Текст книги "Сердце подскажет"
Автор книги: Дина Аллен
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)
8
Утром Аннабелл проснулась. На ее губах играла улыбка. Она сладко потянулась. Как приятно просыпаться вот так, после такой волшебной ночи. Еще полусонная, она потянулась к Бенедикту.
Бенедикт! Она вдруг вспомнила о действительности.
Сев на кровати, она погрузилась в отнюдь не радужные мысли. Куда подевались ее сложенные вещи? И чемоданы? Уже девять часов!…
В смятении она не могла поверить, что спала так долго. Бенедикт всегда говорил, что считает за комплимент то, что она так долго спит после проведенной с ним ночи.
Проведенной ночи с Бенедиктом?! У Аннабелл учащенно забилось сердце. От гнева и досады, конечно, уверяла она себя, ни от чего другого.
– Мамочка! – Внезапное появление Эдварда прервало ее мысли.
Он был одет в те вещи, которые купил ему Бенедикт. Они удивительно шли ему.
– Мы принесли тебе завтрак! – радостно сообщил он.
Когда он произнес это «мы», у Аннабелл оборвалось сердце. Она все еще надеялась, что Эдвард имеет в виду экономку, но вслед за ним в комнату вошел, разумеется, Бенедикт, неся тяжелый поднос.
– Ты долго спала, – сказал мальчик. – Зато я приготовил тебе тост. Папа мне помог.
Все трое замерли. Потом Эдвард кинулся к ней, и она крепко обняла его, словно пытаясь защитить. Он был еще слишком маленьким, чтобы понять, почему он назвал Бенедикта папой, но уже достаточно взрослым, чтобы почувствовать, что нельзя было этого делать.
Бенедикт, взглянул на нее, на Эдварда, затем молча поставил поднос и вышел.
Дольше откладывать уже нельзя, сказала Аннабелл сама себе. Эдвард не виноват, что хочет, чтобы Бенедикт стал его отцом, которого ему так не хватает. И она не вправе так с ним поступать, не вправе допустить, чтобы его постигло столь жестокое разочарование! Все это лишь усиливало ее решимость уехать как можно скорее.
Ничто не могло причинить ей большей боли, чем осознание ранимости ее сына. Хватит уже того, что он просто знает Бенедикта. Она и этого не должна была допускать. Что, если между отцом и сыном действительно существует какая-то невидимая, необъяснимая связь? И теперь, когда Бенедикт появился в его жизни…
Аннабелл всеми силами пыталась заставить Эдварда забыть о произошедшем. Уговорила его съесть половинку тоста, подробно расспросила его о собаке и о том, как он провел предыдущий день.
Но даже это, как выяснилось, было ошибкой. Эдвард принялся с увлечением рассказывать о том, как Бенедикт забрал его из домика прислуги, как привел его домой, уложил спать, как читал ему на ночь книжку…
– Па… Бенедикт сказал, что ты очень устала, и тебе надо было отдохнуть.
Его невинная фраза снова заставила Аннабелл вспомнить, почему ей так необходимо было отдохнуть.
Но еще хуже был умоляющий взгляд Эдварда:
– Мам, я хочу навсегда здесь остаться. С Бенедиктом и Нелл. – Он отвел глаза.
– Милый, нам, конечно, было здесь хорошо… но, не забывай, здесь мы в гостях.
– Ну и что? – наивно поинтересовался мальчик.
– Солнышко, некрасиво долго задерживаться в гостях. Пора возвращаться домой, милый.
– Но я хочу остаться!
– Эдди, мы не можем стеснять Бенедикта, так долго.
– Мам, но я знаю, что он совсем не против! Ну хочешь, я поговорю с ним? Я уверен, он тебе скажет, что мы можем оставаться здесь сколько захотим?
– Ты что, уже говорил с ним о чем-то подобном? – нахмурилась Аннабелл.
– Нет, но…
– Вот и не стоит. – Аннабелл принялась лихорадочно думать, почему еще им необходимо поскорее вернуться домой. – Но ведь мы будем скучать по нашему дому, если останемся тут! Ты будешь скучать по садику, разве нет?
– Не буду! Я бы с удовольствием оставался дома вместо того, чтобы идти в садик.
– А как же Тим? Он ведь твой друг, – попыталась она убедить его.
Эдвард оборвал ее упрямо:
– К Тиму я смогу ездить в гости. Ведь и Бенедикт мой друг. И Нелл. Собака тоже может быть другом! – И добавил:– Я хотел бы, чтобы Бенедикт был моим папой.
В бессильном отчаянии она закрыла глаза. Когда она снова их открыла, Эдварда в комнате уже не было: он убежал «помогать» садовнику пропалывать клумбу. Зато Бенедикт стоял прямо перед ней.
– Нам нужно поговорить, – сказал он коротко.
– Нам не о чем говорить, – ответила Аннабелл с горечью. – Я уже почти собрала все вещи. И… – она просто не могла не объяснить ему поведение Эдварда, – ты, должно быть, думаешь, что это из-за меня мальчик сказал, что… то, что он сказал. Но я тут ни при чем: просто он видит, что у Тима есть Кристофер… и… Ну, в общем… он давно уже спрашивал меня, почему и у него нет папы…
Бенедикт только сейчас понял, насколько она изменилась. Она стала уже настоящей женщиной. Ему на секунду сделалось больно от того, что эти изменения произошли без него, но он твердо знал теперь: он по-прежнему ей нужен. И он не может, не вправе допустить, чтобы и оставшуюся жизнь она провела без него!
– У меня есть предложение, – произнес он отрывисто. – То есть я хочу сделать тебе предложение.
Последовала тишина.
– Предложение? – Внутри у Аннабелл все сжалось. Интересно, что он собирается ей предложить? Деньги – чтобы она как можно скорее забрала Эдварда отсюда? Неужели он думает, что от собственного сына можно откупиться? – Что за предложение?
– Я думал, ты сама догадаешься. – В его голосе звучали иронические нотки. – После ночи, проведенной вместе, мужчина может сделать женщине только одно предложение. Все остальное – просто недостойно.
Мгновенно вспыхнув, Аннабелл непонимающе уставилась на него.
– Аннабелл, я прошу тебя выйти за меня замуж, – с трудом выговорил он.
Она была так поражена, что смогла лишь спросить:
– Зачем?
– Как это «зачем»? Потому что я хочу, чтобы ты снова стала моей женой. – Отвернувшись, чтобы Аннабелл не видела его лица, он добавил ровным голосом: – И я хочу, чтобы Эдвард был моим сыном.
Аннабелл казалось, что он говорит откуда-то издалека, словно их разделяет невидимая стена. Она хотела ответить ему, что Эдвард и есть его сын, но удержалась. Она сделала это только потому, что перед ее глазами стоял маленький мальчик, который так мечтал об отце. И она знала, что Бенедикт – один из тех людей, которые никогда не говорят ничего необдуманно.
Она знала также, что отношения, установившиеся между ним и Эдвардом, были искренними. Бенедикт никогда не стал бы притворяться и лицемерить. Но ведь речь идет о ее ребенке!…
– Твоим сыном? – переспросила она холодно. – Но, Бенедикт, ты же отказывался признать его! Ты говорил, что полагаешь, будто его отец другой мужчина, и стало быть…
– Давай не будем об этом… – остановил ее Бенедикт. – Разве ты не можешь понять, как мне больно постоянно осознавать, что в твоей жизни был другой мужчина, с которым ты спала? Разве этой ночью ты не поняла, как сильно я люблю тебя? И я не хочу вспоминать о прошлом.
– Думаешь, мне легче? Ведь это ты мне изменил!
– Можешь забыть об этом. Она…
– Она никогда ничего для тебя не значила? – усмехнулась Аннабелл. – Избитая фраза, не правда ли?
– Не стану с тобой спорить. Тем более что ты так часто ее вспоминаешь. Создается впечатление, что тебя волнует ее судьба.
– А как же иначе? Она сыграла далеко не последнюю роль в моей жизни.
– Да ты ведь и не видела ее ни разу! Как она может иметь хоть какое-то значение для тебя?
– Еще как может! Ведь это из-за нее ты меня бросил, не так ли?
– Анни, мы только что говорили совсем о другом. Так что, пожалуйста, не стоит переводить разговор на другую тему. Тем более что женщина, о которой ты так много говоришь… – Бенедикт вновь отвел глаза. Он только, что чуть было не проговорился, что никакой другой женщины никогда и не существовало!
Что будет, если Аннабелл узнает правду? Как она отреагирует? Будет его жалеть? Или презирать? А может, это поможет ей понять, почему он готов полюбить Эдварда, как собственного сына?…
Он хотел рассказать ей обо всем, но гордость не позволяла ему это сделать.
– Эдварду нужен отец, – сказал он. – И я готов…
– Хочешь нам помочь из жалости? – перебила его Аннабелл.
Бенедикт понял, что его слова задели ее за живое.
– Нет, – ответил он с горечью. – Прямо наоборот: я прошу, чтобы вы с Эдвардом помогли мне. – Теперь он был почти готов открыть ей правду.
Аннабелл молчала.
– Мы ведь оба знаем, что значит расти без отца, – сказал он упавшим голосом. – Эдварду нужен отец.
У Эдварда уже есть отец, хотела сказать она, но остановилась, ибо понимала, как много это будет значить для ее сына. Конечно, она не задумываясь отвергла бы предложение Бенедикта, но ради Эдди…
Она вздохнула.
– Но ведь ты не любишь меня?
– А разве это так важно для тебя?
– Нет, я просто так спросила, – поджала губы Аннабелл. – Женское любопытство. Тем более что в нашем случае это совершенно не имеет значения.
– Отчего же? Неужели ты так изменилась за это время, Аннабелл? Раньше ты считала, что выйти замуж можно только по любви…
– Если помнишь, я однажды именно так и сделала. И ничего хорошего из этого не вышло.
– Аннабелл, а можно и мне спросить тебя?…
– Что ж, спрашивай.
– Ты любишь меня хоть чуть-чуть?
– Нет, не люблю, – солгала Аннабелл.
– И тем не менее, я прошу тебя стать моей женой, – повторил свое предложение Бенедикт.
– Хорошо. Я согласна. Но если ты когда-нибудь посмеешь обидеть Эдварда, я тут же от тебя уйду, – сказала она взволнованно.
Он обнял ее и поцеловал. Страстно ответив на его поцелуй, она обвила руками его шею. Она чувствовала, как сильно он возбужден. Прижавшись к нему всем телом, она ждала его ласк, ждала, что…
Но он внезапно оттолкнул ее. Униженная, она хотела скорее убежать от него, но он лишь произнес тихо:
– Эдвард!
Аннабелл пришла в замешательство. Оказывается, Бенедикт больше нее заботится об их ребенке! Хоть бы только Эдвард ничего не успел увидеть! Но она напрасно надеялась.
– Мам, а почему ты целовала Бенедикта? – спросил мальчик, стоя в дверях.
Прежде чем она успела сообразить, что ответить, Бенедикт сделал это за нее:
– Мы целовались, потому что хотим пожениться. Все женатые люди это делают. – И он протянул руки к Эдварду. – Я только что попросил твою маму выйти за меня замуж. И теперь я хочу и тебя кое о чем спросить: ты хочешь, чтобы я стал твоим папой?
У Аннабелл на глаза навернулись слезы. Эдвард был в восторге. Он радостно бросился к Бенедикту, крича:
– Папа, папочка! Теперь я ведь могу тебя так называть, правда?
Бенедикт кивнул, а Аннабелл отвела влажные от слез глаза.
9
К огромному удивлению Аннабелл, Бенедикт настоял, чтобы они венчались в церкви. Но еще удивительнее было то, что она действительно чувствовала себя точно так же, как и тогда, когда впервые выходила замуж.
На ней было дорогое платье кремового цвета.
– Готов, Эдди? – спросила она ласково.
Мальчик с самого утра был очень взволнован, но теперь, казалось, это уже переходит все разумные границы. Однако Аннабелл уже давно решила, что именно Эдвард должен вести ее к алтарю.
Он важно подал ей руку, и они пошли под звуки органа. Они почти уже подошли к алтарю, когда Эдвард, вдруг сказал громко:
– Мам, я так рад, что Бенедикт на нас женится!
Аннабелл заплакала от избытка чувств. Бенедикт ведь и вправду связывал свою жизнь не столько с ней, сколько с их сыном. Он и не думал скрывать, что хочет стать отцом для Эдварда, но ни словом не обмолвился о том, какое место в его жизни будет занимать после этой свадьбы сама Аннабелл.
Может, она поторопилась? Может, стоило подождать еще немного? Но ради чего? Что такое могло произойти с ними? Они с Бенедиктом и так достаточно хорошо знают друг друга. И вот теперь Аннабелл снова выходит за него замуж. Только на этот раз без ложных иллюзий – она делает это только ради сына.
По крайней мере, именно эти слова она повторяла про себя как заклинание. И Бенедикт тоже женится на ней ради Эдварда. Зачем ему это? На этот вопрос Аннабелл трудно было найти ответ, но, как ни странно, она поверила Бенедикту. Вот если бы он сказал ей, что все это время на самом деле любил только ее, что все эти пять лет, которые они провели в разлуке, были страшной ошибкой, она, быть может, и засомневалась бы в его искренности. А так… С какой стати ему лгать ей по поводу своего отношения к Эдди? Тем более что, глядя на них со стороны, трудно было усомниться в искренности Бенедикта.
Когда Эдвард должен был передать невесту жениху, Бенедикт, вместо того чтобы отпустить его, крепко взял за руку. И, проводя обряд, священник не только соединил их как мужа и жену, но также и как родителей.
– Все в порядке?
Аннабелл устало кивнула. Празднество утихло. Она все еще пребывала под впечатлением их поцелуя.
Она снова вышла за него замуж только потому, что он отец ее сына, уверяла саму себя Аннабелл.
Они отправлялись в свадебное путешествие в Италию. Аннабелл сначала пыталась возражать, но Бенедикт убедил ее, что им просто необходимо побыть втроем вдали от остальных, чтобы привыкнуть к новой жизни.
Эдвард приспособился быстрее всех: ему не составило труда научиться называть Бенедикта папой.
– Я хочу официально усыновить Эдварда, – неожиданно сказал Бенедикт однажды.
Аннабелл не ответила. Как можно усыновить собственного ребенка?!
Аннабелл неохотно открыла глаза. Она не хотела просыпаться, не хотела, чтобы эта чудесная ночь заканчивалась. Но где же Бенедикт? Его нет рядом!
Когда они приехали сюда вчера вечером, она необдуманно спросила:
– Мы все втроем будем жить в одной комнате?
– Я думал, тебе именно этого хочется, – ответил Бенедикт.
– Конечно, – согласилась она. Невозможно было не сравнивать этот медовый месяц с их первым! Может, тогда обстановка вокруг и не была столь шикарной, но зато даже воздух, казалось, был наполнен их любовью. О чем же еще можно было мечтать?
Правда, это было тогда, а не теперь…
Но где же Эдвард?! Его кроватка тоже была пуста!…
Она поспешно оделась. Вчера они приехали довольно поздно, и уже не оставалось времени все хорошенько рассмотреть. Но сейчас, выйдя из номера, Аннабелл буквально замерла от восторга.
Отель был просто маленьким дворцом! Эдварду он, наверное, вообще должен был казаться настоящим раем. Выйдя наружу, Аннабелл обнаружила огромный бассейн с бирюзовой, судя по всему морской, водой.
В бассейне еще никого не было, кроме двух ее любимых мужчин. Бенедикт учил Эдварда плавать.
Подумать только, он учит его плавать! Что она только не делала раньше, но Эдди всегда панически боялся воды. Но это было до появления Бенедикта.
Аннабелл вдруг почувствовала себя лишней, в ней заговорила ревность, и она сама на себя разозлилась.
Когда Бенедикт сказал ей, что хочет снова на ней жениться из-за Эдварда, ей показалось это странным, но только сейчас она начала понимать, что за этим скрывается на самом деле.
Ведь он всегда мечтал о сыне. Он успешный бизнесмен и наверняка ему необходим наследник. Но, увы, это вовсе не означает, что он действительно любит Эдди, и уж тем более, что он любит ее!
Может, она совершила ошибку, снова выйдя за него замуж? Наверное, она сделала это потому, что в глубине души все еще надеялась, что он когда-нибудь признает Эдварда своим сыном…
Эдвард с Бенедиктом уже возвращались. Мальчик сразу же бросился к ней с криком:
– Мама, мамочка, я научился плавать!
Аннабелл радостно обняла его и прижала к себе.
– Не могу поверить, что ты до сих пор не научила его плавать, – сказал Бенедикт. Он произнес это с таким видом, будто гораздо лучше нее знал, как и чему нужно учить маленьких детей.
– Я пыталась, – оправдывалась она. – Но Эдди с раннего детства всегда боялся воды…
– Ну, теперь он уже не боится. Давай, Эдвард, прими душ, и идем завтракать, – сказал он мальчику. И, когда тот уже не мог их слышать, добавил: – Может, Эдди чувствовал, что ты сама боишься за него? Детям важно знать, что они в полной безопасности.
– Но я мать, не забывай этого. Я всегда буду волноваться за него! – воскликнула Аннабелл.
– Ты можешь волноваться, но только он не должен об этом догадываться. Иначе он тоже будет всего бояться и никогда не станет настоящим мужчиной.
– Думаешь, ты знаешь, что такое быть настоящим мужчиной?
– Аннабелл, ты можешь думать обо мне что угодно. Мне это безразлично, поверь.
– Это я знаю, – проговорила Аннабелл сквозь зубы. – Ты не раз успел мне это доказать.
– А вот Эдвард мне небезразличен. И я не хочу, чтобы мы допускали ошибки при его воспитании.
– Хочешь сказать, что ты знаешь, как нужно воспитывать детей?
– Я ничего не хочу тебе доказывать, Анни. Как сама видишь, это у меня тоже неплохо получается. К тому же мальчику необходима мужская рука, с этим просто глупо спорить.
– Спасибо за урок, – не выдержала Аннабелл. – Просто я его мать и воспитывала его с самого рождения.
– А теперь я его отец, – парировал Бенедикт. – И, хочется тебе этого или нет, мы будем воспитывать его вместе.
Что правда, то правда: с самого начала их «медового месяца» между Бенедиктом и Эдвардом установились особые отношения, в которых для Аннабелл просто не было места. Аннабелл даже обратила внимание, что мальчик и говорить-то стал, как отец.
Хорошо ли это? – спрашивала она себя. Все-таки она гораздо больше, чем Бенедикт, имеет право на подобное восторженное к себе отношение со стороны Эдварда. Она всегда заботилась о нем, утешала, когда он был расстроен, радовалась вместе с ним каждой его маленькой победе. А теперь появляется Бенедикт, и все внимание сына мигом переключается на него!
Но в то же время она знала, что теперь может быть спокойна за сына: с Бенедиктом он всегда будет под надежной защитой. И главное, Эдди был так счастлив, что у него, наконец появился отец! Так что, пожалуй, ей следует позабыть о собственном эгоизме и дать сыну возможность быть счастливым.
Когда они вернулись домой, их встретила миссис Томлинсон. Аннабелл постаралась не обращать внимания на многозначительный взгляд, которым она обменялась с Бенедиктом, и поспешила пройти в свою комнату. Бенедикт остановил ее:
– Я попросил Лизи, перенести твои вещи в большую спальню.
– Но это же твоя спальня! – возразила Аннабелл. Только бы он не догадался, как она обрадовалась тому, что они снова будут спать вместе!
– Это была моя спальня, – ответил Бенедикт. – Теперь она наша.
Их спальня… Она почувствовала, что ее былая любовь к Бенедикту возвращается снова. Но Бенедикт… он ведь сам признался, что женился на ней только ради Эдварда.
Но не будет же она унижаться перед ним, говоря, что любит его, когда ему это абсолютно безразлично! Но как долго она сможет держать себя в руках, принимая во внимание, что они будут спать в одной комнате, в одной кровати?!
– Я не… – начала она.
– Не в присутствии Эдварда, – оборвал ее Бенедикт.
Хорошо, они обсудят все после того, как покажут Эдварду его новую комнату.
– Господи, не стоило накупать ему столько игрушек! – воскликнула Аннабелл, окинув взглядом комнату, предназначенную для их сына. – Это же безумно дорого!
– Брось, зато Эдди будет рад, – улыбнулся Бенедикт. – К тому же ты пока еще не видела нашу комнату, – добавил он загадочно. – Пойдем скорее, посмотришь.
Первым, что Аннабелл увидела, когда открыла дверь, была огромная новая кровать.
– Но… это же двойная кровать!
– Да, и большая.
Аннабелл испугалась. Большая или нет, да какая разница? Если они будут спать в одной кровати – а они будут, – то она не сможет… они не смогут сдерживать свои чувства. Тем более что чувства эти все еще живы. По крайней мере, с ее стороны…
Она хотела выбежать из комнаты, но Бенедикт удержал ее.
– Я не могу спать с тобой в одной кровати! – вырвалось у нее.
– Отчего же? Во время нашей поездки…
– Это было совсем другое!
– Мы как-никак женаты, – напомнил он ей. – К тому же кровать достаточно большая: если хочешь, можешь считать, что спишь на ней одна.
– Разумеется! Мне бы очень хотелось так считать, но, боюсь, не получится…
– Отчего же? Я постараюсь тебе не мешать.
– Надеюсь, что у тебя это получится.
Он ведь не может читать мои мысли, подумала Аннабелл, значит, не может и догадаться, как важно для меня спать с ним в одной кровати.
– Мы не должны забывать и об Эдварде, – добавил Бенедикт спокойно. – Что он подумает, если мы будем спать в разных комнатах?
– Не знаю. Но можно же что-нибудь придумать!
– Да что тут придумаешь? Он далеко не столь наивен, как ты думаешь, и прекрасно знает, что папа с мамой должны спать в одной комнате, если все нормально.
– А разве у нас все нормально?
– Может, и нет, хотя лично у меня нет никаких претензий к тебе. Но даже если ты чем-то недовольна в наших отношениях, едва ли стоит посвящать в это Эдварда.
Он опять прав, конечно. Но Аннабелл попыталась выйти из ситуации, как ей казалось, с достоинством:
– Теперь-то я понимаю, что означали ваши с Лиззи взгляды, когда мы сегодня приехали! – сказала она ехидно.
Бенедикт отчего-то нахмурился.
– Я уже сказал миссис Томлинсон, что в пять мы будем пить чай вместе с Эдвардом. А ужинать позднее, когда он уже будет спать. Я думаю, для него важно, чтобы мы ели все вместе. Да, и завтра я отвезу его выбрать щенка – Лиззи обо всем уже договорилась, – сказал Бенедикт как-то за ужином.
Аннабелл вдруг поняла, что ей меньше всего сейчас хочется есть.
– И с каких это пор вы с Лиззи принимаете такие решения без меня? – спросила она раздраженно. Она резко отодвинула тарелку и встала из-за стола.
– Но он же мечтает о собственной собаке! Ты же сама знаешь…
– А ты разве забыл мои слова о том, что я не хочу пока заводить собаку?!
– Потому что Эдди всегда в садике, а ты – на работе? Но теперь все изменилось, – возразил Бенедикт.
– Да, я заметила! Теперь я не имею права голоса.
– Не болтай чепухи. Почему ты не хочешь порадовать собственного сына, тем более что сейчас у нас появилась такая возможность?
– Я сама могу решить, что и когда лучше делать для моего сына.
– Для нашего сына, Аннабелл. Для нашего. И перестань спорить со мной, когда ты прекрасно понимаешь, что не права.
– Может, тебе хорошо известно не только то, о чем мечтает мой сын? Может, ты и мои мысли читать научился?
– Не кричи на меня, – сказал Бенедикт спокойно. – Я ведь ничего не навязываю тебе. Я только хотел обсудить с тобой…
– Я не желаю больше это обсуждать! – И она выбежала из комнаты.
– Аннабелл, вернись! Да что с тобой происходит?
Аннабелл вбежала в спальню, сама не понимая почему. Бенедикт вошел за ней следом.
– Что с тобой? – спросил он.
– Знаешь, целых пять лет я воспитывала Эдварда без твоей помощи. И вдруг появляешься ты и начинаешь вмешиваться! Это я его мать, и это я…
– Что – ты? Ты даже переспала с другим мужчиной, чтобы зачать его?
Тон его голоса потряс Аннабелл до глубины души. Нет, за этими словами явно скрывается нечто большее, чем просто ревность…
– Думаешь, я хоть на минуту, хоть на мгновение могу заставить себя забыть об этом?! Черт возьми, неужели тебе кажется, что если у меня не может быть детей, то я могу вот так просто забыть, о том, что у тебя было с другим мужчиной?!
Они пристально смотрели друг на друга. Аннабелл первой нарушила тяжелое молчание:
– Что ты имеешь в виду? – спросила она упавшим голосом. – Как это у тебя не может быть детей? – Глядя на Бенедикта, она понимала, как ему, должно быть, больно в эту минуту. Да и не только в эту: ведь он столько лет переживает эту трагедию! И только сейчас у него вдруг вырвалось признание.
Она взяла его за руку.
– Ты отец Эдварда, – сказала она тихим голосом.
– Нет, это не возможно, – ответил он с горечью. – У меня не может быть детей.
– Я не понимаю… – прошептала Аннабелл, глядя ему в глаза.
Теперь уже нет дороги назад. Бенедикт понимал это. Он должен рассказать Аннабелл всю правду. Она имеет право узнать все…
Он тяжело вздохнул.
– Простое медицинское обследование. Чистая формальность, как я думал. Когда доктор предложил мне сдать дополнительные анализы, мне казалось, что я и так все знаю. Я абсолютно здоров, со мной все в порядке… Но вот только когда пришли результаты анализов…
Аннабелл молчала. Ей было безумно жалко его. Особенно потому, что он напрасно так мучает себя. Что бы ни говорили врачи, они ошибаются, ведь Эдвард – его сын!
– Врач сказал, это только казалось, что все в полном порядке: анализ спермы показал, что я бесплоден. – Его голос звучал как-то отстранение – Я отказывался верить, говорил, что это, должно быть, какая-то ошибка. Но повторные анализы подтвердили, что никакой ошибки нет… – Он закрыл глаза. – Надо ли объяснять, что я чувствовал, когда врач объявил мне результаты повторных анализов?…
– Но почему ты мне ничего не сказал? – прошептала Аннабелл.
– Я не смог, – ответил он убито. – Я не мог сказать тебе об этом: ты же так мечтала о детях, для тебя это было так важно…
Важно? Но не важнее, чем ты, Бенедикт! – хотела закричать Аннабелл.
– Полагаю, у меня все же было право знать, – сказала она тихо.
– А у меня было право защитить тебя от этого.
– Защитить меня?
Бенедикт стиснул зубы.
– Я знал, что, если расскажу тебе обо всем, ты… ты откажешься от своей мечты иметь детей. И я… решил освободить тебя… для другого мужчины, который сможет подарить тебе радость материнства.
– Освободить меня?! Да ты же просто изменил мне! – гневно воскликнула Аннабелл.
– Нет!
– Нет?!
– У меня никого не было. Я придумал все это, чтобы… потому что знал, что ты будешь, готова всем пожертвовать ради меня. И я не хотел, чтобы ты сначала жалела меня, а потом возненавидела за то, от чего тебе пришлось из-за меня отказаться. – Хотя, признаться, я не ожидал, что ты так быстро найдешь мне замену, добавил он про себя.
Аннабелл только беспомощно покачала головой. Теперь она даже не знала, кто из них двоих на самом деле больше нуждается в сочувствии.
– Бенедикт, мне все равно, что там показывают анализы. Иногда и врачи могут ошибаться…
– Не в моем случае, Аннабелл, – сказал он убито. – Не нужно меня обманывать.
Аннабелл хотела снова возразить, но Бенедикт не дал ей такой возможности.
– Неужели ты совсем не понимаешь, что я сейчас чувствую? Если бы ты знала, как мне хотелось бы, чтобы Эдвард был моим сыном?! И как мне больно от того, что это невозможно, от того, что какой-то другой мужчина стал для тебя тем, кем я никогда не смогу стать. Я думал, что никогда не смогу спокойно смотреть на твоего ребенка, от другого, но…
– Эдвард твой сын, наш!
– Не нужно лгать мне, Аннабелл, умоляю тебя! – Он сделал шаг ей навстречу.
Чувства обоих были накалены до предела. Она поняла, что снова оказалась полностью в его власти. Она попыталась вырваться, но он уже крепко сжимал ее.
– Но это ты бросил меня, – прошептала она беспомощно.
– Да, это я ушел от тебя, но зато я не спал ни с кем другим, – усмехнулся он горько. – Ты ведь хотела быть с ним, да?
– Бенедикт, нет! – взмолилась она.
Неужели он верит в то, что у меня мог быть кто-то, кроме него?!
– Нет? А ему ты не говорила «нет»! Но я заставлю тебя забыть о нем! Я заставлю тебя полюбить меня так, как ты любила его.
Он поцеловал ее. Аннабелл показалось, что она тает в его объятиях.
– Он тоже так тебя целовал? – В его голосе слышалась боль.
Но, вместо того чтобы разозлиться, Аннабелл больше всего на свете захотелось убедить его, что никто и никогда не мог и не сможет занять его места в ее жизни, в ее сердце… Но она не могла подобрать нужных слов для этого.
– И прикасался к тебе? Как он это делал? Говори! – Неожиданно он отпустил ее. Обхватив голову руками, он произнес задыхаясь: – Какого черта? Что со мной происходит?
Аннабелл нежно обняла его, пытаясь успокоить.
– Ради бога, не прикасайся ко мне! – взмолился он.
Аннабелл вдруг поняла, что в этот момент она гораздо сильнее его. Она взяла его руку в свою. Но Бенедикт лишь оттолкнул ее и решительно поднялся с кровати.
– Сегодня я переночую в другой комнате, – сказал он решительно.
Но Аннабелл преградила ему путь.
– Право, не стоит, Аннабелл. Я не хочу… – сказал он устало.
– Этого? – спросила она, целуя его. Теперь уже он был полностью в ее власти, и Аннабелл наслаждалась сознанием своей силы.
Теперь она могла ничего не бояться, и ей не нужно было скрывать своих чувств к нему, своего желания. Страсть захватила их обоих. Бенедикт не мог, да и не хотел ей сопротивляться. Аннабелл увлекла его на кровать.
Ощущение его обнаженного тела придало ей еще больше уверенности.
– Давай – прошептала она.
Такого наслаждения она не испытывала никогда. Ее больше ничего не сковывало, она наконец-то смогла полностью отдаться своим желаниям! На глазах у нее были слезы. Ну почему Бенедикт не хочет поверить, что у него могут быть дети?…