Текст книги "Израненное Небо"
Автор книги: Диана Дуэйн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 12 страниц)
Глаза с голубыми огоньками взглянули на первого офицера, а две ноги двинулись в их сторону и описали в воздухе некую дугу.
– Мехе накхем ур'ксевек, Сп'к, – она указала в сторону вулканца, стоящего как статуя.
– Разрешите, мадам, пожелать вам долгих лет жизни. Позвольте сделать вам комплимент и сказать, что ваш акцент почти незаметен.
Она удивленно улыбнулась, и ее смех зазвенел колокольчиками:
– Надеюсь, что это действительно так. Очевидно, та литература, с которой я имела дело, а я прочитала все вулканские журналы по инженерии, была несколько лучше, чем я предполагала, – она взглянула поверх головы Скотта. – Я также очень рада видеть вас, Скотт. Правда! Я давно уже хотела поговорить с человеком, который столько раз вытаскивал такого ценного капитана из передряг.
Джим приподнял бровь. Скотти покраснел, едва удерживаясь от смеха.
– Хм, я думаю, леди, – заметил он, – не всегда все было так уж драматично. На нашем языке это прозвучало бы как «сальный анекдот».
– М-да, спасибо…
– Куда подевались ваши манеры? – спросил Спок с деланым удивлением. – Как вы можете исправлять леди!
– Ну что вы. Я только приветствую ваши исправления. Скотт, – ответила Кет'лк. – В конце концов, язык – это то, с помощью чего мы творим. Станок, на котором делают инструменты. Неаккуратность здесь смерти подобна, как и неаккуратность в полете в подпространстве, когда борт-компьютер смешал маршруты. Храни вас Архивариус от чего-либо подобного. А теперь все-таки о том, что меня привело сюда, Мои техники выстроены в грузовом транспортере и ожидают вашего разрешения на начало монтажа установки инверсионного пространства. Итак, они могут приступать?
– Ну, конечно. Я отдам все необходимые распоряжения, – сказал Кирк, довольный активностью гамалкийки. – Прежде чем вы уйдете, мне хотелось бы задать вам один вопрос. Ката'сат упомянул, что вы ждали этого момента восемьсот лет.
– Точнее, восемьсот шестьдесят три, – поправила Кет'лк. – Я сама отбуксирую ваш корабль, чтобы никакой дурак не повредил его, капитан, и не задержал все дело.
– А вы член личного состава Флота? – спросил Кирк, которому не очень нравилось, что кто-то, не умеющий обращаться с кораблем, тронет его. – Или нет?
– И да, и нет. – сказала Кет'лк. – Надеюсь, я удовлетворила ваше любопытство? Я прекрасно понимаю всю важность нашего дела. В этой жизни я давно уже вышла в отставку, хотя у меня есть заключение комиссии как о полноценном командире. Так что, если вы не против, я хотела бы работать с вами вместе, и наличие нашивок, как мне кажется, никак не повлияет на качество исполнения.
Кирк кивнул. Скотт выглядел слегка сконфуженным.
– В этой жизни? – спросил он.
Кет'лк взглянула на Скотти с лукавством, как показалось Кирку.
– Да, действительно. Мы перерождаемся четыре раза, но каждый раз память сохраняется, чтобы мы могли продолжить работу, помнили уравнения выравнивания пространства и прочее. Сейчас я живу последний раз. Недавно теория стала неожиданно проясняться. Я обратилась к вулканцам, и они сделали для нас всю черную работу по подготовке миссии. А сейчас, когда все уже готово, я хочу как можно скорей выйти в космос и узнать, каковы же все-таки результаты нашей работы.
Гамалкийка встала, потирая ножку о ножку – жест, выдававший нетерпение.
– Капитан, я желаю вам хорошо провести свободное время.
– Спасибо, – поблагодарил довольный Кирк.
– И еще, мне бы хотелось, чтобы ваши офицеры помогли мне, если можно. Я знаю ваш корабль до последнего винтика. Я участвовала в его планировании. Так что, господа, – она остановила свои огненно-голубые глаза на Споке и Скотте, – мы узнаем, есть ли в нем какие дефекты.
Джим отправил своих коллег с ней. Кет'лк в три коротких прыжка покинула комнату, а Спок и Скотт вынуждены были почти бежать, чтобы успеть за ней.
– Спок, я читала вашу статью в «Акта Мега Астрофизике», опубликованную в прошлом месяце, сообщила гамалкийка. – Откуда вы взяли эти цифры по движению лучей? По идее, близость Тулли Т'Леа должна предотвратить это движение.
Пока двери кабинета командующего плавно закрывались, можно было услышать ровный голос Спока, начавшего отвечать на вопрос.
Кирк прислонился к спинке кресла и скривил губы, что Ката'сат воспринял как улыбку.
– Возможно, какое-то время я недооценивал своего «первого», – сказал он. – Но, похоже, теперь он нашел собеседника, которому понятны все эти разговоры о математике.
Ката'сат понимающе кивнул головой.
– Надеюсь, что так. Гамалкийка сказала, что этот проект осуществился благодаря помощи вулканцев, но те категорически отрицают это и настаивают на том, что они вообще с трудом понимают, о чем говорят гамалкийцы. Очень может быть. Мне трудно представить вулканца, который легко усваивает какую-нибудь науку из раздела созидательной физики. А ты что думаешь по этому поводу, Джим?
– Ну, так или иначе, мы идем за пределы Галактики, – он сделал еще один большой глоток. – А в общем, я доволен, хотя меня бесят все эти политические подоплеки.
– В нашем мире у всех слишком много свободного времени, оттого их и тянет заняться политикой, – сказал Ката'сат, надувая щеки. – Да, кстати, докладывают, что работы идут успешно. Ты не очень нервничаешь?
Кирк пожал плечами и снова отхлебнул, затем поставил стакан и взглянул на командующего.
– Все это пустая трата времени, Ката. Никаких изменений после стольких лет? – спросил он.
– Да. Много времени прошло с того момента, когда мы с тобой учились в Летной Академии, и наши рукава еще не были испорчены нашивками.
– Ты был тогда неплохим пилотом, – со вздохом сказал Джим.
– Мне тоже иногда не хватает этого, Джим. Но сейчас у меня гораздо больше проблем. Вдруг кто-то улетит слишком далеко от Базы и не сможет найти дорогу назад? Не смотри на меня так, Джим. Твой взгляд может одурачить кого угодно, но только не меня. Ты пойми, что во время выполнения этой миссии тебе неоткуда будет ждать помощи. Наши друзья клингоны уже разнюхивают о полетах в подпространстве и прощупывают почву своими супермощными сканерами. Так что будь осторожен, мой друг!
Джим снова взялся за стакан и стал вертеть его в руках:
– Какие клингоны?
– «Каза» был здесь дней десять назад, показываясь около наших границ и снова исчезая. Чуть раньше, где-то месяц назад, здесь были «Китин» и «Киекхорри» с небольшим конвоем из лайнеров и катеров. В этот момент Кет'лк как раз совершала пробный прыжок на катере средних размеров. Она вынырнула из подпространства прямо в центре их группы. Нам повезло, что у нее хорошая реакция, – она изменила направление прыжка раньше, чем среагировали они, и вновь шмыгнула в открытый космос, практически в солнечную корону небольшой белой карликовой звезды недалеко от Розалетти.
– Ну, может, катеру и пришлось бежать, – сказал Кирк. – Но «Энтерпрайз» не побежит. Пусть только попробуют преследовать нас, если наберутся мужества…
– Не говори о том, чего бы ты хотел избежать! – сказал Ката'сат, хотя глаза его смеялись. – Джим, рекорды твоей команды показывают, что ты нисколько не изменился со времени учебы в Академии. Ты всегда можешь попасть в какое-нибудь звездное скопление и вылететь оттуда покрытым бриллиантами. Я хочу, чтобы ты овеял свое имя славой, а не попал в какую-нибудь передрягу. Будь осторожен!
– Я достаточно читал об этом. И, вообще, что это за дела? Ты разговариваешь со мной, как заботливая мать со своим ребенком.
– А кто же я, по-твоему, есть? Когда начнется игра?
– В двести единиц нашего времени.
– Ты обратил внимание на повышение ставок, Джим?
– Хочешь поставить? Мой первый офицер обучил меня новой системе.
Когда позвонила лейтенант Ухура и сообщила, что инструктаж экипажа проводится в кают-компании и вся смена должна присутствовать на нем, лейтенант Харб Танзер показал язык своему компьютеру, за которым он просидел несколько часов подряд. Такая реакция была обычной для него, он с юмором воспринимал все трудности и не упускал возможности пошалить. Без промедления он покинул каюту, направился в кают-компанию и вышел, чтобы записать голоса леса. Он стоял, выглядывая из двери, и зевал – его смена закончилась.
Танзер был мускулистый, коренастый мужчина, потихоньку обрастающий жирком. Он обладал длинным носом и крупными чертами лица, типичными для многих людей, населяющих Диаспру III, так же, как густые серебристые волосы были типичны для первых космонавтов, которые забирались в космические глубины без соответствующей защиты, а в результате заработали мутацию кровяных телец. Его светлые близко посаженные глаза в зависимости от обстоятельств то сияли, то тускнели, выдавая растерянность их обладателя.
Харб был старше, чем остальные члены экипажа. В его работе возраст был не так важен, ему не приходилось быстро нажимать на спусковой крючок или проявлять атлетическую доблесть. Что ему требовалось, так это чувство юмора, остроумие и тонкое знание человеческой психики. Харб Танзер накапливал эти знания с возрастом. Он возглавлял небольшой, но очень важный отдел на корабле – отделение реабилитации.
С любовью и легким сожалением он взглянул на звездное небо. Изящные гладкие стволы деревьев поднимались отовсюду, почти полностью закрывая пышными кронами перешептывающихся листьев ночное небо. То здесь, то там проглядывала какая-нибудь звездочка. Звездный свет был настолько ярким, что деревья отбрасывали четкие тени на покрытую листьями землю. Лес этот рос на планете, находящейся в самом центре Великого скопления звезд, и те покрывали ее небосвод и днем, и ночью. Харб провел почти половину своего увольнения в этом лесу, когда они садились на планету несколько месяцев назад. Он записывал звуки, запахи, структуру этого леса с особой заботой и тщательностью.
Под ногами его росли крошечные изящные белые цветы, которые своей яркостью напоминали звезды. Их резковатый, сладкий аромат смешивался с остальными запахами леса.
– Ну вот, все уже на пленке, – громко сказал он, Неясная фигура в золотистой форме мелькнула среди деревьев.
– Лейтенант?
– Да, сэр, – ответил Харб и отступил, приветствуя капитана. Эту встречу вряд ли можно было назвать неожиданной. Кирк играл с таким же усердием, с каким работал, хотя не так часто и не много.
Лейтенант Танзер считал капитана своим особым клиентом, которого следовало развлекать как можно чаще. Реабилитация была подразделением отдела медицины и отчитывалась непосредственно перед Маккоем.
– Говорят, это было замечательно, – сказал особый клиент, глядя сквозь плавное покачивание ветвей на слабо мерцающие звезды. – От меня вечно все скрывают. А это что? – указал капитан на пару огоньков, светившихся в кроне дерева.
– Ночной сталкер, сэр, – вздохнул Харб. Компьютер записал все звуки и изображение с такой точностью, что создавалось полное ощущение продвижения темной пушистой фигуры. Затем существо вдруг остановилось и стало прислушиваться, высоко подняв большие уши. Оно на секунду замерло, затем, настороженно мяукнув, забралось на самую вершину дерева и скрылось из виду.
– Подумать только, это произошло давным-давно где-то на Скутуле.
– Да, сэр, Я забыл точное название звезды, по-моему, А-7. Мы зовем эту планету Лорен.
– Я помню. Я не высаживался там, у меня было слишком много дел, – вздохнул Кирк, и лейтенант Танзер понимающе кивнул.
– У тебя есть все это на пленке, Харб?
– Да, сэр. Все в точности, можно воспроизвести, когда захотите.
Кирк усмехнулся:
– Хорошо, но я не за этим. Командующий обещал зайти ко мне вечером и сыграть в карты.
– А! Так вам нужны инфракрасные карты? – спросил Харб. – Во что будете играть? «Звезда и комета»? Элиот? Физбин?
– Покер.
– Ну, ну, – Танзер указал в сторону своего кабинета.
Дверь его отворилась, давая возможность потоку солнечного света проникнуть в сумрак леса.
– Одну минутку, – сказал Харб, с озабоченным видом подходя к пульту. Он отметил, что трех комплектов уже не хватает. Один из них находился в боксе, другой бездействовал в гидроотсеке, а третий активно использовался инженерами. Некоторые из людей Скотта проводили свободное время за игрой, пока гамалкийцы устанавливали устройство перехода в подпространство.
На транспортаторе появились упаковка фишек и колода карт. Харб забрал и то, и другое, убедился, что карты заряжены, и вручил их Кирку, Кирк взял их в руки и обрадовался, почувствовав их тепло, такое приятное после прохлады леса.
Карты, согретые теплом человеческой руки, начали светиться, все, кроме темных символов, которые Ката'сат воспринимал как обычные тени.
– Спасибо, – поблагодарил капитан, затем повернулся и спросил:
– Ну а сейчас, черт побери, что здесь происходит?
Харб вгляделся в небольшой экран, на котором передавалось изображение с главного монитора «гейммастера» – компьютера для проигрывания различных экстремальных ситуаций. Экран был полон звезд, которые прыгали, скакали и крутились с таким неистовством, что Харба затошнило.
В дальнем углу экрана появились маленькие огоньки, то подплывающие к переднему краю экрана, то снова удаляющиеся. В одном из углов высветилось увеличенное изображение происходящего. Продолговатые ромуланские «птицы войны» и построенные клингонами «стервятники» – разрушители вели огонь по одинокому маленькому кораблю, который метался из стороны в сторону, чтобы избежать гибели.
– Зулу просил меня сделать ему специальную игру, – сказал Харб. – Имитация боя «Энтерпрайза».
Кирк резко вздрогнул, когда компьютерный «Энтерпрайз», только что вынырнувший из подпространства, ринулся на ромуланцев, атаковал и умчался обратно.
– Мы не можем сделать ничего подобного с кораблем такого размера, – сказал капитан, с благоговением глядя, как «Энтерпрайз» снова нырнул в подпространство и вынырнул позади всех кораблей ромуланцев, обстреливая еще один, появившийся прямо перед ним.
– Если вы видите это, сэр, значит, это реально. Программа построена с учетом действительности и функционирует как обычный, реальный корабль. Правда, у нее есть некоторые недостатки в плане дизайна, но именно такой тренажер он и хотел. Он служит не только для проигрывания атак, но и ситуаций, в которых необходимо избежать центробежных или центростремительных сил.
На экране маленький корабль направился в самый центр своры, нападавшей на него. В панике корабли начали удирать, но сделали это недостаточно быстро – «Энтерпрайз» успел обстрелять один из них.
Изображение на экране замигало и сменилось другим. Теперь на нем «Энтерпрайз» и три ромуланских корабля сталкивались на скорости, близкой к скорости света. Взрыв был впечатляющий, что само собой разумеется, когда четыре носителя двигателей, основанных на антиматерии, врезаются друг в друга.
«Гейммастер» переключился на безобидный «Папе». Из коридора послышался смех, улюлюкание и соболезнования, перекрываемые проклятиями Зулу.
Лицо капитана перекосилось от злости.
– Как они могут смеяться! – взревел Кирк.
– Это не их корабль, – сказал Харб.
– Сколько займет установка этой программы в наш компьютер?
– Пару недель. Но это только прототип. Если хочешь, я введу программу в твой терминал.
Кирк улыбнулся:
– В данный момент я просто по уши в прототипах, Танзер. Так что я думаю, еще один мне не помешает.
– Я тоже так думаю. Хочешь, я запрошу данные о продвижении установки?
Кирк пожал плечами.
– Это не тот полет, про который мне говорил Спок. Хоть у гамалкийцев и есть уравнение, но они и сами не знают, как оно действует. Спок говорит, что он не понимает даже само уравнение. Ты пойдешь на инструктаж?
– Да, сэр, – ответил Харб. Они стояли вдвоем, в полной тишине, в ярком свете звезд.
– Классная работа, Танзер.
– Спасибо, сэр, – сказал Харб капитану, но тот был уже возле лифта.
Когда двери закрылись, Танзер облегченно вздохнул.
– Мойра, – позвал он вслух.
– Что случилось? – спросил компьютер.
– У нас сейчас инструктаж, участие обязательно. Подготовь зал.
– Ты хорошо записал лес? – спросил компьютер спокойным женским голосом.
– Очень хорошо. Я говорю тебе об этом уже третий раз.
– Мне просто не хотелось повторять те съемки, которые я тогда делала.
– Ты делала? А кто, в таком случае, носился с камерой по всей планете?
– А кто тебе говорил, где и что нужно снимать? – сладким голосом спросил компьютер.
Харб в очередной раз пожалел, что позволил этому парню из «Искусственного интеллекта» инсталлировать в свой компьютер программу «Учимся правильно спорить».
После щелчка, исчезло изображение деревьев и остались только листья, разбросанные по земле. Затем и земля выключилась, и стал виден темный ковер. Горизонт мигнул, так что осталось только прекрасное небо со звездами, светившими, словно драгоценные камни.
– Хватит на сегодня записей с Лоурен, – сказала Мойра. Ее голос прозвучал несколько печально.
– Мы еще посмотрим эти съемки, когда отправимся в полет. А пока разбуди этих трутней и пришли ко мне.
Харб направился к нише, в которой хранились пленки и игры.
– Мне нужно несколько помощников из звездного корпуса, чтобы принести еще пару стульев.
Глава 3
Реальная посещаемость оказалась больше запланированной. Многие люди, находящиеся на дежурстве, постарались получить увольнения, чтобы посмотреть на гамалкийку, участвовавшую в презентации. Таким образом, брифинг проводился в переполненном зале. Аудитория сидела, стояла, сворачивалась в клубки, висела под потолком.
Лейтенант Танзер выкопал где-то трибуну для Кет'лк, чтобы она могла видеть весь зал. В приглушенном свете экрана Кет'лк сверкнула как бриллиант, а когда начинала жестикулировать, переливалась так, что ослепляла всех вокруг.
– Суть проблемы, – начала Кет'лк, – в том, что все человеческие виды со дня их появления привязаны к нашей Галактике, ограниченной Млечным Путем. Даже открытия подпространства оказалось недостаточно, чтобы высвободить нас. Подпространство удобно для перевозки грузов на дальние расстояния, более нескольких тысяч световых лет, поскольку протяженность перелета в подпространстве гораздо короче обычного межгалактического перелета. Но до сих пор ни одна из модификаций подпространства не давала возможности производить длительные полеты. Даже на более низких скоростях мы сталкивались с такими проблемами, как разрушение плазмосодержащих сосудов и некоторыми другими.
– Кроме того, существует еще и так называемая проблема энергетического барьера вокруг галактики, – добавила Кет'лк, указывая парой сверкающих ног на экран, на котором появилось изображение пространства, где в предыдущий раз «Энтерпрайз» пытался выйти за пределы Млечного Пути с довольно плачевными результатами. – Сейчас наши астрономы и астрофизики буквально чуть не сошли с ума, обнаружив его, поскольку, исходя из всех ныне известных законов физики, такого быть не может. И то, с чем столкнулся «Энтерпрайз» во время последнего пробного полета, оказалось не чем иным, как эффектом кратковременного столкновения с передним фронтом галактической оболочки.
К изображению на экране добавилась огромная изогнутая линия, разделявшая пространство на две части.
– Эта оболочка представляет собой высокорадиоактивное пространство, состоящее из гамма-и дельта-излучения, а также некоторых других не менее редких радиоактивных частиц, – экран озарился вспышками разрядов. – Она все время расширяется, но нам не следует беспокоиться о том, что это может воздействовать на расположенные вблизи нее населенные миры. По крайней мере, в ближайшие девять тысяч лет. Гораздо важнее то, что мы знаем о ней теперь, – мы можем выйти за пределы нашей Галактики без каких-либо последствий для экипажа. И вся Федерация будет следить за нашими успехами.
Кет'лк снова указала несколькими задними ногами на экран, который показывал гладкую поверхность, покрытую какими-то структурами, похожими на ограненные бриллианты.
– Целью исследования, которое проводила я вместе с ТПаском и Силвеком в Вулканской Академии Наук, – сказала она, – было установить возможные пути и средства выхода за пределы нашей Галактики в соседнюю. Она называется Галактика де Ситтера, в честь одного из земных математиков, который первым обнаружил ее существование несколько веков назад. Хотя назвать ее галактикой довольно сложно, поскольку она гораздо больше, чем обычная. Это бесконечное космическое пространство с огромным количеством измерений. Как много в нем измерений, мы не знаем. Единственное, в чем мы уверены, – то, что их не меньше восьми. Внутри этого пространства могут образовываться новые галактики, причем наши исследования показывают, что, возможно, и наша Галактика была образована подобным образом.
Изображение на экране вновь сменилось, демонстрируя одну из таких галактик. Его сопровождала таблица данных о космическом пространстве, окружающем ее.
– Сама галактика интересует нас гораздо меньше, чем космос, в котором она появилась, – сообщила Кет'лк. – Пространство де Ситтера очень горячее и обладает бесконечной массой. И имеет бесконечные перспективы для развития. Общая структура этого пространства такова, как будто оно все состоит из черных дыр. Так или иначе, но плотность и температура в нем в миллионы раз выше, чем мы можем себе представить, и так далее в том же духе, – Кет'лк остановилась, давая возможность слушателям осознать все, что она сказала. Люди сидели притихшие, задумчивые и в то же время восхищенные.
– Ничто не может существовать в таких условиях, практически ничто. Даже такая мельчайшая частица, как нейтрон, будет уничтожена, как только попадет в это пространство. В этом полностью занятом мире практически ничто не может существовать. Ничто. Это бесконечное безжизненное пространство. Все законы космоса, времени, других измерений там недействительны. Они также не могут там существовать.
На палубе стояла полнейшая тишина, когда Кет'лк взглянула на экран, где в очередной раз сменилось изображение. Теперь он показывал каменистую планету, кружащую вокруг усталого красного солнца.
– Это место посадки нашего первого пробного катера, – продолжала доклад Кет'лк с заметной гордостью. – Основан он на уравнении, разработанном нами совместно с вулканцами. Полезной оказалась гамалкийская математико-философская технология, которую некоторые называют «созидательной физикой». Мы построили аппарат, который проник в пространство де Ситтера в кратчайший отрезок времени и материализовал его небольшую часть в нашу Галактику, И вот результаты.
Экран ожил, цифры на нем шли по убывающей, и когда появился ноль, что-то произошло. Что именно, сказать было невозможно, но в какую-то долю секунды зрителей пронзила дрожь. Это была та дрожь, которая появляется из ниоткуда. Затем многие приглушенно вскрикнули, поскольку на планете, появившейся на экране, не было ничего. Ни осколка, ни обломка, только уставшая красная звезда.
– То, что вы увидели, произвело сильное впечатление на вас, – продолжала Кет'лк. – Аппарат, который передал все это, а также планета, с которой велась передача, были сильно сжаты до мельчайших единиц пространства де Ситтера и находились в нулевом времени. То есть фактически не существовали физически.
По комнате прошел легкий шепот, поскольку люди обдумывали перспективу оказаться на корабле с подобным аппаратом.
– Приспособление, которое мы установили на борту «Энтерпрайза», – сказала Кет'лк, – работает по такому же принципу. Или почти по такому, но результат один и тот же. Любой объект, содержащий хотя бы частицу бесконечной массы, будет мгновенно уничтожен еще более огромной массой «поверхности» пространства. Даже быстрее, чем мгновенно, в нулевое время. Поскольку там, где существует бесконечная масса, нарушаются все привычные нам законы космоса, в нулевое время бесконечная масса, образовавшаяся внутри «Энтерпрайза» вывернет корабль наизнанку, разрушив его до отрицательных частиц.
Некоторых из вас может обеспокоить все вышесказанное. Попробую объяснить вам на более доступном примере. Представьте, что вы надули пузырь, а затем выкачали из него воздух до тех пор, пока он не исчез и не начал наполняться воздухом снова, но уже в другом месте, – Кет'лк издала смешок, больше похожий на кашель. – Извините, если сравнение неудачное. Так или иначе, пространство на другом конце кривой нулевого времени выворачивается, и на его месте оказывается корабль, и наоборот. И независимо от того, в какое время корабль был послан, он вынырнет где-то еще в изначальном времени. Причем это «где-то еще» допустимо где угодно. Мы можем отослать вас на один световой год вперед, или пятьдесят, или пятьдесят тысяч и даже за пределы Галактики. Прямо в соседнюю.
Люди в комнате притихли. Многие дрожали, у многих сверкали глаза, конечно, у кого они были. И тут из дальнего конца зала послышался тягучий голос, который четко произнес:
– Мне все это не нравится!
Спок, стоявший с другой стороны подиума и ожидавший своей очереди выступить, посмотрел в сторону говорившего, но ничего не сказал.
Кет'лк улыбнулась:
– Похоже, это доктор Маккой, – констатировала она, – которому не нравится, что атомы его тела пройдут через подобное.
– Во всем этом есть что-то непристойное, – раздался голос Маккоя. – И я уже серьезно подумываю над тем, чтобы поискать другой, более надежный корабль. Ну, например, ромуланский или, скажем, новый патрульный.
– «Непристойное», пожалуй, самое правильное слово, характеризующее происходящее, доктор, – весело сказала Кет'лк. – Впрочем, как и «противозаконное». Уравнение, с помощью которого мы получили доступ в Галактику де Ситтера, нарушает немало известных нам законов физики. О существовании некоторых из них мы даже и не подозревали, пока не нарушили их. Мы имеем дело с пространством, которое выше естественных законов. Один из них вас может быть сжат до такой малой величины, что его невозможно будет увидеть в самый мощный микроскоп, и в нулевое время восстановлен в целости и невредимости без каких-либо последствий для вашего организма. Ничего не может с вами произойти, потому что ничего вообще не может произойти. Там нет понятия времени.
– Вероятно, и так, – сказал Маккой, неестественно смеясь. – Но ведь мои атомы разлетятся, и на какие-то доли секунды я перестану существовать.
– Ты не будешь существовать в течение всего пребывания в нулевом времени, – объяснила Кет'лк. – Так же, как не будет существовать ваш корабль, а для вас перестанет существовать наша Галактика. Вам не с чем будет сравнить то, что произойдет с вами. Этика и философия – хорошие вещи, но мне хотелось поговорить о них несколько позже, после вашего возвращения.
Маккой пробурчал что-то неразборчивое.
– Кстати, – продолжала Кет'лк. – Земляне или выходцы с других планет получат награду, которая была учреждена очень давно и названа в честь какого-то Ллойда Лондона. Премия будет вручена тем, кто первым пройдет через так называемые «черные дыры» и вернется, чтобы доложить о результатах.
Насколько я поняла, правительство Земли приравняло Галактику де Ситтера к «черной дыре». Говорят, премиальные деньги накапливались веками. И, насколько я знаю, на эту сумму вы сможете купить весь Звездный Флот, если немного пообтреплетесь в дороге.
В аудитории раздался довольный смешок. Молодая землянка с длинными темными вьющимися волосами подняла руку и встала.
– Пожалуйста, исправьте меня, если я не права, мадам, – сказала она сладким голосом с оксенианским акцентом. – Я поняла так, что этот аппарат может использоваться как оружие.
– Да, конечно, вы правы, – сухо ответила Кет'лк. – Придержите аппарат в нулевом времени и при необходимости выпустите его по объекту в нашей Галактике. Вы можете представить последствия этого… Лучше не представлять. Мы стараемся держать наш проект в секрете от клингонов и ромуланцев. Капитан Кирк расскажет об этом чуть позже.
Зал загудел. Высокая альтазианка задала вопрос типичным для представителей этой планеты басом:
– В описании допущены парадоксальные противоречия. Насколько точно установлена реальность перемещения во времени?
– В нашем уравнении немало парадоксов, – сказала Кет'лк весело и беззаботно. – Большинство постулатов уравнения я вывела сама и тщательно их проверила. А вулканцы, работавшие вместе со мной, считают, что точно мы все равно ничего не знаем. Все, что я могу сказать наверняка, так это то, что они работали. Вполне возможно, что появятся иные перспективы использования этого аппарата. Наверное, и перемещение во времени. Но я думаю, что для начала неплохо было бы освоить обычные космические перелеты, прежде чем мы по уши завязнем в темпоральной спирали.
– Мерзость, – недовольно пробормотал Спок.
– Спасибо. Вопросы еще есть? В таком случае, я думаю, мы перейдем к докладу господина Спока.
Кет'лк осталась на подиуме, а Спок подошел к экрану.
– Тот факт, что теперь мы свободны от своей Галактики, – начал он, – создает впечатление, что миссия Звездного Флота – не более, чем недолгая прогулка за ее пределы. Поскольку одна из ближайших к нам галактик – Малое Магелланово Облако…
Изображение на экране поменялось, и на нем появилась группа галактик, в которой Млечный Путь и Андромеда были наиболее крупными. К огромной спирали Млечного Пути примыкала небольшая спираль Малого Магелланова Облака – небольшое продолговатое облачко звезд, один конец которого был несколько толще, чем другой.
– Это не облако, конечно, просто нестандартная галактика класса И0, вместе со своим собратом Большим Магеллановым Облаком – спутником нашей Галактики. Большое Облако несколько ближе, тысяч на десять световых лет. Но Малое Облако лучше изучено, – изображение на экране увеличилось и стали видны яркие пульсирующие звезды. – Эти звезды всегда служили для определения космических расстояний. Сейчас мы будем использовать их как навигационные станции. Вот одна из них, – экран увеличил бело-голубую звезду, которая то разгоралась, то гасла. – Д Дж, малая звезда Магеллана в скоплении НДД 121. Она будет нашим отправным пунктом. Оттуда мы перейдем в подпространство и, используя нулевое время, перенесемся на двести восемьдесят три световых года в девятом измерении.
Спок подождал, пока стих гул в зале, и продолжил:
– Затем мы сделаем еще десять небольших перелетов в Малом Облаке, используя сенсоры дальнего действия для того, чтобы составить карты звезд и планетарных систем. После завершения мы перенесемся обратно в нашу Галактику, сделав серию из тридцати шести перелетов. Во время этих прыжков мы отметим некоторые планеты для дальнейших миссий, – Спок отошел от экрана. – Капитан?
Кирк вышел вперед:
– Звездный Флот не давал никаких других указаний, – сказал он. – Мы должны исследовать все, что увидим или почувствуем. Но вам следует знать, что совсем недавно клингоны патрулировали в этом районе. Они знают, что мы проводили здесь испытания полетов в подпространстве. И я уверен, что как только мы отправимся в полет, они явятся сюда. Я обещаю, что мы сделаем все возможное, чтобы предотвратить это. Но у меня также есть обязательство перед Флотом – не позволить клингонам заполучить аппарат, – он на мгновение остановился, чтобы увидеть реакцию слушателей, и по затишью в зале понял, что все осознали важность задачи и последствия того, что может случиться – все, кто хочет отказаться от участия в миссии, могут это сделать прямо сейчас, не опасаясь последствий. Итак?
