Текст книги "Властелин Огненных Земель"

Автор книги: Дэйв Дункан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 33 страниц)

2

Магистр Ритуалов оставался в настоящий момент единственным из учителей Айронхолла, не являвшимся рыцарем Ордена. Крупный, рыхлый, светловолосый мужчина, более всего напоминавший бывшего фермера, он был выпускником Королевской Коллегии Заклинаний. Когда его предшественника избрали Великим Магистром, тот взял его в Айронхолл на свое место. У него было очень мало опыта общения с принцами, и еще меньше – сопротивления его величеству королю Амброзу, завидевшему дичь. Королевский энтузиазм сотрясал комнату, как землетрясение – стекольную фабрику.

– Со времени полуночи прошло совсем недолго, верно, Магистр? Это ведь не помешает нам проделать ритуал Уз прямо сейчас?

– Но, сир, пост, медитация…

– Двое участников постились – да и медитировали – уже несколько часов. Так что это не проблема. Я не хочу, чтобы события этой ночи были известны кому-либо за исключением нас восьмерых, Магистр. Разве нам не повезло, что нас здесь ровно столько, сколько необходимо? – Король придвинулся к нему на пару шагов, и его незадачливая жертва невольно отступила.

Наблюдать за этим заведомо неравным поединком было бы даже забавно, не будь ставкой в этой игре жизнь Овода. Не чьему-то, а его сердцу предстояло быть пронзенным, и если что-то в ритуале пойдет не так, последствия будут смертельными. Он вспомнил то, что рассказывал ему Волкоклык про историю, случившуюся в бытность того Щенком, всего несколько лет назад.

– Но мечи, сир, – проблеял Магистр Ритуалов. – Магистр Арсеналов должен найти нужный…

– Это могу сделать и я. – Голос коммандера Монпурса звучал совсем негромко, но твердостью не уступал стали. – Я провел вчера некоторое время с Магистром Арсеналов, и он показывал мне оружие, подготовленное им для Старших. То, что предназначено для кандидата Овода, очень легко отличить.

Улыбка короля наводила еще больше ужаса, чем его хмурый взгляд.

– Раз так, мы можем приступать. Великий Магистр?

У Великого Магистра, как выяснилось, еще оставалась некоторая твердость в спине.

– Подобная поспешность в проведении потенциально смертельного ритуала весьма неосмотрительна, сир. Строгая очередность в порядке поступления требует также…

– Мы опрашивали их в порядке поступления! Этот передумал, вот и все. В Хартии нет ни слова, запрещающего это.

– Но нам нужны Третий и Четвертый, а Щенок обыкновенно олицетворяет стихию случайности…

– Мы с сэром Жанвиром, – заявил Монпурс, – будем счастливы исполнить те роли, которые потребуются. Слова заклинаний мы пропели бы и во сне, в этом я уверен. И, если уж на то пошло, мы не ели со вчерашнего утра.

– А я, – рявкнул король Амброз, – как-нибудь справлюсь с ролью Щенка. Я знаменит своей непредсказуемостью.

Ночь выдалась дождливая, холодная и очень темная. К лютовавшему ветру добавлялись полчища светлячков, роившихся у Овода внутри, но он не признался бы в этом никому из своих спутников. Ему казалось даже, что он неплохо держит себя в руках. Шагавший рядом с ним Рейдер казался куда более возбужденным, чем он сам.

– Это же бред какой-то! Мне не нужен Клинок! Я не собираюсь протыкать тебя мечом! Ты мне нужен как друг, а не как сторожевой пес!

Он редко бывал таким бестактным. Они шли от Первого дома к Кузнице, следуя за подпрыгивавшими лучами от фонарей в руках Магистров Архивов и Ритуалов. Великий Магистр шел с королем, а Монпурс и Жанвир зловеще держались не рядом с Амброзом, как им полагалось бы в нормальной обстановке. Вместо этого они шагали следом за Рейдером и Оводом, из чего следовало, что коммандер разделял теперь недоверие Жанвира. Они держались так близко, что услышали бы даже шепот. Овод даже споткнулся от обиды.

– Ты просто обязан повязать меня Узами, варвар ты бельский! – крикнул он. – Если ты этого не сделаешь, Амброз кинет меня в самую глубокую темницу из всех, что у него есть, и замурует вход.

– С чего бы это ему? – Рейдер спорил только для того, чтобы успокоить свою совесть. Он прекрасно понимал, что у них обоих нет ни малейшего шанса ослушаться короля. – Почему бы ему просто не выставить тебя пинком под зад? Зачем ему вообще эта кутерьма с Узами? И с какой стати тратить на меня Клинка? Я не из близких его родственников, и ценность моя невелика. Не вижу логики.

В этом было очень даже много логики, если отказавшихся от Уз кандидатов нужно было стереть из памяти Айронхолла, как если бы их вообще не существовало. В этом хватало логики и в том случае, если король собирался использовать ателинга Радгара как пешку в международной политике, и для этого ему требовалось на это время надежно заткнуть рот Оводу. Впрочем, эта импровизированная, необычная церемония вполне могла заткнуть этот рот и навсегда, и Амброз прекрасно знал это. Возможно, он на это даже рассчитывал. Ох! Экая жалость…

– Еще одно, – ворчал Рейдер. – Я знаю, у тебя есть повод ненавидеть бельцев за то, что произошло с твоей семьей, и я понимаю твою горечь. Теперь тебе известна моя гадкая тайна, так как же теперь ты перенесешь мысль о том, что тебя повяжут с бельцем? Я-то слышал, как ты проклинаешь всех бельцев, что уродились на свет. Я слышал, как ты клянешь нас всеми известными словами и призываешь нам на голову вечные мучения.

Овод вздрогнул, вспомнив некоторые из этих своих реплик. Сколько таких же жутких слов сказал он за последние пять лет?

– А как выносил все это ты? Я даже не могу тебе сказать, как жалею об этом. Я до сих пор не могу думать о тебе, как об одном из них… Но думаю, шивиальцы могут быть не менее жестокими.

Рейдер приятельски толкнул его в локоть.

– На самом деле ты пока в это не веришь, но это правда. Я мог бы рассказать тебе такого, что тебя три дня рвало бы без перерыва. Ты лучше подумай в последний раз: сможешь ли ты провести остаток жизни, охраняя одного из них?

– Ты не «один из них». Ты другой.

– Не настолько, как тебе кажется! Айронхолл обучил меня кое-каким шивиальским манерам, и я почти шивиалец по крови, но внутри, Овод, я все равно белец. И всю жизнь ты будешь повязан с бельцем!

– Нет никого другого, с кем я согласился бы быть повязанным. – Перед Оводом открывалось донельзя интригующее будущее. – Впрочем, мне потребуется от тебя кое-что нынче ночью. Ваше Пиратское Высочество. Обещание. Обещай, что не заставишь меня ждать. Действуй быстро! Бей тотчас же, как я произнесу клятву!

Рейдер застонал.

– Мне все еще кажется, что мы об этом пожалеем. Тебе ведь будет больно, знаешь?

Ох!

– Вот я как раз об этом.

– Я хочу сказать, стать личным Клинком – это на всю жизнь.

В эту минуту Овод согласился бы на всю жизнь – только бы жить.

Кузница представляла собой сводчатое помещение, наполовину погруженное в землю. Восьмиконечная звезда окружалась восемью горнами, восемью каменными купелями с ключевой водой для закаливания и восемью наковальнями, на которых ковались знаменитые мечи с кошачьими глазами. Девятая наковальня, массивная металлическая балка в центре, была настоящим сердцем Айронхолла, местом, где живые Клинки повязывались со своими будущими подопечными. Обыкновенно во время Уз в горнах ярко горел огонь, а вокруг наковальни стояло больше сотни мужчин и юношей, распевая во все горло заклинания. Сегодня угли еле теплились, и все же помещение казалось светлее, ибо в нем присутствовало всего восемь участников церемонии – семеро, певших в одной тональности, и король – в другой. По мощи голоса сравниться с Амброзом не мог никто, однако общий эффект был не слишком убедительным.

Оводу довелось присутствовать на сотне с лишним Уз, не принимая в них непосредственного участия. Его мучения в качестве Щенка продлились недолго: всего шесть дней. При нормальном ходе событий ему полагалось бы исполнять роль Третьего для Меллори и Второго для Рейдера, прежде чем настал бы его черед, но судьба подарила ему главную роль в первый же выход. Хотя он не считал себя особенно чувствительным к присутствию духов, стоять в октаграмме оказалось совсем другим делом, и все волоски на его теле встали дыбом, когда в помещении начала сгущаться энергия стихий. Скептик, конечно, мог бы сказать, что он просто замерз, ибо им с Рейдером и Монпурсом пришлось последовательно окунуться в четыре купели, и после этого ему не позволили надеть жилет и куртку.

Одетый только в штаны и рубаху, он дрожал на острие Смерти, прямо напротив Рейдера, стоявшего на острие Любви. Монпурс выводил слова заклинания вполне приличным тенором слева от него, а Жанвир – гулким басом справа. Этот, последний, сильно тревожил Овода, ибо не спускал откровенно враждебного взгляда с Рейдера. Его роль в ритуале была невелика, но баланс стихий в таком сложном заклятии, как Узы, весьма хрупок, и любое отклонение от желательного настроя может легко сбить его. Жанвир всегда был странным типом, а Узы, которые он прошел в прошлом году, только прибавили ему странности. Все эти разговоры насчет «инстинкта» Клинка, помогающего ему ощущать грозящую его подопечному опасность, были, разумеется, сказками, лишенными каких-либо доказательств. Несколько трудно объяснимых инцидентов вполне можно было ожидать, если традиция тянулась на протяжении трех с лишним столетий.

Впрочем, Жанвир был не единственным потенциальным узлом в пряже. Узам полагается проходить в полночь, но сейчас близился рассвет. То изменение в тексте присяги, что задумал Овод, не должно было влиять на ритуал, но наверняка он этого не знал. В общем, отклонений было несколько, а когда Великий Магистр был еще Магистром Ритуалов и учил их…

Его оружие! Проревев басом слова посвящения, которые обыкновенно пищит Щенок, король Амброз шагнул вперед и положил его на наковальню. Это оружие оружейники выковали специально для Овода, и, разумеется, это была шпага. Но какая шпага! Кошачий глаз сиял расплавленным золотом, металл отсвечивал голубым, как молодая луна. Он мог истечь слюной над такой шпагой, ибо ей предстояло стать его шпагой, его собственной шпагой до конца его дней, а когда он умрет, она будет висеть на Небосводе Мечей в память о нем. Он с трудом оторвал взгляд от нее и повернулся к хмурящемуся Жанвиру. Он продолжал украдкой коситься на нее, пока тот расстегивал ему рубаху, и после, когда повернулся в другую сторону, и Монпурс считал ему ребра и делал отметину углем над сердцем. Он почти не заметил ободряющего подмигивания коммандера. Возможно, тот и правда желал ему добра…

Теперь наконец он мог шагнуть вперед и взять шпагу, трехфутовую стальную иглу. Никогда еще он не держал в руке шпаги легче! Она парила в его руке… Увы, с более тщательным осмотром ему пришлось подождать. Он вспрыгнул на наковальню и заговорил, обращаясь к Рейдеру, чье лицо осунулось от волнения.

– Радгар Эйлединг! – Различные варианты этой сцены снились ему все пять последних лет, но он никак не ожидал видеть перед собой своего лучшего друга – и уж тем более не бельца! – Душой своей я, Овод, кандидат Верного и Древнего Ордена Королевских Клинков, в присутствии моих братьев клянусь вечно защищать тебя от всех врагов, ставя саму жизнь мою единственно как щит, ограждающий тебя от опасностей. Дабы скрепить эту клятву Узами крови, прошу тебя, пронзи мое сердце мечом этим, дабы я умер, коли принес ложную клятву, или жил силою собравшихся здесь духов, чтобы служить тебе до самой своей следующей смерти.

Радгар заметил отклонение от текста. Глаза его расширились, но он шагнул вперед. Овод сунул шпагу ему в руку, отпрыгнул обратно к наковальне, сел и развел руки в стороны. Монпурсу и Жанвиру полагалось удерживать его, чтобы он не нанес себе еще более серьезной раны, отшатнувшись, но к подобной скорости они не подготовились.

А Рейдер успел.

– Служи или умри! – выкрикнул он и вонзил шпагу в сердце Овода с такой силой, что эфес ударил его в грудь.

Такой боли он не ожидал. Он даже не мог вскрикнуть с торчавшей из груди шпагой. Зубы едва не крошились от боли, спина прогнулась. Прежде чем Жанвир и Монпурс успели подхватить его, Рейдер выдернул лезвие, и боль прекратилась. Он опустил взгляд как раз вовремя, чтобы увидеть, как затягивается рана. Все позади.

При обычных Узах всем зрителям полагалось бы в этом месте приветствовать свежевыкованного Клинка радостными криками. Зрителей в гулкой Кузнице той ночью не было, но новый Клинок вскочил с воплем, а его подопечный испустил бельский боевой клич. Они обнялись и, сцепив руки, исполнили вокруг октаграммы леденящий кровь победный пляс, тогда как все остальные шарахались от шпаги, которой продолжал безумно размахивать Рейдер. В общем, Узы вышли не совсем традиционными.

Сэр Овод, член Верного и Древнего Ордена Королевских Клинков! Клинок Рейдера. О, ну и здорово это было!

Теперь он наконец мог взять обратно свою замечательную шпагу, идеальное оружие, подогнанное по его руке, по его стилю фехтования. Он ласкал взглядом шестигранный клинок, на котором до сих пор остались следы его крови, серебряные завитки эфеса, кольца для упора пальцев, обтянутую кожей рукоять, а над всем этим кабошон кошачьего глаза. Он был большим для того, чтобы сдвинуть центр равновесия назад, но на столь легком оружии его не нужно было делать слишком массивным. Невероятно, но светлая полоска, дававшая название этим камням, была в его случае раздвоенной – две полоски золотистого света. Легко отличить, сказал тогда Монпурс.

– Ты только посмотри! – прошептал он. – В жизни не видел ничего подобного!

Рейдер изучал оружие друга почти так же восхищенно, как тот.

– Конечно, не видел. Она сделана для тебя. И это твоя кровь, сэр Овод! Ну и красавица! Как ты ее назовешь?

– «Ничто».

– Ничто? Очень странное…

– Не ничто, «Ничто»! – Это Овод придумал, будучи еще Щенком, и с тех пор держал эту свою затею в тайне от всех. – Не забывай, ты теперь мой подопечный, и «Ничто» может спасти тебя!

Рейдер глухо рассмеялся.

– Ну да, а Магистр Арсеналов уже спит, так что напишет на лезвии только «Ничто»!

Их веселье как-то разом поутихло, когда они заметили наконец шесть нацеленных на них не слишком дружелюбных взглядов. Монпурс и Жанвир стояли ближе остальных, и им явно не нравилось присутствие рядом с королем вооруженного человека. Впрочем, самый яростный вид был все же у короля.

– Поздравляю с Узами, сэр Овод.

– Благодарю вас, сир.

– Мы не ослышались? – буркнул король. – Нам показалось, что ты опустил несколько слов из стандартной присяги Клинка.

Овод постарался придать лицу удивленное выражение.

– Я этого не заметил, сир. Правда?

Пропущенные им слова гласили: «храня лишь верность господину нашему, королю», – и он опустил их, ибо никто не может служить двум королям сразу, а рано или поздно его другу и подопечному предстояло стать королем Бельмарка. Впрочем, дело было уже сделано, и жирный Амброз Шивиальский не мог с этим поделать ровным счетом ничего. Именно из-за этого он свирепо глодал свою бороду.

– Гм-м! Ателинг?

Радгар резко обернулся.

– Ваше величество?

– Я хочу, чтобы ты убрал этого хитрожопого щенка отсюда, пока я не свернул ему шею. Мы предлагаем тебе погостить в нашем замке в Бондхилле. Ты останешься там на несколько дней, пока мы не посовещаемся с нашим Тайным Советом. Это тебя устраивает?

Овод моргнул. Что-то странное творилось с его глазами.

Рейдер поклонился.

– Ваше величество весьма щедры. Я с радостью буду ожидать вашей милости в Бондхилле.

Овод попробовал протереть их.

– Коммандер? – буркнул король.

– Сир? – отозвался Монпурс, так и не спуская взгляда своих светлых глаз с «Ничто».

– Ты говорил, что вы с сэром Жанвиром пропустили обед. Я предлагаю вам отвести нового Клинка и его подопечного на кухню и посмотреть, что вы сможете там наскрести. Потом отошли их с сэром Жанвиром в Бондхилл.

– Я с легкостью выделю и более солидное сопровождение, сир.

– Он справится. Мы желаем, чтобы эта история осталась известна как можно меньшему количеству лиц. Я надеюсь, племянник, что ты не почувствуешь себя оскорбленным, если на ближайшие дни в Бондхилле мы разместим тебя в помещении стражи?

Пока Рейдер кланялся и сыпал благодарностями, Овод еще раз потер глаза и попробовал посмотреть снова. Ничего не изменилось. Центром Кузницы была теперь не наковальня, им стал Рейдер. Те же самые рыжие волосы, бледная кожа, веснушки, та же линялая куртка и заплатанные штаны, и все же этот долговязый молодой человек сиял ярче, чем любой из горнов, ярче, чем они горели когда-либо. Он был подопечным Овода, центром мира Овода, всей вселенной. Он значил больше, чем жизнь. Духи! Вот, значит, каково быть Клинком.

Однако имелось и еще одно отклонение от нормы. Один из присутствующих здесь людей излучал темноту, словно его окружала зловещая аура угрозы. Всего несколько минут назад этого сотканного из теней плаща на нем не было, но, похоже, особое чутье Клинка на грозящую его подопечному угрозу все-таки существовало. Во всяком случае, Овод им обладал. Теперь он понимал, что испытывает Жанвир, хотя видел все с точностью до наоборот. Он тоже ощущал угрозу своему подопечному, и опасностью, от которой волосы его вставали дыбом, был король Амброз.

3

Примерно час спустя свежевыкованный Клинок ехал верхом по направлению к Блэкуотеру с полным желудком и тяжелым сердцем. Хотя луна уже взошла, она почти все время куталась в серебряные облака. Старкмур казался еще пустыннее, чем днем. Скальные выступы серыми призраками выплывали из темноты и скрывались в ней. Болота, озера и каменистые пустоши изменились очень мало.

Дорога была слишком неровной, чтобы ехать быстро, и Рейдер скоро начал ворчать, жалуясь на предстоящую тряску. Овод инстинктивно старался держаться между своим подопечным и мечом Жанвира, тогда как Жанвир пытался отгородиться от него Рейдером. Он не доверял Оводу, что с его стороны было весьма разумно. В конце концов последовательность процессии установилась следующим образом: Жанвир впереди, следом за ним Рейдер, а Овод в арьергарде, откуда он мог следить за обоими.

Провожая их из Айронхолла, коммандер Монпурс пожелал им удачи, но коммандер Монпурс никогда не был дураком. Если он сам не следовал за ними по пятам, наверняка послал несколько надежных людей, что бы там ни приказал на этот счет король. Все кругом были врагами, за каждым камнем таилась засада. Овод никогда не думал так раньше. Это ему очень не нравилось, но пока он ничего не мог с этим поделать. Его подопечному грозила опасность – он не знал, какая или откуда, но это было не важно. Понятие «этика» плохо применимо к Клинку. Одно из первых правил, которым обучали в Айронхолле Сопрано, гласило, что перед Клинком не стоит морального выбора. Большую часть времени он представляет собой славного и мирного подданного, ибо вести себя иначе означало бы ставить своего подопечного под угрозу, но перед лицом опасности он действует без жалости. Значит, он будет действовать без жалости.

Когда становилось светлее, Рейдер отпускал Жанвира немного вперед, а сам отставал поболтать с Оводом. Он поведал ему часть той истории, которую не хотел слушать Амброз, – как его отец похитил его мать со свадьбы, и то, что благодаря этому он состоял с королем в относительно близком родстве.

– Стены Сюнехофа увешаны самым разным оружием всех времен: там висят шлем Медвежьей Лапы, боевой топор Смеавайна и тому подобное. Ткни в любой предмет из них пальцем, и скоп пропоет тебе его историю, вне зависимости от того, знает он ее или нет на самом деле. Среди всего этого хлама висит недорогая, простенькая шпага. Та самая, которой Джерард из Уэйгарта убил Вейрферхфа. С которой все это и началось. Отец показал ее мне как-то раз и сказал, что если бы не эта шпага, меня бы не было. «Это как бы не было, папа?» – спросил я его, а он ответил: «Не было бы вообще на свете».

Очень забавно. «Ничто», болтавшаяся на поясе Овода, была совсем другой шпагой – по крайней мере ему больше не придется управляться с этой гнусной саблей! Впрочем, «Ничто» придется отрабатывать свое содержание, и он подозревал, что мало перед кем из мечей или шпаг открывалась такая карьера, как перед его шпагой. И если его причудливый новый инстинкт не обманывал, никто из Клинков за всю историю Ордена не сталкивался еще с потенциально смертельной угрозой так скоро, как он – прямо с момента прохождения Уз. Почти никому из Королевской Гвардии не доводилось использовать свой меч на протяжении нескольких последних лет службы. А ведь инстинкт – это всего лишь разновидность наития. Мажет ли он убить человека по наитию?

– Почему ты оставался так долго? – спросил он. – Почему не ушел, как только решил, что Гесте никогда не вернется в Айронхолл?

Рейдер пожал плечами.

– Куда бы я ушел? У меня не осталось семьи – по крайней мере таких родственников, о которых я беспокоился бы. Ты и остальные были моими друзьями. Конечно, в Бельмарке у меня тоже остались друзья – но и враги тоже, и у меня все равно не было способа попасть туда. Верно, я, можно сказать, украл у короля Амброза учебу в лучшей в мире школе фехтования, но мы, варвары, никогда особенно не беспокоились насчет кражи у иностранцев. В общем, у меня не было повода возвращаться домой до тех пор, пока я не повзрослею достаточно для того, чтобы претендовать на свои права.

– Ты наверняка можешь сделать это теперь.

– Могу ли? Пожалуй, с хорошим мечом я справился бы с любым бельцем в мире – один на один. Но, друг мой Овод, Бельмарк не такая змеиная яма, чтобы люди резали там друг друга день напролет. Там существуют законы. Другие, но не обязательно менее цивилизованные. Фокусы, которым меня обучили в Айронхолле, не позволят мне просто так пойти и заколоть всех, кто стоит между мной и троном. А ты и подавно добавляешь целую гору проблем.

Несколько минут они ехали в темноте молча. Посвистывал ветер, звякала сбруя, копыта цокали по камням.

– Я надеялся, что стану ответом, – мрачно произнес наконец Овод.

– Пойми меня правильно: я не сомневаюсь, ты просто жуткий ответ на нужные вопросы, и это здорово, что ты со мной. Я знаю, у нас с тобой впереди много потрясающего. Но представь себе: я стану фейном и брошу вызов танисту. Сможешь ли ты стоять в сторонке и смотреть, как я дерусь на дуэли?

Овод попробовал представить это себе и с трудом удержался от крика.

– Нет! Нет! Ты не должен!

– Вот видишь? – вздохнул Рейдер. – Фейн, капитан, танист, эрл, король – вот каков путь, и никаких возможностей срезать угол нет. Я не представляю, как смогу предпринять что либо, пока рядом ты. Я даже подумываю, уж не за этим ли король Амброз решил пожаловать мне Клинка?

– Может, это одна из причин. – Всякий, кто считает, что понимает этого августейшего лиса, безумнее, чем заяц в Третий месяц.

Как раз когда дорога начала спускаться в неглубокую ложбину, луна выглянула посмотреть, что они делают. Они почти добрались до поворота на Нарби – дальней точки, куда кандидатам позволялось ездить в восточном направлении. Разумеется, каждый хоть раз доезжал до Блэкуотера или самого Нарби – просто из принципа. Однако, поскольку денег у них все равно не было, им редко удавалось угодить в какую-нибудь историю.

В историю? Оводу необходимо было как-нибудь избавиться от Жанвира. Как можно быстрее. В первый раз он пожалел, что лучше всего управляется со шпагой. Будь он разносторонним, как Волкоклык или Фитцрой, или дровосек вроде Бычехлыста, у «Ничто» было бы не только острие, но и режущая кромка. Увы, ее не было. Его шпага была легка и разила быстро как молния, но не могла подрезать поджилки у лошади. Во всяком случае, не в темноте.

– Скоро рассвет. – Рейдер смачно зевнул. – Не понимаю, как это вы остаетесь такими свежими.

Жанвир услышал его и обернулся.

– Это потому, что мы Клинки.

Овод подозрительно уставился на него.

– Ты хочешь сказать, нам нужно меньше сна?

– Нам вообще не нужен сон. Мы можем соснуть, если уверены, что нашему подопечному ничего не угрожает, но тебе это не удастся. В Гвардии мы подменяем один другого. Король, знаешь ли, редко назначает кому-то одного Клинка. Двадцать четыре часа в сутки, двенадцать с половиной лун в год – возможно, тебе никогда больше не уснуть, сэр Овод. – Он сообщил все это без особого сочувствия.

– А как насчет похода в сортир? – поинтересовался Рейдер.

Жанвир хрипло рассмеялся.

– Если там умещаются двое, он будет заходить туда вместе с тобой, по крайней мере первые несколько недель. Клинки-одиночки часто сходят с ума.

Они подъехали к ручью, и луна снова заползала за облако. Овод тронул коня первым. Тот благополучно спустился к воде, разбрызгивая тяжелыми копытами воду, пересек ручей, но противоположный берег оказался обрывистым. Овод спустился немного вниз по течению, пока не нашел более пологого выхода, но и там глинистый склон делал задачу достаточно сложной. Поднявшись на берег, он остановил коня и крикнул своим спутникам, чтобы они переезжали ручей здесь.

Все время, пока Рейдер пересекал брод, он терзался как молодая мать над новорожденным младенцем. Последним в воду въехал Жанвир. Поднимаясь на берег, его лошадь оступилась. Он был хорошим наездником и мгновенно восстановил равновесие, но даже одна секунда оказалась слишком долгой, когда ему пришлось иметь дело с Оводом. Все наставники Айронхолла сходились в том, что его движения лишены изящества, а техника фехтования беспорядочна и порой безрассудна, но никто – возможно, даже сам великий Дюрандаль – не превосходил его в скорости. Той доли секунды, когда он, задрав локоть, подставил свой левый бок Оводу, хватило, чтобы «Ничто» второй раз за эту ночь вонзилась в человеческое сердце. Только на этот раз это не было частью ритуала. На этот раз она разила насмерть.