Текст книги "Глубокое волшебство"

Автор книги: Диана Дуэйн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 15 страниц)

И вот на поверхности воды снова появились плавники. Они устремлялись в сторону берега, но вдруг останавливались, словно натыкаясь на непреодолимую преграду, поворачивали назад, делали круг разгона и снова летели к песчаной отмели, и опять невидимая пружинящая стена отбрасывала их назад.

– Скоро в воде не останется и следа крови, – сказала китиха. – Они уплывут и даже не вспомнят, почему явились сюда… – Глаз китихи вновь остановился на Ните. – Спасибо, что быстро приплыли. Братья мои.

– Мы появились гораздо позже, чем хотели. Меня зовут Нита. А это Кит.

– Я – Ш'риии, – сказала китиха. Имя это возникло из ее протяжного, шуршащего, как морской прибой, выдоха.

Кит еще раз оглядел рану и подошел к Ните.

– Это был один из взрывающихся гарпунов, – сказал он. – Удивительно, что он не убил ее. Такой гарпун способен и самого огромного кита разорвать пополам.

– Да, верно, – прошептала китиха. – Сегодня утром умер от такого удара Аэ'мхнууу, – Голос Ш'риии прерывался. – Он был Верховным Волшебником на всей воде около Плато. Я училась вместе с ним. Мне предстояло принять звание Советника. И вот появился этот корабль, а мы были заняты творением заклинания и не заметили…

Нита и Кит переглянулись. Они уже давно знали, что Волшебник наиболее уязвим, когда углублен в себя, в собирание воедино своей воли и силы.

– Он умер мгновенно, – вздохнула Ш'риии. – В меня тоже попало копье. Но оно не сразу взорвалось, а акулы почуяли запах крови Аэ'мхнууу. Огромной стаей они ринулись на нас. В своем неистовстве они рвали нас на части. Одна выдрала из моего бока копье и потащила его в сторону, желая сжевать отдельно от своих подруг. И тогда оно взорвалось. Много акул было убито, а меня лишь ранило. Эта рана – след взрыва. Оставшиеся в живых акулы набросились на тела убитых. Пока они поедали друг друга и тело несчастного Аэ'мхнууу, я успела убраться. Но за мной тянулся кровавый след, и они плыли по нему. Чего мне было ожидать? Я выбросилась на песок…

Она дышала с нервными хрипами.

– Братья мои, я надеюсь, что один из вас владеет искусством врачевания. Умереть СЕЙЧАС мне нельзя, слишком многое должна я еще сделать.

– Врачевание – часть моих обязанностей и умения, – сказала Нита и запнулась.

Да, она легко избавляла Понча от его болячек, залечивала укусы пчел, врачевала расцарапанный котами нос и все такое прочее. Но сейчас ей предстояло серьезное испытание.

Она обошла тело Ш'риии и остановилась над раной в боку, пытаясь сдержать подкатывающий к горлу ком.

– Я смогу стянуть ее, – сказала она, – Но у тебя останется живой, чувствительный шрам. Не знаю, как долго будет нарастать мясо. Я еще не очень разбираюсь в этом.

– Пусть в моем теле останется дыхание. Сохрани его, и этого мне будет достаточно, – откликнулась Ш'риии.

Нита кивнула и принялась листать Учебник, отыскивая раздел врачевания. Начинался он с вполне безобидных заклинаний, излечивающих простуду или, что более важно, восстанавливающих растраченные силы. Дальше этого она обычно не заглядывала, даже не предполагая, что ей потребуется столь серьезная глава – ВЫСШАЯ ХИРУРГИЯ. Заклинания были сложными и длинными. Это уже само по себе отбирало немало сил. Но оказалось, что для претворения их требовалась кровь Волшебника, творившего заклинание. Нита чужую-то кровь видеть не могла, а уж вид своей, да еще в таких количествах, каких наверняка потребует это врачевание, мог и вовсе лишить ее чувств.

– О-оо, – еле слышно простонала она, потому что поняла, что избежать этого не удастся. – Кит, у тебя есть с собой что-нибудь острое?

Он порылся в карманах, еще не догадываясь, зачем ей это нужно.

– Как нарочно, ничего.

– Тогда найди мне раковину или что-нибудь еще… Глаз Ш'риии блестел в лунном свете.

– Здесь есть дельфины, – прошептала она.

– Мы здесь, – откликнулся дельфин, который привел их сюда. Он издали, вынырнув из буруна прибоя, улыбнулся Ните, обнажив плотный ряд мелких острых зубов.

– О, Брат, – сказала Нита, направляясь к нему по тугому влажному песку. – Послушай… – Она присела на корточки перед ним, поеживаясь от захлестнувшей ноги холодной волны. – Но я даже не знаю, как тебя зовут.

– Стремительный Стрелок. – Он стрельнул в нее веселым острым взглядом. Ните послышалось сквозь свист лишь «ст'ст».

– Ст'Ст, – присвистнула она в ответ, – только, пожалуйста, не делай это слишком сильно.

И, зажмурившись, Нита протянула ему руку вверх открытой ладонью.

– Сделать что? – не понял дельфин.

– Ой-ой! – сказала Нита. Этим понятным дельфину восклицанием она в то же время по-детски выражала свой испуг перед тем, что ей сейчас предстояло. И возглас ее слился с резкой болью.

Когда Нита снова открыла глаза, то увидела, что Ст'Ст очень аккуратно надкусил мякоть ее ладони. Два маленьких полукруга отметин его зубов вспыхнули алыми капельками. И тут же кровь окрасила всю ладонь. Однако боль оказалась не такой уж нестерпимой.

Блестящие глазки Стремительного Стрелка внимательно глядели на нее.

– Надо бы соли.

– Все в порядке, – улыбнулась ему Нита, хотя внутри у нее все сжалось.

Она поднялась и поспешила к Киту, который уже протягивал ей Учебник.

Вместе они подошли к ужасной ране в боку китихи, и Нита приложила к ней свою кровоточащую ладонь. Почувствовав пульсирующую горячую плоть, девочка вся сжалась, отвернулась и начала читать заклинание. Это были длинные цепочки нескончаемых фраз на Языке. Сначала она произносила их быстро, торопясь и захлебываясь, потом, когда почувствовала нарастающую боль в руке, медленнее. И, как всегда, втягиваясь в мир заклинания, она стала терять связь с окружающим ее пространством, переставала слышать и видеть все, что происходит вокруг.

Вскоре и Кит, и Ш'риии, и песок, и море исчезли. Даже Учебник словно бы растворился, хотя она и продолжала читать по нему. В глазах дрожало зеленое марево, уши лопались от рева бушующей вокруг зеленой воды, ноздри трепетали от терпкого запаха крови, сердце сжималось от всепоглощающего страха, и казалось, она спеленута, окутана тугими тенями. Она плыла то ли в воде, то ли в пространстве, что было сил продолжая читать, читать, читать…

Никакая рана не может быть излечена, толковал Учебник, пока боль, которую причинили, не будет полностью испытана врачевателем. И ничего для того не надо делать, а лишь читать и преодолевать наполняющие все ее существо песню-страх и песню-печаль, пока не пронзит боль, не прошьет ее бок холодным, резким ударом. Нита не видела, но знала, что она сейчас так ослабела, что оседает, валится на песок. Кит, она знала и это, поддерживал ее. Но и он, и все остальное было так далеко…

Возникла новая боль. Теперь острые зубы терзали и рвали ее тело, и она уже не в состоянии была плыть, двигаться, не могла спастись. Лишь молотила по пенящейся, розовой от крови воде ногами, руками, хвостом… Беспомощная, в агонии она рванулась вперед…

…И тут же вонзилась в нее новая боль. Нита потеряла уже всякий контроль над собой, над окружающим миром. Она падала в бездну, и белый огонь опалял ее. И все же она продолжала произносить самые трудные, тяжелые, как камни, слова, творя самое мощное заклинание, опутавшее ее силовыми линиями разрывающегося пространства. Все ее тело, все существо плакало, кричало, вопило, молило об освобождении от невыносимой боли. И она почувствовала, как высвобождается ее собственная сила, наполняет ее мозг, проясняет слова заклинания, и волшебство вот-вот отпустит ее, и все будет исполнено. Наконец ее швырнуло лицом в песок, и она увидела, как Кит упал вместе с ней, стараясь удержать ее, не дать расшибиться.

И мир вернулся к ней и в нее. Нита обнаружила, что сидит на песке целая и невредимая. Она перевела взгляд на бок китихи Ш'риии. На месте зиявшей до этой поры глубокой раны осталась лишь впадина на теле, затянутая новой нежной, бледновато-серой кожей. Исчезли и следы веревки от гарпуна, исполосовавшие спину, пропали ряды акульих укусов, усеивавших все ее тело.

– Уфф, – выдохнула Нита.

Она поднесла к глазам ладонь левой руки. Вместо кровавого пунктира, оставленного зубами дельфина, светлели еле заметные ряды белых точек, затянутых кожей. Рука совершенно не болела.

– Как ты? – заботливо спросил Кит, пытаясь помочь ей встать.

– Все в порядке! – бодро откликнулась она, отвела его руку, усилием воли встала на ноги и, шатаясь, приблизилась к воде. Голова бешено кружилась. В горле так и не рассасывался перехватывающий дыхание ком.

Нита нагнулась и зачерпнула ладонью шипящую воду прибоя. Она прополоскала рот. Горьковато-соленый вкус моря надолго остался в горле и на языке. Нита вернулась к Ш'риии. Та уже перевернулась на живот и смотрела на Кита своими живыми глазками.

– Я все еще слаба, – свиристела она, – но жизнь во мне… во всяком случае пока.

Она скосила глаза на Ниту. Как много она, совсем еще неподвижная, могла сказать одним-единственным взглядом! В глазах китихи были восхищение и благодарность.

– Мы с тобой теперь не просто Братья по Языку, Х'Нииит, – произнесла китиха имя Ниты на свой лад. – Ты мне Сестра, потому что мы обменялись кровью. И я у тебя в долгу. Наверное, это плохая благодарность, когда должник снова просит одолжения и помощи. Но, может быть, Сестра или Друг, – она снова скосила глаза на Кита, – извинят меня?

– Мы на активном положении, – сказал Кит, – и все, что происходит вокруг, нас касается, за все мы в ответе. Но что случилось?

– Хорошо. Слушайте, – согласно моргнула Ш'риии. – Я единственная, кто сейчас может заместить Верховного Волшебника в Водах вокруг Ворот, и по этому праву я прошу вашей помощи. Я нуждаюсь в ней. Заклинание Вторжения займет не более десяти смен света-тьмы. Вероятная степень сложности не превысит того, что в Книге определено как «опасный уровень», хотя, если вторжение будет затягиваться, уровень может возрасти до «крайне опасного» или «критического». И все же я прошу вашей помощи.

Кит и Нита молчали, поглядывая друг на друга. Этот «критический уровень» кого хочешь смутит. Ш'риии застонала.

– Я не напрашивалась, – прошептала она. – Я слишком молода, чтобы становиться Верховным Волшебником: мне всего лишь два года! Но Аэ'мхнууу умер, и некому его заменить. А нас всех, и жителей воды, и обитателей суши, подстерегает беда, если не завершить то, что начал и не успел Аэ'мхнууу. – Она шумно вздохнула, – Я всего лишь детеныш, ну почему именно на меня свалилось все это?

Кит тоже издал продолжительный вздох. А Нита состроила лукавую, казалось, совсем неуместную сейчас гримасу. Еще бы! И они с Китом, сталкиваясь с непосильной, опасной работой Волшебника, не раз сетовали на свои слабые детские силы.

– Я помогу, – сказала Нита, согнав с лица улыбку.

– Я тоже, – откликнулся Кит.

– Но ты устала, – обратилась Нита к тяжело дышавшей Ш'риии. – Мы тоже устали. К тому же сейчас уже поздно, и нам пора домой.

– Приходите завтра, и я все вам расскажу. Вы живете на Барьере?

Нита впервые слышала о таком месте.

– По ту сторону, – сказал Кит, махнув рукой в направлении Тайана Бич.

– А, около старых устричных полей, – догадалась Ш'риии. – Вы подплывайте туда, когда солнце будет стоять над головой. Я встречу вас, и мы поплывем в такое место, где сможем поговорить без помех.

– Если не считать серьезной помехой акул, – усмехнулся Кит.

В ответ невдалеке послышался сочный всплеск, и над волнами дугой изогнулось серебристое тело. С мелодичным тончайшим свистом оно пролетело несколько метров и плотно вошло в воду.

– Акул не будет, – уверенно сказала Ш'риии, и впервые в ее голосе прозвучали веселые нотки. – Ст'Ст и его сородичи, когда они собираются вместе, становятся грозой акул. Не многие из этих зубастых решаются приблизиться к ним. Ст'Ст созовет всю свою стаю сегодня ночью. Уж об этом я позабочусь.

– С акулами понятно, – кивнула Нита. – А как же с тобой? Ведь ты прочно застряла здесь, на песке.

– Раскрой глаза пошире! – подтолкнул Ниту под локоть Кит, заставляя оглянуться на лижущую песок уже у самых их ног приливную волну, – Начинается прилив. Ее смоет, как щепочку.

– Верно, – обрадовалась Нита. – А теперь… – Она раскрыла свой Учебник, нашла символы, уничтожающие заклинание силовой стены, и обернулась к Ш'риии. – Ты уверена, что с тобой будет все в порядке?

Ш'риии глянула на девочку круглым влажным глазом.

– Завтра убедишься, – лукаво присвистнула она и отчетливо произнесла на понятном им языке: – ДАИ-СТИХО.

– ДАИ, – попрощались Кит и Нита и медленно побрели с песчаной отмели в воду, туда, где над крупно перекатывающимися волнами светились огни их дома.

Глава третья. ПЕСНЯ ВЫБОРА

Нита проснулась поздно. Даже одевшись и умывшись, приканчивая вторую тарелку каши, она все еще сладко зевала. Мама, ходившая по кухне в халате и поливавшая цветы, то и дело с недоумением и любопытством оглядывалась на дочь.

– Нита, ты опять всю ночь читала под одеялом?

– Нет, ма. – Нита уткнулась в тарелку, не поднимая глаз.

Мама полила еще один цветок и подошла к раковине набрать воды в лейку. По пути она приложила руку ко лбу Ниты.

– Ты себя хорошо чувствуешь? Может быть, ты заболела?

– Нет. Все в порядке, мамочка, – пропела Нита, но стоило маме отвернуться, как она скорчила ей в спину недовольную гримасу.

Вечно мама искала предлога не пустить Ниту на пляж. Она была уверена, что именно оттуда все болезни. То слишком жарко, то слишком холодно, то слишком много времени девочка проводит в воде. Песок грязен. У берега плавает деготь. Дно просто забито ржавыми гвоздями, осколками стекла, жестяными банками…

На прошлой неделе Дайрин, младшая сестра Ниты, устроила целый бунт, утверждая, что губы ее синеют не от долгого пребывания в воде, а от винограда сорта Попсикл.

– Киту нравится с вами? – спросила мама.

– У? Ага! – рассеянно откликнулась Нита. – Он говорит, что это лучшие каникулы в его жизни, – добавила она поспешно, хотя здесь нисколько не лукавила: Кит впервые был на море и понял, что это его стихия. Нита была уверена, что, будь его воля, он бы зарылся в придонный песок и, как устрица, не вылезал бы на поверхность месяцами.

– Я рада, – сказала мама. – Просто хотелось еще раз убедиться. Вчера вечером звонил его отец, хотел узнать, как там его «младшенький»?

– «Эль Ниньо», – хихикнула Нита.

Так она поддразнивала иногда Кита. По-испански это означало одновременно и «младенец», и место в Тихом океане, в котором зарождались штормы, способные опустошить целые страны. При этих словах Кит просто взвинчивался, чем страшно веселил Ниту.

– Хорошо, что он не слышит тебя, – нахмурилась мама, – не то поколотил бы, как в прошлый раз. И как это вы уживаетесь вместе?

– Отлично! Кит замечательный, – Нита поймала удивленный и ироничный взгляд мамы и добавила смущенно: – Он же еще совсем мальчишка.

– Ладно, – кивнула мама, – но не очень-то с ним задирайся.

Она взяла лейку и отправилась поливать цветы в гостиную.

Нита быстро доела свою кашу, сполоснула в раковине тарелку и ложку и поспешила из дома, собираясь поискать Кита.

Она перебегала двор, где из песка пробивались редкие пучки травы, и тут откуда-то сбоку и почти с земли прозвучал тоненький ехидный голосок.

– А-аа, – пропел голосок, – таинственная леди!

– Заткнись, – бросила на ходу Нита.

Сестра ее висела вниз головой на трапеции, качающейся на ржавой перекладине. Короткие рыжие волосы, похожие на сгоревший и пожелтевший на солнце пучок травы, теребил гулявший у самой земли ветерок. Дайрин была, по мнению Ниты, еще маленькой, но уже не по возрасту смышленой. Слишком уж смышленой для младшей сестры, полагала Нита. И вот сейчас в ее острых серых глазках светилась какая-то догадка. Нита сделала вид, что ничего не замечает.

– Собираешься упасть и разбить себе голову? – спросила она. – Смотри, растеряешь те крохи мозгов, которые у тебя есть.

Дайрин покачала перевернутой головой.

– Нееее-ааа, – протянула она. – Но уж лучше, – она стала раскачиваться чуть сильнее, – упасть с качелей… чем выпасть из окна… среди ночи!

Нита похолодела. Она украдкой огляделась, чтобы убедиться, что их никто не слышит. Никого ни на террасе, ни за открытым окном не было.

– Ты РАССКАЗАЛА? – прошипела она.

– Я… никому… ничего… не рассказываю, – выдала Дайрин в такт раскачиваниям.

Это было истинной правдой. Когда Ните нужно было носить очки, а она их тайком прятала в карман, когда ее начали бить в школе и даже когда она заболела и не сразу созналась, чтобы ее не засадили дома надолго, Дайрин ни разу ни о чем не проговорилась.

– Он тебе нравится, а? – спросила Дайрин. Нита уже открыла рот, чтобы гаркнуть на гадкую девчонку, но вспомнила о распахнутом окне и сдержалась.

– Ага, он мне нравится, – сказала она твердо. Все равно же от Дайрин не отделаешься. Попробуй только скрыть от нее что-нибудь. Она не успокоится и не даст тебе покою, пока не докопается до правды.

– А ЭТИМ вы с ним занимаетесь? – вкрадчиво спросила Дайрин.

– Дайр-иииин! – Из губ Ниты вырвалось змеиное шипение, но она снова сдержалась. – Нет, мы не занимаемся ЭТИМ!

– И ладно. Я просто так полюбопытствовала. Ты идешь купаться?

– Нет, – сказала Нита, издевательски оттягивая тугую бретельку своего купальника, – я иду кататься на лыжах.

Дайрин усмехнулась и повернула к Ните перевернутую и от этого ставшую такой забавной рожицу.

– Кит пошел на запад, – сообщила она.

– Спасибо, – кинула Нита и направилась со двора, – Скажи маме и папе, что я вернусь к ужину.

– Будь осторожна! – прокричала Дайрин вслед Ните, подражая голосу матери.

Нита показала ей язык.

– И остерегайся акул! – гаркнула во весь голос Дайрин.

– У-ууу, – задохнулась от злости Нита, прикидывая, не слышали ли это ее родители.

Не дожидаясь следующей реплики своей милой младшей сестрички или окрика мамы, она понеслась со всех ног.

Она нашла Кита примерно в миле от дома на пляже. Он бегал с Пончем, чтобы утомить его как следует.

– Иначе он увяжется за нами. А так ляжет и быстро уснет, – пояснил Кит.

И в самом деле, сразу же после приветственного лая и танцев вокруг появившейся Ниты Понч рухнул на песок как подкошенный, тяжело дыша, минуту-другую прислушивался к их разговору, а потом перекатился на другой бок и засопел.

Они улыбнулись друг другу и направились в воду. Поначалу плыть прямо в океан, сквозь бьющие в лицо неровные волны, над непонятной и страшащей глубиной и устремляясь вдаль, будто и не собираешься возвращаться, было тревожно и неприятно. В голове Ниты без конца крутились мысли о неумолимых течениях и о том, как же чувствует себя человек, идущий на дно. И тут ее потащило! Она увидела прямо перед собой большой, торчащий над водой плавник. Ш'риии блаженно покачивалась на волнах, словно на мягкой перине. Иногда мелькало, ее длинное бледное брюхо, которое нежно оглаживали пенные волны.

Прошлой ночью, когда Ш'риии, раненная, неподвижно лежала на песке, трудно было даже представить ее такой, как сейчас. Теперь Нита была поражена ее внушительными размерами. Юная китиха была длиной примерно сорок футов от кончика колышущегося хвостового плавника до покатого обреза головы. К тому же тогда это было тяжело дышащее неповоротливое и громоздкое существо. Сейчас же Нита видела перед собой грациозную, скользящую с волны на волну, почти парящую над пенными перекатами большую, но проворную птицу с трепещущими, пронизанными веером жестких хрящей плавниками, так похожими на сухие кожистые крылья.

– Хорошо ли вы спали? – пропела Ш'риии так мелодично, будто внутри у нее был запрятан хороший музыкальный синтезатор. – Я спала великолепно. Думаю, что быстро наберу потерянный за вчерашний день вес.

Кит поискал глазами вчерашнюю жуткую рану и даже следа не увидел.

– Что же ты ела?

– Отличный жирный криль! Малюсенькие существа, нечто вроде креветок, которыми просто кишит вода. Ну и немного рыбок. Голубые умчались, а совсем крошечные были на редкость хороши. Впрочем, об этом после… – Она шумно дохнула, выкинув струю воды из дыхала. – …Это уже как бы и начало истории, которую я намерена вам поведать. Давайте отправимся к одной из Странных Скал.

Они ухватились за ее спинной плавник, и Ш'риии легко потянула их за собой. Непонятное местечко Странные Скалы оказалось старой квадратной рыболовной платформой примерно в трех милях южнее Тайана Бич. Это были осклизлые, почерневшие от времени деревянные столбы, на которых лежали просмоленные и покрытые потемневшим брезентом доски и важно ходили чайки, вкрадчиво двигая клювастыми головами. Большинство чаек тут же вспорхнуло и принялось кружить над платформой, беспорядочно выкрикивая, что, мол, люди совсем обнаглели и занимают их законное место. Они не умолкали, несмотря на то что Нита и Кит вежливо извинились. Впрочем, некоторые чайки не очень-то обратили на них внимание и не казались столь раздраженными. Они успокоились окончательно, уяснив, что их спокойствие нарушили не просто люди, а Волшебники. Две чайки даже приладились на коленях у Ниты, и она чувствовала приятную, если так можно сказать, легкую тяжесть их ладных тел.

– Думаю, пора начать мою историю, – сказала Ш'риии, когда Нита и Кит наконец устроились на краю платформы. – Я уже говорила, что у Волшебников суши будут некоторые трудности. Но сначала о наших, подводных делах. Беда пришла в Море. Первым делом начались землетрясения, переворачивающие дно. И случились они намного раньше, чем мы могли предполагать, и оказались намного серьезнее. А грязь, которая выбрасывается в воду из Пронзающих Небо? Ее стало больше, чем всегда…

– Пронзающих Небо? – не поняла Нита.

– Ну да, место на суше с такими высокими пиками.

– А-а, – догадался Кит, – Нью-Йорк! Манхэттен! Верно?

– Вода стала такой грязной, – продолжала Ш'риии, – что рыба не может дышать на многие тысячи миль отсюда. А те, кто приспособился, просто больны. И стало гораздо больше судов-пожирающих-китов. Несколько месяцев тому назад здесь была просто великая бойня…

Нита нахмурилась. У нее защемило сердце при мысли, что и другие существа пострадали так же, как Ш'риии. Она слышала много историй о голодных людях где-то в Японии, но сейчас Нита подумала о том, что можно подыскать и другую пищу, кроме мирных обитателей моря.

– Да, дела у нас идут не очень-то хорошо, – толковала тем временем Ш'риии. – Не знаю, как там у вас, но Море говорит нам, что Волшебники на суше тоже увидят беду. Правда, какая-то великая борьба сил там, среди Пронзающих Небо, недавно происходила. Мы видели, как луна вспыхнула той ночью…

– И мы тоже, – перебил ее Кит. В его глазах при воспоминании о тех пережитых мгновениях мелькнул страх, смешанный с гордостью. – Мы были в Манхэттене, когда это случилось.

– Мы были частью этого, – сказала Нита. Она, пожалуй, так и не разобралась по-настоящему в своих ощущениях, в том, что же произошло тогда и какой след оставило в ее душе. Но она никогда не забудет, как читала ЛУННУЮ КНИГУ, ту книгу, которая сохраняла мир от потрясений и изменений таким, каков он есть, как колыхались и таяли в тот момент окружавшие ее здания Манхэттена, словно во сне, который вот-вот оборвется, оборвав и ее жизнь. Она снова видела себя окруженной стеной деревьев и сражающихся статуй, спасавших их с Китом от того, что олицетворяло все темное и страшное, от Одинокой Силы, желавшей их уничтожить.

Ш'риии, повернувшись боком к ребятам, мрачно посверкивала блестящим глазом.

– Значит, это все правда? Все, что рассказывал мне Аэ'мхнууу? Вы встретили Силу, которая создала смерть в Начале и была изгнана за это? Все эти странные события – и потерянная той ночью луна, и землетрясения, и загрязненная вода, и суда-пожирающие-китов – ее деяния?

Кит и Нита кивнули одновременно.

– И вы победили ее? – возликовала Ш'риии, но тут же тускло добавила: – Она злая. И те беды, что обрушились на нас, это волны ее гнева. Поэтому нам нужно остановить ее, как это сделали первые обитатели Моря давным-давно. Если нам удастся, то на некоторое время спокойствие утвердится в воде.

– Остановить? Ограничить? Но как? – допытывалась Нита.

– Постой-постой, – остановил ее Кит. – Ты говорила, – обратился он к Ш'риии, – что-то о Море, которое рассказывало тебе…

Мгновение Ш'риии недоуменно глядела на них.

– О, я забыла, что у вас по-другому. Вы творите волшебство при помощи тех тысячекрылых штук…

– Наших книг?

– Да-да. А киты, которые творят волшебство, получают помощь у Моря. Вода разговаривает с тобой, когда ты готов к этому, и предлагает тебе тяжелое испытание. Если пройдешь его, Сердце Моря будет говорить с тобой каждый раз, когда тебе это потребуется, и рассказывать то, что тебе нужно узнать.

Нита согласно кивнула. То, что случилось тогда в том, как бы оборотном Манхэттене, было ее тяжелым Испытанием. Ее и Кита. И после того как они прошли его, Учебники раскрыли перед ними свои доселе скрываемые тайны, заполнились новыми, прежде неведомыми им формулами, знаками и заклинаниями.

– Так все же, – настаивала Нита, – как же нам остановить, ограничить Одинокую Силу? Скажи, как?

– Тем способом, какой использовали первые киты-Волшебники, – промолвила Ш'риии. – Моя история и есть ОГРАНИЧЕНИЕ. Скорее даже не история, а ПЕСНЯ. Песня Двенадцати. Она протяжна и занимает… ЗАЙМЕТ… много часов, пока не будет спета до конца.

– Хорошо, что я позавтракал, – усмехнулся Кит. Ш'риии смешливо прыснула. Фонтанчик воды двумя тонкими усиками вылетел из ее дыхала и окатил Кита. Нита заметила, что. не было ни ветерка, лукавая Ш'риии намеренно направила струйку воды на шутника. Она весело расхохоталась. Однако китиха оставалась серьезной.

– Я не стану говорить долго, – заметила она. – Вы знаете о Великой войне Сил в Начале всех начал. Знаете и о том, как Одинокая Сила породила смерть и боль и попыталась навязать их всей Вселенной. Другие Силы не позволили ЕЙ этого и изгнали.

– У людей тоже есть такая история, – сказал Кит. Он снял намокшую куртку и резко встряхнул ее, мстительно обрызгав Ниту. Ш'риии как бы и не обратила внимания на это мальчишество.

– Я не удивлена, – откликнулась она. – Все, что живет и рассказывает, знает и передает ЭТУ историю, хоть и каждый по-своему. И все же я продолжу. После войны НАД миром и ПОД миром Одинокая Сила долгое время скиталась в отдаленных бесплодных и безжизненных уголках Вселенной, куда никто не заглядывал. Там ОНА и растила, пестовала свою злую волю. Затем ОНА вернулась в наш мир в поисках укромного, тайного места, где бы можно было испытать свои возможности. Мыслящая жизнь здесь, у нас, была еще молода и слаба. Самое лучшее место и время, самая уязвимая пульсирующая точка Вселенной, где бы ОНА могла одержать победу. И Одинокая Сила явилась для того, чтобы обманом заставить Море принять смерть, страшный ее дар. И эта смерть самая ужасная из всех, – когда в бесконечной тьме исчезают, растворяются, теряются навсегда любовь и вера.

– Энтропия, – вставила Нита.

– Да. И всякий житель Моря, которого ЕЙ удастся поймать в свои сети, будет схвачен этой смертью. Великой смертью. Навсегда. И эта смерть уже появилась в Море. Особая смерть. До сих пор она была частью жизни. Ты знал, что тебя могут съесть, и все же ты как бы продолжал жить, питая жизнь других. Никто не боялся исчезнуть, стать не самим собой, а чем-то еще. Но такая тихая смерть только разъярила Одинокую Силу, и ОНА поклялась придать смерти Страх и Боль, сделав ее невыносимой.

Ш'риии вздохнула.

– Роль китов и их работа в Море всегда одинакова: быть заботливыми хозяевами, присматривающими за рыбами и мелкими обитателями дна точно так же, как вы, двуногие, заботитесь и присматриваете за детьми суши – зверями и птицами. Вот почему единственными Волшебниками в Море были киты, как и люди на Суше. С Начала начал было всего десять Волшебников-китов. Все Верховные. Их называли Ни'хвинуии, или Повелители Улыбки.

Нита озадаченно вскинула брови.

– Мне кажется, сейчас у этого слова несколько иное значение, – предположил Кит.

Вид у него был такой многозначительный, что Ш'риии снова прыснула, подняв над волнами фонтанчик воды. Однако на этот раз Кит ловко увернулся, и на него не упало ни капли. А Ш'риии как ни в чем не бывало продолжала:

– Эти десять китов правили Морем, и Силы помогали им. Одинокая Сила не могла незамеченной проникнуть в Море, вовлечь его в бездну Великой смерти. Прежде ЕЙ нужно было обмануть Десятерых. Лишь тогда вся жизнь, которой они повелевали, подчинилась бы Смерти. Поэтому Одинокая Сила явилась Повелителям в ином обличье, обернувшись чужестранцем, незнакомым, новым китом, якобы посланным к ним, чтобы выбрать одного, господствующего надо всем и всеми. Кит Чужестранец предлагал каждому то, чего тот желал больше всего. Нужно лишь было принять Дар, который подносил Чужестранец. И он нередко доказывал, что способен одарить тем, что обещает. Но эти его Дары были особыми…

– Ух ты! – воскликнул Кит. – Я, кажется, о чем-то подобном уже слышал.

– Яблоко и Змей, – подсказала Нита.

– Да, – согласилась Ш'риии, – все повторяется. Одинокая Сила пыталась обмануть и соблазнить Десятерых одного за другим. А Море молчало. Оно стало вдруг отрешенной и отделенной от своих обитателей стихией. Кажется, Силы хотели, чтобы Десятеро нашли себя, проявили свою волю, приняли свое решение, за которое и были бы в ответе. Трое из них отвергли Дар. Но Одинокой Силе все и не нужны были. Ей требовалось большинство Повелителей из тех девятерых.

– Девятерых? – переспросил Кит.

– Да. Десятой была Молчаливая Повелительница. Так ее называли. Она была самой молодой, и каждый из тех, остальных хотел заставить ее думать на свой лад. И вот коварный Чужестранец попытался заманить в свои сети Молчаливую. Вы сами знаете, что у самых молодых Волшебников силы еще не растрачены. И там, где другие Повелители проявили слабость и поддались на уловки Чужестранца, Молчаливая осталась непоколебимой. Она поняла, кто такой этот Чужестранец и чего он добивается.

Ш'риии выдохнула мощную струю воды, и вздох ее всколыхнул и словно бы распугал волны.

– Она оказалась перед трудным выбором, – продолжала свой рассказ китиха. – Молчаливая прекрасно понимала, что, даже оттолкнув Чужестранца, отказавшись от его Дара, она не спасет Море в одиночку. Все зависит от тех, девятерых. Рано или поздно они или их потомки примут Дар и обрекут Море на Великую смерть. Но она знала и другое. То, что поведало ей Море давным-давно. Если приближающуюся смерть принимаешь и понимаешь, она становится бессильной, это уже не конец, а как бы скольжение, оставляющее тебя не в тебе самом, но в других.

Голос Ш'риии стал тихим, еле слышным в шуме волн.

– И Молчаливая решилась. Силы, покровительствующие ей, а может просто случай, вовлекли в борьбу еще одно существо. Это была рыба, над которой не властвовал никто. И рыба эта звалась Бледный Убийца, а мы зовем его просто Властелин акул. Молчаливая замыслила принять Дар от Чужестранца, а затем… Затем умереть и унести с собой этот Дар, заплатив за его уничтожение жизнью. Она в самый разгар битвы бросилась на коралловый риф, острый как бритва. Властелин акул почуял запах крови и… – Ш'риии с шумом подняла над головой тугой фонтан воды, – …принял жертвоприношение. Но вместе с растерзанным телом он поглотил и Дар. Нита и Кит молча переглядывались.