Текст книги "Простой советский спасатель-4 (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Буров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

В конце концов, я плюнул на всё и рассказал на очередном допросе («беседе», вежливо поправил меня товарищ в гражданской одежде без опознавательных знаков) про шпану возле автоматов с газированной водой. Такая дурость должна быть наказана, и наказана крепко, чтобы в другой раз неповадно было даже придумать.

В этот раз шутка юмора обошлась без жертв. Мужик с бейсболке, если и умер от инфаркта, то вряд ли он был вызван внезапно заоравшей сиреной. Тут что-то другое, в этом я был уверен, как и в том, что его убили. Надо будет потом отыскать своего знакомого милиционера и расспросить хорошенько за кружкой пива за мой счет. Вдруг что-то да удастся выяснить. Хотя бы имя-фамилию по принципу «откуда, куда, зачем».

Короче, разбредались мы с пляжа уставшие, злые и голодные. Встреть я сейчас шутника, навешал бы ему люлей от души, чтобы месяц на жопе сидеть не смог, а лучше в больничке повалялся и больше не шутил.

Перед уходом я еще раз покрутился возле скамейки, на которой обнаружил мужика в бейсболке, в надежде что-то отыскать. Вдруг да доблестная милиция что-то пропустила. Потыкавшись-помыкавшись, и ничего, естественно, не обнаружив, решил обойти с другого бока и заглянуть по ту сторону зарослей самшита.

Побродив вокруг минут пять, плюнул и решил уходить, когда вдруг что-то блеснуло в траве под ветками. Недолго думая, я опустился на четвереньки и полез в кусты. Чертыхаясь, дотянулся до блестящей штучки и от души выматерился вслух: это оказалась пробка от бутылки.

Выползая обратно, ругал себя почем зря, но оказалось напрасно. Не знаю, чем привлекла мое внимание бумажка, глубоко торчащая в ветвях самшита, но я решил её вытащить и выкинуть в урну. Бесит, когда в городе наводят срач, а потом сваливают друг на друга: местные на курортников, приезжие на городских. По мне так обе стороны хороши, включая администрацию, которая не может урны поставить по всему городу.

Ворча про себя по-стариковски, я поднялся с колен и заснул руку в самшит, зацепил скомканную бумагу и потянул на себя. Один край зацепился за ветку и оторвался, я попытался его достать, но он свалился глубже. Зато остатки вытащенного мусора меня порадовал. Это оказалась очень интересная записка.

Я огляделся по сторонам, перечитывая второй раз чьи-то каракули. Прям рояль в кустах какой-то получается, хотя, если здраво прикинуть, вряд ли. Кто знал, что товарищ в бейсболке окочуриться на пляжной лавочке, и именно я его найду? Никто. Значит, записку выкинул или хозяин послания, или тот, кому она предназначалась, чтобы ее не отыскали в мусорке.

«Змей. горка 18ч. канал.». Про Змеиную горку я понял, про время тоже, а вот что означало слово «канал», непонятно. То ли сокращение от слова «канализация», то ли водная артерия, то ли телевидение. Ладно, дело было вечером, делать было нечего. Решил я прогуляться на Змеиную горку, посмотреть что и как. Одно огорчало: даты на записке не было, но я очень надеялся, что речь идет о сегодняшнем вечере.

Евдокию со всей это заварушкой я упустил, Женька меня не дождался и умчался в общагу. Я еще раз окинул взглядом местность, и заторопился домой, прикидывая на ходу, что с собой взять на прогулку, и что купить из еды на перекус и на всякий случай в рюкзак.

До общежития я добрался достаточно быстро. Женьки в комнате не оказалось, судя по голосам, которые раздавались из кухонного блока, парни тусили там, доставая кого-то из девчонок просьбами поделиться едой или сварить пельменей голодным и несчастным труженикам кистей и молотка.

Закон летнего общежития звучал просто: живешь, значит, ремонтируешь. Все студенты, кто умел договариваться насчет проживания на каникулах, обязательно отбывали повинность на благо родного педагогического училища, участием в ремонте.

Ближайшие выходные я тоже планировал отработать барщину, по принципу "сделал дело, а убирать будут девчонки". Коменданта не волновало, что студенты не от хорошей жизни летом остаются в городе и не разъезжается по своим сёлам, хуторам и станицам. Работа работой, а родную общагу покрась, побели, в порядок к новому учебному году приведи.

– О, Леха, жрать будешь? Там Милка согласилась картохи нажарить, мы скинулись, купили. Игнатову сало из деревни прислали, живем! – Женька влетел в комнату, размахивая ножом.

– Осторожней! – я едва успел увернуться. – Млин, Жека, кто так с ножом носится! А потом доказывай в милиции, что это не мы тебя, а ты себя в порыве страсти.

– Да ладно, все путем! – напарник подскочил к шкафчику, покопался на своей полке, зашелестела бумага, сосед радостно агакнул и развернулся, потрясая консервой.

– Вот, точно! Прикинь, совсем забыл, у меня тушенка осталась не помню откуда, главное, осталась! – радостно рассмеявшись, Жека рванул прочь из комнаты обратно на кухню.

За порогом притормозил и поинтересовался:

– Лех, так ты чего, с нами?

– Не, я пирожками перекусил по дороге.

– А ты куда? – полюбопытствовал напарник, сообразив, что я достал рюкзак и что-то в него укладываю.

– Да так, прогуляться на вечернюю зорьку, вдруг что наловлю. Рыбки охота. Жареных бычков.

– М-м-м, бычки – это шедеврально, если что, с меня салат. Ну, все, покеда, – Жека продолжил свой забег к вожделенной жареной картошке, а я – сборы нужных нужностей в вещевой мешок.

Так, фонарик, складной универсальный нож с вилкой-ложкой-открывашкой, ветровка, спички. Что тут еще у студента имеется? Пару бутылок воды и булку куплю по дороге. Жаль, что саперской складной лопатки и походной пилы у Лехи нет, пригодились бы. Зато нашлась изолента, тоже возьму на всякий случай, кто его знает, с чем придется столкнуться, вдруг возникнет нужда связать что-то, ну или кого-то. Точно, веревка тоже не помешает.

Веревки в комнате не нашлось, что неудивительно. Зато откопал двухлитровую фляжку с ремнем. Значит, на воде сэкономлю, заправлюсь на колонке холодной вкусной. Нашлась и железная кружка, в нее закинул заварку, завернутую в газету, пару кусков сахара. Запасные спортивные штаны с носками, на всякий случай, и рыбные консервы, которые откопал в недрах своей тумбочки, завершили мои сборы.

Кинул взгляд на часы и заторопился: пока доберусь, по времени будет впритык. Это еще хорошо, что нас сегодня отпустили пораньше. Точнее, ни я, ни Женька не вернулись на пост после всех приключений. Отдыхающие, пережив стресс, как-то быстро рассосались кто куда: одни домой, отдыхать и заливать пережитый ужас, другие в столовки-кафешки, заедать и тоже запивать. На вышке вместо нас додежуривали парни с лодочной станции.

Я оглядел разгромленную комнату, в которой так никто и не прибрался, вздохнул и выдвинулся на точку. Уже внизу на вахте я вспомнил, что хотел прихватить с собой спрятанную карту, чтобы поизучать её на досуге, но решил – возвращаться плохая примета. Да и не нужна она мне в этом внезапном походе, вдруг потеряю или еще что.

До центрального рынка я добрался достаточно быстро. «Хорошо быть молодым и резвым», – улыбался я, шагая по аллее в центр и начиная принимать и осознавать все прелести второго шанса, который мне подарил неизвестно кто и непонятно за что. Здоровое тело, бодрость духа, опять-таки, знаю всю жизнь наперед, можно прикинуть, как этими знаниями распорядиться.

Если честно, спасать Советский Союз меня совершенно не тянуло, как и прорываться с криками «я знаю будущее» к власть имущим. Все идет своим чередом, неизвестно, как оно повернется, если вмешаться в исторические процессы. Скучал ли я за своим советским детством? Скучал и всегда вспоминал с улыбкой и нежностью. Сложно было в девяностых? Выживали, как и все в нашей стране, точнее, большая часть.

Но в моем будущем было столько всего интересного, нового, непознанного. Я бы, честно говоря, и сто лет прожил, чтобы увидеть, как оно там, в другом будущем, чем закончится противостояние России и мира. Хотелось бы верить в мирный компромисс, и в победу нашей футбольной команды на Чемпионате мира. Последнее, думаю, из области фантастической фантастики, ну, а вдруг!

Размышляя, я не заметил, как добрался до Гостиного двора, и доехал до нужной мне остановки. Море встретило меня штилем и тишиной, которую нарушали только трескотня насекомых в траве, одинокое пение какой-то пичуги и редкие возмущения чаек, упустивших рыбу.

Как ни странно, рыбаков на Змеиной горке было мало, точнее, сегодня они отсутствовали как вид. Я удивился, обычно в этом месте рыбачат как минимум человек пять-десять по всему берегу от спуска до начала обрыва, а тут прям и нет никого. Ну, и ладно, невелика потеря, хотя надежда не отсвечивать, спрятавшись среди любителей рыбной ловли, накрылась медным тазом, я решил-таки изобразить удочку. И побрел вдоль железнодорожных путей в поисках удобной палки.

По дороге, незаметно поглядывая по сторонам, я вспомнил, что ни лески, ни поплавка с закидушками, ни крючка у меня с собой нет. Придется искать на берегу. Собственно, крепкая палка мне нужна была для того, чтобы сделать простенькую «дрочилку», она же закидушка.

Наш местный бычок рыбка веселая, любит и в камнях потусить. Для «дрочилки» я на берегу легко найду и кусок запутанной лески, и грузики, и крючки. Многие любители с психу просто выбрасывают испорченные снасти там же, где рыбачат. Не знаю, как в советское время, ва вот в будущем появятся поисковики-затейники с металлоискателями, и железа для мужского "рукоделия" станет меньше.

Хитрые искатели бродят по на морскому берегу по большей части осенью, когда завершается курортный сезон. Бродят в наушниках и ищут потерянные за лето вещи. Крючками и грузилами тоже не брезгуют.

Я дошел почти до поворота на очистные сооружения, но так никого и ничего не увидел. Разочарованный и проголодавшийся, решил посидеть, поглядеть на море, заодно сварганить себе горячего чая и перекусить. Место я выбрал недалеко от поворота, чтобы просматривать всю местность.

К дереву, где изначально планировал разместиться, решил не идти, возле него обзор перекрывала «железка», которая шла по высокому берегу. Там же, где разместился я, и горка, и дорога проглядывались со всех сторон как на ладони.

Пособирав веточек-палочек на костерок и распалив костер, я достал фляжку, плеснул в кружку воды, поставил на самодельный мини-мангал: камни, ржавая железка, и вот она походная печка. В детстве, пока шли на ночную рыбалку на берег, собирали по дороге камни, чтобы было чем выложить костровище .

Это сейчас, в смысле в будущем, на природу с печками-мангалами, иногда и с походными грилями принято ходить, мы же всю жизнь налегке, все, что нужно, можно и вдоль берега отыскать. Из ничего целую кухню соорудить.

Вода в железной кружке быстро закипела. Я снял мини-котелок с помощью двух палочек, сыпанул заварки, дождался, когда заварится ароматный напиток, и принялся неторопливо попивать вприкуску с сахаром.

За все время по берегу проехала парочка велосипедистов. По всей видимости, отец с сыном отправились на ночную рыбалку, судя по привязанным к раме удочкам и рюкзакам за спинами.

Я уже собирался заняться все-таки рыбной ловлей: за время своих посиделок успел сварганить удочку, отыскав все необходимое недалеко от своей стоянки, когда что-то привлекло мое внимание.

Глава 9

Оказалось – показалось, я взял удочку и собрался-таки половить бычков, когда в вечерней тишине негромко клацнуло железо, и тут же все стихло, словно кто-то нечаянно чем-то громыхнуло и сразу же замер, гася звук.

Стараясь не шуметь, я осторожно воткнул удочку между камней, делая вид, что рыбачу, а сам с задумчивым видом шагнул к рюкзаку, поднял его и принялся усердно изображать, будто что-то в нем ищу. Сам в это время во все глаза всматривался в поседевшие летние сумерки.

Откуда-то издалека раздавались веселые пьяные крики и песни. Во время штиля, когда ветер стихает, по берегу очень хорошо слышны любые звуки. Вот и сейчас я вслушивался, пытаясь понять с какой стороны клацнуло. Смущали меня колючие заросли возле пригорка, за которым начиналась территория очистных сооружений. Часть забора не просматривалась. За колючими кустами можно было спрятать легковушку, что уж говорить про одного человека.

С чего я решил, что тишину нарушил человек? А леший его знает. Но коров у нас тут не водилось, колокольчиками греметь было некому. Козы тоже появились у городских жителей, живущих в частных домах, только после развала Советского Союза. Больше никто и ничем клацнуть не мог. Разве что калитка где-то громыхнуло, но щеколда стучит иначе.

М-да, Леха, скучно тебе живется видать, вот и строишь из себя детектива-любителя. Разочарованно выдохнув, я уже было собрался вернуться к удочке, когда в сумерках внезапно ниоткуда появился человек. Мешковатая одежда скрывала фигуру и потому было непонятно, мужчина это, молодой парень или женщина. Напрягало одно: на внезапно образовавшемся товарище, точнее, на его голове, торчала до боли знакомая бейсболка.

Я словил полный глюк, пытаясь понять, каким образом ожил дневной покойник? Что за идиотская мистификация? Таких кепок в городе, именно что бейсболок, вряд ли много найдется. Кто-то из милиционеров или врачей скорой помощи стырил у трупа вещицу что ли? Ага, и теперь рассекает по берегу аккурат в том месте, которое указано в записке .

Товарищ в кепке вышел на дорогу, и стало видно, что у него за плечами висит мешок, из которого торчит какая-то палка. Вполне может быть, именно этой штуковиной он за что-то зацепился и привлек мое внимание странным звуком. Мой персональный глюк начал оглядываться по сторонам, и я резко развернулся в сторону удочки, делая вид, что слежу за поплавком. То, что поплавка в помине нет, в южных густых сумерках, да еще на воде, с такого расстояния вряд ли кто углядит, как и то, что леска болтается как дохлая таранка в проруби.

Существо (а как его еще обозвать, когда пол непонятный?) огляделось по сторонам, ненадолго задержало взгляд на мне, и потопало в сторону прохода наверх, к городскому комфорту. Я заколебался: идти за ним или остаться здесь и пошарить по кустам, поискать, откуда вышел, что делал?

Черт! Надо было помощника с собой брать! Да только кого? Журналист куда-то неожиданно слился, после нудистского рейда он ко мне так и не пришел. Я, честно говоря, со всеми своими приключениями и забыл про него. Надо бы узнать, что он и как? Не мог Стеблев просто так оставить историю с этой картой. Его ж трясло, когда он про какую-то свою сенсацию рассказывал, потрясая старой бумажкой. Предполагаю, именно княжеский клад и хотел отыскать, чтобы прославиться. Ну да ёрш с ним, с корреспондентом, завтра, если не забуду, поспрашиваю осторожно у своих, куда делся товарищ из столицы.

Лену брать с собой гиблое дело. Девчонка, да еще молоденькая, одну её на берегу не оставишь, забоится. Хотя я и сам не рискну бросить её ночью без присмотра, чтобы проследить за незнакомцем, уходящим все дальше. Вот и стою тут, переминаюсь с ноги на ногу, как жених возле ЗАГСа, а товарищ в кепке уходит все дальше и дальше.

Я нахмурился, вглядываясь в сумерки до рези в глазах. Что-то не понравилось мне в его походке, но вот что, я никак не мог понять. Вроде не хромой и не косой, а шагает как-то неправильно. Глаза перестали видеть в сгустившихся сумерках, человек с мешком растворился в наступающей летней ночи. Я сморгнул, восстанавливая зрение, собрал вещи, смотал удочку, пристроил ее на видном месте, может, кому и пригодится завтра, достал из рюкзака фонарик, подхватил мешок и, стараясь не шуметь, двинулся в сторону кустов.

Темнота опустилась стремительно, впрочем, как и всегда летом. Только что были сумерки, подсвеченные закатом, а затем раз и ночь, и только звезды освещают путь, если, конечно, небо не затянуто облаками.

Я продирался сквозь заросли травы и сухостоя, подсвечивая себе дорогу фонариком. Вот уж правда Петрович говаривал: дурная голова и кошку до беды доведет, а нашего Лешку до приключений. Что поделать, разгадать очередную загадку – это как разобрать очередную нерабочую техническую конструкцию, отыскать проблему и собрать обратно. Лишние детали? Бывало и такое, но техника все равно работает.

Примерно через полчаса мыканья по темноте в кушерях я признал свое поражение: в слабом свете фонаря разглядеть что-то было довольно сложно. Я огорченно цыкнул: лампа хорошая с большим светоотражателем на четыре батарейки, светить должна как мини-прожектор. Но, похоже, батарейки работают на последнем издыхание.

Я выключил свет и постоял, привыкая к темноте, покачивая в руках тяжелый агрегат. В голове неожиданно всплыла смешная история, которую рассказывал батя, когда я вырос и стал вовсю интересоваться девушками. Отец утверждал, что инцидент – чистая правда, случился в Германии, во время традиционных военных учений для стран Варшавского договора.

Очередную мирную "войнушку" решили устроить в болотистой местности. Все бы ничего, но основная проблема таких низин – туманы, а, значит, вечная сырость. Русский офицеры очень быстро сообразили, что в таких условиях батарейки в их фонариках прикажут долго жить, причем очень оперативно, ну и решил прикупить про запас в ближайшей немецкой деревушке.

Решили, чтобы толпой не ходить, делегировать за покупками одного офицера. Товарищ офицер зашел в лавку и поинтересовался у продавщицы, есть ли презервативы. Фройлян, естественно, ответила, что имеются. Офицер, не мудрствуя лукаво, попросил разрешение примерить. Ошарашенная девушка испуганно замахала руками, пытаясь объяснить настойчивому русскому, что мерить нельзя.

Но, как известно, русские никогда не сдаются. Офицер купил один презик, вскрыл упаковку, достал… фонарик из сумки и натянул на него изделие номер один. Резинки хватило на всю длину фонарной ручки вплоть до отражателя, чтобы не соврать, это примерно, сантиметров двадцать пять.

Довольный офицер скупил у продавщицы практически все резиновые чехлы, как говорится и для себя, и для друзей, причем с внушительным прозапасом, козырнул «данке шён» и отправился к своим с добычей.

А в деревне немецкие фрау и фройлян еще долго обсуждали этот случай, шепча с придыханием «русиш официрен», и разводили в сторону руки, демонстрируя размер офицерского достоинства.

Я вздохнул: если батарейки сели, презервативы точно не помогут, но есть способ возобновить, так сказать, поступление энергии. Я на ощупь вскрыл фонарь, осторожно вытряхнул одну за одной тяжелые круглые цилиндры, и по очереди их поприкусывал, надеясь, что верный способ, известный с детских лет, выручит и в этот раз.

Увы, не помогло. К тому же тусклый свет после русской народной хитрости еще и мигать начал, обещая сдохнуть в любое момент. Колебался я недолго, развернулся и зашагал назад. Приключения – это, конечно, хорошо, но не до такой степени, чтобы встрять в неприятности, особенно когда никто не знает, где меня искать. Да и в абсолютной темноте бродить по буеракам чревато, если не упаду, так шею сломаю.

Как мне не хотелось остаться и пошариться по местности, здравый смысл взял верх над загадками и азартом юности, и я решил пробираться наверх. Решить-то я решил, но всем известно, что нормальные герои всегда идут в обход. Вот и я подумал, что до хорошо протоптанного жителями Кирпичиков подъема шагать далековато, можно и сократить путь, если пройти напрямки через территорию очистных сооружений.

Где находится внутренний котлован, я примерно знал. Расположение тропинки, ведущей через обрыв наверх к трассе, тоже помнил. В тот момент мне словно память отшибло, в голове даже мысли не мелькнула о том, что все мои воспоминания из будущего. А как оно в семьдесят восьмом на Змеиной горке натоптано, я знать не знал, ведать не ведал. Слишком мелкий был, чтобы на другой конец города мотаться.

На рыбалку мы с отцом ходили у себя в городке, рыбачили на портовом молу. Змеиную горку мы с пацанами облюбовали, когда стали постарше. Вот я и пошел по старой памяти обратно. Дошел до начала обрыва, примерно прикинул, где подниматься, достал фонарь и попер в горку, вглядываясь в темноту под ногами, едва освещенную тусклым светом.

Подъем оказался не таким легким, каким я его помнил из будущего. Или мне так показалось из-за отсутствия света. Не знаю, сколько я перся в горку, но в конце концов добрался. Наверху стало светлее, луна помогла, да и я приноровился к темноте. Остановившись недалеко от забора из сетки-рабицы, я огляделся.

Лунная дорожка заманчиво поблёскивала золотом на воде, приглашая искупаться. Пели сверчки, где-то вскрикивала какая-то ночная птица, в траве шуршали мыши и ужи, выползшие ловить ужин. Спрашивается, какого лешего я поперся на ночь глядя непонятно куда и неизвестно зачем? Потерял кучу времени и ничего не выяснил.

Я уже решил пробираться вдоль забора к трассе, когда впереди среди кустов и деревьев, мелькнул свет. Еще один любитель ночной рыбалки? Я потушил свой практически сдохший фонарь и осторожно отступил в сторону, стараясь не шуметь. Спрятался за ближайший ствол, постаравшись слиться с местностью, и замер, ожидая позднего гостя.

И незваный товарищ не заставил себя долго ждать. Чертыхаясь и топая как медведь, возле тропы показался ночной приключенец. Тень осторожно ступала по траве, цепляясь одной рукой за сетку, которая дребезжала по всему периметру от такой бесцеремонности, другая рука размахивала фонариком.

Время от времени человек чертыхался, если судить по голосу, это был достаточно молодый мужчина. В какой-то момент товарищ споткнулся или поскользнулся. Пытаясь удержаться на ногах, завалился на сетку, при этом выронил фонарь, и громко выругался. Фонарик упал очень удачно, осветив лицо неудачливого туриста, и я ухмыльнулся, признав страдальца.

Интересно, какого черта он тут делает?

Глава 10

Я смотрел, как молодой, но очень дурной журналист, ругаясь приличными словами, шарил по траве руками, пытаясь дотянутся до фонаря. Но последний не давался в руки, все время откатываясь дальше по склону, едва Вячеслав до него дотрагивался. Вместо того чтобы хватать рукоятку, парень умудрялся подталкивать тяжелый фонарь, придавая ему ускорение в траве, по которой в принципе сложно что-то прокатить.

Стоя в тени дерева, я размышлял, стоит показать сейчас или понаблюдать за московским корреспондентом и выяснить, куда это он направлялся на ночь глядя? Решил все-таки последить. Тем более, что Славик, в конце концов, ухватил шустрый фонарь за «хвост», подтянул к себе и поднялся на ноги.

Чертыхнувшись, снова схватился рукой за сетку рабицу и осторожно принялся спускаться вниз. Я хмыкнул: кто ж так делает. Есть тропинка, с таким мощным светом ее вполне видно по д ногами, какого лешего он идет там, где стекает вода после дождей? Пытается ноги сломать, что ли до полного счастья? Городские всегда такие забавные.

Журналист в какой-то момент все-таки сообразил, что он делает что-то не то. Луч фонаря заплясал по округе, раздался тихий удивленный возглас, и парень, отцепившись от сетки, осторожно перешел на тропинку.

Я наблюдал за журналистом, удивляясь человеческой глупости. Это же надо было додуматься за каким-то лешим на ночь глядя полезть в наши кушери, не зная броду, ночью на море? Так велика жажда приключений на свою пятую точку, или Славик что-то отыскал, пока отсутствовал в поле моего зрения?

Дождавшись, когда Вячеслава спустился чуть пониже, я осторожно вышел из-за дерева и двинулся вслед за ним. Собственно говоря, к темноте мои глаза уже привыкли, да и ноги помнили подъем, поэтому я вполне свободно передвигался в ночи, не торопясь, но и не спотыкаясь на каждой ямке, ориентируясь на мелькающее желтое пятно от фонаря журналиста.

Его беззаботность меня поражала: как бы тихо я не старался идти, в ночной тишине, даже несмотря на легкий шум моря, вполне можно расслышать если не шаги за своей спиной, то уж легкий хруст веток вполне, как и шелест мелких камушков, которые осыпались под моими ногами. Журналист вышел на берег и остановился. Я же нырнул в тень от обрыва, не доходя пары метров до конца тропы.

Славик остановился посреди дороги и замер, осматриваясь. Круг света от фонаря мельтешил по всему берегу, временами отражался на воде. Короче, скакал, как полоумный заяц, убегающий от охотников. То ли у парня руки тряслись от страха, то ли он реально дергал фонарь туда-сюда, пытаясь хоть что-то рассмотреть в южной ночи.

Свет фрагментами озарял камни, песок, часть берега возле разрушенного парапета, где я ловил рыбу. Точнее, делал вид, что рыбачу. Вместе с Вячеславом я наблюдал за тем, как в двух шагах от него через дорогу испуганно промчалась мышь, что-то тащившая в зубах.

Когда луч выхватил ее мелкую тушку, бедный зверек сначала застыл испуганным болванчиком, (ну еще бы, неожиданного солнца посреди ночи грызун точно не ожидал). В такое время нормальные двуногие дома сидят, по чужой территории не шарохаются. Но где журналисты, а где нормальность.

«Кто бы говорил», – хмыкнул я, возвращаясь в реальность. Торчу тут среди ночи на том же самом берегу, как елка на городской площади, вместо того, чтобы видеть сто первый сон в общажной кровати.

Черт! Славкин фонарик едва не выхватил мою тушку из ночной темноты. Я сильнее вжался в глиняный бок обрыва, практически распластавшись по траве, надеясь сойти за корягу.

Я по-прежнему не понимал, за каким лешим Стеблев поперся по ночи эту часть города. Собственно, это территория была не совсем городской. Очистные находились вроде как за городом уже. В паре километров раскинулся посёлок Широчанка, чуть дальше расположились старые дачи. И ладно бы журналист в пригород поперся, так нет же, ему за чем-то понадобилось по темноте продираться сквозь заросшую тропу возле очистной станции, которую не всякий местный знает. Спрашивается – зачем?

Я уже собрался плюнуть на все, спуститься к Славику и выпытать у него ответы на все свои вопросы, как вдруг со стороны Кирпичиков, на спуске, по которому сам пришел вечером, что-то блеснуло.

Приглядевшись, я понял: кто-то точно также шагает в ночи на море, беззаботно размахивая во все стороны фонариком, отчего луч света пляшет буги-вуги, распугивает мелкую живность и привлекает внимание ненужных личностей. Из последних здесь находился как минимум одни я. А мое присутствие этим двоим вряд ли так необходимо, не думаю, что они обрадуются, если узнают обо мне.

Я заколебался, решая, что делать: оставаться на месте или попытаться подойти поближе и подслушать разговор журналиста и незнакомца. Отчего-то я был абсолютно уверен, что товарищ шел на встречу со Стеблевым. Причем именно этот тип сам назначил Славику именно здесь место встречи.

Эта версия показалась мне правдоподобнее: студент не местный, значит, ему кто-то популярно и подробно объяснил, докуда доехать и где искать спуск к воде. Вопрос, к чему такие сложности, почему встреча так далеко от цивилизации, по-прежнему оставался открытым.

Фонарик Стеблева, наконец, выхватил человека на спуске, журналист развернулся и радостно потопал навстречу ночному гостю. Недолго думая, я рванул за Славиком. Ну, как рванул, осторожно отлип от обрыва и, стараясь не шуметь, двинул вслед за парнем, держась поближе к обочине. Вдоль нее, родимой, пышным цветом рос бурьян, за которым я и старался прятаться.

Две звезды, точнее, два фонаря встретились примерно напротив тех кушерей, из которых вечером выбрался товарищ в бейсболке. Пригнувшись, я продолжил медленно двигаться в сторону ночных визитеров. Но в какой-то момент сообразил: чересчур близко подобраться не удастся. Заметят движение, ослепят фонарями, и я спалюсь.

Подслушать разговор тоже не получится: поднялся ветерок, и штиль закончился также внезапно, как и пиво в баллоне. Волны шуршали, накатывая на ракушку, заглушая любые звуки в ночи.

Идущие навстречу фонари, точнее, люди, наконец, встретились и остановились. Я замедлился, прокрался еще несколько шагов и замер, спрятавшись за шикарным колючим кустом чертополоха. Не узнать его в темноте было невозможно, тем более я умудрился вписать в колючку почти всей физиономией в азарте слежки.

Как я и предполагал, даже замерев и затаив дыхание, разобрать, о чем говорят собеседники, не удастся. Во-первых, я находился далековато, во-вторых, и в самых главных, море не желало выдавать чужие секреты. Волны все сильнее обрушивались на берег, подчиняясь приказам южного ветра, а встреча на энской Эльбе проходила в приглушенных тонах, тут и штиль бы не помог.

До меня время от времени долетал глухой бубнеж, когда кто-то из двоих повышал голос, пытаясь, видимо, переубедить в чем-то другого. В какой-то момент разговор резко затих и тот, кто пришел по нормальному спуску, зачем-то отдал журналисту свой фонарь.

Славик же направил оба луча на незнакомца. Я рискнул и на корточках, не поднимаясь, подкрался поближе, уж больно было интересно понять, что происходит. В руках у чужака что-то блеснуло в свете фонаря. Я напрягся, пытаясь рассмотреть, что именно мужчина достал из-за пазухи, но все мои потуги оказались напрасными. В такой темноте ни черта не разглядишь даже при свете мощных фонарей, если сидишь в засаде на расстояние нескольких метров.

Оставалось только одно: дождаться, когда Славик останется один, и взять его на абордаж со всем пристрастием.

В следующий момент студент-практикант низко склонился над предметом, который извлек собеседник, осветил его двумя лампами, и что-то спросил. Собеседник ответил и резко отобрал свой фонарь. Славка выпрямился, и принялся что-то доказывать чужаку, размахивая фонарем. Я еще в нудистком лагере заметил, когда парень в азарте, то машет руками, как ветряная мельница. Подозреваю, у него сейчас разве что огонь из глаз не брызжет от возбуждения. Ничего, станет старше, научится покер-фейсу.

Но тот, кто пришел со стороны города, не поддавался на Славкины убеждения. В какой-то момент мне показалось, мужик (или скорее парень, судя по комплекции) развернется и уйдет. Но Стеблев схватил его за руку, не позволяя сбежать. Человек недовольно освободился от захвата и начал засовывать предмет торга в карман.

Журналист не выдержал и согласился на все условия. Во всяком случае, выглядело это именно так. Славка полез в карман штанов, что-то из него достал и протянул собеседнику. Странный суетливый товарищ (черт, кого же он мне напоминает манерой поведения?) схватил протянутый пакет, сунул студенту то, что показывал, развернулся и чуть ли не бегом зашагал обратно в сторону Кирпичиков.

Мой же знакомец, схватив вожделенную бумажку, за каким-то лешим закрутился на месте, освещая светом побережье. Я с недоумением наблюдал за свистопляской желтого луча, пока не сообразил: Вячеслав ищет место, где можно присесть и рассмотреть то, что ему передал незнакомец.