Текст книги "Ключи к полуночи"

Автор книги: Дин Рей Кунц

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 25 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

Глава двадцатая

Такси доставило Алекса в «Прогулку в лунном свете».

Все еще шел небольшой снежок, но улицы были покрыты им менее, чем на четверть дюйма.

Марико ждала его у входной двери.

– Где Джоанна? – спросил он, войдя внутрь.

– Наверху, Алекс-сан.

– Как она?

– Все будет в порядке.

– Вы уверены?

– С ней сейчас доктор.

– И он сказал, что с ней будет все нормально?

– Да.

– Он хороший доктор?

– Она обращается к нему уже не первый год.

– Специалист мог бы…

– Нет необходимости. Да и какой доктор специализируется в… подобной области.

– Я имею в виду, что могу позволить себе самого лучшего.

Марико улыбнулась.

– Очень мило. Но вы знаете, Джоанна не бедна. И я уверяю вас, Алекс-сан, что наш доктор Мифуни способен справиться сам.

Алекс прошел за Марико мимо голубого зеркала бара в элегантно обставленную контору и вверх по лестнице в квартиру Джоанны.

Мебель жилой комнаты была сделана из тростника, ротанга и прутьев. Помещение украшалось множеством растений в горшках и полудюжиной отличных японских акварелей.

– Она в спальне с доктором, – сказала Марико. – Подождем здесь.

Они сели на кушетку.

– Это был пистолет? – спросил Алекс.

– Пистолет?

– Что она использовала?

– А, снотворное.

– Кто обнаружил ее?

– Она нашла меня. У меня на этом этаже трехкомнатная квартира. В час я легла спать. И уже засыпала, когда услышала… Я услышала ее… я… – Ее голос сорвался, и она непроизвольно затряслась.

Алекс положил руку ей на плечо.

– Ну, теперь все в порядке, ведь так? – спросил он. – Вы сказали, что она выкарабкается.

Марико закусила губу и кивнула.

– Она вошла в мою комнату и разбудила меня. Она сказала: "Марико-сан, боюсь, я, как обычно, сильно сваляла дурака".

– Господи.

– В бутылочке было двадцать таблеток, – рассказывала Марико. – Джоанна приняла четырнадцать прежде, чем поняла, что самоубийство – это не выход. Она попросила меня вызвать неотложку.

– Почему она не в больнице?

– Скорая помощь прибыла со всем необходимым, – сказала Марико. – Они заставили ее глотать трубку… Прочистили ей желудок прямо здесь. – Она закрыла глаза и поморщилась.

– Понимаю, – сказал Алекс, – это неприятно.

– Я не могла смотреть, но я держала ее за руку. К тому времени, как все закончилось, прибыл доктор Мифуни. Он поговорил с Джоанной и осмотрел ее, и решил, что в госпитализации не было необходимости.

Алекс взглянул на дверь спальни. Что там происходит? Возникли какие-нибудь осложнения?

Он снова посмотрел на Марико и сказал:

– Она впервые попыталась убить себя?

– Конечно!

– У некоторых людей это входит в привычку.

– Да что вы?

– Да.

– Ну, не у Джоанны.

– Вы думаете, она действительно хотела убить себя? – спросил Алекс.

– Сначала, да.

– А что заставило ее изменить решение?

– Она поняла, что оно не верное.

– Некоторые люди только симулируют самоубийство.

– Что вы говорите?

– Они хотят сочувствия и…

Марико прервала его. Ее голос был, как холодный пар, поднимающийся от сухого льда.

– Если вы думаете, что Джоанна дойдет до такого, то вы совсем не знаете ее. – Тело Марико было напряженным от гнева, ее маленькие ручки сжались в кулачки. Она возмущенно взглянула на Алекса.

Немного подумав, он сказал:

– Вы правы, Джоанна не эгоистка и не ограниченная натура.

Некоторое время Марико внимательно смотрела на него, пока не поняла, что он имел в виду, говоря так, затем ее напряженность немного ослабла.

– Но я также не думаю, что она принадлежит к типу людей, кто серьезно замышляет самоубийство, – сказал Алекс.

– Она была в глубокой депрессии перед тем, как встретила вас. После того, как она… отвергла вас… ей стало еще хуже. По крайней мере, на минуту она настолько ослабела, что была способна на самоубийство. Но она сильная. Даже сильнее, чем моя мама-сан, которая по характеру железная леди. В последнюю минуту Джоанна нашла силы побороть депрессию.

Дверь спальни открылась, и доктор Мифуни вошел в гостиную.

Марико и Алекс встали.

Мифуни был невысокий мужчина с круглым лицом и густыми черными волосами. Встречая кого-нибудь незнакомого, японцы обычно улыбаются. Мифуни был хмур.

– Что-нибудь не так? – мысленно поинтересовался Алекс. Во рту вдруг стало сухо, как будто там припудрили.

Даже при этих менее чем благоприятных обстоятельствах Марико нашла время, чтобы по этикету представить мужчин друг другу, сказав о каждом несколько добрых слов. И вот теперь появилась любезная улыбка.

Алексу хотелось крикнуть им, чтобы они перестали, схватить доктора за грудки и трясти, трясти его, пока тот не расскажет им все о Джоанне. И в то же время его удивляло, почему он так глубоко и искренне беспокоился о женщине, с которой был знаком так недолго.

Он взял себя в руки и поклонился доктору.

Мифуни тоже поклонился:

– Сочту за честь познакомиться с вами, мистер Хантер.

– Джоанна чувствует себя лучше? – спросила Марико.

– Я дал лекарство, чтобы успокоить ее и помочь уснуть, – сказал Мифуни, – но есть еще немного времени, чтобы мистер Хантер мог поговорить с ней, до того как успокоительное подействует. – Он улыбнулся Алексу. – Она настаивает на встрече с вами.

Испуганный неразберихой чувств, нахлынувших на него, Алекс медленно пошел через гостиную, вошел в спальню и плотно закрыл за собой дверь.

Глава двадцать первая

Алекс ожидал увидеть Джоанну изможденной, осунувшейся, отмеченной суровым испытанием, но она была красива. Джоанна сидела в кровати, поддерживаемая подушками. На ней была одета синяя шелковая пижама, под которой вырисовывались ее полные груди. Ему были видны дразнящие очертания сосков, выделяющихся под тонкой материей. Хотя ее волосы были влажные и невьющиеся, все-таки они были достаточно мягкими, густыми и золотистыми, чтобы снова навести его на мысль расчесать их пальцами. Конечно, она была бледна. На висках голубели вены. Она казалась полупрозрачной. Огромные круги усталости очерчивали ее глаза, но они могли сойти за искусно наложенные тени грима. Только в ее аметистово-синих глазах было видно страдание, и, увидев эту боль, Алекс почувствовал слабость.

Джоанна похлопала по краю кровати, и он сел рядом с ней.

– Что случилось с вашей рукой? – спросила она.

– Порезался. Ничего серьезного.

– Вы обращались к доктору?

– Там даже не надо накладывать швы.

Они немного помолчали.

Наконец, Джоанна произнесла:

– Что вы должны думать обо мне?

– Я думаю, что вы выглядите очень милой.

– Я в беспорядке.

– Ну, если вы знаете такое средство, чтобы, приняв его, женщина могла выглядеть так же хорошо, как и вы, когда вы в беспорядке, то вы сделаете переворот в мире косметики и сколотите состояние в миллионы долларов.

– Мой Бог, – сказала Джоанна, – я думала, только Кэри Грант мог бы быть так очарователен. Не удивительно, если женщины бросаются вам на шею.

– А они это делают?

– А разве нет?

– Прямо на шею? В самом деле?

– Не скромничайте.

– Вы бросились мне на шею?

С удивляющей застенчивостью Джоанна произнесла:

– Вы заставляете меня краснеть, а я уже много лет не делала этого.

– Мне хотелось увидеть румянец на вашем лице.

– Послушайте, – сказала она, – доктор дал мне успокоительное, но перед тем, как я усну, мне надо сказать вам что-то важное.

– Я слушаю.

– Вы все еще думаете, что я не знаю, кто я?

– Если вы спрашиваете меня, верю ли я все еще, что вы – Лиза Шелгрин, то да.

– Как вы можете быть так уверены?

– Со времени нашего обеда произошли некоторые события.

– Какие события? – спросила она.

– За мной следили всюду, куда бы я ни шел.

– Кто?

– Этого так сразу не объяснишь.

– Я никуда не спешу.

– Ваши глаза закрываются.

Она сонно моргнула.

– Сегодня я достигла переломного момента… И чуть не наделала глупостей.

– Тише. Все позади.

– Я поняла, что должна была или умереть, или выяснить, почему так себя веду.

Он взял ее руку.

– Со мной что-то не так. Я чувствую себя всегда опустошенной и… отделенной. Много лет назад со мной случилось нечто, что сделало меня такой, какая я теперь. Не подумайте, что я извиняюсь, Алекс.

– Я понимаю, – произнес он, – Бог знает, что они с вами сделали.

– Я должна выяснить, что это было.

– Обязательно, – сказал он.

– Я должна узнать его имя.

– Чье имя?

– Человека с механической рукой.

– Мы найдем его.

– Он опасен.

– Я тоже.

Джоанна соскользнула вниз и легла на спину.

– Черт побери, мне так не хочется засыпать теперь.

Алекс взял одну из двух подушек из-под ее головы и вытащил покрывало.

Ее голос звучал все глуше.

– Там была комната… комната, пропахшая антисептиками… может быть, где-то в больнице.

– Мы найдем ее.

– Я хочу нанять вас, чтобы вы помогли мне.

– Меня уже наняли. Сенатор Шелгрин заплатил мне маленькое состояние, чтобы найти свою дочь. Теперь приближается время, когда я смогу отплатить ему делом.

– Вы вернетесь завтра?

– Да.

– Во сколько? – спросила она.

– Когда захотите.

– В час дня.

– Я буду здесь.

– А что если я к этому времени не проснусь?

– Я подожду.

Джоанна молчала так долго, что он подумал, что она уже уснула. Потом она произнесла:

– Я так испугалась.

– Теперь все в порядке.

– Я все еще напугана… но не так сильно, как раньше.

– Все будет отлично.

– Я рада, что вы здесь, Алекс.

– И я тоже.

Она повернулась на бок.

Она спала. Единственным звуком было слабое жужжание электрических часов. "Никто из нас не сказал слова "люблю", – подумал Алекс. Немного помедлив, он поцеловал ее в лоб и вышел из комнаты.

Глава двадцать вторая

Марико сидела на тахте. Мифуни ушел.

– Успокоительное подействовало, – сказал Алекс.

– Доктор говорил, что она будет спать пять или шесть часов и проснется только к полудню.

– Вы останетесь здесь с ней?

– Конечно, – Марико встала. Она поправила воротник тяжелого, бесформенного коричневого халата, одетого на ней. – Хотите чаю?

– Было бы неплохо.

Пока они сидели за маленьким кухонным столиком и пили чай с миндальными вафлями, Алекс рассказал Марико Инамури все о деле Шелгрин, о взломщике, которого он обнаружил у себя в номере в отеле, и о человеке, которого встретил в Гайонском проходном дворе несколько часов назад.

– Невероятно, – сказала Марико. – Но почему? Почему они изменили имя девушки, личность… полностью заменили память… и доставили ее в Киото?

– Не могу представить, – сказал Алекс. – Но я это выясню. Смотрите же, Марико, я рассказал вам это, чтобы вы поняли, что Джоанной манипулируют очень опасные люди. Пока они мерзки только со мной, но когда выяснится, что Джоанна попросила меня о помощи, они станут еще омерзительнее. Сегодня, когда вы открывали мне дверь, вы не спросили, кто там. Теперь будьте впредь более осторожной.

– Но я ждала вас, – возразила Марико.

– Не важно. Теперь, если кто-нибудь позвонит в дверь, не открывайте, пока не узнаете, кто это. У вас есть оружие?

– Я уверена, они не причинят вреда Джоанне.

– Самое худшее, что мы можем сделать, это недооценить их.

– Мы не в силах защищать ее каждую минуту. Как быть, когда она будет выходить на сцену? Тогда она – идеальная мишень.

– Если я и должен что-то сказать об этом, то только то, что она не будет выступать, пока все не уладится.

– Несмотря на все то ужасное, что они сделали с ней, они не повредили ее физически.

– Если они узнают, что она расследует свое прошлое, и посчитают, что она сможет узнать о них достаточно, чтобы разоблачить, то они могут стать, мягко говоря, грубыми. Вы должны постоянно помнить, что мы не знаем, кто они и на что делают ставки.

Немного подумав, Марико произнесла:

– Не могу вообразить, что кто-нибудь может причинить вред Джоанне, но полагаю, вы знаете все человеческие типы, с которыми я незнакома.

– Точно. Они относятся к тому сорту, с которым вам никогда не захочется встретиться.

– Ладно. Я сделаю, как вы сказали, и буду осторожна.

– Хорошо.

Алекс допил свой чай, а Марико тем временем вызвала для него такси.

Внизу, у входной двери, когда Алекс уже вышел на улицу, Марико сказала:

– Алекс-сан, вы не пожалеете, что помогли ей.

– А я и не собирался жалеть.

– Вы найдете то, что искали в жизни.

Его брови взметнулись вверх.

– А я думал, что уже нашел.

– Нет. Вы нуждаетесь в Джоанне так же, как и она в вас.

– Вы мне уже говорили это, – сказал Алекс.

– Правда?

– Вы же сами знаете.

Она улыбнулась, поклонилась и полушутя-полусерьезно изрекла народную мудрость:

– Достойный детектив должен знать, что повторение правды не делает ее менее правдивой, а сопротивление правде – не более, чем временное безумие.

Марико закрыла дверь, и Алекс постоял около нее, пока не защелкнулся замок.

Такси ждало его.

Красная "Тойота" следовала за ним весь путь до отеля.

Глава двадцать третья

Усталость победила бессонницу. Алекс проспал четыре часа и встал в десять минут двенадцатого. Было утро пятницы.

Алекс побрился и быстро принял душ, решив при этом, что не стоит терять время на перевязку руки. Он хотел приготовиться к встрече курьера из Чикаго на случай, если тот прибудет несколько раньше.

Когда он направился в гардероб выбрать костюм, зазвонил телефон. Алекс сиял трубку в спальне.

– Алло?

– Мистер Хантер?

– Да.

– Мы встречались прошлой ночью.

– Доктор Мифуни?

– Кто?

– Кто это? – спросил Алекс.

– У вас мой пистолет.

Ловкач.

– Продолжай, – сказал Алекс.

– Мои хозяева поручили мне сказать, что они пришлют послание в течение часа.

– Ты хочешь сказать, что они согласны сотрудничать?

Ловкач отключился.

Алекс положил трубку.

– Какова цель этого звонка? – спросил он себя вслух. – Это обещание сотрудничества или угроза? – После короткого размышления, разложив в уме все по своим местам, он, наконец, произнес: – Угроза.

Алекс быстро оделся. Он сунул пистолет под рубашку и застегнул ее. Если он наденет пиджак, то также застегнет и его. Оружие было слишком громоздким, чтобы носить его заткнутым за пояс весь день, и хотя не так-то легко было держать его под рубашкой, по крайней мере, теперь он мог садиться и пистолет не тыкался ему в пах.

Он не знал ни одной страны, где можно было бы носить украденный пистолет, снабженный глушителем, без разрешения.

Алекс сделал свой выбор, быть ли ему живым преступником или добропорядочным, но мертвым гражданином.

Он ждал в гостиной.

В восемь минут первого раздался резкий стук в дверь. Алекс вышел в прихожую, вытащил из-под рубашки пистолет и спросил:

– Кто там?

– Посыльный, мистер Хантер.

В данных условиях эти три слова были ни чем иным, как правдой.

Не снимая цепочки, Алекс приоткрыл дверь. Цепочка была совершенно бесполезной: она не выдержала бы напора того, кто посильнее ударил бы в дверь. Но, возможно, она даст ему преимущество, ту секунду или две, которые сохранят ему жизнь.

Человек в коридоре был одним из двух посыльных, которые несли наверх багаж Алекса, когда он въезжал в гостиницу. Он был совершенно расстроен и очень нервничал.

– Извините, что я потревожил вас, мистер Хантер, но я должен спросить, знаете ли вы человека по имени Кеннеди.

Неожиданный вопрос на мгновение привел Алекса в замешательство. Он моргнул и произнес:

– Да, конечно. Он работает у меня.

– С ним произошел несчастный случай.

– Когда?

– Пятнадцать минут назад. Не более того, – ответил посыльный. – Машина. Прямо перед отелем.

Блейкеншип не упомянул в каблограмме имя курьера. Этим человеком был Кеннеди.

Посыльный сказал:

– Бригада скорой помощи хочет забрать мистера Кеннеди в больницу, но каждый раз, как только они приближаются к нему, он дерется, отталкивает их и кусается.

Алекс подумал, что он неправильно понял: они говорили по-японски, и посыльный говорил очень быстро.

– Вы сказали, он дерется и отталкивает их?

– Да, сэр. И кусается. Он никому не дает прикоснуться к нему и забрать его, пока не поговорит с вами. Полиция не хочет с ним связываться: они боятся усугубить его повреждения.

– Момент, и я иду с вами.

До этого Алекс держал пистолет так, чтобы посыльный его не видел. Теперь он закрыл дверь, спрятал пистолет под рубашку, застегнул и рубашку и пиджак, снял цепочку и снова открыл дверь.

Они побежали к лифту. Второй посыльный держал для них лифт на этаже.

Когда они ехали вниз, Алекс спросил:

– Вы видели, как это произошло?

– Да, – ответил первый посыльный. – Мистер Кеннеди вышел из такси, а красная "Тойота", резко свернув из потока машин, выехала на тротуар и ударила его.

– Водителя задержали?

– Он скрылся.

– Он не остановился?

– Нет, сэр.

– В каком состоянии мистер Кеннеди?

– У него нога, – сказал первый посыльный. Он старался избегать взгляда Алекса.

– Сломана? – спросил Алекс.

Первый посыльный не хотел говорить об этом.

– Там много крови, – сказал второй посыльный.

В вестибюле отеля почти никого не было. Все, кроме портье, были на месте происшествия, на улице.

Алекс проталкивался через толпу, пока не увидел Уэйна Кеннеди. Тот сидел на тротуаре, привалившись спиной к стене здания. С трех сторон от Уэйна было открытое пространство, как будто он был диким зверем, никого не подпускающим к себе. По бокам от него стояли два чемодана, оба они были запятнаны кровью и сильно помяты. Кеннеди держал руку на одном из них и при этом яростно кричал на санитара скорой помощи, который осмелился приблизиться к нему на пять шагов, но не решался подойти ближе.

Кеннеди представлял собой впечатляющее зрелище. Это был привлекательный чернокожий мужчина лет тридцати с модной стрижкой и склонный носить такую же элегантную и почти такую же дорогую одежду, как та, что носил Алекс. Но не внешность Кеннеди, не его цвет кожи, не его шикарный гардероб удерживали медиков на расстоянии. Они оробели перед его величиной и разъяренностью, как сделал бы на их месте любой благоразумный человек. Кеннеди был ростом шесть футов четыре дюйма и весил, по крайней мере, двести сорок фунтов, этакий мускулистый силач. Дико вращающий глазами, ругающийся срывающимся голосом, потрясающий огромным кулаком в сторону медиков, казалось, он был сделан из больших каменных глыб, два на четыре, железнодорожных шпал и шлагбаумов. Не как смертный человек. Настоящий Гаргантюа.

Когда Алекс взглянул на повреждения Кеннеди, он был ошеломлен и вдвойне поражен его бравадой, наполненной криком и размахиванием кулаком. Нога была не только сломана, она была раздавлена. Осколок кости пронзал плоть и брюки, которые были насквозь пропитаны кровью.

Алекс протолкался через внутренний круг зевак и направился к Кеннеди.

Тот боковым зрением уловил это движение и повернулся к нему, ругаясь, но затем увидел, кто это был.

– Слава Богу, вы здесь, – сказал он.

Алекс опустился на колено около Уэйна.

Кеннеди откинулся назад, как будто кто-то обрезал веревочки, поддерживавшие его. Теперь он казался меньше; буйство, нечеловеческая сила, наполнявшие его, исчезли. Он покрылся потом и затрясся от озноба. Его лицо было искажено – графическая иллюстрация боли. Глаза были навыкате. Он был в предшоковом состоянии. Удивительно, как ему удалось собрать достаточно адреналина, чтобы всякого удерживать на расстоянии целых пятнадцать минут.

– Ты действительно отталкивал медиков, как они сказали?

– Ни один из этих сволочей не говорит по-английски! – произнес Кеннеди, как настоящий уроженец Чикаго, и наперекор ситуации продолжал дальше на беглом английском. – Вы не знаете, через что мне пришлось пройти… чтобы найти хоть кого-нибудь, кто бы говорил по-английски. Я не мог… позволить им увезти меня… пока я не доставлю вам досье. – Он указал на один из чемоданов.

– Господи, парень, досье не такое уж важное!

– Нет, оно должно быть таким, – произнес Кеннеди. – Кто-то пытался… убить меня из-за него. Это не… несчастный случай.

– Откуда ты это знаешь?

– Я видел того сукина сына, – поморщившись от боли, сказал Кеннеди. – Красная "Тойота". Я отошел… с его пути… но он повернул прямо на меня.

Алекс подал сигнал медикам, и они подбежали с носилками.

– Двое мужчин… в "Тойоте", – произнес Кеннеди.

– Береги силы, – сказал Алекс, – ты сможешь рассказать мне об этом и позже.

– Мне бы хотелось… рассказать сейчас. В голове все мешается… от боли. "Тойота" ударила меня… отбросила меня к стене… и прижала к ней… затем отъехала назад… Парень рядом с водителем… вылез и схватил чемодан. Мы поиграли… кто кого перетянет… какое-то время. Л затем я укусил его за руку… Почтя оттяпал большой палец этому ублюдку. Он и отвязался.

Алекс понял, что послание от хозяев Ловкача прибыло.

Со значительным усилием санитары подняли Кеннеди на носилки.

Уэйн застонал, когда его поднимали. Слезы брызнули из глаз и потоками потекли по лицу.

Алекс подхватил чемодан, в котором было дело Шелгрин, и последовал за Кеннеди. Никто не препятствовал ему. В кузове скорой помощи он сел в ногах пациента на откидывающееся сиденье.

Захлопнули задние дверцы.

Один из медиков остался с Кеннеди и начал готовиться к внутривенному плазменному переливанию.

Скорая тронулась с места. Завыла сирена.

Не поднимая головы от носилок, Кеннеди произнес:

– Вы все еще здесь?

– Да, здесь, – ответил Алекс.

Голос Кеннеди исказился от боли, но не умолк.

– Вы думаете, что я дурак?

– Что ты имеешь в виду?

– Что ждал вас.

Алекс задумчиво смотрел на жутко раздробленную ногу, все еще завернутую, как в саван, в брючину.

– Уэйн, ради Бога, ты сидел там, истекая кровью…

– Если бы вы были… в моей шкуре… вы бы сделали то же самое…

– Никогда в жизни, мой друг.

– О, нет. Вы бы сделали. Я знаю вас, – настаивал Кеннеди. – Вы не любите терять.

Медик срезал пальто и рубашку с левой руки Уэйна. Он протер эбонитовую кожу смоченным в спирте тампоном, а затем быстро ввел в вену иглу.

Поврежденная нога Кеннеди дернулась. Он застонал, потом, прочистив горло, сказал:

– Мне надо что-то сказать… мистер Хантер… но, может быть, не стоит…

– Скажи, чтобы не подавиться этим, – сказал ему Алекс, – а затем, ко всем чертям, замолкни, если не хочешь заговорить себя до смерти.

Скорая завернула за угол так резко, что Алексу пришлось схватиться за поручень, чтобы не соскользнуть с сиденья.

– Вы и я… мы похожи во многом. Я хочу сказать… как вы начали с ничего… так и я. Я решил… сделать это… и я сделаю. Мы оба… одерживаем верх… а уличные подонки побиты.

Алекс подумал, что Кеннеди бредит, но все-таки ответил.

– Я все это знаю, Уэйн. Иначе, ты думаешь, почему я нанял тебя? Я знал, что ты парень того же сорта, что и я был, когда начинал.

Выдавливая слова сквозь стиснутые от боли зубы, Кеннеди произнес:

– Так мне хотелось бы предложить… когда вы вернетесь назад… в Штаты… вам надо будет решить… кого взять на место Боба Фелдмана… не забудьте обо мне.

Боб Фелдман был шефом оперативного отдела компании, и вот уже два месяца как он ушел в отставку.

– Я справлюсь, – продолжал Кеннеди. – Я подхожу… для этой работы… мистер Хантер.

Алекс рассмеялся и покачал головой:

– Я почти уверен, что ты проехал полмира и подстроил, чтобы тебя сбил этот проклятый автомобиль, только чтобы ты смог загнать меня в эту ловушку для заключения сделки.

– Я деловой человек, – сказал Кеннеди, – и мне не нравится… когда пропадает такой шанс.

– Я понял, – произнес Алекс, – и мне нравится это.

– Вы будете иметь меня в виду?

– Я сделаю даже больше. Я назначу тебя на эту должность.

Кеннеди поднял голову.

– Вы хотите сказать?

– Я уже сказал, разве нет?

– Есть у тучки, – сказал Кеннеди, – светлая подкладка.