Текст книги "Жития Святых — месяц январь"

Житие святого отца нашего Сильвестра, папы Римского

Святой Сильвестр родился в Риме. Он был воспитан в святой вере и учился у пресвитера Квирина, как наукам, так и доброй нравственности. Достигши совершеннолетия, он стал великим страннолюбцем и, из любви к Богу и ближним, вводил в свой дом странников и, омыв им ноги, угощал их, доставляя им полное успокоение. Когда из Антиохии пришел в Рим святой муж и исповедник Христов [1

[Закрыть]] епископ Тимофей, чтобы проповедать здесь евангелие Царствия Христова, то Сильвестр, принял его в свой дом и, видя его святое житие и слушая его учение, еще более преуспел в добродетелях и вере. Пробыв в доме Сильвестра год и несколько месяцев, Тимофей обратил из идолопоклонства к истинному Богу многих римлян, за что и взят был городским префектом [2

[Закрыть]] Тарквинием в темницу. После долговременного пребывания в узах и темнице, он был подвергнут биению, но и после того отказался принести жертву идолам, за что был усечен мечем и принял мученическую кончину. Блаженный Сильвестр, взяв ночью его святые мощи, похоронил их с подобающими погребальными песнопениями в своем доме. Впоследствии одна благочестивая женщина, по имени Феонисия, на свои средства построила храм в честь святого Тимофея, с благословения римского епископа Мелхиада [3

[Закрыть]], который и перенес в этот храм мощи святого мученика. Городской же префект Тарквиний, призвав Сильвестра, требовал у него имущества, оставшегося после Тимофея, и принуждал его принести жертву идолам, угрожая за неповиновение страшными муками. Сильвестр же, предвидя неожиданно скорую смерть префекта, сказал ему евангельскими словами:

– «В сию ночь душу твою возьмут у тебя» (Лк. 12:20), а то, что ты угрожаешь сделать со мною, то не сбудется.

Разгневавшись на эти слова, префект повелел заключить святого в железные оковы и бросить в темницу; сам же сел обедать. Во время обеда, в горле у него остановилась рыбья кость, которую не могли извлечь никакими средствами, даже при помощи врачей; промучившись с обеда до полночи, Тарквиний умер согласно предсказанию святого, и на утро родные отнесли тело его с плачем на место погребения. Сильвестра же верующие с радостью вывели из темницы, и он стал почитаем с этого времени не только верующими, но и неверующими, ибо многие из служителей со двора префекта, видя, как исполнилось предсказание Сильвестра, убоялись и припадали к ногам его, опасаясь, чтобы и с ними не случилось какого-либо несчастья, как с их господином; другие же, будучи убеждены тем чудом, прямо обратились к Христу. Вскоре после того святой Сильвестр был принят в клир римской церкви и принял сан пресвитера от папы Марцеллина [4

[Закрыть]]. После кончины папы римского Мелхиада, он был избран единодушно всеми папой [5

[Закрыть]], и взошел на епископский престол. Он поставлен был на вид всех, как ярко горящая свеча на свечнике, и пас стадо Христово, как новый апостол, словами и делами своими направляя его на спасительную пажить.

Заметив, что некоторые члены клира забыли об обязанностях своего служения и занялись светскими житейскими делами, он снова заставил их возвратиться на служение Церкви и при этом издал постановление, чтобы никто из посвященных не занимался торговыми делами. Он же установил для римских христиан новые названия дней седмицы. Римляне в то время первый день, который мы называем неделей, называли днем солнца, а остальные дни именовались у них днями Луны, Марса, Меркурия, Зевса, Венеры, Сатурна [6

[Закрыть]]. Гнушаясь нечестивыми именами языческих богов, Сильвестр повелел называть первый день днем Господним [7

[Закрыть]], потому что в этот день совершилось преславное Воскресение Господа нашего из мертвых, прочие же дни так, как и ныне именуют их римские христиане [8

[Закрыть]]. Сделал также он постановление о том, чтобы христиане держали пост только в одну субботу, в которую Христос умер и сошел в ад, чтобы разорить его и извести оттуда прародителя нашего Адама вместе с другими праотцами; в прочие же субботы поститься запретил [9

[Закрыть]].

В то время в Риме, в глубокой пещере, под Тарпейскою скалой [10

[Закрыть]], гнездился огромный змей, которому язычники всякий месяц приносили жертвы, как богу; когда же этот змей выходил из пещеры, он отравлял своим ядовитым дыханием воздух, и многие из живых вблизи того места умирали, чаще всего дети. Святой Сильвестр, желая избавить людей от пагубного змея и обратить их от безбожия [11

[Закрыть]] к истинному Богу, созвал живших в городе христиан и заповедал им три дня поститься и молиться, при чем сам постился и молился больше всех. В одну ночь явился ему в видении святой апостол Петр и повелел, чтобы он взял с собою несколько священников и диаконов и пошел без страха к пещере, где жил змей. При входе в пещеру, Сильвестр должен был совершить божественную службу, потом войти внутрь пещеры и, призвав имя Господа Иисуса Христа, заключить там змея, чтобы он уже никогда не выходил оттуда. Святой, по повелению Апостола, пошел к пещере и, по совершении божественной службы, вошел туда и, найдя в ней какие-то двери, затворил их, говоря:

– Да не открываются сии двери до дня второго пришествия Христова!

Так заключив в пещере змея, он лишил его выхода на веки. Язычники же думали, что Сильвестр со своим клиром будет пожран змеем. Но когда они увидели его вышедшим без всякого вреда для него, то удивились; видя, что змей уже больше не выходит с тех пор, многие познали силу истинного Бога и присоединились к верующим.

В то время царством римским правил Константин Великий, который еще не принял святого крещения, хотя и уверовал всем сердцем во Христа. Он издал указ о том чтобы никто не дерзал хулить Христа и преследовать христиан, приказал запереть идольские храмы и прекратить языческие жертвоприношения, а христиан, находящихся в изгнании, выпустил на свободу, и освободил заключенных в темницы. Вместе с тем царь был внимателен к просителям и исполнял всякую справедливую просьбу; из имения своего он раздавал щедрую милостыню нищим. В Риме и за пределами его, по империи, Константин велел воздвигать христианские храмы. Церковь Христова день ото дня возрастала и умножалась в числе своих чад, а идолопоклонство умалялось. Это привело в радость верующих, которых в Риме было уже так много, что они хотели изгнать из города всех не желавших стать христианами, Царь, однако, запретил это народу, сказав:

– Бог наш не хочет, чтобы кто-нибудь обращался к Нему, будучи принужден к этому; а кто по своему расположению и с добрым намерением приступать к Нему, к тому Он благоволит и милостиво его принимает. Итак, кто как хочет, так пусть и верует с полною свободою, и пусть один не преследует другого.

От этого царского слова народ еще больше возрадовался, видя, что царь представляет каждому жить по своей вере, как кому желательно.

Радовались верующие не только в Риме, но и по всей империи, ибо повсюду верные, мучимые за Христа, были выпускаемы из уз и темниц, возвращались из заточения исповедники Христовы, безбоязненно возвратились домой христиане, скрывавшиеся в пустынях из страха пред мучителями, и гонение повсюду прекратилось.

Но исконный враг христианства – диавол, не вынося такого зрелища церковного мира и распространяющегося света благочестия, внушил евреям мысль обратиться к достохвальной Елене, матери царя, жившей тогда в своем отечестве, Вифинии [12

[Закрыть]].

– Хорошо поступил царь, сын твой, – сказали они Елене, – что оставил нечестие и ниспроверг идольские храмы; но нехорошо, что он уверовал в Иисуса и чтит его, как Сына Божия и истинного Бога, тогда как Он был еврей и волшебник, прельщавший людей разными привидениями, которые Он вызывал Своею волшебною силой; его, как преступника, Пилат, после мучений, повесил на кресте. Итак ты, царица, должна вывести царя из такого заблуждения, чтобы Бог не прогневался на него и чтобы с ним не приключилось какого-нибудь несчастья.

Выслушав это, Елена уведомила о том письменно сына своего, Константина. Прочитав письмо, он ответил своей матери также чрез письмо, чтобы иудеи, сообщившие ей это, явились с нею в Рим и чтобы здесь вступили в состязание о вере с христианскими епископами; какая сторона одолеет, той, значит, и вера правильнее. Когда царица объявила об этом повелении царя иудеям, тотчас собралось множество ученых евреев, изучивших свой закон, знавших и учение пророков и греческую философию, и готовых к состязанию, и все они с царицею Еленою отправились в Рим. Между ними был один мудрейший раввин [13

[Закрыть]], по имени Замврий, который не только изучил в совершенстве эллинскую философию и еврейские книги, но в то же время был и великим волшебником. На него-то евреи возлагали всю свою надежду, думая, что если он не одолеет христиан в словесном споре, то поразит их своими волшебными знамениями.

Когда настал день препирательства евреев с христианами, царь сел на престоле, окруженный всем своим синклитом [14

[Закрыть]] и пред ним предстал святой Сильвестр с небольшою дружиною сопровождавших его, в числе которых было и несколько приехавших в то время в Рим епископов. Вошли затем и евреи, в количестве ста двадцати человек, и тотчас началась беседа, которую царица Елена слушала, сидя за занавесом, а царь с синклитом обсуждал то, что говорилось с той и другой стороны. Сначала евреи потребовали, чтобы со стороны христиан на прение с ними выступили двенадцать мудрейших христиан, но святой Сильвестр воспротивился им говоря:

– Мы полагаем надежду не на множество людей, но на Бога, всех укрепляющего, призывая Которого на помощь говорим: пробудись, Боже, рассуди дело твое! [15

[Закрыть]]

– Это – слова из нашего писания, – возразили иудеи, – ибо наш пророк написал их; тебе следует говорить словами своих книг, а не наших!

Сильвестр отвечал на это:

– Правда, сначала вам сообщено было писание Ветхого Завета и проповеди пророков, но они в то же время и наши, потому что в них говорится много о Христе, Господе нашем. Итак, наш спор должен основываться на ваших книгах, ибо, тогда как ваши книги стали и нашими, наши вам чужды и вы скорее поверите книгам своим, чем нашим. Поэтому мы, на основании ваших книг покажем вам истину, коей вы противитесь; такая победа будет славнее и очевиднее, когда мы, взяв оружие из рук врага, этим оружием и победим его!

– Сии слова епископа, – заметил царь, – справедливы, и в этом ему нельзя прекословить; ибо если из ваших книг, иудеи, христиане приведут вам свидетельство о своем Христе Боге, то, конечно, за ними останется верх и вы будете поражены своими же собственными книгами.

Весь синклит выразил похвалу этому царскому решению. Тогда евреи начали говорить христианам следующее:

– Вседержитель наш Бог в книге Второзакония говорит: Видите ныне, видите, что это Я, Я – и нет Бога, кроме Меня (Втор. 32:39). Как же вы называете Богом Иисуса, Который был простым человеком и Которого отцы наши распяли? Как вы вводите трех богов: Отца, в Которого и мы веруем, и Иисуса, называя его Сыном Божиим, а третьего Бога называете Духом? Веруя так, разве вы не идете против Создателя всего, Бога, учащего, что других богов кроме Него, нет?

На это богодухновенный Сильвестр отвечал:

– Если вы без всякого предубеждения и раздражения вникнете умом своим в Писания, то убедитесь, что мы не вводим ничего нового, когда исповедуем Сына Божия и Святого Духа, ибо это – не наши слова, но откровение Божие, содержащееся в книгах пророков Божиих. Прежде всего, пророк и царь Давид, предвозвещая восстание отцов ваших на нашего Спасителя, сказал: Зачем мятутся народы, и племена замышляют тщетное? Совещаются вместе против Господа и против Помазанника Его? (Пс. 2:1–2) Итак, здесь, называя его Христом и Господом, он указывает не одно лицо, а два. А что Христос есть Сын Божий, об этом возвещает тот же пророк такими словами: «Господь сказал Мне: Ты Сын Мой; Я ныне родил Тебя» (Пс. 2:7). Иной родивший и иной – рожденный!

На это иудеи сказали:

– Говоря, что Бог родил, ты бесстрастного делаешь страстным. Каким образом и Сын, рожденный в известное время и имевший временное бытие, может быть Богом? Ибо то слово: днесь указывает на известное время и не позволяет признавать Сына вечным Богом.

Сильвестр отвечал:

– Мы не говорим, что в отношений к Богу имело место рождение страстное; мы исповедуем, что Божество – бесстрастно и что рождение Сына было таким, каково бывает рождение слова из мысли. Мы не вводим учения о временном рождении Сына от Отца, но веруем в вечное рождение его, неподлежащее условию времени, ибо знаем что Творец времени есть Сын вместе с Отцом и Духом, а Творец времени Сам не находится под временем. Выражение же: Я ныне родил тебя обозначает не горнее и предвечное Божественное рождение, но дольнее, которое имело место в известное время и совершилось во плоти, принятой ради нашего спасения [16

[Закрыть]]. Пророк знал, что Христос – Бог предвечный, почему и говорит: «Престол Твой, Боже, вовек» (Пс. 44:7). Предвозвещая же имевшее совершиться в последующее время воплощение, он сказал: «Ты – Сын мой! Я ныне родил Тебя». Итак этими словами: Ты – Сын мой он указывает не на временное, но на предвечное Его рождение; а словами: «я ныне родил Тебя» обозначает Его рождение, совершившееся в известное время. Сказав: «я ныне родил Тебя», пророк показал, что и то рождение Сына, которое должно было совершиться в известное определенное время, Отец приписывает Себе Самому, потому что оно должно быть по Его воле. Но уже и то даже выражение: «я ныне родил Тебя» указывает на вечность рождения Божия, в которой нет действия прошедшего и будущего, а всегда только одно настоящее. О Духе же Святом тот же Давид свидетельствует такими словами: Словом Господа сотворены небеса, и духом уст Его – все воинство их (Пс. 32:6). Итак, здесь упоминает он о Трех лицах: Бог – Отец и Сын, Которого называет Словом ради его вышнего и бесстрастного рождения, и о Святом Духе. И в другом месте он говорит: «Духа Твоего Святого не отними от меня» (Пс. 50:13). И опять: «Куда пойду от Духа Твоего» (Пс. 138:7)? Сими словами пророк ясно показывает, что существует Дух Святой, Который наполняет Собою все. И еще говорит: «пошлешь дух Твой – созидаются» (Пс. 103:30). Не Давидом ли все это сказано? Но и Боговидец Моисей в книге Бытия приводит такие слова Божии: «сотворим человека по образу Нашему и по подобию Нашему» (Быт. 1:26). С кем же тогда говорил Бог, если с Ним не было какого-то другого Лица? Никто не скажет, чтобы это сказал Бог Небесным Силам, ибо те самые слова: «по образу Нашему» не дают никакой возможности так думать; не один и тот же образ и подобие у Бога и Ангелов, как не одинаково существо и сила их с Богом, но иное – существо Божие и иное – ангельское. Итак, нужно предположить, что был Кто-то Иной в беседе, с Кем Бог сказал те слова: «по образу Нашему». Этот Иной должен был быть таким, Который бы имел одинаковое существо с говорящим Богом, совершенно тожественный с Богом по образу и подобию. Кто же это мог быть, как не Сын, Который единосущен Отцу, равен с Ним по славе и власти, будучи неизменным образом Божиим? Что же мы вводим нового, когда веруем и утверждаем, что существуют Отец и Сын и Святой Дух? И если язычникам это представляется невероятным и неосновательным, то это неудивительно, ибо они не знают Священного Писания. Но почему не веруете этому вы, которые изучаете слова святых пророков, из коих ни одного, который бы не пророчествовал о нашем?

После того святой Сильвестр хотел подробнее говорить о Пресвятой Троице, но царь, прервав его речь, сказал иудеям:

– Те слова, которые предложил нам из Писания епископ, так ли читаются, иудеи, и в ваших книгах?

Они отвечали:

– Так.

Тогда царь сказал:

– Итак, в том споре о Пресвятой Троице, мне кажется, вы побеждены.

– Нет, добрый царь, – возразили иудеи, – Сильвестр ни за что не победит нас, если и мы выскажем против него, что имеем; а мы могли бы сказать многое, но видим, что напрасно нам препираться с таким усердием о Троице. Не о том мы пришли говорить, один ли Бог или три, а о том что Назарянин – не Бог. Ибо если и согласиться с тем, что существуют три Бога, все-таки из этого еще не следует что нужно веровать в то, что Иисус есть Бог. Он был не Бог, а человек рожденный от людей и живший с грешными людьми, евший и пивший с мытарями и, как пишется о нем в Евангелии, он был искушаем от диавола, потом предан учеником, взят, осмеян, избит, напоен желчью и оцтом, лишен одежд, разделенных между воинами по жребию, пригвожден ко кресту, умер и погребен. Как такой может назваться Богом? Об этом-то, царь, говорим мы теперь против христиан, что они вводят сего нового Бога. Итак, если они могут что сказать о Нем, и если у них есть какие-либо свидетельства, то пусть скажут нам!

После этого начал говорить святой Сильвестр:

– Не трех Богов мы признаем иудеи, как вам кажется, но исповедуем единого Бога, Которого почитаем и Которому покланяемся, как Сущему в трех лицах или ипостасях. Вам бы следовало рассудить о справедливости тех слов, какие я привел из ваших же книг в ответ на первый предложенный вами вопрос, и по поводу их вступить в прение, но так как вы отказываетесь теперь говорить о сем, то побеседуем о Господе нашем Иисусе Христе, чего вы и сами хотите. Начнем со следующего. Бог, приведший все в бытие, когда создал человека и увидел его склонившимся ко всякому злу, не презрел погибающего дела рук Своих, но соблаговолил, чтобы Сын его, пребывая нераздельно с Ним (ибо Бог находится везде), сошел к нам на землю. Итак, Он сошел и, родившись от Девы, стал под законом, «чтобы искупить подзаконных» (Гал. 4:4–5). А о том, что Он имел родиться от Девы, предсказал божественный пророк Исаия в таких словах: «се, Дева во чреве приимет и родит Сына, и нарекут имя Ему: Еммануил» (Ис. 7:14). Имя же это, как и вы знаете, указывает на пришествие Божие к людям и в переводе на греческий язык значит: с нами Бог. Итак, пророк задолго предсказал, что Бог родится от Девы.

Иудеи возразили:

– В нашем еврейском тексте книга пророка Исайи не имеет в себе выражения: дева, но упоминает об отроковице – молодой женщине; вы исказили писание, написав в своих книгах вместо: отроковица слово – дева.

Святой епископ Сильвестр отвечал:

– Если в ваших книгах написано не девица, а отроковица, то не все ли одно и тоже, что отроковица, что девица? Когда пророк Исаия от лица Божия сказал Ахазу: проси себе знамения у Господа Бога твоего в глубину или в высоту [17

[Закрыть]], то Ахаз сказал: не буду просить и не стану искушать Господа [18

[Закрыть]]. Тогда пророк сказал: «сего ради даст Господь сам вам знамение». Какое же? «Се дева во чреве зачнет». Если же вы говорите, что пророк говорил не о деве, а об отроковице и, что отроковица – не дева [19

[Закрыть]], то и обещанное пророком знамение не может называться знамением, ибо если отроковица, вышедшая замуж родит, то тут нет никакого чуда, но дело обычное. Родить же, не входя в общение с мужем, есть действительно чудо; это дело необыкновенное, превышающее «естества уставов». Итак Та Отроковица, о Которой у вас написано, была Девою, потому что Господь обещал через Нее дать знамение и именно такое знамение, что Она, не познавши мужа, родит сверхъестественно Сына. И мы не исказили Писание, написав вместо отроковицы Деву, но, скорее, точно выразили его мысль, чтобы яснее можно было увидеть в сем оное пречудное Божественное знамение, превосходящее естество человеческое. Кто же из людей родился без семени мужского, кроме Адама, созданного из земли, и Евы, сотворенной из ребра его? И где женщина родила, не входя в общение с мужем? Итак не было бы никакого знамения, которое обещал дать Бог – именно если бы та отроковица зачала во чреве не сверх естества, а по естеству соединившись с мужем – но было бы обычное для природы человеческой дело. А так как Дева чистая зачала без мужа от Святого Духа, то это и должно считаться Божиим новым и преславным знамением и с нами теперь Бог, согласно обещанию, сверх естества рожденный от чистой Девы.

– Но так как рожденный от Марии назван не Эммануилом, а Иисусом – возразили иудеи, – то, значит он не тот, которого обещал Бог чрез пророка, а другой?

Святой Сильвестр отвечал:

– В Священном Писании иногда вместо имени указывается на деятельность того или другого лица, как например: «нареки ему имя: Магер-шелал-хаш-баз» (Ис. 8:3). Если в самом деле никогда не было того, кто назывался бы таким именем, то все-таки, так как Христос должен был победить врагов и взять у них добычу, вместо имени его пророком указаны те дела его, которые Он должен был совершить. В каком смысле тот же пророк говорить и об Иерусалиме: тогда будут говорить о тебе: город правды! (Ис. 1:26) Хотя никто никогда не звал тот город городом правды, а все зовут его обычным ему именем – Иерусалим, но так как в то время Иерусалим исправился пред Богом, то поэтому, от события, в нем совершавшегося, ему дано в пророчестве имя – город правды [20

[Закрыть]]. И еще в Писании могут встретиться места, где указывается вместо имени на какое-либо событие. А что Бог имел пребывать с людьми, послушай о том пророчествующего Варуха: «Сей есть Бог наш, и никто другой не сравнится с Ним. Он нашел все пути премудрости и даровал ее рабу Своему Иакову и возлюбленному Своему Израилю. После того Он явился на земле и обращался между людьми» [21

[Закрыть]]. И о том, что Он должен был быть искушаем диаволом, предсказал Захария: «И показал он мне Иисуса, великого иерея, стоящего перед Ангелом Господним, и сатану, стоящего по правую руку его, чтобы противодействовать ему. И сказал Господь сатане: Господь да запретит тебе, сатана, да запретит тебе Господь, диавол» [22

[Закрыть]]. О взятии же его предсказано в книге Соломоновой: «Неправо умствующие говорили сами в себе. Устроим ковы праведнику, ибо он в тягость нам и противится делам нашим» (Сол. 2:1,12). А то, что Он имел быть предан Своим учеником, предсказал псалмопевец: «который ел хлеб мой, поднял на меня пяту» (Пс. 40:10). И о лжесвидетелях сказал: «ибо восстали на меня свидетели лживые» (Пс. 26:12). О распятии же его сказал: «пронзили руки мои и ноги мои. Можно было бы перечесть все кости мои» [23

[Закрыть]]. Тот же пророк предсказал и о разделении риз Христовых: «делят ризы мои между собою и об одежде моей бросают жребий» (Пс. 21:19). И о напоении оцтом с желчью он же сказал: «И дали мне в пищу желчь, и в жажде моей напоили меня уксусом» [24

[Закрыть]]. И далее о погребении его он предвозвестил: «Ты положил меня в ров преисподний» (Пс. 87:7). И Иаков ваш праотец провидя сие духом сказал: «Преклонился он, лег, как лев и как львица» [25

[Закрыть]].

Приводя эти и многие другие свидетельства святых пророков о Христе Господе, святой Сильвестр победил евреев ибо, так как Сам Дух Святой говорил его устами, он ясно доказал, что Христос есть истинный Бог рожденный от Девы.

Тогда евреи сказали:

– Какая нужда была Богу родиться во плоти человеческой? Разве Он не мог иначе спасти человеческий род?

Святой отвечал:

– Для Бога нет ничего невозможного, но диавола должен был победить тот, кто был им прежде побежден. Им побежден был человек, – человек рожденный не обычным порядком естества, не от семени мужеского, но созданный из земли и притом из земли чистой и непорочной, как дева – ибо она еще не была тогда проклята Богом и ее еще не осквернила ни кровь убитого брата, ни умерщвление животных, так что она еще не заражена была тлеющими телами, не осквернена какими-либо нечистыми и непотребными делами. Из такой земли была создана для нашего прародителя плоть, которую оживотворило божественное дуновение. Но если всезлобный диавол победил такого человека, то нужно было, чтобы и сам он был побежден таким же человеком. А таков и есть Господь наш Иисус Христос, рожденный не по обычаю и закону естества, но из чистой и святой девической утробы, подобно тому, как Адам произошел из незараженной грехом земли. И как Адам был оживлен дуновением божественным, так и Сей воплотился под действием Духа Святого, сошедшего на Пресвятую Деву и стал совершенным Богом и совершенным человеком – во всем кроме греха, имеющим два естества – Божеское и человеческое, но в одном лице; и поэтому человеческая природа страдала за нас, а Божество оставалось бесстрастным.

При этом святой привел такой пример:

– Когда дерево, озаренное лучами солнца, подсекается топором, то с подсекаемым деревом луч солнечный не подсекается. Так и человечество Христово, соединенное с Божеством, если и претерпело страдания, то эти страдания не коснулись Божества.

Эти доказательства, приведенная святым Сильвестром, царь и весь синклит одобрили и признали его победителем в споре, потому что евреи не могли уже более сказать что-нибудь против Сильвестра. Тогда волхв Замврий сказал царю:

– Хотя Сильвестр и одолевает нас своими словами, будучи многоречив и искусен в беседе, но все-таки мы из-за этого не отступим от нашего отеческого закона и не последуем за человеком, которого наши отцы, по общему соглашению, предали на смерть. А что один только есть тот Бог, Которого мы почитаем и нет иного, то я готов доказать это не словом, как делает Сильвестр, а самым делом; прикажи лишь, царь, привести сюда большого и свирепого быка и тотчас же твое державство и все присутствующие убедятся, что нет Бога кроме Бога нашего.

Один же из присутствовавших сказал:

– Такой бык есть в моем стаде, недалеко от городских ворот. На него никто не может возложить ярма, никто не может даже погладить его рукой или дотронуться до него.

Царь тотчас же приказал привести того быка. Между тем, продолжая беседу, святой Сильвестр, спросил Замврия:

– Зачем тебе бык и, когда его приведут, что ты с ним будешь делать?

Замврий отвечал:

– Хочу доказать силу нашего Бога, ибо если я пошепчу быку на ухо, то он тот час издохнет. Ибо смертное существо не может стерпеть имени Божиего и не может остаться в живых тот, кто услышит сие имя. И наши отцы, когда быки были приводимы для жертвоприношения, говорили то имя в уши быков, и те тотчас же падали с громким ревом и издыхали, будучи, таким образом, готовыми для жертвоприношения. [26

[Закрыть]]

Сильвестр возразил:

– Но если это имя, по твоим словам, убивает всякого, кто его слышит, как же ты узнал его?

Замврий отвечал:

– Тебе нельзя знать эту тайну, потому что ты – враг нам.

Когда Замврий дал такой ответ, царь сказал ему:

– Если ты не хочешь открыть этой тайны епископу, то открой ее нам, ибо поистине это дело сомнительное, если только не предположить, что то имя можно узнать, прочитав как оно написано где-нибудь.

Замврий отвечал:

– Ни кожа, ни хартия, ни дерево, ни камень и ничто иное не может содержать в себе начертания оного имени, ибо тотчас же и сам пишущий и то, на чем пишется, погибают.

– Скажи же, – заметил царь, – как сам ты узнал его? Ибо нельзя узнать его, если оно не передается в словах, не называется в письмене?

– Я, царь, – отвечал Замврий, – семь дней постился, потом в новую серебряную умывальницу налил чистой проточной воды и стал молиться; тогда невидимым перстом на воде написаны были слова, которые и сделали мне известным имя Божие.

Премудрый же Сильвестр сказал:

– Если ты действительно узнал то имя таким способом, как ты говоришь, то все-таки, когда ты говоришь его кому нибудь на ухо, разве ты не слышишь сам того имени так же, как слышит его тот, кому ты его говоришь и сам ты, слыша его, не умираешь?

Волхв отвечал:

– Я уже сказал, что тебе не следует знать этой тайны, так как ты нам враг. Да и какая нужда в словах, когда лучше всего на деле доказать то, что говоришь? Выбери одно из двух: или ты, призвав имя своего Назарянина, умертви быка, чтобы и мы могли уверовать в того Назарянина, или я скажу на ухо быку имя нашего Бога и умерщвлю быка, так что ты тогда должен будешь уверовать в нашего Бога.

Все присутствовавшие, услышав это, одобрили решение Замврия; христиане же пришли в колебание, хотя святой епископ успокаивал их.

Царь же сказал Замврию:

– Тебе следует сначала исполнить обещание, ибо ты обещал одним словом убить быка.

Волхв отвечал:

– Если ты приказываешь это мне сделать, царь, то смотри на силу моего Бога!

Сказав это, он подошел к быку, которого едва могли вести сильные люди, зацепив крепкие веревки за его рога. Подойдя к быку, Замврий пошептал ему что-то на ухо и бык тотчас же, испустив сильный рев затрясся и пал мертвым [27

[Закрыть]]. Все, видевшие это, весьма изумились, а иудеи возопили громким голосом хлопая в ладоши:

– Победили мы, победили!

Тогда Сильвестр просил царя приказать, чтобы все замолчали, и когда воцарилось молчание, епископ сказал иудеям:

– Не в ваших ли книгах написано, что сказал всемогущий Бог: «Я умерщвляю и оживляю, Я поражаю и Я исцеляю» (Втор. 32:39)?

Они же отвечали:

– Да, это так написано

Тогда Сильвестр сказал:

– Если Замврий именем Божиим убил быка, то пусть он и воскресит его тем же именем. Ибо Бог есть Бог творящий добро, а не зло, и, по существу его, ему свойственно делать добро, а творить зло – противно его существу; воля его, всегда благая, хочет творить всегда доброе. Случается иногда, что Он каким-либо злом накажет кого-нибудь для пользы других, но это бывает не потому, чтобы Он хотел этого, но потому, что к сему побуждается Он нашими злодеяниями. Итак, если Замврий легко сделал то, к чему Бог не благоволит по самому Существу Своему, то тем легче он может сделать то, что Богу естественно. Пусть он оживит быка тем же Божиим именем, которым умертвил его, и я обращусь в его веру.

– Царь! – возразил Замврий – Сильвестр опять хочет вести словесный спор, но какая надобность в словах, когда совершилось явное дело?

Обращаясь потом к Сильвестру, он продолжал:

– Если и ты, епископ владеешь какой нибудь силою, то сотвори и ты чудо именем твоего Иисуса!

– Если хочешь, – отвечал святой Сильвестр – я покажу тебе силу моего Христа в том, что чрез призывание его святого имени я воскрешу того быка, которого ты убил.

– Напрасно ты, Сильвестр, хвалишься, – возразил Замврий, – не может того быть, чтобы бык ожил!

Тогда царь сказал Замврию:

– Итак, если то, что по твоим словам невозможно, епископ все-таки сделает, уверуешь ли ты в его Бога?

Замврий отвечал:

– Клянусь тебе, царь, что если увижу быка ожившим, то исповедую, что Христос есть Бог и приму Сильвестрову веру.

То же сказали и все иудеи. Тогда епископ, преклонив колени, помолился усердно и со слезами Богу, а потом, вставши и подняв руки к небу, произнес в слух всех:

– Господи Иисусе Христе, Сыне Божий и Боже, Ты, Который можешь умерщвлять и оживлять, поражать и исцелять, благоволи чрез призвание пресвятого и животворящего имени Твоего оживить того быка, которого Замврий умертвил чрез призвание бесов, ибо наступило время совершиться чудесам Твоим для спасения многих; услышь меня, раба Твоего, в сей час чтобы прославилось пресвятое имя Твое!