Текст книги "Темный пришелец"

Автор книги: Диана Галахер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 17 страниц)

Штагн схватил Стошу за запястье.

– Сообщение... Когда вы его получили?

Брови Стоши изогнулись, и он посмотрел на Норий. Та затрясла головой и пожала плечами. Вит и Чиун растерянно переглянулись.

Удивленный их реакцией, Тагл повторил свой вопрос:

– Когда вы разговаривали с "Дан тални"?

– Мы не выходили на связь с "Дан тални" с тех пор, как ты и Бьер покинули заправочную станцию. – Стоша озадаченно пошевелил ушами.

– Да? – Не обращая внимания на спазмы в груди, Тагл вцепился в край кровати и сел. – Мы должны связаться с ними. Время, отпущенное для принятия сигнала с Хасу-дин, истекло четырнадцать дней назад.

Норий фыркнула и повисла на руке Стоши.

– Сигнал... – прошептала она, медленно покачивая головой. – Я забыла о сигнале.

– Забыла? – Тагл уставился на нее. – Ты забыла?

– Нет, я не то чтобы совсем забыла, – сказала Норий, запинаясь. – Я просто потеряла счет времени. Я не имела ни малейшего представления...

– Мы забыли обо всем, – поддержал ее Стоша.

Пораженный, Тагл опрокинулся на подушки, пытаясь осознать услышанное. Если бы сообщение было получено, Ниан или Тина не преминули бы оповестить все станции. Ему пришлось признаться самому себе в том, что Хасу-дин не отправила им никакого послания, раз никто не передал ни словечка на Луна Бейз.

Несмотря на то что он не надеялся на ответ, Тагл решил связаться с "Дан тални". Медленный процесс гибернации и голодной смерти, должно быть, уже начался в дю-агнах, но оставался шанс, что кое-кто из скрытых венья-агнов проявит себя. Если так, то ему необходимо было дать им знать, что они не одни. Тагл не мог спокойно позволить членам команды умирать, не делая попыток спасти их, невзирая на то, что все его старания могли оказаться совершенно напрасными. До тех пор, пока они еще дышали, была и надежда вернуть их к жизни. В упрямстве и упорном нежелании подчиняться смерти, которые стали проклятием для венья-агнов в древности, заключался единственный шанс миссии выжить, и Тагл намеревался использовать все доступные ему способы, чтобы воскресить своих людей, независимо от них самих.

Он знал, что ключ к решению проблемы был спрятан где-то на Луна Бейз. На команде исследователей, работающих на станции, никак не отразилось отсутствие сигнала с корабля колонизаторов.

"Если не будет ничего другого, – подумал Тагл, – тогда именно база инопланетян подскажет мне, как спасти скрытых венья-агнов".

– Как ты могла забыть о таком важном событии, как получение сигнала об отправке корабля колонизаторов, Норий?

На лице медтеха появилось беспомощное выражение.

– Не знаю. Думаю, я была так увлечена нашей работой с зиготами, что все остальное просто отошло на задний план.

Тагл обернулся к другим беям.

– Это правда?

Они дружно кивнули.

– А Лиш? Вы уверены, что она не проявляла желания умереть, прежде чем она погибла?

– Нет, – ответил Стоша, – но она не подозревала о человеческих эмбрионах. Мы последовали твоему совету и ничего ей не сказали. Она работала в Центре Управления. Она ненавидела инопланетян и все, связанное с ними, лютой ненавистью и была бы бесполезна в другом месте.

– Но она относилась к дю-агнам! – Тагл искал в лицах собравшихся осознания значимости этого факта и не находил. – Почему она не начала засыпать? Если она ненавидела джегда тогм и одиночество на Луна Бейз, то ее в первую очередь должно было волновать, передано или нет сообщение с Хасу-дин. Однако, очевидно, что-то другое занимало ее мысли. Что-то превзошло по значимости изоляцию на базе землян. Что?

Стоша качнул головой:

– Не знаю, Тагл.

– Ты должен знать! – Тагл испепелял геолога взглядом. – Есть причина, по которой Лиш не погрузилась в состояние сна, и мне надо знать, что это за причина! Это важно. Она была дю-агном. Вы все венья-агны... – Тагл осекся.

– Ничего, Тагл, – сказала Норий мягко. – Мы знаем. Хотя я и вынуждена признать, что процесс адаптации проходит довольно тяжело, но после того, как примешь изменения, становится легко. – Она с благодарностью посмотрела на Стошу, потом улыбнулась штагну-джию. – Честно говоря, я никогда еще не чувствовала такого душевного подъема. Меня переполняет энергия, чего со мной никогда не случалось в мою бытность дю-агна. Но это трудно объяснить.

– Я понимаю, – сказал Тагл, находя странное удовлетворение и умиротворение в том, что он наконец-то мог открыто заявить о своем статусе венья-агна. – Я прошел через это... благодаря Бьеру.

Тагл взглянул на психолога, спящего на кушетке, и подивился иронии судьбы.

Он держал Бьера под контролем, опираясь на его страх перед заслуженным наказанием за то, что он попытался использовать шок от сдвига в образе мыслей, чтобы убить штагна. Забавно, что Тагл в результате обрел власть и способность более разумно управлять миссией. Это не снимало с Бьера его вину, но штагн все равно был ему благодарен. Он наслаждался свободой, он перестал быть простым продолжением воли Совета Медиаторов дю-агнов, безмозглой игрушкой, которая слепо подчинялась их приказам, выполняла любые их прихоти и не замечала злого умысла. Теперь он, Тагл, был сам себе хозяин.

И рядом с ним стояли его союзники.

Ощущая небывалую силу и решимость бороться с синдромом смерти в своих подчиненных, Тагл повернулся к венья-агнам, собравшимся вокруг него, чтобы просить их о помощи и заручиться их поддержкой.

– Нас только семеро, Стоша.

– Семеро? – Стоша склонил голову набок и нахмурился.

Тагл кивнул.

– Вас четверо, Бьер, Рита и я. Для завершения финальной фазы миссии нас не достаточно. Есть другие латентные венья-агны, но они пока не проснулись, иначе они дали бы о себе знать. Они, как и дю-агны, погружаются в сон, но я считаю, что у нас есть шанс, чтобы спасти их. Если мы разбудим хотя бы одного из них, это будет нам наградой за наши труды.

– Согласна, – сказала Норий. – Но если они пребывают в состоянии сна, они уже ни на что не реагируют.

– Но это сомнительно. Насколько я знаю, никто еще не пытался вернуть кого-либо... латентного венья-агна... обратно к жизни.

Губы Норий медленно растянулись в улыбку:

– В твоих словах что-то есть. Мне известны случаи, когда дю-агны выходили из состояния гибернации, близкой к смерти, когда изменялись условия, вызвавшие их депрессию.

– Например? – Тагл наклонился вперед.

– Мне вспомнился случай с шахтерами, – продолжала Норий, и было видно, что ее возбуждение усиливалось. – К тому времени, как команда спасателей добралась до беев, погребенных под толстым слоем земли, они уже спали беспробудным сном. Голоса друзей и кислород вывели четырех из десяти из состояния гибернации, вызванной психической и физической травмой.

Стоша насупился.

– Но это скорее исключение из правил, верно?

– Верно.

– Но, – перебил их Тагл, – подобные исключения доказывают, что нет ничего невозможного.

– Возможно, – сказал Стоша с вызовом. – Но раз уж ты собираешься играть в эти дьявольские игры, то я должен заметить, что мы не в состоянии изобрести сигнал, которого не было. Мы не можем убедить их в том, что корабль колонизаторов – в пути, а значит, у нас нет ничего для того, чтобы вывести их из шокового состояния.

Иноязычные слова, которые Стоша использовал в своей речи, сбивали Тагла с толку, но он решил, что их значение, в конце концов, играло незначительную роль, если он понимал общий смысл.

– Не совсем так, Стоша. Я должен знать, что именно было важно для Лиш ти уон, раз она то ли забыла о сообщении с Хасу-дин, то ли посчитала его событием второстепенной важности. Независимо от того, какова была причина, она может оказать должное воздействие на других.

– Мне очень жаль, – сказал Стоша, – но я не знаю.

– Зато я знаю.

Все взоры устремились на Бьера. Психологу удалось перевернуться на бок. Лицо его искривилось, в глазах горел злобный огонь.

– Я знаю.

– Тогда скажи нам. – Тагл напрягся, но голос его не дрогнул.

Бьер обвел глазами лица присутствующих и зарычал:

– Лиш была помощницей Сани. Медиатор подозревала, что этот проект грозит беям крупными неприятностями, и, похоже, она не ошибалась. У Лиш была цель, и эта цель пересилила ее врожденную боязнь изоляции, ее страх за свою жизнь. – Бьер повернулся к Стоше и фыркнул. – Как она умерла?

Вит выступил вперед:

– Я убил ее.

– Как? – воскликнул Тагл с изумлением. – Почему?

Стоша шагнул к Виту, чтобы защищать его перед штагном-джием.

– Лиш набросилась на Риту и попыталась разорить банк зигот.

– Ты же сказал, что Лиш не знала о зиготах?

Стоша вздохнул:

– Она узнала о них незадолго до того, как произошел этот несчастный случай.

– Я ничего не соображал, – сказал Вит, опустив голову, – я предупреждал ее.

– Она умерла! – завопил Бьер. – Умерла, защищая агзин-беев от ваших инопланетян!

Тагл в смущении нахмурился. Инопланетяне перестали существовать сто миллионов лет назад. Зиготы были нежизнеспособны. Он сел на кровати и сжал руку Стоши.

– Зиготы – мертвы, не правда ли?

– Нет, не правда. Наши первоначальные тесты показывают около семидесяти процентов способных к дальнейшему развитию клеток.

Сердце Тагла чуть не выпрыгнуло из груди, и его пальцы вцепились в запястье геолога.

– Тогда Рита, должно быть, умерла?

– Нет, – сказал Стоша с чувством. – Она не умерла, Тагл.

Озадаченный, штагн выпустил руку Стоши и изучающе посмотрел на осунувшееся лицо геолога.

– Я хочу видеть ее.

– Позже. – Норий приблизилась к Таглу и заставила его лечь. В ее голосе зазвучали металлические нотки: – После того, как ты отдохнешь. Да и нам отдых не помешает. Мы не спали с тех пор, как ваш шаттл коснулся поверхности Луны. Рита подождет.

– Но миссия не будет ждать. Нет времени...

– Несколько часов погоды не сделают.

Тагл хотел возразить, но почувствовал, что слишком устал, чтобы спорить. Разговор отобрал у него последние силы. Он закрыл глаза, и Норий, Вит и Чиун, шаркая ногами, вышли из комнаты. В его душе бушевала буря. Рита не умерла, но связь с ней прервалась, и зиготы оказались жизнеспособными. Одно не сходилось с другим.

Когда Тагл засыпал, в его ушах все еще звучал низкий, злой голос Бьера, однако он уже нашел в мире сновидений спасение от своих собственных тревожных мыслей, неразрешимых вопросов и оскорблений психолога.

– Майда шли, Тагл ди джегн. Предатель беев, – шипел Бьер.

* * *

Тагл бежал вприпрыжку по коридорам станции, то замедляя, то ускоряя шаги, когда впереди показывались двери лифта. Он то и дело оглядывался назад. Никто его не преследовал. Команда Луна Бейз, изнуренная работой, спала. Спал и Бьер, и штагн принял все меры предосторожности, чтобы не разбудить его.

Сам Тагл отдохнул плохо, так как ни на минуту не переставал думать о судьбе миссии беев. Мускулы его тела побаливали, голова была тяжелой, но ситуация кризиса требовала от него активных действий. Он решил погрузиться в состояние транса, но он был слишком измотан физически и психологически, чтобы рисковать в одиночку, чтобы обрести уверенность в себе и спокойствие, он нуждался в Рите.

Стараясь не обращать внимания на тупую боль в плечах и спине, Тагл вошел в лифт, открыл приборную доску и нажал на спуск. Тошнота подкатывала к его горлу, но как только он ступил на твердую землю, неприятное ощущение пропало. Быстро найдя воздушный шлюз, Тагл осторожно двинулся по тускло освещенному коридору к лаборатории. Миновав последнюю дверь, он встал, как вкопанный, ослепленный ярким светом. Закрыв глаза, штагн замер на месте и прислушался, давая своим глазам немного отдохнуть.

Комната была напичкана самыми разными звуками – клацаньем, позвякиванием, скрежетанием. Это была песнь работающих на полную мощность машин. Она показалась Таглу слишком громкой, слишком непривычной.

Робко приоткрыв глаза, Тагл осмотрелся. В его памяти сохранился образ небольшого зала с ровными рядами компьютеров. Теперь он видел огромную лабораторию, где яблоку негде было упасть из-за всевозможных машин и приборов землян и беев. Мигали лампочки, что-то потрескивало и журчало.

Несколько минут Тагл не двигался с места, сбитый с толку разницей между той лабораторией, которую он помнил, и этой, в которой он сейчас оказался. Машины инопланетян, молчавшие веками, вдруг снова затянули свою бесконечную механическую песенку. Маленькая комнатка превратилась в большой зал. В конце концов Тагл понял, в чем тут дело. Отсутствовала металлическая стена. Вместо нее появилась стеклянная перегородка, а за ней виднелся тот отсек лаборатории, который он видел на пленке во время своего первого визита на станцию.

Заинтригованный, Тагл направился к окошку по узкому проходу между компьютерами. Машины беев и землян работали вместе, и, похоже, ни одна из них не простаивала. Тагл нахмурился и обвел глазами внутреннюю секцию. Риты там не было.

Его внимание привлекла дверь в дальней стене, напоминающая вход в воздушный шлюз. Она вела в камеру, в которой хранились замороженные человеческие зиготы. Они пролежали там сто миллионов лет и не утратили способности к дальнейшему развитию. А ведь раньше он не верил в возможность такого чуда.

Штагн смотрел на камеру и раздумывал о том, чтобы войти вовнутрь, но в последнюю минуту отказался от этой затеи. Не зная сложной системы организации чужой техники, он боялся что-нибудь сломать. Тем более что в данный момент для него было важнее разыскать Риту. Чувствуя странное беспокойство в ее отсутствие, Тагл повернулся и побрел к выходу, поглядывая на мониторы и удивляясь странным незнакомым знакам, бегущим по экранам. Он размышлял, где еще он забыл поискать Риту. Каюта ее пустовала. Не заметил он ее и на нижнем этаже.

Настроение его слегка улучшилось, когда он подумал, что она, должно быть, завтракала. Он уже было собрался подняться наверх, когда его взгляд наткнулся на экран со световыми символами беев. Компьютер беев был соединен с вычислительной машиной инопланетян.

ТЕМПЕРАТУРА:

ПОСТОЯННАЯ – – 200?С.

Заинтересованный, Тагл приблизился к монитору вплотную.

ВАКУУМНАЯ ИЗОЛЯЦИЯ:

СПЕЦИАЛЬНЫЕ ПОМЕТКИ – 23:4 – 27.10.

Тагл нашел клавишу для вывода данных на экран и нажал. Увидев засветившиеся строчки, Тагл громко вскрикнул.

ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНАЯ ЗАМОРОЗКА В ЖИДКОМ АЗОТЕ.

ПОДОПЫТНЫЙ: РИТА ЭФ АТ

ВЗРОСЛЫЙ АГЗИН-БЕЙ

ПОЛ: ЖЕНСКИЙ

ВОЗРАСТ: 59

ПРИЧИНА СМЕРТИ:

ПОВРЕЖДЕННЫЙ КЛАПАН СЕРДЦА.

Упав на колени, Тагл поднял голову и взревел от горя и отчаяния.

* * *

Тагл слышал, как Стоша звал его, но не шевелился и не оборачивался на его голос, пока геолог не оказался рядом с ним. Тогда штагн вскинул голову и взглянул на него холодно и осуждающе.

– Тагл... – Стоша попятился назад.

– Где она?

Геолог вздрогнул и съежился. Показывая на внутренний отсек, он пробормотал, заикаясь:

– Та... там. В одном из двух длинных металлических контейнеров за перегородкой.

Тагл посмотрел на видимую часть морозильной установки.

– Ты солгал мне, Стоша ди ви. Она мертва.

– Это не совсем верно. – Геолог опустился в кресло около соседнего компьютера.

– Она либо жива, либо мертва. Третьего не дано.

– Образно говоря, Рита на самом деле... спит. Лиш серьезно повредила клапан ее сердца. Тем не менее мы уверены, что сумеем вылечить ее.

Тагл сощурился.

– Это долго объяснять, – сказал Стоша поспешно, – но есть одна совершенно уникальная операция, которую делали джегда тогм. Согласно их записям можно заменить поврежденный орган... например, сердце... органом донора, который умер по другой причине.

Тагл скептически ухмыльнулся.

– Такая операция – возможна, Тагл, – настаивал Стоша. – С тех пор как произошел несчастный случай, Норий изучила все медицинские файлы, чтобы найти способ спасти Риту. Мы проведем замену сердца. Это сработает. Для людей такая операция не представляет особого труда.

– Тогда почему вы не использовали сердце Лиш? – оборвал его Тагл резко, теряя самообладание, так как внутри у него все разрывалось от боли и ужасного чувства невосполнимой потери.

– На то были свои причины, – произнес Стоша спокойно. – Во-первых, нам еще предстоит кое-что изучить, прежде чем мы сможем начать операцию. Мы никогда ничего подобного не делали, и, несмотря на то, что у нас имеется подробное описание этой процедуры, оставленное джегда тогм, нам надо кое в чем разобраться, чтобы оперировать бея. Во-вторых, Лиш оказалась неподходящим донором. Тело Риты отвергло бы ее сердце.

Тагл слушал, но не воспринимал смысла слов. Он попал в водоворот таких эмоций, которых никогда раньше не испытывал. Сжимая край стола, он смотрел на внутреннюю секцию лаборатории, и на глаза его наворачивались слезы. Он зажмурился, чтобы не видеть ненавистные машины, затем снова открыл глаза не в состоянии отогнать от себя представший перед его мысленным взором образ изувеченного и беспомощного тела Риты.

Он перевел взгляд на отвратительный гроб, в котором лежала его подруга, и крепче сжал пальцы. Ему хотелось вырвать из пола подставку и швырнуть ее в стеклянную перегородку, чтобы освободить Риту из экспериментальной тюрьмы, в которую ее заточили. Но что-то сказанное Стошей, что-то, смысл чего он не понял, объятый гневом и горем, остановило его.

– Как ты мог сделать такое? – С горящими глазами, обнажив клыки, Тагл потряс кулаками перед стеклянной перегородкой. – Как ты мог? У тебя не было никакого права лишать ее достойного конца! Никакого права! – Как только он выплеснул на Стошу свою ярость и отчаяние, Тагл вдруг почувствовал страшную усталость, и тогда сама собой отпала необходимость что-то разрушить или сломать. – Лиш тоже находится в одной из этих штук, или ей позволили вернуться к элементам?

– Да, но...

Тагл хлопнул ладонью по столу.

– Но почему Рита не была удостоена чести умереть как подобает? Почему?

Стошу не так-то легко было испугать. Ни один мускул его лица не дрогнул, когда Тагл устремил на него свой разъяренный взгляд.

– Потому что, если бы я поступил так, как предлагаешь ты, Риты бы больше не было. У нее не осталось бы надежды.

– Какой надежды, Стоша? Ты не смог использовать сердце Лиш для нее. Она мертва.

– Она не мертва! – закричал Стоша и судорожно сглотнул слюну. – Ее тело заморожено в жидком азоте, – продолжал он уже мягче, – процесс распада тканей приостановлен.

– Она умерла. – Ощущая невероятную усталость и опустошенность, Тагл упал в кресло около компьютера.

– Буквально... она... да... умерла. Но ей не обязательно оставаться в этом состоянии. Как только мы закончим наше исследование, наладим аппаратуру и найдем донора, Рита будет возвращена к жизни.

– Возвращена к жизни? – Сомнение и искра надежды пробежали по лицу Тагла.

– Да, да. Морозильная камера создана именно для того, чтобы сохранить пораненное или пораженное болезнью тело для будущего, когда его можно будет вылечить и оживить.

Тагл не спускал глаз со Стоши, но душа его была в смятении. Если бы давным-давно он не узнал джегда тогм и их упрямое нежелание смириться с неизбежным, он бы никогда не поверил, что подобная операция – возможна. Неожиданно у него появилась надежда, ибо он не сомневался, что если во Вселенной и существовал кто-то способный изобрести машину, чтобы победить смерть, так это были джегда тогм.

Неправильно расценив молчание Тагла, Стоша быстро добавил:

– Рита верила в успех дела, Тагл. Это было ее решение – использовать технику землян. Она знала, что мы не поможем ей, и она знала о достижениях инопланетян в области медицины. Она наткнулась на морозильные камеры и на инструкции к ним незадолго до того, как на нее напала Лиш. Она добровольно погрузилась в состояние гибернации, близкое к смерти, с целью быть замороженной.

– Желание смерти? Рита?

– Скорее, желание жить. Это был ее единственный шанс, и она его не упустила.

– Ты действительно считаешь, что вы сумеете оживить ее? – спросил Тагл осторожно.

– Мы все проверили. Норий уверена, что у нас получится.

– Тогда почему же инопланетяне не спасли самих себя с помощью этих машин?

Геолог пожал плечами.

– Вот тут ты меня прижал к стенке. – Не обращая внимания на озадаченное выражение лица Тагла, Стоша покачал головой и продолжил: – У них потрясающая техника, и системы функционируют отлично, а значит, у них были свои причины. Они делали много такого, чего нам не понять.

Тагл кивнул, но вопрос по-прежнему волновал его. Во всех творениях рук человеческих отразилась их любовь к жизни. Они славили жизнь, они пели ей гимны. Венера стала обитаемой только благодаря им. Зиготы жили, и Рита тоже будет жить. Так почему же они не использовали морозильные камеры, чтобы спасти себя?

Тем не менее, осознав, что у Риты была надежда, мозг Тагла переключился на проблемы миссии и беев.

– Ты уверен, что зиготы – жизнеспособны, Стоша?

– Да, абсолютно.

– Если необходимо, ты можешь поместить их в инкубатор и заняться их дальнейшим развитием.

Стоша чуть не подавился от удивления, но ответил ровным голосом:

– Конечно. Мы готовились перенести их в основную морозильную камеру, когда Лиш...

Резко встав, Тагл дотронулся до плеча геолога.

– Пойдем. Ты мне нужен.

ГЛАВА ТРИДЦАТАЯ

Тагл медленно выходил из состояния транса. Он уже перешел на уровень близкий к пробуждению и напрягся. Он чувствовал Стошу и присутствие кого-то более сильного: Бьера. Дежурные выпрямились, когда он открыл глаза, но он посмотрел мимо них. От возбуждения и нетерпения он очень часто дышал, почти задыхался, и ему пришлось заставить себя успокоиться. Ни Стоша, ни Бьер не вымолвили ни единого слова, пока он не повернулся в их сторону.

На лице Стоши было написано беспокойство, когда он наклонился вперед и заглянул в глаза штагна.

– Ты в порядке?

Тагл кивнул и сел. Он опустил ноги на пол и взглянул на Бьера. Психолог сидел на откидном стуле у стены. Его коричневая шерсть казалась сейчас почти черной, густые брови встали домиком. В глазах его горела злоба.

– Ты опять предашь нас, Тагл ди джегн? – спросил Бьер нагло.

– Я никогда не предавал беев, Бьер.

– Ты знал о банке человеческих зигот на этой станции, Тагл. Жизнеспособные зиготы людей! Но ты все равно разрешил Стоше продолжать работать с ними. Майда шли! – с презрительной усмешкой произнес Бьер.

Тагл с невозмутимым лицом посмотрел на разозленного психолога.

– До недавних пор я не подозревал о жизнеспособности эмбрионов. И Стоша тоже. Никто не предавал беев.

– Ты – предатель. Все предатели!

Стоша без предупреждения вскочил со стула и двинулся к психологу, угрожающе рыча:

– Думай, кого ты называешь предателями, Бьер ти агн!

Тагл остановил Стошу отрывистым выкриком:

– Хватит! У нас найдутся дела поважнее, о которых надо позаботиться.

Стоша заколебался и, убрав когти, вернулся на место. Он ничего не сказал, но не спускал с Бьера горящего взора.

Опасность миновала, и психолог опять обратился к Таглу:

– Что может быть важнее угрозы срыва нашей миссии в этой звездной системе? Существование живых человеческих клеток делает нас преступниками! – Уши Бьера зашевелились, и он заерзал на стуле, переводя взгляд со Стоши на Тагла и обратно. – Они умерли! Почему бы не оставить их в покое?

– Зиготы инопланетян не перестали бы быть жизнеспособными, если бы мы не нашли их,– ответил Тагл терпеливо. – Они бы все равно существовали.

– Не уверен, – фыркнул Бьер с сомнением. – Само их существование опасно.

– Их существование может спасти миссию, Бьер. – Тагл встал. – Где тут переговорные устройства, Стоша?

– В центре управления станцией.

Бьер выступил вперед:

– Как они могут спасти миссию?

– Так же, как они спасли Лиш.

– Но Лиш – мертва.

– Она бы не умерла, если бы Вит сумел оттащить ее от Риты, не сломав ей шею. Она не заснула. Потребность защитить беев от инопланетян придала ей сил, чтобы не уступить желанию смерти. Остальные захотят жить по той же причине.

Тагл обошел психолога и направился к двери.

Бьер и Стоша последовали за Таглом. Один за другим они устремились к Центру Управления Станцией.

Тагл почувствовал слабый запах беспокойства и взглянул на Стошу.

– Что тебя тревожит?

– Я просто думал о Лиш. Она пыталась уничтожить банк зигот. Если мы действительно разбудим кого-либо еще, они также захотят уничтожить его.

– Но ты-то этого не хочешь, Стоша, не правда ли?

– Нет.

Тагл кивнул:

– И я не хочу.

– Почему? – Бьер схватил Тагла за руку.

Тагл поскользнулся и чуть не упал. Вырвавшись из цепких пальцев Бьера, штагн зарычал.

Бьер либо не понял намека, либо просто проигнорировал его.

– Если зигот не будет, – проурчал он, – не будет и угрозы.

Стиснув зубы, Тагл промолчал. Ему становилось не по себе при одной мысли, что надежда, пережившая века, может вдруг погибнуть, но он знал, что Бьер ничего не поймет. Его надо было усмирить, объяснив все чем-то, выходящим за пределы нежелания совершать преступление против Вселенной.

– Если, – сказал Тагл решительно, – зиготы будут уничтожены, у беев не будет причины, чтобы жить. Нам с тобой известно, что отсутствие сигнала с Хасу-дин еще не значит, что корабль колонизаторов не летит к нам. А члены команды этого не знают. Я не позволю им умереть, и нам нужен банк зигот, чтобы поддерживать в них желание жить, пока я не смогу убедить их в возможности запуска корабля независимо от молчания наших радиопередатчиков! И затем нам нужен банк зигот, чтобы они справились с ситуацией. Но он будет защищен.

– Кем?

– Мною, Бьер. – Стоша встал за спиной Тагла. – Норий, Витом и Чиуном тоже.

– А я защищу их всех. – Тагл предостерегающе взглянул на Бьера. – Никто не коснется зигот, и я не потерплю никаких вопросов. Мы больше не будем спорить. Я уже принял решение.

Бьер съежился под испепеляющим взглядом Тагла.

– Мы теряем драгоценное время.

Тагл развернулся и зашагал по коридору. Стоша поспешил вслед за ним, Бьер держался на расстоянии.

Когда они добрались до Центра Управления, Стоша быстро включил все переговорные устройства, соединенные проводами с компьютерами инопланетян. Тагл сел в центре, приказав Стоше и Бьеру занять места справа и слева.

– Тут не хватит переключателей, чтобы соединиться со всеми одновременно, – сказал Тагл, – а поэтому мы сосредоточим наши усилия на скрытых венья-агнах. Если мы разбудим хотя бы одного из них на каждой станции, то у них будет отличная возможность разбудить остальных.

Стоша потряс головой и произнес печально:

– Но с момента окончания срока для передачи сообщения прошло две недели, Тагл. Ты что, действительно думаешь, что нам удастся вывести хоть кого-то из состояния шока?

Надевая наушники, Тагл пожал плечами.

– В состоянии гибернации, когда все процессы в организме протекают медленнее, бей живет дольше, так что я считаю, что голодная смерть пока что не наступила. Я думаю, что ситуация кризиса может вызвать пробуждение некоторых скрытых венья-агнов, откупорив каналы в их мозгу. Даже в полусне они должны откликнуться на внешние раздражители.

– Не знаю, Тагл, – сказал Бьер. Он, очевидно, забыл и гнев, и страх, увидев перед собой конкретную задачу. – Даже частичная активизация связи между левым и правым полушариями мозга должна была подавить желание умереть. Если бы они бодрствовали, они бы попытались вступить с нами в контакт. Но они хранят молчание, а значит – спят.

– Спят, – пробормотал Тагл, нажимая клавиши идентификации, – но не обязательно беспробудным сном. Они могут находиться в состоянии обыкновенной гибернации.

– Как это так? – спросил Стоша.

– Они окружены дю-агнами, погружающимися в предсмертный сон, и у них нет стимула бороться с общим упадническим настроением.

Бьер неистово замотал головой:

– Да. Это возможно, и если они пребывают в состоянии нормальной гибернации, то тогда сработает и не даст им заснуть окончательно рефлекс тревоги.

Тагл набрал персональный код Гейна и настроил передатчик на двусторонний контакт.

– Электрический разряд при срочном вызове активизирует рефлекс тревоги.

– Это очень смелая попытка, – сказал Стоша, набирая код Верды.

– Что ты имеешь в виду?

– Велики шансы провала.

Тагл помолчал в задумчивости.

– Не думаю, чтобы джегда тогм верили в то, что у них много шансов на помощь инопланетян.

Стоша посмотрел на Тагла и усмехнулся:

– Нет, конечно, нет. – Развернувшись к терминалу, геолог тоже надел наушники. – Ага, и ни черта не слышно.

Тагл ничего не сказал, но отметил про себя, что, как только они выберутся из кризиса, ему надо будет заняться изучением чужого языка. Устроившись поудобнее в кресле, он велел Бьеру и Стоше набрать коды семерых скрытых венья-агнов.

Приборы замигали ярким голубым светом, и с Луны в космос полетели сигналы. Тагл высчитывал разницу во времени, дожидаясь, когда на разных станциях будет зафиксирован срочный вызов с базы землян. Когда, по его мнению, первый сигнал достиг "Дан тални", он начал обратный счет времени.

– Будьте начеку, – наконец заявил он. – Если первая передача возымеет какое-то действие, то мы вскоре начнем принимать ответные сигналы.

Они ждали молча, напряженные и взволнованные, глядя на приборы и прислушиваясь к треску в наушниках. Минута бежала за минутой. Прошел час.

– Тагл...

Штагн-джий дернул головой. Геолог сморщил нос и нерешительно шевелил ушами. Тагл затаил дыхание, а Бьер выпрямился и замер.

– Что? – спросил психолог нетерпеливо.

Стоша помолчал, потом улыбнулся.

– Тина – на линии.

Тагл быстро включил канал переговоров и дал Стоше понять, что сам хочет поговорить с ней. Слабый, неуверенный голос Тины свидетельствовал о том, что она еще не полностью проснулась. Тагл приготовился использовать весь шоковый потенциал своих новостей, чтобы ускорить процесс ее пробуждения.

– Это Тагл ди джегн. Просыпайся! Это срочно. – Ему хотелось бы подождать немного ответа, но в его распоряжении осталось мало времени. Он должен был вызвать выброс адреналина в кровь Тины до того, как она обнаружит, что она одна не спит и действует на "Дан тални", а затем запаникует от страха перед изоляцией.

– Беи – в опасности. Тина. В большой опасности. На Луне – инопланетяне. Живые инопланетяне. – Тагл краем глаза уловил, как нахмурился Стоша, но другого выхода у него не было. – Включи сирену тревоги на корабле. Разбуди всех. Делай все, что угодно, но разбуди их. Понимаешь? Ты должна ответить мне до того, как покинешь рубку. Ответь мне, Тина.

Тагл заколебался и вздохнул, не в силах придумать ничего, что сделало бы его послание более ясным. Сглотнув, он приготовился ждать ответа Тины, чувствуя на себе тяжелый взгляд Стоши. Он повернулся и встретился взглядом с его сердитыми серыми глазами.

– А если они решат напасть на Луна Бейз, Тагл? – спросил Стоша.– Что, если они атакуют базу с целью ее уничтожения?

– Этого не произойдет, – сказал Тагл уверенно.

– Почему?

– Дю-агны ненавидят все чужое. Когда мы объясним, что живыми инопланетянами мы назвали замороженные зиготы, угрозы, которую они представляют, будет недостаточно, чтобы спровоцировать их на настоящую атаку. – Тагл потер глаза и проверил время. – К тому же техника инопланетян представляет нам такие уникальные возможности, что беи не решатся сломать ее.