Текст книги "Атакующие собаки. Мифы и реальность современной дрессировки"

Автор книги: Дмитрий Фатин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 15 страниц)

Хватка

Какое же это неоднозначное понятие! Давайте вместе попытаемся в нем разобраться. Предлагаю для ясности ввести несколько терминов, которые в дальнейшем нам помогут лучше понимать друг друга.

Плотность хватки —сила, с которой собака сжимает челюсти.

Глубина хватки —насколько полно собака забирает в пасть материал руста (рукав), ткани (дресскостюм), плоти.

Жесткость входа —сила и скорость первого хвата.

Вокруг этих трех основных понятий мы и будем строить нашу дискуссию.

Итак, с терминами более-менее определились, теперь рассмотрим нюансы.

В любом случае, идет ли собака в спорт или в реалку, БАЗА одинакова. Не обессудьте, буду повторять это на протяжении всей книги. Значит, рассматривая кусачку, постараемся исходить из того, что мы говорим о подготовке собаки к противостоянию с человеком, и не важно, где оно произойдет – в ринге или на поле боя.

^{Жесткая хватка}

^{Атака с падением}

На мой взгляд, первоочередной задачей следует считать наработку у собаки первого жесткого хвата, входа. Для чего это необходимо? Может статься так, что второй возможности для хватки собака не получит, значит, как у снайпера: «Один выстрел – один труп». Именно этому вопросу следует придавать особое значение.

Плотность хватки. Вам, наверное, приходилось слышать, как дрессировщик, позанимавшись со щенком, говорит: «Да, хваточка тяжеленькая!» Именно о силе сжатия челюстей идет речь. Кто-то утверждает, что это породная особенность, я бы сказал, что, скорей, природная. Есть собаки, которые независимо от породы имеют посредственный вход, но потом во время борьбы сжимают челюсти с такой силой, что у помощников от боли темнеет в глазах.

Глубина хватки. Вот на эту тему бесконечные словесные баталии приверженцев различных систем будут идти вечно. Где-то, как в IPO или бельгийском ринге, глубина хватки оценивается, где-то, как во французском ринге или мондиоринге, ей вообще не придают значения. Давайте остановимся на этом вопросе чуть подробнее.

Скажите, а может собака схватить сразу полной пастью (полнохватом) при условии, что человек двигается, уворачивается, закрывается, защищается? Однозначно, нет! Значит, приучать ее следует к тому, с чем ей придется столкнуться. То есть собаке необходимо сработать при любых раскладах. Все условности придумал человек, критерии оценки порой весьма расплывчаты. Мне ближе все же такие, где условностей меньше, то есть собака должна решить задачу, а вот каким образом – это уж вопрос второй.

Поджевывает, дохватывает, перехватывает и так далее – все это всего лишь тактика, которой пользуется та или иная особь. Главное, что собака не уходит от борьбы, проходит прессинг до и после хватки. Все остальное настолько иллюзорно, настолько притянуто за уши, что не выдерживает никакой серьезной критики.

Вообще, все гораздо проще. В каждой дисциплине есть правила, написаны они людьми. Для оценки собак почти одинакового уровня подготовки необходимо учитывать нюансы. Так вот именно для возможности выявить победителя и вводятся разнообразные критерии.

Представьте, если бы в IPO в разделе «С» (защита) оценивалось просто, произвела собака укус или не произвела. Выступает 200 собак, все откусались, всем максимальное количество баллов. Как выявить победителя? Вот для этого и вводятся критерии оценки, в которые входят многие показатели, включая и хватку.

Но если в голове у дрессировщиков каша, они начинают хвататься за все на свете и при этом не понимают, для чего вообще необходим собаке тот или иной прием.

В России считанные единицы спортсменов, которые профессионально занимаются кинологическими видами спорта, и тысячи тех, кто думает, что занимается. Любой спорт высоких достижений – это работа через «не могу», в любую погоду, в любое время суток. При этом необходимо понимать, что человек и собака – это команда, а животное не знает слова НАДО. Вот у спортсменов нет мешанины в голове, каждый из них четко и ясно представляет необходимость (либо отсутствие таковой) наработки полной хватки.

Так как в этой книге все же речь идет о ринговой дрессировке, то для нас полнохваты отойдут на второй план. Нам важнее наработать у собаки жесткий вход, научить ее работать даже на резцах, при первой же возможности углублять хватку, держать давление, работать самостоятельно, а не от помощника. Словом, дать собаке тот необходимый минимум, который и подразумевает БАЗА.

Скорость побеждает трусость

Один из самых распространенных вопросов, который мне приходится слышать на семинарах, – «Как разогнать собаку?». Мой встречный вопрос «Зачем ее разгонять?» обычно повергает спрашивающих в ступор.

Давайте разбираться в хитросплетениях понятия. Хороша ли собака, которая после пуска несется, ничего не разбирая на своем пути? Я считаю, что нет. Так же, как и собака, которая медленно и неуверенно идет в атаку.

^{Уверенная в себе собака давления не боится}

У меня было свое мнение по поводу так называемого разгона собаки, но очень хотелось узнать, что же думает Джимми Ванхов (один из лучших молодых ЧА французского ринга). Мы сидели в гостях у моего брата, листали видеоролики на «Youtube», и Джимми показал мне работу легендарного кобеля французского ринга (участника четырех Кубков Франции, причем всегда в первой пятерке). Тактика работы пса Юстона следующая. После пуска он набегает на помощника со средней скоростью, внимательно наблюдая за его действиями. Если помощник неподвижен, то Юстон так же спокойно приходит в него. Если же помощник совершает обманные действия, то пес буквально взрывается в ускорении на последних 5–7 метрах, и уйти от него практически невозможно. Ровно через полгода – в мае 2010-го, а затем и в ноябре – я на тренировках во Франции уже сам работал с Юстоном и ощутил на своей шкуре, что значит «очень техничный пес».

Итак, можно ли разогнать собаку? Зачем ее разгоняют? Какие для этого используют методики?

Начнем с первого вопроса. Да, собаку разогнать можно. Конечно, в пределах разумного. Если у собаки недостаточно желания, то мы вряд ли совершим чудо, но если мотивация присутствует на должном уровне, тут уж сам бог велел.

Собак обычно разгоняют по нескольким причинам. Кому-то нравится внешний эффект, когда собака идет живым снарядом с красивым прыжком. Кто-то таким образом пытается убрать определенную степень неуверенности у собаки, небезосновательно считая, что скорость побеждает трусость. Кто-то учит собаку ускоряться прямо перед входом, чтобы от нее было очень трудно уклониться. В общем, каждый ищет свой потаенный смысл, и я не берусь судить о причинах, подвигающих дрессировщиков разгонять своих собак. Если такие задачи поставлены, значит, нам надо их решать.

^{Первый промах, скорость погашена}

Кто бы что ни говорил, особенно виртуальные знатоки, сидящие за компьютерами, методик разгона не так уж и много, и глупые советы, которыми пичкают простых обывателей «бывалые» жители всемирной паутины, ни к чему хорошему не приведут.

Сразу обращу ваше внимание, что пуски собак с буксировкой покрышки или специального утяжеления с песком ничего общего с разгоном собаки не имеют. А как раз наоборот служат для того, чтобы сильно разогнанную от природы собаку притормозить и заставить на погашенной скорости внимательно следить за помощником, а не пробегать мимо.

Когда с буксировкой тренируют спортсменов, то используют данный вид тренинга для наработки скоростно-силовой выносливости, но уж никак не для разгона. Соответственно, если мы применяем пуски с отягощением, то для работы с собакой на погашенной скорости, заставляя ее тем самым преодолевать давление и стресс до хватки: чтобы собака шла через усилие, чтобы у нее не было возможности за счет рывка избавиться от стрессового воздействия. Здесь как раз собака работает на характере, она не может закрыть глаза и прыжком решить для себя опасную ситуацию. Это один из аспектов применения утяжеления в работе с собакой. Хорошо использовать утяжеления и при обучении собаки преодолевать барраж (блокировку). Разгоняем же мы собаку совсем другими методами и для других целей.

^{Собака в помощнике}

^{Повторная атака}

Самый распространенный прием – работа с собакой на резине. Помощник отмечает для себя линию приема (максимальное расстояние, куда собака может дотянуться, чтобы произвести хватку). Проводник отводит собаку на 10 метров (собака на шлейке и на пристегнутом шнуре, прикрепленном к резине). Помощник входит в зону укуса на пару метров, проводник по команде делает пуск. За 2 метра от собаки помощник делает резкий рывок назад с таким расчетом, чтобы собака смогла ухватить его, лишь ускорившись. Ничего страшного, если собака не успела ухватить помощника, значит, он оказался более проворным. Для нормальной собаки это будет стимулом делать рывок резче и сильнее, чтобы настигнуть жертву. Этот элемент делают как лицом к собаке, так и спиной. Самое важное – помощнику делать сильный выбег прямо из-под собаки, чтобы заставлять ее выпрыгивать и ускоряться на входе.

От грамотных действий помощника зависит очень многое. Если он будет еле-еле двигаться, то у собаки не возникнет необходимости стремительно атаковать, она помощника и так догонит. Дистанцию пусков постепенно увеличивают, также увеличивают и дистанцию в зоне укуса для помощника. Со временем ему надо будет делать рывок от собаки уже на 5–7 метров. Соответственно, и собака должна будет раньше делать ускорение перед входом.

Еще один метод разгона собаки. Собаку пускают на шнуре 35–50 метров и мягкой резине, которая может растянуться до 10 метров. Помощник делает ускорение перед входом собаки, но, в отличие от первого метода, не стремится принять собаку на линии, потому что резина мягкая и как таковой линии укуса нет. Если собака ускоряется, чтобы преодолеть постепенно нарастающее воздействие резины, то она достает убегающего помощника, так как может растянуть мягкую резину достаточно далеко. Если нет, то резина замедляет бег собаки и помощник уходит от укуса. Собака довольно быстро начинает понимать, что сильный разгон позволяет достать помощника, а медленный бег – нет. Впоследствии резину убирают, но устойчивый стереотип остается, и собака после свободного пуска идет на помощника стремительно.

Еще один метод. Проводник надевает на собаку шлейку, прикрепляет к ней 3–5-метровый поводок. Помощник обозначается перед собакой и начинает медленно убегать. Собаке дают команду, и проводник, держа ее «в натяг», бежит за помощником, чтобы собака преодолевала сопротивление до хватки. За пару метров от помощника проводник пускает собаку, а помощник делает резкое ускорение. Собака, освободившись от натяжения и давления, делает резкий рывок перед входом в помощника.

Вот три основных метода разгона собаки. Все остальные так или иначе перекликаются с ними.

Приучение собаки к борьбе на хватке

В спорте собаке отводится 10–15 секунд на атаках и по 5–7 секунд на конвое для того, чтобы она показала свои качества в борьбе на хватке. Этот элемент вводят во многие нормативы.

^{Помощник дал минимальную хватку}

^{Элементы давления на хватке}

По идее, любое давление должно проверять смелость собаки, ее характер. Уже на самых ранних стадиях обучения, когда мы только «раскусываем» щенка или совсем молодую собаку, присутствует небольшое, но все же давление. Работая на резине, когда собака стремится преодолеть сопротивление и схватить, пусть и в процессе игры, тряпочку или валик, мы создаем ей определенные трудности.

Смысл таких игр прост: получишь добычу, лишь пройдя через трудности. Ведь когда мы подставляем щенку валик, а потом выдергиваем его из-под самого носа, раззадоривая, заставляя быть быстрее, сильнее, стремительнее, чтобы щенок не мог просто схватить игрушку, а постарался ее завоевать, мы тем самым учим его преодолевать давление до хватки.

^{Нанаесение удара}

Собака, изначально включенная в определенную работу, в которой при любых раскладах добыча не дается без боя, по мере взросления и тренированности понимает, что от нее нужно, и принимает наши правила игры. И не столь важно, что подобная работа лишь имитация реального противостояния человека и собаки.

^{Закрыл глаза собаке}

Даже «раскусывая» собаку через кнут, через агрессию, мы создаем ей условия для преодоления давления до хватки, включая инстинкт самосохранения. Хочешь, чтобы не злили и не щелкали кнутом по лапам? Тогда схвати валик, или рукав, или ногу. Только преодолев дискомфорт до хватки, ты получишь кайф после хватки. То есть независимо от того, как мы это делаем, каким образом добиваемся укуса, суть методик остается одинаковой. Это очень важно понять и поставить во главу угла всего процесса. Никакого вкладывания в пасть собаке, никаких поддавков. Хочешь укусить – пробейся!

^{Собака в замке}

Хорошо, а если собака гаснет, не хочет атаковать и преодолевать давление? Если она старается уйти от конфликта? Если, попробовав несколько раз и убедившись в тщетности своих попыток, не принимает наши правила? Да, такое случается сплошь и рядом. В этом случае необходимо создать условия, при которых собака не сможет уйти от конфликта. Если она работает, ей хватает желания, мотивации, тогда нет проблем. Конфликта тоже нет, есть игра. Если собаке неинтересна эта игра, то мы создаем конфликт, который разрешится в пользу собаки, только если она укусит. Укусит через давление.

В некоторых главах книги описываются приемы, с помощью которых мы и добиваемся от собаки в такой ситуации необходимого результата. Вот еще один из методов.

^{Демонстративный замах}

В землю на глубину не менее одного метра вкапывается Г-образная труба. Лучше использовать квадратные трубы. При этом верхняя часть отстоит от опоры на полтора метра. На вершине Г-образной трубы просверливается отверстие, чтобы за него можно было зацепить карабин.

Вся конструкция напоминает телескопическую удочку. Через каждые 5 сантиметров по длине трубы делаются отверстия для сквозных штырей. Наименьшая высота вертикальной перекладины над землей – порядка 40 сантиметров, наивысшая – 70 сантиметров. Если делать совсем примитивную конструкцию, то в качестве штыря используется затупленный гвоздь-сотка, можно также вварить гайку и использовать болт для крепления.

На собаку надет плотно облегающий ошейник, поводок прикреплен карабином к горизонтальной перекладине. Проводник становится в нескольких метрах перед собакой, чтобы она его видела. Помощник с кнутом и рукавом (валиком, «ногой») возбуждает собаку, щелкает по земле кнутом, из-под рукава наносит ей несильные удары по лапам. При этом, если собака проявляет активно-оборонительную реакцию и пытается атаковать, проводник ее поощряет. Помощник в этом случае делает движение от собаки, чтобы придать ей уверенность.

Если собака отворачивается от помощника, он наносит ей несколько несильных ударов сзади, заставляя развернуться в свою сторону. Постепенно сокращая дистанцию, держа собаку в агрессивном состоянии, помощник дает ей укусить рукав. И тут же его сбрасывает, тем самым показывая, что упражнение выполнено, собака молодец, и давление прекращено. Труба, как вы сами догадались, не дает собаке уйти от конфликта, ограничивает ее маневр. При этом мы имеем возможность атаковать животное при любом его положении. Такой вариант гораздо эффективнее простого угла и не требует больших затрат.

Теперь, когда мы добились того, что собака, преодолев наше давление, пришла в хватку, следующим этапом станет приучение к давлению после хватки. По сути, эти элементы взаимосвязаны, мы развиваем инстинкт борьбы. В хватке мы начинаем собаку «растаскивать» (растягивать) на резине. То натянем и подержим несколько секунд, то отпустим, сделав движение на собаку. Так, постепенно увеличивая количество секунд в хватке, мы приучаем молодую собаку бороться с нашим сопротивлением и сопротивлением резины.

Когда помощник будет отдавать рукав или ногу собаке, в момент натяжения он может нанести удар стеком или бато. В дальнейшем у собаки складывается устойчивый стереотип, что если наносится удар, то вскоре она сможет победить, оторвав (завоевав) свою добычу. Помощник изначально всегда выходит с бато, стеком или плеткой. Это приучает собаку с «младых когтей» к тому, что у того, кто с ней будет играть, конкурировать, драться, в руках могут оказаться эти предметы.

Не все собаки нормально относятся ктрещотке (бато). Многих эта вещь смущает, поэтому не следует, насмотревшись видео с участием Мавуанги, лупить щенков почем зря. Необходимо учитывать генетический материал, с которым вам приходится работать. Но и не особо мягчите, иначе застрянете надолго. Работайте от собаки: позволяет она жесткость – делайте. Каждая тренировка – это прогресс, медленный, осторожный, но прогресс. В противном случае есть возможность «прозаседаться».

Итак, мы постепенно, шаг за шагом приходим к тому, что собака проходит давление до хватки, которое выражается не только в сопротивлении резины, но и в определенных действиях помощника, пытающегося загородиться трещоткой, испугать собаку кнутом или закрыться пластиковым стулом, обмануть собаку манжетом или провалить на входе.

Придя в хватку, помощник работает таким образом, чтобы показать собаке элементы давления после входа. Он наносит удары бато или стеком, хватает собаку за передние и задние лапы, рукой накрывает ей глаза и верхнюю челюсть, трогает нижнюю челюсть, берет за хвост или холку, руками трогает пах, накрывает ее своим телом или раскрывается весь. То есть использует весь арсенал приемов, которыми владеет, но не жестко и не агрессивно. Проводник периодически хвалит собаку, застывает, дает собаке поработать самой, а не от помощника.

Со временем можно вводить выстрелы и взрывы, работу с предметами и так далее. Главное, что мы приучили собаку к борьбе, объяснили ей, как достигается победа.

Когда собака формалит

Любой дрессировщик так или иначе сталкивался с проблемой, когда в процессе тренировки хорошая, казалось бы, достаточно жесткая собака начинает опережать команду проводника на отпуск (формалить) либо только обозначать укус (мягчить) вместо хорошей жесткой хватки.

Если это спорт, то здесь нет проблем: собака пришла в костюм помощника, он работает в динамике 10–15 секунд, следует сигнал судьи проводнику и команда на отпуск с замиранием помощника. При подготовке собаки к спортивным состязаниям, при работе на моментальный отпуск, когда за любую задержку собака теряет баллы, у нее нарабатывают устойчивый стереотип: как только помощник прекратил движение (сопротивление), его нужно отпускать.

В спорте высоких достижений, как известно, не стоит «думать о секундах свысока». Цена одной секунды может быть непомерно значимой. Так, небезызвестный нам пес Хром упустил титул чемпиона мира по мондиорингу первого уровня, зависнув на отпуске. Так что все, о чем мы здесь говорим, совсем не мелочь. Да и не бывает мелочей, когда выходишь на соревнования такого уровня.

В этой главе нас интересует работа собаки не от помощника, а от команды проводника.

На примере одной из своих собак расскажу о том, как возникла проблема, и о методах ее «лечения». Однажды мне на дрессировку привезли хорошего рабочего «немца», с прекрасными задатками, но абсолютно неуправляемого. Возраст этого песика на момент нашего знакомства был около двух лет. Он знал рукав, был неплох для спорта, но владельцы хотели получить собаку для охраны детей и коттеджа. Показав ему на пяти-шести занятиях места укусов наверху (на куртке), я пошел дальше. Пес был талантлив, что в наше время большая редкость, и работать с ним было огромным удовольствием. Над отпуском не бились вообще, снимая его механикой. В общем, он нам давал идти вперед. Я не мог нарадоваться на своего четвероногого ученика, наивно полагая, что прогресс будет вечным. Пес был очень сильным, с хорошим прыжком и сбивал помощников, как кегли в боулинге. Но… он был классическим «верховым» образчиком. Естественно, это был реальный минус собаке. Вернув его на резину, я начал набивать пятна укусов на ногах.

Подержав его так пару недель, мы решили немного привести пса к нормальному бою и сделать отпуск. На парфорс он реагировал слабо, это стало ясно на послушке. Тогда же мы стали работать с электронным ошейником на подзыве. То есть он знал, что подзыв должен быть безукоризненным. Во время кусачки решили и на отпуске сработать с электроникой. Нужного результата добились быстро: отпускал мгновенно и несся назад к проводнику, занимая место у его ноги. Одним словом, все были довольны. По-прежнему держа его на резине, я стал работать с ним на статике, почти вообще не оказывая сопротивления и не вступая в борьбу. И пес начал самостоятельно, без команды, бросать хватку и бежать к проводнику.

Знаю, что сейчас читающие это знатоки и прочие, считающие себя продвинутыми, начнут умные рассуждения. Не трудитесь – все было сделано с этой собакой правильно, мало того, опробовано на десятках ее предшественников. Читайте дальше и извлекайте рациональное зерно, а умничать будете дома на диване, глядя программу «Что? Где? Когда?».

Итак, пес заформалил. С такой собакой это было неприятно и как-то неправильно. Сначала я подумал, что произошла какая-то несуразная случайность, но подобное поведение повторялось почти на каждом занятии и стало закономерностью. Тогда я попробовал стандартный в таких ситуациях ход. Взял кнут и, как только пес бросал хватку на пассивной работе помощника, тут же наносил ему несколько ударов, выставив вперед ногу. Он разворачивался и, хотя удары наносились снизу, без замаха, кидался в сторону руки с плеткой, стараясь поймать зубами шнур. При этом ногу приходилось позиционировать, заставляя его атаковать. После повторной такой атаки, несмотря на то, что помощник оставался неподвижным, пес хватки не бросал и спокойно, углубившись (добив хватку), работал сам по себе, не обращая внимания на действия помощника.

После прихода собаки помощник наносил ей удары кнутом, щелкал им по земле, работал трещоткой, просто стоял пассивно, грузил собаку, поднимая ее за хвост и пах – словом, совершал разнообразные действия, не создавая стереотипа.

Но от проблемы в том аспекте, который был нужен мне, мы все равно не избавились. Я решил попробовать «жесткий угол». Собака была хорошая, сильная, поэтому сломать или сорвать ее не боялся. Угол сделали классический, на парфорсе, метровом поводке; работал в дрессштанах. Как и следовало ожидать, при жестком прессинге с ударами и давлением пес от конфликта не уходил и, пробившись сквозь удары, делал сильный хват в область бедра.

Вот здесь начиналось самое интересное: после 10–15 секунд борьбы он отпускал хватку и немного, буквально на 10 сантиметров, но отступал, ожидая атаки. При этом не то чтобы он «проседал», нет, но я чувствовал в нем неуверенность. Помощник взрывался очень мощной атакой на собаку, и пес снова приходил в ногу, был уже более спокоен и больше хватку не бросал.

Положительного результата я снова не получил. На то было несколько причин.

Во-первых, у пса был очень высокий болевой порог. Собака спокойно принимала сильные удары плетью как до хватки, так и на хватке. Предотвратить их она не очень желала, поскольку сильного неудобства от ударов не испытывала.

Во-вторых, собака во время повторных атак стремилась не сработать в подставленную ногу, а схватить кнут, видя в нем источник раздражения. Да, можно говорить, что здесь я противоречу сам себе, ибо только что писал о почти индифферентном отношении к ударам. Но констатирую факт: я так же, как и вы, уважаемый читатель, был озадачен, видя определенные неувязки в поведении собаки.

В-третьих, при сильном первоначальном давлении с ударами собака тут же производила хватку, но не демонстрировала такой же атаки на повторе. Одно и то же давление, одни и те же удары, но результат диаметрально противоположный. Довольно странное поведение.

Выходило, что фактически собака прекрасно прошла угол, отработав почти идеально, но я-то видел и понимал, что нужного нам результата, а именно отсутствия «формалки», мы так и не добились. Тогда пошли по другому пути.

Поставили собаку на резину, на шлейку, к кожаному ошейнику пристегнули метровый поводок, надели ЭШО. Вытянув пса на резине полностью, принимал его в костюм. Одной рукой брал короткий поводок, в другой был кнут с трещоткой, наносил средней силы удары по собаке кнутом, плеткой, щелкал по полу, потом откидывал плетку и трещотку, переходил в статику, провоцируя собаку бросить хватку, что и происходило.

Вот только не дал ей уйти даже на сантиметр (у меня в руках был поводок) и тут же атаковал ударами ног. Невозможность вернуться к проводнику, уйти от конфликта, инстинкт самосохранения, отсутствие знакомой плетки – все это вкупе дало нужный нам результат. Поначалу элементы смущения присутствовали, но шансов уйти, избежать борьбы не было. Или забиваешь ты – или забивают тебя. Собака тут же контратаковала. Но для закрепления успеха этого было мало.

После продолжительной борьбы в течение 30–40 секунд, когда помощник в основном находился в статике и собака мертво была в хватке, проводник давал команду на отпуск без подзыва (после пуска он прятался от собаки). Пес отпускал, я не давал ему уйти метровым поводком, и он садился, внимательно наблюдая за действиями помощника. После небольшой паузы я подкреплял собаку движением ноги, причем заставляя прийти в статичную, а не динамичную конечность (подробнее об этом – в главе «Атака в опорную ногу»).

В дальнейшем пуски стали более длинными, на мягкой резине, контрольный поводок в моей руке ушел в прошлое. Собака прекрасно работала, не формаля, не уходя от конфликта, не бросая хватку.

Теперь попробуем сделать выводы из описанного в этой главе.

В чем была задача, что происходило с собакой, почему она вела себя так?

Думаю, ключевых моментов здесь несколько.

Собака не привыкла работать сама. Всегда, при любых раскладах, с ней был человек, только возле проводника ей было комфортно. Хотя работал пес и на расстоянии 100 метров без всяких условностей, четко, не сомневаясь, но, столкнувшись с проблемой (либо, как в нашем случае, погаснув и потеряв интерес к несопротивляющемуся помощнику), он бежал назад к папочке (мамочке). Это для него была игра. Когда же он терял запал и игра ему надоедала или не нравилась, он не считал для себя нужным ее продолжать. Так как при постановке базы его затянули в добычу, игру, пусть и с ударами и давлением, он не видел в помощнике врага, спокойно разворачивался к нему спиной и покидал поле брани. Для спорта очень даже хорошо, но ведь мы его готовили к другой службе.

Как выяснилось потом, этого пса злобили кнутами. Те люди не были профессионалами и просто делали этот элемент так, как это им приходило в голову. Собака очень быстро научилась ловить шнуры и прутья зубами, тем самым прекращая на себя воздействие и разряжаясь в пожирании ручек от кнутов и прутьев.

Так как я работал с этим псом и послушку (частично), то стал для него другом, поэтому, когда шел прессинг, он не видел во мне врага, не старался пробиться (при повторной атаке), а тушевался, не понимая, что же я такое делаю, ведь он отработал, ему надоело. Он развернулся и собрался к папочке, но его почему-то лупцуют и не дают спокойно удалиться.

Вот лишь те моменты, которые лежат на поверхности.

Мы сделали свою работу, получили нужный результат, но для этого пришлось подумать и использовать разные методы, каждый из которых хорош сам по себе, но в данном конкретном случае срабатывал не так, как обычно происходило.

Я было уже закончил главу, но тема вновь всплыла в разговоре с Игорем Авериным. Он рассказал довольно интересную историю. Несколько лет назад ему привезли трех щенков немецких овчарок из Чехии. Хорошие рабочие линии. Отдали на передержку с дрессировкой, каждый день он с ними занимался. И вроде бы на пустом месте столкнулся с такой же проблемой неожиданного отпуска. Как ни пробовал ее лечить, проблема до конца не уходила: у собак начинала дрожать нижняя челюсть, и они бросали хватку. Так бы и осталась эта загадка неразгаданной, если бы через какое-то время, по случаю, не обратились к ветеринару. Он-то и направил собак на рентген, который вскрыл патологию в их челюстях…