Текст книги "Хроники. От хулигана до мечтателя"

Автор книги: Дима Билан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 16 страниц)

Глава 6
КОНКУРС

Поездка в Липки, а также кое-что о хороших людях • Как и почему я со всеми перезнакомился • Племянница Меладзе, она же дочь лейтенанта Шмидта • Мое случайное самоубийство • Зомби Билана на сцене «Чунги-Чанги» • Мои бренные останки летят в Кабардино-Балкарию

Я провалился в сон только под утро. А если бы знал, какие сюрпризы и встречи ждут меня на конкурсе, то не уснул бы вовсе. Но будущее оставалось смутным разноцветным маревом, поэтому я очнулся на следующий день в решительном расположении духа. Первые московские впечатления притупились, голова снова была ясной.

Хозяева накормили меня завтраком. Я слушал, как они обсуждают маршрут до Липок, где должен был проходить конкурс, и распространял вокруг себя ауру положительных эмоций. Здорово, что есть такие хорошие люди! Счастье, что я их встретил!.. Умение ощущать искреннюю благодарность – редкий дар. Я им наделен и горжусь этим позитивным качеством.

Одно влечет за собой другое: я часто встречаю людей, которых есть за что благодарить. Они как-то чувствуют, что я могу быть признательным, и идут мне навстречу. Немалую роль играет и способность договариваться, но дело не только в ней. Я просто верю в хороших людей.

Спустя полчаса мы выехали. Мимо машины проносились городские достопримечательности – библиотека Ленина, Воздвиженка, бассейн «Москва», на месте которого теперь храм Христа Спасителя... Я провожал их взглядом, но толком ничего не разглядел.

Долго ли, коротко ли, а главное, что без свойственных моим поездкам приключений мы добрались до санатория в Липках Это такой огромный архитектурный комплекс, где исторически проводят уйму мероприятий. Машина миновала ворота, и я увидел сказочный теремок с высокой стрельчатой крышей и нарядными арками. Мы высадились и пошли по аллее, засаженной молодыми деревцами. Рядом шагали другие конкурсанты и сопровождающие – как раз начался общий сбор. После регистрации на первом этаже мы отправились в один из кабинетов, где можно было распеться и подготовиться.

***

В Липках я сразу же принялся знакомиться с участниками конкурса – как с самими конкурсантами, так и с приезжими и гостями, среди которых было немало музыкантов. Уже через пару дней я знал там почти всех.

_{УЧАСТНИКИ КОНКУРСА «ЧУНГА-ЧАНГА» И ИОСИФ КОБЗОН}

Зачем я это делал? Очень просто. Я понимал, что такой момент выпадает редко, у некоторых – и вовсе раз в жизни. Следовало завязать побольше знакомств и найти способ задержаться покрепче. Ибо человеческое общество стоит на личных контактах и только на них.

Сегодня, правда, есть и другой способ заявить о себе. Это Всемирная сеть, куда всякий желающий может выложить свои записи в любой форме. Тексты, аудио, видео... После чего у желающего по-прежнему два варианта действий. Либо надорваться, раскручивая свои произведения самостоятельно, либо с помощью Интернета продемонстрировать их нужным людям. И то, и другое – лотерея, но во втором случае шансы на успех возрастают на несколько порядков.

Но тогда, в мое не столь далекое время, единственным способом познакомиться со старшими товарищами-профессионалами была личная встреча. Вот я и пользовался ситуацией. Мне это казалось рациональным подходом, но теперь понятно, что меня вела исключительно интуиция.

Итак, я без труда перезнакомился с огромным числом присутствующих. Спасибо моим родителям за еще одно позитивное качество моей натуры – контактность. Я не боюсь чужих людей, для меня нормально подойти к постороннему человеку и заговорить. И даже преодолеть закрытость нового знакомца. Нужные кнопки в собеседнике я нахожу без напряжения, неосознанно. Мне кажется, секрет в том, чтобы всего-навсего напомнить ближнему, что все мы люди. И тогда... В общем, я быстро обзавожусь собеседниками, где бы я ни находился. Знакомиться – легко, трудно расставаться. Особенно когда прикипишь к человеку душой – на это ведь уходит не так много времени, как кажется.

Не только я стремился общаться с окружающими, но и ко мне подходили. Девчонки – еще наивно и по-детски – строили глазки, спрашивали, кто я и откуда. Мальчишки просто компанейски жали руку и звали во что-нибудь сыграть.

И в первые же дни стало ясно, что я теперь участвую во взрослой игре. Вокруг оказалось немало заинтересованных лиц, готовых говорить с перспективным пареньком на предмет дальнейшей раскрутки. По крайней мере, я видел происходящее именно так. Никогда не забуду девочку, которая подошла ко мне и с загадочным видом сообщила, что она – племянница Валерия Меладзе. Откуда мне было знать, сколько у него родственников?.. Я проникся новостью и с раскрытым ртом слушал увлекательные истории из жизни семьи Меладзе. Собеседница также не скупилась на обещания помочь мне «с промоушном». Впоследствии я понял, что она была такой же племянницей Меладзе, как я – сыном Кобзона. М-да, спасти от подобных «звездных родичей» могла только специальная широкополая шляпа, защищающая уши от лапши. Я был наивен и шляпы не имел.

Но это так, забавный казус. А вот действительно важным и знаковым моментом стала встреча с другой юной особой. Особу звали Аллой, и впоследствии она сыграла серьезную роль в моей жизни. Алла не участвовала в конкурсе, она просто отдыхала в Липках с родителями. И вот пришла на концерт, увидела неподражаемого меня и упросила родителей, чтобы они нас познакомили. В отличие от «племянницы Меладзе», Алла была очень скромна и в друзья не набивалась. Деликатно высказав мне свои восторги она осторожно добавила, что была бы не против продолжить общение. И может быть, даже пригласить меня в гости на какой-нибудь праздник. Мы очень мило поболтали, обменялись телефонами и адресами, и на этом наше знакомство несколько поугасло – до поры до времени.

Что ж, я приобрел несметное количество новых друзей, и с некоторыми из них дошел до самого финала. Надо сказать, что на конкурсе «Чунга-Чанга» из всего своего многочисленного репертуара я исполнял две вещи – «Самба белого мотылька» все того же Меладзе и «Горы Кавказа». Вторая песня – авторская, и ее, к сожалению сегодня знают очень немногие. Откровенно о говоря, никто не знает. Однако на конкурсе это не имело значения – главное, что выбор композиций был удачен, и я заливался вдохновенным соловьем.

Но в последний день конкурса случилось страшное. Я простудился. Я потерял голос. Произошло это потому, что накануне я, в припадке безалаберности, отпраздновал удачное выступление, от души наевшись мороженого. Точнее, не от души, а от пуза, но сказалось это на горле. Проснувшись на следующий день, я обнаружил, что не могу вымолвить ни слова. Осип, охрип, как старый ворон. Вдобавок невозможно было глотать пищу: гортань саднила так, что хоть по стенам бегай.

Дело-то житейское, может приключиться со всяким. Весь кошмар был в том, что это случилось в день заключительного гала-концерта, традиционно даваемого участниками. А на концерт был приглашен Иосиф Давыдович Кобзон. То есть я [ неконтролируемый поток непечатных слов] сотворил над собой такое [ продолжение потока] в главный, по сути, день конкурса. Все, рубите мне голову...

Я лечился все утро, до самого концерта. По крайней мере, пытался. Добежал до медсестры, посидел с градусником и выслушал рекомендации: побольше молчать и пить теплый чай. Воистину, медицина конца двадцатого века достигла небывалых высот. Только природная скромность помешала мне воткнуть градусник в ухо ни в чем не повинной последовательнице Гиппократа. Про чай я, конечно, догадался и сам, а вот молчать категорически не мог. Каждые десять минут я проверял, не вернулся ли голос. От этого связки болели все сильнее, и голос еще больше садился – хотя сперва казалось, что больше садиться некуда. Такое со мной не случалось ни до, ни после этого дня.

АРТИСТ ДОЛЖЕН КАЙФОВАТЬ НА СЦЕНЕ, А НЕ ДЕЛАТЬ ОДОЛЖЕНИЕ САМОМУ СЕБЕ.

Вспоминать сам концерт мне тяжело и стыдно. Я вышел на сцену, как зомби. Пустой и мертвый. Пять лет репетиций и конкурсов, преодоление всех препятствий на пути в Москву и наконец мой шанс, финишная прямая!.. А я пою так, будто повесился на финальной ленточке, и меня только что вынули из петли.

Я раскрывал рот и сипел. Морщился, кашлял... Абсурдная ситуация – будто врешь и себе, и всем остальным. А у меня уже тогда была уверенность: доказывать, что ты чего-то стоишь, нужно только действием. Но не словами о собственной крутизне и о том, что ты вообще-то можешь спеть,да еще как. Можешь – пой. Не получается – пошел вон со сцены!.. И вот я сам попал в положение человека, который всем своим видом заявляет: «Я бы спел, я бы так спел, что вы бы ахнули!» Ан нет, не поется...

Рядом с таким выдающимся человеком, как Иосиф Давыдович, я и вовсе хотел провалиться сквозь землю. А всего неделей раньше я бы прыгал до потолка, узнав, что буду петь в его присутствии.

Еще один удар по самолюбию – концерт шел как ни в чем не бывало. Остальные конкурсанты сделали вид, что они ничего не заметили... Что ж, так мне и надо. Получив грамоту об участии в конкурсе и золотой мини-глобус, я отправился восвояси.

Сегодня у меня сформировалось зрелое восприятия своих возможностей. Я понимаю, что надо себя беречь в чем-то ограничивать, взвешивать поступки и не выкидывать коленец. Но в 16 лет я был ребенком. Активным, целеустремленным, но все-таки ребенком. Заплатив, таким образом за свою детскую самоуверенность, я получил урок на всю жизнь. Тогда был мой первый по-настоящему серьезный конкурс, а спустя время для меня открылись и фестивали куда более крупного масштаба. И допусти я подобную ошибку на любом из них – моей карьере пришел бы, мягко говоря, конец. Поэтому – без сожалений, все к лучшему.

Я уезжал с телефонами конкурсантов в рюкзаке, но при этом в полной уверенности, что никто не обратил на меня внимания. Между тем за эти дни я поучаствовал в огромном количестве показательных выступлений, на меня сошла лавина обещаний – вплоть до предложения помочь устроиться в школу искусств в Нальчике. Все смешалось в моей голове – куда менее просторной, чем пресловутый дом Облонских. Я чувствовал себя измученным, выжатым, как лимон под прессом. В таком состоянии я и грузился в самолет.

_{ПЕРВЫЕ ПОКЛОННИЦЫ. 2002 ГОД}

Меня провожали – Алла, ее мама и ее тетя. Моложавую маму звали Светой, и издалека ее легко было принять за сестру Аллы.

– Ты как-нибудь заглянешь к нам? – спросила тетя Света. – Если приедешь в Москву, заезжай обязательно, будем рады!

– Угу, – вежливо ответил я, – спасибо... Алла меня уже пригласила, так я обязательно...

Сказано было без особой уверенности. Вспомните, как чертовски просто мне было вырваться в Москву на конкурс. Вспомнили? То-то же.

Я погрузился в мягкое кресло, пристегнул ремень и отключился. А в Минводах меня разбудил бодрый голос бортпроводницы: «Мы приземлились в аэропорту...»

Глава 7
ЗДРАССТЕ, ПРИЕХАЛИ...

Возвращение витязя: классный час • Оценка конкурентов • Моя идея фикс • Просыпаешься среди ночи, хватаешь аккордеон и наяриваешь! • Телеграмма от новых друзей • «К северу, к северу, к северу едет поезд ночной из глубинки в Москву..»

B Майском у меня немного отлегло от сердца. Я прекратил напрасные самобичевания – сделанного все равно не вернуть. Мой строгий внутренний прокурор – тот, что замечает и осуждает даже несущественные для окружающих нюансы в моем поведении, – притомился и взял отгул.

Меня принимали с овациями – как героя и победителя. По такому случаю устроили классный час – и я восседал на первой парте, а из уст моих свободно лился поток слов. Московские приключения (недолгие) и впечатления (отрывочные) вставали перед слушателями, подобно подвигам древних героев, изложенным умелым сказителем. Я демонстрировал соученикам знаки своего высокого исполнительского мастерства – грамоту и отливающую золотом статуэтку. И конечно, я благодарил благодетельницу Анжелу Арсеновну – напомню, мои регалии были получены при ее опосредованном участии.

К концу урока мне удалось впечатлить не только сверстников, но и себя самого. Отчасти это было правильно. Я рассуждал так: многие из участников нынешней «Чунги-Чанги» не первый год ездят на подобные конкурсы, для меня же это лишь дебют на большом мероприятии. Ребята в Липках были более подвижными и раскованными, и я взял это на заметку. Оценив уровень конкурентов в целом, я собрался и настроился на серьезную работу. И это ох как полезно! В жизни нужно равняться на лучших, затем – на лучших из лучших... И так далее, ибо нет предела совершенству.

_{ВЫПУСКНОЙ В МУЗЫКАЛЬНОЙ ШКОЛЕ. С ДИРЕКТОРОМ ЛЮДМИЛОЙ ИБРАГИМОВНОЙ}

У меня появилась еще одна мечта; она подстегивала и заставляла быть особенно активным. Я надеялся снова попасть в Москву, к большоймузыке. В мои дальние планы входило поступление в ГИТИС или Гнесинку.

Я засыпал в наушниках, просыпался в них же, следил за новинками, старался заводить знакомства преимущественно среди музыкантов – особенно ценились на тот момент пианисты. Я заслушивался вещами Чика Кориа, Бобби МакФеррина, Уитни Хьюстон и завел себе нечто вроде архива – в шкафчике хранилась большая стопка кассет с концертами любимых музыкантов. Я был настолько в теме, что ни на что другое меня уже не хватало.

Мечту или, если хотите, страсть нельзя изобразить выдумать на ходу, нафантазировать. Она либо есть, либо ее нет. Если мечта есть, то она превращается в манок к которому стремишься, ради которого готов преодолевать уйму препятствий, даже если они порой кажутся непреодолимыми. И все для того, чтобы в один прекрасный день получить желаемое, увидеть эти краски. Это делает тебя счастливым Бывают периоды, когда ты сам устаешь от своей страсти, эмоционально выгораешь. Ведь у каждого – свой жизненный цикл с подъемами и спадами. Сегодня ты на пике эмоций, завтра – в яме, «отдыхаешь». Но движение вперед не прекращается.

Знаю, многие мечтают разбогатеть и упорно трудятся чтобы купить дом, квартиру, машину и далее по списку. При этом обычно думают: появятся вожделенные миллионы – и наступит счастье. Все это относительно. Конечно, кто-то может себе позволить красивый дом на берегу озера. Но если человек о нем не мечтал, он выйдет на крыльцо, посмотрит на озеро – и не увидит ничего особенного. Озеро как озеро. У домовладельца не появится ни одной мысли из тех, от которых захватывает дух и хочется летать.

Я это к тому, что важно выбрать такое дело, такую идею, которая заставит забыть про сон и аппетит. Чтобы нельзя было с уверенностью сказать, ты ли выбрал свое дело или оно тебя выбрало. А подобную идею не купишь.

Вот и я не думал о деньгах и не ждал материальных благ от будущего. Я лишь страстно хотел петь – и петь не просто здорово, а профессионально. А деньги? Деньги – как горизонт. Попробуйте-ка дойти до горизонта...

После конкурса «Чунга-Чанга» во мне что-то резко перевернулось. Я уже говорил об ответственности, которую я тогда ощутил, и о страсти, которая двигала мной, придавая сил. Сейчас я чувствовал кое-что другое... Дело в том, что музыкалка города Майского славится своими выпускниками. Многие из них поступали в лучшие музыкальные и театральные вузы Москвы. Так что я имел возможность получить хорошую рекомендацию.

Однако я попал в музыкальную школу поздно, и мне нужно было закончить семилетку до окончания одиннадцатого класса. Ни мои красивые глаза, ни фестивали и награды, ни реверансы и заверения не заставили бы строгих педагогов музыкалки пойти мне навстречу и выдать аттестат с рекомендацией «просто так». Рекомендацию, как и диплом, необходимо было заработать.

Вот я и пахал. Занимался музыкой по несколько часов в день, распевался порой прямо в коридорах школы, особое внимание уделяя сольфеджио – поскольку я его не очень то любил, оно мне и не давалось. Я до такой степени углубился в это дело, что просыпался по ночам: снилось, будто я не могу запомнить какой-то аккорд. В полусне я хватался за аккордеон, выходил в холл, что-то подбирал и, успокоенный, ложился спать. Знал, что завтра обязательно исполню как надо.

Параллельно я умудрялся участвовать во всех городских музыкальных мероприятиях – делал программы, пел на фестивалях. Уже летом, непосредственно перед выпускным, мне довелось выступить у знаменитого 800-летнего Пушкинского дуба. А уж он-то стал свидетелем многих судьбоносных фактов в нашей истории – например, видел Дмитрия Донского, ведущего войско на Куликово поле. Вероятно, именно этот дуб был описан во многих произведениях великого поэта. У лукоморья дуб зеленый, златая цепь на дубе том...

Впрочем, вернемся к событиям 98-го. За неделю до Нового года меня ожидал сюрприз. Прихожу домой, а мама на меня как-то хитро смотрит и говорит:

– Витя, тебе телеграмма пришла.

И подает мне плотный почтовый листок.

Телеграмма была от тети Светы. Это мама Аллы, помните? «Витя, не хочешь ли приехать к нам, встретить 1999-й?» А я как раз рвался в Москву – ознакомиться с условиями поступления в Гнесинку и пройти подготовительные курсы.

И вдруг– такая удача.

– Мама! – завопил я, прыгая от радости. – Меня приглашают в Москву! Снова!

A она только Руками Развела – Что, мол, тут скажешь.

– Мне кажется, рано или поздно мы все будем жить в Москве... – невозмутимо заметила Лена.

– Мам, можно я поеду?!

Спрашиваю, а сам точно знаю, что меня отпустят...

Роняя трубку от волнения, я набрал Аллин московский номер и заорал, не давая ей опомниться:

– Алла, привет! Конечно, я приеду!

И тут же засобирался. А на душе – благодать и предвкушение какого-то немыслимого счастья. К слову, это случилось накануне дня моего рождения, но я даже не успел его толком отметить. Утром 24 декабря для меня устроили пир с поздравлениями, а вечером я уже погрузился в плацкартный поезд Нальчик-Москва. Это был самый дешевый вариант. Хотя все детство, лет до 10-11 я постоянно летал самолетами.

Я взял с собой записную книжку и всю дорогу писал слова из песни «Вера» Меладзе:

К северу, к северу, к северу

едет поезд ночной

из глубинки в Москву,

Спит проводник,

спят хмельные соседи,

я все уснуть не могу.

Тускло горят фонари у дороги,

где-то вдали завывает гудок,

Вот уже стало светать понемногу,

пасмурный будет денек.

Вера, ты одна осталась у меня...

В этот момент я – верил. И вера – пожалуй, то единственное, что я прихватил с собой. Я ехал и говорил себе:

«Да. Да. Пусть все будет хорошо». Записывал все это в блокнот, прибавляя: «Пусть все сбудется. Я так хочу». Если ты много думаешь о чем-то, записываешь это, вкладываешь жизненную силу в каждое слово – сбывается обязательно.

Последние сотни километров до Москвы поезд проезжал ночью, но я не мог сомкнуть глаз до утра. Боялся пропустить пробегающие мимо огни и сосны, которые слегка колыхались, окутанные студеной снежной пеленой. Заснеженные леса для меня были в диковинку. У нас-то в основном тополя да осины, перемежающиеся густым кустарником– зарослями из терновника и облепихи.

Мимо пролетали Черусти, Голутвин и Куровское – и я несказанно радовался тому, что состав несся без остановок: быстрее доедем.

Около шести утра поезд прибыл на Казанский вокзал. Константин и Светлана, несмотря на субботу – выходной день, приехали за мной на машине. С ними была и Алла – она же не могла пропустить такой момент!..

И тогда я почувствовал нечто...

Глава 8
КАЗИНО, ГНЕСИНКА И ТОМУ ПОДОБНЫЕ РАДОСТИ

Что я здесь делаю?! • Верный способ убить в себе мечту. Проверено миллиардами • Знакомство с маслинами: зубы в шоке • Новогодний фурор под музыку Билана • Я впервые попадаю в казино и остаюсь там до утра • «Я хочу работать с Айзеншписом» • Мое первое впечатление от Гнесинского училища

– Привет! Уже приехал! – сказал Алла как ни в чем не бывало.

Она явно была рада меня видеть.

– Привет, – осторожно ответил я. Подошел и почему-то стал трясти ей руку. Затем обратился к взрослым:

– Здравствуйте!

И столбом врос в землю, не находя, что еще прибавить.

– Витя, здравствуй!

Муж Светланы Константин протянул мне руку, и я как-то неловко, слегка нервно ее пожал.

Мы направились к машине. Шли молча, и все это время я задавал себе один и тот же вопрос в разных вариациях: «Какого фига ты сюда приперся?» Незнакомый город, незнакомая семья, все странно, непонятно. Что дальше будет – неизвестно. Чувство неопределенности пугало. Другое дело конкурс – там все было просто и последовательно. А здесь что? Совершенно посторонние люди, которых я случайно встретил на своем выступлении, пригласили меня к себе. Зачем? На праздник... И вот я здесь, в чужом городе. Боже, это все не со мной, это же бред...

Сейчас я могу сказать, что ощущение потери крыльев, взгляд на ситуацию со стороны прагматики – это, дорогие друзья, страшная угроза для мечты. Это ее смерть. Только что ты парил, все казалось доступным, досягаемым. Ты верил в мечту – и прикладывал усилия к ее осуществлению. И точно знал, что нет ничего невозможного. Но в следующий миг ты сказал себе: «Ну, нет, чувак, ты что. Спустись На Землю. Все это пустые фантазии, так не бывает». И волшебство рухнуло вместе с твоими планами. Была мечта – и не стало. Сам виноват: не хватило веры.

Ведь именно вера заставляет человека что-либо предпринимать. Без веры ты опускаешь руки и перестает двигаться. Говоришь себе: «О, зачем я буду напрягаться и что то делать, если все равно ничего не получится». А вдруг получится?! Нельзя же всю жизнь молить судьбу о выигрыше так и не купив лотерейный билет!..

Одним из купленных мной лотерейных билетов был описываемая поездка. Подчеркиваю: именно купленных. Потому что не окажись я на «Чунга-Чанге», не встреть я там Аллу, не прими с таким энтузиазмом телеграмму-приглашение – все было бы по-другому. Здесь очень много всяческих «если бы», но они, так или иначе, замкнуты на мне – «если бы я не сделал то-то...» А я сделал. Тем самым честно купив один из множества билетов жизненной лотереи. Это был случай, когда я не рассуждал, а принял то, что предложила судьба. Не искал подвохов, не задавался ненужными вопросами. Просто поверил.

Но вернемся к самой поездке. Итак, я сидел в машине, и мы ехали в Фили, где жили мои новые друзья. Мой ум был во власти черных сомнений. Пути назад не имелось – все, я уже загорелся и приехал, но теперь казалось, что я тем самым влез в некую загадочную авантюру...

– Вот твоя комната, – сообщила Светлана, показывая мне уютную светлую комнатку с огромным окном, занавешенным белой шторкой. – Располагайся и приходи завтракать.

Я вошел, закрыл дверь, уселся на кровать и уткнулся лицом в ладони. Что я здесь делаю? В чужой квартире чужой семьи, в чужом городе...

Однако опыт показывал: если я дрейфлю, то я, скорее всего, на правильном пути. Минут за пять я всесторонне обдумал ситуацию и решил махнуть на все рукой. Делай что должен, и будь что будет – древний проверенный метод.

Я вскочил и живо переоделся, чувствуя, как меня быстро заполняет решимость и энергия. В таком нарочито приподнятом состоянии духа я выскочил из комнаты.

_{МЫ С АЛЛОЙ НА ПРОГУЛКЕ ПО СТАРОМУ АРБАТУ}

На кухне меня ожидал сюрприз – тарелка, доверху наполненная черными виноградными ягодами. Обрадовавшись такому деликатесу зимой, я бодро сунул руку в миску, зачерпнул пару штук и отправил их в рот. Но вместо ожидаемого сладкого вкуса я почувствовал на зубах нечто соленое – и это еще полбеды. От резкого жевательного движения что-то громко и опасно хрустнуло. Я замер с гримасой на лице.

– Что такое? – участливо спросила Светлана.

– М-м-м, – промычал я, осторожно сплевывая в ладонь ягоды с крупными раскушенными косточками. – Что это?

– Маслины, – сказала хозяйка и засмеялась, – а ты что подумал?

– Я думал, виноград, – вежливо ответил я, опустив панические мысли о расколотых зубах.

– Нет, это маслины, мы все их очень любим.

Я смутился.

– Ни разу не ел...

– Эх, ты! – весело сказала Светлана и указала на стул.

Садись. Что будешь – чай, кофе?

– Чай, – ответил я, осторожно ощупывая языком свои несчастные челюсти. Удивительно, но все зубы были на месте.

Так началась моя московская эпопея.

Новый год мы встречали уже под мою музыку – и это, поверьте, был настоящий фурор. Я правильно сделал, когда взял с собой кассеты с записями собственных песен. Надо сказать, что Константин проявил живой интерес к моему творчеству. Узнав, что я уж давно рвусь поступать в Гнесинку, он, прослушав записи, посоветовал съездить туда еще на зимних каникулах, ознакомиться с условиями приема.

На следующий день после встречи Нового года, ближе к вечеру, компанией – я, Светлана, Алла и Константин – мы отправились в ближайшую к нашему дому гостиницу, где в то время располагалось казино.

Вдумайтесь в это слово – казино! —и представьте себе мальчишку из провинции, который второй раз в жизни ступил на московскую землю и про подобные заведения знал лишь понаслышке. Из фильмов, из книг и журналов. Думаю, что и из московских подростков того времени мало кто может похвастать посещением настоящего казино.

 Так вот, меня туда привезли, я вошел и был совершенно ошарашен открывшимся великолепием. Мы потягивали коктейли и наблюдали за игроками. За другими столиками сидели прилично одетые люди – некоторые из них то и дело вскакивали в азарте и что-то выкрикивали. За столиками для покера народ вел себя спокойнее – там не торопясь перекладывали карты.

Словом, я приобщался к совершенно новому, непонятному мне миру, прикидывая, как бы я смотрелся среди этого праздника жизни.

Игру мы закончили под утро. На закуску Константин предложил переместиться ближе к центру города, в казино несколько иного уровня. Так и сделали. Когда мы входили в помещение, то прямо в дверях столкнулись с группой людей во главе с человеком небольшого роста. Человек двигался с достоинством – он явно принадлежал к сильным мира сего и не считал нужным это скрывать. Процессия спустилась вниз, где ее ожидал шикарный лимузин. Люди погрузились и авто отчалило от подъезда, провожаемое подобострастными взглядами портье.

– Айзеншпис здесь тоже иногда бывает, – безучастно сообщил Константин, кивнув вслед отъезжавшему автомобилю. – Слыхал о таком?

Конечно, я слыхал! Я тут же живо представил себе, как моим продюсером становится Айзеншпис собственной персоной. После ночи в казино эта возможность показалась мне вполне реальной.

Вернувшись домой после столь бурного веселья, я сделал короткую запись в ежедневнике: «Я хочу работать с Айзеншписом». Написал и тут же свалился в кровать и сладко уснул, на время забыв о своем дерзком пожелании.

...По иронии судьбы именно в казино, спустя несколько лет, состоялся мой первый концерт под патронажем известнейшего продюсера Юрия Шмильевича Айзеншписа...

Назавтра после этой удивительной ночи мы с Аллой и тетей Светой съездили в Гнесинское училище – узнать, не вывесили ли информацию о приеме. Были каникулы, и Гнесинка пустовала. Но я все же проникся увиденным: огромное современное здание из стекла и бетона навевало мысли о чем-то вечном и фундаментальном.

Две новогодние недели московских каникул пролетели незаметно. Настало время прощаться.

– Ну что ж, – весомо сказал Константин, – ты уже определился с планами?

Он занимался недвижимостью, но имел некоторые виды на приобщение к миру шоу-бизнеса. Константин еще не делал мне никаких предложений, однако он явственно дал понять, что ему интересен и я сам, и то, что я делаю.

Я поспешил его обнадежить:

– Конечно! Я приеду поступать после окончания школы. Как вы считаете, у меня получится?

– Получится, – сказал Константин с улыбкой. – Безусловно.