Текст книги "Испытание чучвств (СИ)"
Автор книги: Диана Морьентес
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц)
Это так приятно: быть главной! А Максима, как ни странно, ее руководство вполне устраивает: Наташа четко осознает, что имеет не только права, но и ответственность. Она не злоупотребляет своей властью. Принимает решения, тщательно обдуманные, и не позволяет себе опускаться до примитивных капризов. Потому что если однажды она превысит свои полномочия, Максим может просто расстаться с ней…
Он все это время по-честному держит свое слово и выполняет уговор. А вот Наташа никак не может удержаться и вновь и вновь заговаривает о сексе.
– Малышка, все будет! Я тебе обещаю. Ты только подожди!
Наташа робко откусила маленький кусочек пиццы и в который раз поймала себя на мысли, что Максим вовсе не такой решительный, как о нем все думают. Встречаться с ней он тоже долго не хотел. Или у него есть какая-то другая причина отказаться от секса? Какая? Почему он уверен, что ей еще рано, если она сама считает, что пора?!
– Не волнуешься перед завтрашним выступлением? – прервал он нескончаемый поток ее размышлений.
Девушка пожала плечами и улыбнулась:
– Кажется, хочу, чтобы этот день поскорее настал!
А Максиму, похоже, нравится обстановка, напоминающая деревню. Например, диско-клуб «Мельница» или вот эта пиццерия. Девчонка хихикнула:
– Может, ты и сексом заниматься согласишься, если я предложу где-нибудь на сеновале?
– Соглашусь! – рассмеялся Макс. – Но только попозже. Через годик.
И девушка раздосадовано вздохнула. Уже привыкла к подобным ответам и не обижалась. И даже сама додумалась до того, что причину надо искать не только в себе.
– Наверно, я смогу понять тебя, только когда мне будет столько же лет, сколько тебе сейчас.
– Я думаю, никогда не сможешь. Потому что никогда не будешь мужчиной. Давай сменим тему.
Вот так всегда эти разговоры и заканчиваются. Но ничего не поделаешь: продолжать – значит начать ссору.
А ведь хочется поговорить обстоятельнее! Неужели, он не видит, что их отношения заходят в тупик?! Неужели, он не понимает, что пора как-то развивать их дальше?!
Почему-то пока развивать отношения получается только с Саней… С Саней проще – он не такой умный, как Макс.
Поправляя пальчиком грибочки на своей четвертинке пиццы, краем глаза заметила, что к их столику кто-то направляется. Только подняла глаза, как в тот же момент Кучерявая дотронулась до плеча Максима.
– Привет! – улыбнулась Инесса им обоим. Наклонившись, нерешительно поцеловала Максима в щеку, и он ответил ей тем же, хотя Наташа убедительно просила его не целоваться с подругами!
Наверно, если б Наташа сейчас ей приветливо улыбнулась, Инесса поцеловала бы и ее, но Наташа не потрудилась изобразить даже подобие улыбки. Инесса явно чувствовала себя не в своей тарелке. По-прежнему стояла рядом с Максимом, хотя он кивнул ей присаживаться на свободный стул.
– Как у тебя дела? – спросила она своего друга, и Наташе показалось, что она спросила это просто так, словно прокладывала дорожку к чему-то более значимому.
Так и оказалось. После обмена с Максимом несколькими дежурными фразами, спросила его прямо:
– Макс, ты на меня за что-то обиделся?
– Нет! С чего ты взяла? – удивился он. Нервничал из-за того, что этот разговор происходит в присутствии его ревнивой девушки.
– Макс, я не дура! – сказала Инесса совершенно серьезно. – Ты уже несколько месяцев отказываешься встретиться, сам не звонишь, а когда звоню я – всегда отвечаешь, что ты занят, и сворачиваешь разговор… Что случилось? Ты скажи. Так будет лучше!
И Максим растерялся, как пацан! Наташа его таким никогда не видела!
– Да нет, Ин, я не обиделся! – начал он сбивчиво врать. – Я просто на самом деле занят! Понимаешь, столько дел… Две работы, ребенок…
– Поэтому ты и подстригаться ходил куда-то еще? – с упреком вздохнула Инесса, окинув профессиональным взглядом действительно недавно подстриженные волосы Максима.
– Да… просто… возле школы парикмахерская… Так же быстрее, понимаешь…
– Понимаю, – кивнула женщина многозначительно.
Наташа смотрела на них обоих, и ей искренне стало жаль Макса! Ему приходится выкручиваться, придумывать объяснения, только потому, что Наташа попросила его ограничить общение с Кучерявой…
– Есть у него время, – призналась Наташа тихо. – Это я ему запрещаю с Вами встречаться…
Инесса вдруг перевела взгляд на Наташу и ласково и доверчиво спросила:
– Почему?
– Ревную! – Наташа откинулась на спинку стула и деловито скрестила руки на груди. Смело смотрела своей сопернице в глаза и от этого чувствовала себя нереально взрослой.
Наступила пауза. Что происходит, понимала сейчас только Наташа. Инесса недоуменно заглянула Максиму в глаза:
– Только из-за этого? Ты мог бы мне объяснить, я бы поняла. И сейчас не подошла бы.
Инесса старалась не смотреть на Наташу, а Макс точно так же избегал поднимать глаза на подругу детства. Инесса убрала руку с его плеча и с уважением произнесла:
– Простите, что помешала… Удачи вам!
Ее голос дрогнул, и Максим словно прочувствовал ее боль, ее брошенность… Инесса медленным, грациозным шагом направилась за свой столик, где ее ждала подруга. А Максим, поставив локти на стол, спрятал лицо за сцепленными ладонями.
Наташа задумалась. Возможно, она расстанется с Максимом, уйдет от него к Сане. А дружба – это более надежно. Тем более, если дружба длится со школьных лет и до сих пор. Расстаться с Максом, предварительно поссорив его с другом? Запрещать любимому общаться с другими женщинами, а самой при этом мечтать о другом мужчине?
– Ты на меня сердишься? – взяла осторожно Максима за руку.
– Нет, – покачал он головой обреченно. – Я тебя понимаю. Я сам ревнивый.
– Тогда почему ты такой грустный?
– А как ты думаешь?
– За нее переживаешь?
– Да. Ты ее обидела.
– Хочешь, попрошу у нее прощения? – предложила девушка, уверенная, что Максим скажет: «Нет, что ты, не надо!»
– Хочу, – сказал он, точно зная, что Наташа этого не сделает.
Несколько секунд смотрели друг другу в глаза. Девушка молча поднялась и решительно направилась к столику Кучерявой. Максим удивленно провожал ее взглядом.
– Инесса, – подошла Наташа сбоку, – я хочу извиниться перед Вами.
– Что это ты со мной на «Вы»? – добродушно откликнулась женщина. – Я уже такая старая?
– Это из уважения, – пояснила Наташа подхалимно.
Смотрела на Инессу и восхищалась ею. Понятно, как тяжело сейчас у нее на душе, но она улыбается и делает вид, что не злится на Наташу.
– Я, действительно, ревную, – продолжала девушка. – Я знаю о ваших отношениях, и мне от этой информации не по себе… Я долгое время пыталась принять вашу дружбу, но у меня не получается. Понимаете, какой передо мной выбор? Либо будете рады Вы, либо я. Максим всегда говорит, что нельзя разрушать собственное счастье своими же руками…
– Наташ, все нормально, – перебила ее женщина, – я и сама не хочу создавать вам проблемы. Обидно, что ты вообще ревнуешь. У нас с Максом уже давно ничего нет. Просто он столько о тебе говорил, я уже начала воспринимать тебя как его частичку… А оказывается, что эта частичка вовсе не радуется моему присутствию. Он тебя любит, и поэтому я тоже тебя люблю, а ты не отвечаешь мне взаимностью… Я сама не ревнива, поэтому мне трудно тебя понять, но твое мнение я уважаю. Тем более, если Макс тебя в этом поддерживает. Возвращайся, – кивнула Инесса на оставленный Наташей столик, – а то ему там одиноко. И скажи ему, пожалуйста, что я не держу обид и буду рада услышать его голос, когда вы сочтете это возможным.
Наташа послушалась. Трудно разговаривать со взрослым и малознакомым человеком. Но Инесса – удивительная женщина. Даже в такой ситуации улыбчива, мила и спокойна. Она внушает доверие. Почему? Она же единственная любовница Максима, к которой он всегда возвращается! С остальными он расстается безоговорочно и навсегда. И все равно, в сердце прокрадывается полнейшая уверенность в том, что именно с этой женщиной Максим Наташе не изменял и не изменит.
– Я так против, потому что она твоя первая любовь. И только поэтому! – объяснила она Максу, вернувшись за столик и отхлебнув из своего стакана немножко пепси. – И то, что ты так за нее переживаешь, тоже говорит о том, что она тебе очень дорога! Может, теперь ты не будешь отрицать, что первая любовь не проходит?
Мужчина возвел руки к небу:
– Наташ, тебя послушать, так всё – я обречен! Однажды в школе влюбился – и можно даже не пытаться потом строить отношения с другими девушками. Все бесполезно! Так, может, мне и с тобой не надо встречаться? Это же гиблое дело, ведь первой любовью у меня была не ты! – взял ее прохладные пальчики в свои ладони. – Малыш, ты мне дороже, чем она. Честно!
Но Наташа руку выдернула и со слезами в голосе воскликнула:
– Она тебе ближе! Секс не зря называют близостью!
А учитель хладнокровно объяснил:
– Это если с любимым человеком – тогда близость. А если с другом – то просто развлечение. Приятное времяпровождение. На всякий случай умей различать эти понятия…
* * *
Сегодня концерт. Наташа не волновалась, а напротив, ей хотелось спать: видимо, соседи не ночевали дома, и их собака за стеной всю ночь орала благим матом, чтобы ее впустили в комнату. А в таких условиях не до сна.
Выходя из квартиры, Наташа ощущала себя звездой. В этот день она выглядела особенно великолепно. Легкое бирюзовое платье до пола с широким, вышитым серебряными нитками, белым поясом, в белых открытых босоножках на высоких каблуках, со струящимся до талии каскадом каштановых волос девушка плыла по ступенькам родного вонючего подъезда. Весна, и местные коты тщательнейшим образом метят углы. Да, трудно быть звездой в таких условиях… За соседской дверью, почуяв чужие шаги, грозно залаяла собака. Наталья вышла на улицу и чуть не утонула в ярком солнечном свете. Она даже ослепла на несколько секунд, пока не услышала сзади ужасно знакомый юношеский голос:
– Ничего себе! Из какой ты сказки?
Наташа повернулась. Карен… Шикарный кавказец, такой неоспоримый мачо, самый красивый парень в их квартале стоял, лениво облокотившись о перила «верхней» лестницы и скользил по подруге восхищенным взглядом. Она подошла и быстро чмокнула его в обе щеки.
– Уж не для меня ли ты так нарядилась?
– Понимаешь, Карен, у меня сегодня важный концерт. Но, если хочешь, то и для тебя тоже.
– А разве только из-за концерта? – хитро спросил парень.
Наташа внимательно посмотрела ему в глаза. Хоть он и старался казаться «крутым», но перед ней все еще стоял ее лучший друг, добрый и внимательный. На концерт он не сможет попасть вместе с ней, но он и так знает все ее песни, еще с тех пор, когда они были только в стадии разработки…
– Карен, я спешу, – девушка театрально посмотрела на часы. – Точнее, опаздываю. Давай завтра поговорим?
– Конечно. Желаю тебе спеть сегодня на все сто!
– Спасибо. Считай, что «Силу любви» я буду петь для тебя.
Она солгала. Она спела ее на все сто для Саши.
Кто-то панически боится сцены, стучит зубами, прячет по карманам шпаргалки, точно на экзамене, а то и вовсе забывает, зачем вышел на всеобщее обозрение. С Наташей ничего подобного не происходило. Конечно, она каждый раз волновалась перед тем, как выйти на сцену, но когда, наконец, на нее выходила, в нее словно вселялся другой человек. Тамара Владимировна часто повторяла, что не надо смотреть на зрителей, чтобы не сбиваться, а Наташа нарочно выискивала глазами знакомые лица. И петь хотелось не для себя, а для них… «Лишь только ветер был со мной…» – Наташа пела медленно, тихо. Ее нежный голос, казалось, шел изнутри, из таинственной глубины ее чувств и переживаний.
Моя единственная память…
– Моя последняя слеза:
Я поклялась совсем не плакать.
Передо мной твои глаза —
Тамара Владимировна с невыразимой гордостью и восхищением прошептала находящемуся рядом Максиму Викторовичу:
– И это тоже ее песня! Она сама написала и слова, и музыку! Я уговаривала ее петь эти слова громко – ее голос тогда лучше звучит. Но Наталья так упряма! Говорит: «Я чувствую это именно так!»
Учитель не дождался окончания концерта – его ждала вторая работа. Сегодня ему было как-то особенно весело, ночная работа бармена совсем его не утомила, а в голове без остановки, невзирая на назойливое грохотание дискотечной мьюзик, звучал голос любимой девушки… Ему показалось, что песни, которые она сочинила сама, были о нем.
Когда концерт закончился, к Наташе подошел мальчик лет 8–9 и отдал письмо в красивом конверте.
«Мы ждем тебя в 21.00 у центрального входа школы». И подпись: «Любящие тебя охранники»…
Глава 4. Обратный отсчет
Наташа лениво закапывала в песок свой босоножек, а Саня, растянувшись, дремал в полуметре от нее.
Этой ночью море казалось черным. Сквозь легкие тучки пробирались мутная луна и пара звезд. Было душно – наверно, перед дождем. А вчера была такая радостная, солнечная погода! Прибой бился о камни у ее ног, а легкий теплый ветерок разносил по берегу несколько песчинок. Гордая, почти не различимая в темноте чайка вальяжно пролетела над водой и, медленно спустившись, шагнула на землю. Эта чайка надолго запала в самую глубину Наташиной ничтожной души. Скоро она напишет о ней песню… Бескрайнее море, безграничный, казалось, пляж притягивали к себе Наташин взгляд.
Из-за прозрачной тучки на мгновение выскользнула луна. Десяток унылых бликов метко упал на водную гладь и, захваченный пушистым гребнем волны, мягко потонул в нежном шепоте моря. Эти блики ей что-то напоминали, но что именно, она не знала. Как будто это было очень давно, или как будто она хотела это забыть. Это – огонь. Горячий, обжигающий огонь. Или чьи-то безумные, страстные руки. Или глаза… Глаза?
Наташа уставилась на темно-синюю воду. Да, это были глаза, и руки, и огонь… У нее слегка закружилась голова… Она танцевала с ним под медленную мелодию о вечной любви, чувствовала его крепкое спортивное тело. А ведь с таким трудом вытащила этого скромника на танцпол! Девушка как будто заново ощутила, как он там, на дискотеке, во время танца провел рукой по ее спине. Перед глазами вспыхнули некоторые детали того вечера, когда она впервые была с мужчиной, когда изменила Максиму. Он целовал ее, и ей было приятно, по спине пробегали ласковые мурашки, а в груди закипал океан. Наташа вернулась в реальный мир, и ей вдруг стало холодно от мысли, что ей понравилось целоваться с кем-то еще, кроме Макса. Неужели такое возможно?
– Саня! – позвала Наташа.
Саша открыл глаза и сел рядом с ней.
– Я вспомнила, как мы с тобой танцевали. Что было дальше?
– Дальше, – он слегка отвернулся, как будто хотел избежать ее взгляда, – мы были близки.
– Я помню, – с чувством полной безысходности пробормотала она. – А как мы до этого дошли?
– Ты соблазнила меня.
– Я?! – почти закричала Наташа. А ведь он прав.
Наташа спрятала лицо в ладонях. Она что-то шептала тогда ему на ухо, говорила, что он потрясающе танцует, что у него сильные руки… Черт бы побрал все эти коктейли!..
Саня перебил ее мысли:
– Ты сказала, что хочешь меня.
Потом обнял и положил ее голову себе на плечо:
– Не вспоминай об этом. Это была прекрасная ночь, но она в прошлом. У тебя есть Максим, ты его любишь, а то, что было между нами – мой сладкий сон. Слышишь?
– Ты был у меня первым. Как я могу об этом забыть? Лучше поведай мне, что я говорила, как себя вела. Я хочу все вспомнить.
– Да, ты решительно настроена, – констатировал Саня. – Но я не смогу тебе рассказать.
– Почему? – не унималась Наташа.
– Не знаю, – извиняющимся тоном произнес Саня, – просто не смогу. Ты и сама вспомнишь.
Море по-новому тихо и глухо зашумело, и Наташа почувствовала, как мелкие капельки теплого предлетнего дождя нежно коснулись ее кожи.
Они несколько минут молчали. Саня боялся произнести хоть слово, боялся шелохнуться. Она сейчас была где-то далеко, и он не хотел возвращать ее на землю. Наташа пыталась вспомнить подробности вчерашнего вечера. Ей это удавалось. Перед ее глазами на темном фоне ночного моря один за другим всплывали приятные моменты недалекого прошлого. Ей было необыкновенно легко танцевать в его объятиях. Она была его частью. Не он и она, а они. Они – вдвоем, они – как одно целое. Он выше, и его дыхание нежно щекочет ее щеку… Она помнит желтоватые от времени простыни старого дешевого гостиничного номера, его красивое мускулистое тело, слегка освещенное подглядывающей в окно луной; она помнит его глаза, блестящие то ли от отражения луны, то ли от страсти…
– Ты так сладко вздыхала… – в продолжение ее мыслей тихо сказал Саня. – Тебе было хорошо со мной?
…Она была пьяная и ничего не стеснялась. Когда за окном стало светлеть, они заснули. Ближе к вечеру проснулись и, не говоря друг другу ни слова, побрели на пляж, развалились на песке и смотрели в небо – сначала сиреневое, потом звездное. А потом звезды скрылись за незаметной пеленой туч, и Наташу потянуло на размышления…
Девушка слегка отстранила голову от Сашиного плеча и заглянула ему в лицо. Этот силуэт на фоне серого каменного пляжного бордюра, по всей видимости, смотрел ей в глаза. Он почти не дышал. Она только чувствовала, как напряглись мышцы его руки. Он не знал, ответит ли она на его вопрос, и робко ждал своей участи.
– Безумно хорошо, – прошептала Наташа. Несколько крупных капель хлестнули ее по щеке.
– Хочешь, повторим это когда-нибудь? – несмело предложил Саня.
Наташа не стала отвечать. Она изменила Максиму и сейчас под ударами дождя поняла это совершенно отчетливо. Попыталась вспомнить, было ли больно терять девственность. Кровь на простыне осталась, но больно… Нет, не было. С каждой секундой становилось все приятнее… А больно – понимать, что этого теперь никогда не изменишь. Что время назад не вернешь.
Саша обмолвился недавно, что летом будет искать работу с заработком побольше. Если бы он ушел, так было бы лучше…
– Саня, ты больше не собираешься работать у нас в школе? – попыталась она сменить тему.
– А как ты хочешь? – слово «хочешь» он повторил второй раз, как бы давая понять, что ее желания для него важнее всего. – Позови меня, и я у твоих ног!
Ее сердце задрожало где-то в плечах. Нет, слова для нее ничего не значат. Ну, пожалуйста, разум, очнись: слова ничего не значат!
Время позади. Оно не имеет значения. Имеют значение лишь оттенки его голоса. Ей почему-то хотелось плакать, но она теперь просто не умела.
Саня слегка дотронулся до ее плеча, горячего, словно растопленный воск.
– Я тебя люблю, – тихо нервным голосом произнес он.
Наташа обняла его за шею, притянула к себе и, почувствовав на своем лице его страстные поцелуи, быстро прошептала:
– Я тебя тоже люблю. И глаза твои люблю, и губы, и руки… Я хочу быть с тобой…
* * *
Максим беспокоился: после концерта Наталья куда-то пропала. Он звонил ей домой на следующий день, и весь вечер, потом в воскресенье утром, в обед и в 4 часа дня. Папа сказал, что она не ночевала дома. Максим не спал всю ночь, понимал, что просто ревнует, но ничего не мог с собой поделать. Он так и не успел поздравить ее с шестнадцатилетием… Где она? Отмечает? С кем, если Андрей уже дома?
В понедельник учитель заехал за ней по пути в школу, но Наталья не появлялась дома и в эту ночь. Попытался провести первый урок, но никак не удавалось сосредоточиться. На остальных уроках дал школьникам самостоятельные работы, а сам ходил из угла в угол, не находя себе места. Вышел в коридор, проверил Наташино расписание, заглянул на урок в ее класс – любимой девушки там не было… И не было Сани.
Она появилась в школе во вторник. Утром ушла из дома на час раньше – чтобы не столкнуться с Максом. В школе пряталась и всячески избегала встречи с ним. Максим не мог этого не заметить. До летних каникул оставалось отработать три дня, и эти три дня были ужасным мучением как для Максима, так и для Наташи.
В пятницу он не выдержал. Заглянул в кабинет, где была алгебра у ее класса, и попросил Наташу выйти. Этого она боялась больше всего – что однажды спрятаться будет негде.
Вышла, закрыла за собой дверь и так и осталась стоять у двери, готовая через пару мгновений нырнуть обратно. Максим попытался взять ее за руку, но Наташа неосознанно отшатнулась. Тогда Максим просто протянул ей руку ладонью кверху и с обидой сказал:
– Я твой друг, не бойся, не сделаю тебе ничего плохого.
Наташе стало стыдно. Взяла его руку. Он повел ее по коридору в сторону библиотеки и остановился у окна.
– С днем рождения, – сказал Максим тихо, глядя ей в глаза. Девушка старалась на него не смотреть. – У меня есть для тебя подарок, но теперь я уже не знаю, как ты к нему отнесешься.
Мужчина достал из кармана пиджака маленькую коробочку и протянул Наташе. Она открыла… Это было кольцо. Обручальное, с узором из белого золота. Девушка застыла, уставившись на раскрытую коробочку. В какой-то туман пропадали слова Максима:
– Ты меня все время ругаешь, что я обращаюсь с тобой, как с ребенком… Я придумал, как доказать тебе, что это не так. К тому же, ты в последнее время сомневаешься в моих чувствах. Так? Решил сделать тебе предложение. Я был уверен, что ты не откажешься, и мы были бы вроде как помолвлены до тех пор, пока тебе не исполнится восемнадцать, – Максим сделал паузу, видно было, что эти слова даются ему с трудом. – Это кольцо теперь твое. Оно нарядное, и его можно носить не только как обручальное. А можно и не носить вовсе.
Он отвернулся, глядя в окно, засунул руки в карманы брюк и запрокинул голову назад. Наташа когда-то копировала эту его привычку так размышлять…
– Наташ, Андрей рассказал мне, куда вы пошли после концерта. И что вы с Сашей оставили его там одного. Где ты была? Я знаю, что ты не появлялась дома три дня и три ночи!!! – Максим уже начал кричать, но осекся. Продолжить постарался спокойно. – Я вижу, что теперь это не мое дело, – он снова повернулся к ней. – Но это не дает мне покоя. Почему ты прячешься от меня? Думаю, было бы честнее объяснить мне все, как есть.
Наташа расплакалась. Сглатывая ком в горле и слезы, молча положила коробочку с кольцом на подоконник и красноречиво подвинула ее пальчиком в сторону Максима. Учитель, не обращая внимания на то, что она не приняла подарок, взял в руки ее лицо, протер большими пальцами ее мокрые от слез щеки, и их взгляды, наконец, встретились.
– Я влюблена в Сашу, – прошептала девушка. – Я не хотела тебя обманывать, но и причинять тебе боль тоже не хотела…
Он знал, что когда-нибудь так случится. Он знал, что она обязательно заинтересуется парнем, более подходящим ей по возрасту. Да, шесть лет разницы – это не тринадцать… Максим разглядывал ее глаза, как будто хотел что-то сказать, но колебался.
– А у него к тебе серьезные чувства?
– Да.
Руки Максима соскользнули с ее лица.
– Наташ, у Саши есть девушка, и он ее не бросит. Она на последнем месяце беременности.
Тут вдруг резко закончились слезы. Закончилось время. Закончился воздух.
– С чего ты взял? – спросила Наташа. Она интуитивно поверила Максиму, но ей так необходима была лишняя секунда, чтобы опомниться.
– Андрей сказал. Сказал для того, чтобы я тебя не ревновал к нему.
Она смотрела ему в глаза. То ли чего-то ждала, то ли нет. Саня и впрямь никогда не предлагал ей серьезных отношений… Но говорил, что любит… Неужели, только для того, чтобы переспать с ней?! В ее голове проносились миллионы мыслей, но Максим прервал этот поток:
– Я не знаю, что там у вас, как складываются ваши отношения, но будь осторожна: не давай себя обманывать.
– Мне так больно это слышать… – Наташа смотрела ему в глаза, но Максим заметил, что куда-то мимо, в одну точку.
– Мне тоже больно, – с упреком сказал он. И, помолчав, добавил: – Поговори с ним. Это самый лучший способ узнать правду. А колечко твое. Это просто подарок. Как ты не любишь: без обязательств.
Максим развернулся и уже собрался уходить, но задержался на мгновение на верхней ступеньке и произнес задумчиво:
– Мне двадцать девять лет… А я не могу удержать любимую девушку… Скажи мне, что я делал не так?
Наташа долго смотрела на него, потом по его взгляду поняла, что вопрос не был риторическим. Робко подошла к нему, по-дружески положила руки ему на плечи и оправдывающимся тоном принялась успокаивать его:
– Макс, ты замечательный. С тобой было классно…
Но Максим нервно откинул ее руки и, словно защищаясь от нее ладонями, возмущенно воскликнул:
– Ой, только не надо этих розовых соплей! Я задал вполне конкретный вопрос и хотел услышать такой же конкретный ответ!
Хотел сказать еще что-то, но вместо этого отвернулся и зашагал вниз по лестнице. Наташа стояла наверху и провожала его взглядом. Он спустился на свой третий этаж и скрылся в коридоре. Даже не взглянул на нее…
Уходя в этот день домой, Наталья не хотела даже смотреть на Саню. Было больно и одиноко. Но сомнения ее мучили еще сильнее. Саша не был один, когда она подошла к выходу. Рядом был Андрей и пара девочек. Скорее всего, девчонки торчали здесь ради Сани, но не каждая могла найти с ним общий язык. Андрей же, напротив, был общителен безгранично. Наташа вяло улыбнулась Андрею и подошла к молодому охраннику со словами:
– Когда родится твой ребенок?
Девчонки замолчали и прислушались. Саша, помедлив, честно ответил:
– Начиная со следующей недели можно ожидать в любой день.
С каждым его словом рушился ее воздушный замок. К чему были эти слова о любви на пляже? Наташа понимала, что надо потерпеть еще немного, надо все выяснить до конца.
– Саня, – возмущение подкатывало с каждым вдохом. – Я тебе настолько безразлична, что ты даже не поставил меня в известность об этом?!
Саша опустил глаза и уставился на стол, как провинившийся школьник, такой молодой и глупый. Наташа стояла и смотрела на него, но, так и не дождавшись ответа, развернулась и быстро выбежала из школы. Андрей бросился за ней и на школьном крыльце схватил за руку.
– А Макс тебе настолько безразличен, что ты изменила ему?! Я правильно понял, ты для этого сбежала с Сашкой с дискотеки?! А теперь предъявляешь претензии?! – кричал на нее охранник.
– Это не твое дело!
– Он мой самый близкий друг, я не могу спокойно смотреть, как какая-то вертихвостка мотает ему нервы! Ты его не достойна, не подходи к нему больше ни на шаг, ты приносишь ему одни переживания!
С этими словами Андрей отпустил Наташу и поспешил обратно в школу.
В болезненном оцепенении девушка спустилась с крыльца и побрела вперед по бульвару, совсем не в сторону дома.
Скоро лето. Сегодня был последний учебный день перед каникулами… Вокруг огромное количество разнообразных растений, изящные цветущие клумбы, памятник, лавочки и много радости вокруг: смеющиеся школьники, юные парочки в обнимку, мамаши с колясками и без и их малыши с игрушками… Все закончилось вместе с этим учебным годом. Бежать к Максу и проситься назад – нельзя, потому что нельзя играть чувствами других людей. Все, что надо теперь сделать, – перевернуть страницу. И очень хорошо, что для моральной подготовки к урокам физики в одиннадцатом классе есть еще три месяца летних каникул.
Наталья почувствовала, что очень хочет поговорить с Кареном. Он был в курсе почти всех последних событий в ее жизни, и сейчас она надеялась, что хотя бы Карен не станет ни в чем ее упрекать.
Дом, где жили ее родители, где жил ее друг, где она провела все свое детство, был ей чужим. Сейчас девушка осознавала, что лучше всего ей жилось с Максимом. Она жалела, что испортила отношения с ним – и без того непростые. Чувствовала свою вину, и именно это чувство вины не позволяло ей продолжать встречаться с учителем. А любовь к Сане исчезла сама собой после его обмана… Значит, это была не любовь. Вот так, из-за пустого увлечения потеряла все, что было смыслом ее жизни за последние годы.
Наталья поднялась к Карену на пятый, самый верхний, этаж и услышала, как за входной дверью его квартиры кто-то громко ругается. Позвонила в дверь. Крики прекратились. Через несколько секунд дверь открыл Карен, грустный и усталый. Он сразу же предложил Наташе войти. На входе в зал стояла девушка, безумно красивая, выше, чем Наташа, прямо манекенщица, одетая очень секси. Стояла и гневно смотрела на незваную гостью.
– Я, кажется, помешала, – догадалась Наталья.
– Познакомьтесь, пожалуйста, – предложил Карен и представил их друг другу. – Это Наташа, мой близкий друг, а это моя девушка Алиса.
– Наверно, вы очень красивая пара, когда не ссоритесь.
Наташа сказала это абсолютно искренне. Карен был на голову выше своей девушки, и сошедшая с обложки журнала, или прямо с подиума, спутница составляла ему идеальную пару.
– Они к тебе на дом приходят?! – в том же тоне, что слышала Наташа в подъезде, сказала Алиса Карену свою последнюю фразу и ушла из квартиры, оттолкнув локтем Наташу и громко хлопнув дверью.
– Что я должна сделать в такой ситуации? – засуетилась девушка.
– В такой ситуации даже я ничего не могу сделать. Ей мало того, что я ее люблю, ей надо что-то большее. Ревнует меня без всякого повода…
– Если она дорога тебе, не позволяй ей вот так уйти, когда к тебе пришла другая девушка! Беги, догони ее, уговори подняться сюда снова, и пусть познакомится со мной получше.
Карен убежал, но через какое-то время вернулся – один. Наташа уже включила чайник и поставила чашки.
Пожалуй, Наташиной маме понравился бы потенциальный зять, если бы он жил, как Карен. Карен был из богатой семьи. Наташа очень любила хозяйничать на его кухне, обставленной по последней моде, со встроенной бытовой техникой, оригинальным освещением и интересным дизайном. Впрочем, в этой квартире все впечатляло. Комнаты Карена и его старшей сестры находились на втором уровне – когда-то это был просто чердак пятиэтажки, но родители Карена получили разрешение на то, чтобы установить там стены. На этот второй ярус из коридора вела изящная резная деревянная лестница. Туда друзья и поднялись с чашками чая и печеньем.
Комната Карена не была прямоугольной. Она скорее по поворотам напоминала букву П, а одна из стен, выходящая на улицу, состояла целиком из окон. В этой комнате было все, что надо молодому человеку: качественный раскладной диван, на котором Карен спал и который за собой никогда не складывал, два бесподобно комфортных кресла, журнальный столик рядом, письменный стол с компьютером, телевизор с видеомагнитофоном, шкаф и музыкальный центр на полу. Комната его сестры была такая же, только с другой стороны от лестницы, а между комнатами – ванная.
Карен уселся на пол с чашкой в руке и позвал Наташу присоединиться.
– Твоя девушка не выходит у меня из головы… – виновато начала подруга.
– Я рад, что моя девушка с первых же минут знакомства с тобой помогает тебе отвлечься от грустных мыслей, пока еще мне не известных.
Наташа улыбнулась. Карен всегда умел выдумать витиеватую, но меткую фразу. И начать так необходимый ей разговор.
