Текст книги "Русская полиция"

Автор книги: Дмитрий Жуков

Соавторы: Иван Ковтун
сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 13 страниц)

БОЕВАЯ ПОДГОТОВКА, ВЕЩЕВОЕ, ДЕНЕЖНОЕ И ПРОДОВОЛЬСТВЕННОЕ ОБЕСПЕЧЕНИЕ ВСПОМОГАТЕЛЬНОЙ ПОЛИЦИИ

Ниже мы коснемся обеспечения деятельности вспомогательной полиции, а именно вопросов ее боевой подготовки, вещевого, денежного и продовольственного довольствия стражей порядка, а также укажем на систему поощрений.

Поначалу вопрос обучения полиции мало заботил оккупантов. Исключением являлись отряды, действовавшие под контролем полиции безопасности и СД. В целях повышения уровня их боевой подготовки было решено прикомандировать к ним служащих из войск СС и полиции порядка, а также полевой жандармерии.

В полицию часто приходили кандидаты, не имевшие ни боевого, ни служебного опыта. Поэтому, чтобы устранить этот пробел, открывались специальные курсы. Например, в Смоленске – крупном центре по подготовке сотрудников службы порядка – действовали трехмесячные курсы по повышению квалификации, где проходили обучение полицейские города и округа. Попасть на курсы можно было после трех месяцев добросовестной работы [275]275
  Звягинцев В.Е. Война на весах Фемиды... С. 620, 648—653.


[Закрыть].

Группа евреев перед расстрелом. Справа – сотрудник полиции. 1942 год

Успешные действия отдельных полицейских частей и подразделений против народных мстителей связаны не только с тем, что немцы сумели кое-где наладить систему обучения. Этих успехов удавалось достичь и благодаря бывшим солдатам и офицерам РККА, которые знали военное дело, боевую технику и вооружение. Их ставили на должности командиров отделений, взводов, рот и требовали, чтобы личный состав, подчиненный им, был готов к бою. То есть они несли ответственность за боевую выучку своих людей и отчитывались за нее перед немецким командованием.

Оценивая состояние боевой готовности полицейских, оккупанты особых иллюзий не питали, сознавая, что подготовить боеспособную часть – дело многомесячных, кропотливых тренировок. Вместе с тем недостаток полицейских сил являлся постоянным поводом к тому, чтобы привлекать к борьбе с партизанами даже те подразделения, которые были подготовлены слабо или вообще не готовы. Расчет здесь, по-видимому, строился на том, что, побывав в боевых действиях, полицейские получат хоть какой-то опыт.

Касаясь этой проблемы, сошлемся на приказ военного коменданта Орла генерал-майора Гаманна о преобразовании «народной милиции» от 23 декабря 1942 г. Здесь отмечалось: «Построение и обучение народной стражи I и уездной стражи устанавливается начальником IV жандармской части, который находится при гарнизонной комендатуре и занят по этой работе. Ответственным лицом за проведение построения и обучения народной стражи является уездный местный комендант. Для военного обучения народной стражи от жандармерии выделяется вахмистр... Учебные планы предъявляются в гарнизонную комендатуру, в отдел 1а, до 19 часов еженедельно каждую субботу, первый раз – 1.1.1943 года» [276]276
  Цит. по: «Огненная дуга»... С. 349—350.


[Закрыть].

Проводились занятия по огневой подготовке – стрельбе из пистолетов и винтовок. Стражей порядка также знакомили с азами тактики – действиями в составе отделения и взвода. На теоретических занятиях изучались приказы немецких оккупационных органов, обязанности полицейских, положения, определяющие статус стражей порядка, цель их использования германским командованием.

Рассматривая вопрос боевой подготовки полиции, нельзя не заметить определенную связь между развертыванием партизанской войны в тылу вермахта и попыткой немцев подавить народное сопротивление с помощью подготовленных подразделений полиции. Думается, именно участившиеся диверсии и нападения партизан заставили оккупантов вплотную заняться обучением местной полиции.

Непросто решался и вопрос с обмундированием. 7 июля г. в административном распоряжении № 1 командующего частями тыла группы армий «Центр» генерала пехоты М. фон Шенкендорфа говорилось, что сотрудники полиции должны носить белую повязку с надписью «Вспомогательная полиция». При этом, по решению местных военных органов, членам службы порядка разрешали носить их гражданскую одежду, а если это были бывшие красноармейцы, – то советскую форму со снятыми знаками различия и петлицами.

Считая, что вопрос с повязками должен быть упорядочен, 1 октября 1941 г. германское командование издало приказ, устанавливавший единый образец нарукавной повязки. 18 августа г. вышла директива ОКВ № 46 «Руководящие указания по усилению борьбы с бандитизмом на Востоке» [277]277
  Чуев С.Г. Спецслужбы Третьего Рейха. СПб., 2003. Кн. 2. С. 82.


[Закрыть]. Директива требовала от ОКХ разработать основные положения по организации добровольческих частей, а также систему воинских званий, форму одежды и знаков различия, поскольку немецкие знаки различия, эмблемы и погоны носить запрещалось.

В итоге в приказе Гальдера № 8000/42 «В отношении вспомогательных сил на оккупированных восточных территориях» (август 1942 г.) появилось положение, устанавливающее порядок обмундирования, знаки различия и эмблемы для служащих частей охраны порядка и охранения. В документе говорилось, что «обмундирование предоставляется сухопутными войсками бесплатно, по возможности, из трофеев. При отсутствии обмундирования компенсация не выплачивается. Ремонт одежды и обуви осуществляется бесплатно» [278]278
  См.: Приложение 5 «Административные положения для службы охраны порядка» к приказу № 8000 // Ульянов В., Шишкин И. Указ. соч. С. 25.


[Закрыть].

Звания, приведенные в приказе, фактически соответствовали занимаемым должностям (что отчасти напоминало систему званий РККА в 1920—1930-е годы). В приказе перечислялись: стрелок (рядовой), заместитель командира отделения, командир отделения, заместитель командира взвода, командир взвода, командир роты и командир батальона. При этом отмечалось, что «прочие... воинские звания не допускаются».

В качестве знаков различия устанавливались погоны и петлицы темно-зеленого (для служащих подразделений охраны порядка) и красного (для подразделений охранения) цветов. Рядовой и унтер-офицерский состав (от стрелка до командира взвода) носил погоны, похожие на погоны нижних чинов германской армии. Заместитель командира отделения носил одну поперечную лычку из галуна, командир отделения – две, заместитель командира взвода – три, а командир взвода – две продольные лычки. У старших чинов погоны были аналогичны погонам, введенным в вермахте для военных чиновников (зондерфюреров), эти погоны были из шнуров серебряного цвета, при этом у командира взвода они имели по две «лычки», у командира роты – по одной. Различия фиксировались и на петлицах. Вместо «германских эмблем» (орлов со свастикой) на правой стороне груди носились специальные знаки в виде свастики со стилизованными «крыльями».

Разумеется, на практике этот приказ часто нарушался. В пропагандистском фильме «Наши друзья» (1943) можно видеть сотрудников смоленской полиции, обмундированных в основном в немецкую полевую форму (некоторые – в советские гимнастерки). На кадрах фильма «правильно» обмундированы только рядовые сотрудники и унтер-офицеры. Дальше – начинается «самодеятельность». Командир роты носит на плечах вместо установленных погон зондерфюрера погоны младшего офицерского состава германской армии с буквами «OD» (изготовленными из металла). Петлицы у этого офицера – «чистые». У многих сотрудников примерно посередине левого рукава нашит треугольный шеврон с буквами «OD». Наконец, только один сотрудник (в офицерском звании) носит установленную эмблему в виде свастики с «крыльями».

Со временем оккупационные органы задались целью переодеть в немецкую униформу всю полицию. Активно этот процесс шел в Прибалтике и на Украине. Того же самого немцы стремились достичь и в захваченных областях РСФСР. Но здесь снабжение шло медленнее. Это, например, видно из приказа военного коменданта Орла генерал-майора Гаманна от 23 декабря 1942 г.: «Народная стража I и уездная стража II пока одеваются в свою собственную одежду. Надо стараться в ближайшее время одеть всю стражу в германскую военную форму, но проведение этого мероприятия возможно не сразу... Запрос местной комендатуры о количестве требуемой одежды, обмундирования и вооружения передается 31.12.42 г. в 12 часов дня в гарнизонную комендатуру, отдел 1а» [279]279
  Цит. по: «Огненная дуга»... С. 349—350.


[Закрыть].

Вскоре указания Гаманна были приняты к исполнению. Так, в докладной записке УНКГБ по Орловской области «О немецких карательных и контрразведывательных органах» от 4 октября 1943 г. отмечается, что полицейская группа «при гестапо» [имеется в виду личный состав сыскного отделения, который контролировался полицией безопасности и СД. – Примеч. авт.] обмундирована «в форму немецких солдат» [280]280
  Там же. С. 387.
  Солоухина-Заседателева Р На задворках победы. М., 2008. С. 50.


[Закрыть].

^{Начальник районной полиции и представители полевой жандармерии во время операции по задержанию евреев. 1942 год}

Батальоны «шума» обмундировывались в основном в черную униформу, позаимствованную у «общих СС». При этом воротники, обшлага рукавов и клапаны нижних карманов мундиров и шинелей обшивались серым сукном. Иногда, впрочем, расцветка могла быть и иного оттенка. Так, Р. Солоухина-Заседателева, вспоминая Орел времен оккупации, отмечает: «В городе много русских в немецкой форме. У них шинели черного цвета. Синие манжеты, синие воротники».

Для бойцов «шума» вводились следующие звания: рядовой (стрелок), унтер-капрал, вице-капрал, капрал, вице-фельдфебель, ротный фельдфебель. Их знаки различия представляли собой углы и полосы, которые нашивались на рукава. В 1943 г. система званий и знаков различий «шума» была уточнена: рядовой (стрелок), капрал, вице-фельдфебель, цугфюрер (лейтенант), оберцугфюрер (старший лейтенант), компани-фюрер (капитан), батайлон-фюрер (майор). Были введены соответствующие этим званиям петлицы [281]281
  Дробязко С.К Восточные добровольцы в вермахте, полиции и СС. М., 2000. С. 4, 6.


[Закрыть].

Личному составу местных боевых подразделений (ЕКА) выдавалась форма немецкой полевой полиции. На головных уборах размещались кокарды с изображением свастики и имперского орла. Иногда бойцы носили нарукавные нашивки с буквами «ЕКА» [282]282
  Чу ев С.Г. Власовцы... С. 70.


[Закрыть].

Проблема обмундирования решалась с учетом реальной ситуации. В 1941 г. русская полиция почти не имела формы, в 1942 г. наметился определенный переход к единым стандартам, и только в 1943—1944 гг. полицейских стали переодевать в униформу германского образца. Немецкая униформа была представлена в основном двумя видами: черной СС (т. н. «общих СС», Allgemeine-SS) и армейского образца (цвет «фельдграу»). Вместе с тем оставались подразделения, где носили либо гражданскую одежду, либо униформу РККА.

^{Сотрудники зондеркоманды 10а на скамье подсудимых. Краснодар, 1963 год}

Касаясь вопроса вооружения, надо отметить, что первое время русская служба порядка зачастую выполняла свои обязанности с помощью деревянных и резиновых дубинок. Необходимости в выдаче стражам порядка стрелкового оружия не было, так как до определенного момента антифашистское подполье было малоактивным либо вовсе бездействовало (то же самое относится и к партизанскому движению). Впрочем, исследователи И.А. Альтман, Б.Н. Ковалев и С.В. Кудряшов полагают, что вспомогательная полиция «как правило, сразу вооружалась» [283]283
  Холокост на территории СССР... С. 438.


[Закрыть]. Академик М.И. Семиряга отмечает, что «обычно полицейские имели только холодное оружие, получая огнестрельное оружие только в случае операций против партизан и на охране объектов» [284]284
  Семиряга М.И. Указ. соч. С. 238.


[Закрыть]. Ч. Диксон и О. Гейльбрунн со ссылкой на приказ командира 22-й дивизии от 7 октября 1941 г. сообщают, что «в деревнях была создана полиция, вооруженная винтовками без патронов» [285]285
  Диксон Ч., Гейльбрунн О. Указ. соч. С. 172.


[Закрыть].

На совещании уездных бургомистров, прошедшем в декабре 1941 г. в Орле, начальник «народной стражи» Птицин выступил с речью, в которой, говоря о дубинке, провел различие между полицией и советскими органами внутренних дел: «Применяя дубинку, наша полиция имеет превосходство перед советскими законами в том, что вместо заключения в тюрьму крестьянина и других лиц за хулиганство, как это усматривается законами советской власти, – чины нашей полиции... применяют в действии дубинку, освобождают нарушителей от тюремного заключения» [286]286
  Цит. по: «Огненная дуга»... С. 226.


[Закрыть].

В сообщении члена Псковского межрайонного подпольного партийного центра В. Михайлова (ноябрь 1941 г.) говорится, что в Пскове находятся от 150 до 170 полицейских, их именуют на европейский манер «констеблями» и они помимо дубинок вооружены пистолетами и винтовками [287]287
  «Три года в неволе под смрадной пятой». Так начиналась оккупация // Псковские хроники: история Псковского края в документах и исследованиях. Псков, 2001. № 1. С. 143.


[Закрыть].

Кроме того, в обязательном порядке стрелковым оружием вооружались те русские полицейские, которые проходили службу в подразделениях, находившихся в подчинении оперативных команд полевой жандармерии и полиции безопасности и СД.

В городах немцы установили строгий порядок распределения оружия. В сельской местности он был менее жесткий, и полиция здесь вооружилась с самого начала оккупации. Зимой 1941/1942 гг. в отрядах службы порядка были винтовки, автоматы, пулеметы, и арсенал полицейских подразделений постоянно увеличивался.

Сведения о личном оружии заносились в документы, которые выдавались сотрудникам полиции. Так, в г. Рыльске сотрудникам полиции вручались удостоверения с текстом следующего содержания: «Тимонцев Прокофий Алексеевич из общества Волокитино является членом волостной вспомогательной полиции. Ему разрешается носить оружие во время службы (резиновую палку, винтовку, пистолет) с хождением по улицам в запрещенное время» [288]288
  Чуев С.Г. Власовцы... С. 62.


[Закрыть].

Некоторые полицейские формирования располагали кроме стрелкового и автоматического оружия броневиками, артиллерийскими орудиями и минометами.

К концу 1942 г., когда процесс сведения отрядов полиции в роты и батальоны в целом вошел в финальную стадию, члены службы порядка обеспечивались вооружением с захваченных советских складов либо трофейным оружием, доставшимся немцам от армий, завоеванных народов. В большинстве случаев полиция была вооружена винтовками Мосина, СВТ, пулеметами Дегтярева, немецкими винтовками Маузера образца 1898 г.

^{Сотрудники вспомогательной полиции на огневой подготовке}

Сотрудники лагерной полиции вооружались, как правило, дубинками и хлыстами. Разумеется, были и исключения. Так, бывший военнопленный С. Голубков в своих воспоминаниях о Рославльском лагере отмечал: «На вооружении полицейские имели пистолеты, специальные плетки или особые дубинки. Правда, огнестрельное оружие фашисты доверяли не всем полицейским, но и дубинка в руках изуверствующего выродка являлась тяжелым и грозным оружием. У начальника полиции на поясе в кобуре всегда был пистолет. Начальник лагерной полиции имел большие права, и ему фашистские власти оказывали особое доверие» [289]289
  Голубков С. В фашистском концлагере // Дороги памяти. Рославль, 1941—1945. Смоленск, 2005. С. 106, 118.


[Закрыть].

Иногда сотрудники лагерной полиции использовали совершенно экзотическое оружие. П.Н. Палий, попавший в лагерь для офицеров в Замостье, вспоминал, что полицейский Бирюгин был «вооружен т. н. «бычьим х...» и применял свое оружие беспрерывно, сыпля удары по спинам всех, кто оказывался в пределах досягаемости». Палий полагает: «Его оружие было, очевидно, изобретением полиции. Это был половой член быка, специально препарированный, высушенный и превращенный в длинную, гибкую и очень прочную плетку. Удар такой плети был очень болезненным, всегда оставлял на теле длинные кровоподтеки» [290]290
  Палий П.Н. От серпа и молота к андреевскому знамени. М., 1998. С. 231.


[Закрыть].

Привлекая граждан оккупированной территории РСФСР в полицию, сотрудники военных комендатур, полевой жандармерии, полиции безопасности и СД обещали им паек и денежное довольствие. Эти обещания находили отклик не только у людей из бедных сельских районов, но и у городских жителей. В северо-западных регионах РСФСР стражи порядка кроме стандартного пайка получали еще табак, водку и сладости [291]291
  Ломагин Н.А. Указ. соч. С. 475.
  См.: Приложение 5 «Административные положения для службы охраны порядка» к приказу № 8000 // Ульянов В., Шишкин И. Указ. соч. С. 23—25.


[Закрыть].

Приказ № 8000/42 (август 1942 г.) устанавливал следующее денежное довольствие для сотрудников подразделений охраны порядка («в зоне боевых действий при размещении на месте и в условиях боевого применения при борьбе с бандами»): рядовой состав – 0,80 рейхсмарки в день для холостых и 1,80 рейхсмарки (для семейных); заместитель командира отделения – 1 рейхсмарку и 2 рейхсмарки; командир отделения – 1,10 и 2,10; заместитель командира взвода – 1,30 и 2,80; командир взвода – 1,50 и 3; командир роты – 2,30 и 3,80, командир батальона – 3,30 и 4,80 соответственно.

^{Нарукавная повязка сотрудника службы порядка}

Это денежное довольствие рассматривалось как компенсация расходов и налогами не облагалась. На казначеев возлагалась обязанность «следить за тем, чтобы семейные и приравненные к ним лица каждый месяц переводили своим семьям сумму, которая не должна быть меньше разницы между довольствием холостого и довольствием семейного служащего».

Подразделения охраны порядка и служащие частей охранения, которые не принимали участия в «борьбе с бандами», получали, в соответствии с приказом, бесплатное питание в соответствии со ставками для запасных подразделений, включая обеспечение табаком.

В «Обзоре мероприятий германских властей на временно оккупированной территории» за период с июня 1941 по март 1943 г. со ссылкой на приказ по 1-й моторизованной бригаде СС от 10 ноября 1941 г. сообщается, что «в оккупированных районах РСФСР рядовым полицейским платят в сутки 0,5 марки, заместителю начальника сельской полиции – 0,75 марки, начальнику – 1 марку» [292]292
  См.: ГАРФ Ф. Р—5446, оп. 43, д. 53. Копия.


[Закрыть].

Волостному начальнику полиции (уряднику) в Старорусском районе назначался оклад в размере 300 рублей в месяц, а рядовые полицейские работали бесплатно, пользуясь, однако, льготами – с них не брали налогов2. В Ржеве члены полиции получали жалование 200 рублей и скромный паек—400 г. хлеба, сало, растительное масло [293]293
  Федоров Е.С. Указ. соч. С. 10.


[Закрыть].

Бывший начальник волостной полиции Супрягинской волости Почепского района Н.В. Конохов на допросе 23 сентября 1943 г. показал, что, будучи рядовым полицейским, он получал за свою службу 24 немецкие марки, а последние четыре месяца он, как начальник полиции, получал 60 марок [294]294
  Звягинцев В.Е. Война на весах Фемиды... С. 625.


[Закрыть].

Служащие местных боевых подразделений (ЕКА) получали 240 рублей в месяц, семейным выплачивали по 500 рублей [295]295
  Чуев С.Г. Власовцы... С. 70.


[Закрыть].

Денежное довольствие сотрудников службы порядка едва ли можно назвать удовлетворительным. Следует учитывать, что в условиях недостатка продовольствия (в городских условиях) цены на продукты стали расти катастрофическими темпами. К примеру, в Себежском и Идрицком районах Калининской области цены на продовольствие к концу оккупации были следующие: пуд муки – 600 марок (6000 руб.), ведро картошки – 100 марок (1000 руб.), десяток яиц – 700 марок (7000 руб.), литр молока – 30 марок (300 руб.), пачка сахара – 100 марок (1000 руб.) К Исходя из этого, страж порядка при окладе в 200—300 рублей никак не мог себя прокормить.

Изъятие у гражданских лиц продовольствия было распространенным явлением. Но, кроме этого, население заставляли платить налоги, и расплачиваться по возможности советскими рублями. Денежные средства шли, в том числе, и на зарплату полиции. Исследователь Б. Ковалев пишет, что «оккупанты стремились переложить расходы на содержание полиции на мирных жителей. Так, командование группы армий «Центр» обязывало русскую администрацию в каждой деревне до 50 семей иметь, как минимум, одного полицейского. Каждый полицейский получал рубль в месяц с каждого дома» [296]296
  Ковалев Б.Н Нацистская оккупация и коллаборационизм в России... С. 124.
  Цит. по: Попов А.Ю. Борьба гитлеровцев против советсских партизан в годы Великой Отечественной войны // «Военно-истодшческий архив». 2002. № 9. С. 134.


[Закрыть]. В большинстве случаев местное население было неплатежеспособным, зато у многих деревенских жителей было домашнее хозяйство. Зная об этом, полицейские меньше всего надеялись получить деньги, но рассчитывали на продовольствие.

Денежное довольствие русской полиции было меньше, чем у бойцов восточных батальонов, но члены службы порядка имели больше возможностей, чтобы обеспечить себя продовольствием. Кроме того, полицейские могли заработать денежное поощрение за предоставление немецким властям оперативной информации о партизанах. Так, в приказе 26-й пехотной дивизии № 575/41 от 11 сентября 1941 г. отмечалось: «Денежная оплата за содействие в борьбе с партизанами может даваться как за участие в борьбе с партизанами, так и за основательные сообщения о них»1. Такие сообщения сотрудники полиции делали постоянно. В справке ГУКР «Смерш» НКО (от 18 августа 1943 г.) о злодеяниях немецко-фашистских оккупантов и их пособников на территории Курской области приводится такой факт: «Арестованный Половинкин в феврале месяце 1942 года передал немцам сведения о местонахождении партизанского отряда Бесороного, в результате чего отряд был подвергнут неожиданному нападению полиции и карательного батальона, при этом было убито 12 человек партизан»2.

После поборов с местного населения на полицейских складах скапливалось большое количество продуктов и материального имущества. Иногда начальники полиции, договорившись с военными комендантами, открывали магазины и рынюи, чтобы продать излишки. Например, в Брасовском районе Орловской области с разрешения немцев был открыт рынок, где шолиция продавала сало, самогон, соль, яйца. В Ржеве дефицитные продукты реализовывались через магазин, находящийся в ведении городской управы [297]297
  Федоров Е.С. Указ. соч. С. 10.


[Закрыть].

^{Нарукавный шеврюн служащих батальонов «шума» с девизом «Верный, смелый, послушный»}

Сельские полицейские редко упускали случай значительно расширить своей хозяйство и запастись продуктами впрок. Не удивительно, что стражи порядка часто становились объектами партизанских поборов. В отчете от 23 мая 1942 г. Кокоревского партизанского отряда, действовавшего в Орловской области, отмечалось: «В результате боя убито 7 немцев, остальные рассеяны, а у семей полицейских изъято 60 пудов хлеба, 8 коров, 11 лошадей, 25 шт. гусей и другое имущество – все ушло для отряда» [298]298
  Цит. по: Партизаны Брянщины. Сборник документов и материалов. Брянск, 1962. С. 129.


[Закрыть].

Оккупантами была предусмотрена и системш поощрений. Так, в мае 1942 г. появилась специальная награда для «восточных народов», предназначенная для поощрения коллаборационистов, в том числе и сотрудников полиции.

Знак имел вид восьмилучевой звезды с растительным орнаментом в центральном медальоне. Знак I класса был 48 мм в диаметре и крепился к одежде при помощи булавки. Знак II класса был несколько меньше (40 мм в диаметре) и носился на ленте шириной 32 мм. Знак II класса изготавливался в «золоте», «серебре» и «бронзе», знак I класса – только) в «золоте» и «серебре». За «храбрость» награждали звездой с изображением двух скрещенных мечей (острием вверх), за «заслуги» – без мечей. Всего, таким образом, насчитывалось 10 разновидностей награды.

Вместо знака II класса допускалось ношение ленты соответствующей расцветки («золотому» знаку соответствовала зеленая лента с двумя красными полосками), «серебряному»—зеленая с белыми полосками, «бронзовому»—чисто зеленая) на планке или в петлице [299]299
  См.: Пятое К. Награда для «восточных народов» / «Эхо войны». 2007. № 1.С. 16.


[Закрыть].

В пропагандистском фильме «Наши друзья» можно видеть нескольких сотрудников смоленской городской полиции, награжденных этой наградой, а один из «героев» агитки – командир роты Н. Алферчик, как сообщает диктор, «за самоотверженную работу был дважды награжден орденом».

О награждении сотрудников полиции указанными знаками 2 апреля 1943 г. поместила заметку орловская газета «Речь»: «Господин Главнокомандующий наградил руководителя Орловского Сыскного Отделения г-на Букина орденом «За храбрость» 1-й и 2-й степени II класса в бронзе с мечами. Его заместитель г-н Ковригин получил то же отличие I степени. Ордена были вручены награжденным на общем собрании сотрудников Сыскного Отделения, причем обоим награжденным была выражена благодарность за их испытанную работу на пользу общественного спокойствия и безопасности» [300]300
  Награждение орденами / «Речь» (Орел). 1943. 2 апреля. № 37. С. 4. Букин и Ковригин были награждены за свои заслуги в деле разоблачения подпольной группы, состоящей из сотрудников городской полиции Орла. См.: Балакин. Ю. Указ. соч. С. 188.


[Закрыть]. 4 июля та же газета сообщила о награждении орденом «За заслуги» в бронзе без мечей помощника начальника Жиздринской окружной полиции И.Н. Оськина «в день празднования второй годовщины.

Военный комендант Орла Гаманн отдал распоряжение, чтобы стражи порядка получали «знаки отличия и особые знаки за хорошую стрельбу и хорошее поведение в боевых условиях». Приказ о нашивке знаков отдавался после того, как в военную комендатуру предоставлялись соответствующие документы. Преждевременная нашивка знаков запрещалась [301]301
  См.: «Огненная дуга»... С. 349—350.


[Закрыть].

Помимо этого сотрудников полиции, особенно в сельской местности, могли наделить домами, землей и премировать скотом. Так, орловская газета «Речь» в номере от 18 ноября 1942 г. сообщала читателям, что «лучшие бойцы милиции и ряд работников гражданских учреждений были награждены орденами и премированы коровами» (статья «Празднование годовщины освобождения гор. Локоть») [302]302
  Цит. по: ЖуковД.А. Власовцы и нацистская пропаганда. М., 2000. С. 24.


[Закрыть]. В клинцовской газете «Новый путь» 11 апреля 1943 г. была опубликована заметка «Заслуженная награда», в которой отмечалось: «Учитывая заслуги окружного бургомистра г-на Сиротина, районного бургомистра г-на Леплинского, бургомистра Клинцов г-на Рево и начальника окружной полиции г-на Тихомирова в деле строительства новой жизни, Германское Командование передало им в личную собственность дома с приусадебными участками» [303]303
  Заслуженная награда / «Новый путь» (Клинцы). 1943. 11 апреля. № 28. С. 4.


[Закрыть].