импровизированную лекцию о том, как правильно в походе организовывать костровище. Пацаны по очереди попробовали снимать верхний слой земли. Затем дружно расчистили место, убирая сухие веточки, листья и траву.

– А теперь, парни, собираем камни, чтобы выложить очаг.

Совсем скоро костровище приобрело приличный вид, мы воткнули рогатины, повесили на палку котелок, уложили перекладину.

– Ну что, будем варить уху? – с улыбкой спросил я.

– Да-а-а! – дружно закричали ребята и девчата.

Девочки к этому времени уже присоединились к нам и даже угостили мальчишек ягодами. Правда, Верочка не удержалась и подколола одноклассников: вот, мол, мы-то о вас позаботились, а вы даже костер не смогли разжечь. Но Тася толкнула подругу в бок, сделала большие глаза, и Лузгина, хмыкнув, замолчала.

Работа кипела. Чистили рыбу, мыли и нарезали овощи всем миром, без разделения на женское и мужское. Я по ходу подсказывал, показывал, помогал при необходимости. Именно поэтому и не стал возмущаться и ругаться, когда обнаружил, что мальчишки сделали костер не так, как нужно. Смысл ругаться, если сам сначала не рассказал, что и-ка делать? Да и вообще, можно показать примером, быстрее запомнят. Заинтересовать, показать, научить делать как надо.

Вскоре в котелке булькала вода, варилась рыбка, пойманная руками мальчишек. Девочки со строгими личиками суетились вокруг, наблюдая за процессом, иногда покрикивая на пацанов, когда те лезли под руку.

Мальчишки вместе со мной перетаскали собранные дрова, сложили в импровизированную поленницу. Так же дружно мы обустроили место для умывания. Все вместе мы наварили уху, приготовили вкусный чай. Пообедали, закусили чай домашними плюшками и пирожками, которые положили в рюкзаки заботливые мамы и бабушки.

А потом наслаждались летом, теплой водой, веселыми играми. Я дурачился вместе с семиклассниками, наслаждаясь каждой минутой, каждой секундой.

Вечером мы сидели у костра, пели песни, играли в «Испорченный телефон» и «Крокодила», рассказывали страшные истории, вслушиваясь в ночные звуки леса. Девочки вскрикивали, мальчишки держали лицо, уверенными голосами успокаивали одноклассниц. А еще мы мечтали. Мечтали о том, как вырастем и изменим мир. Сделаем великие открытия. Прославим свое село на все страны и континенты. Как будем путешествовать, и бороться с несправедливостью. Превратим планету в красивый сад, в котором нет места войнам, голоду и насилию.

Я слушал детские мечты, строил собственные планы. Меня ждала целая жизнь, в моих руках – живая глина детских душ, с помощью которой можно изменить историю.

Глава 4

– Егор Александрыч, а вы знаете, у нас тут заброшенная деревня имеется, – бросив на меня хитрый взгляд, выпалил Ленька Голубев. – Мы туда давно с ребятами собирались. Да всё недосуг… Да и далеко… Родители заругаются, ежели домой вовремя не вернемся…

«Эдакий намек, похоже, на дальнейшие приключения», – усмехнулся я про себя, прикидывая, как реагировать на заманчивое предложение.

– Это ты чего, про Шафрановку, что ли? – присоединился к разговору Ванька Мальков.

– Ага, – кивнул Ленька и снова кинул на меня короткий хитрый взгляд. – Я вот чего подумал, Егор Александрыч… – и замолчал, засопел, сосредоточенно глядя на поплавок.

Ранним утром мы с мальчишками отошли чуть подальше от нашего лагеря, чтобы наловить рыбы, не мешая остальным ребятам спать. Клевало нынче слабенько, потому пацанятам вскоре слегка наскучило стоять в тишине, и начались разговоры.

– Так и что? – Мальков шмыгнул носом, почесал макушку, переступил с ноги на ногу с тяжелым вздохом: поплавок сидел как влитой, не дергался. – Чего там в той деревне-то?

– А вот чего… – таинственным полушепотом проговорил Ленька. – Деды говорят, там клад схоронен…

– Брехня… – уверенно прогудел Борька Усатый и смачно зевнул. – Брательник троюродный захаживал туда. Сказывал, ничего интересного. Домишки по самые крыши в землю вросли. Какой клад? Брехня! – уверенно повторил Борька.

– Клюет! Да клюет же! – завопил Ванька Мальков.

– Чего орешь! Не ори! – крикнул Ленька. – Да подсекай ты, Борька! Вот жеж! Упустишь! Эх… Тяни! Держи! Борька! Да тяни ты! – завопили пацаны, когда из воды показался плавник какой-то зубастой рыбины.

– Ты гляди, щука! – радостно завопил Мальков. – Ого-го!

– Да не дергай, не дергай, тихо-о-онечко-о! – с придыханием бормотал Ленька. – Ну жеж… Борька, не дергай, говорю тебе!

– Отстань! Не мешай, – пыхтел Усатый, подтаскивая щуку к берегу.

Я в процесс не встревал. Под руку лезть, что в охоте, что в рыбалке – последнее дело. Но переживал не меньше пацанов. Хищница оказалась матерой, я был уверен, что с крючка сорвется. Но то ли Борька оказался умелым рыбаком, то ли нам повезло, через какое-то время щука оказалась на траве.

– Оттаскивай! Упрыгнет! – завопил Ванька и бросился на рыбину грудью.

– Не раздави!

– Держу, держу! – кряхтел Ваня.

– Всё, отпускай, – ухватив рыбину за жабры, велел я. – Не уйдет.

– Ого-го-о! Ну, ты даешь, Борька! – мальчишки по очереди трогали щуку, хлопали товарища по плечу.

– Видали, а, Егор Александрыч? У вас-то в Москве небось такая и не водится! – довольно блестя глазами, выпалил Ленька.

– Не водится, это точно, – улыбнулся я. – Ну что, идем обратно? Улов знатный, и на уху, и на жареху хватит, – поинтересовался я.

– Можно, – солидно ответил счастливый Борька. – А чего, самое время покушать. Завтрак – главная пища дня, – мальчишка похлопал себя по животу, заметил, что друзья подхихикивают, и проворчал. – Чего? Так деда говорит, а он в жизни разбирается.

– Ну, тогда собирайтесь, и в лагерь.

Утро в походе – это вам не утро дома. Отчего-то в лесу спится легко и сладко, но и просыпаешься раньше обычного. Когда мы вернулись в лагерь, девочки уже вовсю суетились, гоняли сонных одноклассников кого за водой, кого за растопкой, кого и умываться.

– Да чего ты пристала! – отмахивался заспанный Генка Соловьев. – Ну, умылся я, умылся! Вот, видишь, руки чистые! – и Геннадий показал лотошной Верочке ладони.

– Ага, умылся он, – уперев руки в бока, вещала мелкая язва. – Ты в зеркало на себя погляди, на вот! – Лузгина сунула Генке под нос маленькое круглое зеркальце.

Я удивился: и ведь не поленилась взять, несмотря на тяжелый рюкзак.

– Ну и чего? – проворчал Генка, пытаясь улизнуть от назойливой одноклассницы.

– А того! – передразнила Верочка. – Глаза вон закисли, как у дворняги! Иди, умывайся и зубы чисть! – велела Лузгина.

– Да иду я, иду, вот жеж пристала! – буркнул Соловьев и поплелся к умывальнику. – Ай… холодная!

– Зато проснешься! – отрезала Верочка.

Генка подпрыгнул на месте от неожиданности, оглянулся и едва не столкнулся с одноклассницей лбами. Лузгина стояла в шаге за спиной мальчишки и контролировала процесс.

– Вот жеж… – буркнул Генка, тяжело вздохнул и начал осторожно плескать воду себе на лицо.

– А у нас вот! – радостно завопил Борька, высоко поднимая руку с уловом.

Щука длиной с руку мальчишки от плеча до кончиков пальцев, толщиной с его предплечье, блестела в лучах утреннего солнца, выглядела внушительно.

– Ого! Вот это улов! Егор Александрыч, это вы, да? – затараторила Верочка, разом позабыв про несчастного Генку. Соловьев воспользовался тем, что одноклассница отвлеклась, мигом намочил зубную щетку, сунул ее обратно в стаканчик, привязанный рядом с умывальником, и довольный подбежал к нам.

– Ого! Вот это да! – завопил Генка, стараясь держаться подальше от Веры.

– Рыбу поймал Борис, – ответил я Верочке. – Сам.

– Наверняка без вашей помощи не обошлось, – авторитетно заявила Лузгина.

– Сам поймал, сказано тебе! – насупился Борька.

– Ну, сам так сам, – фыркнула Вера. – Тогда и чистить будешь сам.

Мальчишка растерянно заморгал, лицо его изменилось, стало понятно: с какой стороны подходить к чистке рыбы, Борька не ведает.

– Я добыл, девочки пускай чистят, – набычился пацаненок.

– Егор Александрович! А Борька снова за старое! – ехидно пропела Верочка, указав на одноклассника пальцем. – Тебе уж объясняли, объясняли, сколько можно-то?

– Стоп спорам! – велел я. – Рыбу почищу сам, заодно покажу, как с такой добычей справляться. Парни, запаливайте костер.

– Ага, будет сделано, – ответили наши костровые Витька Заречный и Илюшка Боровкин, и помчались разжигать щепки.

– Девочки, доставайте сковороду и масло, сейчас мы эту щуку быстренько пожарим.

– Хорошо, Егор Александрович, – кивнула Тася, толкнула не до конца проснувшуюся Валю, подружка вздрогнула, сонно заморгала. – Идем на кухню, – велела Таисия.

Кухней девочки называли часть поляны, на которой хранился наш стратегический запас еды и прочих бытовых мелочей, необходимых в походе.

– Килограммов пять, наверное, – с придыханием произнес Васька Голотов, которому Борька дал подержать в руках рыбину.

– Бери больше, восемь кило точно есть, – с важностью в голосе заявил Борис.

– Пять, не больше, – отмахнулся Васька.

– Дай сюда! – рассердился Борис. – Много ты понимаешь!

– Несите сюда щуку, – крикнул я мальчишкам.

Через пять минут я уже чистил и потрошил на берегу добычу, попутно рассказывая и показывая ребятам, как легко разделывать рыбу на природе.

– Вот скажи мне, Борис, умеешь рыбу потрошить? – поинтересовался я.

– Ну… видел, как мамка делает… Так-то сам не пробовал… Мамка говорит, у меня руки-крюки… Пока не вываляю, толку не будет, – признался Борька.

Товарищи добродушно захихикали, понимающе переглянулись.

– Ничего, научишься, какие твои годы, – успокоил я мальчишку. – А вы знаете, как почистить рыбу, если у вас с собой ножа, например, нету?

– В золу засуну, как картоху, – подумав, ответил Борька.

– Тоже вариант, если нес горит, – подмигнул я парню. – А без ножа сумеешь почистить?

– Без ножа никто не сумеет, – встрял в разговор Коновалов.

– Вот тут ты неправ, Ваня. Рыбу, если чешуя подходящая, можно и чайной ложкой почистить, и кипятком. А если приспичит, то и пальцами.

– Не может быть, чтоб пальцами! – не поверил Ванька.

– Есть многое на свете, друг мой Ванька, что неподвластно нашим мудрецам, – философски заметил я. – Можно и пальцами, сам пробовал.

– Каким мудрецам? – опешил Коновалов.

– Нашим, сказали же тебе, не мешай слушать! – отругал Боровкин Ивана.

– Ну, ложкой я еще могу понять, – немного подумав, согласился Коновалов. – У нее хотя бы край острый. А кипятком? Ежели рыбину кипятком окатить, так она жеж сварится. А пальцами и вовсе никак… даже по одной-то чешуйке не оторвешь… а если и оторвешь, это жеж сколько времени ухандокаешь на одну рыбку-то!

– А какая чешуя правильная? – вставил свой вопрос Илюша Боровкин.

– Да погоди ты со своей чешуей! – возмутился Иван.

– Ты вообще чего тут? А костер? – строго поинтересовался помощник командира Ленька.

– Так всё уже готово, распалили, – махнул Илья в сторону костровища. – Так чего про чешую-то? Я думал, она у всех рыб одинаковая, а вы говорите – правильная должна быть…

– Чешуя у рыбы разная. Бывает жесткая, бывает мягкая. Вот если чешуя мягкая, то для кипятка она самая что ни на есть правильная. Ну-ка, держи, пробуй, – обратился я к Борьке. – За хвост держи. Хвост я присолил, чтобы щучка в руках не скользила, так что не бойся, Борис, не выпрыгнет рыбеха.

Мальчишка осторожно взял в одну руку рыбу, в другую нож, и принялся елозить по чешуе.

– Ух ты, здорово! – заулыбался Борька. – Вот в следующий раз я мамке-то покажу, чего умею! Вот она удивится!

– А дай я попробую! – попросил Ленька Голубев. – Можно, Егор Александрович?

– Можно, от чего ж нельзя, – кивнул я, и пацаны с азартом принялись чистить добычу.

– Егор Александрыч, а вы так и не сказали про правильную чешую-то, – Илья вернулся к своему вопросу, когда рыбу выпотрошили и нарезали на куски.

– Да сказали жеж тебе: мягкая чешуя и жесткая, чего не понятно-то? – хмыкнул кто-то из мальчишек.

– А вот непонятно, – упрямо возразил Илюша. – Вот у щуки, к примеру, какая? И кипятком – это как?

– Лучше про пальцы расскажите, Егор Александрович. Пальцами-то как? Я попробовал, не снимается, – бесхитростно заметил Ванька.

– Кипятком очень даже просто. У щуки для кипятка чешуя хоть и плотная, но правильная, мягкая. А вот амурскую щуку горячей водой уже не почистить, потому что у нее броня жесткая. Девочки, несите сковороду, масла плесните на палец, – крикнул я.

– Сделаем, – отозвалась Тася.

Девчонки засуетились на кухне, потом возле костра.

– Ну, Егор Александрович! – нетерпеливо напомнил Ванька.

– Так вот, надо для начала закипятить воду, потом облить кипятком рыбину, подождать секунд пятнадцать, а затем берешь и проводишь пальцами против роста чешуи, от хвоста к голове, вот так, – я показал на очищенной рыбке, как нужно двигать рукой – Кипяток размягчает слизь, смягчает чешую, и чешуя пойдет пластами. Ясно?

– Да, – закивали пацаны.

– А вот если у нас сковороды нету, тогда как готовить? – хитро глянув на меня, поинтересовался Ленька Голубев.

– На углях, Леня. Но это уж в следующий раз покажу. Сегодня по-быстрому на сковородке сделаем. Тем более, девочки уже приготовили посудину.

Поздний завтрак вышел сытным и долгим. Мы наслаждались рыбиной, собственноручно выловленной и приготовленной, и разговаривали о том, как выживать в лесу. Я охотно делился с ребятами своим прошлым опытом, рассказывал истории из собственной жизни. Правда, героем моих рассказов стал не я, а мой старинный боевой товарищ, которого представил своим дедом.

– Егор Александрович, так, а чего… про деревушку-то… там и тропка-то есть… заброшенная, но еще ладная, – когда уже допивали чай, вдруг заговорил Ленька. – Давайте в заброшенку-то сходим. Интересно же.

– Чего там интересного? – фыркнула Верочка. – Заброшенная деревня, подумаешь… Там уже и нет ничего, всё вывезли. А что не вывезли, поломали, – авторитетно заявила Лузгина.

– Много ты понимаешь! Там, говорят, в колодце клад схоронен. Еще давний, с гражданской войны. Купец какой-то прятался от красных, вот и припрятал. Все ищут и никак не найдут.

– И вовсе не купец, а Колчак, – заметил Боровкин.

– Так если он в колодце, отчего же его найти не могут? – ехидно поинтересовалась Верочка.

– Много ты понимаешь, колодец-то не чета нынешним. Тот старинный, глубокий. Там чтоб до дна добраться, обычной веревки не хватит. Надо две, а то и три вязать, – Ленька задумался, качнул головой и закончил. – А то и эту… бухту тащить, я видал в городе, это катушка такая огромадная… с канатом… Вот ее, может, и хватит.

– Ну и тогда зачем нам идти на эту заброшенку? – спросила Таисия. – Разве что прогуляться. Все равно у нас этой бухты твоей нету.

– Ну… интересно же… Вдруг монету какую найдем или еще чего… Пойдемте, а, Егор Александрыч? Я и дорогу покажу. Дед сказывал.

– На карте показать сможешь? – уточнил я.

Голубев задумался, потом улыбнулся и выпалил:

– Смогу, ага. Давайте карту.

Я достал из рюкзака план местности, обернутый в полиэтилен, развернул на траве. Ребятишки уселись вокруг схемы. Ленька склонился над изображением, нахмурив брови, принялся водить пальцем по лесам и горам.

– Вот! Мы тут! – радостно воскликнул Голубев. – А Шафрановка эта вот тут, – палец в цыпках ткнулся в точку на карте. – Вот тут пойдем, тропка старая, но я найду. Я уже… – Ленька покраснел, виновато глянул на меня. – Ну… проверил… пройти можно.

– Далеко идти? – поинтересовался я, задумчиво разглядывая точку.

– Неа, за час обернемся, – заверил Леонид.

– Туда и обратно? – уточнил у мальчишки.

– Не, только туда, – огорчился Голубев.

– Ну, давайте голосовать, что ли, – предложил семиклассникам. – Кто за то, чтобы пойти в заброшенную деревню? Прогулка по лесу с перекусом в Шафрановке.

– Там речка тоже имеется, можно искупаться заодно, – невинно уточнил Ленька.

– Хорошо. Кто за то, чтобы пойти в заброшенную деревню, устроить там привал, искупаться в речке и вернуться к ужину в лагерь?

– Я! Я! Мы! – вверх взметнулся лес рук.

– Вера, ну ты чего? Интересно же! – Тася с азартом толкнула подружку в бок.

– Да чего там делать-то? Чего вам тут не купается? – буркнула Верочка.

– Ну и оставайся, а мы пойдем.

Тут я сообразил, что голосование оказалось глупостью. Одного ребенка я в лагере не оставлю, мало ли что случится, отвечать мне. Был бы второй сопровождающий, другое дело.

– Значит, остаемся на месте. Устроим экскурсию вдоль реки, соберем ягод, грибов, – заметил я.

– Ну, Егор Александрович! Ну, не-е-е-т… ну пожа-а-а-луйста-а-а… – загалдели пацаны. – Ну, пусть Верка в лагере остается, а мы пойдем.

– Мы не можем оставить Веру одну в лесу. Это неправильно. Вдруг что-нибудь случится, а Вера одна.

– Да чего с ней станется, – буркнул Борька. – Она сама кого хошь уконтропупит, даже медведя, точно вам говорю.

– Сам ты… медведь! – обиделась Верочка.

– Вер, ну ты чего, ну пойдем! Нельзя отрываться от коллектива, – принялась убеждать Лузгину Таисия. – Интересно же. Посмотрим, как старые люди жили.

– Ещё скажи, древние, – фыркнула Вера.

– А вдруг мы и вправду клад найдем! Представляешь? Про нас тогда в газетах напишут! На всю страну прославимся!

Тася вскочила на ноги, сделала строгое лицо и заговорила, подражая диктору телевидения:

– Ученики седьмого класса села Жеребцово отыскали в далеком заброшенном селе Шафрановке утерянный клад. Ценности переданы государственному музею. Пионеров представили к государственной награде. Ну, каково? А? – сверкая глазами, закончила Тася.

– Ничего мы там не найдем, – проворчала Верочка.

Но я заметил, что девочка заинтересовалась.

– Вер, ну пошли! Чего тут сидеть, ну скучно же! – пацаны поняли, что броня одноклассницы дала слабину, и принялись наперебой уговаривать девочку.

– Ну ладно, только, чур, если там страшно, мы сразу же обратно!

– Кончено! Вер, ты молодчага! Ура-а-а-а! – завопили мальчишки.

– Ну, тогда собираемся, через полчаса выдвигаемся в Шафрановку, – скомандовал я. – Перекус, вода, аптечка, много не берем, обойдемся одним рюкзаком. Фляжки с водой берут все.

Через тридцать пять минут мы гуськом выдвинулись в сторону Шафрановки. Я мельком пожалел, что в это время еще нет благословенного интернета с информацией обо всем на свете. Так бы уже выяснил, что за Шафрановка такая, и почему ее бросили жители.

Оказалось, Илюша Боровкин отличник из тех, кто многое знает на самом деле, а не зазубривает, плохо понимая, о чем речь. Пока мы шли, мальчишка поведал нам историю Шафрановки.

Знал бы я, что слова Таисии о славе на всю страну окажутся пророческими, повернул бы назад. Отправил бы ребят домой, а сам уже решал вопрос с заброшенным селом по-своему. Но, как говорится, знал бы где, перинку б прикупил.