Текст книги "Зарево. Оправдание хаоса"

Автор книги: Диана Ва-Шаль

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

– Тебе что взять?

– Минералки, – быстро ответила, – и печенье можно какое-нибудь. Я не особо-то и есть хочу.

Сэм кивнул, убирая руки в карман толстовки, и, развернувшись на пятках, быстро скрылся за прилавками. Полноватая кассирша, лет сорока, неодобрительно на меня посмотрела, но, поймав мой взгляд, отвернулась и начала разглядывать стеллаж с сигаретами.

Я тяжело выдохнула, оборачиваясь назад. Впереди, за панорамными стеклами, виднелись ровные ряды полок с книгами.

А мои мысли продолжали перескакивать одна к другой; мне вспоминались и бессонные ночи, кончавшиеся крепким кофе на заправках, и полуночные сборы, и наша нынешняя долгая поездка, и тряска в трейлере, и разбитая аппаратура. Лабиринты домов, желтая косточка месяца в небе. Тучи, зябкое утро, больница. Перебинтованная рука Гивори, пациенты, полицейские.

Не помня себя, я оказалась среди книжных полок. Бегло осмотрелась, побрела между стеллажами, поглядывая на новые корешки книг.

Подташнивало. Видимо, я слишком перенервничала, да и продолжала накручивать саму себя… Но где-то внутри меня страх закапывался в самое сердце и неприятно щекотал, давая о себе знать. Давно я не испытывала такие панические чувства, да и впервые так реагировала, направившись за сбором материала.

– Вам плохо? – взволнованно спросила продавщица. Я обернулась, сначала не понимая, где та сидит.

– Нет, все в порядке, – я кивнула, подумав о том, что сегодня что-то все пекутся о моем здоровье,– спасибо.

Сразу после этого, я как можно скорее попыталась скрыться за полками от пристального взгляда девушки, и ближайшие минут десять провела в бесцельной ходьбе и рассматривании книг. Доставая очередной томик с полки, прочитывала аннотацию, листала, бегло изучая первые попавшиеся на глаза строки… Я с уверенностью могу сказать, что не запомнила ничего, да и не стремилась запоминать или осмыслять: мои мысли были заняты другим; я уже продумывала текст статьи, визуально составляла наполнение страницы интернет-издания, продумывала, какие формулировки следовало вывести на красные строки. Однако даже в таком дремлющем состоянии я смогла выбрать книг шесть-семь для дальнейшей их покупки. Обычные небольшие книжки в мягкой обложке, которые удобно носить с собой, в силу их компактности и маленького веса. Парочка из уже прочитанных, остальные – для нового ознакомления; никто не мог точно сказать, насколько мы останемся в этом городишке, а потому следовало подумать, чем себя занять кроме рабочей рутины. Наверное, Сэм был прав. Мы ехали сюда за сенсацией, яркими кадрами, информацией – и нам было с чем работать.

Около одного из дальних стеллажей меня нашел Сэм со своими покупками. Ушедшая в себя, я не услышала, как тот подошел, потому вздрогнула, когда над моим ухом раздалось Сэмовское: "Штеф, я прибыл".

– Испугал, – фыркнула в ответ, недовольно прижимая книги к груди, – сейчас пойдем, дай мне минутку.

– Тебя нельзя отпускать одну в книжный, – парень подмигнул мне, весело улыбаясь. А чего, собственно, было грустить? В его руках был пакет с едой, материал у нас появился, работы предстояло много, но в больницу ближайший день нас не пустят… Сегодня должен был быть заслуженный отдых после тяжелого начала рабочего дня, наполненного не самыми приятными минутами.

– Нельзя, – я улыбнулась, и мы медленно, посматривая по сторонам, пошли к кассе. Небольшая очередь почти не двигалась; девушка на кассе полусонно пробивала покупки, никуда не торопясь. Мы меланхолично ждали. Сэм даже успел сбегать в раздел философии и выбрать книженцию себе. За пределами книжного началась какая-то суета. Голоса становились громче. Покупатель, что стоял перед нами, вышел, внимательно изучая покупку. Наконец наступила наша очередь. Сэм расплатился первым и отошел, листая книжечку, а я все поглядывала за стекло. Суета все увеличивалась. Люди, почему-то, бежали из продуктового к лестнице, расталкивая друг друга, бросая вещи. Мы с Сэмом встревожено переглянулись, но парень лишь пожал плечами.

Я поскорее расплатилась, затем быстро складывая драгоценные приобретения в портфель.

Секунда. Две. Именно в тот момент, когда мы с Сэмом хотели выйти из дверей, раздался пронзительный визг, безумно напомнившей мне крики, раздававшиеся с утра в больнице… Но то, что мы увидели, было страшнее зрелища в оной: люди, обычные люди, не пациенты из третьего корпуса, кидались друг на друга, с остервенением, с озверением терзая свою жертву, вырывая куски плоти… Шум, неразбериха, паника. Все неслись к выходу, сбивая друг друга с ног, а затем попросту затаптывая упавших. Визг, грохот, плач. А мы стояли с Сэмом в дверях, растеряно смотря по сторонам, и не могли сдвинуться с места. Подскочившая к нам продавец-консультант хотела было закрыть двери…

– Заходите быстрее или уходите! – завизжала она. Не успев даже подумать, мы сразу бросились обратно в магазин, и кто знает, что было бы, не вернись мы тогда.

Девушка дрожащими руками закрыла двери, и звуки стразу стали приглушеннее… Там, за стеклом, группа людей повалила на пол парня, склонилась над ним. Молодой человек размахивал руками, пытался подняться, оттолкнуть от себя напавших… Но те все более плотным кольцом окружали его, не давая ни единого шанса выбраться, и через пару секунд судорога свела его руку, и мы с ужасом увидели разрастающуюся лужу крови под ним.

Громкий крик заложил мне уши, и не сразу я поняла, что это мой крик. Один из склонившихся над юношей поднялся, посмотрел в нашу сторону… И его потускневшие, объятые болезненной желтоватой пеленой глаза, устремленные на нас, его окровавленный рот, пережевывающий человеческое мясо, оторванные куски плоти на его шее, груди…

Передо мной все потемнело, и я почувствовала, как падаю.

***

Кровь. Крики. Потускневшее небо, жар от земли. Душно. Стая птиц у горизонта. Полустон-полувскрик.

Я резко распахнула глаза, хватая ртом воздух. В горле все пересохло, грудная клетка была словно тисками сжата – дышать было нестерпимо тяжело. Голова гудела, а сердце билось в горле… Было страшно, но, благо, все это было лишь сном.

Сном?

Сэм, склонившийся надо мной. Его испуганные красные глаза. Он говорил много, тихо, и я не разбирала его слов. Мне казалось, что внутри меня все холодное, казалось, что мне холодно – но я четко понимала, что ужасно вспотела.

– Штеф? – взволнованно шептал он, – как ты? Если бы ты знала, как я испугался за тебя!..

Мне казалось, прошла целая вечность. Но я потеряла сознание чуть больше, чем на минуту. Резко поднялась, так, что перед глазами снова все поплыло. Мы все еще были в книжном магазине.

– Нам нужно побыть здесь, – Сэм внимательно всматривался в мое лицо, говоря как можно спокойнее, – подождать, когда все утихнет. Катерина вызвала подмогу. Нас заберут, – я кивала в ответ, не вдумываясь в слова. – Только нужно сейчас спрятаться и сидеть очень-очень тихо, без единого звука, хорошо? – я подтянула ноги к груди, обхватила их руками и спрятала лицо в предплечьях. Сэм сел рядом со мной, приобнял и прижал к себе. – Сейчас мы в безопасности, потом все проясниться. Нужно просто подождать очень тихо, не высовываясь…

Не знаю, как долго я просидела в такой позе. В магазине становилось все тише, теперь шум доносился только сверху, с улицы; дремотное состояние опутывало и тянуло куда-то вниз. На грани сознания я продолжала слышать крики. Мне казалось, что мой слух различает звуки, похожие стрельбу и вой сирен. И точно что-то взрывалось; стеллажи с книгами дрожали, и пол дрожал, и меня охватывала дрожь.

Я проваливалась в сон. От усталости, от перенапряжения. Полусознательное состояние. Голова тянулась вниз, тело мое стало непослушным, ватным… И все вокруг превращалось в эфемерную вуаль.

А когда я открыла глаза, вокруг был полумрак. У стеллажа напротив сидела девушка, работавшая в этом магазине и закрывшая двери. Она немного покачивалась из стороны в сторону, обняв себя руками. Ее тушь растеклась, лицо сильно опухло, а аккуратный пучок на голове растрепался. Я вспомнила, как Сэм упоминал какую-то Катерину; видимо это и было ее имя. Ощутив мой взгляд, девушка подняла глаза.

– Сколько прошло времени? – во рту у меня пересохло.

– Больше пяти часов, – тихо проговорила та в ответ. Я услышала тяжелый вздох Сэма и обернулась к нему.

– Что там? – Сэм некоторое время помолчал, подбирая подходящие слова.

– Я не знаю, как это описать… Это какой-то фильм ужасов, Штеф, – голос у него тоже немного дрожал, – нельзя, чтобы те нас видели. Я хотел подойти к выходу, посмотреть, что происходит; меня заметили эти твари, начали двигаться в нашу сторону, навалились на двери. Я сразу ушел в слепую зону, а их, к счастью, что-то снаружи отвлекло. Снаружи доносилась сирена, потом по громкоговорителям везде стало передавать одно повторяющееся сообщение, – парень тяжело сглотнул и посмотрел на меня. – Ты не помнишь? Не слышала? – я покачала головой. – Просили не паниковать, не выходить на улицы, не пересекаться с зараженными. Я думаю, это связано с больными. Видимо, им удалось выбраться из больницы… – Сэм тяжело выдохнул, облизав пересохшие губы, – часа три назад все резко затихло, но я не рискнул выходить еще раз. Еще минут через сорок после этого пропала связь.

– Те ходят снаружи, ищут что-то, – вдруг проговорила Катерина. – Мы решили переждать здесь подмоги и пока не предпринимать ничего… – по спине моей пробежал холодок. Сэм остекленевшими глазами смотрел сквозь меня, – Они пытались ломиться к нам, потом затихли… – девушка вновь опустила голову.

– Тебе попить нужно, – тихо сказал Сэм, дотрагиваясь до моего плеча.

Я покачала головой, хотя пить и вправду хотелось. В голове все перемешалось. Мне было страшно. Дикий страх, вязкий, тянущий… Сэм, не произнеся ни слова, обнял, притянул к себе. Я не заметила, что плачу. Я думала об Эндрю. Ведь он остался там, прямо около больницы. Я волновалась за наши с Сэмом жизни. Стены и потолок сдавливали, но за пределами этой клетки была неизвестность и опасность. А вдруг нам не удастся выбраться? А что если нас ждет западня?

– Штеф, – тихо прошептал парень, гладя меня по волосам, – тише, упокойся… Все будет хорошо, слышишь меня?

Я качала головой, сжимая его толстовку… Невозможно. Невозможно. Почему мы были здесь? Почему помощи все еще не было? Почему вдруг люди натурально озверели?

Все было словно в тумане. Все, что происходило, походило лишь на постановку, шоу. Я не могла здраво мыслить и оценивать ситуацию. Не могла просто понять, что произошло. Эти люди, эта паника, эта кровь… Паника была самой опасной в этой неразберихе, и это какое-то чудо, что мы не оказались за стеклом. Было страшно просто представить, что было бы, окажись мы вне него. Я не знала, что сейчас происходит за пределами книжного. И не хотела знать. Я понимала, что выйти рано или поздно придется… Но я боялась пошевелиться, сидя здесь. Даже мысль о том, что придется выйти наружу, казалась мне дикой и неестественной.

Лампы, источавшие тусклый свет, гудели и периодически мигали. В те секунды, когда книжный на пару мгновений погружался во мрак, мне казалось, что вот-вот из-за стеллажа выйдут они и нам конец. Я не имела понятия о том, кто они. Я просто боялась их. Боялась этой неизвестности и опасности, которую не могла ни объяснить, ни понять. Каждый раз мое сердце замирало, и я судорожно вдыхала воздух, сильнее прижимаясь к Сэму… Конечно, не будь я так зациклена на собственном страхе, то увидела бы, что не одна была так напугана: Катерина сняла туфли и ходила взад-вперед около нас, пытаясь, видимо, тем самым успокоиться; Сэм тяжело дышал и закрывал глаза, переводя дух. Я с ужасом стала осознавать, что мы загнаны в клетку. Кто знает, что там, на улице? А что если наверху все так же, как и здесь? А что если наверху хуже?

Потолки в магазинчике были недостроены и, подняв голову, можно было видеть трубы и провода. Лампы здесь напоминали больничные, и это еще сильнее вгоняло в безумную агонию ужаса. Эта тишина, прерываемая лишь нескончаемым гудением ламп, сводила с ума. Потухание света… Этого не может быть. Это все не реально.

Катерина вдруг остановилась, вслушиваясь. Я насторожилась и замерла, почти не дыша. Никаких других звуков не было. Я недоуменно глянула на девушку, но та лишь постаралась улыбнуться. Мне этот жест показался странным и, возможно, в некоторой степени бестактным, ведь погибли люди, и сами мы тоже оказались в западне.

Скинув жакет, Катерина опустилась на пол около меня. Сначала я хотела было отодвинуться, но не сделала этого.

– Вы не против? – спросила она, опустив голову на мое плечо, – становиться прохладно, не находите?

– Кажется, – я осторожно попробовала ее лоб, – у Вас температура.

– Это ничего, – девушка вновь улыбнулась, – перед тем, как пропала связь, я успела позвонить мужу. Он завтра возвращается с командировки и заберет меня отсюда. Часов в восемь утра. И все будет хорошо.

Я глянула на нее с некоторым сочувствием или даже пренебрежением… Действительно ли она верила в то, что все будет хорошо? Или это я не могла поверить в эту мысль? Слова Катерины “все будет хорошо” не успокаивали. Нет, они звучали как-то обреченно и жутко, будто предвестник того, что все сложится совершенно иначе.

Но нужно было убеждать себя, что это лишь страх перед неизвестным нагоняет такую нестерпимую тревогу. Нужно было успокоиться… И единственным способом сделать это, было полагаться на простое самовнушение, что именно завтра все наладиться.

Все будет хорошо. Завтра Катерину заберут, завтра придет помощь. Завтра все вернется на круги своя. Завтра мы выберемся. Завтра мы вспомним сегодняшний день с улыбкой, ведь завтра все будет хорошо…

Небеса, дайте нам силы пережить этот день и эту ночь.

3

Состояние опустошённости и апатии. Состояние, когда ты все еще не можешь поверить в случившееся, хотя где-то на подсознательном уровне все осознаешь. Ты будто ни жив, ни мертв, кусок мяса, снабженный мозгом, но потерявшим возможность мыслить… В такие моменты больше всего на свете хочется забыться или кричать, вопить, выплескивая наружу все то, что не можешь произнести.

Мы кричать не могли. Не могли звать на помощь, не могли помочь себе сами. Гребанный второй час мы молча сидели, смотря по сторонам и боясь даже дышать. Пытаться выбираться самостоятельно казалось чем-то невозможным и сумасшедшим. Мы ждали обещанной помощи, которая в ближайшие двадцать четыре часа должна была нас вытащить.

Покорное ожидание своей участи, когда не видишь иного выхода, сжигало изнутри. Страх неизведанной нам опасности сменился жутким ожиданием конца. Свет продолжал мигать, лампы, казалось, стали гудеть еще сильнее. Молчание начало сводить с ума всех нас, и мы шепотом, содрогаясь от каждого шороха, заговорили друг с другом. Говорили и книгах, о работе, но ни слова о случившемся, дабы не вгонять друг друга в еще большую панику.

А затем Катерина задремала. Как оказалось, она работала здесь вторую неделю, попутно подрабатывая в городской библиотеке. Странно было это осознавать, но мы были ей должны жизнью. Кто знает, что было бы, не успей мы зайти в книжный, или не впусти она нас обратно… Эти мысли возникали у меня все чаще. Тогда удача благоволила нам, и мы не оказались в руках зараженных. Но что если спасение не придет? Что если мы загнали себя в еще худшее, в ловушку? Меня трясло от волнения и страха.

Страх, страх, страх… Все, о чем я могла думать. Страх и кровь. На моих глазах загрызли человека. Но моих глазах они загрызли человека. И этому не было объяснений.

Сэм крутил в руках выключенный телефон – зарядка села, – но в любом случае от этого гаджета, будь он даже в состоянии работы, толку не было. Мои ноги затекли; я аккуратно поднялась, укладывая Катерину на мое место. Сэм, вздрогнув, недоуменно посмотрел на меня. Я чувствовала, как дрожат мои руки и ноги, как внутри меня все сжимается…

– Ты куда собралась? – спросил Сэм, но я не ответила, погруженная в мысли. Его красивое лицо в этом мигающем свете, казалось, приобрело болезненно-мучительное выражение, а золотистые волосы потускнели… И в этот момент его любимая шикарная толстовка с монстриком была насмешкой ко всему этому ужасу.

Я вытерла вспотевшие ладони о джинсы и повернулась. Аккуратно, сняв туфли, я тихо подошла к краю стеллажа и выглянула из-за него. Все стекло было в грязно-красных разводах, отпечатках рук. Там, за ним, ходило пару человек. Медленно, еле передвигая ноги… Мое сердце бешено колотилось, кровь била в ушах, во рту пересохло. Парня, которого разорвали, уже не было. Лишь одна большая лужа крови, куски мяса и остатки одежды… Я дрогнула. Где он? Где он?! Его же не могли съесть полностью? С костями?! Может спасатели уже были здесь? Или его куда-то утащили?..

Пошатнулась, ужасаясь собственным мыслям. Съели. Невозможно!..

Вновь накатил рвотный позыв, и я поспешно отвернулась. Закрыла глаза, взявшись за голову. Земля уходила из-под ног. Я постаралась успокоиться, восстановить сбившееся дыхание. Сделала первый шаг обратно, пошатнулась. Придет ли спасение? Когда нас заберут? Заберут ли? А если все будет иначе?.. Я прижала руку к грудной клетке, ощутила, с какой силой бьется сердце.

Сэм внимательно наблюдал за каждым моим движением и с напускным спокойствием улыбнулся, пытаясь, видимо, тем меня приободрить. Меня передернуло. Я хотела было ему что-то сказать, но задумалась о постороннем. Все свалилось так внезапно… И самое ужасное было то, что объяснений этому не было. Я понимала, что сидеть здесь – не выход. Но иного пути, казалось, тоже не было. Ни Сэм, ни уж тем более Катерина, не могли сказать мне ничего толкового, лишь сильнее сбивали с мыслей и нагоняли паники.

В животе громко заурчало. Я со страхом обернулась…

– Есть хочешь? – с невозмутимым лицом проговорил Сэм, хотя сам напрягся. Я покачала головой, хотя единственное, что побывало с утра в моем желудке – лишь стаканчик второсортного кофе. При мысли о еде, во рту появился кислый привкус, а в животе все будто перевернулось… Перед глазами – картинка за стеклом.

Но слабость во всем теле давала о себе знать. Где-то на грани сознания я понимала, что нужно было заставить себя проглотить хотя бы что-то.

– Сэм, – с какой-то мольбой в голосе проговорила, подходя к парню и подсаживаясь рядом, – Сэм, нас же правда вытащат?

Тот бросил на меня быстрый взгляд, и сжал зубы так, что на его лице выступили желваки; помолчал с пару секунд. Затем тяжело выдохнул и вновь постарался натянуть на лицо подобие улыбки.

– Конечно! – Сэм кивнул, – обязательно! Я думаю, что скоро все прояснится, и мы будем жить как раньше, – но не успела я ответить, как Дорт тут же продолжил. – Хотя, жить как прежде? Но как? С такими-то воспоминаниями? Не представляю, что смогу потом спокойно спать. И воспринимать окружающий мир, как прежде, – Сэм осекся. Посмотрел на меня долго, серьезно. Катерина заворочалась и вновь замерла. Она спала беспокойно, кашляла, постанывала. Мы с Сэмом встревожено переглянулись.

В животе опять противно заурчало.

Еле-еле нам удалось съесть пару галет.

Затем, чтобы хотя бы как-то отвлечься, я взяла первую попавшуюся книгу со стеллажа и начала читать, ежеминутно останавливаясь и вслушиваясь в тишину. Даже к гудению ламп и нескончаемому миганию света я привыкла. Через некоторое время и Сэм принялся за чтение, дабы убить тянущиеся минуты.

Я читала, не понимая смысла написанного. Смотрела на буквы, но не могла прочесть слова. Голова болела. В груди щекоталось чувство тревоги. Не заметно для самой себя, я постукивала ногой о пол, дабы унять дрожь в теле. Время тянулось… Чувство постепенно притуплялись… Не помню, когда задремала. Не помню, когда усталость овладела мной настолько, что я провалилась в сон.

Ночь я провела в состоянии, похожем на беспамятство. Помню, как пару раз просыпалась Катерина, как ее била истерика и мы с Сэмом успокаивали ее… Помню, как свет полностью погас и страх нахлестнул с новой силой, как я боялась открывать глаза, как в двери опять ломились. Как я сидела, обняв свои ноги и силясь не заплакать… Как наверху отдаленно гудели сирены. Как эхом доносились отзвуки взрывов. Как я хотела бежать из этого места. Как сначала спал Сэм, а я сидела на дежурстве и думала, что не смогу уснуть… А потом он сменил меня, и я легла на пол, сжавшись и смотря в одну точку.

И я не знала, сколько прошло времени, прежде чем меня поборол тревожный и болезненный сон. Мне снилось, что я бегу куда-то, и кто-то гонится за мной, но я не вижу его лица. Я бегу, не чувствуя земли под ногами, спотыкаюсь, падаю, вновь поднимаюсь. Снилось, как я бегу, но не могу сдвинуться с места. Мне снилось, как мертвые нападали на живых… Во сне я была уверена, что они мертвые. Мне снилась кровь. Много крови. Все мои руки были в чужой крови. И я плакала во сне. Плакала навзрыд, задыхаясь, захлебываясь собственными слезами. Молила о помощи, кричала в небо и не получила ответа. И я чувствовала боль, которая разрывала меня изнутри… И снег мне снился. Я лежала на земле, смотря в серое небо, а крупные хлопья снега падали на меня. И было так холодно, что я не чувствовала своего тела. Снег валил. И жуткий страх…

Я проснулась резко, тяжело вдыхая и быстро переворачиваясь. Сердце бешено колотился. Тяжело дышала, не в силах восстановить дыхание. Слышался глухой стук в дверь. Меня била сильная дрожь.

– Сэм! – беспорядочно тихо зашептала я, смотря по сторонам, – Сэм!

Парень показался из-за стеллажа, вооруженный длинной шваброй. Волосы на его голове были растрепаны, покрасневшие глаза воспалены.

– Тише, – шикнул он, – они там. Трое. И… – Сэм проглотил продолжение фразы, не в силах ее завершить. Что "и"? Я не знала. Но и не спрашивала. Я просто боялась и все. Всего боялась. Эта темнота, этот стук и хрипение… Я хотела закричать, чтобы заглушить посторонние звуки, не слышать их. Осознание собственной никчемности перед сложившимися обстоятельствами убивало, ведь выход был лишь один – наверх, через двери. Но там, за стеклом, нас ждали зараженные. Мы все сомневались, живы ли они вообще, ведь невозможно жить с такими ранами. К тому же… Кем еще они могли быть? Сумасшедшие? Каннибалы?

А нам оставалось просто ждать. И мы сами даже не знали: чего или кого. Это ожидание туманило сознание, рисовало в воображении страшные картины ожидавшего нас неминуемого будущего. Если оно существовало для нас. Кто знает, что сейчас наверху?

Ехали за материалом, а угодили в ловушку. Почему нас не остановили новости последних недель? Почему не напугало повсеместное закрытие городов? Почему мы пропустили все это мимо внимания? Почему мы так легко выкинули из головы тех пациентов в больнице, которые нападали, валили из дверей? Почему люди с улицы стали такими же, как те пациенты?..

Сэм продолжал стоять чуть поодаль меня, выглядывая через книги на двери. В его руках швабра. На нем толстовка с карикатурным монстром. Комичность и ужас этой ситуации поражали. Разве может быть так смешно, когда кровь стынет в жилах?

Нас накрыло все происходящее с головой, словно внезапно поднявшаяся волна сбила неожидающего человека с ног и повалила на горячий песок… Трудно было собраться и осознанно все обдумать, а ведь это, собственно, и нужно было сделать. Но разве мы могли?..

Слишком напуганы. Слишком потеряны.

***

Не знаю, в какой момент, но я снова задремала. Просто провалилась в беспамятство на пару часов. Когда же вновь открыла глаза, надеясь увидеть свою комнату или, в крайнем случае, потолок трейлера, стон разочарования вырвался из моей груди. Я не хотела подниматься, и первые секунды продолжала лежать, свернувшись в клубочек. Слышала, как Катерина тихо переговаривалась с Сэмом.

– Который час? – проговорила я, поднимаясь на ноги. Вся ночь казалось чем-то чужим, будто вовсе не я пережила ее.

– Почти восемь, – ответила мне девушка, убирая выбившуюся прядь волос за ухо и оборачиваясь. Я коротко кивнула, попутно глянув на Сэма, все еще стоявшего у стены с той самой шваброй. – И… эти ушли.

Я облегченно выдохнула, и будто камень упал с моей души. Зараженные ушли! Значит, мы сами сможем выбраться отсюда! Как можно скорее, прочь из этого ужасного места! Страшно было решиться на это, но не менее страшно было ждать. Когда мы выберемся, наконец-то можно будет узнать, что произошло… И можно будет забыть эти сутки навсегда, выкинуть этот ужас из головы!..

Но такая яркая и идеальная фантазия вдруг меня напугала, даже обескуражила… И смутное сомнение зарылось где-то в душе. Никто не мыл полы от крови. Никто не шел на работу. Никто не пытался нас спасти.

Но так хотелось надеяться на то, что скоро все вернется на свои места. Должно вернуться. Я все еще верила в это. И вера это единственное, что у нас оставалось.

– Штеф? – я дернулась, посмотрев на Сэма. Тот, видимо, позвал меня не первый раз.

– Мы должны уходить отсюда. Сейчас. Пока есть возможность, – отчеканила в ответ.

– Уйти? – парень даже растерялся.

–А если они… там? – Катерина цеплялась пальцами за крупные деревянные пуговицы жакета. – За нами должна прийти помощь. Может подождать? – с надеждой добавила она. В один момент, выход наружу стал для меня каким-то неестественным и, откровенно говоря, я попросту не знала, как нам действовать. У меня не было никакого плана. Я не знала ничего.

– А если помощи не будет? – голос мой тихий, безэмоциональный; я медленно посмотрела на Сэма. В его глазах – сомнения и разочарование. – Сколько мы здесь просидим? Мы не можем с уверенностью сказать ни кто они, ни на что они способны. Кто даст нам гарантию, что мы здесь в безопасности? Не пойми какое дерьмо происходит!.. Под землей я не останусь.

– А кто даст нам гарантию, что мы будем в безопасности наверху? И что мы будем делать, когда выберемся? – Катерина не отступала.

– Сэм, – я продолжала игнорировать девушку, смотря Дорту в лицо, – не забывай, Эндрю еще там. Он бы не уехал без нас, в этом я уверена. Нужно вернуться. Мы обязаны вернуться.

Он продолжал молча стоять, сверля меня взглядом, но затем неуверенно кивнул, мельком глянув на Катерину.

Все это напоминало какой-то бред, сон, галлюцинации. Все это… я не могла верить. Не хотела.

– Ладно, – я убрала волосы назад, – хорошо, попробуем.

Сэм кивнул, подал мне бутылочку воды, а сам, не произнеся ни слова, прошел за стеллаж, чтобы проверить обстановку за стеклом. Почти тут же поднялась Катерина, придерживая свою сумку и протягивая мне мой портфель. Я глянула на девушку, еще раз рассматривая ее лицо. Рыжие волнистые волосы до лопаток, большие светлые глаза, опухшее от слез лицо. Она еле стояла на ногах. Казалось, сделай она несколько шагов, тут же упадет без чувств.

– Пойдем, – прошептала я, беря ее под руку, – догоним Сэма.

Тот уже ждал нас, сжав в руках ту самую дурацкую швабру и с подозрительностью глядя в темноту зала за стеклом. Мы замерли у двери на несколько мгновений. Я смотрела вперед, и мне совершенно не хотелось идти туда. Бросила на Сэма отчаянный взгляд, но тот качнул головой. Катерина достала ключи, подошла к двери…

– Вперед! – хрипло сказал Сэм сразу же после того, как девушка открыла дверь. Запах крови и гнили ударил в нос, во рту стало кисло; я, как можно скорее, закрыла нос рукой, пытаясь побороть рвотный позыв. Медленно, смотря по сторонам, мы двигались к лестнице. На полу была кровь, ошметки одежды, куски мяса… Где-то в глубине продуктового магазина мелькнула тень.

– Сэм! – быстро зашептала я, дергая парня за толстовку, – Сэм! – тот обернулся, выставляя швабру перед собой. – Быстрее! К лестнице! – Катерина схватила меня за руку, и мы рванули почти мгновенно. Сердце билось в глотке, в ушах все свистело и гудело. Сэм устремился за нами.

Я резко остановилась наверху ступеней, придерживая Катерину и Дорта, и выглянула из-за перилл в зал. Там было пусто. Лишь кровь, разбитые стекла, перевернутый автомат с кофе…

И чье-то бездыханное разорванное тело в углу.

Меня будто пронзили. Я рвано глотнула воздух, не в силах оторвать взгляда. Сэм попыталась меня дернуть, но я все так же стояла, замерев на месте.

Страх. Страх. Страх.

– Штефани, нам нужно идти, – Сэм потянул меня за собой; теперь уже он осторожно и внимательно вел нас к выходу. Катерина все еще крепко сжимала мою руку, пытаясь держаться как можно ближе. Мы боязливо смотрели по сторонам, не чувствуя ни пола под ногами, ни твердости в самих ногах. Я отчетливо слышала какие-то звуки.

Да что же происходит? Что происходит?!

– Давайте! – Сэм открыл дверь, – быстрее, вперед, быстрее!

Мы вылетели на улицу, и беззвучный крик вырвался из моей груди. Сэм замер, ошарашенно смотря по сторонам. Катерина закрыла рот рукой…

Перевернутые догорающие машины. Копоть. Запах гари, и еще чего-то тошнотворно мерзкого. Недалеко дымил разбитый вертолет. Пустота. Тишина. Тела людей. Разорванные, с разбитыми головами. Где-то вдалеке, свистя колесами, пронеслась одинокая машина, сбивая все на своем пути.

Сильный холодный ветер обжог лицо, растрепал в одно мгновение волосы. Было темно – тяжелые тучи закрывали небо, свет нигде не работал. Вокруг нас был погром, разруха… Будто нас выбросила совершенно в другой мир. Мы жили в одном, мы вчера еще жили в одном, а сегодня нас перенесло в какой-то жуткий фильм. Я не могла не то что мыслить, не могла нормально дышать… И даже после всех трупов внизу, после того, как на моих глазах разорвали человека… Я не могла поверить, что все это происходит взаправду.

Катерина заплакала, опускаясь на землю и тихо поскуливая, дабы не зарыдать в голос. Я хотела кричать, но была нема. Я хотела проснуться, забыться, вернуться домой.

– Карлос! – вдруг вскрикнула Катерина, и я сама чуть не закричала от неожиданности. Быстро обернувшись, я увидела, как Катерина бросилась на шею какому-то молодому человеку, за плечами которого был огромный рюкзак. Девушка плакала навзрыд, не в силах успокоиться, а мужчина прижимал ее к себе, запуская руки в ее волосы и что-то быстро говоря. Вдруг он посмотрел на нас с Сэмом, кивнул.

– Спасибо, – проговорил он охрипшим голосом, – что были с ней…

– Что произошло? – спросил у него Сэм, чуть ли не перебивая.

– Без понятия, правда, – обеспокоено ответил Карлос, – передавали о всеобщей эвакуации, об опасности пересекаться с этими тварями, – мужчина закачал головой, – нужно выбираться. Мой вам совет – берите машину и уезжайте как можно быстрее, оставаться здесь просто безумие. Мы бы взяли вас с нами, но машина занята.

– Ничего, – сглотнув, кивнул Сэм, – нас тоже ждут.

Катерина повернулась к нам, ничего не говоря. В ее глазах – немое прощание. Девушка вытерла глаза и полезла в карман. Еще через мгновение она кинула нам ключи от магазина.