Текст книги "Изгнанники"

Автор книги: Диана Удовиченко

Соавторы: Максим Удовиченко
сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

– Итак, господа, на этом я завершаю наше занятие, – проговорил профессор Вадий.

Лекция закончилась, и мы вышли из аудитории.

В коридоре было шумно. Студенты носились туда-сюда, болтали, кричали. Обычная картина. Вот только у стены я заметил Протерия, отчитывающего какого-то паренька. На лице провинившегося студента застыло выражение такого удивления, будто перед ним стоял не дядька, а живой дракон. Как я понимал этого парня! Иногда казалось, что мортов старик вездесущ. Он слышал и видел все и появлялся просто из воздуха, когда вы меньше всего этого ждали. Как-то мы с Вили прогуливались по одному пустынному коридору третьего этажа, и могу поклясться, что никого, кроме нас, там не было. Но когда мой друг скомкал какую-то бумажку и бросил ее на пол, за нашими спинами тут же послышался притворно мягкий голос Протерия:

– Мусорим?

В тот раз нам пришлось минут двадцать выслушивать лекцию о том, что на территории академии необходимо соблюдать чистоту и порядок.

Я двинулся к следующей аудитории. Оставалась еще пара лекций, а потом предстояло идти на дополнительное занятие к профессору Алишеру. Заставит меня, скорее всего, варить множество разных зелий. Я надеялся объяснить ему, что случай на прошлом занятии был всего лишь недоразумением. Ведь на самом деле я неплохо разбирался в алхимии.

Занятия пролетели незаметно. Сразу после лекций я поспешил на кафедру алхимии и вскоре уже стоял возле нужного мне кабинета. Только собрался постучаться и войти, как дверь передо мной резко отворилась.

– А, вот и вы, Вэй’иллоский! Ну что ж, пойдемте в свободную аудиторию, – сказал профессор Алишер и двинулся вперед по коридору, сделав мне знак следовать за ним.

Вскоре мы вошли в тот самый кабинет, где произошел злополучный взрыв, повлекший за собой дополнительные занятия. Профессор уселся за преподавательский стол, я, уставившись на него в ожидании указаний, пристроился напротив. Алишер достал лист бумаги, перо с чернилами и свечу. Я, конечно, понимал, что ему могут понадобиться письменные принадлежности, но вот зачем нужна свеча – для меня явилось загадкой. В аудитории и без того было достаточно светло.

– И с чего же нам с вами начать? – спросил профессор скорее у себя, чем у меня.

– Наверное, мне стоит приготовить зелье, в котором мной была допущена ошибка. Вот только я не вижу ингредиентов…

– Нет, меня интересует нечто другое, – задумчиво произнес профессор. – Расскажите мне, Лэйариел, что произошло в момент взрыва? Что вы чувствовали?

– Ладно… – протянул я.

Странный тип этот Алишер, но болтать гораздо легче, чем варить зелья. И я начал рассказ. Оттягивая момент, когда меня все же заставят трудиться, постарался сделать повествование красочным и увлекательным. Описывал малейшие оттенки ощущений, мыслей и чувств. Даже руками размахивал для убедительности. Правда, свое замешательство перед взрывом объяснил тем, что просто задумался. Как-то не хотелось упоминать имя Мариэль. Профессор оказался хорошим слушателем: не перебивал, ничего не переспрашивал, только делал какие-то записи на своем листочке.

– Значит, инстинкт самосохранения… – тихо пробормотал себе под нос Алишер, когда я выдохся и замолчал.

– Что вы имеете в виду, профессор?

– Ничего, ничего, – торопливо ответил он. – Вы уверены, что не использовали никакой магической защиты?

– Да, уверен. Я просто не успел бы ее сотворить! Даже мой сосед по парте не смог ничего предпринять, ему хватило времени накрыть щитом только себя.

– Так, с этим случаем разобрались. А теперь, Вэй’иллоский, расскажите мне, что произошло сегодня в коридоре? – сказав это, профессор снова взял в руку перо и в ожидании уставился на меня.

– Но я понятия не имею. Кто бы мне самому это объяснил!

– Извините, неправильно сформулировал вопрос. С чего все началось, и что вы ощущали, когда отшвырнули того студента?

– Ладно, попробую объяснить, хотя и не уверен, что это вообще моих рук дело.

Пришлось рассказать Алишеру, что я вступился за Мариэль. Еще поведал ему о том, как почувствовал нестерпимую вспышку боли, как во мне будто разрушились какие-то внутренние барьеры. Во время рассказа Алишер продолжал что-то записывать.

– Значит, инстинкты, эмоции… – тихо произнес он. – Удивительно, если это так, но я могу ошибаться… – Профессор продолжал спорить сам с собой. – Надо проверить, вдруг получится… – Он схватил свечу и поставил ее между нами. Зажег щелчком пальцев и обратился ко мне: – Слушайте внимательно, Вэй’иллоский. Сейчас вы попробуете взглядом затушить свечу. Просто смотрите на пламя, сосредоточьтесь, представьте, что огонь должен вас слушаться беспрекословно. Прикажите ему потухнуть!

– Вы шутите, профессор Алишер? – удивленно спросил я.

Он что, совсем ополоумел?! Это невозможно, мне не дано вытворять такое. Уж стихийный чародей должен это понимать. Любой ребенок знает: как человеку недоступна магия Листвы, так эльф не в состоянии повелевать источниками стихий!

– Просто попробуйте, Лэйариел! Не думайте ни о чем, просто сделайте, как я прошу.

– Ладно, ладно, – примирительно пробормотал я.

Лучше выполнить его сумасшедшую просьбу и быстренько убраться отсюда. Что-то не так сегодня с профессором. Я даже начал его побаиваться.

Уставившись на свечу, я сконцентрировался. Попытался, как предлагал Алишер, представить, что огонь должен слушаться меня. «Погасни!» – приказал я пламени и… Ничего не произошло, кроме того, что я почувствовал себя дураком.

– Вот видите, профессор, я сделал все, как вы хотели. Могу я теперь идти? – Мне уже хотелось, чтобы это безумное дополнительное занятие поскорее закончилось.

– Нет, подождите еще немного. Попробуйте теперь проделать то же самое, только с закрытыми глазами.

Я молча смежил веки, сосредоточился и… Голова моя мотнулась в сторону от сильной пощечины.

– Что вы… – потрясенно пролепетал я, открывая глаза, но не успел закончить фразу, как на меня обрушилась вторая оплеуха.

Да как он смеет! Выживший из ума человечишка! Откуда-то из глубины души поднялся тяжелый гнев. Рука профессора взметнулась для третьей оплеухи. На долю секунды в голове помутилось, и опять я почувствовал в себе чужеродную, но одновременно такую близкую силу. Это ощущение сразу прошло, и тут пламя свечи вдруг взметнулось к потолку, превратившись в столб огня и поглотив руку профессора. Взлетев, огонь моментально опал, вместе с ним улетучилось и мое бешенство. Несколько секунд мы с Алишером молча наблюдали, как горит рукав его мантии. Профессор провел над ней ладонью – и огонь погас. Алхимик первым нарушил тишину:

– Прошу простить меня, но я вынужден был это сделать. Вы хоть понимаете, что случилось? Только что в этой аудитории произошло невероятное! Разумеется, вы хотите объяснений? – Я неуверенно кивнул, все еще находясь под впечатлением от пережитого. – Отлично… Знаете ли вы, кто такие саторисы? – Я отрицательно покачал головой. – Это старая легенда, но я расскажу ее вам позже. Приходите сюда в это же время через неделю. Мне еще надо подумать, сделать кое-какие расчеты, просмотреть пару старинных книг, и, может быть, я смогу объяснить, что с вами творится. Еще раз прошу простить меня за грубость, но, по-моему, мы близки к великому открытию! Не забудьте – через неделю! Не пожалеете. – Глаза профессора горели фанатичным огнем исследователя, после многолетних трудов нащупавшего путь к истине.

– Значит, через неделю, договорились. – Я встал из-за стола и опасливо попятился к выходу из аудитории.

Выйдя из кабинета, направился на первый этаж. В холле меня окликнул Протерий.

– Эй, ушастый, с тобой все в порядке? – Старик внимательно смотрел на меня.

– Да, все нормально.

– Ну ладно, бывай, ушастый.

– До свидания, дядька, – попрощался я и покинул академию.

Домой решил пойти обходным путем, через базарную площадь. Хотелось проветриться, побродить немного по городу, прийти в себя после произошедшего. Странный человек этот профессор Алишер. А может, он просто сошел с ума? Но я понимал, что со мной действительно происходит нечто неправильное. Откуда бралась эта таинственная сила, заставляющая меня проделывать невозможные фокусы с чуждыми эльфу источниками? Почему она просыпалась именно в моменты потрясения? «Инстинкт самосохранения», – обронил Алишер. Значило ли это, что, защищая себя, я приобретал способность управлять стихиями? Ведь огонь – стихия, самая сильная, самая опасная и вместе с тем самая трудная для подчинения! Не может такого быть! Мне было действительно интересно получить объяснение происходящего. Так что я решил, что через неделю приду к профессору, и надеялся, что он сумеет пролить свет на все загадки.

Я шел через торговую площадь. Близился вечер, но все равно здесь было довольно людно. Торгаши прикрывали свои лавочки поздно. Я глубоко задумался и не заметил человека, идущего прямо на меня. Тот тоже не спешил уступать мне дорогу. Так что только когда мы столкнулись, я обнаружил, что передо мной вовсе не человек, а здоровенный орк.

– Куда прешь, ушастый ублюдок?! – прорычал он и отпихнул меня в сторону огромной волосатой лапищей.

Больше он ничего предпринимать не стал, понимая, что может нарваться на неприятности со стражей. Просто развернулся и продолжил свой путь.

Грязное животное! Ну ничего, сейчас я его проучу. На плече у зеленого висел великолепный боевой лук. Такие изготавливают только на заказ, и стоит работа очень дорого, а как известно, оружие для орка – это святое. Когда зверь отошел от меня ярдов на двадцать, я сосредоточился на его луке и произнес короткое заклинание. Теперь следовало быстро бежать, что я и сделал. За спиной послышались громкие вопли, слов я уже не разобрал, но, думается, никакой полезной информации тирада орка не несла. Зато в следующий раз будет обходить эльфов за лигу. Моя волшба сделала его оружие похожим на маленькое цветущее деревцо.

Отбежав на достаточное, как мне казалось, расстояние, я остановился, чтобы отдышаться. Терпеть не могу зеленых! Не только за то, что они самонадеянные, упрямые, тупые и грязные животные. Эльфы и орки не выносят друг друга с начала времен. Это голос крови. Когда-то наши народы воевали между собой. Тогда родиной моих предков был Светлый лес. Говорят, это было прекрасное место. Но зеленые твари стали охотиться на наших землях, нарушая этим природное равновесие. Естественно, эльфы сразу дали им отпор и почти выбили их из своего жилища. Никто не может сравниться с эльфийскими воинами и магами в их родном лесу, а уж тем более тупые варвары. Но их мерзкие шаманы умудрились наколдовать какую-то дрянь, причем и сами не понимали, что творят. В лесу появились странные звери, больше похожие на чудовищ, которые стали нападать на поселения моего народа. Они не откликались на призывы наших магов, не повиновались духам леса и, в отличие от других зверей, не обладали ни разумом, ни душой. И все равно эльфы бы с ними справились, но твари обладали одной особенностью. Стоило им укусить кого-нибудь, как покусанный видоизменялся и превращался в такое же чудовище. Эльфам пришлось покинуть родную землю и поселиться в Бриллиантовом лесу. Тупые орочьи шаманы сделали Светлый лес непригодным и для себя, и для нас. С тех пор прошли века. Сейчас, конечно, открыто мы не враждуем, но все же испытываем неприязнь друг к другу, хоть нам и нечего больше делить…

Минут через десять я уже был дома. После сегодняшнего мне требовалось как следует выпить и поговорить с Вили. Потому попросил тетушку Полли послать в дом к барону Литенсу слугу с сообщением, что я жду Вили в нашем любимом трактирчике. Сам же нацепил на пояс шпагу, чтобы показать ее рыжему, и отправился на встречу.

Заведение находилось недалеко от дома, потому добрался я быстро. Но как обычно, Вили явился первым и ждал меня. Стол уже был заставлен разнообразными закусками, среди которых красовалась пара бутылок вина.

– И почему это ты решил так срочно встретиться, случилось чего? – спросил друг, наполняя бокалы.

– Случилось.

Я поведал ему все, что произошло со мной у профессора Алишера.

– Да, дела… – пробормотал Вили.

– А ты не знаешь, кто такие саторисы? – спросил я.

– Понятия не имею. Тебе стоит через неделю все-таки пойти к профессору и все прояснить. Если это то, о чем я думаю… хотя это невозможно… – неясно проговорил рыжий.

– Здравствуйте, господа. Может, купите бедному человеку пару, а лучше тройку кружек пивка? – Перед нашим столом стоял огромный мужик разбойничьей наружности. Руки он показательно держал на поясе, на котором висел здоровый охотничий нож.

– Исчезни, – пренебрежительно бросил Вили.

– Мне кажется, или вы, добрые господа, не уважаете праведного путника… – Этот расхожий трактирный бред человек договорить не успел. Мой друг одним движением руки отправил его тушу в полет через весь кабак. Приземлившись, мужик своим телом сломал стол на другом конце заведения, за что хозяин сразу же содрал с него плату. Выходя из трактира, буян бросил в нашу сторону полный ненависти взгляд.

– Развелось швали, норовят все силой получить! – зло проговорил Вили.

– Да, скоро у нас по всему городу столько врагов наберется, что придется переезжать!

– Ладно, давай о хорошем. С профессором понятно, через неделю разберешься. Покажи-ка мне лучше свою шпагу.

Через пару часов, все съев и выпив, поговорив об оружии, посмеявшись над историей с орком, решили наконец отправиться домой. Оплатили ужин и двинулись к выходу. Покинув трактир, мы попали в темный переулок – фонарь перед ним освещал только небольшой пятачок.

Вили спасло только то, что я родился эльфом. Несмотря на изрядное подпитие, чуткий слух и скорость реакции меня не подвели. В последний момент я успел оттолкнуть друга. И нож, который предназначался его плоти, пролетел совсем рядом, лишь вспоров воздух.

Выдернув из ножен шпагу, я попытался проткнуть того самого бандита, который приставал к нам в трактире. Но он, восстановив равновесие после неудачного покушения, легко уклонился от моей атаки и собрался было сделать ответный выпад ножом. Неизвестно, чем бы все закончилось, но ударивший в его грудь огненный пульсар прожег в парне огромную дыру.

– Лэй! Ты как шпагу держишь, идиот?! Да тебя ребенок палкой зарубит! – лежа на земле, грозно вопросил мгновенно протрезвевший Вили.

– Да я шпаги в руках никогда не держал, и уж тем более меня никто не обучал ею орудовать!

– Не дело это. Знаешь, я, конечно, не мастер, но мог бы тебя научить азам, а то зарежет тебя в подворотне какой-нибудь особо шустрый молодчик. Меня с детства натаскивали шпагами махать. Дворянин как-никак.

И правда, неплохое подспорье будет к магии. Не всегда же под рукой имеется пара-тройка растений или, на худой конец, голая земля поблизости. Правда, мои странные способности… но нельзя же, в самом деле, надеяться на то, что они проснутся в нужный момент.

– Согласен! Вот только когда и где заниматься будем? – спросил я.

– Ну пару часов после лекций выделить сможем, на выходных поусерднее позанимаемся. А тренироваться можно у меня дома. Отец оборудовал для фехтования специальный зал. Я поговорю с ним, проблем не возникнет.

Постояв над телом неудавшегося убийцы еще несколько секунд, мы двинулись в сторону дома. На шум из трактира никто не вышел: поножовщина здесь случалась часто, и никому не хотелось получить в печень кусок железа.

Мара

В каморке Вельш пригласил меня присесть на квадратную скамью, название которой я усвоила совсем недавно. Табурет, вот. Сам же Костолом, за неимением другой мебели, опустился на топчан. Пару секунд он внимательно вглядывался в мое лицо, затем сказал:

– Надеюсь, ты не передумала насчет нашей договоренности?

– Наставник, орки никогда не нарушают данного слова, – ровно ответила я.

В моем родном Т’харе за такой вопрос можно было бы схлопотать крупные неприятности. Но здесь другие обычаи, и я лишь слегка нахмурилась, давая понять, что его сомнение неуместно.

– Да. Конечно. – Взгляд Вельша прояснился. – Не обижайся, никак не могу привыкнуть, что где-то есть народ, совершенно свободный от лжи, – хохотнул он. – Может, плюнуть на все, да и отправиться в Холодные степи? Да, так вот. Я нашел тебе работу. Твой наниматель сейчас придет. А вот, кстати, и он!

Дверь распахнулась, и в кабинет вошел Атиус. В руках у него были какие-то свернутые в трубочку бумаги.

– Позволь еще раз представить тебе, леди Мара, – серьезно произнес Вельш. – Атиус Корвер, боевой маг, глава охранной службы одного из самых уважаемых людей нашего города.

– Самого уважаемого, – без улыбки поправил волшебник. – Итак, дорогая леди, мой друг уже объяснил вам, зачем я здесь?

Я кивнула.

– Отлично, значит, не будет никаких проблем, – пробормотал Атиус, разворачивая свиток. – Прочтите контракт и подпишите здесь и здесь.

Я уже привыкла к тому, что в жизни людей бумаги играют очень большую роль. Они заменяют честное слово и позволяют уличить лжеца. И чем богаче человек, тем больше вокруг него разных бумаг. Потому что на бесчестные поступки, как правило, толкает жажда золота. Вот мы с Вельшем, кстати, договариваясь о моем обучении, обошлись словом воина и рукопожатием. Ну что ж, не привыкли верить – подпишу бумажку. Я потянулась за пером и чернильницей, которые Костолом отыскал на подоконнике в груде разного хлама.

– Нет, подождите, леди. – Маг остановил мою руку. – Я настаиваю: прочтите контракт, чтобы потом не возникало лишних недоразумений. Видите ли… я предлагаю вам работу… не совсем телохранителем. Вернее, телохранителем, но особым.

– Надо будет охранять сразу нескольких человек? – не поняла я.

– Браво! – рассмеялся Атиус. – Вы так прямодушны, леди Мара! У нас нет таких девушек. Любая из них на вашем месте, особенно столь же привлекательная, истолковала бы мои слова совсем по-другому. Нет, вам не придется охранять целую толпу разбегающихся подопечных. Строго говоря, вам не всегда придется вообще кого-либо охранять. Вас нанимают в службу безопасности графа Беньямино Стоцци. Это богатейший торговец Мизара, глава торгового Дома Стоцци. – Маг замолчал и некоторое время сверлил меня пронизывающим взглядом серых глаз, остававшихся холодными, даже когда он смеялся. – Вы ничего не хотите спросить? Ах да, вам незнакомо понятие сословий… Так вот, большие деньги – большая опасность. У графа много недоброжелателей и врагов, поэтому он очень серьезно относится к своей охранной службе. И конечно, нанимает в нее самых лучших воинов. Но торговля – дело тонкое. Поэтому его сиятельству нужны охранники, которые не только заботились бы о его безопасности, но и выполняли, скажем так, особые поручения. Например, может возникнуть необходимость доставить куда-нибудь ценные вещи, деньги или документы. Проверить благонадежность нового работника. Возможно, придется сопровождать торговые караваны. Когда графу Стоцци нужны новые охранники, я всегда обращаюсь в школу моего друга Вельша. На этот раз он рекомендовал мне вас, Мара. Я долго присматривался к вам и решил, что уважаемый Костолом, как всегда, прав. Вы чрезвычайно устойчивы к магическому воздействию, обладаете поразительной реакцией, а ваши воинские умения выше всяких похвал. Ваше жалованье будет составлять пять золотых в месяц плюс полное содержание. Особо опасные поручения оплачиваются отдельно. Вот и все, что я собирался вам сказать. А теперь прочтите контракт и подпишите его.

Я бегло просмотрела бумагу, написанную на всеобщем языке. Насколько поняла, там излагалось все то, что мне только что объяснил Атиус. Не задумываясь, взяла перо и вывела внизу листа свое имя. Что толку читать? Все равно я обещала Вельшу пойти на эту работу. И слово свое сдержу. Если только от меня не потребуют убивать детей и старушек. Хотя насчет этого в контракте ничего написано не было. Краем глаза я заметила, как напряглось лицо Костолома. В тот момент, когда свиток украсился моей подписью, Вельш заметно расслабился.

– Хорошо. Теперь вот здесь. – Маг положил на стол второй лист бумаги.

– Почему он не на всеобщем языке? – вдруг настороженно спросил Вельш.

– Ты же знаешь, – усмехнулся Атиус, – законы империи требуют, чтобы официальные документы составлялись на арвалийском. Контракт на всеобщем останется у Мары, а этот будет храниться у его сиятельства.

Пожав плечами, я поставила свою подпись. Нашли о чем спорить.

– Отлично, – порадовался маг, убирая свитки. – А теперь отправляйтесь в пансион за вещами. Через два часа жду вас в особняке графа Стоцци, на улице Левкоев. Большое белое здание с колоннами, да там спросите – вам каждый покажет. Войдете через парадный вход, попросите позвать меня. Я представлю вас его сиятельству и подробнее ознакомлю с обязанностями.

Кивнув, я искренне поблагодарила Вельша за науку и найденную работу и направилась к двери. В последний момент услышала тихое звяканье и быстро обернулась, успев заметить, как в руку Костолома перекочевал увесистый полотняный мешочек. Наставник внакладе не остался, вот и окупилось ему мое обучение.

Вернувшись в пансион, я пообедала, потом распрощалась с тетушкой Хильдой, которая была очень расстроена потерей жилицы и вышибалы в одном лице. Подаренные ей пять крионов несколько примирили безутешную хозяйку с моим уходом. Я быстро собрала вещи – а что там собирать-то? – и отправилась в конюшню. Вывела ухоженного, но скучавшего без степной вольницы Зверя и отправилась на поиски особняка Стоцци. Насколько я уже разобралась в устройстве Мизара, улица Левкоев должна была находиться в самом центре города. Там, на высоком холме, стоял дворец бургомистра, вокруг располагались какие-то непонятные мне здания со странными названиями: Палаты и Дома (по-моему, и так ясно, что это дома, зачем же еще раз повторять?). А дальше шли жилые кварталы богачей. Я была там всего один раз – когда Алу вздумалось показать мне город. Широкие ровные дороги, высокие особняки, окруженные коваными заборами, за которыми можно разглядеть посыпанные желтым песком дорожки, вымощенные плиткой просторные дворы и пышные цветники. Последнее мне вообще очень долго было непонятно: зачем выращивать цветы? Ведь от них никакой пользы. Правда, Ал разъяснил мне, что люди так украшают свои жилища. Я присмотрелась: действительно, выглядело забавно, и запах приятный. Вообще я давно уже заметила, что люди очень много внимания уделяют внешней оболочке – будь то их дома или они сами. Стараются похвастаться друг перед другом богатой одеждой, дорогими украшениями, роскошно обставленными жилищами. Хотя кому это нужно? Ведь ты не будешь жить сразу в двадцати комнатах. И для сна тебе нужна всего одна постель. И какая разница, сколько у тебя одежды? Мне, например, хватает двух смен – одна на мне, вторая про запас.

С такими размышлениями я покинула Бархатную улицу и остановилась, решая, каким путем лучше добираться до центра Мизара. Можно отправиться напрямик, через узкие улочки, полные народу, ремесленные кварталы и базарную площадь. Так! Базарная площадь… а ведь сейчас середина осени. Время, когда орки пригоняют коней, привозят шкуры и обменивают их на зерно, ткани и прочие необходимые вещи, подходило к концу, но вполне возможно, что я еще могла застать своих соплеменников. Нет, так не пойдет. Мне совсем не хотелось встретиться с кем-нибудь из них. Зачем? Только разбередить свою глубоко запрятанную тоску по родному Т’хару да услышать слова осуждения. Как ни крути, а я нарушительница законов Тира, изгнанница. Вот ею и останусь.

– Решено, Зверь. Будем добираться в объезд. Заодно и проветришься. А то скоро ты у меня зажиреешь и обленишься.

Жеребец ответил веселым ржанием и послушно поскакал в сторону широкой дороги. Конечно, эта пыльная лента, виляющая меж холмов, на которых стоит Мизар, совсем не то, что простор Холодных степей. Но на ней все равно было свободнее, чем в суетливой толчее узких улочек бедноты. В объезд путь к центру становился длиннее раза в три, поэтому дорога не была людной. По ней ехали лишь кареты и груженые телеги, всадники же здесь встречались редко, предпочитая короткий путь. Я пришпорила Зверя, и он вихрем понесся вперед, обгоняя экипажи и тяжелые повозки. Это не могло сравниться со скачкой в степи, но даже такая верховая езда давала мне радостное чувство свободы. Не хотелось гадать о том, как сложится моя судьба дальше, все сомнения, одолевавшие меня сегодня, отошли на второй план. Остались лишь дорога, конь и я… Вот чего мне не хватало все три долгих месяца обучения!

Вдруг, заглушая свист ветра в ушах, за спиной раздался громкий крик, затем я услышала приближающийся бешеный цокот копыт. Состязаться со Зверем мог лишь такой же орочий конь. И чтобы догнать меня, всадник должен быть орком. Я оглянулась через плечо, все еще надеясь, что ошиблась. Нет, к сожалению. Причем все было даже хуже, чем я могла бы ожидать. Стремительно приближавшегося вороного со звездой на лбу я узнала сразу. Ни во всей громадной Арвалийской империи, ни в других странах, ни даже в самом Т’харе нет больше такого могучего и горячего жеребца. К всаднику я даже и присматриваться не стала, и так ясно – где конь, там и его хозяин. Осадила Зверя. Что толку состязаться в скорости? Да и не приучена я убегать. Хотя эта встреча меня не порадовала. Вороной обошел моего жеребца и заплясал на месте, перегородив дорогу.

– Здравствуй, Мара. Вот и встретились. Я искал тебя, – приветствовал меня разгоряченный погоней Ранвальд.

Его ноздри раздувались, выдавая еле сдерживаемый гнев. Рот кривился то ли в недоброй улыбке, то ли в воинственном оскале, открывая и без того длинные белоснежные клыки. Воин был в полном боевом облачении, на груди сиял начищенный знак рода. Из-под низкого кожаного шлема зло блестели черные глаза. В общем, выглядел он так, словно встретился не с соплеменницей, а по меньшей мере с вожаком ятунов.

– Здравствуй, – спокойно ответила я, отъезжая к обочине, чтобы не мешать движению экипажей.

– Как живешь без роду без племени? – нехорошо прищурившись, спросил мой незадачливый жених. – Людям служишь? Или, может, нашла себе человеческого мужа? Помнится, орки тебе были не по вкусу.

На нас с интересом глазели из проезжающих мимо карет. Некоторые даже замедляли ход и разглядывали двух орков, словно невиданную диковинку.

– Пошел! – заорал Ранвальд на кучера, который, почти остановив свой экипаж, уставился на нас, приоткрыв от любопытства рот.

Мужичок вздрогнул и хлестнул лошадей, стараясь убраться от разгневанного воина как можно дальше.

– Не стоит так вести себя на чужой земле, – заметила я. – Этот человек не сделал тебе ничего плохого.

– А это мне решать, как и с кем разговаривать, – рыкнул Ранвальд. – И как обойтись с тобой, я тоже буду решать сам.

Я вздохнула. Спрашивается, чего бесится? Сам же тогда напросился…

Между тем воин подъехал чуть ли не вплотную к нервно переступавшему Зверю и попытался забрать у меня поводья. Я оттолкнула его руку и подала своего коня в сторону.

– Не противься, – голос Ранвальда был полон злобы, – ты поедешь со мной.

– Куда это, интересно? – хмыкнула я.

– Домой. В Т’хар. Чтобы жить, как положено орочьей женщине. Моей женщине.

– Если ты не знаешь, я больше не принадлежу к племени. Меня изгнали, и теперь моя судьба не ваша забота.

– Знаю, – махнул рукой парень, – старый Бертард всегда относился к тебе слишком мягко и позволял то, чего не простили бы ни одной другой девушке. Но теперь я буду хозяином твоей судьбы. За тобой должок, Мара.

Я почувствовала, как меня охватывает бешенство, делая голос низким и гортанным, а движения – обманчиво медленными и плавными. В глубине души поднималась мрачная радость: именно этого разгула злобы мне так не хватало в человеческой стране.

– Должок? Что ж, верну. Видно, не все я тебе отбила тогда.

– А вот сейчас увидишь! – взъярился Ранвальд. – Ты будешь моей прямо здесь!

Неожиданно он совершил длинный, звериный прыжок из седла своего коня и, оказавшись сидящим верхом уже на Звере, обхватил меня. Вдвоем мы свалились в пыль обочины и покатились по земле.

– Ты все равно будешь моей, Мара! – хрипел парень, раздирая на мне одежду. – Во всем Т’харе нет орки лучше, чем ты!

Его глаза затянула пелена страсти. А когда настоящий орочий воин охвачен страстью… Что бы сделала на моем месте другая женщина? Не знаю. Но мой знаменитый бешеный нрав развернулся в полную силу. Ржали перепуганные кони, мимо проносились экипажи, а мною среди бела дня пытались насильно овладеть! Есть от чего взбеситься! Ранвальд, пыхтя, навалился на меня сверху, прижав мои руки к телу и больно вонзая в шею клыки. Он уже ничего не соображал и вел себя то ли как проголодавшийся вампир, то ли как дикий зверь – словно не только поиметь хотел, а еще и сожрать. Скинуть я его не могла – слишком уж он был тяжел. Но вот правую руку выпростать все же сумела и с силой вдавила большой палец в глаз Ранвальда. Тот заорал, отпрянул и мгновенно ослабил захват. Я наконец столкнула его с себя и вскочила на ноги, выдергивая нож из ножен на бедре. К тому времени как Ранвальд поднялся, пошатываясь и прикрывая ладонью заплывший кровью глаз, я уже пришла в себя и от всей души надеялась, что оружие в ход пускать не придется. Но решила: пусть воин видит, что я настроена биться до конца. Может, тогда его любовный пыл поумерится и он, оставив меня в покое, вернется домой, чтобы отыскать более покладистую девушку. Слава Тиру, кажется, я не выдавила ему глаз – Ранвальд успел вовремя дернуться назад. Отделается сильной болью и временно окривеет. Но дома Улаф быстро приведет его в порядок. Просто потому что не потерпит в селении еще одного одноглазого. Я усмехнулась своим мыслям, прикидывая, продолжится ли драка или Ранвальду уже достаточно. Но недаром говорят, что Лак’ха – самая коварная из всех богов. И она приготовила мне новый подарок.

– Стой! – раздался вдруг властный голос.

Я подняла голову, одновременно стараясь держать Ранвальда в поле зрения. Над нами возвышался отряд всадников. Городская стража. Принесла же их нелегкая на объездную дорогу!

– Кто такие? – спросил подъехавший первым немолодой усатый воин на караковом жеребце. Его спутники, многозначительно похмыкивая, все как один с искренним интересом уставились на меня.

«Старайтесь не связываться с городской стражей, – вспомнились мне наставления Костолома, – они чувствуют себя хозяевами города. Ведь власть им дана по закону императора. Всегда пытайтесь договориться добром. Лучше всего вовремя откупиться». Что я и попыталась сделать. Поспешно заведя руку с ножом за спину, вежливо проговорила:

– Приношу свои извинения, почтенные господа. Мы с товарищем немного повздорили. Так, ничего серьезного.

– Говорите, ничего серьезного, леди? – ухмыльнулся в седые усы пожилой стражник, как я поняла, старший в отряде. – А что вы прячете за спиной? И почему у вашего товарища такой помятый вид? И наконец, леди, – он выразительно кивнул на мою грудь, – как вы объясните это?