Текст книги "Пусть будет так..."

Автор книги: Дина Аллен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц)

4

Весь «Оазис», казалось, был пронизан духом радости. Сестра, принимающая посетителей в вестибюле, улыбалась, глаза девушки из регистратуры сверкали весельем, санитар, проводивший Кристину и Сиднея в залитую солнцем палату, светился добродушием.

– Уверен, вам понравится у нас, миссис Рейнольдз, – произнес он.

Кристина подумала, что подобная фраза больше подошла бы гостиничному портье. Но они находились не в отеле. «Оазис» был больницей, как бы его ни называли. А я не хочу в больницу, пронеслось в голове Кристины, я не больна, мне только нужно вспомнить…

Такие мысли нельзя допускать, иначе можно разрыдаться на глазах у всех. Нужно дождаться ночи, когда никого не будет рядом. Свое отчаяние Кристина поверяла лишь подушке.

Она подошла к окну и глубоко вздохнула, стараясь успокоиться.

– Кристина – тихо произнес Сидней за ее спиной.

Из прически Кристины выбилось несколько прядей. Сидней знал, что она заправила бы их обратно, если бы заметила. Кристина Рейнольдз не терпела неаккуратности. Но высвободившиеся волосы делали ее трогательной. В эту минуту Сидней вспомнил ту Кристину, которую, как ему казалось, любил. Да, он понимал, что это лишь наваждение, что она не стала опять нежной и любящей женой, но сейчас ей приходилось несладко. Не так это просто – потерять память…

Сидней подошел к Кристине и положил руки ей на плечи. Он почувствовал, как все ее тело напряглось, а затем, когда он повернул Кристину лицом к себе, ему даже показалось, что у нее дрожат губы.

– Кристи, – с неожиданной нежностью сказал Сидней, – если тебе не нравится здесь, я подыщу какой-нибудь санаторий…

– Мне нравится, – твердо произнесла Кристина.

Сидней взял себя в руки и всмотрелся в лицо жены, быстро осознав, что его снова подвело воображение. На ее губах была холодная улыбка. Сидней отошел от жены. Вот еще один пример того, как легко он может попасться на удочку Кристины!

– Я останусь здесь, – продолжила та. – А сейчас, если не возражаешь, я хотела бы прилечь на часок.

– Да, конечно. Должно быть, этот день показался тебе трудным. – С этими словами Сидней направился к двери. – Я… не знаю, когда смогу навестить тебя.

– Не беспокойся, Сид. Сюда слишком долго добираться. После напряженной работы это может быть обременительным. Кроме того, у меня вряд ли будет время для приема посетителей.

– Я тоже так считаю.

Кристина улыбнулась.

– Всего хорошего! – сказала она.

Кристина с трудом продолжала удерживать на лице улыбку, пока за Сиднеем не закрылась дверь. Потом она закрыла лицо руками и расплакалась. До сегодняшнего дня Кристине казалось, что нет ничего хуже, чем в один прекрасный день проснуться и обнаружить, что у тебя нет прошлого. Но еще ужаснее – осознать, что ты нелюбима дорогим тебе человеком.

Сидней звонил Кристине каждый вечер, ровно в восемь часов. Их беседы походили одна на другую, как две капли воды.

– Как дела? – интересовался Сидней.

– Хорошо, – отвечала Кристина.

– Как ты чувствуешь себя в «Оазисе»?

– Нормально.

В пятницу Сидней сообщил, что завтра у него кое-какие дела, но в воскресенье он обязательно навестит Кристину.

– Только если этот визит вписывается в твой рабочий график, – заметила та.

Услышав в ее голосе интонации отстраненной вежливости, Сидней стиснул зубы. Очевидно, Кристине не требовалось вспоминать прошлое, чтобы определить тактику своего поведения в настоящем.

– Я обязательно приеду, – мрачно пообещал Сидней и повесил трубку.

В воскресенье он совершил обычную утреннюю пробежку, затем принял душ, надел джинсы и голубую рубашку. После этого Сидней сел в «роллс-ройс» и отправился в «Оазис».

На полпути он сообразил, что оделся не так, как следовало бы. Кристине не нравилась простая и удобная одежда. «Роллс-ройс» тоже был ей не по вкусу. Хотя когда-то она восторгалась этим автомобилем. Или делала вид, что восторгается?

Впрочем, Сиднею не хотелось задумываться над всем этим. Одно дело – скрывать от Кристины, что они собирались развестись, но совсем другое – изменить свои привычки. Три года назад Сидней уже сделал это, и в результате не получилось ничего хорошего.

Прилегающий к реабилитационному центру парк был переполнен гуляющими посетителями и пациентами, но Сиднею быстро удалось найти Кристину. Она сидела на скамейке под цветущей яблоней. Розовато-белые лепестки подчеркивали красоту темных блестящих волос Кристины. Она была погружена в чтение книги и не замечала ничего вокруг, что всегда было присуще ей. Точно так же она вела себя и по отношению к нему. Словно они жили на разных планетах.

Сидней подошел к скамейке и изобразил на лице улыбку.

– Привет!

Кристина подняла голову, и глаза ее расширились от удивления.

– Сид!

– Почему ты так удивилась? Я же предупредил тебя, что приеду сегодня.

– Да, но я подумала… – Кристина запнулась. Он не показывался всю неделю.

– О чем?

Кристина захлопнула книгу и положила рядом с собой.

– Так, ничего особенного, – улыбнулась она. – Ты появился слишком неожиданно.

Сидней подождал, не скажет ли Кристина еще что-нибудь, но она молчала. Сидней кашлянул в нерешительности.

– Ну, как ты тут? Привыкаешь?

– Да. Здесь все очень любезны.

– Прекрасно. Это приносит какую-нибудь пользу?

– Ты хочешь сказать, вспомнила ли я хоть что-то? – Кристина встала со скамейки, и Сидней поднялся следом. Они медленно пошли по дорожке. – Нет, ничего. Все твердят о том, что я должна запастись терпением.

– Это очень трудно.

– Да. – Кристина взглянула на Сиднея. – Тебе тоже нелегко.

Сидней понимал, что должен разуверить ее, но не стал этого делать.

– Ты права, – тихо подтвердил он.

Кристина кивнула.

– Мне только интересно…

– Что?

Она тряхнула головой – не стоило говорить об этом.

– Ничего. Не обращай внимания.

– Но ведь ты хотела спросить о чем-то?

– Видишь ли, я, конечно, не врач, но… – Кристина помедлила. – Не произойдет ли восстановление памяти быстрее, если я окажусь в привычной обстановке? – Сидней молчал, и она поспешно произнесла: – Ты не знаешь, что я испытываю! Я не могу вспомнить, как выглядит наш дом, какая там мебель, какого цвета шторы…

– Ты хочешь вернуться домой, – констатировал Сидней.

Кристина внимательно посмотрела на него. Последние слова Сиднея прозвучали слишком сдержанно.

– Мне нужно только одно – чтобы ко мне вернулась память, – тихо пояснила она. – Ведь ты тоже этого хочешь?

На лице Сиднея задергался мускул.

– Сейчас трудно изменить режим, – осторожно произнес он. – Ты нуждаешься в покое и уходе, а дома я не смогу обеспечить ни того, ни другого. Из офиса я возвращаюсь часам к десяти вечера, в доме постоянно звонит телефон…

Сердце Кристины словно сжала чья-то ледяная рука.

– Понятно.

– Кто будет заботиться о тебе? Конечно, я могу нанять сиделку, но…

– Я в ней не нуждаюсь. – Голос Кристины сорвался. – Я не инвалид.

– Но здесь ты проходишь курс лечения…

– Честно говоря, я не понимаю, как плетение корзинок или рисование по клеточкам может способствовать возвращению памяти.

Сидней остановился.

– Неужели ты действительно плетешь корзинки?

Кристина вздохнула.

– Пока нет.

Сидней усмехнулся.

– Я было забеспокоился, не вынуждают ли тебя работать?

– Это было бы несправедливо, принимая во внимание те суммы, которые должны заплатить пациенты!

Оба рассмеялись, затем Сидней взял Кристину под руку, и прерванная прогулка возобновилась.

– Какого же рода терапия здесь применяется?

– Разная. Можно рисовать или лепить фигурки из глины, затем плавание в бассейне и занятия в гимнастическом зале под наблюдением врача.

– Но ты и так в хорошей физической форме! – заметил Сидней.

– Здесь так принято. Все следуют существующему распорядку дня. Подъем в семь часов утра. Завтрак в половине восьмого. Час уходит на рисование или лепку из глины. Еще час – плавание. Затем утренняя встреча с психоаналитиком.

– Тебя обследуют врачи-психиатры?

– Да.

– Но почему?

Кристина поморщилась.

– В основном они рассказывают, как я должна адаптироваться к потере памяти. Им не понравилось, когда я заявила, что не хочу привыкать к новому положению, а собираюсь восстановить свое прежнее состояние. – Она засмеялась. – По-моему, сейчас врачи пытаются понять, почему я такая несговорчивая.

– Странно…

– Я тоже так думаю, но доктора говорят…

– Не волнуйся, Тина. Я побеседую с директором центра. Очевидно, здесь плохо изучили твою историю болезни. Ведь идея твоего пребывания здесь заключалась именно в том, что ты должна вновь обрести память!

– Боюсь, тебе не удастся переспорить всех наблюдающих меня докторов. – Кристина сошла с дорожки, сбросила туфли и опустилась на траву. Сидней молча наблюдал, как жена оперлась на руки, подняла лицо и зажмурилась. – Сегодня так приятно греет солнышко! – разнеженно произнесла она.

– Да, неплохой денек, – согласился Сидней, подумав, что Кристина давно не делала ничего подобного. Неужели ее не беспокоит, что на юбке останутся зеленые следы от травы? – Почему ты думаешь, что разговор с врачами будет бесполезным? – поинтересовался Сидней, присаживаясь рядом с Кристиной.

– Я уже имела разговор с директором. Он сказал, что об амнезии мало что известно, поэтому мне необходимо довериться докторам, а они постараются использовать любые способы повлиять на мою память. Мне кажется, в этом есть смысл.

– Возможно, – согласился Сидней.

Кристина открыла глаза и улыбнулась ему.

– Клянусь, если меня все же заставят плести корзинки, я, конечно, подчинюсь, но не могу дать гарантии, что потом одну из них не надену на голову директору центра!

Сидней возвращался из «Оазиса», и из его памяти не шел разговор с Кристиной. Насчет корзинки она, несомненно, пошутила. В реабилитационном центре было не так уж плохо. Медперсонал отличался особой предупредительностью, питание было отменным. Кристина, смеясь, сообщила, что уже набрала лишний фунт веса. Беседы же с психоаналитиком иногда бывают просто необходимы. А занятия в гимнастическом зале для женщины, привыкшей работать до седьмого пота на тренажерах спортивного клуба, были детской забавой.

Сидней стиснул баранку «роллс-ройса».

Какое отношение все это имеет к процессу восстановления памяти? У Сиднея было неприятное ощущение, что его личная жизнь застопорилась, и будет оставаться в таком состоянии, пока Кристина не избавится от амнезии.

Возможно, она права, и в знакомой обстановке процесс восстановления памяти пойдет быстрее? А может, и нет. Кроме того, все сказанное им об их загородной вилле было правдой. Временами жизнь там и в самом деле бывала беспокойной.

Вот дом на севере Калифорнии – другое дело. Там были и зеленые лужайки, и пруд, и большие светлые комнаты. Там царили тишина и покой, в саду пели птицы… Какие-то мелочи могли бы оказать стимулирующее влияние на память Кристины. Первые месяцы их семейной жизни прошли именно в этом доме, старые стены которого частенько бывали свидетелями проявлений радости и слышали веселый смех молодоженов…

Нет, это плохая идея, решил Сидней. Оттуда неудобно управлять делами компании, хотя и можно было бы попытаться организовать связь. Впрочем, Сиднею совершенно не хотелось отправляться в тот дом, потому что он возненавидел его.

Пусть Кристина остается там, где она находится сейчас. Сидней сильней нажал на педаль газа. Будет гораздо лучше, если все останется как есть. Возможно, он ошибся, или ему просто показалось, что когда они с Кристиной прощались, в ее глазах блестели слезы. И если они на самом деле были – какая разница?

Сидней увеличивал скорость до тех пор, пока ему не начало казаться, что старина «роллс-ройс» взлетел над автострадой. Через несколько минут Сидней произнес несколько слов, которые ему не приходилось употреблять со времен службы в армии, затем резко развернул автомобиль и погнал его обратно к «Оазису», чтобы предложить жене собрать вещи и отправиться домой. Домой в Сан-Франциско. Ни за что на свете Сидней не хотел видеть Кристину в уютном доме на севере Калифорнии.

5

Вскоре после того, как они покинули реабилитационный центр, начался дождь. Кристина с удовольствием вслушивалась в шуршание включенных Сиднеем дворников. Стук дождя по крыше «роллс-ройса» и шелест шин по мокрому асфальту создавали ощущение уюта и безопасности.

Домой! Сидней везет меня домой, радостно думала Кристина. Меньше всего она ожидала такого поворота событий, но тем не менее это произошло. Кристина ехала домой…

Всего два часа назад она стояла на лужайке возле «Оазиса», глядя вслед уносящему Сиднея «роллс-ройсу» и уговаривая себя перестать плакать. Ей было уже ясно, что Сидней по какой-то причине хочет вычеркнуть ее из своей жизни. Но что это за причина?

Прежде чем Кристина успела найти ответ, на дороге снова показался знакомый автомобиль. Сидней наскоро сообщил жене, что обдумал ее слова и пришел к выводу, что она права.

От радости у Кристины закружилась голова, хотя тон Сиднея был довольно будничным.

– Ступай, собери вещи, а я пока улажу формальности, – предложил ей муж.

Казалось, не прошло и нескольких минут, как Кристина и Сидней уже сидели в мчащемся «роллс-ройсе». Через некоторое время Кристина заметила, что Сидней хмурится. Может, он уже жалеет о принятом решении, и ей не следовало так быстро принимать его предложение?

– Тебе не холодно? – спросил тот, заметив взгляд жены.

– Нет, – быстро ответила она, – ни капельки. Я немного волнуюсь.

– Не надо. Доктор Ноулз предупреждал, что у тебя не должно повышаться давление. – Сидней улыбнулся, и Кристина поспешила ответить ему улыбкой.

– Не беспокойся, – тихо произнесла она. – Я постараюсь не стать для тебя обузой.

– Наоборот, это тебе не стоит думать ни о чем подобном.

– И все же мне хотелось бы прояснить этот вопрос. Пойми, Сид, я не больна, я вполне могу сама ухаживать за собой.

Сидней вздохнул.

– Разве я когда-нибудь утверждал обратное?

– Нет, но я хочу удостовериться, что ты понял меня. Я не нуждаюсь в сиделке.

– Я тоже так считаю, – терпеливо заметил Сидней. – Кроме того, ты не будешь находиться в доме одна, в случае чего за тобой присмотрят.

– Как раз этого я и не хочу! – Кристина почувствовала, что ее слова прозвучали резковато. – Не нужно нанимать медсестру или компаньонку…

– Посмотрим, как у тебя пойдут дела.

– Все будет хорошо. Мне так надоела постоянная опека! Спасибо тебе, – добавила Кристина.

– За что?

– За то, что ты передумал и согласился взять меня… домой.

Сидней пожал плечами.

– Тебе не за что меня благодарить. Чем больше я размышлял над твоими словами, тем более разумной казалась мне эта идея. И кроме всего прочего, ты хотела вернуться домой.

Но сам Сидней не испытывал подобного желания. Повисла напряженная пауза. Казалось, и Сидней, и Кристина думают об одном и том же. Наконец она вздохнула.

– Далеко еще?

– Примерно полчаса езды. – Сидней бегло взглянул на нее. – Ты устало выглядишь. Почему бы тебе не вздремнуть?

– Но я не устала… – начала было Кристина, и замолчала на полуслове. Она поняла, что Сидней заботится о собственном спокойствии, а вовсе не о ней. Он согласился выполнить желание жены и сейчас вез ее домой. Но он не собирался тратить силы на поддержание вежливой беседы. – Ты прав, – добавила Кристина. – Попробую последовать твоему совету.

Она откинула голову назад и прикрыла глаза. Так действительно будет лучше. Иначе она может не сдержаться и наговорить лишнего.

Время шло, и Кристина нервничала все больше и больше. Признайся, говорила она себе, ведь ты ужасно боишься! Она ехала в дом, которого не помнила, с мужчиной, которого не знала. С тем же успехом Кристину могли отвезти на другую планету. Она взглянула на Сиднея из-под опущенных ресниц. Его губы были плотно сжаты, руки крепко держали баранку.

Кристине стало ясно, что не одна она скрывает свои мысли. Ее муж тоже в чем-то сомневался. Не зря он не хотел везти ее домой! Но почему? Неужели их брак был настолько ужасен? А если нет, то как еще объяснить отстраненную вежливость Сиднея, его сдержанную манеру поведения?

Один-единственный раз его настоящие чувства выплеснулись наружу – в тот вечер, когда он поцеловал ее. Она вздрогнула, вспомнив об этом. Поцелуй Сиднея… страстный и гневный, он совершенно потряс Кристину, заставив разрываться между страхом испытать даже простое прикосновение мужа и отчаянным желанием броситься в его объятия.

У Кристины перехватило дыхание. Она вдруг поняла, что в желании отправиться домой даже не подумала о том, во что это может вылиться. Ведь они с Сиднеем были мужем и женой. Что, если он ожидает от нее?.. Хотя с того памятного вечера он ничего не предпринимал. Не может же Сидней думать, что…

Кристина передернула плечами.

– Тина, что с тобой?

Она выпрямилась, посмотрела на Сиднея, затем перевела взгляд на дорогу.

– Мне кажется, здесь холодновато.

– Я включу обогрев. – Сидней повернул одну из рукояток. – Ты всегда говорила, что система обогрева этой повозки рассчитана скорее на белых медведей, чем на людей.

– Правда? – усмехнулась Кристина, слегка похлопав по кожаному сиденью. – Не могу поверить, что я могла плохо отзываться о таком чудесном автомобиле!

Сидней удивленно посмотрел на нее.

– Чудесном?

– Конечно. Как он называется?

– «Роллс-ройс», – тихо произнес Сидней.

– Понятно. Давно он у тебя? – поинтересовалась Кристина.

– Не очень, – сдержанно ответил Сидней. – Несколько лет.

– Тебе, наверное, пришлось много потрудиться, прежде чем этот старичок снова стал как новенький?

– Ты угадала.

Кристина погладила мягкую кожу сиденья.

– Готова спорить, что ты никому не позволяешь ремонтировать его и все делаешь сам.

Сидней взглянул на жену.

– Почему ты так решила?

– Не знаю. Мне так кажется. Разве я ошибаюсь?

– Нет. – Сидней сосредоточил внимание на скользком асфальте. – Ты попала в самую точку.

– Тебе не хочется отдавать автомобиль в чужие руки? – понимающе улыбнулась Кристина.

По лицу Сиднея пробежала едва заметная судорога.

– Именно так говорил один человек, который когда-то давно работал вместе со мной над «роллс-ройсом».

– Очевидно, это был специалист высшего класса.

– Да, – протянул Сидней, – что-то вроде этого. – Несколько минут оба молчали, потом Сидней произнес: – Посмотри, какой дождь. Льет, как из ведра!

– Да. В самом деле.

– Похоже, там наверху забыли закрыть кран.

Банальный разговор о погоде, думала Кристина, но все же лучше, чем ничего.

– Возможно, это не так уж плохо, – бодро произнесла она. – Одна из медсестер сетовала на то, что весна выдалась сухой.

– Не то слово! – с готовностью подхватил Сидней. – Тюльпаны в парках почти не цвели. А розы, которые ты посадила три года назад…

– Я посадила розы? – оживилась Кристина. – Значит, я их увижу?

– Э-э… – Сидней стиснул баранку. – Нет, это в другом месте. Видишь ли, у нас есть еще один дом… – Не договорив, Сидней выругался. – Извини, Тина. Я не должен был упоминать о розах и о том доме.

– Почему?

– Это и так понятно! – с нотками раздражения в голосе ответил Сидней. – Потому что ты ничего этого не помнишь.

– Но поговорить-то мы об этом можем! Иначе я вообще ничего не вспомню. Нельзя же постоянно говорить о погоде.

– Наверное, ты права.

– Конечно права. Не нужно так тщательно выбирать тему для разговора. Любое упоминание о прошлом способно дать толчок процессу восстановления памяти.

– Мне не хотелось бы оказывать на тебя давление, Тина, – пояснил Сидней. – Помнишь, на чем настаивали врачи – все должно происходить постепенно.

– Если вообще произойдет хоть что-то, – улыбнулась Кристина, но голос ее дрогнул, выдавая волнение. – Доктора намекали на то, что не могут дать никаких гарантий.

– Все будет хорошо, – сказал Сидней, но, по правде сказать, он совсем не был уверен в этом.

В глазах Кристины промелькнула вспышка ярости.

– Не успокаивай меня! – Кристина резко повернулась к Сиднею, но тут же замолчала. – Прости, – прошептала она.

В небе сверкнула молния. Дождь усилился и превратился в сплошную серую завесу. Струйки воды забивало ветром в открытое окошко возле Кристины. Она попыталась закрыть его, но из этого ничего не вышло.

– Извини, – сказал Сидней, протягивая руку, чтобы помочь. – Это окошко всегда заедает. Никак не исправлю.

Кристина кивнула. Все шло как всегда. Она извинялась, Сидней просил прощения… Они обращались друг с другом как посторонние люди. Но ведь Сидней мой муж, думала Кристина, а я его жена! Боже правый, что случилось с супружескими отношениями мистера и миссис Рейнольдз?

Сердце Кристины сжалось. Зачем только она напросилась поехать с этим человеком? Не лучше ли было остаться в «Оазисе»?

Сидней внимательно взглянул на жену, затем снова устремил взгляд на дорогу. Ну и ну, размышлял он, моя выдержанная женушка снова показала коготки!

Губы Сиднея тронула легкая улыбка.

Три года назад подобное поведение Кристины было обычным делом. Но не из-за плохого характера, а потому что она не боялась открыто выражать свои эмоции. В том кругу, в котором вращался Сидней, это не было принято, поэтому Кристина казалась свободной и обворожительной.

Но такой она оставалась недолго. Вскоре стало ясно, что Кристина в первое время старалась казаться наивной и слабой, чтобы завоевать сердце Сиднея, а когда ей это удалось, показала свою настоящую суть. Правильно как-то заметила Дженет: никто не в состоянии долго изображать невинность.

Сейчас Сиднею больше всего хотелось знать, что представляет собою сидящая рядом женщина. Нынешняя Кристина не была похожа на девушку, которую Сидней повел под венец, но она также отличалась и от жены, с которой он собирался развестись. Выглядела она совсем как прежде… но все же по-другому. Сидней заметил перемены сразу после того, как Кристина пришла в сознание после несчастного случая. И сейчас испытывал по отношению к жене некоторую настороженность.

Когда Кристина подошла к «роллс-ройсу», Сидней ожидал, что она состроит недовольную гримасу и спросит, где их шикарный лимузин, но ничего подобного не произошло. Впрочем, Кристина ведь не помнила, как относилась к каждому из его автомобилей.

Признаться, Сиднею было приятно отвечать на вопросы, которые задавала Кристина относительно «роллс-ройса». Она не помнила, что это было их совместное детище. Они вместе покупали и реставрировали машину. Кристина быстро научилась разбираться в некоторых премудростях автомобилей.

В голове Сиднея вдруг промелькнуло одно воспоминание. Однажды они с Кристиной проводили уик-энд в старом доме на севере Калифорнии. Сиднея внезапно вызвали по делам в Сан-Франциско, а когда он освободился и приехал, то обнаружил во дворе Кристину, которая, выставив туго обтянутую джинсами аппетитную попку, копалась в двигателе.

– Ай! – взвизгнула Кристина, когда Сидней подхватил ее, подкравшись сзади, и закружил посреди двора. – А я собиралась удивить тебя новым…

Поцелуй мужа помешал ей закончить фразу. Сидней отнес жену в спальню, где принялся лихорадочно стягивать с Кристины майку и джинсы, под которыми оказались еще маленькие белые кружевные трусики. Сидней и их спустил вниз по стройным длинным ногам жены…

Сидней искоса взглянул на колени Кристины. Ее юбка подтянулась вверх до середины бедра, но Кристина не обращала внимания, как и на длинные пряди волос, выбившиеся из прически. Проказник-ветер давно ласкал ими шею Кристины.

Взгляд Сиднея скользнул ниже. Крупные дождевые капли, попавшие в салон «роллс-ройса», намочили шелковую блузку Кристины, поцелуй прохлады заставил сжаться соски, и они натянули ткань.

Та особа, в которую превратилась Кристина вскоре после свадьбы, непременно заметила бы все это. Она бы поправила прическу, натянула юбку на колени и сложила руки на груди, чтобы Сидней ни в коем случае не заметил, что она женщина, и может возбуждать одним только своим видом.

Сидней снова сосредоточил внимание на покрытой лужами дороге. Необходимо прекратить думать о Кристине так, словно это не она. Моя жена потеряла память, но я-то все помню. Он отлично знал, что представляла собою настоящая Кристина.

В душе Сиднея нарастало неприятное ощущение, что он совершил ошибку. Кристину нельзя было забирать из «Оазиса».

Не обращая внимания на потоки обрушивающейся с неба воды, Кристина с интересом смотрела в окошко. Все казалось ей до странности знакомым, словно она сначала видела изображение этих мест на фотографиях, а затем и посетила их.

Сидней ободряюще улыбнулся жене.

– Мы почти приехали. Вон за той виллой находится наша.

Кристина с силой стиснула кулаки. Узнает ли она что-нибудь? А вдруг память неожиданно вернется?

К сожалению, так бывает только в кино. В реальной жизни все происходит по-другому.

Проехав мимо нескольких особняков, внешний облик которых свидетельствовал о деньгах, власти и благополучии, Сидней остановил «роллс-ройс» у дверей роскошной виллы. Кристина внимательно посмотрела на нее, но память ничего не подсказала.

По просьбе Кристины Сидней рассказывал, как выглядит их дом, и его описание в точности соответствовало самой последней мелочи. Фасад действительно был выполнен из серого камня, на окнах серебрились жалюзи, а к входной двери вели ступени лестницы из белого мрамора с чугунными перилами.

Кристина вдруг испугалась.

– Сид! – повернулась она к мужу, но тот уже открыл дверцу и вышел под дождь.

– Посиди пока в машине, – крикнул он. – Я схожу за зонтиком.

Но Кристина распахнула дверцу и тоже выпрыгнула из «роллс-ройса».

– Нет, погоди… – Ее голос пресекся. Она стояла и рассматривала виллу, не обращая внимания на дождь.

Вот он, наш с Сиднеем дом, думала Кристина. Ей опять стало тревожно. Я хочу обратно в «Оазис», решила Кристина.

– Тина? Что ты делаешь? – прорвался сквозь ее мысли голос Сиднея.

Она обернулась. В этот момент Сидней подбежал к ней, обнял за талию и подтолкнул к двери.

– Войдем, иначе ты промокнешь до нитки!

Кристина покачала головой и попятилась. Ей не хотелось входить в этот дом. Она вдруг почувствовала, что ненавидит его.

– О-о Господи! – тихо произнес Сидней, подхватывая Кристину на руки. Ей не осталось ничего иного, как обнять мужа за шею.

И внезапно все окружающее будто исчезло. Вилла, дождь – все потеряло значение. Ничего не существовало для Кристины, кроме сильного, горячего тела Сиднея. Их глаза встретились, Сидней прижал Кристину крепче… В это мгновение входная дверь особняка распахнулась настежь.

– Сэр! – донесся оттуда мужской голос. – Мы не ожидали… Не думали…

– Я и сам не думал, – сдержанно ответил Сидней, поднимаясь по ступеням с Кристиной на руках.

На пороге их встретил долговязый, не первой молодости человек с редеющими волосами. Кристина узнала в нем шофера, который отвозил ее с Сиднеем в «Оазис».

– Что здесь делает шофер лимузина? – шепотом спросила она Сиднея.

– Его зовут Симпсон, Тина. Он здесь живет.

– Живет? – непонимающе повторила Кристина.

– Добрый день, мадам, – наклонил голову шофер, когда Сидней пронес Кристину мимо него. – Рад приветствовать вас дома.

– Симпсон, наш шофер, – еще раз пояснил Сидней.

– Ты хочешь сказать, что тот огромный автомобиль, на котором мы ехали в «Оазис», принадлежит нам?

– Да. – Сидней улыбнулся Симпсону. – Когда этому парню не нужно выполнять функции шофера, он выступает в роли дворецкого.

– Дворецкого? – с еще более непонимающим видом переспросила Кристина, в последний раз бросив через плечо Сиднея взгляд на бесстрастное лицо Симпсона. – Сид, – шепнула она, – пожалуйста, опусти меня…

– Здравствуйте, мадам! – Из сумрачного, отделанного резным дубом фойе показалась пожилая женщина в темном платье.

– А это миссис Джефферсон, наша экономка, – представил ее Сидней.

Кристина изобразила улыбку. Как, еще и экономка?!

– Добрый день, миссис Джефферсон, – поздоровалась она, а затем прошептала еще настойчивее: – Сид, что подумают эти люди. Сейчас же опусти меня!

– И наконец, – произнес Сидней, поднимаясь по лестнице, ведущей на третий этаж, – позволь представить тебе Сью.

Взгляд Кристины скользнул по накрахмаленному белому передничку, рыжим волосам и широко распахнутым голубым глазам.

– Здравствуйте, мадам! – боязливо прозвучал девичий голосок.

– Здравствуйте, Сью, – растерянно ответила Кристина.

Сью улыбнулась и сделала книксен. Книксен! Неужели кто-то еще делает подобные вещи? Кристина не знала, что и думать.

– Дворецкий, экономка, горничная… – недоверчиво прошептала она, когда все еще на руках Сиднея оказалась на втором этаже. – И все они работают на нас?

Сидней нехотя кивнул.

– Вообще-то этот вопрос нужно задать тебе.

– Почему?

– Если не принимать во внимание миссис Джефферсон, то можно сказать, что вся обслуга понадобилась тебе. – Сидней плечом толкнул одну из дверей, вошел в комнату и локтем нажал на выключатель. Под потолком вспыхнула хрустальная люстра. – А вот и твоя спальня!

Если у Кристины еще и оставались вопросы, то они тотчас улетучились. Приоткрыв от удивления рот, она осматривалась по сторонам. Вчера вечером по телевидению демонстрировали кинозарисовку о Версале и других французских дворцах. Сейчас Кристина пожалела, что не уделила передаче большего внимания. Тот, по чьей прихоти отделывалась спальня, явно заимствовал идеи у французов. Стены комнаты были обиты кремовым шелком, который гармонировал с оконными шторами и бархатным навесом над кроватью. Пол украшали толстые ковры, белоснежная мебель сверкала лаком и золотыми инкрустациями. На туалетном столике со стеклянным верхом громоздились разнообразные баночки и флаконы.

Спальня была пронизана чувственностью, но какой-то ненастоящей, словно эта комната являлась частью театральной декорации.

Кристина ошеломленно взглянула на Сиднея.

– Не может быть, чтобы это была моя спальня!

В его глазах появилось непонятное выражение.

– Тем не менее она твоя, уверяю. Скорее снимай мокрую одежду, а я позову Сью.

– Нет! То есть я хочу сказать… Мне нужно привыкнуть и… Сид, ты точно знаешь, что эта комната?..

Сидней саркастически усмехнулся.

– Твоя, твоя! Не моя же! У меня другие вкусы.

– Значит, у нас нет общей спальни? – с трудом выговорила Кристина. Она не могла не задать этот важный для нее вопрос.

По лицу Сиднея пробежала тень, и он отвернулся.

– Нет.

– Вот как?

Кристина растерянно смотрела вслед Сиднею, скрывшемуся в ванной. Итак, мистер Рейнольдз спит в другой комнате, предоставив жене пребывать в одиночестве в спальне, пышности которой могла бы позавидовать сама Мария-Антуанетта.

Нельзя сказать, чтобы Кристина была разочарована. На самом деле она не знала, что следовало бы предпринять, если бы спальня оказалась общей…

– Я открыл воду, чтобы набрать ванну.

Кристина подняла голову навстречу приближающемуся Сиднею. Он закатал рукава рубашки, и стали видны мускулистые, покрытые темными волосками руки.

– Тина? Я говорю…

– Я слышу. – Кристина смущенно кашлянула. – Спасибо.

– Снимай мокрое – и в ванну. Тебе нужно погреться в горячей воде.