Текст книги "Вечное пламя"

Автор книги: Диана Майерс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 6 страниц)

– И почему ты вышла из комнаты во время тихого часа? Кто тебе позволил!? – женщина подходила всё ближе и ближе, а её лицо становилось всё строже и злее.

– Я не знала, что…

– А ну марш обратно в комнату! – скомандовала женщина и Хейли, вновь пролепетав извинения, круто развернулась на носках и бросилась обратно в свой корпус.

Влетев в комнату, она ещё долго стояла на пороге в лёгком испуге, смешанном с оцепенением. Из этого состояния её быстро вывел смех, так резко ударивший в голову.

Хейли подняла на девочек непонимающий и всё ещё испуганный взгляд фиалковых глаз. Она смотрела на их жестокие лица и никак не могла понять, откуда в них столько ядовитой желчи…

– Почему вы не сказали, что в тихий час нельзя выходить из комнаты? – переводя дыхание, сбивчиво заговорила Хейли.

Девочки снова захихикали.

И как-то мерзко, до ужаса противно.

– Ты не дома. О тебе здесь никто не будет заботиться. Здесь всё будет по-другому.

Хейли всю передёрнуло. Ей вдруг стало неприятно смотреть на эти совсем ещё незнакомые лица, но она не хотела показывать ни своей обиды, ни всей горечи, исходящей от неё. Девочка легла на кровать, не разбирая её и не заботясь о том, что в комнате довольно прохладно, а на ней кроме лёгкого платьица и тонких колготок ничего не было. Ей хотелось скорее отвернуться к стенке и не видеть этих омерзительных лиц.

Смешки в спину и тихий шёпот, так и липнущий к коже, она как-нибудь перенесёт, но видеть это презрение и беспричинную ненависть к ней было почти невыносимо.

Хейли не знала, сколько так пролежала.

Спать она не хотела, но совсем не двигалась, надеясь, что девочки подумают об обратном и не станут вновь донимать её глупыми вопросами или насмешками. Она слышала, как они беспрестанно разговаривали, иногда затихая, когда за дверью слышались шаги. Разговоры их были пусты и бессмысленны, и Хейли жалела, что не может закрыть уши.

На полдник Дэвис не пошла.

Она с облегчением выдохнула, когда в комнате стало пусто и тихо. Девочки ушли, вновь что-то обсуждая. Хейли даже показалось, что она слышала своё имя, но ей было всё равно.

Она просто хотела отдохнуть. В тишине и в одиночестве.

Несмотря на то, что в животе временами протяжно урчало, напоминая о том, что она даже не завтракала, девочка всё равно лежала на кровати, то прикрывая глаза, то вновь смотря на облупившуюся стенку, от которой исходила неприятная прохлада.

Хейли предпочитала оставаться голодной, чем идти в столовую, вновь ощущать на себе пристальные взгляды и слышать за спиной шёпот.

Лучше побыть одной. В тишине.

Но тишина эта долго не продлилась. Дверь неожиданно скрипнула, и Дэвис быстро прикрыла глаза, надеясь не разрушить свой образ «безумно уставшей и сонной». Она снова ожидала услышать громкие разговоры, но не было слышно ничего, кроме тихих и осторожных шагов. Хейли невольно напряглась, даже не заметив, как быстро заколотилось сердце, но когда она услышала знакомый голос, а холодные пальцы неловко коснулись её плеча, тут же успокоилась.

Она медленно отвернулась от стены и тут же наткнулась взглядом на лицо Криса, который был непривычно близко.

– Не разбудил? – просто спросил он, смотря привычным равнодушным взглядом.

Хейли в ответ только мотнула головой, мол, нет, и приподнялась на локтях, а Крис сел у её ног, опираясь спиной о холодную стену.

Девочка захотела улыбнуться, увидев знакомое лицо и почувствовав странное ощущение теплоты, но почему-то не смогла, словно что-то глубоко засело внутри и не позволяло таким эмоциям, как радость или счастье вырываться наружу.

– Что ты тут делаешь? – тихо произнесла она, подбирая под себя ноги, пытаясь тем самым оставить для Криса чуть больше места на узкой кровати. – Ты знаешь, что мальчикам нельзя быть в комнате девочек?

– Почему ты не пришла на полдник? – вместо ответа спросил Андерсен, смотря куда-то перед собой. Его лицо было каким-то отстраненным. Телом он будто бы был здесь, а мыслями далеко, но, несмотря на это на его лице было спокойствие. Это-то и поразило Хейли. Да, Крис всегда такой спокойный и равнодушный ко всему происходящему. Но не сейчас ведь…

Не тогда, когда они совершенно одни и в совершенно чужом месте…

Хейли с ещё большим любопытством и изумлением стала разглядывать его лицо, думая, какую бы причину придумать для оправдания…

– Я не голодна, – ни секунды не колеблясь, соврала она, но Андерсен тут же взглянул на неё своими чёрными глазами. Он смотрел так долго, что Хейли на мгновение показалось, что она увидела своё отражение на дне этих обсидиановых глаз.

– Я знаю, когда ты врёшь, – спокойно произнёс Крис и, достав из кармана небольшую булочку в упаковке и сок, положил у ног девочки. – До ужина ещё далеко. И одевайся теплее, тут прохладно.

Хейли замерла, переводя какой-то недоверчивый и непонимающий взгляд то на Криса, то на булочку с соком. Но, долго не продержавшись, она взяла булочку в тонкие пальцы и, раскрыв упаковку, быстро и жадно съела её. Она оказалась довольно вкусной, хотя внутри ничего не было, просто тесто, посыпанное сахаром.

– Спасибо, – всё ещё жуя, пробормотала Хейли и принялась за сок.

– Ты с кем-нибудь подружилась? – неожиданно спросил Крис, украдкой смотря на неё. Хейли невольно вздрогнула, и чуть ли не подавившись, отрицательно мотнула головой. Сделав несколько глотков сока, она хотела было спросить об этом же самого Криса, но тот, как-то слишком тяжело вздохнув, тихо произнёс: «И я тоже».

Хейли на секунду показалось, что на его спокойном лице промелькнула тень грусти, но Андерсен не дал этого рассмотреть. Он сдвинул брови над переносицей и глубоко о чём-то задумался.

– Ребята вроде неплохие, – сказал он, немного помолчав.

– Только на первый взгляд, – недовольно пробурчала Хейли, отводя взгляд в сторону и не заметив легкую улыбку Криса при взгляде на её забавное выражение лица.

– Может быть, – усмехнулся он. – Надеюсь, ты с кем-нибудь подружишься.

– А разве мы с тобой не можем дружить? – вдруг выпалила Хейли, взволнованно взглянув на Криса.

– Но тебе ведь нужна девчачья компания, – заметил тот, немного удивившись неожиданному и, по сути, глупому вопросу.

– Мне достаточно тебя, – каким-то обиженным тоном и совсем по-детски произнесла Хейли, но не успел мальчик ответить, как дверь снова скрипнула, на этот раз, впуская в серую комнату изумлённую Бэкки, за спиной которой стояли слегка удивлённая Дженифер и Тина.

Рыжеволосая без стеснения рассматривала гостя и пыталась понять, почему такой красивый мальчик сидит с такой грубиянкой, как Хейли. Бэкки слащаво улыбнулась, смотря Крису прямо в глаза, но тот не ответил на улыбку. Его выражение лица никак не говорило о том, что он рад увидеть троих девчонок, помешавших его разговору.

– Хейли, ты знаешь, что мальчикам нельзя ходить в комнаты к девочкам? – прищурив изумрудные глаза, спросила Дженифер, переводя презрительный взгляд с Дэвис на Криса.

– Знаю, – недовольно сказала Хейли, ответив тем же презрительным взглядом. Сейчас она почему-то не боялась или просто на просто не хотела показывать свою слабость перед Крисом.

Андерсен встал с кровати, совсем не обращая внимания на вошедших и взглянув на Хейли сверху вниз, кивнул и с привычным холодом в голосе произнёс:

– Увидимся.

Прежде чем выйти из комнаты, Крис успел ощутить на себе провожающие пристальные взгляды девочек, а когда дверь за ним захлопнулась, все трое перевели удивлённые и вновь переполненные любопытством взоры на Хейли.

Та, поняв, что снова одна и что незачем больше скрывать свою слабость, почувствовала не только напряжение, но и тяжёлую взволнованность. От направленных на неё взглядов, девочке становилось неловко, и чтобы хоть чем-то себя занять, она встала с кровати и выкинула упаковки из-под сока и булочки в мусорное ведро, стоящее у шкафа.

– Это твой брат? – предположила Бэкки, заметив упаковку из-под сока и села на свою кровать. – Принёс тебе полдник…

– Дура что ли? – отозвалась Дженифер, скрестив руки на груди и оставшись стоять у дверей. – Они ведь совсем не похожи.

– Да ладно!? – изумилась рыжеволосая. – Только не говори, что он твой парень!

Хейли невольно покраснела и нахмурила тонкие брови.

– Он – мой друг, – тихо ответила она.

Бэкки негромко прыснула и засмеялась, хватаясь за живот. Дэвис не видела ничего смешного и непонимающе глядела на заливающуюся смехом рыжеволосую. Ей действительно было смешно.

– Друг? – сквозь смех выдавила она.

– Да…– всё ещё непонимающе подтвердила Хейли. – Что смешного?

– Что смешного? – переспросила Бэкки, медленно приходя в себя. – Он просто не может быть твоим другом. Он слишком красив для тебя…А если учитывать, что ты такая грубая…Хотя на твоём фоне он смотрится выигрышно.

– Я не грубая! – вспыхнула Хейли, с силой сжимая кулаки. – Это вы грубые и жестокие!

– Давай, – ухмыльнулась Тина и тоже села на кровать. – Ещё расплачься.

– Да оставьте её… – вдруг посоветовала Дженифер, и Дэвис тут же взглянула на неё доверчивым, проясневшим взглядом. – Вдруг правда расплачется.

Хейли нахмурилась ещё сильнее и действительно была готова расплакаться, но смогла сдержать себя и снова выбежала из комнаты, видя бегство – единственным выходом из ситуации.

В коридорах уже не было так шумно.

Снова кругом доносились голоса, смех и разговоры. Все оживились после тихого часа и подкрепились полдником и теперь развлекались, как могли.

Окончательно успокоившись, Хейли нерешительно и даже немного с опаской, стала бродить по корпусу. Она боялась вновь наткнуться на ту ужасно злую женщину, которая так сильно её напугала и ещё надеялась встретить Криса, который не мог далеко уйти.

Если бы девочки не вернулись так быстро, они могли бы поговорить ещё немного, но теперь Хейли снова ощущала себя абсолютно одной. Она ходила по коридорам, несколько раз была в общей комнате и даже была в столовой, наткнувшись на неё совершенно случайно. Она всё ещё хотела есть, но всё равно прошла мимо и вновь отправилась в общую комнату.

Кругом были дети.

Одного возраста с ней, чуть младше, чуть старше…

И все они смотрели как-то зло и до невозможности презренно. Хейли никак не могла понять, почему у детей таких же, как она, такие не детские глаза, пропитанные злостью.

Она несколько раз слышала своё имя, произнесённое тихим шёпотом, но даже не удивилась, зная, как много разговаривают её соседки по комнате.

Стараясь не обращать на всё это внимание, она села на подоконник, забравшись на него с ногами и надеясь, что за это её не поругают. Возможно, ей надо было бы взять карандаши и альбом, порисовать что-нибудь, или открыть какую-нибудь книгу, или поговорить с кем-нибудь…

Сделать что-нибудь, а не сидеть здесь, упершись лбом в стекло, и чувствовать холод из слишком широких щелей между оконной рамой и подоконником.

На заснеженную улицу медленно опускались сумерки.

Смотреть на это было не так уж приятно – становилось ещё холоднее, но это было лучше, чем смотреть в эти злые лица.

Хейли знала, что здесь всё будет по-другому. Она много об этом думала, но она даже представить не могла, насколько сильной будет больно от воспоминаний, от этих пустых разговоров и от этого мерзкого шёпота за спиной…

Она знала, что будет ещё больней, а от этого на душе становилось противно и гадко.

Глава 5. Необходимый

С каждым днём, проведённом в детдоме, с каждой минутой, прожитой в этих серых, грязных стенах, Хейли всё яснее и чётче видела в своём сознании мысль о том, что, казалось бы, невозможная ненависть к Уиллу вдруг медленно разрастается в её груди. Ощущение этой ненависти, хотя и было непонятно девочке, ведь ещё совсем недавно она смотрела на Уилла глазами, полными восхищения и восторга, но казалось до того реальным, что Хейли поражалась самой себе.

Способна ли она испытывать такие ужасные чувства?

Способна ли она…ненавидеть?

И всё чаще и чаще вспоминая его по-взрослому спокойное лицо, слегка снисходительную улыбку и привычное для Андерсенов равнодушие в глазах, Хейли понимала, что способна.

Способна ненавидеть, да с такой силой, что сердце порой больно щемило, и девочка хваталась за одежду, в надежде остановить эту боль…

Она всё ещё не понимала. Её по-прежнему мучали вопросы.

Как? Почему? И неужели происходящее это правда?

Неужели она действительно здесь? Среди всех этих брошенных, хоть и злых, но по-своему несчастных детей? Почему она среди них? Ведь у неё всё ещё есть семья. У неё всё ещё есть Уилл. Где-то там, в городе, вновь погружённый в работу, вновь заваленный делами…Но он есть.

Так почему!?

Вопросы эти приносили слишком много страданий.

Хейли не раз уже думала, что в её груди больше не осталось места для таких эмоций, как счастье или радость. Есть только боль, разочарование, одиночество и грусть. Да. Грусть и одиночество посещали её всё чаще. Даже чаще, чем боль и разочарование. Те словно бы отслужили свое, и ушли на задний план. На время, пока вновь не случится нечто, заставляющее сердце трепыхаться в агонии…

Девочка много плакала. Даже больше, чем до переезда сюда…Одиночество поглощало её. Оно просто забирало все силы, все чувства, оставляя только пустую оболочку, способную лишь просто лить слёзы. В такие моменты для Хейли мир просто переставал существовать. Вокруг темнота, тишина. И она – одна. А внутри словно появилась огромная дыра, которая доставляет слишком много неприятностей. И от неё так сложно избавиться. Нужно много сил и воли.

Но Хейли всё это потеряла.

Оставалось только плакать.

Она почти не думала об этом и как-то не обращала внимания, но Крис всегда старался быть рядом с ней. Они часто говорили в общей комнате, отходя подальше от шума, часто просто сидели в тишине, думая каждый о своём. Крис не проявлял особой заботы. Он просто был рядом. А его вопросы на счёт друзей, на счёт самочувствия были до того естественными, что Хейли совсем не видела в этом что-то необычное, значимое и порой просто отмахивалась от них, говоря первое, что придёт в голову.

Дэвис считала это обычным, ведь раньше они всегда были вместе. Неразлучны, как брат и сестра. Но иногда это мешало ей. В такие моменты, например, когда воспоминания заполоняли собою всё, боль переходила черту дозволенного, а к горлу подступал ком из обиды, и Хейли просто не могла больше сдерживать себя. Она убегала, пряталась и плакала, чтобы никто не видел её слёз. Крис с одной стороны понимал это, но с другой просто негодовал, ведь сколько раз он видел её слёзы! А сейчас? Тем более сейчас…Когда они остались только вдвоём…

В один из таких моментов, убегая и плача, Хейли забрела на третий этаж. Слёзы уже к тому времени прекратились, она отёрла их рукавом кофты и могла спокойно оглядеться. Здесь она была впервые и с неким интересом оглядывалась, останавливала свой любопытный взор на детях, которые были заметно старше неё на пару лет, но всё с теми же злыми и непонятно-ненавистными лицами, на обстановке, которая не особо отличалась от всего остального, разве только было ещё холоднее, чем на втором и первом этажах.

Но вместе с этим любопытством в её фиалковых глазах была и опаска, и лёгкий испуг. Она надеялась, что ни на кого не наткнётся и обойдётся без приключений. Не раз она ловила на себе уже довольно привычные взгляды, полные неприязни, когда проходила мимо общей комнаты, где было очень шумно и многолюдно. Воспитателей почти не было. Лишь одна молодая женщина сидела на обшарпанном кресле, но, по-видимому, была очень увлечена чтением какого-то журнала и совсем не обратила внимания на Хейли.

Та умело этим воспользовалась и быстро проскочила мимо неё, прямо в тёмный коридор с едва заметными в таком мраке силуэтами дверей. Девочка не особо приглядывалась к комнатам, в нескольких из которых были слышны тихие разговоры, а торопливо обогнула весь коридор и неожиданно вышла к старой, небольшой лестнице, ведущей куда-то вверх.

– «Наверное, чердак!» – с каким-то непонятным восторгом подумала Хейли и воровато оглядевшись, осторожно поднялась по ступенькам, боясь проломить какую-нибудь из них.

Старое дерево надоедливо скрипело при каждом шаге, заставляя девочку морщиться и каждую секунду бояться быть обнаруженной на не своём этаже. Преодолев эти несколько ступенек, она чуть ли не стукнулась головой о такую же старую узкую дверцу.

Как Хейли и предполагала, это был чердак. Но до того старый и ветхий, что никто не решался туда заглядывать очень давно, а засов на который была закрыта дверь, показался девочке ещё более старым, а ржавчина на нём уж совсем избавила её от сомнений.

Она, недолго думая, толкнула дверцу и та, с лёгкостью поддавшись, не забыв при этом надоедливо и как-то печально скрипнуть, открылась вовнутрь. Хейли огляделась и точно бы испугалась и не стала бы потакать своему любопытству и дальше, если бы внутри было темно. Но там оказалось довольно светло.

Девочка поднялась ещё на пару ступенек вверх и полностью забралась на чердак, закрывая дверцу, благо это было возможно сделать, находясь внутри.

Хейли облегчённо вздохнула, внутренне обрадовавшись тому, что её никто не заметил, а потом перевела дыхание, но в лёгкие тут же забралась пыль, и девочка негромко чихнула и в испуге прикрыла рот маленькими ладошками, боясь быть услышанной. Но за скрипящей дверью было по-прежнему тихо, и Дэвис быстро успокоившись, снова огляделась. Но теперь с ещё большим любопытством.

Первое, что она поняла – места тут немного, а потолок очень низкий, из-за чего она почти касалась макушкой обветшавших досок.

Второе, что обнаружила Хейли, и что не очень её обрадовало, это то, что тут полно хлама. Видимо, все ненужные или забытые кем-то вещи складывали именно сюда. В тёмном углу стоял какой-то пыльный сундук, на полу в беспорядке были разбросаны старые, местами порванные и пожелтевшие журналы и газеты, какая-то одежда некрасивыми комьями лежала сверху, а дополнила весь этот бардак узорчатая паутина, смешанная с пылью и висящая у самого потолка. Солнечный свет падал через окно с тонкой рамой и освещал небольшую площадь на полу.

Хейли, поразмыслив, аккуратно, чтобы лишняя пыль не поднялась в воздух, отодвинула ненужные вещи и освободила место. Вот только, для чего это место будет предназначено, она ещё не решила и может быть, ещё не совсем понимала. Ей просто хотелось посидеть здесь немного: в абсолютной тишине и без вечного чувства страха, которое обычно преследовало её там, в этих шумных коридорах и в той сырой комнате.

Хейли села на пол, ближе к окну, чтобы солнечный свет хоть немного избавлял от прохлады, и придвинула к себе коленки, крепко стискивая их в руках. Она не сразу поняла, откуда взялась эта нервная дрожь во всём теле, как по щекам уже катились слёзы. Она плакала тихо, но внутри у неё бушевал ураган. Снова и снова вспоминая всё произошедшее, Хейли утирала слёзы, размазывая эту влагу по лицу, и никак не могла успокоиться.

Она словно специально искала это место, чтобы остаться наедине с собой и дать волю чувствам.

Хейли плакала чуть ли не каждый день, и обычно по ночам, почти всегда невольно и неожиданно, когда сдерживать надо не только слёзы, а всю свою боль, что накопилась внутри.

Сейчас же можно было освободиться от этого груза…

Хотя Хейли знала, что к вечеру эти чувства вновь настигнут её.

В её груди вдруг противно, неприятно-ноюще завозилась тоска о матери, а в памяти тут же озарились светом тёплые воспоминания.

Девочка заплакала ещё сильнее.

Её губы задрожали, и она не выдержав, нарушила-таки тишину, громко всхлипнув, но тут же прижала ладонь к губам, потому что знала, что любой звук громче шепота в этом месте был просто непозволителен.

И с этого момента этот затхлый, покрытый пылью чердак, стал её обителью.

Здесь она хранила все свои слёзы и все свои чувства вперемешку с болью и тоской.

***

Приятный, несомненно, вызывающий аппетит аромат доносился из-за дверей столовой. Кормили здесь на удивление неплохо, но Хейли большую часть еды оставляла на тарелке. Не то что бы она не хотела есть, просто стремилась поскорее уйти из этого места, где было слишком много взглядов и голосов, которые она совсем не хотела видеть и слышать. Сначала Дэвис думала, что может вообще не ходить в столовую и неосознанно надеялась на то, что Крис будет приносить ей чего-нибудь оттуда. Но воспитатели, хоть и выглядели такими скучающими и не заинтересованными в своей работе, всё равно внимательно следили за детьми и уж тем более за такими детьми, которые часто пропускали и завтрак, и обед, и ужин.

Но теперь Хейли просто решила быстро расправляться с едой, не доедала, лишь бы скорее уйти.

Вот и сейчас она торопливо вышла из столовой, оглянулась, подняв взгляд на эти стеклянные двери, и поспешила на свой этаж.

Конечно, было бы неплохо пойти в своё тайное, никому не известное место, но девочка знала, что идти в такое время опасно: поймают и отругают. А этого она совсем не хотела, особенно, если учитывать первый и пока что последний раз, когда её отругала та полноватая женщина со страшным взглядом…

Хейли помнила до сих, но предпочитала не вспоминать.

Поднявшись на второй этаж, Дэвис быстро залезла на подоконник, уперлась спиной в холодную стену и прикрыла глаза, наслаждаясь тишиной.

Не было слышно ничего, кроме гудящих на потолке ламп и еле уловимого гула с нижнего этажа.

Не было ни назойливых голосов, не холодящих душу шепотков…Только тишина.

Но и это быстро закончилось.

С лестницы всё громче стали доноситься голоса детей, а после их быстрые шаги раздались уже на втором этаже.

Хейли невольно распахнула глаза, тяжело вздохнув.

Её снова окружил этот шум. Ненужный, противный шум. Как же хочется от него избавиться!

Девочка перевела расстроенный взгляд на прибежавших только что детей. Те в ответ взглянули на неё, но быстро отвернулись и распределились по общей комнате, находя каждый себе занятие. Кто-то взялся за перечитанные уже в сотый раз книжки с картинками, кто-то принялся рисовать, скрипя карандашами по бумаге, а кто-то рассыпал на ковёр конструктор…Остальные медленно подтягивались и неторопливо шагали по лестнице. Хейли уже немного узнавала ребят в своей группе. Не считая своих соседок по комнате, она могла узнать несколько мальчиков и пару девчонок, но лишь благодаря их надолго запоминающимся взглядам.

Дэвис обвела всех быстрым взором: снова толкотня и шум. Но её фиалковые глаза вдруг наткнулись на Криса, который не спеша поднимался по лестнице, держась за перила. Тот тоже заметил её, и казалось, прибавил шагу и уже через минуту оказался рядом с Хейли.

Она давно с ним не говорила и почти не видела его. Всё своё время они проводили, не выходя из своих комнат, стараясь немного привыкнуть ко всей этой обстановке и к людям, окружавшим их.

Хейли хотела было поздороваться, но Крис не дал ей этого сделать, первым задав свой неожиданный и на секунду выбивающий из колеи вопрос:

– Ты в порядке?

Дэвис растерянно хлопала глазами, смотря на мальчика, лицо, которого было на одном уровне с ней, благо подоконник был довольно высоким, хотя обычно Хейли была вынуждена смотреть на Криса снизу-вверх.

– Да, – немного погодя ответила девочка и тут же отвернулась к окну, боясь, что Андерсен либо заметит ложь, ярко выраженную на её бледном лице, либо всё-таки обратит внимание на синяки под глазами, которые были уже привычно слегка раскрасневшимися от вечно льющихся слёз.

– Что-то мне не верится, – покачал головой Крис и тоже запрыгнул на подоконник, из-за чего Хейли прижала к себе коленки, освобождая место для мальчика. – Ты ведь знаешь, что можешь мне всё рассказать.

– Знаю, – коротко кивнула Дэвис, на удивление быстро согласившись. – Но я, правда, в порядке.

Она попыталась улыбнуться, но губы, казалось, давно разучились это делать и просто не подчинялись.

Получилось немного жалко, и Хейли снова отвернулась. Ей почему-то снова захотелось плакать.

Хотя она не вспоминала сейчас о матери и почти не думала о том, где находится…Просто вдруг Крис оказался рядом. Наверное, именно поэтому к горлу подступил колючий ком, а в глазах защипало.

Хейли, правда, хотелось поплакать, но на этот раз не в тишине. Не в одиночестве. А рядом с ним. С последним близким человеком, который обязательно утешит и успокоит.

Дэвис была в этом уверена, хотя всегда считала Криса грубияном, который думает только о себе. Но с момента смерти мамы, она поняла, что глубоко ошибалась.