Текст книги "Разведенка (СИ)"
Автор книги: Дина Ареева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)
Глава 11
Ясмина
Вдруг отчетливо понимаю, что не могу оставаться в этом доме ни минуты.
Не могу и не должна. Не имею права. Ребенок, который во мне, возможно имеет, и то смотря под каким углом на это поглядеть.
Дамир даже не подозревает, что между нами произошло в его кабинете. Я раньше считала, это была моя брачная ночь. Просто такая она вышла... односторонняя.
Но раз у нас фиктивный брак, то и брачная ночь тоже выходит была фиктивной. Ненастоящей. Как ненастоящей оказалась любовь моего ненастоящего мужа.
А я сама настоящая? Уже не уверена. Чувствую себе пластмассовой куклой, которая живет в пластмассовом домике, собирает в пластмассовое ведро пластмассовые яблоки, ест пластмассовые стейки и принимает пластмассовые ванны.
Как Барби.
Точно! Я кукла Барби, я жила в ярком искусственном мирке и не подозревала, что это всего лишь чья-то игра. Что меня можно отряхнуть, поставить на полку и забыть. Если не затолкать в дальний ящик для игрушек. И что мой муж Кен такой же пластмассовый, как и весь наш мир.
Поднимаю голову, напротив меня зеркало. В отражении виднеется незнакомка с растрепанной прической, всклокоченными волосами и бледным как мел лицом. Может, я уже умерла, может, меня нет? И на меня сейчас смотрит не отражение, а мои фантомные боли?
Но тогда получается, что ребенка тоже нет? В ужасе ощупываю живот.
Тесты на беременность не могли обмануть все сразу. Это же тесты, а не Дамир. Значит ребенок есть. Смотрю в отражение, положив на живот обе руки. Выпячиваю, кручусь в разные стороны.
Так странно, что у пластмассовой Барби оказался настоящий живот, в котором поселился живой ребенок. Подавляю истерический смешок при мысли, что у моего пластмассового Кена один орган тоже оказался не из пластика.
И это вовсе не сердце, как кто-то мог предположить.
Поглаживаю живот, успокаивая своего малыша. Прикладываю ладони и до звона в ушах погружаюсь в собственные ощущения. Может, если не дышать, я смогу уловить стук маленького сердечка?
Это ненормально, что я уже его люблю? Что когда о нем думаю, меня затапливает безграничная щемящая нежность? Бесконечно задаю себе эти вопросы и сама же на них отвечаю.
Нет, это как раз нормально. Потому что я в отличие от Дамира, любила. Даже когда он навалился на меня пьяный, любила. И несмотря на то, что я о нем узнала, я все еще продолжаю его любить.
Нельзя заставить любовь выключиться по щелчку. Как и включить нельзя, и режимы не переключишь с турбо на минималку. У меня пока все по максимуму, все по полной.
А мне бы не помешал какой-нибудь режим полета. Или еще лучше, автопилот.
Голова идет кругом. С силой сжимаю виски, кажется, стены дома сейчас обрушатся на меня и я навсегда останусь погребена под обломками.
Достаю чемодан, начинаю складывать вещи. Беру только необходимое.
Одежды у меня много, очень много. Дамир не жалел денег на свою Барби. Простите, Кен. Треть гардероба забито под завязку, больше половины еще с бирками.
Пусть остается. Может что-то и налезет на Жанку. Мне ничего от них не нужно, и тяжелого мне нельзя поднимать.
Вывожу чемодан в холл. Егор, сидящий на диване, отрывается от смартфона и делает удивленное лицо.
– Вы это куда собрались на ночь глядя?
– Я съезжаю в гостиницу, Егор, – не вижу смысла скрывать от охраны то, что завтра будет обсуждаться на каждом углу.
– А Дамир Даниярович знает?
– Мы с Дамиром Данияровичем разводимся, Егор, – отвечаю как можно ровнее, а сама с такой силой сжимаю ручку чемодана, что из нее сейчас потечет чемоданный сок. – Так что он возражать не будет.
По лицу Егора пробегает тень.
– Я вас отвезу, – он рывком встает с дивана, я выставляю руку в протестующем жесте.
– Нет, не надо, Егор! В этом нет необходимости. Я вызову такси.
– Это не обсуждается Ясмина, – вскидывает голову мужчина. В его глазах мелькает опасный блеск. – Пока еще вы Батманова, и я не получал от Дамира Данияровича других указаний на ваш счет.
Я прекрасно понимаю, что Егор работает на Батманова, и сейчас им движет далеко не чувство участия и сострадания. Дамир ему голову снесет, если он отпустит меня, не выяснив, куда я съехала.
Мне не очень хочется делится этой информацией, тем более что я понятия не имею, куда ехать. Но пробовать скрыться от Дамира даже пытаться не буду.
Чем скорее мы разведемся, тем больше шансов, что наши дороги разойдутся навсегда и больше никогда не пересекутся. И Батманов никогда не узнает, что у меня будет ребенок.
А для этого нам придется встречаться, может и не один раз. Так какая разница, будет он знать, где я живу или нет?
Покорно отдаю Егору чемодан. Он взвешивает его в руке и подозрительно косится в мою сторону. Но ничего не говорит, кладет чемодан в багажник, услужливо распахивает передо мной дверь.
– Куда едем? – поворачивает голову, включая зажигание. Пожимаю плечами.
– Куда-нибудь попроще. Не в центр, но и не за город, чтобы добираться было не так дорого.
Егор хмурится, но не спорит, молча выруливает со двора на улицу. Я не слежу ни за дорогой, ни за временем, просто смотрю вперед. И когда машина плавно тормозит у парадного входа отеля с ярко светящейся вывеской, не жду, пока Егор подаст мне руку.
Чемодан достал, и спасибо.
– Спасибо, Егор, ты можешь ехать. Дальше я сама.
Но мужчина с невозмутимым видом направляется к ресепшену, не отдавая чемодан.
– Даже не думайте, Ясмина. Дамир Даниярович мне голову оторвет, если узнает, что я бросил вас под отелем.
Он сам выбирает мне номер – чтобы не угловой, и чтобы из окна не бомжатник был виден, а цветочки. И чтобы сквозняка не было. Я в обсуждениях не участвую, мне решительно все равно.
Наконец на ресепшене получаю ключ-карту, и Егор поднимает на этаж чемодан. Придирчиво оглядывает номер, который оказывается очень приличным. И полностью оправдывает свою стоимость.
Наконец, мы прощаемся, и охранник уходит, напоследок еще раз окинув взглядом и номер, и меня.
Сажусь на кровать. Я абсолютно не знаю, что сейчас делать. Спать не хочу, есть не хочу. Ничего не хочу.
Я пыжилась и бравировала, но когда за охранником закрылась дверь, еле сдержалась, чтобы не броситься следом. Пока я была в доме Дамира, пока возле меня был Егор, создавалась иллюзия продолжения прошлой жизни.
Как будто ничего не поменялось. Как будто вот сейчас мы сделаем это, это и вот это, и наша жизнь снова станет такой как была.
А не станет. Больше ничего не будет как прежде.
Я стану разведенкой, Жанна займет свое законное место рядом с Дамиром. И в отличие от меня с ним у нее будет не фиктивный, не пластмассовый, а самый настоящий брак. Целых полгода они были любовниками, между ними был секс, который Дамир как минимум помнит. И не отрицает.
Наклоняюсь вперед, чтобы облегчить боль, распирающую грудную клетку.
Неважная из меня вышла кукла Барби. В моей груди далеко не куски пластмассы. И режим не переключается.
Все еще турбо. Все еще болит.
***
Не знаю, сколько сижу так в тупом оцепенении. Но со временем начинает мучить жажда. И в довершение всего подташнивает.
Только токсикоза мне не хватало. Не мешало бы выпить чаю, лучше с печеньем или бутербродом. Можно заказать в номер, но если я еще хотя бы пять минуть пробуду в четырех стенах, точно двинусь мозгами.
Смотрю на часы – половина десятого. Не так и поздно. Можно спуститься в бар, мне позарез надо видеть человеческие лица, чтобы сохранить те крупицы самообладания, какие еще остались.
Достаю из чемодана сумку и выхожу на лестницу. Даже не переодеваюсь, в чем была, в том и иду. Он появляется ниоткуда, этот стремительный мужчина. Только что никого не было, а вот он уже выворачивает из лестничного пролета, сбивая меня с ног.
– Ой! – ударяюсь в самый центр его могучего торса. Хорошо не лбом, успеваю выставить ладони.
Меня хватают крепкие руки, обволакивая дорогим мужским ароматом. Явно знакомым.
– Простите, – на ужасном английском говорит мужчина, и мы оба вскидываемся.
– Мерхаба!
– Ясемин! Что ты здесь делаешь? – спрашивает он. Я на мгновение задумываюсь и не нахожу ничего лучше чем ответить коротко:
– Живу. В данную минуту иду пить чай.
– Чай это хорошо, – на турецком языке отвечает мужчина и возвращается на свой жуткий английский, – но раз мы встретились, может, поужинаем?
Чем умирать с горя в одиночестве, лучше больше времени провести на людях. Тем более мне интересно узнать, как себя чувствует мальчик-огонь Атеш. Его отец выглядит уставшим, но не убитым горем, и я чувствую необъяснимый подъем.
Мои пол-литра крови помогли сохранить жизнь человеку. И теперь глаза его отца не потухнут от горя. Разве это не повод для радости? Даже если сердце разорвано на ошметки и не перестает кровоточить?
– Тогда через четверть часа я за тобой зайду, – мужчина не скрывает, что рад моей компании. – Или может ты подождешь меня в лаунж-зоне?
– Подожду, – киваю и иду в сторону удобных диванов. Только надо сказать, что я не надолго.
Оборачиваюсь, чтобы позвать мужчину, но он успевает скрыться за поворотом. С досадой поджимаю губу – я ведь даже не спросила как его зовут. Вот теперь и крикнуть не смогу. Не кричать же ему «Эй, уважаемый, как вас там?»
И внезапно меня осеняет. Визитка! Он давал мне визитку.
Я положила ее в карман кардигана, который и сейчас на мне. Опускаю руку в карман, пальцы нащупывают картонный прямоугольник с приятной шелковой текстурой.
Достаю визитку, вглядываюсь в витиеватые золотистые буквы, тисненые на черном фоне. Вглядываюсь, и не верю своим глазам. Пальцы подрагивают, ноги подкашиваются, и я обессиленно плюхаюсь на диван.
Не могу глаз оторвать от черного прямоугольника, на котором золотом вытеснено: «Эмир Дениз».
И больше ничего.
Тупо таращусь на визитку, глаза слезятся от напряжения. Моргаю в надежде, что вот сейчас взмахну ресницами, и золотые буквы осыплются. Исчезнет надпись «Эмир Дениз», а на его месте появится другое. Любое. Только не это.
Но сколько ни моргаю, чуда не происходит. Подушечки пальцев горят, словно я не картон в руке держу, а раскаленный металл. Всерьез боюсь обжечься и откладываю визитку в сторону.
Теперь сижу и кошусь на нее, как будто она в любой момент может вспыхнуть прямо на столике.
Эмир Дениз – текстильный и строительный магнат. Тот самый, который очень богатый, очень консервативный и очень требовательный. Эти образы я нарисовала себе со слов Дамира и Жанны.
Но в реальной жизни я видела только один образ – убитого горем отца, чей сын находится между жизнью и смертью. И никакие миллионы и миллиарды в тот момент его точно не интересовали.
Осталось понять, что такой человек делает в этом отеле. Уровень отеля неплохой, для меня вообще роскошный, но для господина Дениза здесь все очень скромно и без излишеств.
Впрочем, мне никто не мешает спросить у него самого. Вот он идет по направлению к лаунж-зоне размашистым шагом, ни на секунду не допуская, что кто-то может оказаться на его пути. Высокий и пугающий своей мрачностью и суровостью.
А я до сих пор не решила, говорить о Дамире или нет. Номер в отеле забронирован на фамилию Батмановой, но Дениз не тайный агент. Вряд ли он просто так от нечего делать попытается взломать сервер отеля и случайно узнает, под каким именем я здесь живу.
И что я могу ему сказать? Ой, а я вас знаю? Мой муж только из-за вас на мне женился? Все уши прожужжал...
Было бы смешно, если б не было так горько. Не влюбись я в Дамира, сама бы над собой посмеялась. Но мое сердце разбито на мелкие-мелкие осколки, они впиваются изнутри в израненную душу, превращая ее в сплошную открытую рану.
Пусть впиваются. Лишь бы не добрались до моего ребенка. Он слишком крошечный, и если вся эта звенящая осколочная масса на него обрушится, ему из-под нее не выбраться. Значит, лучше пусть терзают меня.
– Прости, что заставил ждать, Ясемин, – Дениз подходит к столику. Успеваю сунуть визитку в сумку так, чтобы он не заметил. – Ты не скучала, дочка?
– Нет, не беспокойтесь, – поднимаюсь навстречу и одергиваю кардиган, – вас не было совсем недолго.
Так недолго, что я не успела придумать, какой стратегии придерживаться.
– Пойдем? – Эмир Дениз или не отличается галантностью, или намеренно подчеркивает разницу в возрасте.
Не предлагает руку, просто идет вперед. Приходится идти за ним, быстро перебирая ногами, чтобы не отставать.
Мозг работает как заведенный. Господин Дениз наверняка поинтересуется, что я делаю в отеле. И тут у меня появляется широкое поле возможностей.
Можно одним махом отомстить Батманову, выложив Денизу всю правду о его потенциальном партнере. Если господин Эмир в самом деле такой требовательный, ему вряд ли понравится, что потенциальный партнер решил его надуть и замутил фиктивный брак.
Еще меньше ему понравится, что у этого партнера есть официальная любовница, которая хотела столкнуть с лестницы его жену. Пусть и фиктивную. Ни один принципиальный и консервативный мужчина от такого не придет в восторг.
Но от одной мысли, что придется все это говорить, начинает мутить и подташнивать. Я не хочу топить бизнес Дамира. Он правда много работает. И болеет за свое дело. Если Дениз выберет его в партнеры, то не прогадает. Я бы тоже ставила на бывшего мужа.
И скатываться до низкой недостойной мести не хочу. Значит, буду действовать по обстоятельствам.
В баре царит загадочный полумрак. Загадочный и в то же время уютный.
– Как ваш сын? – интересуюсь вполне искренне, когда Эмир заказывает чайник чая.
– Спасибо, Ясемин, прогнозы врачи делают хорошие. Надеюсь, мой сын придет в себя, и его можно будет транспортировать в турецкую клинику. А почему ты живешь в отеле? Ты не местная?
– Я студентка, – отвечаю медленно, обдумывая каждое слово, – учусь в университете. Сначала жила в общежитии, потом...
– Что потом? – спрашивает Эмир, потому что я замолкаю.
– Потом вышла замуж, – отвечаю скороговоркой, – а живу в отеле, потому что мы разводимся. Так что я теперь бошанмыш*...
Бошанмыш – это как разведенка, только по-турецки. Я хорошо запомнила это слово, когда мама на кухне плакала и жаловалась подругам на отца. Оно тогда часто звучало в нашем доме.
Разведенная. Разведенка. Бошанмыш...
Выпаливаю и замолкаю, прерывисто дыша. Как он там говорил, «Мой дом – твой дом»? Наверное, уже передумал. Слышала, что турки не особо жалуют разводы. Но не мне заботиться о чистоте нравов другой страны. Мне бы со своим багажом разобраться.
Дениз молча жует губу и смотрит в сторону, мимо меня.
– Бошанмыш, говоришь... – задумчиво теребит салфетку. – Где же твой муж, бошанмыш?
– Не знаю, – пожимаю плечами, – наверное возле своей новой жены. Она ребенка потеряла.
– Так вот что ты делала в больнице... – Эмир замолкает, я деликатно прокашливаюсь.
– Я не жертвовала ей свои органы, как это любят показывать в дешевых сериалах. Она хотела столкнуть меня с лестницы, а упала сама. Охранники вызвали неотложную помощь, нас забрали в больницу. Мой муж приехал туда и, когда мы вернулись домой, сказал, что мы разводимся. Я собрала вещи и съехала в отель.
В самый последний момент прикусываю язык, чтобы не спросить, что в отеле средней руки делает текстильный магнат Эмир Дениз. Я не должна показывать, что мне знакомо его имя. Для меня оно должно быть всего лишь красиво написанными золотом буквами на черном фоне.
*Boşanmış – разведенный
Глава 12
Ясмина
Мужчина напротив уже минут десять сидит, прикрыв глаза рукой, и молчит.
Напряженно думает? Пытается скрыть разочарование? Или может осуждение? Или и то, и другое?
А может... спит? Ну да, думал, думал, и случайно задремал...
– И что ты думаешь делать, Ясемин? – вздрагиваю, потому что Дениз снова сидит прямо, сосредоточенно смотрит мне в лицо, а я могу только пожать плечами. И сглотнуть, чтобы не показать себя еще более жалкой, чем я есть.
– Для начала получить документы о разводе. Думаю, много времени это не займет, и нас разведут быстро. А дальше буду жить так как я жила до встречи с Дам... со своим мужем, – исправляюсь быстро в надежде, что Эмир ничего не заметил. – Вернусь в общежитие, продолжу учебу.
Вспоминаю, что благодаря Дамиру я теперь еще и безработная.
– Буду искать работу.
– Как ты собираешься учиться и работать? – недоверчиво спрашивает Эмир.
– Так я работала до свадьбы. Вешалкой. Простите, – снова исправляюсь, – участвовала в каталожной съемке.
– Скажи мне, Ясемин, – Эмир пожевывает губу, затем все же решается, – разве твой муж при разводе не должен выплатить тебе компенсацию? Что у вас написано в брачном договоре?
– Не знаю. Я не читала брачный договор, просто подписала и все, – поясняю и, натолкнувшись на непонимающий взгляд, продолжаю: – Господин Дениз, я ценю ваше участие. Но этот разговор для меня слишком сложный эмоционально. Я считаю, что мой муж мне ничего не должен.
И я скорее перейду на хлеб и воду, чем возьму у Батманова хоть копейку.
– А почему ты живешь в общежитии? Где твои родители?
– Мама с отчимом живут в Канаде. Они там не так давно, отчим устроился на хорошую работу, но им самим не хватает. И я ведь уже взрослая!..
Эмир бросает на меня быстрый взгляд.
– А отец?
Твердо выдерживаю его взгляд.
– У меня нет отца, эфендим. И никогда не было.
Не хочу говорить об человеке, который ничего мне не дал кроме набора генов. А для такого требовательного и консервативного мужчины внебрачная дочь турецкого гражданина от иностранки окажется очередным болезненным тычком. Пускай Омер Озден останется только в маминых воспоминаниях.
– Как не было? – непонимающе моргает Эмир.
– Моя мама воспользовалась услугами донора.
А то, что он был турецкого происхождения, мы это опустим.
Мы недолгое время молчим. Дениз наливает очередную чашку чая и пьет мелкими глотками.
– Я неправильно задал вопрос, – Эмир складывает на стол локти и сцепляет руки в замок, – чего бы ты хотела, Ясемин?
Чего бы я хотела? У меня даже дух захватывает.
Чтобы у нас с Дамиром был настоящий брак, по любви. Чтобы он женился на мне не из расчета, а потому что потерял голову. Как и говорил. Чтобы все, что он говорил, оказалось правдой.
Чтобы можно было отмотать время и вернуться туда, где я была влюбленная и счастливая. Чтобы Жанна не была беременной, чтобы она не пришла к нам в дом и не стала мне угрожать. Чтобы Дамир приехал домой, и я рассказала ему о ребенке.
Эмир напряженно смотрит и ждет ответ, а я беспомощно сглатываю.
– Зачем вам это знать?
– Затем, что я не привык бросать слов на ветер. Я сказал тебе, девочка, что мой сын теперь твой брат, – Эмир говорит резко, но он сам весь такой. – Ты спасла ему жизнь, в его венах теперь течет твоя кровь. Нет ничего в этом мире, что могло бы сравниться с моей благодарностью. Вот я и спрашиваю, чего бы ты хотела, Ясемин?
Грустно улыбаюсь.
– К сожалению, вы не волшебник, господин Дениз. И то, чего я хочу, не входит в список ваших возможностей.
Он долго смотрит в упор не мигая, затем задает вопрос в лоб:
– А если подумать? Да, я не могу заставить твоего мужа к тебе вернуться, но я могу многое другое. Дай мне возможность отблагодарить тебе, Ясемин, не оставляй в должниках. Скажи, чего ты хочешь?
Вглядываюсь в напряженное лицо, в нахмуренные брови, в сжатые челюсти.
А ведь это шанс. Да, это шанс, еще и какой!
Мне все равно придется уехать, если я не хочу, чтобы Дамир узнал о ребенке. Он не имеет на него никаких прав. Он для моего малыша такой же отец как для меня Омер Озден.
Источник биоматериала. Набор генов. Имя и фамилия, на которые я не претендую.
И я решаюсь.
– Уехать, – выдыхаю, глядя в лицо Эмира Дениза, – уехать отсюда как можно дальше. Стать успешным дизайнером. Работать, создавать красивые коллекции. И никогда больше не видеть своего мужа.
– Это совсем другой разговор, Ясемин, – Эмир заметно расслабляется и снова принимается за чай. – Мне нужны твои документы из учебного заведения, в каком ты учишься. Я дам своим помощникам, они посмотрят, возможно ли перевести тебя в похожий университет в Стамбуле. Я правильно понимаю, что ты учишься на модельера?
Киваю несколько раз, потому что воздух закупорил легкие, и я не могу выдохнуть ни слова.
– И я настаиваю, чтобы ты позволила оплатить адвоката, который займется твоим разводом.
– Не вижу необходимости, господин Дениз, – говорю почти шепотом, чтобы сдержать рвущееся наружу ликование. – Я не собираюсь судиться с мужем, я просто подпишу все бумаги.
Я не могу сказать Эмиру, что у нас фиктивный брак. И любая денежная компенсация будет считаться за него платой.
А я так не хочу. Я не за деньги выходила замуж за Дамира, я выходила по любви. А компенсацию пусть выплачивает Жанне. Она вон ребенка потеряла.
– Тогда будем считать, что договорились, Ясемин? – Эмир протягивает над столом руку. Улыбаюсь и пожимаю, его ладонь оказывается сухой и теплой.
– Договорились, эфендим.
***
Просыпаюсь наутро будто с похмелья. Будто мы не чай с Денизом пили, а кое-что покрепче. К примеру, виски. И я лично приговорила полный чайник, иначе как объяснить это странное состояние, когда в голове как в колокольне – кто-то невидимый дергает за веревки, и она гудит.
Встаю с кровати, ползу в ванную. Упираюсь руками в раковину и смотрю в зеркало.
Точно с похмелья. Во рту сухо, в глазах сумасшедший огонь.
Вчерашнее кажется сном. Или выдумкой.
Может, это мой мозг из-за беременности начал порождать всякие галлюцинации. И Эмир Дениз просто одна из них?
Но на столике рядом с визиткой с его именем лежат еще три – контакты помощников и адвоката, которые помогут мне с переездом. Разглядываю визитки и с головы до ног покрываюсь мурашками.
Неужели у меня правда получится уехать? И это Эмир называет благодарностью? Да это я ему пожизненно обязана буду, если все выйдет так, как он говорит.
Я уеду в Стамбул, мне даже на бракоразводный процесс идти не обязательно, нас и без меня разведут. Даже если бы я не хотела, даже если бы упиралась руками и ногами. Если бы на коленях молила не разводить, развели бы. Все будет так, как желает Дамир Батманов. А Батманов желает развестись.
Раздается стук в дверь.
– Господин Дениз просил передать, что он ждет вас к завтраку, – английский помощников Эмира безупречен, и я спешу привести себя в порядок.
Телефон оставляю в номере, спускаюсь в ресторан. Что ж, господин Дениз явно не беременный – с утра он выглядит свежим и бодрым.
– Нам нужно съехать из этого отеля, Ясемин, – говорит он, беря нож и вилку. – До этого дня я был здесь инкогнито. У меня планируется встреча с несколькими потенциальными партнерами, но я принял решение прилететь раньше. Хотелось немного осмотреться прежде чем приступать к переговорам.
Осмотреться и пошпионить, я так понимаю. Но вслух не говорю, потому что один из потенциальных партнеров – мой бывший муж.
– Я взял с собой сына. Атеш мой младший. И по дороге из аэропорта мы попали в аварию. Мне ничего, а он... Я сейчас еду к нему в больницу.
– Младший? А кто старший, сын или дочь?
– Тоже сын, Доган. У меня двое сыновей, они моя жизнь. Я вас познакомлю, когда прилетим в Стамбул.
– А можно я поеду с вами проведать Атеша? – прошу разрешения, и ответом служат вспыхнувшие удовлетворением глаза.
– Конечно, дочка. Поехали. Если он сегодня придет в себя, то сам сможет тебя поблагодарить.
– Я только переоденусь и возьму сумку.
Поднимаюсь в номер и еще из коридора слышу как звонит телефон. Это Дамир. Подавляю ненужную волнительную дрожь и нажимаю «Ответить».
– Яся, – его голос звучит по-настоящему тревожно, и это настоящая пытка, – Ясь, ты почему не отвечаешь? Я уже не знал, что и думать, собирался к тебе ехать...
– Тебя больше это не касается, Дамир, – до боли в пальцах сдавливаю край стола, – ты мне никто.
– Я пока еще твой муж, – сердито говорит Дамир.
– Это ненадолго, – отвечаю устало, – нам с тобой больше не о чем говорить. Не звони мне больше, Дамир, я не возьму трубку. О разводе меня уведомит адвокат.
Батманов что-то еще говорит, но я уже не слушаю. Сбрасываю и отключаю звук.
***
В больнице нам выдают одноразовые халаты, бахилы и проводят в отделение интенсивной терапии. Атеш по-прежнему без сознания, поэтому к нему впускают только отца. А мне внезапно прямо сейчас до жути хочется горячего шоколада. Я даже чувствую его запах. И привкус во рту тоже...
– Я пока выпью кофе, – говорю Эмиру и отправляюсь на поиски кофейного автомата.
Спускаюсь на первый этаж, обычно их ставят или в вестибюле, или возле кафе. Но здесь нигде нет. Останавливаю парня с картонным стаканчиком.
– Да вон там он стоит, возле лифтов, – показывает парень. Благодарно киваю и направляюсь туда. Двери лифта раздвигаются, из него медсестра вывозит девушку на коляске.
– Что, сучка, думаешь, я тебе поверила? – вокруг запястья цепко обвиваются чьи-то пальцы. Поднимаю голову.
– Пусти, – хочу выдернуть руку, но Жанна держит крепко.
– Признайся, что ты соврала! Ты лживая сука, ты не можешь быть беременной от Дамира.
– Отпустите девушку, – обеспокоенно просит медсестра и пытается оттянуть Жанку вместе с коляской. Но та вцепилась, не оторвешь. Медсестра пробует вместе со мной отцепить ее руку: – У нас как раз сейчас окно на МРТ. Иначе две недели ждать придется!
– Он не спал с тобой, – визжит Жанна, – не спал! Ты фиктивная, поняла? Ноль без палки! Это все было только ради сделки!
– Хорошо, – соглашаюсь с ней, – ты права. Я соврала. Он не спал со мной, наш брак был фиктивным. Только отцепись от меня ради Бога.
– О чем говорит эта женщина? Какая сделка, какой фиктивный брак, дочка? – слышу за спиной ужасный английский. Он звучит сухо и отрывисто.
– Жаль что ты не сломала себе челюсть, – цежу сквозь зубы. Оборачиваюсь и натыкаюсь на грозный взгляд Эмира.
– Я тоже захотел выпить кофе, – отвечает он на мой безмолвный вопрос.
У медсестры наконец-то получается оторвать от меня Жанку. Она резво разворачивает коляску и упирается в двух мужчин, сворачивающих в коридор. Я закрываю глаза и прислоняюсь к стене.
– Дамир! – вопит Осадчая. – Иди сюда, дорогой, скорее, она пришла чтобы меня добить!
– Да хоть бы, – бубнит под нос медсестра, огибая коляской мужчин.
– Яся! Что ты здесь делаешь? Я приехал в отель, а мне сказали, что ты оттуда уже съехала... – Дамир делает шаг ко мне и переводит взгляд на Эмира, который с мрачным видом наблюдает за происходящим.
– Господин Дениз?..
