Текст книги "Зарево. Оправдание хаоса"

Автор книги: Диана Ва-Шаль

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

Роберт хотел было разразиться тирадой, как вдруг замер.

– "Буду"? Ты один? – спешно выпалил он. Командир переглянулся с горгоновцами; один из военных сделал шаг вперед и волнение со смятением читались на его лице. Рация заскрипела.

– Я один, – последовал короткий ответ. Мужчина сказал еще что-то, но уже никто не разобрал, что: одни помехи.

– Крис? – проговорил Роберт в рацию, стараясь вновь соединиться. Но ответа не было. – Кристофер?!

На мгновение все помещение погрузилось в зыбкую тишину. Военные замерли на месте, Роберт все так же держал рацию поднесенной к лицу. На долю секунды его лицо помрачнело и осунулось, прежде чем он волевым движением выпрямился и окинул всех сосредоточенным взглядом.

– Мы поднимаемся и выходим. Сейчас. И заберем Криса по дороге, – добавил он прежде, чем сделавший шаг вперед Норман успел открыть рот. Голос Роберта был тих и тверд. Командир посмотрел на одного из горгоновцев, темноволосого мужчину с холодными голубыми глазами и шрамом над верхней губой; тот опустил подбородок к груди, сжимая и разжимая кулаки на руках. – Стэн, я…

Роберт не успел договорить. До наших ушей отчетливо донеслись с первого этажи звуки хрипения и чьих-то шагов. Медленных, будто человек еле переставлял ноги. Мы все замерли, прислушиваясь. Я и не заметила, как вцепилась мертвой хваткой в руку Сэма, впиваясь в его кожу ногтями.

Нет, не было ни малейшего сомнения, что это были шаги; но шаги далеко не одного человека. И это жуткое, леденящее горловое хрипение… Лицо Сэма стало пепельным.

– Р..Роб..берт? – заикаясь, проговорил Сэм. Я чувствовала, как трясутся коленки. Как всю меня бьет крупная дрожь.

Командир "Горгоны", не отводя глаз, смотрел вверх лестницы, а я, точно прикованная, не могла пошевелиться, чтобы обернуться.

Роберт махнул пару раз рукой. Еще через мгновение нас с Сэмом рассоединили. Стэн, держа пистолет, подхватил под руку Сэма; меня притянул к себе Норман. Сборт первым начал подниматься наверх, а мы все, один за другим, следовали за ним. Военные двигались практически бесшумно, и все помещение заполнила шарканье, стоны и еще какие-то отвратительные звуки.

Ступенька за ступенькой. Выше и выше. Уже и я видела растущие тени на полу. Начала задыхаться, перед глазами все затряслось, и я бы бросилась назад, но Норман крепко держал меня, волоча за собой. Площадка перед нами была чиста, нужно было только подняться к ней, пересечь коридор до двери…

И вот, последний шаг. И я оборачиваюсь, чтобы окинуть взглядом весь коридор.

Чей-то визг заложил мои уши. Я не сразу поняла, что кричу сама. Выходя из дверей, павильонов, коридор заполняли они.

5

В один момент моя жизнь перевернулась с ног на голову. В один момент я ощутила присутствие смерти подле себя. В один момент кошмары оказались реальностью. Зараженные не были живы. С такими ранами человек не может жить. Но они шли. Они ходили! И везде была кровь… Много крови…

Я кричала. Вопила, не в силах замолчать. Норман тут же прижал меня к себе, закрывая мой рот рукой, и я почувствовала, как содрогаюсь изнутри, как все во мне сжимается. Перед глазами все потемнело и задрожало; меня трясло, било, будто в болезненном припадке… И все это не укладывалось в голове: разорванные тела. Это были те люди, которые находились вчера в магазине. Но люди ли? Страшно изученные тела: разорванные, обглоданные и смердящие. Они шли на нас, хрипя, обезумевши смотря стеклянными пожелтевшими глазами. Запах гнили ударил в нос. Я хотела вырваться, хотела побежать…

И хотя меня бил озноб изнутри, я почувствовала, как на считанные секунды задрожал и Норман.

Время точно замедлилось; нет, оно остановилось в это миг. Я не слышала ничего, кроме бешеного стука сердца в ушах.

Эти существа словно были повсюду: выходили из-за длинных стеллажей, надвигались на нас. Дикий ужас захватил с головой… И все смешалось воедино: крики, стрельба. Военные стреляли в них, но они не умирали. Они не умирали!

– Бегом! Уходим отсюда! – резкий голос Роберта вывел меня из состояния аффекта; Норман уже тянул меня в сторону выхода… И мы побежали. – Быстрее! На улицу все!

Они все это время были близко.

Было чувство, словно во мне открылось второе дыхание. Вся усталость мгновенно прошла, а в голове крутилась единственная мысль: "Прочь отсюда!". Я бежала, не чувствуя пола под ногами, не ощущала, идет ли время, и не понимала, правда ли я бегу вперед или остаюсь месте. Перед моими глазами в одну секунду пронеслась все моя жизнь; мне почудилось, будто меня чуть не схватили… Вспоминая об этом потом, я могла с уверенностью сказать: если бы не Норман, цепко державший меня подле себя, я бы погибла в тот день. Если бы он не вытащил меня, я бы погибла в то мгновение!

Я могла умереть тогда, в первый день…

Мы вылетели в распахнутые двери. Холодный воздух ударил в мое лицо. Я не хотела останавливаться. Бежать! Бежать прочь от здания!.. Но Норман продолжал держать меня, и, кода я в очередной раз постаралась вырваться, потянул к себе.

– Двери! Закрывайте эти чертовы двери! – крики Роберта приглушенно отдавались где-то в сознании, металлическим отзвуком ударяли по ушам, – Джон, Стивен, быстро!

Стэн и Михаэль навалились на двери, не позволяя им открыться под натиском с другой стороны, пока двое других горгоновцев стягивали ручки дверей веревкой. Сара молниеносно перезарядилась, а Сэм, чуть отойдя, повалился на землю, закрывая лицо руками и поджимая ноги грудной клетке.

Я стояла, согнувшись, стараясь отдышаться. Рвано хватая ртом воздух, со страхом озиралась по сторонам, не в силах понять: почему мы не бежим прочь? Воздуха в лёгких словно не хватало. Они были близко. Они все это время были совсем рядом.

От скрежета рации Роберта вздрогнула; никто не отвечал. Только помехи и шумы. Я подняла глаза на улицу, и увидела вдалеке еще фигуры. В безмолвии открыла рот, повернула голову к Норману, силясь сказать, показать… Он коротко кивнул, а потом махнул головой в сторону командира, который все еще старался поймать связь.

– Сборт, надо уходить сейчас, – Стэн, тяжело дыша, оправил лямки портфеля за спиной. За его спиной в двери бились зараженные, оставляя на стеклянной поверхности следы ни то от крови, ни то еще от чего. – Вон, на улице тоже зараженные. Нельзя медлить.

– Ты забываешься, Тарэн, – Роберт перевел взгляд на Стэна. Тот сразу будто осунулся и сделал полушаг назад.

Серые тучи заволокли небо. Везде были брошенные машины. Много крови. Дым. Пепел, будто бы от взрыва… В окнах не было видно людей. Везде было пусто. Скосила город… Я бросила короткий взгляд вперед, на фигуру поодаль, которые медленно двигались в нашу сторону, и мгновенно мелькнула мысль о том, что прежнего уже не будет. О том, что мир, который мы знали, исчез.

– Стоило ему сказать, чтобы он сразу направлялся к машинам, – тихо бросила Сара Норману, – и уже на месте все бы встретились. Ты знаешь, он бы добрался.

– Нет, не стоит нам еще раз разделяться. Да и не в том состоянии… – вдруг, эхо от пары очередных выстрелов разнеслось по округе. Стреляли где-то совсем рядом; горгоновцы вытянулись, высматривая по сторонам стрелявшего. В это же секунду по двери пошли первые трещины.

– Роберт, – охнула я, смотря, как паутинка расползается по дверям; мой голос не был сам на себя похож. Еще один выстрел прогремел совсем рядом. Еще через мгновение из-за дома показался мужчина в военной форме, с пистолетом в руке. У его ног лежало чье-то тело, а сам горгоновец, казалось, весь был в крови.

– Сборт, сюда! Скорее, пока эти твари меня не нагнали!

– Крис! – радостно вскрикнула Сара, срываясь с места. В следующую секунду и остальные военные рванули вперед, и мы с Дортом за ними. Уже Сэм тянул меня за собой.

Я рванула вперед, не чувствуя ног; было ощущение, что кто-то гонится за мной, и стоит лишь обернуться, как меня схватят. Было трудно дышать – грудную клетку словно сжимали металлические тиски. Только мы подбежали к позвавшему нас мужчине, как он тут же бросился вперед, завлекая нас за собой. Роберт что-то прокричал. Я мельком глянула на обезображенное тело, лежащие у угла дома: кровь пропитала синие платье девушки. Ее руки были покусаны, а раны покрылись пленкой беловатого гноя.

Спрашивать не приходилось. Нужно было только бежать, бежать не останавливаясь!.. Сердце колотилось, и необъяснимый ужас от всего происходящего не оставлял ни на секунду. Казалось, что сама природа этому способствовала, опуская всё ниже свинцовые тучи, пригибая к земле жиденькие кустики и траву. Холодный ветер гулял средь фонарей, домов, одиноких деревьев за пределами дороги, поднимая какие-то листы бумаги и перегоняя их с места на место… И начался мелкий холодный дождь.

В какой-то момент я поняла, что никто ничего не понимает. Все просто бегут куда-то и от кого-то. Мимо домов, через улицы и переулки. И то и дело я видела заражённых.

Какое счастье, что я была обута в берцы.

Дыхание перехватывало. Мы пробегали через узкий проход между двумя домами. Воняло сыростью и фекалиями. Поскорее выскочили в переулок, заворачивая за угол дома… Я дернулась, делая шаг назад. Военные остановились в нерешительности. Несколько десятков людей были то тут, то там… Зараженных людей. Я вцепилась в руку Сэма.

– Уходим, – дрогнувшим голосом, пытаясь сохранить спокойствие, проговорил Роберт, – тихо поворачиваемся…

Зараженные сразу заметили нас. Услышали, почуяли. Они стали оборачиваться в нашу сторону, смотря в наши лица помутневшими глазами. Клокочущие звуки, будто в легких вода или кровь, вырывались из ртов изуродованных людей. Она начали идти на нас, кто-то совсем медленно, кто-то достаточно быстро. Мертвые. Невозможно. Это все не по-настоящему.

– Уходим! Уходим! – скороговоркой выкрикнул Роберт, и мы вновь хотели рвануть обратно… Но они были и здесь. С другой стороны улицы к нам двигалось еще с десяток этих существ. С ужасом осознала, что мы окружены… Дикая паника охватила с головой. Хотелось закричать, вцепившись в волосы руками…– Наверх! Все на лестницу! Сейчас же!

Я оглянулась. На доме в тот зловонном проходе была пожарная лестница, ведущая к окну третьего этажа. Сэм тут же толкнул меня по направлению к ней. Все ринулись туда, стараясь не столкнуться с зараженными. Вонь уже не чувствовалась. Первые из военных, ловко, один за другим, забирались наверх.

Рычание и стоны со всех сторон. Они все ближе и ближе, а мы в западне…

– Шайер! – рявкнул Роберт; я чуть не подпрыгнула на месте от неожиданности. Командир подтолкнул меня к лестнице, – давай! Вперед! Вперед!

Эхом разносились хрипы и гортанные звуки по переулку.

Опомнилась я, когда уже карабкалась вверх, цепляясь за холодный металл перекладин. Шаг. Еще один. Я не чувствовала под собой ничего. Сэм взбирался за мной. Затем Михаэль. Последним, оттолкнув ногой подошедшего зараженного, полез Роберт.

Те секунды навсегда останутся в моей памяти, как одни из самых страшных, полных отчаянья, хотя я не могу сказать, что хорошо помню их. Стерлись из моей памяти моменты и образы, остался только страх и ужас: ледяной и всепоглощающий. Осталось только чувство охватившей паники. Все перестало существовать; мира вокруг словно и не было… Только неверие. Только желание поскорее забраться выше. Только страх, что меня схватят и потянут вниз.

Я даже удивилась, когда лестница вдруг закончилась, и меня затянули на своеобразный балкончик, состоящий из металлических рыжих прутьев и решеток и покрытый незакрепленными деревянными досками. Я с ужасом отпрянула от края перегородки, вжавшись в холодную стену бетонного дома. Дышала глубоко; в голове, в ушах стало жарко и тяжело. Я не видела, что этих тварей в переулке становится все больше, но слышала, как многие из них цеплялись за перекладины лестницы, царапали их… А что если они сейчас заберутся? Куда бежать тогда?

Но за нами никто не лез. Зараженные продолжали возиться внизу. Горгоновцы стояли у края перегородки, смотря на происходящее под нами; и Сэм выглядывал из-за спин военных. Краем глаза я увидела, как Крис (его же так называли?) подошел к окну. Послышался звук разбивающегося стекла. Все резко обернулись, явно опешив, а Кристофер, разбивший локтем окно, тряхнул рукой.

– Полагаю, лучше переждать там, – проговорил он, окинув всех взглядом. На мгновение его глаза остановились на Сэме, затем на мне. Мужчина еле заметно поднял бровь, явно не понимая, кто мы, и что тут делаем.

– Да, так будет лучше, – кивнул Роберт, – осмотрите квартиру. Мы сделаем паузу и немного отдохнем. Вторые сутки без сна, все устали… На улице все равно сейчас не пройти – холодно добавил он, еще раз глянув вниз. Один из военных хотел было идти к окну, но Сборт тут же взял его за плечо, – Стэн, пойдешь последним.

Стали забираться внутрь. Роберт, прижав к груди автомат, внимательно следил за нами. Затем, когда многие уже пробрались в квартиру, кивнул мне. Я нехотя подошла к окну, оперлась о раму и, стараясь не порезаться об остатки стекла, аккуратно пробралась вовнутрь душной и темной квартиры. Сыро. Промозгло. Толстый слой пыли на всех поверхностях; здесь давно никто не появлялся. Одинокая лампочка свисала на проводе с побеленного потолка. Серые обои пошли волной, а в углах отклеились и повисли. "Чисто", – на краю сознания различила голос Михаэля. Я забралась с ногами на кровать, стоящую в углу комнаты, обняла колени, стараясь унять дрожь. В воздухе нарастало напряжение, ощутимое почти на физическом уровне. Что-то назревало, и это было видно по взглядам, по резким движениям всех присутствующих.

Из другой комнаты вернулся Кристофер, бросил три горгоновских портфеля на пол. Остальные военные обернулись на него, пока он из-под бровей смотрел в стону Роберта; руки Криса буквально были в крови по локоть. Все его лицо, вся шея, все одежда – все было в засохшей и потрескавшейся крови и грязи. Глаза опухшие, раскрасневшиеся. Мужчина тяжело дышал полной грудью; он облизал верхнюю губу, собираясь что-то сказать, как вдруг Стэн, с силой швырнув в сторону рюкзак, обернулся прямо в сторону Криса.

– Ты ведь возвращался за остальными? – процедил Стэн через зубы. – И Чарльз пошел с тобой. Так почему ты вернулся один? – глаза мужчины сверкали, а мышцы на лице задрожали от напряжения. Кристофер перевел твердый взгляд на него, но промолчал. – Ты не смог вытащить остальных, да? – голос Стэна сорвался на хрип. – Где мой брат? Где Чарльз?! Что произошло?! – безмолвие Криса выводило Стэна из себя. – Отвечай, Льюис, сию чертову секунду!

Я обеспокоенно посмотрела на горгоновцев, на Роберта, ожидая, что вот-вот кто-то вмешается. Но все стояли неподвижно. Сборт устало закрыл верхнюю половину, надавливая пальцами на глаза.

– Я так думаю то же, что произошло с Амандой, – едко бросил в ответ Кристофер. Голос его был неестественно тих, – ведь это ее форма, верно? – он кивнул в мою сторону, и дыхание мое перехватило от волнения: перед глазами вновь возникло тело девушки, ее безжизненная рука, с которой капала тягучая, почти черная кровь… И вновь внутри меня все задрожало: ее одежда в тот момент еще была теплой. – Охрененно мы пытаемся свалить из города по-быстрому! Значит, своими ради этого можно пожертвовать, но гражданских спасать и подхватывать с собой всегда надо!– и это было сказано уже даже не Стэну. Кристофер, на шее которого вздулись жилы, повернулся к Роберту. – Значит, ты отдал мне приказ вернуться и оставить остальных. Не забирать раненных. Не спасать окруженных. Ты сказал нам уходить, – Крис почти рычал, отчеканивая каждое слово. – Ты пожертвовал нами, своими людьми, – он с силой ударил себя кулаком по грудной клетке, – но, черт бы тебя подрал, ты взял за собой гражданских?!

Роберт молчал. Он положил руки на бедренные кости и чуть закинул голову назад. И я видела, что горгоновцы смотрят на Кристофера с некоторой опаской, но не Сборт. Он лишь выглядел уставшим и немного обеспокоенным.

– Ты ведь не думаешь, что они, – Крис кивнул в нашу с Сэмом сторону, – смогут за себя постоять? Или считаешь, что от полчищ тварей на улице отбиться смогут? Нет? А тогда кто, по твоему мнению, будет их защищать? – мужчина стиснул зубы. Возникало чувство, что он сдерживает себя из последних сил, чтобы не взорваться. – Или ты хочешь, чтобы мы их защищали? Рисковали своими жизнями? Ты беспокоишься о ком угодно, но не о своих людях, – последнюю фразу Крис прошипел через зубы, уже содрогаясь от гнева. Буквально на несколько секунд воцарилась зыбкая тишина, а затем…

– А о ком думаешь ты, Льюис? – тихо спросил Стэн. – Что там случилось? Почему так вышло, что кроме тебя никто не вернулся?

– Ты хочешь сказать, я их оставил?! – Кристофер ураганом сорвался с места; будь кто-то или что-то у него на пути, он бы снес преграду, даже не заметив. Военный в пару шагов настиг Стэна и навис над ним. Горгоновцы не двинулись. Льюис сжал челюсти, яростно смотря в глаза Стэну пару секунд. – Ты конченая скотина, Тарэн. И я был бы рад, окажись на месте Чарльза ты.

– Ты. Принес. Три. Портфеля, – Стэн качнул головой. – Свой. И еще два. Значит, смог забрать. Значит, их владельцев не окружили, не отцепили от тебя. Почему тогда ты вернулся без них?

– Потому что они были мертвы, – хрипло и холодно проговорил Крис через сжатые зубы. – Твой брат стал такой же тварью, как и те, что на улице. Он напал на Исаака. И загрыз его.

– Врешь! – вдруг сорвался Стэн и схватил Криса за жилет. – Ты бросил их и сбежал!

Пару секунд Кристофер оставался спокойным. Затем же, одним ловким движением, Крис скрутил Тарэну руки за спиной и с силой оттолкнул его от себя. Михаэль успел подхватить летящего в стену Стэна, и цепко схватил его, чтобы тот больше не двигался. Я почти не дышала, внимательно наблюдая за происходящим и за реакцией военных.

Диким взглядом Льюис обвел всех присутствующих; ухмылка скривила его губы. Он выпрямился, расставляя руки в стороны. Окровавленные руки.

– Может, кто-то еще считает, что я сбежал? М? – и он посмеялся. Так едко и горько, что даже я физически ощутила боль в груди. Натянув уголок губ, Крис посмотрел на Стэна. – Тебя там не было. Вас никого там не было, – мужчина перевел взгляд на Роберта. – А ты все молчишь. Тоже думаешь, что я предпочел спасти свою шкуру? Или размышляешь, как меня наказать на нарушение твоего приказа? А я еще нарушу. Хрена с два я что-либо для этих сделаю, – он махнул рукой в моем направлении, – рядом со мной их рвать будут, я с места не сдвинусь. Нападут на них, хоть живые, хоть мертвые, ни пули не выпущу! Молить о помощи будут – пройду мимо! – в голове все зазвенело и засвистело, а последние слова военного звонким эхом отдались в голове. Я оглянулась в поисках защиты, но все горгоновцы лишь молча стояли, смотря то на Кристофера, то на Роберта. – А ты, – Льюис резко обернулся к Стэну, тыча в него пальцем, – знай. Свое. Место. Еще раз кинешься на меня, и я тебе хребет вырву.

– Крис, – голос Роберта. Спокойный, но настойчивый. Я перевела испуганный взгляд с Криса на Стэна, но тот… Промолчал. Льюис выпрямился, поворачивая лицо к командиру. – Вода в кране еще идет. Пойди, приведи себя первым в порядок и ложись спать. До выхода тебя никто тревожить не будет, – сказал Сборт тихо и хладнокровно. Льюис сделал полушаг назад, нахмурив брови.

– Что?

– Иди отдыхай, Крис, – сдержанно повторил командир, почти по-отечески заглянув горгоновцу в лицо. – Ты мне нужен бодрый и рассудительный.

Льюис еще раз каждого в комнате окинул взглядом. Дернул головой. Медленно развернулся, направляясь к дверному проему, рядом с которым стоял комод из темного дерева. Замер на мгновение. А затем, с каким-то звериным остервенением опрокинул комод на пол; я громко охнула, кто-то выругался, вместе с тем ужасающий грохот наполнил помещение. А Кристофер спешно скрылся в темноте соседней комнаты.

Роберт абсолютно не отреагировал.

На улице шумел ветер. Сборт приказал всем отдохнуть. Распределил дежурных, отказался отвечать на вопросы и что-то комментировать. Когда Сэм попытался было возмутится, мол, необходимо спешить, нужно как можно скорее добраться до машин "Горгоны", а затем и нашего трейлера, Роберт достаточно жестко отрезал: "Мои люди не сделают ни шага, пока не поспят хотя бы пару часов. Они вторые сутки на ногах. Все вымотаны и физически, и морально. Но если ты так спешишь уйти, то никто двери не закрывает и тебя не держит". Наверное, Сэм ожидал моей поддержки; но я согласно кивнула Сборту, сняла берцы и поставила их на пол рядом с портфелем. Я прекрасно понимала: сейчас мы зависим от горгоновцев, и следует принимать решения их командира. К тому же чувствовала, что никуда не дойду, банально не хватит сил.

Горгоновцы в тишине занимались своими делами: некоторые остались в этой же комнате и чистили оружие, другие ушли в соседнюю; Роберт, достав карту, начал медленно и сосредоточено рассматривать ее. Стивен бесцеремонно копался в шкафу и тумбочках, ища что-нибудь полезное. Один из военных, если не ошибаюсь, его звали Джоном, сел на пол и забинтовывал руку – он порезался о стекло, когда забирался в комнату.

Я старалась наблюдать и анализировать, сосредотачивая мысли только на этом, чтобы отвлечься и успокоиться. Было зябко.

Из дверного проема показалась Сара. Она посмотрела на меня, затем на Роберта (тот коротко кивнул); потом быстро, почти на цыпочках, пересекла комнату в моем направлении.

– Ты чего здесь легла? Окно разбито, сквозняк. Еще и ливень хлещет, – но не успела я ответить, как девушка тут же продолжила. – В соседней комнате просто королевская гигантская кровать. Мы уже постелили, пошли. И теплее будет, и спокойнее. Там еще и свободное кресло есть, – проговорила она уже Сэму. Тот нехотя поднялся и поплелся в сторону второй комнаты.

– Спасибо, Сара, но я все-таки останусь тут, ведь…

– Иди в другую комнату, Штефани, – перебил меня Роберт, не отрывая глаз от карты. – Здесь действительно становится слишком холодно.

***

Темная комната с одним маленьким, заколоченным деревянными брусками окном. От замкнутого помещения кружилась голова, и дыхание перехватывало. Через узкие щели между балками лился холодный блеклый свет. Пропахшая пылью кровать, занимающая большую часть комнаты. Неработающий телевизор на стене. Затертое крупное кресло в углу. Сэм, свернувшийся клубком и укрывшийся каким-то пледом.

Я лежала с правого края кровати; перед моими глазами танцевали разноцветные пятна, и я старалась дышать ровнее, чтобы побороть стеснение в грудной клетке. Рядом тихо посапывала Сара. За ней уже спал Норман; еще одно место, – с левого края, – пока оставалось свободным.

Очень хотелось спать, усталость отдавалась в каждом участке тела. Но где-то на подсознательном уровне я ругала саму себя, мол, Штеф, как ты можешь хотеть спать, когда такая неразбериха вокруг; как ты можешь сейчас уснуть спокойно, когда не знаешь, в сохранности ли Эндрю, ждет ли он вас, да и в полной ли безопасности ты сейчас находишься? Я не могла разрешить себе немного отдохнуть. Чувствовала какую-то вину за желание спать, когда вокруг хаос и безумие. Хотя понимала, что именно эмоциональные горки, страх, ужас и непонимание – именно они служили причиной вымотанного и разбитого состояния.

Сара была права. Сама комната была теплее, – здесь не гулял так свободно ветер, не залетали капли дождя, – к тому же, мы все лежали рядом и грелись друг о друга. И чувствовала я себе действительно спокойнее и безопаснее, нежели одна. Это, конечно, была надуманная, иллюзорная безопасность – но засыпающее тело не вникало в эти детали.

Дверь открылась, и вошел мужчина. На пару мгновений его осветил тусклый свет из соседней комнаты. Я даже сначала не узнала вошедшего. Контур лица очерчен полоской бородки, от подбородка идущей к нижней губе. Темные волосы средней длины, стриженные по бокам чуть короче. На шее, с левой стороны, чернели линии татуировки, уходящие к плечу и, судя по всему, спине и грудной клетке. Все предплечье правой руки и немного выше локтя – геометрические фигуры, рисунки; на тыльной стороне предплечья левой руки всевидящее око в треугольнике, изрешеченном линиями и надписями. Все эти татуировки не были видны, когда мужчина был в крови и грязи; крови и грязи тогда настолько было много, что они перекрыли рисунки на его теле. Кристофер Льюис. Человек, сказавший, что не сдвинется с места, если на меня или Сэма нападут.

Шаги горгоновца были практически бесшумными; он опустился на оставленное место на кровати и сдавленно выдохнул. Я сильнее натянула одеяло, в бессознательном порыве спрятаться. Мужчина не шелохнулся. Он лежал на спине, согнув одну ногу в колене и ритмично дыша. Сама того не подмечая, я начала вдыхать и выдыхать в такт ему. Поначалу даже не закрывала глаза. Внимательно следила за Кристофером, осматривала углы комнаты и прислушивалась к звукам. А затем, не заметив, провалилась в сон.

Я и не вспомню, что мне снилось. Мне даже было бы страшно это вспомнить, до того тоскливы и болезненны сновидения тех часов. Я понимала, образы каких дней мне явились; вновь и вновь переживала прошлое, захлебывалась в воспоминаниях, терзающих сердце. А затем столкнулась с кровавым настоящим. Плакала во сне, кричала, молила о помощи – и прыгала с высоты вниз в надежде разбиться, но лишь падала и падала в бездну, ни найдя помощи и не в силах помочь себе самостоятельно.

И проснулась, задыхаясь и ощущая, что лицо мое мокрое от слез. Я лежала на спине, держа руку на холодном лбу. Почти всегда я просыпалась в такой позе, когда мне снились кошмары. В первые секунды не шевелилась, смотря в потолок и пытаясь понять, где нахожусь и что происходит. Сердце гулко билось в грудной клетке. Я аккуратно повернула голову налево, увидела мирно спящую девушку, стянувшую с меня одеяло.

Сара Карани. Горгоновцы. Зараженные на улице.

Я тяжело поднялась на кровати. Со всех сторон раздавалось сопение и тихое похрапывание. Еще четыре человека спали на матрасах, расстеленных на полу.

Меня немного потряхивало. Хотелось пить. Ощущение времени пропало. С усилием встала, обулась и проследовала к двери, осторожно обходя спящих. В груди не проходило тянущее болезненное жжение.

Во второй комнате было прохладно. Из разбитого окна лился серый свет; шел дождь. Погода не позволяла хотя бы примерно определить который час. Все было погружено в синюю полутень. Очень тихо. Я медленно поплелась к разбитому окну. Стекло проскрипело под ногами. Осторожно выбралась наружу, только сейчас задумываясь о том, на кой потребовалось мастерить подобный балкон за обычным окном, к тому же выходящим на такой примерзкий проулок. Рейки под ногами дрожали, и я замерла; что заставило меня выбраться сюда? Закрыв глаза, подняла лицо к дождю и осознала, что все еще плачу. Вспомнилось, как я делала шаг с высоты во сне. До ужаса захотелось подойти ближе к перегородке, но продолжила стоять на месте. Я ощущала, как проваливаюсь в трясину, которая все сильнее засасывает меня, тянет все глубже и глубже на дно…

– Штефани? – осторожно раздалось за моей спиной, но я все равно вздрогнула, прежде чем обернуться. У окна в комнате стоял Роберт. Он неспешно протянул мне руку, точно опасаясь делать резкие движения, и смотрел прямо в мои глаза. – Возвращайся обратно, хорошо? Незачем тебе промокать. Давай, протяни мне руку.

Я кивнула, немного помедлив, и, взявшись за его горячую шершавую ладонь, забралась обратно. Он тут же оттянул меня подальше, подхватил плед с кровати и укутал меня, накрыв и макушку. Я сама чувствовала, как сильно дрожала.

– Я не заметила тебя, – проговорила тихо. Голос точно сел. Роберт молчал, явно подбирая слова. – Думала, ты тоже спишь.

– Кто-то всегда должен быть на дежурстве, а моим ребят нужно отдохнуть и поспать, – мужчина вздохнул. – Садись, – он кивнул на кровать и опустился рядом со мной. – Откровенно говоря, ты немного меня напугала. Вышла заплаканная, бледная; когда я тебя окликнул, даже не ответила. Зачем ты вообще за окно вылезла?

– Я не знаю, – ответила просто и честно. – Я кричала во сне? – он покачал головой. – Хорошо…

– Сны, это просто сны. Их не нужно бояться, – я горько усмехнулась в ответ, не отвечая, но Роберт очень хорошо чувствовал и понимал. Он приподнял голову, продолжая смотреть в мое лицо. – Тебе… Снились события этих дней?

– Разве что под конец, совсем немного.

– Какие-то воспоминания? – я нехотя кивнула. – События, с которыми связаны эти воспоминания, завершились благополучно? – покачала головой. Роберт замолчал, переводя взгляд на противоположную стену. – Я просто скажу тебе, что наше прошлое, – боль от свершившегося, наши воспоминания, терзания и сожаления, – либо делает нас сильнее, либо убивает. И между этим очень тонкая грань, Штефани, на которой нельзя балансировать, – мужчина вновь посмотрел на меня. – Не позволяй себе упасть в неправильную сторону.

Кивнула. Затем постаралась придать лицу спокойствие и уверенности. Даже сама себе на долю секунду поверила.

– Который час? И… Когда мы будем выдвигаться?

Роберт глянул на наручные крупные часы. Было около часа дня. Он рассказал, что с час назад значительная группа людей из соседнего дома пыталась прорваться к машинам и привлекла внимание зараженных. Крики и выстрелы гремели на всю округу; я удивилась тому, что ничего не слышала, но Сборт заверил меня, что и горгоновцы спали крепко, и только несколько человек подорвались и выбежали из соседней комнаты. Касаемо второго вопроса, то в ближайшее время выходить на улицу глупо. Громкий шум мог привлечь еще зараженных, и лучше было немного переждать, чтобы потом спокойно и быстро добраться до стоянки горгоновских машин. Роберт не хотел еще рисковать.

В эту минуту дверь приоткрылась. Кристофер окинул нас взглядом, кивнул Роберту и вновь скрылся.

– Забеспокоился, что ты все еще не вернулась, – Сборт снисходительно улыбнулся.

– Не думаю, что человек, так агрессивно отреагировавший на наше появление, будет о нас беспокоиться.

–У Криса была причина так отреагировать, – со вздохом ответил Роберт. – Не стоит его в этом упрекать.

– А опасаться его стоит?? Выглядит он как два метра серьезной угрозы.

– Ты преувеличиваешь, Штефани, – Сборт еле сдержал улыбку, – "два метра серьезной угрозы"? Всего метр восемьдесят семь, – и мне вроде хотелось посмеяться, но осознание, что Роберт не опроверг мои опасение, немного настораживало. – Я же не могу отрицать очевидного, верно? Крис действительно один из… Самых профессиональных людей моей группы, – уклончиво проговорил Роберт, – да соблаговолят Небеса не увидеть тебе его в настоящем гневе. Но он не из тех, кто причинит кому-то вред по прихоти, и уж тем более я уверен, что вам его точно не стоит опасаться, – мужчина немного помедлил. – К тому же, давай говорить с тобой откровенно. Льюис эмоционален, безусловно, но он настроен по отношению к вам не агрессивнее, чем Сэм к нам.