Текст книги "(Не) моя ДНК (СИ)"
Автор книги: Диана Рымарь
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 24 страниц)
Глава 13. Разведенка с прицепом
Утро нового дня принесло Ане одни расстройства.
Снилось, что пришел Тигран, просил ее вернуться, очень настоятельно просил – как только он умеет. Причем сон был такой реальный, что она поверила! И все равно, что в том сне она красовалась в наряде из синей колючей древесной коры.
Проснулась и испытала такое сильное разочарование, что захотелось разрыдаться. Но плакать Аня больше не могла себе позволить. Дочь и без того испытала жуткий стресс, ребенку необходимы позитивные эмоции.
Поэтому, пока малышка досматривала утренние сны, Аня пошла на кухню, приготовила сладкую кашу, сварила какао.
– Это мне? – На кухне показался Саша.
– Тебе. – Аня пожала плечами, пододвинула другу угощение.
– Ух ты! Поеду на работу позавтракавши, такого давно не бывало, – улыбнулся он.
Аня тут же принялась варить вторую порцию каши.
– А чем ты в основном питаешься? – спросила, поглядывая на пустые полки.
– Лучше тебе не знать, – хмыкнул Саша. – Кстати, я тут подумал, если хочешь, можешь пожить пока со мной. Я все равно искал соседа, чтобы не так дорого снимать… По поводу этого месяца не парься, ничего не надо, а потом что-нибудь придумаем.
– Спасибо, Саш! – охнула Аня.
– Та не за что, не ахти какие хоромы. – Друг пожал плечами.
Запихнул в себя все, что было в тарелке и ушел собираться.
Он работал торговым представителем – поставлял товары в салоны красоты, с того и жил, хотя мечтал стать писателем.
– Мама, зивотик хосет кусать! – На кухне появилась неумытая Лейла с растрепанными кудрями.
Животик хочет кушать – любимая утренняя фраза дочери. Но почему-то, услышав ее, Аня снова чуть не разрыдалась.
Это сегодня у нее есть для дочери каша, а что будет завтра? К тому же она ведь не может кормить ребенка три раза в день манкой? Да и нет у нее столько манки.
«Я что-нибудь придумаю!»
Аня положила дочери каши, пододвинула ей кружку с какао.
Сама есть не стала, не хотелось. Уже второй день ничего не могла в себя запихнуть.
Вместо этого достала сумку, кошелек и принялась считать наличность. В карманах нашлось несколько тысяч разными купюрами. На карте лежали еще деньги, но немного – она здорово потратилась на праздник, купила Тиграну подарок, который так и остался лежать в гостиной их дома. Скорей всего, даже не распакованный… Не такой креативный, как подарок мужа, – всего-то новая бритва.
Куда уж ей сравниться в изобретательности с Тиграном, подарить тест ДНК дочери на День всех влюбленных – это надо иметь очень уж извращенную фантазию.
Раньше, когда у нее заканчивались деньги, она просто просила Тиграна прислать еще. И он присылал. Теперь же это очень вряд ли случится. Да и карта оформлена на него, так что он, скорее всего, ее уже заблокировал – так, бесполезный пластик. Недолго думая, Аня достала ножницы, разрезала карту и выбросила в мусорку. Наличка – все, на что она могла рассчитывать. Пока не найдет работу, придется жить на это.
Спасибо Саше, что разрешил пожить тут – крыша над головой в ее положении уже большое дело.
«Надо бы тут обжиться», – подметила она про себя.
Перво-наперво решила заняться вопросом продовольствия.
После тщательной инспекции в шкафу была найдена начатая пачка риса, а в морозилке давным-давно слипшиеся в один комок пельмени. Еще кофе, сахар, печенье, немного молока – вот и весь продуктовый набор.
– Так дело не пойдет, – решила Аня.
После завтрака повела Лейлу умываться, потом они собрались и вместе сходили в супермаркет, пополнили запасы. Не впроголодь же жить. Ладно бы она была одна, но ребенок на одном рисе расти не может.
Пожалуй, впервые за последние годы Аня отметила, как все дорого.
Вроде бы ничего такого не купила, а половину налички как корова языком слизала. Как так-то? И это она брала самое-самое необходимое типа круп, яиц, молока и куриного мяса. Взяла еще немного специй, конфет для дочки, моющие средства.
«Эдак я и недели не проживу на оставшееся», – сокрушалась по дороге домой.
Вскоре из кухни доносился запах томящегося на плите плова, яблочного компота.
– Пловик буду! – заявила Лейла.
Пока ребенок лопал за обе щеки, Аня прибирала кухню.
Плита, раковина, кафель стен, пол – все выдраила за два часа. Но на этом не остановилась, прошлась по остальным комнатам. Работала как робот – чисто механически и совершенно не чувствуя усталости.
Вбитая в раннем детстве установка действовала до сих пор: «Чистота в доме – чистота в мыслях».
Фронт работ оказался немаленький, поскольку Саша не утруждал себя тщательными уборками. Однако, сколько бы Аня ни терла, сколько бы ни мыла, а в мыслях никакой ясности не наступало. Как дальше жить, она по-прежнему не представляла.
«Где я буду брать деньги? Кто меня возьмет на работу? У меня же никакого опыта! Куда я дену Лейлу, даже если меня возьмут?» – эти вопросы и сотни подобных им крутились в ее голове по тридцатому кругу, а ответы все не находились.
Саша очень уверенно вчера сказал: «Ты замечательно справишься».
Но Аня была в этом совсем не уверена. Впрочем, выбора-то у нее все равно нет! Ладно она сама, но у нее дочь, и ее прямейшая обязанность – заботиться о любимом чаде.
Когда дел в квартире не осталось, а день близился к вечеру, Аня уселась в гостиной на диване и стала гипнотизировать кучу чемоданов, сгруженных у противоположной стены.
Даже не пыталась разбирать вещи – здесь их негде разложить. Отнести бы их на склад, только за склад тоже платить надо. Хоть выбрасывай, честное слово. Но жалко… В чемоданах множество красивейших нарядов, между прочим, дорогих, щедрой рукой мужа подаренных.
Тигран очень любил, когда Аня красиво одевалась. Требовал, чтобы к ужину она была наряжена прямо как бабочка – прическа, платье, драгоценности. Часто водил в гости или в ресторан, в кино, любил ею хвастать.
Но теперь-то ей не для кого наряжаться, и ни в какие гости ее никто не позовет. За все время ни одного звоночка от присутствовавших на празднике «подруг». Она для них будто умерла. Еще бы, без пяти минут разведенка с прицепом. В общем, столько вещей ей и близко не нужно. Большинство попросту никогда не понадобится.
«Может быть, их можно продать? – пришло в голову. – Выручить хоть что-то, я буду рада всему!»
В ту же минуту Аня принялась открывать чемоданы, перебирать, прикидывать, что можно продать, что лучше оставить.
В это время в прихожей раздался звук отпираемой двери.
– Привет, Анюта. Ты что тут устроила? Показ мод? – спросил Саша, наморщив лоб.
– Пересматриваю одежду, решила избавиться от большинства вещей. Зачем мне в новой жизни столько платьев, юбок и прочего? Как думаешь, может быть, это удастся сдать в секонд-хенд?
Саша оглядел разбросанные по дивану вещи.
– Ты че, Ань? С дуба рухнула? Какой, на хрен, секонд?
– Не возьмут, да? – Она тут же сникла.
– С руками оторвут, – хмыкнул друг. – Но я не об этом. Такие вещи можно продать через интернет гораздо дороже, все же, считай, новое. Давай я тебя завтра сфотографирую в них, выложим. На крайняк знакомым из салона покажу, они за эти брендовые шмотки передерутся, к чертям. Кстати, из детского, что не пригодится, тоже отбери. Вот и будут у тебя деньги на первое время, а может и не только.
Аня радостно закивала и принялась с удвоенным энтузиазмом перебирать вещи.
– Саш, ты сходи поешь, там все на плите, – кивнула она в сторону кухни.
Друга как ветром сдуло, тут же побежал подкрепиться. Почти сразу из кухни раздался его удивленный возглас:
– Оу, вау, Анюта, твой минотавр чистый псих, что вообще выпустил тебя из дома. Ты же клад!
Глава 14. Л – логика
– Анюта, ты суперженщина! – цокал языком Саша, нажимая на кнопку фотоаппарата. – Ты как нимфа…
Они устроили двухчасовую фотосессию в фотостудии одного приятеля Саши.
Здесь оказалось на редкость просторно и уютно, студия порадовала отличным естественным освещением – окна были почти во всю стену, а также обилием фонов для съемки. Впрочем, много фонов Саше с Аней оказалось не нужно. Развернули белый лист и стали снимать.
– Прям уж нимфа, скажешь тоже… – невесело усмехнулась Аня и поправила немного съехавшую с плеча лямку зеленого шелкового наряда.
Когда-то она любила это облегающее платье модели «рыбка», фигура в нем смотрелась очень уж выгодно. Но платье слишком сужалось к низу, поэтому носить его, мягко говоря, было неудобно. Надевала эту красоту всего лишь пару раз – на свадьбу и на день рождения, и то больше стояла в нем, ибо ни танцевать, ни даже сидеть в таком наряде некомфортно, не говоря уже о том, чтобы попробовать что-нибудь съесть. Зато Тигран сделал с десяток селфи с ней в зеленом, а потом с удовольствием снимал с нее эту шелковую роскошь.
– Нимфа и есть, – улыбнулся ей Саша. – Ты красавица, Анюта. А твой минотавр еще собственную шапку съест, что тебя упустил. Ты супер!
Аня действительно сегодня как следует поработала над внешним видом, чтобы фото получились пригодными. Сделала прическу локон к локону, добавила легкий макияж. Однако чувствовала себя как угодно, только не супер.
Это больно – надевать наряды, зная, что скоро ты их продашь, и больше никогда никуда в них не выйдешь. Аня любила свой гардероб, гордилась им. Впрочем, жаль было больше не вещи, а ту жизнь, которой она еще недавно жила.
Больше не ее жизнь.
Хотя, если разобраться, она никогда не была ее. Аня украла эту жизнь, соврав любимому человеку, и теперь сполна расплачивалась за ложь. Все честно.
«Вот и хорошо, что этих вещей не будет, меньше напоминаний. Вот и славно!» – внушала она себе.
Крутилась перед камерой, как могла, слушалась Сашиных команд. А он все жал на кнопку фотоаппарата.
– Кстати, откуда у тебя такой крутой фотоаппарат? – наконец догадалась она спросить.
– Пару лет назад я мечтал стать профессиональным фотографом, угрохал на эту ляльку всю премию, но не сложилось… – Саша пожал плечами.
– Фотографом? Я думала, ты хочешь стать писателем, – удивилась Аня.
– А еще художником, и на гитаре играть, и песни петь, – усмехнулся Саша. – Одно другому не мешает, Анюта. Я разносторонняя личность.
– Да уж.
– Есть еще наряды?
– Есть красное платье-футляр, – ответила Аня и замялась. – Правда, без драгоценностей оно как-то голо смотрится…
А драгоценностей-то у нее больше и не было.
Только сережки с бриллиантами, в которых она ушла из дома. Но их она никогда не продаст, подарит Лейле, когда та вырастет. Кто знает, появится ли в жизни Ани еще хоть раз подобная ценность.
При разборе вещей Аня очень надеялась найти свою шкатулку с драгоценностями. Что ни говори, а там хранилось много ценного. Тигран всегда отличался щедростью, одаривал на праздники целыми комплектами украшений. Это очень помогло бы ей в первое время. Однако шкатулка не нашлась. Должно быть, муж посчитал, что она недостойна подаренного им золота. Это очень задевало, хотя и было понятно. Но вот что не было понятно – почему тогда не положил сережки, цепочку и колечко, которые ей дарила на шестнадцатилетние мама? Видно, забыл… а напоминать она не станет. Не доставит ему удовольствия еще раз ее унизить. Пусть подавится своим золотом, спасибо хоть, одежду прислал.
– Закончили, – объявил Саша. – Иди переодевайся, а то Лейла там разнесет всю раздевалку своим молоточком.
Аня кивнула и поспешила к дочери.
По дороге в фотостудию заскочили в супермаркет, купили Лейле простенький набор ремонтника, чтобы ребенку было чем заняться, пока будут фотографировать. Она как раз такой и просила, увидев нечто подобное в мультфильме. Как ни странно, из всего обилия инструментов ей больше всего понравился маленький пластиковый молоток. Теперь девочка с важным видом ходила повсюду и стучала.
Дочь нашлась у гримерного стола – с интересом «чинила» ножку.
Вот уж кому здесь очень понравилось, так это ей, малышка вообще любила новые места.
Аня принялась переодеваться, складывать вещи в сумку. Когда почти закончила, Лейла потеряла интерес к новой игрушке, закинула ее на стол. Подошла к маме и с важным видом заявила:
– Когда плиедет папа? Его долго нет!
Этот вопрос Аню будто кипятком ошпарил.
Лейла уже не первый раз интересовалась наличием родителя, ведь уже два дня его не видела, а раньше такого не случалось. Каждый раз, когда малышка спрашивала про отца, Ане хотелось убиться лбом об стену, утонуть в ванне, на худой конец притвориться немой. Что угодно, лишь бы не отвечать на этот вопрос.
Лейла скучала – это очевидно. Но что с этим делать, Аня не представляла. Понимала лишь, что дальше будет только хуже, ведь дочь никогда ничего не забывала, такая у нее была особенность. Помнила все вплоть до того, в каком углу двора оставила на прошлой неделе куклу, куда засовывала фантики от конфет, где прятала игрушки из шоколадных яиц-сюрпризов. Наверное, благодаря уникальной памяти очень рано научилась говорить, легко усваивала новые знания.
И если уж Лейле кто-то что-то пообещал, она не успокаивалась, пока не получала свое. Поэтому Аня старалась никогда не давать ей обещаний, которые не сможет сдержать.
Тем не менее в эту минуту смалодушничала:
– Мы сейчас не можем к нему пойти. Может, позже…
И тут же пожалела об этом, потому что сделала только хуже.
– Я хосю сейсяс к папе! – Лейла топнула обутой в белую чешку ножкой.
– Сейчас никак нельзя, – горько вздохнула Аня.
– Он зе скусяет! – Дочь не успокаивалась.
Скучает? Ну да, как же. Обалдеть как скучает! Так скучает, что аж выгнал их обеих на улицу.
Аня могла понять, почему Тигран так жесток с ней. С трудом, но могла.
Но Лейла…
Аня очень любила свою дочь. Обожала каждую ее черточку, каждый волосок и ноготок. Даже теперь, зная, что она от того гадкого мужчины, все равно не видела в ребенке ничего отрицательного. Ведь малышка-то осталась та же! Те же пушистые белые реснички, голубые глаза, аккуратные губки и упрямый подбородок. Пухлые щечки, ручки, ножки… Все в ней казалось матери прекрасным, и она не понимала, как можно отвернуться от такого замечательного ребенка.
Разве можно за одну минуту прекратить любить девочку?
Получается, Тигран никогда не любил малышку, раз так просто выкинул ее из жизни. Не беспокоился о ней, не заботился о том, все ли у нее есть. Хотя, наверное, это нормально, если мужчина узнает, что ребенок не его.
Тигран вычеркнул из жизни и жену, и дочь. Аня понимала, почему он так сделал, пусть не сердцем, но мозгами. Но как объяснишь такое ребенку? Как это вообще можно объяснить? И не объяснить нельзя, ведь детское сердце было полно любви и страдало так же, как взрослое, если не больше.
Лучше пусть переживет это в раннем детстве, чем будет ждать появления отца еще многие годы. Это ужасный крест, Ане ли не знать? Она так все детство ждала своего отца.
Аня посадила Лейлу на стол для макияжа, обняла, поцеловала в пухлые щеки, а потом, смотря прямо в глаза, начала непростой разговор:
– Малышка, помнишь случай с куклой на твой день рождения?
Лейла недоуменно посмотрела на Аню, и та продолжила:
– Помнишь, ты просила у тети Наиры куклу из мультфильма? Она принесла, но вместо принцессы в красивой упаковке оказалась Баба-яга?
Лейла кивнула и тут же заявила:
– Плохая Баба-яга, стласная…
– Тетя Наира просто перепутала куклу, она не нарочно принесла тебе ту страшную Бабу-ягу. Вот и мама несколько лет назад тоже совершила ошибку и выбрала не того папу.
– Глупости! – Лейла надула губы.
– Не глупости, малышка… – осторожно продолжила Аня. – Просто папа оказался ненастоящим. Мы больше не будем с ним встречаться.
– Он настоясий! – Дочь посмотрела на нее с укором.
– К сожалению, нет. – Аня покачала головой. – Но мы и сами проживем, хорошо будем жить, я тебе обещаю! Все для тебя сделаю, моя родная. Устроим тебя в садик, найдешь новых друзей, ну? Хочешь, я тебе тортик сегодня испеку? Вместе испечем, да?
– Не хосю толт, хосю папу! – с уверенностью, достойной лучшего применения, заявила Лейла.
– Прости, малышка, ничего не выйдет. – Аня пожала плечами и сказала чуть тверже: – Мы теперь живем сами.
Лейла нахмурила свои белесые бровки и недовольно запыхтела.
– Но папу зе не тетя Наила плинесла! – Малышка замахала руками. – Он холосый, мама! Он – не Баба-яга, он класивый!
Как переть против такой логики, Аня не знала.
Глава 15. Портрет
– За счастливый развод! – Тигран поднял бокал с виски и опрокинул в рот, задорно подмигнув стоявшему в самом углу портрету.
Этим вечером он устроился в домашнем кабинете с чудесной компанией – бутылкой виски, стаканом и фотографией, с которой на него смотрели улыбающиеся лица. Он сам, Аня, Лейла. Развалился в кресле и любовался тем самым снимком, что еще недавно висел в детской…
Прислоненный к стене портрет поблескивал осколками разбитого стекла и будто посмеивался над Тиграном. Словно твердил: «Ты глупый, глупый человек, хозяин!»
Этот портрет преследовал Тиграна. Недавно он швырнул его о стену, да так крепко, что разбилось стекло и треснула рама. Потом сам же эту раму склеил, сообразив, что несчастное фото – все, что осталось от его счастливой семейной жизни. Другого не будет, потому что счастливой жизни не будет тоже.
В первую ночь после того, как выгнал жену и дочь, Тигран психанул и удалил все фото и видео с телефона, отформатировал ноутбук, разбил к чертям собачьим планшет. Вычистил все, ни на одном гаджете даже самой завалящей фотографии супруги с Лейлой не осталось. Эх, если бы и с собственной головой можно было поступить так же.
На следующий день пожалел, что так легко избавился от всех фотографий разом, и пошел клеить рамку портрета. Жаль, сердце не склеишь так же просто, как деревянные края фоторамки.
Хорошо одно – правда выяснилась, пока Лейла еще малышка. Девочка и не поймет, что отец ушел из ее жизни, не будет страдать, в отличие от него, забудет.
Тигран не проводил с Лейлой слишком много времени, в основном о дочери заботилась Аня. Он же играл с малышкой по вечерам с полчаса, иногда сидел с ней на выходных, если жене куда-то было нужно, – но и только. Обычно девочка хотела сразу тысячу вещей – и в прятки, и в догонялки, и рисовать фломастерами, и лепить пирожные из разноцветного теста. Смотри, папа, как я умею. Разрозненность внимания налицо, так что по поводу ее чувств он не беспокоился.
Может быть, Лейла уже через неделю о нем не вспомнит… И это тоже ранило.
Малышка, которую нянчил с пеленок, любил больше всего на свете, не будет его помнить.
Он, может, и хотел бы остаться в жизни Лейлы, иногда видеться с ней, иметь возможность взять ее на выходной. Ведь знал – будет безумно скучать, а другого ребенка бог ему не подарит. Уже скучал. Однако понимал, что эти чувства лучше выдрать с корнем, так же, как и чувства к жене.
«Не мой ребенок. Не мой. И жена больше не моя!» – твердил он как заведенный.
А все же душа за девочку болела не на шутку. Все ли у нее в порядке? Сыта ли? Есть ли у Ани деньги на необходимое?
– Вот сейчас и узнаю, есть ли…
Он открыл лежавший на столе ноутбук, зашел в онлайн-банк и проверил состояние счета, который держал для жены. Там еще оставались средства, хотя он был уверен – Аня снимет все подчистую. Не сняла, а значит, планировала пользоваться картой дальше, хотя и не трогала ее с четырнадцатого февраля. Что ж, он не нелюдь, без гроша в кармане не оставит. Недолго думая, перевел ей денег. Нет, не слишком много, не хотел, чтобы она жировала за его счет, но достаточно, чтобы приобрести необходимое на первое время.
Все же морить голодом семью, пусть и бывшую, он не хотел.
Аня после вчерашнего так и не позвонила, ни строчки не написала, а он ждал.
Обиделась, сучка. Это бесспорно…
Однако он надеялся, что обижаться она будет громко – с истериками, тысячей СМС и прочей прелестью. Хотел иметь возможность выплеснуть на нее все свое негодование. А как выплеснешь, если она молчит?
Впрочем, ожидать подобного было глупо. Аня никогда ему скандалов не устраивала, почему должна начать это делать теперь?
Жена – мастерица сглаживать углы. Как бы сильно он ни был ею недоволен за время брака, в три секунды находила подход.
«Милый, ты голоден? Давай я приготовлю тебе…» – и дальше шел список из сорока блюд, что-то да вызывало активное слюноотделение, и Тигран переключался на еду.
«Милый, посмотри, какой красивый комплект белья я купила. Нравится?» – скинет халат и давай дефилировать перед ним походкой от бедра. Ему нравилось. Всегда.
«Милый, давай устроим ленивый выходной? Проведем вечер в постели, будем лопать попкорн, смотреть фильмы, обниматься… А куда ты отвезешь меня на выходные?»
Это ее способ – задобрить по самую макушку. И Тигран велся. Он на все это велся аж бегом, потому что хотел и Аню, и ленивые выходные, и вкусную еду, которой она его кормила, совместные поездки, прогулки. Он все с ней хотел, и это «все», как правило, оказывалось намного лучше ссор, которые он пытался затевать. К концу вечера обычно вообще забывал, по какому поводу был недоволен женой.
Однако теперь, что бы она ни сделала, ничего не будет достаточно хорошо, дабы умаслить Тиграна, заставить забыть.
А попыток с ее стороны хотелось…
Пусть бы извинялась на коленях, пусть бы дальше твердила, как сильно сожалеет, умывалась бы слезами. Хотелось ее унижений, крови. Но не полного молчания!
Ничего, он расшевелит эту сучку, покажет ей, что у него самые серьезные намерения. А то, может быть, она ему не поверила?
Недолго думая, Тигран достал телефон и отправил жене сообщение:
«Приходи завтра в суд к одиннадцати. Разводиться будем».
Вот завтра он и получит свое. Аня стопроцентно закатит шоу с заламыванием рук, слезами и мольбами.
Завтра Тигран размажет ее по стенке.
