Текст книги "Путь искушения (СИ)"

Автор книги: Диана Хант

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

А Мишель прижималась лицом к твёрдой груди, снова и снова вдыхала знакомый запах, тот самый, свежий, будоражащий, терпкий, сводящий с ума, верила и не верила в происходящее. В то, что кошмар закончился.

Наконец, инкуб заговорил. Глядя прижатую в своей груди рыжую головку, он произнес:

– Детка, скажи, что в просьбе не влипать в неприятности хотя бы одну ночь, тебе не понятно?

Мишель замерла испуганной птицей, а инкуб продолжал.

– Неужели моя скромная просьба настолько невыполнима?

Мишель вздрогнула, попыталась отстраниться, ей не позволили.

– Меня подставили, – вырвалось у неё.

– Это я и сам вижу, – продолжая оглаживать её волосы и плечи, пробормотал демон. – И мне теперь предстоит выяснить, кто это выискался такой смелый. Только не сегодня, ладно? У меня благодаря кое-кому в последнее время что-то слишком уж насыщенная жизнь. Чувствую себя по меньшей мере, рок-звездой.

Мишель виновато молчала. Вместо этого ещё сильнее прижалась к демону, осторожно провела пальчиками по спине. И хоть прикосновение было лёгким, осторожным, казалось, его не почувствовать сквозь плотную ткань пиджака, инкуб замер, словно прислушивался к чему-то.

Наконец, произнес хрипло:

– Пойдем, конфетка Мими, нам обоим нужно выспаться. Скажешь спасибо своей русалке завтра.

– За что?

– За то, что её рыбьих мозгов оказалось больше, чем твоих. И она догадалась связаться со мной. Правда, она хотела выяснить, ждать ли тебя на ночь. Учитывая, что это случилось, когда я уже лёг, причем в абсолютном спокойствии в отношении чьей-то очаровательной задницы, можешь себе представить моё удивление.

– Они забрали линкофон, – пропищала Мишель.

– Детка, тебе достаточно было сказать, что ты – моя конкубина, что тебя связывает кровный контракт со мной. Одно дело задержать адептку, другое – собственность Эрама де Вуда. Как минимум, мне бы сообщили.

– А как максимум? – заинтересовалась Мишель.

Объятия инкуба были такими тёплыми и уютными, понемногу дрожь начинала сходить на нет, а отступившая было сонливость подступать снова.

– А как максимум – принести мне извинения и выпустить тебя под залог, вот как сейчас.

– Под залог?

Даже не видя демона, Мишель поняла, что тот поморщился.

– Дело яйца выеденного не стоит. Понятно, что тебя видели со мной и потому у тебя железное алиби. Завтра же мои адвокаты уладят это дело. А я попытаюсь выяснить, кому еще, кроме группировки джинна Дэениса ты умудрилась перейти дорогу.

Мишель подумала, что стоит, пожалуй, рассказать инкубу о том, что видела, прикоснувшись сначала к часам джинна, а потом к панели и стилографу в лаборатории, о том, что это был один и тот же голос, сначала он угрожал джинну, а затем требовал заставить её заключить кровный контракт… Но в следующий момент её подхватили на руки и понесли по коридору.

Казалось, инкубу ничего не стоит удерживать её вес, едва ли демон даже ощущал его. Мишель чувствовала себя настолько уставшей, что и не подумала сопротивляться. Под мерное покачивание шагов она ощутила, как проваливается в бездонную пропасть. И это было чудесно!

– Так почему не сказала обо мне этому следователю, который занимает свою поганую должность последний день? – голос инкуба вырвал из забытья.

– Думала, ты настоишь, чтобы внести изменения в наш контракт, – сонно пробормотала она. – Ну, что я обязана тебе свободой и за это должна, как ты выражаешься, отблагодарить.

Возникла пауза. Мишель даже показалось, что уязвленная.

– Детка, ты какого мнения обо мне? – после паузы сердито пробормотал инкуб.

– Самого лучшего, – заверила Мишель, а когда кожей ощутила его самодовольную улыбку, коварно добавила: – С конца.

В следующий раз Мишель вынырнула из забытья, когда ее бережно усадили на сиденье химеры.

– Ты проводишь меня? – пробормотала она, радуясь, что демон откинул спинку. – До общежития?

– Ни о каком общежитии и речи не идет, – ответили ей. – Похоже, единственный способ быть уверенным, что ты не вляпалась в очередное дерьмо, проконтролировать это самому. Так что мы едем ко мне.

– К тебе? – встрепенулась Мишель.

Инкуб понял ее по-своему.

– Да не трепыхайся, крошка. Будешь хорошей девочкой и не вступишь в новую кучу хотя бы часов шесть – и вернешься в своё общежитие, в котором тебе мёдом намазано. И не дрожи, мы же не в особняк моих родителей едем. В Вилскувере у меня есть чудесная холостяцкая квартира.

Для компаньонок и конкубин, то есть для девок, для таких, как она, подумала Мишель, отключаясь.

глава 5

Мишель лежала на белом бархатном песке у самой кромки воды. На боку, подложив под щёку кулак и подтянув колени к животу. Несмотря на то, что глаза были закрыты, она знала, что вода в море, или даже океане, на берегу которого она лежит, синяя-синяя, почти фиолетовая. А еще ласковая и тёплая, почти горячая…

Подул легкий ветерок, сдувая прядь волос со лба и Мишель инстинктивно поёжилась.

А потом принялась закапываться в тёплый песок. Конечно, она понимала, что идея закопаться в песок так себе, куда практичнее встать и поискать покрывало или полотенце (не пришла же она на пляж с пустыми руками), но сон на то и сон, чтобы не замечать в нем нелепостей. Поэтому Мишель потянула тёплую песчаную кромку на плечо и, когда та поддалась, укутывая её с ног до головы, тихонько замурлыкала от удовольствия.

Но в следующий миг коварный песок, так уютно укрывавший её, осыпался, вызывая волну мурашек по телу.

А затем море вышло из берегов.

Оно оказалось таким, как и ожидала Мишель – тёплым, приятно обжигающим, очень ласковым. Оно баюкало, укачивая на нежных и сильных волнах и пробуждало одновременно. Предугадывало скрытые, тайные и очень постыдные желания её тела. Оглаживало, сжимало, скользило по коже то медленно, то порывисто... От настойчивых прикосновений его волн начала ныть грудь, соски съёжились, став невероятно чувствительными, а внизу живота стал наливаться тугой комок чего-то сладкого и пульсирующего. Он содрогался, словно кто-то извне дергал его за ниточку, как клубок, который вот-вот развернётся и это должно принести за собой что-то невероятное… какой-то немыслимый взрыв наслаждения…

Время от времени вода касалась губ, и тогда Мишель приоткрывала их, потому что хотелось, чтобы эти прикосновения были сильнее, ощутимее. Она ожидала ощутить солёный вкус, но когда юркий ручеек ворвался в её рот, язык ощутил горячую свежесть, с хмельными нотками мяты и кофейного пудинга.

Мишель принялась играть языком с этим настойчивым ручейком, который по-хозяйски исследовал её рот, и от их соприкосновения жар внизу живота усилился, стал опьяняющим и каким-то лихорадочным, принялся истово пульсировать, раздразнивая, уводя за собой на какую-то недостижимую вершину.

С каждым мгновением прикосновения волн становились всё более настойчивыми и бесстыдными. Откуда-то пришло понимание, что Мишель ничего так не желала, как подчиняться им, следовать за наслаждением, которое они дарили.

Повинуясь прикосновению очередной волны, она перевернулась на спину и завела руки за голову. Когда тот же самый горячий ручеек, что обследовал её рот, накрыл сперва один, а потом другой сосок, она выгнулась, и, закусив губу, застонала от удовольствия.

Мир за подрагивающими закрытыми веками был пунцово-коралловый, пульсирующий в едином ритме со сладкими спазмами внутри.

Когда влажная горячая дорожка пролегла по животу, спускаясь всё ниже, ноги как-то сами собой распахнулись навстречу, бесстыдно подставляя накатывающим волнам самое интимное, самое сокровенное.

Когда что-то влажное и горячее коснулось там, где собралась в этот миг вся её суть, Мишель застонала в голос и попыталась ещё шире развести бедра.

Она опустила руки, запустила их прямо в бирюзовые потоки воды, которые оказались на ощупь шелковистыми, словно волосы.

Балансируя на грани упоительной бездны, трепещущая, взволнованная, Мишель покачивалась на ласково-кипучих волнах, плыла сквозь упоительную негу, стремилась к неведомой, но от этого ещё более желанной вершине.

– А-а-х, – вырывалось у нее время от времени, – а-а-а-а-х!

Танец чего-то влажного и горячего внизу был волшебным и очень чувственным. Дразнящие прикосновения к невероятно чувствительному местечку становились какими-то иступленными, хмельными. Столь необходимые сейчас, до невозможного пылкие и страстные, они стирали границы с миром, сминали условности, подводили к вершине удовольствия и бесстыдства.

Повинуясь этим прикосновениям, Мишель ощущала, как сама расширяется, растекается, смешиваясь с волнами океана, взрывается сверхновой звездой, дарит жизнь мириадам галактик…

Когда яркое, ни с чем не сравнимое удовольствие превысило грани возможного, Мишель исчезла. Совсем. Ее просто не стало! Нигде, ни в одном из миров!

А когда снова появилась, глаза открылись сами собой.

Потолок с встроенными хромированными лампами, серые муаровые обои на стенах…

Мишель вздрогнула от остаточных сладких спазмов и недоумённо уставилась на мужскую руку, лежащую у неё на груди. Понемногу осознавая реальность, она повернула голову и встретилась взглядом с инкубом. Вид у демона был до того довольный, что Мишель покраснела.

Твёрдые горячие губы приникли к её виску.

– Я нашел тебя, сладенькая, – прошептал инкуб. – Наконец-то я тебя нашел.

Что-то в этих словах резануло. Мишель, опьяненная близостью его тела, не поняла, что именно.

Чувства Мишель каким-то нелепым образом раздвоились: с одной стороны, ей должно быть невыносимо стыдно, с другой… ей было так хорошо, как никогда, кажется, не было.

Она попыталась понять, вспомнить, каким образом оказалась в постели инкуба. Причём полностью обнаженная…

Последним ярким воспоминанием Мишель было то, как Эрам посадил её в свой мобиль. Затем… кажется, достал из него снова, подхватив на руки.

Потом… о Богиня! Он раздевал ее, а она… почти не пыталась сопротивляться…

– Нет-нет, конфетка Мими, от тебя за версту несёт фуриями. И слушать ничего не желаю, всю твою одежду, вплоть до этих игривых бабулиных трусиков ждёт утилизатор… не надо так волноваться, утром тебе доставят всё необходимое, чтобы ты спокойно чесала на свои занятия… А теперь тебя надо помыть, лакомая…

Кажется, её мыли, касаясь во всех местах, долго и нежно, периодически покрывая поцелуями мокрую кожу, затем, завернув во что-то мягкое и уютное отнесли в спальню… Вроде бы Эрам укутал её, а сам удалился, поцеловав в лоб, и она, чувствуя себя в полной безопасности, наконец провалилась в сон, который больше не прерывали…

И вот теперь… проснуться в объятиях демона… Бесстыдной, разгоряченной от пережитого удовольствия, обнажённой… Все же её следует считать распутницей…

Размышления, впрочем, как и лёгкие ласковые поглаживания прервал звук, больше всего напомнивший Мишель рычание дикого зверя.

Сжавшись в объятиях инкуба, она всё же приподняла голову и ахнула.

На пороге комнаты стоял Эрам де Вуд.

***

В первую секунду Мишель подумала, что сходит с ума.

Во вторую поняла, что именно резануло слух, когда инкуб сказал, что нашел её.

Интонации. Они были знакомые, но… чужие.

А еще он назвал ее «сладенькая». Эрам никогда так её не называл.

– Я думал сделать тебе сюрприз, – непринужденным тоном, как если бы они беседовали за чашкой кофе, произнес демон, который лежал рядом. – Но вижу: ты сам приготовил для меня сюрприз, братец…

Точно! Она видела его! Тогда! В Тайной комнате! Она и забыла, что у Эрама де Вуда есть близнец. Кажется, Заури говорила о том, что братья всё делят на двоих. Значит ли это… что Эрам просто поделился… ей… с братом?!

Мишель не успела додумать, а инкуб, который лежал рядом, договорить.

Издав оглушительный рёв, на который не способен человек, Эрам бросился на брата.

– Это! Моя! Конкубина! – ревел он, отвешивая брату удар за ударом.

Скатившаяся с кровати Мишель забилась в угол, кутаясь в простыню и с ужасом наблюдая за происходящим. Но была в этом ужасе и едва уловимая нотка спокойствия: Эрам не делился ей… Его брат взял ее… без спроса.

– С каких это пор у тебя появилась конкубина?! – отбиваясь, рычал его брат-близнец

– С каких пор я должен отчитываться перед тобой?! – проревел Эрам, и следом раздался треск разрываемой ткани.

Его брат успел принять боевую трансформу в следующий миг, и спустя секунду два огненных чудовища сошлись в яростной, немыслимой схватке!

Мишель наблюдала за битвой демонов, как завороженная.

Она понимала, что человеку было бы достаточно одного такого удара… чтобы остаться без головы или без конечности. Мощные, чёрные, покрытые огненными трещинами тела… Кожистые крылья, смертоносные хвосты…

Демоны сметали всё на своем пути, и когда что-то отлетело в сторону Мишель, она взвизгнула. А потом пригляделась. Рядом опрокинулся стул, на пол горкой осело что-то зелёное. Стоило Мишель заметить белый воротничок, она поняла, что это платье! То самое, о котором вчера говорил Эрам, что ей привезут одежду утром. Должно быть он сам принес для неё платье, повесил на стул, затем вышел, чтобы не будить…

Каково было высшему демону уйти, не коснувшись её, Мишель не подумала.

Она вообще ни о чем не думала, просто сгребла вещички в охапку и ползком покинула комнату.

Спустя несколько минут она сбегала по лестнице, на ходу завязывая поясок платья. Она потом подумает о том, прилично ли носить столь откровенное белье, подозрительно напоминающее то, что было на ней в весёлом доме мадам де Жу… и успокаивая себя тем, что хотя бы чулки оказались более-менее приличными…

Только оказавшись на улице, вдохнув свежего утреннего воздуха, она сообразила, что понятия не имеет, в каком районе Вилскувера находится. Да даже если бы знала это место, денег на дорогу до Галдур Магинен у неё попросту не было.

Вчера, когда выходила из дома для того, чтобы дойти до бассейна на территории академии, она не брала с собой сумки, а соответственно и денег.

Она беспомощно оглянулась на подъезд, из которого выскочила и выдохнула от облегчения, когда заметила знакомый лимоузин. На переднем сиденье сидел тот же самый невозмутимый водитель и читал что-то на панели.

– Здравствуйте! – Мишель чувствовала себя глупее некуда, но изо всех сил старалась быть убедительной. – Господин де Вуд распорядился, чтобы вы доставили меня в общежитие.

Водитель смерил её задумчивым взглядом.

– Доброе утро, леди, – сказал он с присущей ему невозмутимостью. – Господин как будто ни о чем таком не распоряжался.

– Извините, – пробормотала Мишель, отступая.

Как же она сглупила, что обратилась к водителю Эрама. Конечно, он теперь свяжется с хозяином, а тот, вне всяких сомнений, распорядится, чтобы водитель задержал её.

Но водитель продолжал изучать её взглядом и не предпринимал никаких попыток сообщить «о побеге» инкубу.

– Думаю, господин де Вуд будет доволен узнать, что вы добрались до Галдур Магинен в целости и сохранности, – усмехнулся тот в пышные усы. – И без тысяча и одной неприятности.

Радостно кивая, Мишель чуть скрипнула зубами. Что же теперь, каждый будет называть ее тысяча и одной неприятностью?!

***

Пока Мишель наскоро собирала сумку, запихивала в рот бутерброд с сыром и пыталась запить его сладким чаем, русалка сидела на своей кровати, скрестив ноги, тоже уминала бутерброд, правда, без особой спешки, и не переставая трещала о том, как здорово было провести вечер среди своих.

– А не виноват ли в твоём хорошем настроении некто зеленоглазый? – стараясь жевать и говорить одновременно, спросила Мишель.

Но Заури отлично её поняла.

– Ты про Посейдона? – спросила она и захлопала ресницами с самым невинным видом.

– Про него, – подтвердила Мишель и русалка картинно закатила глаза.

А потом заверила, что он, конечно, душка и, пожалуй, даже морской конёк…

– Но мне кажется, я никогда больше на парней не посмотрю, – серьёзно сказала она.

Мишель, хоть и спешила, плюхнулась на кровать к подруге и крепко обняла ту.

– Все пройдёт, – тихо сказала она.

Заури в ответ сжала ее в объятиях.

– Жду не дождусь, когда уеду на острова, – сказала она. – Если я стану Помнящей, буду избавлена от… внимания противоположного пола.

– А как же долги?

– Естественно, когда выплачу всё до последнего кредита.

Мишель поцеловала тёмную макушку. Пройдет время и боль в душе подруги утихнет. И конечно, она ещё встретит своего единственного. Несмотря на короткий срок пребывания в новом мире, Мишель успела понять, что русалки не могут без флирта, без жизни в состоянии призыва. Очаровывать, покорять – для них это равносильно воздуху. Но Мишель, успевшая прикипеть к ундине всей душой, от этой самой души желала той влюбиться в «своего». Не в демона или оборотня, а в тритона, или, скажем, в нага. Естественно, в королевского. Поэтому она рада была, что вчерашний вечер русалка провела «среди своих». И конечно, рада тому, что подруге понравился Посейдон. Старшекурсник-тритон выглядел милым и серьёзным, и в то же время, кажеся, он способен защитить подругу.

– А ты уверена, что тебе нужно на занятия? – зевнув ладонью, спросила русалка.

Она была категорически убеждена (о чём успела сообщить трижды, пока Мишель собиралась), что после ночи в следственном изоляторе (где Мишель провела эту ночь на самом деле, и тем более об утреннем эпизоде, она посчитала лучшим не сообщать), та вполне заслуживает отдых.

– Нет уж, – отрезала Мишель, некстати вспомнив о том, что предшествовало пробуждению. – Я не больна и не в отпуске. Прогуляю – потом отрабатывать придется. Итак, надеюсь, не спросят на менталке, я в домашнее задание даже не заглядывала… Так что ты просто честно скажи мне: ты в порядке? Прежде, чем я уйду.

Русалка нахмурилась. Видно было, к вопросу подруги она отнеслась серьёзно.

– Воспоминания никуда не делись, – сказала она, наконец. – Стирать их я отказалась. После ментального воздействия я вспоминаю это вроде как фильмом, который наблюдала, словно со стороны, не испытывая при этом эмоций. Может, это звучит странно, но я не хочу забывать о том, что случилось. Во-первых, это раз и навсегда научило меня осторожности… А во-вторых, я ничего не могу с собой поделать: мысль о том, что эти мрази сгниют на каторге, доставляет удовольствие. Да ладно тебе, – русалка встрепенулась. – После полного курса очищения и регенерации грубого и энергетического тел у меня даже мышечной памяти о произошедшем не осталось. Так что я в порядке. Куда хуже сейчас бедной Рошар.

Вспомнив о фурии, Мишель вздрогнула.

– Ты не знаешь, как она?

Русалка пожала плечами.

– Я только читала о магическом истощении, на моих глазах такое произошло впервые. Должно быть, неплохо… Пока без сознания. Когда придёт в себя в изоляторе и сообразит, чего ее лишили… Я ей не позавидую.

– Мне очень стыдно за вчерашнюю драку и угрозы, – призналась Мишель.

– Что ты! Она же первая начала.

Мишель пожала плечами. И что, что фурия напала первой? Следователю это было не объяснить. К тому же, как Мишель ни злилась после той драки, такого фурии она не желала… Осталось только остальных убедить в этом.

Пискнул линкофон на тумбочке. Прочитав сообщение, Заури расплылась в улыбке.

– Посейдон спрашивает, как мне спалось, – проворковала она.

Мишель усмехнулась, и, поцеловав подругу в щеку, подхватила сумку и отправилась на занятия.

***

Надежды не оправдались: на ментальной магии её спросили, и довольно строго. Магистр согласился не ставить ей низкий балл лишь в обмен на реферат, небольшой, примерно сто-сто пятьдесят страниц. Поэтому после занятий Мишель поплелась в хранилище, где засела надолго, подключив панель к академическому информаторию.

Там-то её и нашли «королевы академии» – Лилит и Ванесса, и не только нашли, но и, не взирая на заверения обязательно поболтать, когда закончит, щедро поделились последними сплетнями.

Новость о том, что одну из фурий досуха выпил арахнид уже была далеко не новостью, как и та, что подозрение пало на Мишель и её даже увозили в наручниках на федеральном мобиле… Как Мишель и предполагала, вовсе не на руку сыграл факт, что на практическом занятии по изучению магических тварей её не тронул арахнид. Теперь большинство адептов и даже некоторое количество магистров поглядывало на неё… хм… искоса.

Почти не новостью оказалось и то, что поговаривали, мол, кто-то из фурий поклялся отомстить, но пока не решился, учитывая тот факт, что Мишель, вроде как является… девушкой Эрама де Вуда.

– Ты серьёзно? – скривилась Мишель, и, поджав губы посмотрела на нагини. – Так, значит, и говорят, «девушка»?

Лилит потупилась, и Ванесса пришла на выручку подруге:

– Прошел слух, что ты спишь с инкубом, и поэтому тебя называют, как бы это подобрать нужное слово…

– Его подстилкой, – помогла Лилит, и Ванесса шикнула на подругу.

– Конкубиной без контракта, – нашлась Ванесса.

Мишель хмыкнула. Знали бы вы, что я – и есть конкубина, только настоящая, которая по контракту… И которая проснулась сегодня в его постели. С его братом… Вслух же она сказала:

– Вы меня успокоили.

Прозвучало суховато. Человечка и нагини переглянулись с самым таинственным видом. А потом Лилит сообщила:

– Ну вообще, новость о тебе и Эраме де Вуде вторая в рейтинге. Так что можешь спать спокойно.

– Вот как? – Мишель снова оторвалась от панели. – И какая же первая?

Нагини с подругой переглянулись с таким видом, мол, она еще спрашивает.

– Ну конечно же, все говорят только о том, что кто-то открыл Обитель Арахны, – снисходительно сообщила Ванесса.

– Обитель Арахны?

– Ну а откуда берутся арахниды?

– Естественно, где-то неподалеку открылись Врата, говоря нормальным языком, портал. Ищут!

Девчонки зафыркали.

Мишель задумалась. И в самом деле, откуда? Пока единственный раз, когда она видела этого самого арахнида, было то самое занятие, у магистра Хольдера. Неплохо бы узнать у него, откуда эти самые арахниды берутся.

Было в этой истории с Обителью Арахны что-то, что не давало ей покоя. На том самом злосчастном практикуме, сдается, её защитный амулет не сработал… не просто так. Как и неспроста именно она нашла эту самую несчастную Рошар… Что-то здесь было нечисто. Такое ощущение, что кто-то намеренно её подставляет. И, если бы не помощь Эрама де Вуда, ему это удалось бы. Только кто?

Кто ненавидит её до такой степени, что сначала хотел оставить без магии, а потом, когда этот план провалился, обратил её невосприимчивость к арахнидам себе на пользу и решил упрятать за решетку?!

Кто-то из дружков джинна Дэениса или его подхалимов, которых, несмотря на высокопоставленные семьи, отправили на каторгу? А может, кто-то из фурий?

Или же все эти неприятности случились с ней по заданию того страшного человека (или нелюдя), который наказал заставить её подписать кровный контракт, и, если бы не кровный контракт с демоном, рано или поздно, ему бы это удалось?

Слишком много врагов нажила она в новом мире, и, надо признаться, в рекордно короткий срок… Может, инкуб прав, когда называет её тысяча и одна неприятность?

Так или иначе, поговорить с магистром Хольдером стоило. Хотя бы затем, чтобы расспросить об этой самой обители Арахны…

***

Магистр словно и не покидал лабораторию, и, казалось, совсем не удивился, увидев Мишель. Скользнул по ней безразличным взглядом, снова уткнулся в пространственные картинки над панелью, и, лишь, когда Мишель поздоровалась во второй раз, вздрогнул, и, поморгав, пригласил её войти.

Усевшись в мягкое кресло, Мишель поблагодарила за чашку горячего чая и пиалу с немного подсохшими, но все ещё вкусными пончиками. Сегодня мысли о том, что не стоило доверять свое обследование специалисту по магическим тварям, иначе говоря, ветеринару, тревожили гораздо меньше.

– Вы, наверное, хотели ознакомиться с результатами вашего обследования, адептка Хольде? – вежливо поинтересовался магистр и напомнил, что результатов ждать не меньше недели.

– Не совсем, – ответила Мишель и отхлебнула из чашки. – Я ведь недавно в вашем мире и ничего не знаю об арахнидах. А все вокруг только и говорят, что, видимо, кому-то удалось снова открыть Обитель Арахны. Вот я и хотела узнать у вас, что это…

– Как же, как же, слышал о последних событиях, адептка Хольде, – сказал магистр, и за его интонациями Мишель послышалось «Мими – тысяча и одна неприятность». – Жаль, что вам пришлось провести ночь в камере, пока наши магистры не съездили за вами…

После этих слов Мишель поняла две вещи: во-первых, инкуб выполняет своё обещание насчет конфиденциальности её нового и, чего там, шаткого положения, а во-вторых – кто-то из магистерского состава академии куплен, иначе зачем кому-то прикрывать её?

Справившись с собой, она продолжила разговор.

– Да, было жутко. Но дело в том, что всё это… произошедшее с адепткой Рошар, было после нашей… небольшой ссоры, – она запнулась, краснея.

– Досадное недоразумение, – покивал магистр, отхлебывая из чашки.

– А, кроме того, после того, как вчера выяснилось, что на меня не действуют арахниды…

– Ещё более досадное недоразумение, – согласился магистр. Поставив чашку обратно на стол, он пожевал губами и сообщил: – Видите ли, адептка Хольде, что касается этого совпадения с нападением на адептку арахнида… Не знаю, что и сказать. Последний раз портал, впустивший сюда этих тварей, открывался девятнадцать лет назад. Как сейчас помню эту славную экспедицию в Огненные земли… О, что это за место! Рев, грохот вулканов, сотрясание чёрной, покрытой пеплом почвы, бьющий из трещин в земле огонь…

Мишель взволнованно заморгала: магистр описывал ей точь-в-точь похожую картину, которую она видела, впервые прикоснувшись к осколку, что вручил ей на первой встрече куратор, магистр Гордеев. Только там, помимо описанного магистром Хольдером, была красивая рыжеволосая женщина с младенцем у груди…

Что-то затрепетало внутри, словно запело: вот она, отгадка, которая откроет тайну её рождения, а затем, – Мишель почему-то была уверена – поможет распутать клубок неприятностей, что замотался вокруг неё сейчас! Она же медиум, артефактор. Если постарается, очень-очень постарается, она заставит эту землю рассказать ей о той красивой женщине с младенцем, а также о том, кто снова открыл портал в обитель Арахны и выпустил арахнидов… После произошедшего с ней, тогда, на практическом занятии, а также в следственном изоляторе… демоны её дери! Ей даже та драка с фурией казалась подстроенной! Словно несчастную Рошар хорошенько «накрутили», настроили против нее, Мишель!

Вспышка осознания была такой яркой, что Мишель часто заморгала.

Она понимала, что это всего лишь догадки, домыслы… и вместе с тем какая-то её часть отчаянно рвалась в эти Огненные земли, о которых говорил магистр, и Мишель была не в силах противиться этой части…

Магистр Хольдер не заметил замешательства Мишель. Блаженно смежив веки и сложив руки перед собой, он вспоминал.

– Всё гремит и грохочет, представляете, и так жарко, что не продохнуть… Мы, понятно, в специальных костюмах, чуть не насквозь пропитаны составом и увешаны амулетами, иначе там не выжить, да, не выжить, ах, эта опасность, как она заводит, как будоражит кровь…

– Там были врата в обитель Арахны? – подсказала Мишель то, о чём уже сама догадалась, почти шёпотом, надо ведь вернуть мысли магистра Хольдера в нужное русло.

Тот рассеянно поморгал.

– Врата? Да-да, они там были, как и много всего другого. Но раз вас так интересуют арахниды, то там как раз и было поймано и нейтрализовано целых семнадцать штук этих тварей. Как видите, одного выделили нашей лаборатории.

– И он до сих пор жив? – удивилась Мишель.

Магистр отмахнулся.

– Арахниды живут дольше, – сказал он беспечно, словно речь шла о воронах или попугаях.

– А портал? – не унималась Мишель.

Магистр нахмурился.

– Портал, – сказал он задумчиво и у Мишель от волнения засосало под ложечкой. – Так ведь он там и остался, – словно оправдываясь, он пояснил: – Он почему-то никак не хотел закрываться, чего мы только не пробовали. Всё дело, видимо, в этих каменных вратах, они оказались так надежно защищены от магического воздействия, что не получилось преодолеть преграду в виде них… Но сам портал удалось нейтрализовать. Не волнуйтесь насчет него, адептка Хольде. Регулярно специальные экспедиции нейтрализовывают чужеродный магический фон портала, так что он, если позволите так выразиться, поддерживается в нерабочем состоянии.

– Экспедиции, – задумчиво проговорила Мишель.

– Именно! – подтвердил магистр Хольдер, явно довольный ее сообразительностью. – Существуют специальные федеральные службы, которые занимаются такого рода происшествиями. Так что портал в Огненных землях недействителен.

– Откуда же взялся арахнид?

Магистр пожал плечами.

– Не думаю, что открылся новый портал, приборы засекли бы его и сразу же были бы предприняты меры по нейтрализации. Тот, что напал на адептку Рошар… Думаю, один из тех, что мы упустили в тот раз.

– А много вы упустили? – перебила магистра Мишель.

– Если честно, понятия не имею. Я был уверен, как и остальные, что ни одного.

– А всё же, – не унималась Мишель. – Что, если тот портал, в Огненных землях, опять открыт?

– Говорю же вам, это невозможно, – закатив глаза, пробормотал магистр. – Нейтрализованный портал под контролем федеральных служб. Туда даже организуются специальные экспедиции для студентов, специализирующихся на стихийной магии, само собой, разумеется, на магических тварях – сами понимаете, каким бесценным опытом является изучение на практике портала, пусть даже нейтрализованного…

– А артефакторы, – голос Мишель дрогнул. – Их берут в эти экспедиции?

Магистр Хольдер посмотрел на неё так, словно она сморозила глупость.

– Естественно, адептка Хольде. Мы не перестаем надеяться, что отгадаем загадку врат и сможем нейтрализовать их магию. Тогда портал получится уничтожить окончательно, – добавил он с ощутимым сожалением. – Хотя кому он мешает, этот портал? Прекрасное учебное пособие для аспирантов…

Внутри у Мишель словно разжалась пружина.

– Аспирантов? – переспросила она тихо.

– А как же? – удивился магистр. – Высшую магическую практику преподают лишь старшекурсникам. Вот и в ближайшей экспедиции, дата которой сейчас утверждается, примут участие как минимум двое артефакторов с десятого курса и двое аспирантов.

– А… – Мишель замялась. – Скажите, а каковы шансы у первокурсницы попасть в эту экспедицию?

Магистр посмотрел на нее с иронией.

– Вы серьёзно, адептка Хольде?

Мишель сглотнула.

– Артефакторов мало, – пробормотал магистр. – И они на вес унобтания, чего там… Но с пассивным даром векторной магии третьего уровня… К тому же для первокурсницы... Боюсь, шансов никаких.

– Но я… Порой я вижу очень отчетливо! – горячо возразила Мишель.

– Каменные врата пытались «разговорить» и более сильные артефакторы, – категорично произнес магистр и встал из-за стола, показывая, что разговор окончен. – К тому же не я заведую готовящейся экспедицией.