Текст книги "Карнивора (СИ)"

Автор книги: Дин Лейпек

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 26 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

V. Генезис

День был расписан по мгновениям – каждый вздох запланирован, продуман, рассчитан. Конечно, оставалось место и для маневра, для сбоев, ошибок и изменений – но это все тоже было предусмотрено заранее. Только так, не оставляя места для лишних мыслей, Марика могла существовать. И часть ее сознания, та, что пробуждалась лишь в самый поздний час, перед сном, знала – если остановиться, смысл исчезнет. Если не планировать каждый вздох, однажды можно забыть, зачем дышать.

На следующий день после разговора с Магистром Марика пришла к Мастеру Леви и сказала, что хочет оставить все как есть. Она пришла в Кастинию как мальчик – значит, мальчиком и продолжит свое обучение. Единственной уступкой, о которой попросила Марика, была возможность раз в неделю пользоваться купальней в одиночестве. Против этого никто не возражал, и таким образом было устранено последнее существенное неудобство. Последняя проблема, с которой следовало сражаться.

Опасность разоблачения больше не угрожала Марике. Магия давалась легко – и даже тогда, когда нужно было совершать усилие, это все равно приносило удовольствие. Тилзи тоже перестал быть проблемой: его присутствие в школе стало такой же скучной константой, как колонны внутреннего двора. Оказалось, что в этом качестве не замечать его было проще всего. Марика не обращала особого внимания на колонны, если ей не нужно было их обойти – так с чего обращать внимание на Тилзи?

Только в самом начале это было непросто: когда он всякий раз при виде Марики невольно впивался в нее взглядом. Это раздражало – колонны, в отличие от Тилзи, так себя не вели – но со временем и он стал игнорировать Марику, и все вернулась на круги своя.

К бессмысленной, слишком простой жизни.

Даже Дор, так выручавший ее раньше, теперь не мог помочь выпутаться из серой рутины. Его странности стали привычными, вкус яблок приелся, а улыбка казалась само собой разумеющейся. К тому же Марике казалось, что Дор теперь знает про нее слишком много. Он легко согласился продолжить игру, перестал обращаться в женском роде и вообще вел себя так, будто ничего не произошло. Но Марика больше не могла доверять ему так же, как раньше.

Впрочем, она больше никому не могла доверять. Все вокруг обманули и предали ее.

Она ушла бы из школы домой – но видеть Дору тоже не хотела. Марика перестала писать письма и читать те, что приходили ей. Тем временем в Кастинии началась зима, похожая на холодное лето в горах, но безрадостная, промозглая и серая от постоянных дождей. Простуды стали в порядке вещей, и Мастер Окиэ махнул рукой на попытки отделить больных от здоровых. Марику он осмотрел через несколько дней после ее разговора с Магистром – осмотрел очень внимательно, что-то бормоча про безумие, которое затеяли эти дети. Ей было неуютно под взглядом высокого, сухощавого седого Мастера, который клал ей руку между лопаток, заставляя по-разному дышать и задавал вопросы, на которые она постеснялась бы ответить даже матери.

– Я – врач, Маар, – мягко сказал Окиэ. – Я спрашиваю тебя, потому что это поможет мне точно понять, что с тобой все в порядке.

– Со мной все в порядке, – буркнула Марика, чувствуя, что краснеет, и краснея от этого еще сильнее.

– Мне тоже так кажется, – внезапно улыбнулся Мастер, и морщины на худом лице сложились в новый узор. Окиэ, как и Дор, улыбался не только губами.

– Откуда вы знаете? – неожиданно для самой себя спросила Марика.

– Потому что маг, если он хороший медик, может и на расстоянии определить, чем болен человек.

– Тогда зачем вам было прикладывать ладонь к спине и расспрашивать меня?

– Даже самый хороший медик может ошибиться. Но я уверен, что твоя мама хорошо наставила тебя во всех важных вопросах, – продолжил Окиэ, – а следов твоей недавней болезни я тоже не вижу. Так что можешь идти.

Марика, жаждавшая сбежать все время, пока шел осмотр, помедлила.

– Если я пойду на медицину, то буду вашим учеником, верно?

– Конечно.

– А… Кристофер? Он тоже учится у вас?

Окиэ усмехнулся.

– Учится. Но не очень усердно. Мне кажется, практический опыт, полученный с тобой, разочаровал его. Кристофера больше интересует теория.

Марика кивнула.

Несколько недель спустя она попросила разрешения увидеться с Магистром.

– Моар! – радостно воскликнул Ирги – но она покачала головой.

– У меня короткий вопрос. Что нужно сделать, чтобы я могла выбрать кафедру и начать учиться именно на ней?

– Закончить все курсы второй ступени, сдать экзамены и получить разрешение от Мастера кафедры, что он готов тебя принять, – сухо ответил Магистр.

– Я могу закончить курсы досрочно?

– Сроки каждый Мастер устанавливает самостоятельно.

Марика только кивнула.

– И какую кафедру ты выбрала, если не секрет? – поинтересовался Ирги, пристально глядя на нее.

– Медицину, – коротко ответила Марика. – И менталистику.

* * *

Тихо. Прохладно. Пахнет старой кожей, бумагой, деревом книжных полок. Этот запах – родной, привычный, свой. Запах, который с самого первого дня пообещал: «Тебя никто не тронет. Ты в безопасности. Здесь только ты – и мы».

Если бы Марика могла, она бы поселилась в библиотеке. Впрочем, так почти дело и обстояло – каждый день она сидела здесь с самого обеда и до позднего вечера. Если бы не Дор, Марика и впрямь оставалась бы ночевать в огромном зале, в центре лабиринта, выстроенного из бесконечных стеллажей.

Но Дор съедал последнее яблоко – во всяком случае, он утверждал, что оно было последним – говорил твердое и безоговорочное «пора», и они уходили. Безопасный мир оставался за высокими дверьми библиотеки, и снова приходилось возвращаться в промозглую и неприятную реальность.

Что делал в библиотеке Дор, было Марике не совсем ясно. Он редко брал в руки книгу, хотя охотно обсуждал то, что читала она. В остальное же время Дор спал, жонглировал яблоками, ел их, предлагал Марике и доводил старого Мастера Либри до белого каления, немедленно заставляя яблоки исчезнуть, как только тот требовал от Дора убрать еду из библиотеки.

– Я скоро закончу вторую ступень, – заметила как-то Марика, оторвавшись от книги.

– Я знаю, – невозмутимо улыбнулся Дор, жонглируя пятью яблоками одновременно.

– И кого ты тогда будешь развлекать? – хмыкнула она.

– Кто тогда будет развлекать тебя – вот в чем вопрос, – все так же невозмутимо заметил Дор. Одно из яблок подлетело слишком высоко и упало на стол прямо рядом с Марикой. Гладкий бок треснул, и на столешницу потек сладкий сок. Дор быстро повел рукой, и все яблоки исчезли до того, как библиотекарь выглянул из-за угла и подозрительно прищурился.

– Ты мог бы тоже попробовать сдать экзамены раньше, – пробормотала Марика, снова уткнувшись в книгу.

– Это ничего не изменит. – Снова этот спокойный тон. Марика вскинула голову и раздраженно спросила:

– Почему?

– Потому что я все равно не пойду на те кафедры, которые выбрал ты.

– Откуда ты знаешь, что я выбрал? – удивилась Марика. Она никому не говорила об этом, кроме Ирги.

– Я знаю, что выбрал Кристофер, – усмехнулся Дор. Достал из кармана яблоко и положил перед Марикой. – Не засиживайся допоздна.

* * *

Она догнала его в коридоре.

– Ты обиделся?

– Обиделся? – обернулся Дор. – Ты забыл яблоко.

– Плевать на яблоки. Ты обиделся, что я собираюсь на те же кафедры, что и… он?

– Обиделся? – Дор остановился и посмотрел на Марику, как ей показалось, насмешливо.

– Прекрати повторять! Ты можешь ответить на вопрос?

Дор нахмурился. Марика нетерпеливо вздохнула.

– Нет, Маар, – медленно проговорил Дор. – Я не обиделся.

Она с облегчением выдохнула.

– Могу и я теперь спросить тебя кое о чем? – продолжил он.

– Конечно.

Дор пристально посмотрел ей в глаза – во второй раз за все их знакомство без улыбки, спрятанной хоть где-нибудь на широком лице.

– Ты уверен, что выбрал правильно? – спросил он тихо.

В воздухе пахло цветами и яблоками. И неожиданно Марика разозлилась. Какое Дору делу до того, что она выбрала?!

– Да, я уверена, – резко бросила Марика, развернулась и побежала прочь.

Далеко-далеко, между Лесом и темнотой, Волк хищно усмехнулся, ощерив клыкастую пасть.

* * *

С тех пор они почти не разговаривали. Перекидывались парой слов утром, молча завтракали, молча шли на занятия. После обеда Марика исчезала в библиотеке – но теперь одна. Дор перестал приходить, и теперь ничто не отвлекало ее от книг. Резкий ветер наконец сорвал облака с низкого неба, и когда промокший насквозь сад заблестел в робких лучах весеннего солнца, Марика сдала экзамены. В день, когда она получила разрешения от Мастера Тита и Мастера Окиэ и подписала их у Магистра, Дор возник за плечом в коридоре – чего уже не делал очень давно – и сказал прямо в ухо:

– Поздравляю.

Марика резко обернулась.

– Спасибо, – немного смущенно ответила она. По тону Дора было непонятно, действительно ли он поздравляет ее. – Теперь мы совсем перестанем видеться, наверное.

– Мы все еще живем в одной комнате, – напомнил Дор с улыбкой.

– Ну да, – Марика совсем смутилась.

Но, как ни странно, она оказалась права. После перехода на новую ступень проводить в библиотеке требовалось чуть ли не больше времени, чем перед экзаменами – когда ночью Марика возвращалась в комнату, Дор уже спал, а утром часто вставал и уходил до того, как она просыпалась. Раньше он тоже часто пропадал ни с того, ни с сего, но потом всегда появлялся рядом, когда она меньше всего этого ожидала.

Больше Дор рядом не появлялся. В конечном счете он тоже ее обманул и бросил. Как и все остальные.

Марика злилась, молчала, если по утрам они все-таки вставали одновременно, специально задерживалась в библиотеке допоздна. В какой-то момент она поймала себя на том, что начинает днем искать его – высматривать по пути с занятий, на которые они раньше ходили вместе. Но вся вторая ступень выходила из класса, а Дора среди них не было. Если бы Марика сама не видела его иногда в собственной комнате, то решила бы, что Дор просто ушел из школы.

Он возник внезапно – как обычно, как всегда, но сейчас Марика действительно этого не ожидала. Она бежала с анатомии на сенсорику – иногда занятия двух кафедр шли одновременно, и Марика успевала только на половину одного и половину другого – когда столкнулась с Дором, спешно выходившим из дуэльного зала. Ученики второй ступени там никогда не занимались.

– Ты что здесь делаешь? – выпалила она.

– Тоже, что и ты, я полагаю, – усмехнулся Дор. – Пытаюсь быть в двух местах одновременно.

Марика помотала головой:

– Что ты делаешь здесь?

– Тороплюсь, Маар. – Дор прошел мимо нее, на ходу доставая яблоко из кармана.

– Дор! – крикнула она ему в спину. – Что происходит?

– Все хорошо! – он развернулся и прошел несколько шагов спиной вперед, улыбаясь Марике. – Ты же не думаешь, что только вам с Китом можно пойти на две кафедры одновременно?

И на этих словах он повернулся и убежал.

На сенсорику в тот день Марика так и не пришла. Она знала, что Мастер Тит наверняка припомнит ей это в следующий раз – но впервые за зиму возможные проблемы с учебой не сильно волновали Марику.

* * *

Конечно, он выбрал креационистику и протекционистику. Марика даже удивилась, как она могла ожидать что-то еще. Яблоки не просто так появлялись в его кармане каждый день, и она своими глазами видела однажды, как Дор создал магический щит. Только сейчас, перейдя на следующую ступень обучения, Марика поняла, насколько сильным было то заклинание. Не всякий взрослый маг смог бы такой сотворить, если только он не был одаренным протекционистом. Дор, видимо, был.

Но именно это разочаровало Марику больше всего. До сих пор она считала и яблоки, и щит необычайными, волшебными особенностями самого Дора. Чем-то таким, что отличало его ото всех остальных людей. А он, оказывается, был самым обычным. Просто имел врожденную склонность к определенной магии. Точнее, двум видам магии.

Знай Марика чуть лучше мир магов, она бы понимала, что очень редко кто выбирал сразу две кафедры одновременно. Но ведь Кит выбрал, и она тоже – Дор прав, не им же одним так можно. В конце концов, он был точно таким же, как они.

Единственное, чему не учили ни на одной кафедре – незаметно появляться в самый неожиданный момент. И вот это Дор по-прежнему умел делать, как никто другой.

Бесследно исчезать, впрочем, тоже.

* * *

Когда Марика выбрала медицину и менталистику, она не рассчитывала, что станет чаще встречаться с Китом. Он был на другой ступени обучения, посещал классы в другое время, ходил на те занятия, до которых Марику еще не допускали. Не то чтобы она не готова была его встретить – кто боится пройти мимо очередной колонны? – но все-таки считала, что этого не произойдет. Что ему было делать в ее классе?

Однако никакого злого умысла в этом не было. Кит пропустил генезис ради анатомии на прошлой ступени. Марика же решила, что анатомию вполне способна выучить и без лекций, по атласам и трактатам. Она даже надеялась, что сможет чуть опередить свой курс, чтобы как можно скорее попасть в анатомический театр. А вот генезис выучить по книгам не получилось бы – его вел Мастер Тит, который на экзаменах всегда задавал вопросы по собственным лекциям. Поэтому Марика шла в класс, готовая внимательно слушать и записывать. Там уже ждало десять человек с ее курса – и колонна.

Марика скользнула по Киту взглядом, прошла к свободному месту и села.

И так она поступала каждое занятие по генезису – выбирала, где сесть, и все внимание обращала на то, что говорил Мастер Тит. Марика прилежно конспектировала лекции, а в библиотеке читала книги по истории магии, чтобы быть готовой отвечать на вопросы «с опережением курса», которые Тит очень любил задавать ученикам.

Она не догадалась вовремя, что вопросы задавались вовсе не для того, чтобы на них отвечали.

* * *

– Кто может мне назвать основные теории происхождения Кругов? – Мастер Тит сложил руки на животе и довольно осмотрел класс. Все молчали – и только Марика подняла руку.

– Да, Маар? – нахмурился Мастер. – Что?

– Я хочу ответить на вопрос, Мастер.

– Хм, – недовольно выдохнул Тит. – Хорошо, Марика, мы слушаем тебя.

– Основные теории происхождения Кругов – это теория нарушения баланса миров, последствия магического афтершока… И легенда о Короле Леса.

Лицо Тита помрачнело.

– Откуда ты взял эту глупость? – спросил он резко.

Марика смутилась.

– В «Истории магии» Эдуардо Маргела, Мастер.

– Я не помню, чтобы Магистр Маргел писал о детских сказках, – насмешливо заметил Тит. – Он был серьезным ученым.

Марика покраснела и опустила глаза.

– О Короле Леса сказано в «Легендах Аргении», Мастер.

Тит громко фыркнул.

– Генезис, Маар, – это наука, и сборники популярных сказок не имеют к ней никакого отношения. Однако первые две теории ты назвал правильно, и сейчас мы их обсудим…

– Но, Мастер, – внезапно вскинула голову Марика, – легенда о Короле Леса наиболее полно объясняет природу разных Кругов. Например, почему сила некоторых из них уже на исходе.

– Сила всех Кругов бесконечна, – отрезал Мастер Тит.

– Это неправда! – воскликнула Марика – и сама испугалась своего голоса. Но отступать было уже поздно. – Мастер, я знаю Круг, время которого очевидно подходит к концу.

Мастер Тит недоверчиво посмотрел на нее.

– И где же ты видел такой Круг, Маар?

– Там, откуда я родом… Мастер.

– И ты считаешь, что можешь определить характер силы Круга?

– Да, Мастер, – уверенно кивнула Марика. Она точно знала, что Круг, в которым она впервые сотворила заклинание, был старым, умирающим.

– Ты ошибаешься, – сухо бросил Тит и повернулся к остальным ученикам, которые смотрели на Марику со смесью восхищения и неприязни. Все, кроме одного.

Далеко-далеко, между Лесом и темнотой, Волк повернул серую морду к Югу и заинтересовано наклонил голову.

– Кит! – крикнула Марика. Тот вздрогнул от неожиданности и настороженно взглянул на нее. – Ты ведь тоже был в нашем Круге! Ты знаешь, что я говорю правду!

Весь класс во главе с Мастером Титом обернулся к Киту. Тот долго молчал и наконец медленно проговорил:

– Я не помню такого.

Далеко-далеко, между темнотой и Лесом, Лис тихо рассмеялся, огласив сумрачное небытие довольным тявканьем.

Волк зарычал.

– Благодарю, Тилзи, – кивнул Мастер Тит. – А теперь, если Маар закончил спорить о том, в чем совершенно не разбирается, вернемся к разумной и обоснованной науке о генезисе. Маар же может покинуть класс – и никогда больше в него не возвращаться.

Марика очень медленно поднялась, забрала свои книги и вышла из класса. Ее трясло от бешенства. В галерее она попыталась себя успокоить несколькими глубокими вдохами – но, кажется, лишний воздух лишь раздул ярость, которая разгоралась в ней пожирающим все пламенем.

Он опять предал ее. Снова подставил. А она сама-то! Тоже долго думала, обращаясь к Киту за поддержкой!

Нужно было срочно уйти – спрятаться в библиотеке, у грота, хотя бы в своей комнате – но вместо этого Марика ходила по галерее взад и вперед, с каждым новым шагом…

…Волк зарычал громче…

…Злясь все сильнее, пока наконец обжигающая ярость не превратилась в холодную решимость. И когда дверь класса распахнулась, и вслед за остальными учениками в галерею вышел Кит, Марика звонко крикнула:

– Тиласи!

Он мгновенно повернулся к ней. Конечно, он повернулся – Марика наконец поняла, что имел в виду Дор, когда говорил, что знать чужое хедийе опасно. Человек, названный своим данным именем, не мог тебе не ответить. Таковы были законы Леса.

Леса, в который в Кастинии, кажется, никто не верил.

– Что? – тихо спросил Кит, глядя на Марику исподлобья.

– Ты снова помешал мне.

– Я никому не мешал.

– Ты соврал!

– Вот и нет, Моар, – прищурился Кит. – Я честно сказал, что не помню.

– Ты снова подставил меня!

– Ты сама себя подставляешь раз за разом. И я тут ни при чем.

Марика вспыхнула. Ученики из класса стояли чуть в стороне, но явно слышали каждое слово. Кто-то переглянулся.

– Ну знаешь что, Лис…

Кит успел отреагировать – все-таки он был старше и куда дольше учился менталистике. Удар, который мысленно послала Марика, был слишком очевидным, чтобы у нее был шанс достать Кита. Он легко рассеял идею еезаклинания небрежным движением руки. Усмехнулся – тонкие губы насмешливо изогнулись.

– Ты правда хочешь этого, Волк? – спросил он, бросив на пол свои книги. Кто-то из учеников подобрал их – Кит и в этом классе успел завести преданных поклонников.

Марика ничего не ответила, только осторожно положила книги у основания одной из колонн и отступила во двор, который окружала галерея. Кит шагнул следом.

Конечно, он был старше и учился дольше. Но то время, которое Кит тратил на создание мелких хитроумных заклинаний, Марика провела в библиотеке, изучая анатомию. Она ни разу еще не видела настоящих внутренностей человека – но считала, что и теории должно хватить, если как следует сосредоточиться. Все, что ей было нужно – это время на концентрацию.

Волк оскалил клыки.

Но Кит не дал ей этого времени. Он начал быстро перебирать руками, плетя тонкую паутину заклинания, которое опутывало разум Марики и мешало думать. Ей показалось, что двор затянуло густым туманом, в котором тонули контуры окружающих галерей, звуки, запахи, даже сами чувства…

Лис кружил в полумраке, припадая на тонкие лапы и повиливая длинным пушистым хвостом.

«Я должна справиться, – подумала Марика, с трудом продираясь мыслями сквозь серую пелену. – Если я проиграю сейчас – я проиграю навсегда».

Волк закрутился на месте, пытаясь уследить за мягкими неуловимыми движениями Лиса.

Марика зажмурилась, и попыталась отчетливо представить себе сердце Кита. Оно бьется где-то там, живое, горячее, и все, что нужно – это дотянуться до него.

Она – Волк. Она прыгнет вперед и достанет его.

Марика выбросила перед собой руки, вложив в удар все свои силы.

Кит хорошо учился менталистике. Он увидел, что пытается сделать Марика – и тоже поднял ладони, набрасывая на нее новый слой паутины, самый толстый, на какой был способен. Такой, чтобы целиком окутать ее, похоронить, спрятать навсегда…

Волк прыгнул.

Лис прыгнул навстречу.

Раздался оглушительный грохот и тут же туман исчез, а Марика ясно увидела школьный двор, залитый солнечным светом, учеников, столпившихся по периметру, и Мастера Тита с Дором, застывших друг напротив друга в одинаковой позе, припав на одну ногу и наклонившись вперед. Марика уже видела такое – когда Дор остановил компанию Друзи. Только теперь его руки с растопыренными пальцами, сложенные крест-накрест, были повернуты вертикально и выставлены перед собой, как будто он пытался создать стену между ею и Китом. Мастер Тит стоял точно так же, причем грузность его тела странным образом никак не мешала ему. И Марика поняла, что посередине двора действительно возникла стена – она видела, как подрагивает воздух там, где проходил невидимый щит.

Мастер Тит медленно опустил руки. Дор повторил его движение, и воздух перестал дрожать.

В наступившей тишине было слышно, как где-то в саду с дерева упало яблоко и глухо стукнулось об землю.

– Разойтись всем, – тихо бросил Мастер Тит. Марике показалось, что он говорит с некоторым трудом. – А вы – за мной.

Марика и Кит побрели за ним, все еще оглушенные – то ли щитом, то ли собственными заклинаниями.

– Все трое, – Тит обернулся к Дору.

– Привет, – весело сказал тот, возникнув у них за спиной, и громко хрустнул яблоком.

Кит вздрогнул.