Текст книги "Десерт по имени Аля (СИ)"
Автор книги: Диана Рымарь
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]
Глава 30. Кафе «Морозко»
Четыре дня спустя
Понедельник, 29 марта 2021 года
11:15
Анатолий Васильев
Захожу в кафе, мечтая о крепком кофе и ватрушке с творогом. После очередного разговора с Потаповым хочется каких-то положительных эмоций. Ему так паршиво, что смотреть на него тошно. Но обрадовать мне его нечем.
Поначалу я был практически уверен, что он сам куда-то дел жену, но версия не подтвердилась, да и так правдоподобно горе не сыграешь.
Это исчезновение вообще кажется мне странным со всех сторон. В деле слишком много нестыковок. Начать хотя бы с того, какой воспринимает пропавшую муж, и какова она на самом деле. Соседи отзываются об Але очень положительно: улыбчивая, открытая. То же самое о ней говорят и в продуктовых магазинах, которые она обычно посещала. В ее тумбочке нашлось несколько книг о путешествиях, в ноутбуке масса фильмов про разные страны. Ее приемные родители и сестры тоже отзываются о девушке очень тепло. Такому человеку в пору иметь кучу друзей, знакомых, куда-то ходить, путешествовать, а не надраивать дом, пока муж сидит на работе. По словам Михаила, выходит, что Аля такая же отшельница, как и он сам. Так что или у девчонки раздвоение личности, или…
– Чего желаете?
Я оборачиваюсь к официантке и не узнаю ее. За время, что я здесь бывал, уже успел изучить местный обслуживающий персонал, который, правда, состоял всего из двух человек – кафе совсем небольшое.
– Вы новенькая?
– Нет, я старенькая, – улыбается мне брюнетка.
– Что-то я вас раньше здесь не видел…
– Я была на длительном больничном, ребенок серьезно заболел. А вы у нас новый частый гость? – она раскрывает передо мной меню. Спрашивает с улыбкой: – Кофе будете?
Киваю, уже по привычке достаю телефон, открываю папку с фото пропавшей, показываю ей:
– Может быть, вы ее помните? Ваши коллеги утверждают, что не видели…
Девушка берет планшет в руки, вглядывается в фото и неожиданно кивает.
– Да, раньше она частенько здесь бывала по понедельникам… С ней что-то случилось? – хмурится брюнетка.
– Пропала без вести… – я показываю ей удостоверение, – Ответите на несколько вопросов?
Официантка хлопает ресницами, плюхается на ближайший стул, хватает со стола салфетку, начинает нервно мять в руках.
– Но я ведь ничего о ней не знаю, чем я могу вам помочь? Мы не дружили…
– Скажите, она приходила сюда одна?
– Иногда одна, – кивает она. – Но чаще с девушкой такого немного неформального вида: рваные джинсы, выбритый затылок… Я еще всё время гадала, что между ними общего…
– А вы не слышали, как зовут эту девушку?
– Мм… Вроде фамилия – Малышева… Марина, Карина… О, кажется, Ирина! Она как-то забыла у нас свою карточку, я прочитала имя…
– Она расплачивалась здесь карточкой? Это же великолепно!
Два дня спустя:
Среда, 31 марта 2021 года
14:30
Анатолий Васильев
Вытираю пот со лба. Я слишком тепло одет для краснодарской весны. Но эти неудобства отходят на второй план, для меня главное – дело, и я чувствую, что оно сдвинулось с мертвой точки.
Я нашел Ирину Малышеву. Не уверен, имеет ли она какое-то отношение к исчезновению, но скоро узнаю всё из первых уст.
Не звоню в домофон, прохожу за одним из жильцов, поднимаюсь на нужный этаж и стучу в квартиру. Ответа ноль. Жду пять минут и стучу снова, результат тот же. Тогда решаю позвонить. Трубку берут почти сразу:
– Ирина Малышева?
– Да, это я!
– Вас беспокоит старший следователь уголовного розыска, Анатолий Васильев, нам необходимо переговорить по поводу пропажи вашей подруги Али Потаповой. Вы дома?
Глава 31. Губёхи
А в это время:
Аля
– Да, я дома! – говорит подруга, зажимает мне рот и ставит телефон на громкую связь. – Что случилось с Алей?
– Может быть, вы меня пригласите войти? Я всё объясню… – мужчина говорит хрипловатым низким басом, какой бывает у заядлых курильщиков.
Я вижу, как глаза Иришки округляются до невозможности, но отвечает она сравнительно спокойно:
– Да-да! То есть нет… я тут в ванной, но если вы пару минут подождете, я немножко оденусь…
– Одевайтесь множко! – из трубки раздается хмыканье.
– Чего?
– В смысле нормально одевайтесь, я подожду!
И отключается.
Иришка кладет телефон в карман, и я чувствую, как потеют мои руки. Сердце колотится так, что, кажется, сейчас сломает ребра, прорвет грудную клетку и запрыгает по комнате. И тут подруга хлопает меня по щеке.
– Панику отставить! Мы к этому готовились, каждая из нас знает, что делать! Убираем!
С этими словами Иришка кладет в посудомойку тарелку, из которой я только что ела, оставляет лишь свою. Потом берет уксус и щедро поливает им мое замечательное жаркое.
– Что ты делаешь? Блюдо же испорчено! – шепотом кричу я.
– Это ты отлично готовишь, дорогуша! А я готовлю фигово, и кто знает, что он успел обо мне раскопать! Теперь в укрытие и без разговоров! Сиди, как мышь, а я буду держать оборону!
Подруга закрывает меня в кладовой, где я сразу прячусь в огромную коробку, которую мы поставили туда как раз для этого случая. Здесь пахнет пылью, и сидеть буквой «зю» мне совершенно неудобно. Однако, если кто-то откроет дверь, меня не увидят сразу и есть шанс, что ее просто закроют.
Дверь в кладовую совсем тонкая, будто сделала из картона. Я ничего из своего убежища не вижу, зато слышу практически всё.
Вот Иришка куда-то сосредоточенно топает, слышу звук воды из ванной, через пару минут снова топот уже, кажется, в прихожей. Потом в квартиру врывается мужской голос.
– Я очень рад, что вы все-таки дома… – тянет безликий служитель правопорядка.
Я слышу их шаги совсем рядом. Должно быть, идут на кухню, которая как раз соседствует с кладовой. Зажимаю рот ладонью, чтобы не издать ни звука, едва-едва дышу.
– Позволите воды? – спрашивает мужчина.
Слышу, как открывается холодильник, потом шипит и булькает минеральная вода.
– Объясните толком, что же случилось?
– Я задам вам несколько вопросов, а после того, как вы на них ответите, я отвечу на ваши, идет?
Молчание, и после этого град вопросов от следователя:
– Как вы познакомились с пострадавшей?
– А она пострадала?
В реплике подруги нотки паники, мысленно ей аплодирую.
– Мы пока не знаем. Так как вы познакомились с Алей?
– Это вышло случайно, я поругалась с парнем, очень расстроилась, а Аля подошла спросить, всё ли в порядке…
– Почему Аля держала ваше общение втайне от своего мужа?
Слышу хмыканье подруги. Она издает такой звук каждый раз, когда слышит про Михаила.
– А вы мужа-то ее видели? Иван Грозный отдыхает… Для него ж только два мнения существуют – его и неправильное. Не знаю, где этого мужика воспитывали, но тепла и ласки ему там не перепало точно! Я бы ему оторвала оба уха в первую неделю совместной жизни! Искренне не понимаю, как Аля может его любить…
– А Аля его любит?
Я четко слышу нотки недоверия в голосе мужчины.
Сразу возникает ощущение, будто мое сердце трут наждачкой. В первые месяцы нашей совместной жизни я и правда думала, что люблю Михаила. Я хотела его любить, я нуждалась в этом чувстве. Потапов – единственный мужчина, который был ко мне по-настоящему добр, и я мечтала отплатить ему этой самой любовью, окружить его заботой и вниманием. Я очень хотела построить идеальные отношения, основанные на глубоком чувстве. Но как бы я ни старалась, он не был мной доволен и всегда находил к чему придраться. У меня не той длины платье, я слишком задержалась в магазине, я приготовила индийское блюдо, а он карри не любит и так далее. Постепенно любить его стало слишком больно, и я прекратила это делать. Просто запретила себе.
Испытывать нежные чувства к Потапову – всё равно, что обнимать кактус. Ты колешься, корчишься от боли, а ему вроде как без разницы. Разве кактусы нуждаются в любви? В солнце да, в воде, в кислороде, а вот чувства им без разницы.
Он и обнимал-то меня только «по делу», как он выражался. Если потянул ко мне руки, значит, будет секс. Просто так почти никогда.
– Конечно, она его любит! – слышу полный уверенности возглас подруги.
Вот уж в ком пропала великая актриса.
– С чего вы сделали такой вывод?
Снова хмыканье.
– Да она ему с утра до ночи разные блюда варила, дом вылизывала буквально языком. Думаете, станет женщина такое делать ради нелюбимого мужчины? Да ни в жизнь! К тому же он ей обещал ЭКО, Аля страсть как хотела ребенка… А как обеспечивал, мама дорогая… У нее одних шуб было на каждый день недели! Брак отличный!
«Тебе бы с такими талантами в кино сниматься!» – мысленно хвалю подругу.
– Значит, любит… – задумчиво протягивает следователь. – А где вы были одиннадцатого марта?
Пауза, а потом недоуменный возглас Иришки:
– Понятия не имею! А что? Это день, когда пропала Аля? Подождите… Кажется, это за несколько дней до того, как я уволилась со своей предыдущей работы. Если так, то я была в рейсе! Я достану трудовую, уточню… Ах да, я ж ее уже отнесла на новое место работы, но если надо, я позвоню на фабрику, вам подтвердят…
– Почему вы уволились?
– Нашла новую работу!
– Так далеко от дома? И не страшно было ехать за тридевять земель?
– Вы знаете, у меня есть некоторые проблемы с родителями, они у меня, как бы вам сказать… В общем, чем я от них дальше, тем мне комфортней…
– Понятно. Скажите, а у Али были еще какие-то подруги, о которых не знал муж? Или, может быть, враги?
– Враги? У Али? Вот уж вряд ли! Одуванчик – наша Аля. Добрая и ласковая. А насчет других подруг – не знаю, она не говорила. Да и потом, у нее даже на меня времени не хватало. Облизывала своего муженька дни и ночи напролет…
И тут я слышу вопрос, от которого на затылке шевелятся волосы:
– Вы здесь живете одна?
И ответ, от которого волосы уже не просто шевелятся, а начинают дружно седеть:
– С подругой!
Начинаю икать, у меня такое от нервов случается. Изо всех сил стараюсь сохранить тишину, задерживаю дыхание, а за дверью продолжается диалог.
– Вот она, Лилечка…
– И где же ваша Лилечка?
– Уехала домой, она тоже не из Краснодара, будет через пару недель, вы с ней тоже хотите поговорить? Она не знакома с Алей…
– Нет-нет, спасибо, я узнал всё, что хотел… Прошу вас, если Аля как-нибудь с вами свяжется, дайте знать!
– Обязательно! Вы же найдете ее, да? А ее точно не украл этот маньячина, который девушек на дереве подвешивает? Вроде не так давно про него писали в газетах…
– Не верьте всему, что пишут в газетах!
После этого возникает пауза, которая кажется мне вечностью.
– Кстати, это жаркое потрясающе выглядит! Позволите попробовать?
– Конечно, конечно… – тут же отзывается Иришка.
Раздается звон посуды, а потом возглас:
– О боже…
– Так понравилось?
– Очень вкусно, но, боюсь, мой желудок все-таки не справится…
Это последнее, что я слышу, прежде чем двое проходят мимо кладовой.
Мужчина прощается, слышится звук отпираемой двери, а затем раздается громкий плюх об линолеум. Подозреваю, это моя дражайшая подруженька опустила свою жопку на пол. Однако вылезать всё равно боюсь, меня из этой коробки так просто теперь не выманить…
Через пару минут открывается дверь кладовой.
– Немцы отступили, Красная армия победила, выбирайся на свет божий!
Я кое-как открываю верх коробки, смотрю на Иру круглыми глазами и вытираю со лба пот.
– На кой черт ты ему сказала, что живешь с подругой?
Она подает мне руку, помогает вылезти.
– Да я хотела сказать, что одна, а потом подумала, вдруг он опросит соседей, ну и показала ему фото Лильки… Она недавно сделала губёхи, прямо как ты!
Я смотрю на фото коллеги Иришки и невольно трогаю свои губы. Решение увеличить их объем далось мне с трудом, меня вполне устраивали мои родные губы. И этот «утиный» ротик мне совершенно без надобности, но не могу же я всё время пользоваться той помадой. Зато теперь лицо смотрится совершенно по-другому.
– Как думаешь, он тебе поверил? – мой голос дрожит.
– Не знаю… Он прямо-таки рыскал глазами по комнатам, прежде чем уйти. Так что ты уж лучше посиди дома недельку-две.
– Однозначно! Только на работе ругаться будут… Ладно, скажу, что заболела ветрянкой.
Глава 32. Уши, глаза, руки
Через полчаса:
Аля
Сработало, поверил, получилось, я по-прежнему свободна… Конечно, из дома лучше не выходить, в квартире вести себя тихо, к окнам по возможности не приближаться, но даже такая полусвобода во сто раз слаще, чем жизнь, которую я вела в доме Потапова. По крайней мере я чувствую, что принадлежу себе.
Стою в душевой кабинке уже добрых полчаса, переключаю разные режимы водяных струй в надежде хоть немного расслабиться, и ничего у меня не выходит. Хотя после сегодняшнего меня вряд ли можно расслабить чем-либо, кроме крепкого удара по голове.
Представляю, что было бы, раскрой нашу хитрость этот следователь, и зубы сразу начинают отбивать чечетку. Мысли то и дело возвращаются к тому проклятому утру после нашей с Михаилом первой ночи.
– Ты мне понравилась, я тебя возьму! – сказал он мне тогда.
Помню, как обрадовалась, как от сердца отлегло, как стало легче дышать.
«Значит, дядя тронуть не посмеет, значит, всё будет хорошо», – думала я тогда.
В тот день меня уже не отправляли на уборку, разрешили спокойно собраться, подготовиться к отъезду. Я отправилась укладывать вещи в новенький, только что присланный Михаилом чемодан. В нашей общей спальне собрались почти все сестры, каждой хотелось поговорить со мной на прощание, пожелать удачи, обнять и поцеловать. Они крутились возле меня, улыбались, мы болтали и весело смеялись, как вдруг в комнату вошел папа Авзураг и дядя Улдан.
– Все, кроме Али, выйдите! – скомандовал приемный отец.
А потом, к моему вящему ужасу, вышел сам, оставив меня наедине с дядей.
Тот хищно на меня посмотрел, двинулся в мою сторону, я забежала за кровать и вскрикнула:
– Ты не можешь меня трогать, ведь я ему понравилась!
На что мужчина лишь осклабился, за секунду перемахнул через препятствие и встал рядом, сверкая дьявольскими глазищами.
– Я могу сделать с тобой такое, что твой Михаил и смотреть на тебя не захочет!
В тот момент мне захотелось кричать от ужаса, бежать без оглядки, раствориться в воздухе, просто перестать существовать. Но я будто приросла к паркету, даже с места сдвинуться была не в силах. Вжала голову в плечи и стояла, слушая, как громко стучит сердце.
– Да не дрожи! Я просто предупредить тебя пришел, сейчас не трону!
Не очень-то меня успокоили его слова. Сейчас не тронет, а когда тронет?
– В общем, так. Понравилась? Хорошо! Теперь будь умницей, слушайся мужа. Но если надумаешь норов показать, сбежать от него, к примеру… Знай, если он обратится ко мне, я тебя найду! А когда найду, я тебя не сразу ему отдам! Подержу у себя недельку! У меня подвал есть отличный, там звукоизоляция – высший класс. Вмиг воспитаю в тебе кротость и послушание. А отыщу я тебя в любом случае. Каждый полицейский, которого ты встретишь – это мои глаза, уши, а если надо, и руки! Ты поняла меня, Аля?
Стою ни жива ни мертва, слова сказать не могу, даже вздохнуть не могу, так мне страшно.
– Поняла?! – орет он и хватает меня за плечи.
Мне так безумно противны его прикосновения, что я сразу отмираю, начинаю кивать.
– То-то же! Помни, каждый полицейский – уши, глаза, руки! Тебе не уйти!
Его слова до сих пор отдаются эхом у меня в ушах.
Тогда я и подумать не могла, что когда-нибудь все-таки решусь на побег. Страшно до жути, и все-таки не жалею.
Я в первую очередь человек. У меня есть чувства, желания, стремления, я не могу и не хочу слушаться и бояться всю оставшуюся жизнь, поэтому и сбежала, обратно не вернусь и дяде в руки не дамся… Любым способом.
Слышу стук в дверь ванной, вздрагиваю, но это всего лишь Ирина:
– Алюнь, хватит в воде киснуть, скоро в русалку превратишься. Я тут ликерчик припасла для особого случая, давай его того-с… оприходуем? Ты пробовала «Бейлиз»? У него отличный побочный эффект – не только пьянит, но еще и услащает!
Невольно улыбаюсь. Подруга всегда умеет поднять настроение. Дар у нее такой.
– Ну что, изволишь освободить ванну? Поспеши, а то «Бейлиз», знаешь ли, не резиновый, может закончиться!
Глава 33. Кусочки мозаики
А в это время:
Анатолий Васильев
Стучусь в очередную дверь и снова тишина. Впрочем, чего я хотел… Среда, середина дня. Почти весь народ на работе, а так хочется переговорить с кем-нибудь из соседей для полноты картины.
Кстати, про полноту это я сильно преувеличиваю. На полноту там и намека нет. Кусочков мозаики много, но вместе никак не складываются.
Когда версия с похищением не оправдалась, я начал склоняться к первоначальной мысли, что Аля все-таки ушла сама и по какой-то причине прячется. Хотя Михаил всячески отрицает эту версию, все показатели налицо – сильный, доминирующий партнер, отсутствие какого-либо круга общения, игнорирование нужд жены. У мужа есть склонность к агрессии и жестокости. Не знаю, проявлял ли он ее по отношению к жене, выписка из ее медицинской карты этого не показывает, скорее даже наоборот. Состояние здоровья у Потаповой отличное. Однако проявлять агрессию можно и не насильственным путем. Вполне возможно, женщина жила в страхе.
Поэтому-то я так и обрадовался, узнав, что у Али все-таки было какое-то доверенное лицо, подруга, с которой она общалась втайне от мужа. Надеялся, что Малышева прольет свет на то, какими были отношения между Потаповыми. А тут мне твердят про идеальный брак… Ну етить колотить… Только еще больше запутался.
Если женщина так любила мужа, значит, ушла не сама. Нужно искать другого похитителя, а его остается разве что слепить из воздуха. Не складывается у меня картина, не складывается, и всё тут.
Ох, как я надеялся, что найду пропавшую у подруги. Почему-то был в этом почти уверен. Только в квартире Алей, к сожалению, и не пахнет. Не станет женщина, державшая в стерильности дом в триста квадратных метров, так запускать квартиру. Нет, там не было откровенной грязи, но и особой чистоты тоже. В гостиной творческий беспорядок из журналов, книг и косметики, на подоконнике ваза с чуть подсохшими цветами, а одно из кресел вообще выполняет роль вешалки. Женщина, помешанная на чистоте, такого бы ни за что не допустила.
Потом, Михаил говорил, что его жена – великолепный повар. Рагу же было настолько отвратительно, что хотелось выплюнуть.
Оснований для недоверия к словам Малышевой у меня нет. Она подтвердила всё, что я и так о ней уже знал. Родители – алкоголики, ничего удивительного, что девушка решила от них съехать. Здесь действительно устроилась на работу в фирму по доставке товаров на неплохой оклад. Самое важное – в день предполагаемого исчезновения Ирина действительно была уже два дня как в рейсе. Это если верить теории йогуртов, которую выдвинул сам Потапов.
Всё в истории Малышевой складно, комар носа не подточит. Только дело в том, что я всё равно чую подвох, будто меня пускают по ложному следу. Вот чую, и всё тут… Интуиция прямо ревет сиреной, и никак ее не унять.
Интуиция – это вам не фунт изюма, это предположение, основанное на прошлом опыте. А опыта у меня бездна. Опыту я привык доверять.
Подхожу к очередной двери, решительно нажимаю на звонок и, о чудо, слышу в прихожей шаги. В проеме показывается женщина глубоко пенсионного возраста, но еще вполне бодрая. Мысленно себя поздравляю, представляюсь, аккуратно спрашиваю:
– Как вам соседи этажом выше? Не беспокоят?
– Это какие именно?
– Из девятнадцатой квартиры…
– А, эти две шаболды? Натворили чего?
– Почему шаболды?
– Ну а кто? У одной волосы как у пацана, вторая силикон себе вкачала и ходит, губищи на три километра выпячивает! Красиво, по-вашему? Шаболды и есть!
– Скажите, а к ним случайно не заходила в гости вот эта девушка?
Я показываю ей фото пропавшей. Бабка подносит его к лицу, долго разглядывает, но потом всё же качает головой.
– Нечего такой девушке делать в их компании, сразу видно – хорошая, домашняя, на лице никакой дряни, не то что эти, намалюют глаза по самые брови, ну чисто… как их там…
– Шаболды? – подсказываю ей.
Громко вздыхаю. Облом, господин следователь, ничего-то ты не выяснил, только глубже увяз в этом деле. Останусь, пожалуй, на пару-тройку дней, опрошу всех соседей, а вдруг, чем черт не шутит.
Тут звонит мой телефон, смотрю на экран – это мой помощник:
– Анатолий Ефремович, найдена новая жертва! Душитель опять объявился!
Резко становится не до Потаповой… Еду прямо в аэропорт.
Глава 34. Гости
Через неделю:
Среда, 7 апреля 2021 года
8:00
Михаил
В уши врезается трель дверного звонка. Игнорирую ее, укрываюсь пледом с головой, но звук снова проникает в уши. Кому-то очень не терпится попасть ко мне в дом.
Тяжело вздыхаю, откидываю одеяло, нехотя открываю глаза и морщусь от света. Шторы-то я не задвинул. Да что там шторы, я даже до спальни не дошел, уснул на диване в гостиной. Ставлю ноги на пол и случайно опрокидываю початую бутылку с виски. Видимо, я ее паршиво закрутил, потому что содержимое тут же начинает активно выплескиваться на некогда идеально чистый ковер.
– Черт!
От запаха спиртного меня начинает мутить. Слишком резко тянусь за бутылкой, и мозг атакует болевой спазм.
– Да-а-а… – бурчу себе под нос.
Представляю, как я сейчас выгляжу. Не брился больше недели, одежда помята, морда лица еще больше.
Меж тем дверной звонок уже прямо-таки разрывается.
Смотрю в глазок и вижу ухмыляющуюся физиономию Пушкарёва. Голову долбит новый приступ боли. Открывать дверь желания никакого, но я знаю Сашку, будет трезвонить до победного.
– Привет, сосед! Ну что такое, до тебя фиг дозвонишься! Ты вообще телефон в руки берешь?
Я видел все его звонки, но слушать, как он отдыхал на Барбадосе со своей новой женой я не в силах. Пушкарёв у нас ходок. Пока я жил с Алей, он успел сменить две жены. И ладно бы просто как нормальные люди встречался, так нет, ему надо честно… Честно развестись, честно жениться, а потом честно вымотать второй половине нервы – и дальше по кругу. Я бы с ним вообще прекратил всякое общение, но он мне не просто сосед, он еще по совместительству мой PR-агент. Его фирма обслуживает ряд крупных компаний, в том числе и мою. Вместе мы провели немало крайне успешных акций. Потому и терплю, да и Але нравилось бывать в его домике в горах. Я даже подумывал тоже такой купить, только ездить туда часто времени всё равно бы не нашлось, поэтому откладывал.
Видимо сосед решил, что раз я не отвечаю на звонки, то надо без приглашения заявиться в гости.
– Здравствуйте! – выходит из-за его спины Юлия.
Тихая, скромная, какой и полагается быть жене. Есть в ней что-то похожее на Алю, та же кротость в глазах, желание угодить. Такая же мелкая, только еще и худая донельзя. У моей Али есть хоть за что подержаться.
– Проходите, – нехотя приглашаю.
– А что у тебя с физиономией? И что за разгром в доме? Не верю, что твоя идеальная жена могла такое допустить… – с тактом у Пушкарёва тоже не всё в порядке.
Я снова морщусь, предчувствуя горечь слов, которые собираюсь произнести:
– Моя жена пропала почти месяц назад…
– Месяц? – лицо Сашки вытягивается. – Долго же мы отдыхали…
– Как вы справляетесь? – подает голос Юлия.
– Ты-то куда лезешь? – резко цыкает на нее он.
Я невольно морщусь. Иногда мне хочется врезать Александру за то, как он обращается со своими женами.
Найдись Аля сейчас, я только и делал бы, что шептал ей на ушко ласковые слова в перерывах между занятиями любовью, если бы эти перерывы вообще были. Не ценит Пушкарёв своего счастья, не ценит.
– Слушай… – приятель тянется за телефоном. – Я тут делал проект для одной очень перспективной конторы, сыщики там ну чисто волки! Хочешь, дам номерок!
– У меня тоже волки, – кисло усмехаюсь. Только вот эти волки Алю мне до сих пор не нашли, машу рукой: – Давай номерок.
Мне плевать, во сколько обойдутся поиски и сколько человек будет задействовано, лишь бы жену уже наконец нашли. О том, что ее могли убить, думать не могу и не хочу. Для меня она жива, пока не доказали обратное. Бывает же такое, что люди находятся через год или даже несколько. Потеряла память, увезли к черту на рога… Разные могут быть причины. Чем больше ищеек пойдет по следу, тем скорее отыщут.
Пушкарёвы не засиживаются, да и угощать мне их нечем. У меня закончился даже кофе. В закромах только спиртное, и то изрядно мной ополовиненное. За продуктами я так и не съездил. Питаюсь едой на вынос из местного кафе. К слову, стряпня местного повара с Алиной не сравнится.
– Я пришлю к тебе свою домработницу! А то тебя уже скоро экскаватором из мусора откапывать придется… – говорит на прощание Сашка.
