Текст книги "И тени затмили свет"

Автор книги: Диана Бауманн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)

Клем бросил заботливый взгляд на брата, после чего посмотрел на хулигана с гневным выражением лица. В этот момент я понял, что этот милый и добрый мальчик вёл себя так далеко не со всеми. Что он мог быть даже опасен.

– И тебе хватает чести унижать слабых?! Разве ты можешь так же унижать и сильных? Нет, ты боишься. Потому что они могут дать тебе сдачи, тогда как мой брат – нет.

– Он сам вызвался, ты это должен знать, – Яанн говорил жёстко. – Он же у нас не любит, когда его жалеют и не трогают. Он сам хочет влезть в драку. Вот и напросился.

– Сейчас ты у меня напросишься, – прорычал Клем.

Блондин рассмеялся ему в лицо.

– Боюсь-боюсь, сейчас мамочку звать буду.

Парень не выдержал и занёс кулак, чтобы ударить в лицо Яанна, но тот вовремя перехватил руку и остановил её в двадцати сантиметрах от своего носа.

– Драку хочешь устроить? – самоуверенным, угрожающим тоном спросил он. – А не боишься, что тебя за это выгонят, как это сделали в прошлой школе? Я был бы только рад не видеть больше ваши поганые лица.

– А я был бы рад не видеть твоей рожи, – от ярости Клем плюнул ему в лицо.

Медленно вытерев рукавом толстовки плевок со щеки, Яанн разозлился от этого поступка и толкнул ил юношу, отчего тот упал на пол, а затем с силой ударил ногой ему в живот. Эта сцена мне напомнила то, как меня била мама, а затем те два грабителя в парке. Отчаяние вгрызлось в сердце, как голодный зверь, мне хотелось кинуться на помощь однокласснику, но ноги никак не могли сдвинуться с места.

Страшно.

Страх парализовал всё тело, отчего я не мог даже пошевелиться и беспощно наблюдал за тем, что происходило. А внутри мне так и хотелось кричать.

Клем застонал от боли и заблокировался, ожидая следующего удара, но в этот момент прозвенел звонок. Яанн ухмыльнулся и наклонился вниз, чтобы внимательно посмотреть в лицо своего врага.

– В этот раз тебя и твоего брата я оставляю в покое. Но не думай, что так будет и в следующий раз.

Он выпрямился, и его взгляд вдруг упал на меня. Мгновение в нём будто что-то боролось, сопротивлялось, мучилось. Он словно не решался что-то сделать, что-то сказать. Но так и не решился. В следующую секунду он повернулся ко мне спиной, что-то сказал какому-то парню, а затем рассмеялся. Послышался шум и разговоры, смешанные со смехом, – это расходились школьники по своим классам.

Страх прошёл, когда скрылся Яанн, а затем исчезло и отчаяние. Наконец я смог двигаться и быстро подошёл к Клему, чтобы помочь ему подняться.

– Ты как? – с некоторым волнением спросил я у него.

– Нормально, – он улыбнулся, а затем поспешил к брату и протянул ему руку. Но тот не взял её.

– И без тебя справлюсь, – со злостью сказал Нат и с трудом встал с пола, поправляя рюкзак и одежду.

– Но я спас тебя! – возразил Клем, с тревогой глядя на парня.

– Лучше бы этого не делал, – огрызнулся тот. – Я же просил тебя мне не помогать. Я сам могу справиться. Особенно когда это касается драк и разборок с Яанном и другими. Мне не нужно помогать в этом случае, как ты этого не поймёшь?

– Но ты мой брат, – в глазах моего одноклассника читалось отчаяние. – Я должен тебя защищать.

– Но ты младше меня на два года, – Нат начал терять терпение. Он с силой сжал кулаки, глаза его пылали. – Ты обращаешься ко мне как к маленькому. Защищаешь меня, хотя я могу и сам справиться, всё время лезешь ко мне с заботами, будто бы мне два годика. Да, я инвалид, но это вовсе не значит, что мне нужен особый уход от тебя. И это меня всё бесит.

– Но…

– Ты позоришь меня.

Секунда – и он ушёл дальше по коридору, оставив нас двоих наедине с мыслями.

VIII: И ярость не знала границ

Сделайте хотя бы раз то, что по словам окружающих, вам не по плечу. После этого вы уже никогда не будете обращать внимание на их правила и ограничения.

Николай Чуковский

Моя жизнь проходила в каком-то в вечном ожидании. Ожидании фильмов, книг, серий, событий, людей, автобусов. Зимы, весны, лета, осени. Звонков, сообщений, теплой погоды, выходных. В ожидании того, что все изменится. В ожидании того, что однажды все будет хорошо. А нужно просто перестать ждать и наконец-то начать жить.

Перестать ждать…

Но мне кажется, я уже чего-то дождался. Что-то начало меняться. Я это чувствовал. Ощущал где-то глубоко внутри себя, в самом центре сердца. Я не мог передать словами, что это за чувство, но оно подсказывало, что что-то ждало меня впереди. Что-то страшное, жуткое, полное ночных кошмаров…

И это должно было изменить не только всю мою жизнь, но и меня самого.

За окном стало ещё темнее. Тучи грозными синими пятнами нависли над Сандерелисом. Такое впечатление, будто сейчас был вечер, а не утро. Но не это напрягало. А то, что ,казалось, вот-вот – и наступит конец. Конец света. А стоило ли его бояться?

Клем рядом со мной сидел удручённый и мрачный. Таким я его ещё не видел. Что бы он не светился радостью и возбуждением – удивительно. Мне казалось, что он вообще не способен грустить. Но откуда мне было знать, что это не так? Мы ведь по-настоящему знакомы всего лишь второй день. Но я чувствовал, что в скором времени узнаем друг друга намного лучше. Что-то мне подсказывало, что впереди нас ждало много… Приключений.

– Что с твоим братом? – спросил я тихим голосом у соседа, несмотря на то, что учитель ещё не пришёл, а звонок прозвенел минут пять назад.

– С Натаниэлем? А что с ним может не так? Он всегда такой, – невесело улыбнулся Клем, смотря куда-то перед собой.

– Такой в смысле… Неблагодарный и грубый? – осторожно предположил я.

Парень перевёл на меня вымученный взгляд.

– Давай не будем об этом. Лучше скажи, ты не знаешь, кто у нас новый учитель по истории?

– Как это? – удивился я. – Разве у нас новый учитель?

– А ты разве не слышал? – в свою очередь удивился Клем. – Я думал, ты знаешь. Прошлый уволился, потому что у его дочери родился сын. Ему хочется быть рядом с внуком.

– А я и не знал, – равнодушно проговорил я. – И кто же будет новый?

– Это я и пытаюсь выяснить.

Но уже в следующую минуту я узнал ответ на свой вопрос. В класс вошёл крупный, слегка толстоватый, но мощный мужчина лет пятидесяти с лысой головой и белой, но вовсе не от старости, бородой. Его тёмно-красные глаза стрельнули в сторону учеников суровым взглядом, пышные брови нахмурились, лицо скривилось в неприятной гримасе. Такое впечатление, будто он был готов чихнуть, однако широко открыл рот и чуть ли не прокричал низким басом:

– Класс, встать и поздороваться с учителем! – он чуть ли не брюзжал слюной от еле скрываемого гнева. – Или вас этому не учили?! Я ваш новый учитель по истории, Етар Марс. Обращайтесь ко мне как мистер Марс. Всем понятно?!

Все молча с подавленным видом кивнули, не ожидая такой свирепости и недружелюбия от нового учителя, и сели на свои места. Я же был не столько подавлен, сколько удивлён. Отец Яанна и Тиил был нашим новым учителем! Что ещё могло быть хуже? Мне этот грозный большой мужчина с первого взгляда не понравился. Что-то в нём было такое дикое и жестокое, как у императора, привыкшего командовать людьми. Мёртвым послушным стадом, которое можно легко запугать. Бу!

– Он очень жестокий, особенно по отношению к своей семье, – прошептал мне на ухо Клем, сверля нового историка взглядом полным ненависти. – Тиил рассказывала мне, как он издевался над своими же детьми и избивал свою жену. И делал это просто потому, что ему нравилось. Нравилось причинять людям боль.

– А если он теперь наш учитель… – я в ужасе сглотнул комок с горле, – то нам конец.

– Это точно, – кивнул парень и немного отодвинулся от меня, чтобы не привлекать внимание Етара, рассказывающего что-то по истории. – И мне это совсем не нравится. Терпеть не могу этого мужика. Особенно после того, как Тиил рассказывает, что он с ней вытворяет.

– А Яанн? – я посмотрел на соседа.

– А что он? – пожал плечами тот. – Он весь в отца. Желает быть во всём быть на него похожим. Вместо того, чтобы защищать брата и сестёр, он их так же унижает и иногда бьёт. Считает, что так правильно, раз так делает и отец.

– Что за бред! – громче, чем нужно было бы, возмущённо воскликнул я.

Это тут же привлекло внимание мистера Марса. Он посмотрел на меня таким грозным взглядом, будто был готов впечатать меня в стул с одного удара.

– Полагаю, самый умный мальчик знает тему лучше меня и желает рассказать? – его глаза метали гром и молнии, когда он подошёл к нашей парте и навис надо мной, как гигантская скала.

– Я не…

– Встать, когда с тобой говорит учитель! – он мгновенно покраснел от гнева и даже несильно топнул ногой об пол.

Весь сжавшись от страха и дикого ужаса, я медленно встал и даже не осмелился посмотреть в лицо историка. Мурашки побежали по коже, спина быстро вспотела от напряжения и испуга. Никогда я не чувствовал себя столь ничтожным перед другим человеком.

Ха-ха, ничтожество.

– Я не собирался вас злить, мистер Марс, – мой голос был тих и слаб, тело дрожало от неуверенности.

– Мальчик, я всегда зол, особенно на таких якобы умных учеников, как ты, – мужчина весь будто превратился в разъярённого огромного медведя. – Я много слышал о тебе, Трантер Нефф. Я желал встретить тебя, чтобы плюнуть тебе в лицо. Правда, я тогда не знал, что ты обычный школьник из самой обычной школы, но, правда, очень умный. Очень умный. Я думал, что ты уже взрослый человек, раз смог так перевернуть жизнь в Сандерелисе с помощью десептизма, но ты оказался ещё маленьким сосунком!

– Прошу, выбирайте слова, мистер Марс, – мне было противно стоять напротив него, противно слушать его слова, противно с ним разговаривать. Но чтобы мои слова имели хоть какое-то значение для этого мерзкого типа, я поднял голову и посмотрел прямо в глаза Етара.

У него были такие же глаза, как у Тиил и Яанна. Красно-карие, как Марс. Как планета войны.

– Без тебя разберусь, умник, – фыркнул учитель и смерил меня высокомерным взглядом. – Я так долго ждал этой встречи, подбирал слова тому, кто стал причиной всего этого хаоса в Сандерелисе, – и вот! – этот человек стоит прямо передо мной и ничего мне не может сделать, никакие новые теории ему не помогут, потому что он никто для меня. Ты – никто.

Все взгляды молчаливых, испуганных, удивлённых одноклассников были уставлены на меня. Все смотрели на меня. Каждый жадно слушал мои слова и слова нового учителя. Всем было до жути интересно смотреть за этим конфликтом. Всем хотелось узнать конец. И каждый при этом выглядел как гнилой голодный мертвец, впервые за долгое время открывший глаза в мир иной.

И от этого мне стало неприятно, точно тараканы бегали по душе, а червяки ползали по коже. Так и хотелось отвернуться от всех, спрятаться и никогда больше не показываться. Чтобы я вновь стал невидимкой.

Но вместо этого я решил действовать.

– Я человек, который хочет разобраться не только в своей жизни, но в жизни всего человечества. Который хочет найти смысл нашего существования среди бесконечной Вселенной, который ищет такие же пытливые умы, как и у меня, – мой взгляд с одобрением скользнул по Клему, который широко улыбнулся этому, понимая, что я говорил об эссентизме. – Я не никто. Я нужен людям. А раз я нужен, значит, я кто-то.

– А ты не такой уж и умный, как казалось. Подумаешь, ты ищешь смысл! Декарт, Аристотель, Кант и другие тоже создавали философии и искали смысл. Ну и где он? Где? Что-то я не вижу, – рассмеялся басом Етар, совершенно наплевав на мои слова. – Искать смысл – просто пустая трата времени.

– Это вы просто пустышка, раз не можете ничего понять, – я с силой сжал кулаки, чувствуя бурлящую злость и глубокое оскорбление за то, что над моими идеями так жестоко насмехались. Я был словно ранен. Ранен в сердце. – Если бы не те мудрые философы, которых вы перечислили, сейчас бы не было достигнуто таких высот в технологиях и в науках. Не было бы той истории, которую мы знаем и которую уж вы-то должны знать и уважать. А вы просто смеётесь над ней! Сотрясаете воздух своей пустотой и бездарностью! Это вы – никто.

Казалось, вот-вот – и в воздухе начнут трещать молнии, настолько напряжение выросло. Все затаили дыхание, расширенными от удивления глазами смотря то на меня, то на мистера Марса. Никто не ожидал, что я скажу такие слова взрослому человеку. Никто не ожидал, что я, такой тихий и неприметный, смогу вот так нагрубить, а точнее, отстоять свою точку зрения, перед учителем. Признаться честно, я и сам от себя такого не ожидал. Но я гордился тем, что сделал. Потому что знал, что так было правильно. Что нужно было так поступить. Я не чувствовал вины, стыда, мне не хотелось провалиться сквозь землю от своего поступка. Мне хотелось плюнуть этому мужчине в лицо, как он желал сделать со мной. Я точно стал зеркалом – отразил всё то, как хотел поступить Етар. Так ему и надо.

– Ты за это заплатишь, маленький поганец, – учитель стал от ярости красным, как рак. Он на шаг приблизился ко мне и встал чуть ли не вплотную. – Я тебя заставлю страдать за свои слова. После уроков останешься здесь. Ты понял меня?! – я холодно кивнул, не отрывая с него вызывающего взгляда. – А теперь садись. Мы продолжаем урок.

Когда я вернулся на своё место, я почувствовал, как страх сжал горло. И о чём я только думал?! Былая гордость и отвага вмиг покинули меня, оставив на растерзание паники. Я не мог представить, что натворил. Теперь ведь все будут знать, что я поссорился с новым учителем, который был одним из самых жестоких людей в Сандерелисе. Новая волна слухов и не нужной для меня популярности поползёт по городку, как паук, и захватит в паутину всех жителей. А мне этого совершенно не нужно.

Ужас усиливался. Стало трудно дышать, кудрявые чёрные волосы прилипли ко лбу от пота, сердце стучало где-то в горле. Я пытался успокоиться и не обращать внимания на взгляды одноклассников, прикованных ко мне. Я пытался вообще ни на что не обращать внимание. Даже на Клема, который положил мне руку на плечо и что-то тихо прошептал. В голове стоял шум, мысли спутались в клубок, конец которого терялся в бесконечном чёрном океане.

Я еле дожил до конца урока. Мне уже стало нехорошо, когда я вышел из класса, ощущая на себе свирепый взгляд Етара.

– Ты весь побледнел, – Клем с волнением посмотрел на меня.

– Я и так всегда бледный, – вяло махнул я рукой, не желая его забот.

– Но сейчас ты выглядишь как мертвец, – парень робко улыбнулся уголком губ. – Надо сгонять в столовую. Еда наверняка пойдёт тебе на пользу.

– Я и без того толстый, зачем мне ещё есть в столовой? – я скривил нос, словно был маленьким ребёнком, и ткнул себе в немного выпирающий живот.

Не так часто мне доводилось быть в столовой. Точнее, я там был от силы два раза за полтора года. И мне никогда не нравилось это место. Слишком много народу, пахнет чем-то поджаренным, шумно и душно, как в бане. Умереть можно.

– Не думал, что ты об этом заботишься, – неуверенно хихикнул Клем. – Ты решил уморить себя голодом и помереть, не дожидаясь кары от мистера Марса?

– Смешно.

Однако через пару минут мы уже сидели за свободным столом в трапезной и поедали пюре с противным какао и не менее противной котлетой. Деньги я никогда не брал, поэтому всё было куплено за счёт Клема. В какой-то момент я даже почувствовал себя обязанным ему, ощутил острую потребность в таком хорошем друге, как этот добрый юноша. Я понял, что мне всегда чего-то не хватало, нечем было скрасить обыденные дни и своё мёртвое одиночество.

– … Это было потрясно! – восхищался Клем с набитым ртом. – Ты бы видел себя! Ты держался так, будто делал так тысячу раз. И говорил таким голосом, мне бы так научиться! А потом смотрел так на него… Я думал, ты ему врежешь! Ну, я имею в виду этому мистеру Марсу.

– Я понял кому, – холодно отозвался я.

Депрессия будто снова навалилась на меня. Обняла своими щупальцами, прикоснулась мерзкой, липкой кожей, прижала к своей толстой, вонючей туше и плакала мне в плечо. Мерзость. А ещё эта серая погода добивала меня. А я ещё жаловался на солнце, что оно слишком часто здесь бывало! Теперь мне его и не хватало.

Темнота слишком сильно сгущалась.

Мне было до сих пор страшно. До сих пор бросало в дрожь. Я как будто не мог отделаться от ощущения, что кто-то стоял надо мной и нещадно кричал, не жалея своего голоса. Всё так же было противно, как и тогда, когда я стоял перед Етаром. Однако сейчас было даже хуже – желудок был готов выплюнуть только что съеденную пищу обратно в тарелку. Как же мне не хотелось идти после уроков к этому злому мужчине! Что он мог сделать со мной? Как отомстить? Мне было страшно даже думать об этом.

– У тебя опять загрузка? – щёлкал пальцами перед моим лицом Клем и широко улыбнулся, когда я наконец «очнулся».

– Да я просто задумался… – мой взгляд вдруг остановился на рядом сидящей со мной Эссе. – О, привет. Не заметил, что ты подсела к нам. И как давно?

Я был растерян. Не мог прийти в себя. Несколько раз зажмурился, чтобы хоть как-то вернуться с облаков на землю, и огляделся. Народу было даже меньше, чем тогда, когда мы пришли сюда. Видимо, близился конец большой перемены, а мне этого не хотелось. Впервые мне не хотелось идти на урок. Мне было приятно сидеть среди своих хороших знакомых, которых потом можно назвать и друзьями. Я ещё никогда так остро не чувствовал себя душой маленькой, но компании.

– Уже достаточно, чтобы налюбоваться твоим неподвижным лицом. Знаешь, в этом плане ты очень подойдёшь для натурщика, – Эсса дерзко усмехнулась и подмигнула мне.

– Ты умеешь рисовать? – на самом деле, мне было это неинтересно. По крайней мере сейчас, когда меня волновали свои проблемы.

– Ну, когда-то я мечтала об этом, но такого дара у меня, к сожалению, нет, – с ехидной улыбкой на лице пожала плечами девушка. – А что? Ты бы хотел, чтобы я тебя нарисовала?

– Я бы хотел, чтобы ты меня спасла от нового историка, – мрачно буркнул я.

– О-о, я слышала эту историю! – её серые с синевой у зрачков глаза заблестели. – Ты молодец, что дал отпор этому придурку. Он у нас вёл первый урок, и, клянусь, я чуть ли не дала ему в нос от злости.

– Лучше бы дала, – рассмеялся Клем. – Так ему и надо. Я и сам был готов заступиться за Транта.

– Это благородно с вашей стороны, ребята, но это никак не спасает от того, что ждёт меня после последнего урока, – беспомощным тоном тихо проговорил я.

– Просто знай, что мы будем рядом, подождём тебя у входа в школу, – парень с заботой посмотрел на меня. – Если что, кричи. Мы прибежим на помощь.

– Благодарю.

Я был тронут. Эти двое хоть ещё не очень хорошо знали меня, но уже были готовы рисковать собой, чтобы защитить меня. И это заставило чувствовать себя важным кому-то, неравнодушным другим. Нет, я не говорил, что был обижен на весь мир из-за того, что со мной никто не дружил, что собственным родителям плевать на меня, нет. Я к этому привык. Жил с этим изо дня в день. И даже не обращал особого внимания. Но теперь я понял, как ошибался. Осознал, как долго был один в бесконечной мёртвой пустыне. В одиночестве.

– Так и появляются друзья, – заметил Клем. – Когда другие готовы защитить тебя, а ты сам готов защитить их.

– Не уверен насчёт последнего, – холодно возразил я.

– Ха, тебе просто не хватает храбрости, скромняга, – Эсса ткнула локтём мне в бок. – Если ты смог постоять за себя в поединке с мистером Марсом в первый раз, уверена, ты сможешь это сделать и во второй. А затем и постоять за нас. Ты просто должен этому научиться.

– Не думаю, что это будет очень просто для меня, – запротестовал я.

– О, как ты говорил, ничего не просто, потому что жизнь – сложная штука, – Клем гордо заулыбался.

– Кстати, – я внимательно посмотрел на соседку, – хотел сказать… Что-то я не видел тебя в нашей школе.

– Ха, не удивительно, – махнула рукой блондинка. – Ты как уткнёшься носом в свою книжку, заткнёшь уши музыкой и забьёшься куда-нибудь в угол класса, то ничего замечать не будешь. Я в этой школе с первого класса.

– А как давно ты дружишь с Клемом? – я кивнул в сторону одноклассника.

– О, ты наконец заметил, что мы с ним дружим? – дерзко съязвила Эсса и откинула рукой косички. – Летом познакомились, когда я его спасала от тех же бандитов, которые напали и на тебя.

– А ты мне не говорил, что на тебя напали, Трант, – Клем с тревогой перевёл на меня взгляд.

– Это произошло вчера вечером после того, как я встретился в библиотеке с Тиил и Яанном, – хладнокровно ответил я. – Тогда я и познакомился с Эссой.

– Кстати, – девушка вдруг встрепенулась и поспешно полезла к себе в рюкзак, собираясь что-то достать. – На, это тебе, Трант.

Она протянула мне кулон на чёрной верёвочке, лежащий на её широких ладонях. Он был довольно небольшой и тонкий, круглый и гладкий, по краям шли рубцы в виде лучей, потому что на самом кулоне жёлтого цвета, похожего на солнце, были изображены несколько окружностей: первая, самая маленькая, была чёрного цвета, вторая – красного, третья – оранжевого, а над ней почти что рядом с краем была надпись: «И мир полон света, а солнце всё светит».

– Красиво, – я погладил большим пальцем поверхность кулона и перевёл взгляд на соседку. – Но почему ты даришь мне это?

Эсса на мгновение задумалась, а затем смело улыбнулась:

– Мне показалось, что ты как-то невзлюбил наш город. И я решила тебе подарить его частичку: этот кулон – символ Сандерелиса. Я подумала, что таким образом ты станешь ближе не только к самому городу, но и к нам.

– Я как-то сказал Клему, что слишком мрачен для этого места, так что лучик света мне не помешает, – я надел кулон и улыбнулся так, чтобы она поняла, насколько сильно я ей благодарен.

Она была красива, по крайней мере, мне так казалось. Горбинка на носу, широкое спортивное тело, обкусанные губы и растрёпанные косички светлых волос – всё это делало девушку какой-то особенной, не похожей на остальных. «Тем более что все девушки в этом городе одинаковые. Тупоголовые разукрашенные курицы», – так я сказал вчера маме и был не прав. Не все одинаковы. К примеру, к ним явно не относилась Эсса Киплинг.

– Эй, между вами что-то есть? – встрял парень в разговор, снова щёлкая перед моим лицом.

– Что? – я растерялся, сердце пропустило удар. – Нет…

– А ты что, завидуешь? – блондинка показала другу язык. – Завидуй молча. Не учили, что ли, этому?

– Да ну вас, – насупился Клем.

– Не будь ребёнком, клоун, – ехидно фыркнула Эсса. – Как я могу встречаться с Трантом, если мы знакомы всего день? Тем более я не подпускаю к себе всех парней. Только избранным это можно.

– И я есть среди них? – полуудивлённо спросил я.

– А ты так рвёшься? – рассмеялась она и встала из-за стола. Через минуту должен уже прозвенеть звонок на урок. – Не глупи, у нас ещё целая жизнь будет впереди. Посмотрим.

– А если не целая? – холодно остановил её я, схватив за руку, и заглянул ей в глаза. Что-то не дало мне вот так просто её отпустить. Что-то важное. – Никто ведь не знает, когда человек умрёт. Может, это произойдёт завтра, а я так и не узнаю ничего о тебе нового? Никто ведь из нас не застрахован от смерти. Никто не знает будущего, не знает свой день смерти. Откуда тебе знать, что меня или тебя ждёт целая жизнь? В любой момент может случиться всё что угодно. И это не обязательно смерть. Может сложиться и так, что твои родители решат уехать в другой город или штат, после чего мы никогда не увидимся. Конечно, мы можем переписываться и звонить друг другу, но и это может продолжаться не вечно. Ничто не вечно, как и сама жизнь.

Эсса долго смотрела на меня рассудительным взглядом. Она точно оценивала каждое моё слово, взвешивала его, пробовала на вкус, искала, что ответить. И наконец нашла.

– Все умирают. Жизнь – не субстанция в отличие от воды или камня. Это процесс, подобный горению или прибою. Этот процесс начинается, продолжается какое-то время и в конечном итоге заканчивается. Наши «моменты», сколько бы они ни длились, мимолетны в сравнении с масштабами вечности. Но от этого не стоит всё время думать о смерти. Иначе жизнь превратится в настоящий ужас.

– И что же делать? – я запомнил каждое сказанное ею слово. Потому что она была полностью права.

– Жить дальше, что же ещё? Каждый день просыпаться, чистить зубы и одеваться, чтобы узнать, что приготовила для тебя жизнь на этот день.

IX: И кровь всё лилась

Ты можешь убежать oт oбcтoятeльcтв и людeй, нo ты никoгдa нe убeжишь oт cвoих мыcлeй и чувcтв.

Эpих Μapия Рeмapк

Страх медленно вгрызался в плоть, заполняя всё тело смертельным ядом.

Жутко. Даже слишком.

Я пытался унять дрожь, но моя дрожащая рука, застывшая возле ручки двери, за которой меня поджидал мистер Марс, показывала, что мои старания напрасны. Надо было успокоиться. Не быть трусом, как бы ни было страшно. Надо было постараться быть смелым и сильным, как тогда, когда я в первый раз столкнулся с новым историком. В этом ведь ничего страшного. Нужно было всего лишь победить одного своего внутреннего демона.

Ха-ха, легко. Запросто.

Ах, если бы…

Демоны жили слишком глубоко, слишком долго и слишком хорошо. Мне не справиться с ними. И лишь поэтому не стоило их лишний раз трогать в тщетной попытке победить. Демоны такие. Чаще всего непобедимые. Особенно когда ты с ними жил бок о бок всю жизнь.

Не желая больше себя мучить, я открыл дверь. Пора было уже давно вытереть сопли и отправиться на встречу с новыми проблемами, как бы мне этого ни хотелось. Никогда бы не подумал, что мне доведётся отчитываться перед учителем из-за плохого поведения, потому что я всегда был порядочным учеником. Самым тихим, послушным и умным.

Ложная идеальность.

Етар Марс посмотрел на меня таким взглядом, будто я был ничтожной блохой, которая близко не могла стоять рядом с человеком. И особенно с этим страшным мужчиной. Да мне и самому не хотелось с ним рядом находиться, однако пришлось, что поделать.

– Вижу, ты всё-таки соизволил прийти ко мне, глупый мальчик, – зловеще усмехнулся Етар, внимательно следя за тем, как я неуверенно подходил к нему всё ближе.

– Раньше вы считали меня умным, – хладнокровно заметил я, чувствуя в глубине души возрастающую со скоростью улитки смелость и решительность.

– Пока не понял, что ты жалкий маленький мальчишка, которому в голову взбрела безумная идея уничтожить мир в Сандерелисе, – лицо мужчины скривилось в нескрываемой ненависти ко мне. – Очень безумная.

– Я не виноват в том, что люди так возбуждённо восприняли мою идею, – возразил я, с некоторым ещё робким вызовом смотря на учителя. – Однако решил, что стоит даже доказать, что я прав. Что десептизм – верная философия.

– Что за бред! – гневно возмутился Етар, стукнув кулаком об стол, отчего я весь вздрогнул. – Как ты такое можешь говорить, глупый мальчишка?! Мы, истинные жители города, с самого его основания верили в лесных духов, вампиров, оборотней, призраков, эльфов. Конечно, со временем наша мистика начала меняться, но мы всё так же продолжаем верить в неё и знать, что она существует среди нас. Мы знаем, что она есть! А ты, – он со свирепым лицом указал на меня пальцем, – ты посмел нас прозвать десептиками! Немыслимо! Ты оскорбил весь город! Была бы моя воля, я убил бы тебя на месте!

Ярость и возмущение взяли надо мной верх и опередили даже смелость. Они затмили страх и затуманили мозг, решив, что пришло их время. Время действовать.

– Я бы вас тоже, – сорвалось у меря с языка раньше, чем я обдумал как следует свой ответ. Но решил быстро продолжить, чтобы не дать открыть своему врагу рот. – Уж поверьте мне, ещё никогда мне такого не хотелось. Ещё никто не смел так дерзко мне угрожать, никто так свирепо не возмущался, как вы! Разные философии всегда могли спорить друг с другом, их могли осуждать и ненавидеть, но те времена, когда за них сжигали на костре и убивали, прошли. Уж вы-то должны это знать, как учитель истории. Так что я не виноват в том, что создал свою теорию мира, которую, увы, не все могли понять.

– И не поймут, потому что это неправильно! – глаза мистера Марса налились кровью. – Сандерелис всегда был особенным, в нём всегда было нечто необычное, странное, волшебное. Из-за этого наш город так многие и любили, потому что он был светлый, люди в нём были добрые, жизнерадостные, любящие. И в нём никогда не было столько много споров и ссор! Никогда не было столько ненависти, злости и злобы! А что сделал ты? Самое худшее, что может быть для этого города, – принёс с собой темноту.

Несколько секунд я думал над его словами, глубоко внутри понимая, что в чём-то этот мужчина был прав, но я не мог так быстро согласиться. Собственная правота и гордость ослепила меня в этот момент, я не мог разумно думать из-за слишком сильных чувств, которые испытывал настолько редко, что не мог их контролировать.

– Да ладно вам, здесь и до меня были ненависть и злоба, – ярость кипела во мне, как лава. – Взять, к примеру, вас. Я слышал, что вы избиваете своих же детей и свою жену, что вы делаете так из-за своих прихотей, что вы сам жестокий и беспощадный человек…

– Хватит!

Стол чуть не сломался под кулаком Етара, грудь которого тяжело поднималась из-за гнева и возмущения. Мышцы все его были напряжены, дикий взгляд был готов убить любого, на шее вздулась жилка от бурлящих эмоций. В этот момент он был даже похож на настоящего бога войны, готовый наслать на человечество новые всемирные битвы и бесконечные смерти. И от этого стало страшно. Жуть как страшно.

– Яанн, сын мой, ты должен отомстить за его слова, – голос учителя был похож на ужасающе громкие раскаты грома.

Я и не заметил, как в класс вошёл беловолосый высокий парень, с каменным выражением лица смотрящий на меня. Но что-то было в его взгляде… Какое-то сожаление. Боль. Потеря. Он снова смотрел на меня так, будто что-то мучительно не давало ему что-либо сказать, сделать, думать. Он страдал изнутри, это было видно. Но из-за чего?

– Что именно мне нужно сделать? – Яанн с трудом перевёл взгляд на отца. Ему явно не предоставляло удовольствия то, что он находился здесь.

– Ты вдруг стал тупым? – огрызнулся Етар, как дикий зверь. – Что ещё можно сделать с непослушными детьми?

Парень вновь поглядел на меня. И с таким видом, точно хотел умереть. Умереть, лишь бы ничего не чувствовать, не мучиться из-за своих мыслей. Я знал этот взгляд. По своему опыту. Знал, что такое бывало с пустыми людьми, которые впервые в жизни обрели для себя что-то важное. Очень важное.

– Как знаешь.

Он вдруг резко подскочил ко мне и довольно сильно ударил мне в нос. Боль ярко вспыхнула на всём лице, что-то горячее потекло по губам. Кровь. Ну конечно, ещё этого мне не хватало. Я немного качнулся от удара, перед глазами словно возникло матовое стекло, из-за которого я плохо что различал. Да и не нужно было – второй удар уже в живот последовал почти что сразу за первым. Я скорчился и застонал от боли, упав пятой точкой на пол.