Текст книги "Гнев совы (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Ревякин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

Не остаться с тобой до рассвета

Не остаться с тобой до рассвета,

Не обжечь поцелуем уста.

Не примерить лежалую ветошь -

Все раздать.

Поутру диким воплем ононца

Табуны не увлечь за собой.

Пели светлого Ветер и Солнце

На убой.

Крылья белые в корень стригутся

Налегке проводить мертвеца -

Был на взлете подстрелен Иркутском

В день Венца.

И – поделом...

Веткой писать тебе

Веткой писать тебе,

Взглядом светить -

Может, ты видишь Тибет,

Слышишь цветы?

А вдруг!

Поле разбудишь буйной весной,

Сердцу – поклон реки.

Вечер утонешь со мной -

Стон береги.

Ночью напьешься дикой травы

Волосы весело путать.

Шепот небесный ловить

Явится Будда.

Утро цыганами встретим,

Груди поженим степью;

Выткать рассветами лето

Головы теплить.

Знаешь, я все это видел,

Только с другой, с другой.

Смят мой зареванный выдел

Твердой рукой.

Пусти в себя

Пусти в себя.

Ты опять стал ребенком:

Чистый, непорочный – светлый...

Страшно быть ясновидцем.

Удары сердца – гром небес над Тулой.

Откройся мокрым глазам -

Они заставляли петь.

Увидел прошлое – молчи.

Сожги за собой мосты -

Обратной дороги нет.

Ослепни:

Твой поводырь – воздух.

Пустота и ночь где-то здесь,

Всегда рядом.

Стоит лишь оступиться -

Объятья сомкнутся...

Не слушай голоса – это убийцы.

Не бойся,

Жди.

Пусть тебя ранит желанный -

Попроси, пропой, прохрипи;

Он услышит.

Ударит узким клинком -

И черная кровь остынет.

Счастливец, -

Тебя любят.

Не пугайся любви,

Не гони ее прочь...

Посмотри в зеркало:

Сухие глаза, резкие скулы.

Зрачки в окружении пепла -

Готовы любой удар упредить.

Время рыдать.

Стань поздней осенью -

Пусть холодеют руки,

Пусть мерзнут.

Виски томятся неволей...Лети!

Солнце помнит тебя;

Ветер поет, ищет глаза, -

Брата обнять готов;

Небо тропой дарит.

Венч!

Когда Небо срывается вдруг

Когда Небо срывается вдруг

Лавиной мятежной,

Сметая долины,

Утесы в пыль разбивая, -

Разуйся.

Иди босиком по обломкам -

Беги.

Пусть пятки кровавят -

Теплу испугайся.

Кричи.

Зови в помощь Любовь,

Проси силы у Солнца,

Требуй крылья у Ветра,

Лети!

Спасай Небо,

Спасай!

А я на коленях:

Я сломлен.

Я не знаю, не знаю, что делать;

Не вижу.

Запомни – не вижу, не вижу.

Ненавижу!..

Не слушай меня – я устал,

Да к тому же душою болен.

Я невольно сгорал в своих

песнях

Казаком или пьяным певцом.

Паутины в сырых углах

Обещают скорую гибель.

Но я знаю одно:

Когда Небо лежит под ногами,

И крошево в лед остывает -

От тебя все зависит:

Быть рассвету, иль вечная ночь.

Кто-то мудрый и вечный

Кто-то мудрый и вечный

Могучей рукой

Одел мое имя медвежьей шкурой.

Кто-то мудрый и вечный

Единым глотком

Выпил детские слезы;

Рысьи блестки зрачкам доверил.

Удивил голоса дремучим плачем.

Опоил русоволосых тягучим звоном.

Сон или явь...

Кто видел дальше?

Кто держал стремя?

Кто вел слепого?

Вижу ясно сухого,

Вижу ясно седого:

Босиком и в рубахе до пят.

Крепкий посох измерил глубины,

Тонкий нос лопнул запахом неба,

Губы пробуют горькие звезды,

Борода утопает в траве.

Я узнаю его,

Если встречу.

Когда реки мне были сестры

Когда реки мне были сестры,

А Ветер назвался братом -

Я жестоко изранил душу

И в рассветах сошел с ума.

Наконечник стрелы монгола,

Что нашел я в весенней земле,

Упирался мне прямо в сердце

И царапал тугую грудь.

Капли крови стекали на землю,

Опускались в густую пыль

И в березовый час заката

Зеленели отблеском Солнца.

Я без жалости вырвал сердце;

Бросил красное пищей собакам,

А обломок стрелы ордынца

Кинул в рану, где гордое билось.

Боль стянул суровою ниткой

И ушел берегами рек,

Что любовно меня призывали

И пророчили светлой водой.

Это было в июле, в июле;

Солнцем дан приказ к искупленью.

И в дымящий горячий мозг

Острой бритвой врезались песни -

Песни излома души,

Песни обломка стрелы.

На склоне дня

На склоне дня,

Что виделся убогим,

Уселись боги

не скучать всю ночь.

Ловили звезды в смуглые ладони

И восклицали:

– Очь! Очь!

А я гулял в березовой истоме

И горевал о доме,

Что придумал в снах.

Как вдруг увидел их,

Скорбящих и веселых, -

Невольно вскрикнул:

– Ах!

Хотел спросить о главном -

И не смог:

Сковал замок

горячие уста.

А после долго проклинал себя,

Что проморгал узнать:

Где кнут,

а где узда.

Ягода

Высыхала трава в стогах,

Ожидала зимнего рта.

Провода рассказали смерть ездока

И заставили лето рыдать.

Осень в этом году

Начала листопад

Загодя.

Плакать невмоготу, -

Поминаю тебя

Ягодой.

Ты казался мне тигром.

Тигром в монашьей шкуре,

И голос хлестко гундел;

А тупые ржавые иглы,

Что ресницы тешили гулом,

Видели днями в Унде.

Мне сказали об этом волны,

Когда парус сильных колес

Умчал далеко – в Балей

Мимо пегих овсяных полей,

Мимо бывших казачьих станиц.

Оставались в дорожной пыли

Вызревать острова конопли,

Чтобы вскоре в умелых руках

Почернеть и назваться "манчжуркой".

Нас сидело по лавкам пять,

Еще двое смотрели вперед.

Между нами стояла бадья,

И безусый черпал нутро кружкой;

И только один не пил.

Так неслись мы,

И солнце светило в затылок...

По камням, по воде, по ухабам,

Где ходили одни лесовозы,

Поднимались к вершине хребта,

И ольховник лица хлестал.

Мы вжимали головы в плечи;

Далече

Тропа обернулась в ручей,

А рядом

Люди зажгли огонь

И варили в котле барана;

Нас ждали.

Задаром

Допили бадью,

Обустраивать стали стол.

Кривобокая вышла луна;

Рассекая неверный свет,

Появился отец из разведки.

Одно только слово: "Есть!"

Это значит – не зря мы здесь.

– Эй! Ай!

Наливай! -

Веселимся всю ночь!

Выпивали и грызли кости.

Торопились до слез захмелеть.

– Золотой запас Государства!

Это – мы! -

Гаркнул лихо надрыв.

Томим

Ожиданием крика: "В отрыв!"

Я прищурил смехом глаза.

Но случилось иначе:

Уложили бережно нодью

И уселись дружно вокруг.

Говорили: "Неплохо бы спеть."

Запевали и обрывали

К середине и в самом начале.

Оказалось -

В сумятице бед

Слово к слову едва ли

Так просто сложить -

Одичали.

И тогда

Решили найти виноватых:

Перемыли их вкось и вкривь,

Приготовили далее веревку.

А один горластой сноровкой

Выводил: "Тащи их сюда!

Вот на этих повесим сучьях.

Пусть теперь медведей учат -

Долго ждать мирового суда!"

А я

На паях

С плеском ручья

Пропел две частушки.

Подошел кривопалый старик,

Спросил:

– Откуда ты, ушлый?

Отвечал:

– Я искра из дыма.

Миг лечу -

Проводи меня взглядом;

И это сейчас и здесь.

А завтра

Росой замочу твои ноги,

И высушу солнцем...

Скрылась луна,

Кичиги прыгнули выше.

Разбрелись кто куда, хмельные.

Я забрался в мешок к отцу,

К подбородку поджал колени,

Досчитал до ста и уснул;

И не помню, что видел.

А утром

Полоской простыни

Затянул на затылке узел

И по мокрой траве зашагал.

Солнце грело левое ухо.

Миновал вековой курум,

Где ежи низкорослой малины,

И вокруг горелой листвянки

Наступил на россыпи бус:

На зелени мха – рубины.

Троекратно вздохнул

И лапой

Принялся курень царапать.

Когда солнце уперлось в макушку,

Тяжело возвращаться в табор.

Здесь ревниво смотрели добычу;

Я был пока первым,

Но недолго.

Час спустя

Горбовик на спине,

Улыбался отец:

– Мужики,

Я намерил шаги.

Всем известно – до ягоды падкий,

Да еще сверлит хмель виски,

В общем, этим распадком

Мимо табора проскочил

И вокруг поблудил немного.

Заварили покрепче чай,

Посмеялись, сверили стрелки

И расстались опять -

До захода.

Я раскрасил щеки брусницей,

Испугался – а вдруг приснится,

Кто восточным прищуром отпел,

Не коснется струны теперь.

Всю ночь просидел у огня,

Сон молитвой к другим прогонял:

С тобой полный порядок -

Пал полетом стрелы;

И последней наградой

Млечный Путь подстелил.

Как летел без огляда,

Не касался тропы;

Воронье было радо

Череп в брызги дробить...

Ближе к утру

Холодную руку

Храбро бросил в сторону Севера,

И прозрачные в воздухе пальцы

Ненадолго украли Ковш.

Я напился;

Остатки

Нитками никли за пояс.

Так я встретил второй день осени...

Разогрели ночной завар,

Откатали ведро за ведром.

У кого оставались силы -

Побрели добивать вчерашнее.

Я упал на колючий войлок

И очнулся за Ингодой.

Вот что думаю:

В выхлопе лет

Уже много -

Вымыть росой лицо;

А песней взгляды согреть,

Чтобы таяло око -

Хорошо!

И еще:

Умереть бессмертно -

Как Цой.

Доля

А мой язык -

Зимняя степь в трещинах снега.

Свистят и хлопают бичи чабанов,

Русла в кольчугах льда.

Рыбари ломают сучья,

Варят в котле барана,

Считают добычу,

Малиновку сладкую пьют.

Ночуют мешками в отаре,

Добром поминают удачи,

Жалеют детей и себя ненароком.

Утро приходит полого

С черных сопок в долину туманом;

Туменами Ветра, плетью Солнца.

О-й-е-о!

Покоримся началу,

Рассветом спасемся.

Все, что было – полет между двух

Гудящих смолой узлов.

Нить ночей на плечах

Висит до земли.

А волосы зажигают,

Когда ищут тропу в ладони горячей.

Позади нас -

Буйные гривы секутся дождями,

Блестят ожерелья надежд,

И тают всплески юных дарований.

Порыв

Встречайте всегда меня в сумерках

Искрами диких трав,

И запахи раззадорят.

Забьется хомус москитом,

Ветки пухом орлиным

Молочные тронут кожи.

Сольются брызгами струны

В бурливый поток,

А голос гортанный споет

Повадки волчицы,

Тревогу оленя,

О Ветре и Солнце споет...

Мокрый узел июльским раскатом:

Седой дровосек

Рядом с сосной,

Поваленной силой нездешней.

В полудень стремится просека,

Светится небо,

Виднеются смутно дали.

Плечо лесоруба держит топор,

Струйки пота синеют,

А в них отражаются сопки.

Меж ними реки целуются.

Осколки

Волосы с ветром,

Глаза на берегу реки,

Губы в поцелуе огненном

Поздней весной,

Снопы цветов и трав

В руках девичьих.

Белые листы и узоры бревен.

Печально-угрюмый голос

Зовет из сумерек лета.

Последний грибной дождь

Течет по щекам,

Напоминает гон в полдень

И молитву о Солнце.

Костер начала осени

Обещает быть долгим.

Редкие удачи забираю с собой,

Веткой орешника падаю в ручей,

Роняю багрянец жалобный.

А зимой

В оттепель

Засну, спокойный ожиданием.

Румянец вспыхнет переносицей:

Не встретил Хранительницу...

Прощайте, ребята.

Гордыне умирать в камень;

Колокольчиком,

Украденным под утро, дрогнуть.

Так разбиваются надежды

В полнолуние.

Останемся осколками на этой Земле,

Брызгами зальем Небо, -

И места не хватит

В овчине лохматой.

Дождь вчера обернулся в снег

Дождь вчера обернулся в снег,

Листва хранит его слабость.

Меняем скатерть на столе -

Новое время года.

Теперь береги голову, святче.

Дам минуту молчания тем,

Кто в России ничего не понял.

Пусть стынут в морозы щеки -

Наивно думать о звуке,

Когда в лед усы замерзают

И стекают в рубаху дыханьем.

Оставьте воронкой память.

Подарок в день алого

Просили носить на груди.

Забудьте меня, забудьте!

Рубите в щепки ворота,

В которые облаком вышел,

Темнел над сухой степью

И лопался в брызги живые.

Быть может, кого и спас -

Пусть далее слабеющий стебель...

А после

По синему небу

Светлели рваные хлопья,

И пар у реки курился.

Крошились рога коров,

Тяжелело к вечеру вымя -

Молоко в сентябре горчило.

Пора нам прощаться;

Бежать друг от друга,

Ловить в рукавицу блестки,

Нести на плечах добычу,

Кулак от крови вытирая.

А кто-то следит прищуром,

Считает людей муравейник,

Цепляет на нитку судьбы

В одно ожерелье тугое

На крепкую шею века.

Ах, как бы хотелось

Увидеть и нас там с тобою.

А можно ведь лечь корягой

На рыхлое дно,

Волны укроют навечно,

И рыба найдет себе дом...

–Усмешка кривая,

Ожогом меняется кожа,

Редеют брови в рассветах,

Ресницы устало сохнут -

И петь мудрецам не хочется.

Небритый голос мой

Небритый голос мой

Летел над заснеженным полем,

И ветер рвал его в клочья.

Волки выли в ложбине,

Пугали путников поздних.

Не спаслась девчонка в стоге сена,

Обернуться змеей не успела,

Не скользнула на шею спасителя.

А нам повезло больше:

Когда подвели колеса,

Несли на себе их.

Краем зрачка заметили свет,

И чабан Даурией встретил.

Пустил к огню греть пятки,

Бросил овчины на пол.

Спина к спине засыпали устало.

Утром

В колючий мороз

Ловили подводы.

Вдоль дороги ходили вприсядку.

Стрелы раскосых глаз

Поверили в нас,

Сплели оперенья волосы -

К вечеру кров обнимали.

Отец, читая следы,

Добежал до Байкала,

Высматривал сына.

Долго ругал,

Не слушал, сердитый, о крепкой дружбе.

Как друг браво служил,

Черный уголь грузил

И зубами нам улыбался:

– Ну, вы дали, паря!

Были же строки

Были же строки,

Звали в дороги.

Тугие струи дождя

Хлестали лицо.

– А на том берегу теплее, -

Думали мы

И спешили броситься в реку -

Успеть до утра.

Но в месяц утрат

Звенели весело струны;

Косы молвой расплетались,

И русые волосы прятали

Блеск серых глаз.

Кожи шнурок у бровей

Дымился в затылке узлом;

Плечи темнели.

Табак мира

Памиром

Видел нас братьями.

И мы улыбались:

Мирились с ошибками века,

Обещали любить,

Оставаться смешными надолго.

Приходили и уходили.

Обрывался берег в обрыв,

И березы светлели в осень -

Привыкать к беде не хотелось.

Торопились птицы на юг,

Роняли перья по сопкам,

И они замерзали в ручьях,

Пепел падал на чистый лист -

Ну, теперь берегись!

Кто еще по пояс в траве

В рукава росу собирает

И глотает запахи смол

Ореховой трубкой?

Убедились в ясности звука.

Заносило тропинки снегом,

Леденели края берегов,

И алели капельки крови,

Впекались в осколки льда.

Не свиреть в свирель веленьем!

Умываться цветами поздно -

Не успели пловцы;

Проморгали обуздать стрежень,

И не вынесло их теченьем

Ухватить песок драгоценный.

Три семьи схоронили память...

Обручились ветрами,

В исток породнились.

Скоро много всего будет:

Готовьте ведра,

Ищите корыта -

Очередной звездопад грянет.

Ну, вот

Ну, вот:

До восхода, как пить дать, не спать.

Недолго ждать.

Скоро в набег -

Москву осибирить.

Потомок каторжанина,

Правнук казака;

Еще двое:

Синеет Тибет,

Татарин аркан метит,

И просятся слезы замерзнуть

В берега Скандзы.

Такая ватага -

Москва должна пасть!

Первый набег в Сетуни

Окончился полным разгромом.

Тогда повезло бледнолицым.

Отступали в сторону Солнца

Затуманить восход лицом.

Зажимали раны ладонями,

Забывали вкус поцелуя.

Целый год искали себя

В берегах Оби и Онона.

Теперь дрогнем хищно кистенем

В руке гуляки -

И ногу на грудь безродной

Поставим насечкой медной.

Никому не будет пощады.

Добычу делить в блеске костров

До хриплого крика.

А после

В колодец веков презрительно бросить.

Кого проклянут – возвысят?

Кого оправдают – казнят?

Забудем упрямиться струям

И узде покоримся.

Запах ремня навечно с нами.

Возница мудрый и старый,

Скуластый,

В широкой рубахе

Уверенно правит упряжкой.

Спокойно взвесим пожитки

И спину кнуту оголим.

Бывалых совет

Для раскоса упрямых глаз:

Судите сны сами,

Имейте все сразу!

Бросьте в грозу ладони

ложкой,

Рот разиньте птенцом.

Что удержали ложбины,

И запомнил язык -

Это ваше без страха.

Хочешь больше -

Прощайся с покоем и верой.

После подвальной суеты

После подвальной суеты

С тяжелым воздухом,

Где лепили пальцами звук,

Ошалело пыхтели на улице

И сутулились молча.

Не сразу по правую руку

Упругий месяц заметили

И звезды вокруг.

Пронзительно тихо было,

Последние листья илом

Серели в корнях.

Через день охота начнется,

И туго придется зайцам -

Окровавится новая шуба.

В этот год все не так -

Перекосом,

И девчонки длинные косы

Обрезали без разговоров.

А беженцы у моста

Все лето смотрели из шалашей

На Коровий остров:

Хотели понять язык Оби

И куда-то исчезли недавно.

Беда окружает всех нас -

Не уйти от слепого ожога.

Долго будут дымиться раны...

Очищение и опустошение

Всегда в одной связке,

Гореть и забывать -

Удел великих, вечных.

– Что остается? -

Спросите вы пугливо, -

Ответ знает только ребенок,

Что в грудь материнскую впился.

Попробуй узнать его лепет

В твоем окруженье сердитом.

Попробуй победы лихие

Мизинцем младенца взвесить.

Какая ж цена, скажите?

А я полтора года

Не принес в семью ни копейки.

Никто не ругает – привыкли.

Кормят и одевают,

Верят в меня,

А может, жалеют

И крестят мне спину,

Когда ухожу.

Я всем им обязан до нитки,

До березовых вздохов,

До кружки холодной воды.

Им одним посвящаю свой мозг,

Голос упругий.

Пусть услышит меня

Наследник степи,

Кто сейчас сладко спит

В Забайкалье,

Прижимая к мягкой подушке

Подарок матери.

Запах ягеля

Мы решили зимовать в знакомых стенах.

Кавказская лайка

Прячется в тень -

Сторож надежный.

Месяц заглядывает в окно,

Смотрит безразлично.

А мы

Предлагаем друг другу дым

Усмехаться и верить.

Слова забываем.

Затянули вступление крысы,

Плечи плясали:

– Держи!

Проверяли силки,

Уходили умирать в тундру.

Резкий, сухой голос

Провожал до устья;

Обещал встречать во вторую Луну.

Запоминайте лицо охотника

В сумерках октября.

А на том берегу Оби

Удалая тройка гуляет;

Не знает,

Что праздник Игары сегодня.

Он привез запах Солнца в кулак

И улыбку острую в травах...

Вести дальше лыжню,

Смотреть сверху в овчину

И видеть верхушку тополя

В излучине рек

На восходе

От этой стоянки.

Любовь обугленным крылом ослепит

Любовь

Обугленным крылом ослепит.

Отступиться легко -

Позабыть себя и ведомых.

Впереди – ледяная вьюга;

За спиной – овраги отчаянья.

Не нащупать тропу в смятение -

Изойдешь слезами бессонными.

Повезет – безымян спасешься.

Старики не посмеют смеяться -

Каждый вспомнит свое крещение;

Только скулы упругие выдадут боль.

А моя вольная кисть

А моя вольная кисть

В икринки браслета поймана:

Осетры,

Горбуша,

Звездная роса.

Девушка в прибое людском

Парусом скул

Вложила в кулак подарок:

– Он принесет тебе счастье.

Успел ли ответить?

Когда-нибудь соберутся

В мокрый осенний вечер

Владельцы девичьей тайны.

Я знаю двоих.

Теперь волосы их

Сплелись в косы тугие:

Одной блестит Ингода,

Другой

Молчит о могиле Воителя

Суровый Онон.

А в августе

А в август медный

К закату

Слепая снежинка

Течет по щеке

Слезинкой.

Озера в июнь посветлеют,

Зардеют маки в горах,

В обрыв приведет тропа -

И в небо орлом сорвешься.

Кричите нам вслед:

– Луноликие!

С рогами буйволиц по щекам,

Полоской молнии в переносице;

Рассветом Тюленя...

Мы последние голосом верим,

Собираем осколки в ладонь.

На изломе, нежданные звери,

Говорим смуглокожим: "Родной!"

Пусть зарницы погаснуть готовы,

Пусть пророчит тьму пепельный гул -

Пронести славой знамя – остовы

Гордых северных скул.

Казалось – так просто

Казалось – так просто:

Разрушить мосты

И прочь торопиться.

Смотри: алеет в закат полоса -

Это я метил путь раненой птицей.

Волю дай слезам – и забудь,

Не избавиться мне от пут -

Сам узлы я вязал.

Даром просится жар в ладонь,

Шепчут губы: "люблю, родной! " -

Не займется пожар...

В этот миг

Раскололся мир

На тебя и меня.

Казалось заморозки нагрянут

Заморозки нагрянут -

И прорубят просеки звуки.

Никому не избегнуть слез,

В ночь не спрятаться от ожогов.

Мы стрелой должны пролететь -

След огня в небесах оставить.

Кровью готовы платить

За каждое слово свое.

Досада

И все, кто его видел,

Слушали птичий щебет,

Купались в его взглядах,

Сидели рядом с ним,

Бросали сучья в огонь, теперь уходят.

Умирают тихо.

И я ничего не узнаю о нем.

Никогда.

А так хотелось,

Мечталось.

Договаривался о встрече на берегу реки

И падала звезда с заката к полуночи,

Указывала место костра.

Но обошлось...

Обманом увезли меня плакать,

Забывать имена, Искать горький мозг,

Проклинать всех святых;

Возвращаться молвой,

Оставаться криком на сухих губах,

Последней любовью,

Запахом лета...

А последняя любовь

А последняя любовь

Испариной земли дымится.

Что же я не сказал тебе?

Лесная ягода высохла на солнце,

Через месяц замерзли деревья.

А на том берегу правители

Не знают о моей печали -

Они давно разучились любить.

Я их прощаю.

Вернемся назад.

Что же я успел?

Цветы уносит теченьем,

Венки ложатся к огню:

Ничего не вернуть,

Никого.

Улыбаться в плечо не заставить.

Не сольются одним дыханьем

Вздохи, страхи и пересуды.

Мимо все,

Все мимо.

Но забыть твое горькое имя

Помоги мне сама -

Ты сумеешь.

Я пишу это в долгую осень.

Неделю назад тебя видел

Другую, совсем другую.

Одиноко глядели друг в друга,

Молчали,

Вспоминали каждый свое.

Поцелуй холодной щеки -

Примирились с потерей.

К родным берегам

Вы думаете, мы честнее их?

Ошибаетесь.

Ничего не достигли:

Удивлять нечем,

Некуда звать.

А все-таки мы живы,

Несмотря ни на что.

Возвращаться никогда не поздно

К родным берегам

Простуженным,

Обескровленным...

Неужели не уйти от рабства?

Почему великороссы слепы?

Наступают дни разочарований

Пятками по стеклу.

Ручейки крови дымятся,

Зовут прятаться в тень -

Не видеть лучей,

Не слышать щебета.

Попробуй только оступиться -

Пощады не будет.

Охота в зеленой траве

К добру не приводит.

Праздник тусклых будней

Для тебя и меня -

Жертв собственных сомнений.

Зовут родные берега, зовут.

Разливаются реки,

Темнеют урочища,

И светится имя.

Облако

К нашему огоньку волны вечера вынесли

Повелительницу степей.

В помятой кольчуге

Дышит тяжко,

Еловые шишки лап каменеют во сне.

Мы ее разбудили.

Взглядом столетним окинула,

Укорила неопытных,

Доспехом укрылась от света...

Кошки окружают нас;

Блестят глазами,

Лоснятся -

Плен готовят доверчивым.

Больше воздуха в легкие!

Запах смолы щиплет ноздри,

Виски замерзают.

Вихрем вздымает плечи,

И крики погони слабеют.

Мы – на облаке;

По грудь утопаем в сугробах.

Лепет ребенка ясно-невнятный

Чарует покоем,

Мудростью полнит.

А где-то внизу

Веселятся любимцы судьбы,

Черпают колодцы ночей

Поклонники волчьих забав.

Не знают, что ведаем выбор -

Путь всадником смуглым указан...

Ветром прибило к холмам.

Обитатели рады,

Приветливо машут руками.

Звенят топоры, строятся лестницы -

Избранники неба роднятся.

Волосы молнией путать,

Грозе поклониться,

Выстудить долей рассудок,

Ливнем умыться седым.