Текст книги "Очарованный (ЛП)"
Автор книги: Дейзи Прескотт
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)
Она застонала.
– Надеюсь, ты шутишь.
В Новом Орлеане был Марди Грас, в Салеме – Хэллоуин – вечеринка длиной в месяц с сексуальными версиями обычных костюмов. В прошлом году мы видели девять женщин в сексуальной версии костюмов Верховного суда, даже Рут Бейдер Гринсберг надела его.
– Я тоже, – согласилась я.
– Нужно подумать о костюмах, – она потянула меня в узкий коридор, где выстроились жабы с пивом в очереди в туалет. Выглядели они неважно.
Сэм обсуждала свой костюм по пути домой. Ночью похолодало, и я хотела бы, чтобы вместо свитера на мне было пальто.
– Может, тебе поискать мантию для собрания ковена в лесу? Вряд ли ведьмы одобрят костюм кошки.
– Я не смешиваю ведьм и Хэллоуин.
– На собраниях не дают конфеты?
Она рассмеялась.
– Запрещено. И нет милых парней.
– Нет парней-ведьм?
– Есть парочка, но они древние и пахнут пачули.
Мы высунули языки.
– Может, вместо принца мы встретим красивого монстра, крутого Призрака оперы или курящее Чудовище, – вздохнула она.
– Похитители и воры? Может, лучше посмотреть мультики с принцессами? – спросила я.
– В тебе нет романтики, Мэдди. Ноль. Ты слишком юна для цинизма. И слишком мила.
Я фыркнула.
– Хватит.
– Что?
– Отметать все комплименты. Ты прекрасна. Похожа на Одри Хепберн.
– Без груди и с острыми чертами?
– Нет, маленькая и озорная. Он не мог отвести от тебя взгляда, так что Эндрю одобрил.
Я вздохнула.
– Вряд ли. Он даже не пришел.
– У них с Тейтом могли быть свои планы. Играть в «Подземелья и драконы». Или магия, – она захихикала. – Представляешь?
Да. Мысль о красивых парнях, играющих ролевые игры, была смешной и заводившей, зависело от роли.
– Ты ведь не думаешь, что у них есть девушки? Или парни? Я никогда не видела Тейта с кем-то, но это ничего не значит, – ее неуверенность подняла ее голос до незнакомого скуления.
– Будет обидно, если есть.
– Тейт мечтатель. Он современный философ. Ты знаешь, что он катается на скейте?
– Нет ничего опаснее умного философа на старом скейтборде, – я ткнула ее локтем. – Плохо дело.
Она вздохнула и кивнула.
– Не знаю, почему, но мне нравится. Можно нагрянуть на его вечеринку на Хэллоуин и очаровать его.
– Нам?
– Поверь, это наш год. Костями чувствую, – она щелкнула по голове.
Я смотрела на безоблачное небо над нами, нашла звезду и загадала желание.
«Прошу, пусть Эндрю будет один.
И не увлечен «Подземельями и драконами».
Спасибо».
Глава пятая
Эндрю сидел напротив меня на семинаре на этой неделе. Гамильтон, как всегда, занял место в конце стола, вдали от шепотов и бормотаний. К сожалению, это не мешало ему отпускать ужасные комментарии, которые слышала вся группа. Эндрю не участвовал в обсуждении ведьм, и после прошлого происшествия я почти не говорила.
С Эндрю я говорила, когда пришлось одолжить ручку, ведь свою я в сумке не нашла. Ручка была старой, тяжелой и вычурнее моих шариковых. Мне хотелось писать свое имя снова и снова в тетради. Или его имя с широким росчерком пера.
Я едва слушала обсуждение. Я была в своих мыслях, пока занятие не закончилось, и я не оказалась рядом с Гамильтоном.
– Ужасное занятие, – сказал он.
Не подумав, я спросила:
– Тогда зачем ты здесь?
Гамильтон остановился взглядом на моей груди, которую, к счастью, защищали три слоя одежды.
– Ох. Чтобы легко получить «отлично». Еще и узнать про Новую Англию, а я оттуда. И это английский. Мозги напрягать не нужно.
Моя челюсть ударилась бы об пол, так быстро я раскрыла и закрыла рот. Глаза Гамильтона затуманила похоть, пока он смотрел на мой открытый рот.
«Невероятно», – я закрыла рот и скрестила руки.
– Идиот, – пробормотала я и обошла его. Нужно было задерживать дыхание, ведь теперь меня сбила стена дезодоранта «Акс». Фу.
– Веришь этому идиоту? – спросил низкий голос, когда я оказалась в коридоре.
Я фыркнула и попыталась прикрыться смешком, но вышло похоже на кашель. Я закашлялась снова, чтобы прикрыть неудавшийся смешок.
Эндрю рассмеялся и придержал дверь для меня.
Ого. Такого парни еще для меня не делали.
Он шагал рядом со мной, пока мы пересекали двор. Я смотрела на его кеды и длинные ноги в потрепанных джинсах, пока мы шли, и пыталась придумать, что сказать.
– Как вечеринка в субботу? – спросил он.
– Нормально, – я старалась управлять голосом, и прозвучало так, словно мне было скучно.
– Прости, что не пришли. Тейт планировал вечеринку Хэллоуина и заставил меня помогать ему.
Вечеринки Тейта на Хэллоуин были легендарными. У его семьи был домик возле Марблхеда, большое поместье из камня с широким лугом, ведущим к частному пляжу.
Так я слышала. Я никогда не была там, как и Сэм, но она знала подробности.
– И как вечеринка? – спросила я, надеясь, что звучу заинтересованно, но не отчаянно.
Он покачал головой.
– Порядок. Хотя мне надоело одно и то же каждый год – шляпы ведьм и рвота на улицах надоели за столько лет.
– Ты отсюда?
– Да. Отчасти. Я вырос здесь, хотя отец настаивал, чтобы я посещал частную школу в Бостоне, так что почти весь год я был с папой в городе. Думаю, он не хотел, чтобы я был в Салеме.
Я вскинула брови в безмолвном вопросе.
– Длинная и скучная история. Скучная история родителей, – его голос изменился, он не смотрел мне в глаза.
Было что-то еще, но мы пришли в центр территории университета, где я встречалась с Сэм. Я полезла в сумку за его ручкой.
– Оставь, – сказал он с улыбкой. – Считай, что это подарок.
Я улыбнулась и поблагодарила его.
Может, Эндрю и не был странным, но и не был типичным студентом. Я провожала его взглядом. Он широко шагал, темная одежда выделялась в море студентов во дворе.
* * *
Суббота казалась более теплой, как летом, а не первым днем осени. Солнце и влажный воздух поприветствовали меня на утренней пробежке вокруг университета. Пробежка была шифром для прогулки с кофем и Сэм. Я потягивала свою очень большую порции ванильного латте и слушала, как она рассказывает о своем свидании с парнем с занятий по статистике, что состоялось прошлой ночью.
– Он говорил только о процентах отношений. И даже предложил показать мне таблицу.
– Звучит серьезно. Второго раза не будет?
– Наверное. Целовался он тоже так себе.
– Ты его целовала?
Она уставилась на меня.
– Конечно. И у него были бы шансы, если бы он хорошо целовался.
– Какие странные подсчеты, – рассмеялась я и ускорилась.
– Боженьки! Ты решила побегать? – она догнала меня. – Мы ведь не бегаем, помнишь?
– Я подумала, что это пойдет нам на пользу.
– Тебе нужно действовать. Скорее.
– Пробежка звучит реальнее.
– А что с Уайлдсом? Интуиция подсказывает, что ты ему нравишься.
Я уже рассказала ей о нашем разговоре после занятия, конечно, она видела, что было после сжигания шалфея.
– У него было много шансов пригласить меня, но он этого не сделал.
– Он стесняется. Может, он ждет от тебя первый шаг?
– В какой сказке принцесса делала первый шаг?
Она уставилась на меня.
– А, ты же не знаешь, – вздохнула я.
– Тебе явно плохо. Тебе стоит ночью пойти на празднование Мабон.
– Свидания со стариками с запахом пачули?
– Нет, но немного добра и яблочного пирога тебе поднимет настроение.
– Нет, но спасибо. Я останусь и буду учиться.
* * *
Сэм попросила меня пойти с ней после ужина, но я решила остаться и учиться, может, пару часов посмотреть «Доктора Кто» с Грейс. Когда я искала в сумке маркер, пальцы коснулись маленькой пластиковой коробочки. Я забыла о любовных чарах.
Я вытащила ее и пошла к урне, решив выбросить, но рука застыла.
Мне нечего терять.
Эндрю не поднимался выше друга. Должен ведь быть парень между пристающим Гамильтоном и милым, но неуловимым Уайлдсом.
Я открыла упаковку и высыпала содержимое на стол, чтобы изучить его. По инструкции все казалось простым. Другого выхода не было, почему бы и нет? Если я создам волшебного возлюбленного из перца и воска, он будет точно лучше жабы.
Я должна была очистить себя для правильного настроя. Окуривание тоже было очищением, так что этот шаг я пропустила, хоть и не принимала душ сегодня, даже не переоделась после пробежки. Впрочем, я и не бегала до пота.
Я не знала, почему перчинки розовые, но решила отодвинуть свой скептицизм. Я выложила из них круг на столе, поставила масло любовного зелья на красную зачарованную свечу, думая, какого хочу мужчину. Я перечислила то же, что и при окуривании:
Умный.
Веселый.
Благородный.
Милый, но не нарцисс.
Добрый.
Подтянутый.
Я помнила рассказ Эндрю про Элисон и рассмеялась, но поставила под свечу блюдце на всякий случай. Я не хотела, чтобы он пришел, пока я жгу свечу посреди ритуала любовных чар.
Я читала. Мне нужно было что-то личное, если я хотела применить чары на особом человеке. Рядом со свечой лежала ручка, что я одолжила у Эндрю. Можно использовать ее. Это ведь достаточно личная вещь? Я хочу направить чары на Эндрю? Я представила себя с луком и стрелой, целящуюся в его грудь. Терять нечего. Я положила ручку в круг и зажгла свечу. Я повторила свой список, добавив темные волосы и бледную кожу.
Остались красная лента и кулон-сердце, которые нужно было носить на публике, особенно, в местах скопления людей. Судя по инструкции, когда я уроню талисман, появится моя любовь.
Как по волшебству!
Плетеное сердце из серебра было красивым. Я повесила кулон на ленту и положила в шкатулку к прочим украшениям.
Ничего не изменилось. Не было порыва ветра. Ничего не звякнуло. Масло и свеча наполнили комнату приятным запахом, и все. Вздохнув, я отправила Грейс сообщение, что она может приходить, когда будет готова.
Я смяла и выбросила инструкцию. Я не знала, что делать с перчинками, надеялась, что она не заметит их, если я выключу лампу на столе.
Три серии с Дэвидом Тенантом, десятым Доктором, и большой миской попкорна, и тут свеча полыхнула синим пламенем, искрясь. Мы с Грейс подскочили. Комната погрузилась во тьму, светился только экран моего ноутбука.
– Что это? – она посмотрела на стол, потом на меня. – Что это за свеча?
– Какая-то из свечей Сэм, – ответила я, надеясь, что она не заметит перчинки и ручку.
– Наверное, это знак, что пора спать, – она зевнула, потянулась и встала с моей кровати.
Когда она открыла дверь, из коридора донеслись громкие голоса. Один из них принадлежал Сэм. Два других были мужскими.
Нет.
Нет.
Нет.
Один из голосов принадлежал владельцу ручки, лежавшей на моем столе.
Черт!
Еще есть время закрыть дверь и сделать вид, что меня тут нет.
Я вскочила с кровати, сунула свечу, ручку и блюдце в свою тумбочку, разбросав перчинки и теплый воск. Я собирала их на четвереньках, когда услышала голос Сэм.
– Мэдди? Ты здесь? Я видела Грейс. Ау? Почему темно? – она включила верхний свет, лампы загудели и загорелись.
Я подумывала спрятаться под столом, но тут поняла, что стояла задницей в сторону двери.
Отлично.
– Вот ты где, – в комнату вошли Сэм и еще двое.
Еще лучше.
С ней были Тейт и Эндрю.
Я не помещалась под столом, так что отодвинулась и села на колени, убирая волосы с лица рукой, свободной от перчинок.
– Эй.
– Ты в порядке? – Эндрю был удивлен и встревожен.
– О, да. Уронила кое-что и пыталась найти.
– В темноте? – спросила Сэм.
– Эм, да.
– Нашла? – Эндрю вскинул брови, губы его изогнулись в подавляемой улыбке.
– Нет, посмотрю позже, – я попыталась поправить свитер, отряхнуть спортивные штаны. Все очень плохо.
– Что у тебя в руке? – спросил Тейт.
– Ничего, – я спрятала ее за спину, как ребенок.
– Ну, покажи, – попросил Эндрю.
Это ведь перец, а не волшебные бобы.
– Перец.
– Решила посадить? – Эндрю улыбнулся и склонил голову. – Украла из столовой? – я отвлеклась на то, как красиво он смотрелся в моей комнате. Снова. Ему нужно улыбаться чаще. В моей комнате. Или на моей кровати.
– Сэм крадет ложки, – выпалила я, надеясь сменить тему и отвлечься от мыслей об Эндрю в моей кровати. Я покраснела и высыпала содержимое руки в урну. – Что вы делаете? – спросила я, не обращая внимания на хмурую Сэм.
Эндрю пару секунд смотрел на урну, а потом ответил:
– Пересеклись с Сэм. Она рассказала нам о Мабоне.
– Это восхищает, – добавил Тейт, глядя на Сэм.
Она взглянула на него с румянцем на щеках.
– Тебе стоило пойти, Мэдди. Это было круто – в лесу, среди свечей. Я принесла тебе вкусные яблочные чипсы.
– Спасибо, – сказала я.
– Тейт пригласил нас на свою вечеринку Хэллоуина на следующие выходные. Разве это не классно? – и ей почти удалось звучать равнодушно.
– Ты ведь придешь? – спросил Эндрю. Искреннее никто не мог звучать. Он словно приглашал меня на свидание, пока не сказал. – Стоит пойти. Это крутая вечеринка.
Тейт посмотрел на меня и повторил приглашение, пока Сэм стояла за ним с умоляющим жестом.
– Конечно, с радостью, – ответила я. – Тема есть?
– Нет, – ответил Тейт. – Приходите в том, что позволит дикая фантазия, ужасный страх. Никаких правил и ожиданий. Просто будьте там до полуночи.
– А в полночь все превратится в тыквы? – я слегка шутила.
Эндрю серьезно смотрел на меня.
– Да, – он удержался на миг, а потом легкая улыбка озарила его глаза, он рассмеялся.
Мне нравился его смех еще больше, чем его улыбка. Я улыбнулась в ответ.
– Хорошо. Мы будем там.
– Отлично, – сказали хором Тейт и Эндрю.
Дверь закрылась за ними, Сэм затанцевала.
– Уху-ху! Мы пойдем на лучшую вечеринку в честь Хэллоуина, да еще и по личному приглашению Тейта!
Она схватила меня за руки, запрыгнула на мою кровать. Я последовала за ней, мы радостно пищали.
Через пару минут прыжков мы рухнули поверх моего одеяла. Грудь вздымалась и опускалась от дыхания, мы смеялись и брыкались, как юные фанатки из-за влюбленности в бойзбенд.
– Я хочу знать о перчинках? – она повернулась ко мне лицом.
– Нет.
– Ты ведь не колдовала?
– Конечно, нет. Не глупи.
– Чары в Мабон мощные. Я бы не хотела, чтобы ты ошиблась и призвала легион жаб.
Я сглотнула.
– Такое возможно?
– Все возможно. Как и то, что мы идем на вечеринку Тейта Винтропа! – она несколько раз ударила ногами воздух, подчеркивая радость. – Завтра поищем тебе костюм!
– И что мне надевать?
– Что-то сексуальное.
– Сексуальное? Серьезно?
– Может, и сделаем исключение, но должно быть хорошо видно ноги.
– Паук?
– Только твои ноги. И ничего пугающего. Хотя Эндрю может нравиться темная сторона. Секси-зомби?
Я рассмеялась.
– Медсестра-зомби? Животные становятся зомби? Можно стать сексуальной черной кошкой-зомби, – нужно перестать смеяться, потому что я уже не могла дышать. – Или зайкой. Мертвой, но сексуальной.
– Ладно. Ничего сексуального или мертвого. Поищем что-то идеальное.
Глава шестая
На этой неделе Эндрю сидел на семинаре рядом со мной. Его рука порой задевала мою, когда он делал записи. Я притворялась, что сосредоточена на словах профессора Филипса об авторах с двойными именами: Ральфе Уолдо Эмерсоне, Генри Дейвиде Торо, Генри Уодсворте Логнфелло и Луизе Мей Олкотт. Почему у стольких авторов девятнадцатого века были двойные имена?
– Хочешь кофе? – спросил Эндрю, когда мы вышли из аудитории. Его руки были в карманах, он словно был неуверен в себе, что было не похоже на спокойного Эндрю.
– Я собиралась встретиться с Сэм, – я пожалела, что сразу отказала ему. Этого я и просила ночью. Высокого, темного и задумчивого Хитклифа, приглашающего на кофе.
– О, – он нахмурился, теребя лямку рюкзака.
– Можешь пойти с нами.
Пусть он пойдет с нами. Эндрю хотел кофе. Со мной. Я могла прогнать Сэм и объяснить позже. Почему я открыла рот, не подумав? Она поймет. Она сделала бы так же, если бы ее пригласил Тейт.
Впрочем, Эндрю не приглашал меня. Это не было свиданием. Это только кофе. Я хотела пойти и оставить лучшую подругу из-за парня. Может, я и превращалась в одну из тех девушек, но Эндрю Уайлдс хотел выпить со мной кофе. Я закрыла глаза и пожелала, чтобы Сэм все поняла, а потом достала телефон, чтобы написать ей. Но там уже было сообщение от Сэм:
«Есть идея костюма. Еду в Бостон. Прости, что не вышло с кофе. До скорого :)»
– Или нет, – в моем голосе отражалась радость. Я должна была обижаться, что она сбежала в Бостон, но я даже не могла подделать печаль из-за смены планов.
Эндрю замер и ждал, пока я закончу. В его глазах было смятение, он моргал за толстыми стеклами очков.
– Нет – ты не хочешь, чтобы я был с вами?
– Нет – значит, не с нами. Нет, – он нахмурился, и я поняла, что все испортила. – Она не может прийти, – улыбнулась я, помахав перед собой телефоном.
Его губы изогнулись в улыбке.
– Тогда, идем? – он указал на край кампуса.
– Не в кафе? – я пошла в сторону ворот.
Он легко нагнал меня. Тряхнув головой, он заглянул мне в глаза.
– Я знаю место получше.
Он провел меня сквозь железные врата и мимо покрытых плющом стен, обозначающих границу территории университета. После нескольких поворотов по узким улицам, украшенным к Хэллоуину, мы оказались перед маленьким домиком, обшитым черными досками, а окна блестели бриллиантовыми узорами. Я никогда не видела его раньше. Я, похоже, даже не ходила по этой улице. И вряд ли сама дошла бы отсюда до университета. Салем – небольшой городок, но старые улицы и переулки все еще смущали меня. Я смотрела на темный дом перед нами. Он казался… неприветливым? Чужим? Жутким? Даже несколько стебельков сушеной кукурузы и два столбика из белых тыкв не делали это место менее опасным на вид. Оно пугало и, казалось, здесь обитали призраки.
– Здесь? – мой голос дрогнул.
– Да. Здесь лучший горячий шоколад, – он открыл дверцу и нырнул внутрь.
Дверь была маленькой.
Я прошла за ним в мрачное место, звякнули колокольчики, когда закрылась дверь.
Почему в городе столько колокольчиков?
– Люди думают, что они отгоняют злых духов и приносят хорошую энергию в дом или бизнес, – ответил Эндрю.
– Я спросила вслух? – щеки пылали.
Он не успел ответить, круглая дама с волнистой копной седых волос поприветствовала его улыбкой и объятиями.
– Эндрю!
Отодвинувшись от ее пышных форм, он представил нас:
– Марта, это моя подруга Мэдисон.
Улыбнувшись ему, она протянула руку.
– Рада встретить друга Эндрю. Наконец-то.
Клянусь, его щеки были розовыми, но было слишком темно, чтобы увидеть точно, ведь свет исходил только из маленьких окон и ламп на столиках с черными абажурами. Глаза медленно привыкали, и я смогла увидеть, что стены – это полки с книгами в темных обложках. В ближайшем углу бариста был занят автоматом, готовящим эспрессо. Даже чашки были черными.
Я боялась, что если уроню что-то или разобью чашку, то уже не найду ее.
– Что это за место?
Он прижал ладонь к моему плечу и повел меня к столику.
– За годы у него появилось много имен, но все, кого я знаю, зовут его «Черной книгой», хотя я не знаю, почему.
Я рассмеялась, мы сели.
– Потому что вокруг полки с черными книгами?
Он нахмурился, и брови исчезли за оправой очков.
– Ох, я бы и не догадался, что причина в этом. Я всегда думал, что дело в том, что это место идеально для тайных встреч.
Вот как? Было достаточно темно, чтобы заняться с кем-то сексом, и никто этого не заметил бы. Мы могли целоваться в углу, и никто не увидел бы. К счастью, было достаточно темно, чтобы Эндрю не увидел, как я краснею от мысли, что мы поцелуемся. Может, это было из-за столика в углу.
Мои мысли перебило возвращение Марты с двумя чашками, над которыми поднимался пар, и тарелкой пирожных брауни. Я так думала, потому что сложно было разглядеть, что лежит на черной тарелке.
– Смерть от шоколада. Любимое блюдо Эндрю, – сообщила она, сжав его плечо.
Она ушла, и я сказала:
– А ты ей нравишься.
– Я знаю ее всю жизнь. Она – давний друг мамы.
– Твоя мама еще живет здесь.
– Да.
Я мешала вопросами, это я видела по тому, как напряглись его плечи, но не могла остановиться. Он говорил, и я хотела, чтобы он не останавливался. Я хотела понять, что делает его таким, делает его одиночкой. Хотела узнать, что прячется за маской, которую он носил.
– Почему ты не живешь дома?
Он рассмеялся, но не улыбнулся.
– Какой парень в двадцать один год захочет жить дома с мамой?
Я захихикала.
– Точно. Это было бы странно.
– В общежитии хуже. Особенно достают первогодки.
– Помню как глупо я вела себя в первый год, – вздохнула я. Я была идиоткой. Я зависала с парнями типа Гамильтона. У меня был ужасный вкус. И все привело к тому, что я была без пары теперь и пользовалась любовными чарами.
– Может, не стоит этого говорить, но случай с коленом в гостиной с Гамильтоном стал легендой.
– Не-е-ет, – я пыталась спрятаться под столом, но на половине пути поняла, что это не выйдет. И я сделала себя невидимой, закрыв руками глаза.
Он рассмеялся.
Я взглянула на него сквозь пальцы.
– Скажи, что ты шутишь.
Он не отвечал, в глазах плясало веселье.
– Все знают?
Ладонью он убрал мои пальцы.
– Уверен, не все новички. Но ты легенда. Смирись.
– Теперь ясно, почему у меня так плохо с личной жизнью. Я – та, что бьет парней коленом по яйцам. Конечно, меня никто не приглашает. Я проклята, – я сдалась и уткнулась головой в стол, оказавшись на одном уровне с брауни. Если бы смерть от шоколада была настоящей, она спасла бы меня от этого разговора. – Я хотя бы могу умереть от шоколада, а не от унижения. Было приятно познакомиться, – я откусила большой кусок брауни и съела, не поднимая голову.
Эндрю все еще молчал.
Я прикидывала, сколько нужно шоколада, чтобы умереть на самом деле. Я сунула в рот еще один кусок.
Он склонил голову, разглядывая меня. После нескольких секунд он сказал:
– Ты не проклята.
Я ощутила знакомое покалывание от его взгляда.
– Хотелось бы тебе верить, но я начинаю думать, что на мне порча, – вздохнула я.
Он снова рассмеялся.
– Правда?
– Все хуже, чем ты думаешь.
– Я могу сказать наверняка, поверь. Никаких заговоров и проклятий, – его ладонь коснулась моей руки, и по коже побежали мурашки. Это было приятно. Хотелось, чтобы он повторил. И не останавливался. Я хотела потереться о его руку, как кошка.
– Сэм думает, что я – ведьма, – выпалила я.
Он подавился горячим шоколадом.
– Я объясню, ладно? Что-то с родословной, генами. Думаю, она слишком зациклилась на магии и иудаизме, – я подняла голову и сделала глоток. На вкус напиток был как растопленный шоколад. Потрясающе. Я смотрела на его рот, пока он пил из своей чашки. После этого поцелуй Эндрю мог быть шоколадным на вкус.
– Это объясняет сжигание шалфея.
Шалфей? Точно.
– В этом году Сэм особенно помешана на магии.
– А ты? Веришь в магию?
– Не особо, – я взглянула в его красивые карие глаза, похожие на растопленный молочный шоколад. Вот от этого шоколада я умерла бы. Смерть от Эндрю. Знакомое чувство затрепетало в животе, я скрестила ноги. Давно там ничего не трепетало.
– Проклятия, наговоры и ничего хорошего? – его пальцы играли с чашкой, касаясь краев деревянного стола.
– Умение проклинать кого-то, как по мне, звучит неплохо, – я вспомнила, как пожелала, чтобы Гамильтон упал, и свою радость, когда это случилось. – Или ты о волшебных зельях и летающих метлах? Ты веришь в это?
Он пожал плечами.
– Пока растешь в Салеме, начинаешь верить во все это, в свет и тьму.
Слова Сары и Сэм про Мабон зазвучали в моей голове… Равновесие между светом и тьмой. Проклятия и любовные чары.
– Думаю, это из-за курса Филипса, – сказала я. – Все, что было в этом семестре, слилось в один разговор.
– Тогда поговорим о чем-нибудь другом. Ты знаешь обо мне больше, чем я о тебе. Расскажи мне что-то новое о себе, – он улыбнулся и отклонился в тень, свет со столика очертил линию его подбородка и высокие скулы.
– Я усиленно изучаю английский, хотя это ты уже мог понять по нашим общим занятиям. Немного учу экономику.
– Экономику?
– Для филологов здесь не так много вариантов. Так что это была идея папы, но мне нравятся занятия по маркетингу.
– Умный человек.
– А ты что изучаешь?
– Биохимию.
Я не была удивлена. Он был похож на химика. В очках и умный.
– Зачем тогда занятия английского?
– Люблю читать, – он улыбнулся мне. – Знаю, это странно.
Я тоже улыбнулась.
– Мне нравятся читающие парни.
Его улыбка увяла и заменилась усмешкой.
– Приятно знать.
Мы говорили о занятиях и жизни в общежитиях, а тусклый свет за окном угасал. Эндрю был не таким странным, как я представляла, скорее он был серьезным. Старой закалки. И милым. Очень милым. Даже в темном кафе.
Да, место все еще казалось мне странным.
Эндрю проводил меня до общежития, объяснив это еще и тем, что в той же стороне встреча с Тейтом. Когда он остановился у широких ступеней входа, я замерла на две ступеньки выше него, и мы стали одного роста. Я заметила, что среди слоев карего в его глазах есть серебристый. И щетина на его бледной челюсти подчеркивала его красные губы. Женщины убили бы за такой цвет губ.
– Эй, – он взял меня за руку, согревая.
Я опустила голову, глядя на его пальцы на своей ладони, а потом взглянула на его лицо.
Дыхание замерло из-за эмоции в его глазах. Чистая и новая страсть.
– Мне понравился этот вечер, – он опустил взгляд на мои губы.
– Мне тоже, – я склонилась вперед и вдохнула, ожидая.
Предвкушение согревало кожу. Губы приоткрылись в надежде. Этот момент точно предшествовал поцелую. Воздух между нами был полон напряжения, наши тела притягивались, как магниты. Я прикрыла глаза, медленно вдохнула и ждала.
Его пальцы сжали мою ладонь на миг, он отпустил, но не отошел.
Я медленно открыла глаза, заглянув в его.
На его щеке была ресничка. Я осторожно убрала ее кончиком пальца.
– Загадай желание, – прошептала я, приподняв палец, чтобы он видел ресничку.
– Оставь себе.
– Уверен?
Он взглянул на мои губы и покачал головой, и волосы закрыли его уши.
– Нет.
Я нахмурилась и подула на ресничку, но ничего не загадала.
Время замерло, я ждала, что он что-то сделает.
Я ждала, что он уйдет. Надеялась, что он останется. После минуты тишины, нарушаемой лишь шорохом листьев на ветру, я развернулась, намереваясь уйти.
Но его ладонь коснулась моей щеки, останавливая меня.
– Мэдисон… – прошептал он, приближаясь к моим губам. Его глаза заглядывали в мои, пока не начали расплываться.
Я снова закрыла глаза. В этот раз я чувствовала губами его дыхание. Этот миг казался вечностью, а потом его губы накрыли мои.
Я прижалась к нему. Губами, грудью, ногами, как прилипший магнит. Я выдохнула, когда его рука обхватила мою шею, отклонив мою голову. Он посчитал мои приоткрытые губы приглашением к исследованию, и язык проник в мой рот. Мои руки обхватили его плечи, поднялись к волосам у шеи. Они были такими мягкими. Я хотела уткнуться в них носом.
Слишком быстро он замер и закончил поцелуй, опустив руку.
Я стояла с закрытыми глазами, желая, чтобы он поцеловал меня снова. Холодный воздух касался мест, согретых телами, заставляя меня открыть глаза и смириться с тем, что поцелуй окончен.
Он медленно становился четким. Голова кружилась от поцелуя. А тело хотело большего. Но я не думала, что он чувствовал то же самое. Его выражение лица разрывалось между радостью и неуверенностью, и эти эмоции было видно на лице.
– Я, эм… – он замолчал. – Увидимся на занятиях, – он развернулся и быстро пошел прочь.
Видимо, к Тейту он не пойдет.
Я знала точно только одно – любовные чары работали.
Эндрю поцеловал меня. С языком. Он потрясающе целовался. Поцелуи с ним могли стать словно спорт, но не командный, а один на один. Я хотела быть единственной, кого он целует. Как единственный ребенок, я никогда не делилась игрушками. Это работало и с парнями. После разговоров я все еще не поняла, в каких он отношениях. Он был один, раз позвал меня, но он отвел меня в тайное место, где нас никто не увидел бы.
До Хэллоуина оставалась неделя, моя голова кружилась из-за магии и загадочных парней. Одного парня. Руны, чары, окуривание… ох.
Я покачала головой, очищая разум. Я слишком на этом зациклилась. Все эти фокусы смущали. Нужно было проверить, есть ли у любовных чар гарантия. Она вообще бывает у любовных чар? Должна быть.
Глава седьмая
Я смотрела на свое черно-желтое отражение в зеркале в полный рост на двери шкафа.
– Это? Почему? – я дергала за черную пачку, едва прикрывающую мою задницу. – Сексуальная пчела? Насекомое? – вопила я. – Если уж быть насекомым, то почему я не могу быть богомолом?
Сэм пронзила меня взглядом. Это пугало.
– Нет, они съедают самцов после спаривания. Не нужно тебе таких подтекстов сегодня, – фыркнула она со смешком. – Пчелка, – сказала она.
– Помоги. Я не могу быть пчелой. Меня будут доставать.
– Хватит уже ныть. Я не закончила костюм, – она закрепила на моей голове ленту с маленькой черной шляпкой ведьмы на ней.
– Не понимаю.
– Подумай.
– Думаю! Я выгляжу нелепо, – костюм состоял из лосин неонового цвета с узором в виде бриллиантов, упомянутой уже мини-пачки и верха в черную и желтую полоску. – Еще и это, – я развернулась, показывая на крылья.
– Ты пчелка-ведьма! – она хлопнула в ладоши, смеясь. – Ясно? Это гениально.
– И скромно, – я подавила улыбку. – Ладно. Это умно.
– Эндрю это понравится!
– У него любовь к пчелам, о которой я не знала? Страсть ко всему медовому? – я попыталась спустить юбку ниже, но Сэм шлепнула меня по рукам.
– Не знаю, но ты выглядишь очень круто. Он не сможет устоять.
Последнее было правдой. Чары уже работали. Наше шоколадное свидание и поцелуй это доказали, да? Он садился рядом со мной на занятиях. Мы обменялись номерами и пару раз переписывались.
Это радовало, но не до конца. Он не пытался больше поцеловать меня, как и не приглашал на другое свидание.
Я ему нравлюсь, или это только чары?
Был лишь один способ узнать. Я забрала из шкатулки кулон-сердечко и завязала ленту на нее.
– Красный не идет к пчелке, Мэдди, – сморщила нос Сэм. – Обязательно нужен этот кулон?
– Слушай, я дала тебе одеть меня как пчелу, то есть, пчелку-ведьму. Но кулон я надену сама.
– Если настаиваешь, – она поправила корсет и шляпу. – Как думаешь, Тейту понравится?
– Не знаю, но он ведь парень, так что должно понравиться.
Костюм Сэм был в стиле путешественников во времени, стимпанк, с облегающим корсетом. Она была горячей дояркой с косами и с револьвером в винтажном стиле на поясе.
А я была пчелой. Со шляпкой. И в пачке. Ну, хоть ноги у меня выглядели отлично. Я должна радоваться, что я все же не богомол.
* * *
Тыквы-фонарики и лампы освещали длинную дорогу к большому каменному особняку, который Винтропы называли летним домиком. Он совсем не был похож на двухкомнатное бунгало, которое было у моих бабушки с дедушкой в Кейп-Код. Призрачно-белые силуэты висели на деревьях и покачивались на ветру. Темные тени падали из дома на лужайку и парковку. Нельзя было узнать кого-то, света не было, все было в искусственном дыму, а люди были в костюмах. Мимо промчалась пара сексуальных черных кошек, помахивающих своими хвостами. Мы с Сэм переглянулись, и я даже в полумраке заметила, как она закатила глаза.
