Текст книги "Ангел-неудачник"

Автор книги: Диана Рейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц)

Спасибо Лили за то, что научила Эрин играть на фортепиано.

И Джеку. Неудачник, ты вдохнул жизнь в моего героя.

Глава 1

Выходной начался неплохо. Почти отлично. А потом ангел-хранитель Мик решил сбежать от своего человека.

Далеко он не улетел – на свою беду встретился с одноклассницей Фисифой. И все как обычно пошло наперекосяк…

– Болван неуклюжий! Крылья бы тебе пообломать. Кто тебя только просил лезть, дурачина?

У Мика и так ломило виски, а визгливые окрики Фисифы усиливали боль. Самое неприятное, что ее было уже не заткнуть. Ей только дай повод кого-нибудь покритиковать и ткнуть носом в ошибки. Когда ей под руку попался неуклюжий одноклассник, она не упустила свой шанс отыграться на нем.

– Совсем ослеп, бестолочь! Ничего не видишь дальше своего носа.

У самой Фисифы нос маленький и заостренный, точно клювик. Мику казалось, что в ней вообще все чересчур резкое и острое: черты лица, изгиб крыльев, взгляд и голос. Наверняка, она и на ощупь шершава и груба – того и гляди, посадишь занозу.

– Убирайся, откуда прилетел!

Фисифа отвернулась от него, с повышенным усердием взбивая длинные волосы насыщенного каштанового цвета. Ее небольшая фигура вытянулась, застыла, как восковая свечка – из тех, что под Рождество выставляли на витринах магазинов, в виде ангелочков. Мик при всем желании не мог разглядеть в умилительных изображениях пухлых детей с розовыми щечками настоящих ангелов. По крайней мере, он таких никогда не встречал.

Закончив с волосами, Фисифа переключилась на тунику – до пят длинную, белоснежную и легкую, как у всех хранителей. Эта девчонка слишком много внимания придавала мелочам.

Например тому, что Мик столкнулся с ней в полете – он просто не совладал с порывом ветра. Налетел на Фисифу так, что она перевернулась в воздухе и не очень удачно приземлилась на облако. Сам Мик потянул правое крыло и теперь держал его, наполовину расправив.

Вместо того чтобы коротко обругать его и продолжить свой путь, Фисифа осталась и, кажется, решила застрять здесь на добрых полдня, рассказывая Мику что он из себя представляет. Чудесное времяпровождение для единственного выходного.

– Тебе бесполезно что-либо говорить, ты все равно ничего не понимаешь. Что стоишь? Убирайся!

Мик моргнул, не сдвинувшись с места. На его лицо надета маска равнодушия и скуки, и он знал, что Фисифа бесилась еще сильнее, видя ее. Конечно, поначалу он собирался сразу улететь, едва столкнувшись с ней, и тем более не собирался ждать, когда она начнет ругаться. Но не успел – Фисифа крикнула, чтобы он летел прочь, а как после такого взять и уйти? Пришлось остаться из упрямства.

Упрямство. В чем Мик и его человек были сильны, так это в упрямстве.

Фисифа лишь закатила глаза и повернулась к нему спиной. Узкие, с виду такие слабые крылья синхронно расправились, и Мик возликовал. Пусть катится! Пусть строит из себя сильную и смелую сколько ей вздумается – он знал, что она обычная трусиха. Только и умеет, что кричать и указывать на ошибки других. Сама при первой же возможности прячется в тени своего парня.

Вспомнив о Кэле, Мик ощутил неприятные мурашки по спине, где-то между крыльями. Он боялся этого ангела. Кэл был сильным, безжалостным и, что самое главное, чертовски везучим. Он ненавидел Мика только за то, что тот существовал, и никогда не упускал случая сделать ему больно. Мик давно прекратил попытки остановить его или дать сдачи.

– Отлично, – едва слышно буркнула Фисифа.

Она до сих пор не улетела и даже крылья опустила вниз, смотря на рыхлый слой облака, раскинувшегося перед ней.

– Ты пропал, – продолжила она, не оборачиваясь к нему.

Мик не успел обдумать то, что она сказала. Из нижнего слоя туч вынырнул третий ангел, разметав вокруг себя серые клочья облаков. Широкие белоснежные крылья расправлены в стороны, между маховыми перьями сквозил свет. Черные волосы идеально прилизаны назад по последней моде, как зеркало отражая свечение золотого нимба. Даже туника смотрелась на нем точно одеяние древнегреческих героев, и выглядела благородно с этими глубокими складками, трепещущими краями и, наконец, подчеркивающая широкую, сильную грудь ангела.

Он летел точно небесный воин, несущий любовь и справедливость, борющийся с темными силами и благоволящий слабым… Но у Кэла были свои планы на то, что ему стоит нести и с кем бороться.

Он приземлился рядом с Фисифой, но поверх ее плеча посмотрел на Мика. Его взгляд прошелся по однокласснику точно удар.

– Что ты здесь делаешь? – спросил он, неизвестно, к кому именно обращаясь.

Его голос напоминал грохот железной машины. Лицо походило на кирпич. Его тело было крепким, плотным, а крылья – широкими и сильными. Если бы Кэл был животным, то английским бульдогом, если предметом – наковальней, а если его изобразить в виде символа – будут квадратные скобки. Вот что из себя представлял первый отличник класса и заклятый враг Мика.

– Я собиралась лететь к Эрин, как мы и договаривались, – защебетала Фисифа, отступая вбок, чтобы Кэл смотрел прямо на нее. – Прости, что задержалась.

«Я собиралась… бла-бла-бла… прости меня! Бла-бла-бла…» Какая же она подлиза, слабая и жалкая.

– А он тут что делает?

Кэл неумолим, точно надвигающийся шторм. Выше Фисифы, он смотрел на Мика, и тому очень не нравилось выражение его лица. У него еще был шанс улететь прочь от одноклассников, но крылья словно сковало морозом. Он не мог даже отступить.

Фисифа мельком оглянулась на него и нахмурилась. Она слегка дернула правым крылом и негромко ответила:

– Мы случайно с ним встретились.

– Он обидел тебя? – тут же ощетинился Кэл, обрадованный возможностью задать однокласснику трепку.

Мик попятился, чувствуя в коленях слабость. Он не забыл, как у Джека болели ребра при его последней встрече с Дейвом Дуком – копией Кэла, но сделанным из плоти и крови. Случилось это всего два дня назад, но, кажется, прошло уже достаточно времени, чтобы Кэл соскучился по ним и решил «поговорить» снова.

– Ерунда, – отмахнулась Фисифа и тронула Кэла за локоть. – Полетели отсюда.

Она сама вновь подняла крылья, показывая, что не готова терять ни секунды. Кэл еще некоторое время пытался взглядом прожечь дырку во лбу Мика, а затем повернулся к подруге.

– Ты права, он этого не стоит, – высокомерно бросил он, словно Мик не стоял рядом с ними. – Полетели.

Он расправил крылья с густым оперением, стараясь не задеть ими подругу, а затем слегка сложил правое и сгибом крыла ловко отвел волосы Фисифы с ее лица.

«Как же вы мерзко смотритесь».

Когда Фисифа уже поднялась в небо, Кэл немного помедлил и будто невзначай снова глянул в сторону Мика. Тот опять напрягся, настороженно следя за ним.

«Улетай. Улетай. Улетай же!»

Подумав, Кэл начал медленно подходить к нему, и его раскрытые крылья слегка шевелились при каждом шаге, словно угрожающе нависшие объятья.

– Как денек, Микки? – развязно спросил он, щуря глаза. – Маешься от безделья?

– Кэл! – окликнула его с воздуха Фисифа.

Он махнул ей, не спуская с Мика взгляда. Тот невольно стиснул руки в жилистые кулаки, чувствуя себя как натянутая струна. Он ощущал исходящую от Кэла опасность и еще сильнее признавал свою слабость рядом с ним.

– Оставь меня в покое…

Даже язык едва слушался его сейчас. Мик отвел взгляд. Нужно было улетать, едва встретившись с Фисифой – она всегда приносила с собой неприятности для него. И теперь из-за нее он снова будет избит или что-то по этой части. Зачем он вообще вышел сегодня из дома? Ничего этого бы тогда не случилось.

– В покое? – от лени в голосе Кэла не осталось и следа – теперь он снова гремел как заведенная машина. – А ты сам, когда ты оставишь в покое нас?

– Кэл! Полетели! Хватит!

– Да, стоит мне оказаться поблизости, как ты превращаешься в тихую овцу, – продолжал Кэл, и его голос звучал всё громче и злее, он даже не услышал Фисифу. – Зато когда меня рядом нет, ты нагло лезешь к моей девушке! И как тебя можно оставить в покое после этого?

«Я к ней не лез…»

Мик охнул, получив удар в бок: Кэл просто взмахнул крылом и сбил его с ног, как карточный домик. Недаром крылья считались главным оружием ангелов. Ими можно так огреть противника по голове, что его человек еще пару суток будет страдать от мигрени.

Мик перекатился на спину, сморщившись от боли. Его собственные крылья жутко хрустнули, когда он упал на них, в груди звенело от толчка. Он открыл глаза и тут же увидел над собой нависшего Кэла, словно чудище из страшного сна. Мик прикрыл лицо рукой, сквозь пальцы смотря на одноклассника. Он не видел, но знал, что его грудь и крылья сейчас пульсировали от боли, то становясь полупрозрачными, то снова возвращаясь в прежний вид. Это у людей начинает идти кровь, и появляются синяки. Их хранители в это время теряют частички своей сущности.

– Ты меня понял? – голос Кэла вернулся в прежнее, спокойное состояние. – Мы поговорим еще раз, если до вас так и не дойдет. Я имею в виду, тебя и Джека. Ах да, – он улыбнулся, но улыбка его совсем не красила, лишь добавляла жестокости лицу, – он же тебя не слышит. Тем хуже. Для вас.

Он подло пнул его в бок напоследок, а затем резко сорвался с места и взлетел вверх. Мик зажмурился от порыва ледяного воздуха, окатившего его, и услышал удаляющиеся голоса:

– Зачем ты это сделал? Почему ты не можешь быть выше этого?

– Успокойся, он не понимает по-другому. Я всего лишь хочу тебя защитить.

Фисифа ответила, но Мик уже не разобрал ее слов. Да и какая разница?

Он медленно поднялся на ноги, опираясь руками о холодное, жесткое облако. Тело болело сразу в нескольких местах и казалось еще слабее, чем обычно. Мик никогда не мог достойно ответить Кэлу, поэтому зачастую даже не пытался. Джек костлявый и легкий, как крыса, а Мик являлся его точной копией, и ничего с этим не поделаешь. Таких Кэл и Дейв сметали без усилий, одним ударом. Без сомнений верилось, что им ничего не стоило переломать им все кости при желании.

– Чтоб твой человек сдох, – прошептал Мик, смотря в ту сторону, в которую улетели его одноклассники.

У него не хватало сил и смелости даже на то, чтобы выкрикнуть пустое ругательство. Он мог только трусливо шипеть.

Начало января. Крошечный провинциальный городок, затерянный на западе страны, покрылся снегом и льдом. Ветер носился по нему из стороны в сторону, засовывая голову в трубы, распахивая окна, и завывая. По ночам становилось так холодно, что Джек просыпался и натягивал на себя второй отцовский свитер. Грелки у него не было – всё забрала мисс Мэри, которая перед сном еще разжигала камин в своей спальне и сейчас спала в поистине королевских условиях. Она знала, как много людей умирало зимой, простуженных от холода.

И ей будет все равно, если племянник не доживет до весны.

Ледяные порывы ветра очень больно толкали Мика в растянутое крыло, и ему было непривычно холодно. Ангелы не чувствовали температуру в полной мере, но сейчас он был побит, зол и расстроен, и мир словно подкинул ему еще один «сюрприз» в виде чувствительности к погоде. Он дрожал от холода, чувствуя, как тяжелеет в груди. Взмахи крыльев отдавались болью в лопатках.

А ведь день начинался так неплохо. Дождь, похожий на мелкий град, который тянулся весь вечер и всю ночь, к утру закончился. Сквозь вечные серые облака даже показался неясный силуэт белого солнца, запечатанного за плотными слоями туч. Сегодня выходной, не нужно идти на уроки, и можно было в полной мере насладиться отдыхом, найти себе занятие или выбраться на прогулку. Встретиться с друзьями в парке, праздно шататься в магазине пластинок, забиться в угол читального зала библиотеки или сидеть в кафе, медленно-медленно пить коктейль и рассматривать посетителей. Кажется, люди проводили свой досуг подобным образом.

Но не Джек Ронтер.

Вернувшись домой, Мик застал своего воспитанника в точно такой же позе, с точно таким же выражением на лице и ничуть не изменившимися мыслями в голове, как в ту минуту, когда он улетел от него. Джек растянулся на узкой, плотно заправленной кровати, неудобно повернув сползшую с подушки голову. Тонкие пальцы, сцепленные в замок, лежали на груди. Глаза были прикрыты, светлые ресницы слегка подрагивали. Он не дремал, просто пытался спрятаться от мира.

Комната, которую ему выделили, была создана точно специально для него. Тесная, неуютная, заставленная старой мебелью, от которой давно было пора избавиться. Небольшое окно, которое отлично продували сквозняки, с мутными стеклами и узким, кривым подоконником. На противоположной стене висело единственное украшение – маленькая, блеклая фотография родителей Джека, которых давно не было в живых. Здесь ощущался кислый запах плесени, а когда становилось теплее, из-под пола вылезали пауки.

Именно такую комнату Джек и заслуживал, по правде говоря.

Ангел медленно прошел от двери до кровати и остановился, сверху вниз смотря на своего человека. Качнулся с пяток на носки и обратно. Джек не шевелился. Зимой он постоянно болел – недостаточно сильно, чтобы взять больничный, но недостаточно легко, чтобы это не доставляло ему дискомфорта. Впрочем, его бледная, сухая кожа, запавшие глаза с темными кругами вокруг и потрескавшиеся губы были его неизменными атрибутами, в любое время года.

Отцовский свитер давно растянулся, тут и там торчали петли. Еще он был ужасно колючим, и сам ангел порой ежился, не в силах снять с себя то, что было на его человеке.

– Привет, неудачник, – хмыкнул Мик.

Джек никак не отреагировал на приветствие – связь между ним и его ангелом была так слаба, что Мик с трудом разбирал его мысли. А уж повлиять на его поступки, дать совет, поговорить – то, чем и должен заниматься хранитель, – было ему почти не по плечу. Кэл как всегда все верно сказал.

Но и что теперь, расстраиваться ему из-за этого, что ли? Мик уже давно привык относиться к Джеку как к глухому и слепому питомцу. Поговорить и покричать можно, только смысла никакого. Правда порой…

Ангел слегка тронул Джека за плечо, и его рука прошла сквозь человеческую плоть. Но веки подростка вздрогнули, он поднял их и медленно, тяжело вздохнул. Тонкие губы разомкнулись, голубые глаза – единственная приметная деталь в его внешности – недовольно оглядели комнату, будто он надеялся, что окажется в другом месте. Мик хлопнул его по плечу еще раз.

– Как насчет прогулки, неудачник? – поинтересовался он, слегка приподняв правый уголок губ в подобие улыбки.

Глава 2

Серый Город оправдывал свое название. Его прежнее, настоящее, имя давно стерлось из памяти старожил, и никто из ныне живущих здесь не смог бы сказать, как назывался и каким был этот глухой городишко когда-то. И тем более об этом ничего не было известно Джеку Ронтеру и его тетке.

Серый Город действительно был серым: все дома выстроены из камней цвета тусклого серебра – когда-то белых. Угольные дороги плутали, криво поднимались и опадали, и уводили за собой всё дальше и дальше, в бесконечный лабиринт улочек. Пепельное небо нередко закрывали тучи стального оттенка, и на черную землю лился платиново-прозрачный дождь. Серый Город словно постепенно растворялся в воздухе, превращаясь в тень, призрак настоящего города.

Его точно нельзя было назвать местом, куда стоило переехать в поисках новой жизни.

Но мисс Мэри считала иначе. Мисс Мэри вообще мыслила не так, как остальные люди. Вполне возможно, в ее глазах эта глухая дыра была идеальным городом, чтобы начать все с чистого листа.

Тетка Джека, старшая сестра его матери, ненавидела людей, шум и яркие краски. В любое время года она носила плотное, темно-синее платье с высоким воротником и длинной юбкой, остроносые туфли и шляпку с сеткой. Черные волосы стягивала и убирала наверх, от чего ее вытянутое лицо вовсе начинало походить на веретено. Мэри Фабстон никогда не улыбалась, но зато всегда и во всем находила недостатки. Не извинялась, не беспокоилась о чувствах других и думала в первую очередь о себе. Она также не терпела, когда Джек обращался к ней «тетушка», и принимала только обращение «мисс Мэри», стремясь показать, что не имеет с ним ничего общего. Джек втайне считал, что именно она свела в могилу его родителей, а теперь постепенно подталкивала к готовой яме и его.

В родном городе Джека остались его дом, где он вырос, его любимые места, могилы родителей. А что ждало его здесь? Ничего хорошего – в этом он уже не раз смог убедиться.

Серый Город не любил новичков, и Джек до сих пор путался среди его узких улочек и выбирал те места для посещений, которые стоило избегать.

Например, сквер возле Леса.

Ронтер даже питал что-то вроде симпатии к этому мрачному месту. Тут не встретишь кого-нибудь из одноклассников (в особенности драчливого Дейва или его противную подружку Эрин) и вообще прохожих было очень мало. В самом парке не было ничего особенного – сломанный фонтан, каменные лавки, пустые клумбы и скрипучие деревья. Но особый шарм ему придавал Лес, раскинувшийся рядом.

Лес – так называлась густая роща, которую благосклонно оставили для прогулок жителей города. Вот только никто туда никогда не ходил, а потому избегали и сам сквер. Лес не любил людей. Он тыкал острыми ветками в лицо и бока, подставлял корни под ноги, пугал шорохом и угнетал своим мрачным видом. Говорили, что это дьявольское место.

Джек не верил слухам, гуляющим по Серому Городу. Он не обращал внимания на взгляды прохожих, которыми они провожали его, зная, что он направляется к «плохому месту». Его ни капли не волновало, что об этом даже шептались в школе. И он либо недооценивал силу сплетен, либо считал себя слишком сильным, чтобы не обращать на них внимания.

Холодно, ветер насквозь продувал его пальто, царапал лицо и пытался вышибить слезы из глаз. Джек поскользнулся на гололеде и с размаху упал на спину, на мгновенье почти потеряв связь с миром, ударившись об асфальт затылком. Даже мостовые здесь устроены таким образом, что ты постоянно спотыкаешься о булыжник или поскальзываешься на нем. Этот город так и стремился к тому, чтобы переломать своим обитателям все кости.

Джек поднялся не сразу. Позволил себе выдохнуть и взглянуть на небо. Но холод ото льда уже поднялся к легким, и Ронтер встал на ноги, пошатываясь и хватаясь за голову. Вечно с ним происходило подобное. В ушах еще шумело, но в целом все было неплохо.

Джек устроился на бордюре пустого фонтана, крепко обхватил себя руками и сгорбился. Он замерз, у него болела спина, и он уже чувствовал усталость. В сквере, как и ожидалось, не было ни одного человека. Только по тропинке прыгала ворона с раненым крылом, и где-то далеко выл пёс. Мелкие крошки снега сбивались в кучку на черном льду, пустые лавки припорошены. Казалось, здесь уже несколько лет никого не было.

Взглядом Ронтер скользил по Лесу, темнеющим перед ним. Все деревья голые, без единого листочка. Насколько Джек помнил, они так выглядели еще в октябре, когда он переехал сюда. Лес, вероятно, когда-то пострадал в пожаре, раз стал таким черным и мертвым.

Деревья возвышались над землей, растопырив во все стороны ветки, и как будто стремились занять как можно больше места. Возле них никогда не было видно птиц или белок. Настоящее древесное кладбище.

Джек никогда не заходил туда, но сейчас эта мысль невзначай посетила его. Каково находиться там, среди черных скелетов? А может в сердце рощи что-нибудь спрятано? Вроде древнего захоронения или…

Колкие мысли и домыслы, подстегивающие сонное воображение Ронтера, вновь улетучились, и он опустил взгляд.

Холод сковал тело. Он просочился сквозь одежду и кожу и стянул своими стальными пальцами мышцы, обхватил кости, охладил кровь. Стало неприятно двигаться, Джек не чувствовал пальцы на руках и ногах. Побаливали щёки и нос.

Нужно уходить пока он окончательно не замерз, но он привык относиться к себе и своей жизни с таким пренебрежением, что даже эта жутковатая мысль его ничуть не обеспокоила. Замерзнет, так замерзнет. Он закрыл глаза и спрятал нос в высоком воротнике пальто. Было лень подниматься на ноги и возвращаться домой. Встречаться там с теткой. Завтра идти в школу, чтобы увидеть толпу неприятных ему людей. Если он сейчас просто продолжит сидеть здесь и не сделает ни одного движения, то ему не будет грозить ничего из перечисленного выше.

Разве не чудесная сделка?

Он почти задремал, как вдруг слегка вздрогнул и открыл глаза, как будто его кольнули. Что случилось? Картина перед его глазами ничуть не поменялась, и потому ему показалось, что прошло всего несколько секунд с тех пор, как он закрыл глаза.

Он выдохнул, снова опустил веки. Он не хотел уходить. Здесь так спокойно и так тихо. Мог он хоть один день провести вдали от людей? Мысли в голове размякли, он расслабил мышцы. Так спокойно и так тихо…

На его плечо упала рука.

Джек подскочил, едва не свалившись в фонтан. Тело взвыло от боли, стоило ему пошевелиться, край воротника резанул по щеке. Он вцепился руками в край бордюра, чтобы не упасть с него, и поднял голову.

– Ты как, замерз?

Возле него стояла незнакомая девушка, примерно одних с ним лет. Высокая, с крепкой фигурой, одетая в короткую куртку, юбку выше колен и тяжелые сапоги. Все это было черного цвета, как и гольфы. Черные же волосы, прямые и длинные, оттеняли бледную кожу и подчеркивали темный цвет глаз. На голову незнакомки была натянута широкая, мужская кепи серого цвета, что немного выбивало ее из образа поклонницы воронов.

Джек потирал плечо, разглядывая ее. Жители Серого Города скорее перешагнут через труп, лежащий на мостовой, чем заговорят с незнакомцем. Что ей от него нужно? Да и еще выглядит так чудно̀ – не иначе, как городская сумасшедшая. Девушка ниже наклонилась к нему, заглядывая в глаза. Уголки пухлых губ поднялись в улыбке.

– Эй, я же серьезно. Совсем к месту пристыл?

Внутренний голос, проснувшись, во все горло вопил Джеку, чтобы он убирался от этой чокнутой как можно дальше, но он не мог и шевельнуться. Большие, немного раскосые глаза девушки притягивали его взгляд и не отпускали. Он сглотнул, и ледяной комок скатился по горлу. Боже, да что с ним такое?

Девушка присела рядом на бордюр, и от ее близости, от ощущения ее тепла, запаха, дыхания Джек резво вскочил на ноги, едва не поскользнувшись. Незнакомка хихикнула.

– Значит, все же не замерз. Ты боишься меня?

Это был не страх, скорее пока только настороженность, удивление и… может немного любопытство. Она не должна так себя вести. А он должен был уйти отсюда. Так что его удерживает?

– Мне пора, – пробормотал Джек, с трудом отходя от фонтана и почти не веря собственным словам.

Девушка пожала плечами, ни на миг не спуская с него глаз. Зрачки и радужка почти сливались по цвету. Он никогда прежде не видел таких глаз.

– Я тебя не держу.

Держала, еще как держала. Ронтера как будто опутала крепкая паутина, и он не мог понять, в чем причина. В странном поведении незнакомки? В ее броском внешнем виде? Нет, всё, нужно уходить. Это странная встреча, а значит априори плохая.

Поскальзываясь, Джек пошел прочь, подавляя в себе сильное желание хоть раз обернуться назад. Она еще там? Смотрит на него? Он цепко держал в памяти ее образ, не в силах отогнать его прочь. Он жил в Сером Городе всего четвертый месяц и не встречал никого подобного ранее. Странная девушка казалась чем-то вроде ошибки в этом месте, и возможно именно из-за этого Джек почувствовал такой интерес к ней.

Он и сам лишь живая помеха для всех.

В сквере было пусто, холодно и спокойно. Никого. Только Джек Ронтер и его ангел.

Они оба сидели рядом, бок о бок на бордюре фонтана. Оба смотрели на Лес. У обоих царила пустота в мыслях, и оба не имели ни малейшего представления, что их ждет.

– Пора домой, – проговорил Мик, почувствовав, что Джек замерз. Тот лишь уткнулся носом в ворот пальто, явно не собираясь уходить. – Ты опять заболеешь. Слышишь? Пойдем.

Он сам обхватил себя крыльями, ощущая ледяной воздух реального мира. Голубые, точно стеклянные глаза Ронтера медленно прикрылись веками, он выдохнул, и маленькое серое облачко отлетело от его лица.

Мик вскинул голову, неожиданно услышав какое-то царапанье впереди. Раненой птицы уже нигде не было видно, но что-то мелькнуло возле подножия Леса. Ангел ощутил, как ему стало еще холоднее. Что происходит?

Джек ничего не заметил, но люди такие глухие и слепые – даже если перед ними разверзнутся пучины ада, они и об этом не узнают, а пойдут своей дорогой дальше. Вот почему к ним приставили ангелов. Кто-то же должен вести этих калек по жизни.

Мик медленно поднялся, вглядываясь вперед. Деревья темнели мертвыми столбами, но во мраке между ними словно кто-то таился. Заметишь, только если отведешь взгляд, краем глаза, – как будто что-то быстро шевельнется. Отвернешься, и появится чувство, что тебе затылок кто-то взглядом сверлит. Но когда посмотришь вперед, то не заметишь ничего странного.

Темные силы не любят показываться на глаза.

– Джек, пошли отсюда, – быстро приказал ангел, не оборачиваясь к нему. – Нам пора домой.

– А может задержитесь?

Сущность Мика быстро напиталась ледяным страхом, точно легкие утопленника – арктической водой. Он не мог двигаться. Не мог заставить себя повернуться. Его сущность почувствовала опасность, прежде чем сам ангел понял, что именно происходит.

Мик медленно обернулся назад.

К нему подходила девушка. Крошки снега пролетали сквозь нее, а шаги были беззвучны. Длинные черные волосы сливались по цвету с костюмом, который обтягивал ее точно вторая кожа. Бледно-серое лицо напоминало о вампирах, как и глаза с алым отливом. На голове, сквозь волосы пробивались маленькие, острые треугольники рожек, а за спиной виднелись широкие кожистые крылья летучей мыши. Девушка подходила к нему, уверенно подняв голову, и ее темные, пухлые губы изгибались в улыбке.

Застигнутый врасплох, напуганный, Мик лишь смог приоткрыть рот, не спуская с нее взгляда. Это было слишком страшно, слишком немыслимо, слишком…

– Язык проглотил, ангелочек? – язвительно спросила демонесса, сверкнув зубами.

У нее был мягкий голос, она почти мурлыкала. Но не оставалось никаких сомнений, что в любой момент она может зарычать, а эта ласковая улыбка сменится оскалом.

– Кто ты? – едва выдавил из себя Мик и стиснул руки в кулаки, когда девушка подошла к нему ближе. – Чего тебе?

В третий раз за сегодняшний день он попал в неприятности. И они становились все опаснее и опаснее. Сейчас даже Кэл с Фисифой вместе взятые показались ему не страшнее паука. Кто они такие по сравнению с дочерью ада?

– Я буду говорить не с тобой, – со смешком отозвалась демонесса, разглядывая перекошенное от страха лицо ангела. – Мне интересен твой человек. Мы поболтаем немного, думаю, ты не будешь против. Да, я заметила, как ты пытался докричаться до него. Вы разорваны?

Мик не слышал этого определения ранее, но прекрасно понял, что оно обозначает. И как никогда ощутил себя беспомощным и бесполезным. Никем.

Не оборачиваясь, Мик резко расправил левое крыло, не обратив внимания на боль, и оно прошло сквозь его человека. Джек слегка шевельнулся и приоткрыл глаза.

– Уходи! – крикнул ему Мик. – Уходи сейчас же!

Глупо моргнув, смотря на демона и ангела, Джек снова закрыл глаза. Девушка захихикала, сощурив глаза.

– Я же сказала. Ты лучше не мешайся, ангелочек, не путайся у меня под ногами.

Она неторопливо обошла вокруг Мика, смотря ему в лицо, и он не смог отвести взгляда, следя за ней точно за змеей. Впрочем, она ею и была. До краев полная яда. Он ощущал тепло, исходящее от ее тела, как будто у нее прямо под кожей потрескивало пламя. Прикоснешься и тут же обожжешься.

– Что ты с ним сделаешь? – жалко воскликнул он, когда увидел, что демонесса зашла за фонтан и остановилась там, прямо за спиной Джека. – Что тебе надо?

– Твой нимб, – подмигнула ему девушка и перешла в физический мир.

Впервые за все свое существование Мику стало по-настоящему страшно и за себя, и за Джека. Он и раньше встречал демонов, но издалека, не контактируя с ними. Он считал, что слишком скучен и слаб для них, ведь дьяволы, если и лезут к кому-то, так к ангелам, с которыми действительно можно сразиться. Не к глупым подросткам, которые даже не знают, что нужно делать в таких ситуациях.

Попросить о помощи? Но у кого? В сквере пусто, а далеко лететь Мик не рисковал – он боялся оставить Джека одного. И потому, когда демонесса заговорила с Ронтером, Мик постарался сделать всё, чтобы передать ему свою тревогу и вселить недоверие к девушке.

– Убирайся! Уходи отсюда, быстрее! – кричал он Джеку прямо в ухо, стоя совсем рядом, и тот испуганно хлопал глазами, чувствуя зарождающееся внутри него беспокойство.

Демонесса весело смотрела на него и улыбалась, но Мик понимал, что в это же время она прекрасно видела и слышала его тоже. Ну и пусть. Она не сможет при Ронтере заговорить с ним или хотя бы подать какой-нибудь знак, так что это был его шанс. Это был его долг как хранителя.

– Джек, пойдем домой, – срывающимся голосом умолял его Мик, держа руку на плече подростка. – Не доверяй ей – только посмотри, какая она странная. Просто чокнутая! Ничем не лучше Эрин. Пойдем. Просто уходи отсюда.

Он не верил своим глазам. Несмотря на любопытство, а возможно и какие-то чары демонессы, Джек развернулся и побрел прочь. Он все же ушел от нее! Не стал разговаривать! У них получилось!

– А вот теперь ты меня разозлил.

Ангел вздрогнул. Он так обрадовался, что забыл о маленькой детали.

Чертовка снова приобрела свой настоящий вид, исчезнув из мира людей. И она была зла. Ее глаза полыхали огнем, волосы немного поднимались, наэлектризовавшись от злости. В воздухе стоял запах гари. Она одновременно щелкнула пальцами на обеих руках, и из них вылетели искры. Да она сейчас сожжет его живьем!

Мик быстро попятился назад, а затем быстро взлетел в воздух. Умеет демон летать на своих перепонках или нет, его не волновало. Он убирается отсюда прямо сейчас. Но тут его ждала очередная неприятная подстава.

Левое крыло, которое он сегодня уже успел растянуть после столкновения с Фисифой, переломило от боли и упало вниз. Мик беспомощно хлопнул по воздуху здоровым и рухнул на асфальт, в этот раз придавив правое крыло. На несколько секунд его крылья почти полностью исчезли, охваченные болью.

Ахая и постанывая, он поднялся на ноги и совсем рядом услышал смех. В нос ударил теплый запах пепла. Демонесса стояла напротив и улыбалась, показывая заостренные клыки. Она уже не выглядела такой злой, как минуту назад, но демоны всегда злы, даже если не показывают этого внешне. Она резко выдрала одно перо из крыла Мика, и он подскочил от боли.

– Как ты жалок, – протянула девушка, вертя белое перышко между пальцами. Оно начало тлеть. – Скажи, это всегда с тобой так или только сегодня?