Текст книги "Невеста на полставки (СИ)"
Автор книги: Диана Рымарь
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]
Глава 8. Вареная картошка
На следующий день:
Четверг, 20 сентября 2018 года
9:30
Злата
Не знаю, когда Артём вернулся домой. Наверное, я уже спала, а ведь легла вчера очень поздно. Зато утром встал ни свет ни заря и снова ускакал по делам. Хоть бы кофе выпил… У меня даже не было возможности сказать ему спасибо за письмо. И за карточку, конечно. Хотя именно письмо произвело на меня очень сильное впечатление.
Перечитываю его уже раз двадцатый, а всё так же приятно.
Я мечтала, чтобы будущий муж был от меня без ума. Какой бы он ни был. Пусть старше, пусть не голливудский красавец. Мама Марисоль вообще всегда говорила: «Мужчина должен быть чуть красивей обезьяны!» Как по мне, Артём гораздо привлекательнее любого примата. Он вообще довольно интересен внешне, если не акцентировать внимание на родимом пятне, которого он, похоже, стесняется. Крепкие руки, требовательные губы, до одури приятная на ощупь кожа, а еще пахнет он очень по-мужски. Потрясающе пахнет.
Такого мужа, как господин Энгрин, было бы очень приятно любить, если он полюбит в ответ. До приезда в Москву я думала, что у меня есть все шансы свести его с ума. Ведь сам меня выбрал. Я представляла, как он будет мной восхищаться, водить в интересные места, ласкать и обнимать часы напролет. Еще поэтому его первая реакция так меня задела, как и последующее поведение.
И тут вдруг «С любовью, Артём Энгрин»...
Господин хороший, вы для меня – загадка. Грубите, бурчите, зато внутри мягкий и добрый. Зайка вы пушистый или законченный злюка, уж определитесь как-нибудь, а то я запуталась.
Кстати, angry по-английски вроде «злой». Точно! Энгрин – энгри (аngry) – злюка. Кажется, у моего жениха появилось прозвище. Назову его Пушистиком, когда начнет быть душкой на постоянной основе. Пока в пользу «пушистости», к сожалению, всего одно ласковое письмо.
Аккуратно складываю листок обратно в конверт, кладу себе под подушку.
Хватит витать в облаках, нужно заняться делом. Если мой жених хочет, чтобы я что-то себе купила, так я пойду и куплю. Вот прямо сейчас!
Оглядываю свой нехитрый гардероб. Решаю, что мне нужно приобрести в первую очередь. Приемные родители купили мне одежду в дорогу, но совсем немного. Несколько платьев, свитер, легкая куртка, туфли – вот, пожалуй, и всё, чем владею. Остальное, как сказала мама Марисоль, приобретет будущий муж. Слава богу, озаботился, а то думается мне, через пару недель я бы в таком на улице просто замерзла.
Вещи, которые носила последние годы, я оставила в приемной семье. Папа Авзураг покупал для всех дочерей очень специфические наряды: длинные черные юбки в пол и блузки либо поросячьего розового, либо белого цвета – непонятно, что хуже. Белый, конечно, классика, только если целый день возишься с уборкой, работой на кухне и прочим, то к вечеру он становится совсем не слегка черным. Потом отстирывай, как хочешь.
Мои приемные родители владеют гостиницей и рестораном в приморском селе Дивноморское. Работы там всегда вал, и делают ее в основном приемные дочери. Так сказать, трудовая повинность.
Однако до того как попасть в приемную семью, я о такой жизни и не мечтала. Новые блузки? Юбки? Колготки, которые не надо штопать? Обувь по размеру? Еда? Роскошь! Всё это казалось мне поначалу верхом мечтаний в сравнении с тем, что было у меня до того.
Моя мать умерла при моем рождении. Бабушка говорила, ей не следовало беременеть, потому что была очень слаба здоровьем. Отца своего я не знала. Растила меня бабуля. На пенсию особо не разгуляешься, к тому же она очень любила откладывать деньги на «черный день».
«Вот наступит черный день, а у нас подкожный жирок!» – любила она повторять.
Какой-такой день должен был настать, чтобы бабушка достала запасы, я не знала. Но сколько себя помню, мне дико хотелось, чтобы он уже наступил, и мне хоть что-то купили.
Ели мы в основном то, что выращивали на нашем маленьком огородике, а фермер из моей бабули был из разряда «не давайте этой женщине в руки тяпку!». Так что жили чаще всего впроголодь. А носила я такую ужасную рванину, что выданный семьей Габарашвили гардероб показался мне царским!
Бабуля скончалась, когда мне исполнилось пятнадцать, несколько месяцев я прожила в детдоме, горюя о ней, а потом меня удочерили. Многим приемным сестрам их судьба казалась адом: работа с утра до ночи, бесконечная муштра приемного отца, в качестве главных аргументов – ремень и ор. Такая жизнь, конечно, не зефирка на палочке, но и не картошка (целая одна-единственная штучка, как хочешь, так и наедайся) на ужин неделю подряд.
А еще приемный отец нам куртки теплые выдавал и сапоги не резиновые. Попав в новую семью, я впервые в жизни не мерзла зимой, когда шла в школу. И на день рождения мне подарили торт. Настоящий, большой, вкусный до невозможности. Я этот торт в жизни никогда не забуду, хоть и понимаю, какой на самом деле человек мой приемный папаша.
За свою доброту Авзураг Габарашвили требует очень высокую цену. Каждой из его дочерей полагается в восемнадцать выйти замуж за того, кого он сам выберет. А выбирал он по принципу того, кто заплатит больший калым. И попробуй не сделай, как он скажет. Кожа на спине, как говорится, не казенная. Никому не хочется, чтобы ее содрали ремнем. И сидеть взаперти без крошки еды – то еще удовольствие.
Всё же я смотрю в будущее с надеждой. Мой жених не престарелый садист, чего я боялась больше всего. Остальное, думаю, смогу пережить. Сделаю всё от себя зависящее, чтобы этот брак удался.
Путь к счастью у меня один – удачное замужество, и я с него не сверну.
С этими мыслями выхожу на улицу. Решаю проверить баланс карты, прежде чем идти за покупками.
– Обалдеть! – шепчу себе под нос, продолжая вглядываться в экран.
У меня на счету лежит полмиллиона рублей.
Определенно – вареную картошку мне больше есть не придется.
Глава 9. Шопинг-терапия – всем терапиям терапия
Тем же утром:
Злата
«Мамочка дорогая, почему ты не вышла за олигарха…» – это первое, что приходит мне на ум, когда начинаю свой крестовый поход за одеждой.
Неподалеку от дома располагается такой огромный торговый центр, что мне его и за неделю не исходить. Я в таком шикарном месте впервые. Вечность бы тут бродила, до чего красиво и интересно.
Продавцы меня не замечают, а я стесняюсь к ним обратиться. Цены поражают воображение, и во мне неожиданно просыпается бабушка со своей теорией черного дня. Тратить деньги становится страшно. Да и не делала я этого никогда. В «Отличной» нам на карманные расходы ничего не выдавали. Всё, что имели, – чаевые от постояльцев, но и то были лишь слезливые слезы. А тут – на тебе полмиллиона! Это ж какие деньжищи!
Мой дорогой жених расщедрился по полной программе. Впрочем, для него это наверняка не такая уж большая сумма. Я имею примерное представление, сколько стоит квартира, в которой мы живем. Видела, на какой он уезжал машине – тоже стоит явно несколько миллионов. И все-таки для меня это целое состояние. Но даже наличие большой суммы денег не делает процесс покупок проще.
Пошел второй час, как я разглядываю витрины, и... вдруг вижу ее – идеальную блузку, какую всегда хотела иметь. Не белую и не розовую, и совсем даже не мешковатую, какие привыкла носить. Она сидит на манекене как влитая, цвет насыщенный – рубиново-красный. Иду к ней как под гипнозом, касаюсь ткани. О, это не ткань, это какой-то волшебный материал, доселе на планете Земля не появлявшийся… Мягчайший шелк: такой гладкий и нежный, какого я даже у мамы Марисоль в гардеробе не видела, а она очень любит одеваться красиво.
Ко мне тут же подлетает продавщица, смотрит коршуном.
– Можно примерить? – вдруг слышу свой голос как бы издалека. – Деньги есть…
Услышав последнюю фразу, продавщица начинает мне улыбаться. Широко улыбается, качественно. Будто вместе с блузкой хочет продать мне еще и парочку своих зубов.
Меня тут же отводят в примерочную, дают самый маленький размер.
Надеваю прекрасную вещицу, любуюсь собой, тут понимаю, что носить мне ее просто не с чем.
– Ну как? Нравится? – спрашивает девушка через шторку.
– Мне бы юбочку…
Нашлась и юбочка, а к ней и ботильоны. Потом я догадываюсь посмотреть на бирки с ценами и чуть не падаю в обморок прямо в примерочной. За всё это удовольствие просят тридцать тысяч. Но этот наряд мне настолько идет, что расстаться с ним я просто не в состоянии. Он делает меня другой. Смелой, сильной, живой… Иду к кассе будто в тумане.
Протягиваю заветную карточку и отчаянно боюсь, что не сработает, что там, на улице, у меня был просто временный глюк, помутнение рассудка или что-то подобное. Тут раздается довольное пиканье кассового аппарата, а мне вручается пакет с покупками.
После того, как спустила тридцать тысяч на один прикид, мне уже ничего не страшно. Дальше хожу по магазинам почти спокойно. Улыбаюсь продавцам, они улыбаются мне и предлагают, предлагают, предлагают...
Кофты, джинсы, платья, духи, косметика… Я люблю эту карточку, я ее просто обожаю. Напоследок вспоминаю про просьбу Артёма и заглядываю в магазин белья.
Глава 10. Приятные неожиданности
Тот же день:
23:30
Артём
В квартиру отца не прихожу, а приползаю. Устал как собака, нет, как две собаки – или даже десять. Бесконечные часы бумажной работы. Ненавижу это, никакого креатива! Такая работа забирает у меня едва ли не больше энергии, чем поход в горы с тяжеленным рюкзаком. После офиса еще и разборки с прорабом. Ведь четко объяснил, какой я хочу ремонт: показал проект, заказал материалы, а по итогу ляпают откровенное фуфло. Пришлось долго и громко объяснять, в чем они не правы. С виду приличная фирма, а по итогу кучка дебилов.
Поесть и лечь спать – вот и все мои желания на сегодня. О большем не мечтаю.
Интересно, Златовласка оставила мне какую-нибудь еду? Вчера я обнаружил в холодильнике аккуратно завернутую в фольгу тарелку с курицей и картошкой, еще записку, что в контейнере на столе испеченный для меня хлеб. Она печет хлеб! Это единственная девушка из всех, кого я знаю, а знаю я немало, кто умеет печь хлеб, причем вкусный.
Сегодня тарелка тоже нашлась, только содержимое в разы удивительнее – телячьи отбивные с прослойкой из ветчины и сыра, картофельные шарики, запеченные в духовке шампиньоны. В контейнере на столе снова хлеб, в этот раз другой. Чего только нет в этом кругляше: лук, семечки, кунжут, а сверху тонкая сырная корочка.
Проглатываю всё это за пару минут, подумываю сделать себе чай, потом вспоминаю, что видел в глубине холодильника кувшин с чем-то красным. Достаю его, пробую. Не могу понять, из чего сделан напиток: ягоды, мед, лимон, наверняка что-то еще. Освежает невероятно.
Из кухни выхожу, можно сказать, другим человеком.
Иду в спальню, готовлюсь рухнуть на кровать, только место-то уже занято. Из-под одеяла торчат Златины кудри.
Ничего себе девочка освоилась! Сама пришла ко мне в постель и даже посмела в ней уснуть! За ужин, конечно, спасибо, но сюда я ее не звал. Откидываю одеяло с твердым намерением выдворить девчонку к себе и замираю, зацепившись взглядом за ниточки, которые на ней надеты. Это же не трусы никакие, реально ниточки. И бюстгальтер такой же. Немного кружева, чтобы прикрыть тугие маковки, венчающие мягкие полушария, и несколько тонких веревок, чтобы всё это связать воедино. Тут же хочется как следует приложиться ладонями к этим прелестям.
Чего я, собственно, ерепенюсь? Девчонка пришла на добровольных началах, значит, хочет. Отчего бы не взять, раз сама предлагает.
Рука сама тянется к вороту рубашки. Несколько секунд, и на мне одежды даже меньше, чем на нежданной гостье. Ложусь к ней в кровать, провожу рукой по животу, стремлюсь к едва прикрытым кружевом вершинам, а она даже не просыпается.
Соня! Смотри, всю прелюдию так и проспишь!
С громким стоном устраиваю девчонку под собой, накрываю ее рот губами, лезу к ней в трусики, и только тут она изволит открыть глаза.
Глава 11. Не тренажер
На следующий день:
Пятница, 21 сентября 2018 года
9:30
Злата
– Я опаздываю! – Артём с ревом забегает на кухню, выхватывает у меня из рук чашку кофе, делает большой глоток и уносится.
По сравнению с ним ураган – тихий ветерок.
Я слышала его будильник и в полвосьмого, и в восемь. В полдевятого я попробовала его разбудить, за что была совсем неделикатно послана подальше. Господин Злюка вообще деликатностью себя не утруждает. Похоже, в школе его хорошим манерам не научили.
Ладно бы манеры… Но просыпаться от того, что тебе в самое сокровенное пытаются засунуть палец – это как-то чересчур. И хватку свою мистер Злюка совершенно не контролирует. Женская грудь – не тренажер для кистей рук, ее не надо со всей дури сжимать.
Похоже, господин Энгрин не знает о женщинах ровным счетом ничего. Наверное, поэтому и решил жениться на мне. Ухаживания и общение с противоположным полом – явно не его конек.
Но как же мне быть? Еще одного такого варварского вторжения просто не переживу. Это ж не мужик, это какой-то таран!
Надо бы как-то намекнуть, как-то сказать, что мне не нравится. Я бы, например, хотела знать, что другому человеку со мной в постели хорошо. Только он – не я. Вдруг ему всё равно? Можно ли вообще говорить с мужчинами о таких вещах? Эх, это же сколько смелости мне понадобится, чтобы о таком сказать!
Чтобы отвлечься от грустных мыслей, включаю телевизор, и первая же реклама дает ответ на мой вопрос:
«Ваш мужчина вас не удовлетворяет? Пора брать дело в свои руки! Самое худшее – пустить всё на самотек. Как доставить удовольствие себе и партнеру? Как показать, чего именно ты хочешь? Всё это и не только в новой книге нашей замечательной Луанны: «Триста шестьдесят пять поз». Подробное руководство на каждый день в году!»
Я ведь видела эту книгу. Вчера в торговом центре на стенде. Нужно срочно ее купить.
Глава 12. Так вот чем ты занимаешься…
В этот же день:
15:30
Артём
– Мать твою за ногу! – рычу от злости, понимая, что забыл отправить себе на почту с домашнего ноутбука кипу важных документов.
Я хотел сделать это утром, но проспал и совсем забыл. Это заняло бы три минуты, три гребаных минуты! Теперь же придется переться домой по гребаным пробкам.
«Может, ну его…» – соблазняет меня лень-матушка.
Но надо, надо. Собираюсь, бросаю секретарю, чтобы перенесла встречу с креативным отделом на вечер, и спускаюсь к машине.
Великий и ужасный бог дорожных пробок все-таки проявляет сострадание, и до отцовской квартиры я добираюсь сравнительно быстро. Поднимаюсь на нужный этаж, захожу в квартиру, иду в спальню, параллельно высматривая Златку. Чем-то утром была расстроена, хочу убедиться, что с ней всё в порядке. Однако ее нигде не видно. Зову, ответа нет. Начинаю обходить все комнаты, нахожу ее в библиотеке.
Девчонка забралась с ногами в кресло у окна. Сидит в огромных наушниках, что-то там слушает и читает. Ничего удивительного, что не отозвалась на зов!
Ах вот как горничные проводят рабочее время… Это, видимо, новый способ уборки – силой мысли.
Впрочем, с обязанностями она справляется неплохо. В квартире стало значительно чище, про кухню вообще молчу. Всё же есть над чем поработать. Лучше бы занялась стиркой. Та рубашка, на которую пролил кофе несколько дней назад, кажется, до сих пор лежит в корзине.
Другие в офисе целыми днями загибаются, а она как на курорте. Ну сплю я с ней, и что с того? Секс сексом, но от обязанностей горничной он никак не ограждает.
Захожу в комнату, зову громче:
– Злата!
Опять ноль реакции, зачиталась барышня. Тогда подхожу к креслу и снимаю с нее наушники. Она резко вскрикивает, подскакивает с кресла.
– Ой! Зачем же так пугать-то!
– А нечего книги читать посреди бела дня! У тебя что, обязанностей никаких? Сейчас добавлю!
Она широко распахивает свои и без того огромные глазищи и, кажется, забывает, что надо дышать. Вот это я понимаю реакция на выволочку. Моему секретарю у нее бы поучиться!
– Извините… – шепчет.
При свете дня замечаю, что глаза у нее совсем не серо-голубые, а скорее серо-зеленые. Точно, зеленые! Невероятные такие, яркие, будто не из этого мира.
Смотрит на меня и не двигается.
«Ждет указаний? Сейчас раздам!»
– Марш делать дела! – рычу на нее.
Она сглатывает, кивает, прячет за спиной книгу и начинает пятиться к выходу.
После этого ее движения мне становится дико любопытно, что она выбрала для чтения. У отца внушительная библиотека, чего здесь только нет: бесчисленное количество энциклопедий по химии, биологии, немного классики, много древней научной фантастики, биографии. Есть и раритетные фолианты, первые издания некоторых дореволюционных писателей. В общем, ничего из того, что могло бы так сильно заинтересовать молодую девушку, чтобы она прекратила замечать всё вокруг.
– Что ты прячешь? – спрашиваю всё тем же строгим тоном.
– Так, ерунда, не стоит внимания…
Девчонка начинает пятиться к двери всё быстрее и быстрее.
– Покажи!
– Можно, я не буду?
– Не можно!
Злата поджимает губы, морщится и протягивает мне книгу в ярко-красной обложке.
Читаю оборот. «Триста шестьдесят пять… поз?!»
Ну, теперь хоть понятно, почему не хотела показывать.
Только вырисовывается одна проблема. Учитывая, что все свои позы девушка пробовала исключительно со мной, мне становится дико любопытно, кого собралась очаровывать новыми знаниями? Меня? Не похоже…
– Это что за черт такой? Зачем тебе понадобилась такая книга?
Ее щеки за секунду превращаются в два помидора.
– Я… ну… в общем…
– Не мямли! Четко отвечай!
Я надвигаюсь на нее, становлюсь почти вплотную.
– Я просто хотела наладить ситуацию… – пищит она, вжав голову в плечи.
– Какую такую ситуацию? – хмурю брови.
– Ну, ту, что между нами…
– И какая это между нами ситуация, что ее нужно налаживать такой книжкой?
В ее взгляде что-то неуловимо меняется, она хмурится и вдруг выдает:
– А вы сами не понимаете?
– Похоже, что я понимаю?
И тут вдруг до меня в самом деле доходит, что она имеет в виду.
– Тебе не нравится наш секс?
Щеки девчонки вспыхивают еще ярче, снова вжимает голову в плечи и… кивает! Она, мать ее, кивает!
– Я понимаю в первый раз… Но вчера-то у нас было всё нормально! Нет?
– Нет… – качает она головой.
– То есть, по-твоему, я в постели никакой, да? По-твоему, женщину не могу удовлетворить?! А ну пошли!
Глава 13. Бабочки, звездочки и прочие приятности
Тогда же:
Злата
Он хватает меня за руку и тащит в спальню. Пихает на кровать и начинает раздеваться. Пока он скидывает с себя рубашку и брюки, я присаживаюсь на край гигантского ложа.
Такого резкого сеанса любви мне совсем не хочется. Пытаюсь остудить его пыл:
– Артём, может, не надо? Вы же сами сказали, надо делать дела…
– Молчи, женщина!
А потом происходит то, чего уж совсем никогда не ожидала лицезреть. Артём Энгрин собственной персоной вдруг становится передо мной на колени! Он устраивается между моими ногами, кладет руки мне на бедра.
– Я не готова! – всё еще надеюсь избежать неизбежного, но он уже поднимает подол моего платья.
– Что за черт… Вчера были ниточки…
Это он про мое белье. Обычное хлопковое белое – может быть, не такое красивое, как те комплекты, которые я купила вчера, зато очень удобное.
«Если не можешь избежать, хотя бы оттяни момент!» – советует мне мое внутреннее я.
– Давайте я переоденусь?
Он качает головой:
– Да пофиг, в чем ты! Как по мне, лучшая одежда – ее отсутствие. И вообще... заканчивай мне выкать, это уже не смешно!
Он поднимает мое платье еще выше, оголяет живот и вдруг начинает его целовать. Заставляет лечь на спину, сам остается на коленях. Его губы кружат по моему животу, руки ласкают бедра и попку. Очень скоро я оказываюсь без трусиков, а его рот устремляется туда, где ему быть ну совсем не полагается. Следующие минуты мне только и хочется, что стонать и кусать подушку. Ощущения переполняют, и, что странно, все приятные.
Каждый кусочек тела, к которому он прикасается языком, становится дико чувствительным. Скоро наступает момент, когда удовольствия во мне скапливается слишком много. Еще секундочка, еще одно касание языком, и я разлечусь на мелкие осколки. Артём это чувствует, внезапно прекращает ласку, ложится сверху. Краем уха слышу шелест фольги. Он разрывает зубами упаковку, надевает защиту и через секунду уже таранит меня так же, как делал это вчера. Только в этот раз всё по-другому. Каждое его движение вызывает такие яркие вспышки удовольствия, что я начинаю кричать. Сжимаюсь, содрогаюсь, почти теряю сознание, а он всё продолжает ритмичные толчки. Через время вторит моим стонам, вздрагивает и замирает, продолжая прижимать меня к кровати.
Меня больше нет, я распалась на части, у меня даже кончики пальцев покалывает от только что пережитого.
– Ты обалденная! – вдруг получаю от Артёма комплимент.
Господин Энгрин целует меня, продолжая вдавливать в матрац. Он тяжелый, но мне совсем не хочется избавляться от этой тяжести. Но через пару минут откуда-то с пола раздается телефонный звонок.
– Черт! – рычит Артём и скатывается в сторону.
Отыскивает телефон, берет трубку.
– А? Что? Какая встреча? Да пусть идет в… То есть перенеси на завтра! Да, на завтра, я очень занят!
Он выключает телефон, снова поворачивается ко мне.
– На чем мы остановились?
От его вопроса у меня внизу живота всё сжимается сладкой судорогой.
Так вот, оказывается, как оно бывает…
