Текст книги "Утраченный Завет"

Автор книги: Дэвид Рол

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 34 страниц)

Эти чужеземные поселенцы были индоевропейцами – иными словами, говорили на индоевропейском языке, отличном от семитского. Они пришли с севера и высадились на берег неподалеку от города Угарит, а затем отправились на юг к Египту. Флот сопровождал сухопутную армию вдоль побережья и обеспечивал ее поддержку. На первом этапе этой военной миграции наиболее крупная племенная группа конфедерации Кафторим – пеласты (известная в позднейшей греческой литературе как пеласги) заключила союз с другой группой переселенцев из гор Загрос, известных как хурриты.

Впоследствии египтяне называли Сирию «Земля Хурри» (или Кару), в то время как в Библии союзников филистимлян называют «хурритами». Античные греки знали их как карийцев. Действуя совместно, эти северные союзники практически захватили территории, которые израэлиты (до сих пор ограниченные пределами страны холмов) так и не смогли оккупировать. Они истребили коренное население, известное в библейском тексте как Аввим, и даже стали править ааму/амаликитянами из Египетской дельты. Эти индоевропейские правители основали как династию «больших гиксосов» в Аварисе, так и царство Миттани за рекой Евфрат. Последнее стало мощной политической и военной силой в этом регионе в эпоху позднего бронзового века (период LB I), когда они сначала стали главным врагом, а потом (в период LB II-A) главным политическим союзником египетских фараонов XVIII династии.

Девора и Варок

Пока купцы-правители, воцарившиеся в Аварисе, лишали Египет его былой славы, племена Израиля продолжали сражаться со своими мстительными соседями. Судья Аод умер, и конфликт разразился с новой силой – на этот раз между северными племенами за долиной Изреель и новым ханаанитским царем Иавином из Асора, носившим такое же династическое имя, как и правитель, убитый Иисусом Навином.

Девора была израэлитской пророчицей и жила в холмах в окрестностях Вефиля на территории Ефрема, где она вершила суд, сидя под старым пальмовым деревом. В течение двадцати лет Асор угнетал израэлитов, совершая набеги на северные поселения и вторгаясь на юг по долине Изреель в центральные холмы. Торговцы, курсировавшие между племенными поселениями и пастушескими лагерями, слишком боялись пользоваться обычными дорогами, опасаясь нападения разъездов Асора. Они стали путешествовать по ночам и выбирали более труднодоступные тропы.

Командующий армией Иавина по имени Сисара имел в своем распоряжении крупное войско из 900 колесниц. Израэлиты ничего не могли противопоставить этой сравнительно новой военной технологии, усовершенствованной хурритскими мариану – воинами-коневодами с севера. Сам Сисара был мариану, отправленный к Иавину для подготовки и оснащения его кавалерии. Многие колесничие в армии Асора тоже были хурритами, нанятыми за их умение обращаться с лошадьми. Колесницы сами по себе оказались страшным оружием против пехоты, а пехотинцы, разумеется, составляли сто процентов армии Израиля. Однако племена имели одно большое преимущество: колесницы были бесполезны в скалистой горной местности Центрального Ханаана. Их атака была смертоносной на сравнительно плоской прибрежной равнине и в долине Изреель, но они не могли действовать в гористой центральной местности Израиля.

Девора больше не могла видеть, как ее соплеменники на севере страдают под ярмом Асора. Она призвала одного из наиболее уважаемых северных старейшин – Барака, сына Авиноама из племени Неффалим, – и попросила его возглавить восстание против ханаанитских угнетателей. Барак принял пост военачальника, но настоял на том, чтобы пророчица Девора сопровождала армию и оказывала ей духовную поддержку. Присутствие Деворы также обеспечивало участие племен Ефрема, Вениамина и Манассии (последний был представлен кланом Махира). [101]101
  Однако южные племена Иуды и Симеона, западные племена Дана и Асира и трансиорданские племена Гада и Рувима не выставили своих бойцов для этой войны.


[Закрыть]

Барак смог собрать десятитысячное войско из племен Неффалима и Завулона, включая воинские контингента из соседних кланов Иссахара. Другую часть армии представляло еще около 20 000 человек с центральных возвышенностей.

Девора и Барак придумали хитроумный стратегический план, чтобы извлечь максимальное преимущество из своих ресурсов и нейтрализовать ханаанитские колесницы. Десять тысяч человек под командованием Барака прошли маршем к горе Фавор в южных холмах Галилеи и расположились на вершине большого куполообразного холма, где ждали появления Сисары. Остальная часть армии ждала на хребте Гелвуя к северу от Сихема, выходящего на долину Изреель. Потом Девора убедила «Хевера Кенеянина» (который, как и тесть Моисея, принадлежал к клану мадианитян) отправиться в Асор, выдавая себя за осведомителя. Он должен был сказать ханаанитам, что израэлиты из Галилеи собрали армию под руководством Барака.

Когда Хевер сообщил эту весть царю Иавину, тот призвал своего командующего Сисару. Через несколько часов армия Асора была готова выдвинуться на юг к горе Фавор. Армия ханаанитов в короткие сроки прибыла к месту сражения, и колесницы Асора выстроились перед сплоченными рядами пехоты. Однако израэлиты не стали сразу же вступать в схватку с противником, а остались на вершине Фавора, куда колесницы не могли добраться. Девора тщательно спланировала ход военной кампании. Она решила вступить в битву с ханаанитами в месяце тебет (декабрь/январь), когда в этом регионе часто происходили сильные ливни. Пока армия израэлитов выдвигалась к Фавору, небо постепенно темнело и заволакивалось грозовыми облаками. В тот день, когда Сисара со своей армией подошел к полю боя, дождя еще не было, однако ночью разразилась гроза и ложе долины превратилось в грязное месиво. Девора поняла, что пришло время нанести удар. Она немедленно отправила гонцов к южным войскам с предписанием наступать на город Фанаах в долине Изреель. Племенные воины из центральной страны холмов вступили в схватку с защитниками Фанааха у «вод Мегиддона», и, как и было предусмотрено Деворой, ханаанитский правитель города послал гонцов к Сисаре с просьбой о помощи. Командир армии Асора клюнул на эту приманку и повел свое войско через Изреель, намереваясь разгромить атакующих израэлитов. Это был классический пример военной хитрости, и люди Асора дорого заплатили за ошибку своего командующего.

Десять тысяч пехотинцев под командованием Барака поспешно спустились со склонов Фавора и напали на врага с тыла. Колесницы Сисары, ехавшие во главе армии, были отрезаны от сражения собственной пехотой, но на самом деле их положение было еще более отчаянным. Когда наемники достигли потока Киссон, протекавшего по долине, они увязли в грязной трясине, образовавшейся после ночной грозы. Колесницы снова оказались бесполезными, как это произошло в заболоченных водах Тростникового моря. Лошади метались в панике по мере того, как колеса все глубже погружались в размокшую землю. Воины Варака прорвались сквозь ряды пехоты Асора и направились к увязшим колесницам. Они стаскивали чужеземных воинов с сидений и убивали их в грязи. Остатки ханаанитской пехоты, ставшие свидетелями кровавой резни, повернулись и побежали. Сам Сисара выпрыгнул из своей колесницы и скрылся бегством на восток через горы в попытке достигнуть безопасной территории Асора.

Вторая армия Израиля, схватившаяся с защитниками Фанааха, вышла из боя и присоединилась к преследованию ханаанитов, разбегавшихся по долине. Люди гибли тысячами. Сисара смог добраться до западного побережья Галилейского озера, где нашел убежище в лагере своего предполагаемого союзника, Хевера Кенеянина. Когда измученный командир разгромленной армии Иавина спал в шатре, жена Хевера Иаиль подкралась к его ложу с другой стороны и вонзила ему в висок деревянный кол, убив его на месте.

Так Израиль избавился от ханаанского угнетения и жил в мире еще 37 лет (1250–1214 гг. до н. э.). Иавин и его преемники продолжали править Асором, но северные племена больше никогда не страдали под ярмом ханаанитов.

Гедеон и мадианитяне

Следующими мстителями были мадианитяне, поддерживаемые своими соседями амаликитянами. В течение семи лет (1214–1208 гг. до н. э.) они совершали набеги на южные территории племен Иуды и Симеона, иногда доходя до прибрежной равнины в окрестностях Газы. Хотя израэлиты жили уже в Земле обетованной более двухсот лет, они все еще вели полукочевой образ жизни в шатрах, обрабатывая небольшие участки, засеянные пшеницей и ячменем, и выгоняя свои стада на выпас в холмы. Мадианитяне избрали тактику нападения незадолго до сбора урожая: они сжигали посевы и уводили новорожденных животных. В результате южные племена испытывали большой голод и нужду и отчаянно нуждались в спасителе.

Героем этой главы книги Судей был малоизвестный воин из племени Манассии по имени Гедеон, [102]102
  Гедеон: «рубщик [дерева]».


[Закрыть]сын Иоаса из клана Авиезера. Поселившись в Земле обетованной, многие израэлиты постепенно отдавали предпочтение культам местных ханаанитских божеств, особенно бога погоды Ваала. [103]103
  Ваал: «владыка».


[Закрыть]Благочестивый Гедеон видел в поклонении ложным богам главную причину бед Израиля и решил избавить свой народ от приверженности языческим культам. В качестве первого шага Гедеон ниспроверг алтарь Ваала в своем родном поселении Офра и вырвал столб, символизировавший священное древо Астарты/Иштар, восстановив Яхве в качестве истинного Бога.

Мадианитяне расширяли сферу своих военных интересов и стали совершать набеги на более богатые северные территории, где жил Гедеон. В 1208 г. до н. э. крупное войско выступило вверх по долине Иордан и прошло по равнине Изреель вместе с контингентом воинов-амаликитян. Гедеон призвал племена к оружию. Он двинулся навстречу захватчикам, заручившись поддержкой нескольких тысяч бойцов из племен Манассии, Асира, Завулона и Неффалима. Израэлиты встали лагерем у источника Харод под высоким гребнем горы Гилвуам, а мадианиты расположились на противоположной стороне долины Изреель на нижних склонах холма Море.

Гедеон пользовался хорошо зарекомендовавшей себя и успешной еврейской военной стратегией. Племена не могли надеяться на победу в традиционном сражении, когда обе армии выступали навстречу друг другу. Вместо этого они прибегали к тактике партизанской войны и нападали на противника, пока он готовился к бою. Гедеон приказал своему главному войску оставаться у горы Гелвуя (как раньше сделала Девора), а сам повел лучших бойцов в ночной рейд на лагерь противника. Поджигая шатры и трубя в бараньи рога, израэлиты создали панику среди мадианитян и их союзников, которые, решив, что на них совершено нападение гораздо более крупными силами, в беспорядке бежали к реке Иордан. На рассвете свежие резервы израэлитов устремились в погоню и преследовали выбившихся из сил захватчиков вплоть до Цареры, убив многих из них, прежде чем те нашли спасение на собственной территории.

Сцена торжества Гедеона при наблюдении с вершины горы Гелвуя. Вход в долину Изреель находится слева, долина Иордан справа, а на заднем плане видны холмы Иордании.

Однако Гедеон не остановился на границах «земель мадиамских», но стал преследовать остатки вражеской армии – 15000 человек – вплоть до центральной части их царства в Трансиордании, где захватил двух мадианитских правителей, Зевея и Салмана.

На обратном пути судья Гедеон устроил кровавую месть племенам Израиля к востоку от Иордана, отказавшимся присоединиться к нападению на мадианитян или обеспечить провиантом армию Гедеона, преследовавшую бегущего противника. В качестве наказания Гедеон казнил старейшин города Сокхофа и истребил жителей Пенуэла, разрушив их укрепленную цитадель. Затем новый судья Израиля, покаравший тех, кто не выказал полную поддержку племенной конфедерации, закрепил свою победу и собственноручно предал мечу двух захваченных царей – точно так же, как поступил Иисус Навин с Иавином из Асора. Это было ясное и недвусмысленное сообщение для всех, кто осмелился бы противостоять Детям Яхве.

Послание было услышано, и Израиль жил в мире еще 39 лет (1208 – гг. до н. э.), а Гедеон удалился в свое родное селение Офра, где до самой смерти оставался судьей и наставником племенной конфедерации.

Изгнание гиксосов

В предыдущие десятилетия многое изменилось во внешнем мире за пределами племенных территорий. В Египте крушение династии «больших гиксосов», вероятно, сопровождалось крупным природным бедствием. Последствия этой катастрофы для Древнего мира были драматическими и долгосрочными. На втором месяце шему (весна) одиннадцатого года своего правления (1192 г. до н. э.) молодой фиванский фараон Ахмес вошел в Гелиополь (египетский Iwnw, библейский Он, ныне часть современного Каира) во главе большой египетской армии и приготовился бросить вызов правителю гиксосов Ашер-Ра Хамуди, укрывшемуся в своей укрепленной цитадели в Аварисе.

«Одиннадцатый год, второй месяц шему: его величество вошел в Гелиополь» [Математический папирус Ринд, лицевая сторона, строка 1].

Затем Ахмес двинулся на север, осадил Аварис и заблокировал Пелузианскую ветвь Нила, чтобы запасы провианта не могли попадать в город водным путем. Три месяца спустя, на 23-й день первого месяца акхет (август, сезон разлива) армия фараона, согласно тексту хроники, «вытеснила» гиксосов из Дельты к пограничному городу Зиле у Тростникового моря.

«Первый месяц акхет, день 23. Царь вытеснил вождя шему (чужеземцев) к Зиле» [Математический папирус Ринд, лицевая сторона].

За этот короткий период «чужеземцы» запросили мира и успешно выторговали себе право беспрепятственного выхода из Египта. Иосиф Флавий, цитируя Манефона (несмотря на некоторую путаницу в именах людей и названиях мест), так описывает это важное событие:

«Таммозис (Ахмес), сын (на самом деле брат) Мисфрагмутосиса (Камеса) попытался силой принудить их (т. е. гиксосов) сдаться, наложив осаду на крепость (Аварис) с армией в 480 000 человек. В конце концов отказавшись от длительной осады, он заключил мирный договор, по которому они могли беспрепятственно выйти из Египта куда пожелают. На этих условиях пастухи (амаликитяне) со своими пожитками и семьями – всего не менее 240 000 человек – покинули Египет и ушли через пустыню в Сирию (т. е. Левант)».

Наверное, нам следует задать вопрос: почему они были вынуждены так неожиданно капитулировать и бесславно уйти из Египта? Ответ, вероятно, следует искать в последствиях катастрофического извержения на вулканическом острове Фера (Санторин) в Эгейском море. Согласно профессору Хансу Гёдике, короткое сообщение в три строки, написанное на папирусе, объясняет необычное событие, произошедшее в то время.

«Одиннадцатый год, первый месяц акхет. В день рождения Сета величие этого бога проявилось в его голосе; затем в день рождения Исиды небо пролилось дождем» [Математический папирус Ринд, лицевая сторона, строка 3].

Это не мог быть обычный гром или обычный дождь, так как эти события происходили во время засушливого египетского лета и в разные дни (с разницей в одни сутки или около того, что исключает обычную грозу). Если этот короткий текст является записью об извержении Санторина, то мы имеем весьма достоверное объяснение ухода гиксосов из Египетской дельты.

Археологические свидетельства с островов Эгейского моря и Крита дают историкам все основания полагать, что катастрофическое извержение Санторина привело к опустошительным последствиям для восточного Средиземноморья, особенно для критян – главных торговых партнеров Хамуди. Приливная волна, образовавшаяся в результате обрушения кальдеры вулкана, несомненно, уничтожила критский флот, стоявший на якоре в портах вдоль северного побережья острова. Таким образом, значительная часть морского транспорта для торговли с гиксосами была безвозвратно утрачена.

Второй египетский документ (папирус Херста), датируемый этим же периодом, дает основания полагать, что волна цунами докатилась даже до дельты Нила, прошла по болотам озера Манзела и до стен Авариса, исчерпав свою силу лишь в 40 километрах от побережья. Согласно Гёдике, египтяне верили, что бог грозы Сет из Авариса предотвратил разрушение города гиксосов. Он интерпретирует ключевую строку в тексте папируса как упоминание о Сете, запретившем «водам двигаться дальше, когда они достигли Авариса».

Боги обрушили свою мощь на угнетателей Египта и предали их в руки фараона, но египетская армия была недостаточно сильна, чтобы взять Аварис силой оружия. Ахмес знал, что чужеземцы все еще очень опасны и могут спокойно себя чувствовать за прочной оборонительной стеной, построенной основателем династии Шалеком (Салитис у Манефона) и укрепленной предшественником Хамуди по имени Асер-Ра Апопи (Апопис у Манефона). Были согласованы условия с целью избежать дальнейшего кровопролития, и чужеземцам позволили беспрепятственно выйти из Египта. Войска Ахмеса «вытеснили» противника за пограничный пост в Зиле и дальше на «дорогу филистимлян», которая вела через северный Синай к прибрежной равнине Ханаана. Изгнание гиксосов из Восточной Дельты ознаменовало благодатную эпоху Нового Царства в Древнем Египте.

Некоторые гиксосы отплыли из Дельты на тех судах, которые пережили удар приливной волны, и снова заселили острова Эгейского моря и равнину Арголид на Пелопоннесе в континентальной Греции. Там они основали новую династию, которой было суждено вдохновить героическую эпоху Греции бронзового века. Деяния и подвиги данайцев (потомков Дана и Дануны из более поздних египетских текстов) были воспеты в последующие столетия и нашли воплощение в знаменитом корпусе поэм Гомера, где повествуется о победе над Троей после ее долгой осады и о последующем бесславном поражении от дорийских захватчиков. Но это уже другая история.

Остальная часть знатных гиксосов (шемау/пеласгов), включая царя Хамуди, присоединилась к ааму (амаликитянам) в бегстве через Северный Синай на южную прибрежную равнину Палестины, где они искали убежища в старинных городах гиксосов – особенно в сильно укрепленной цитадели Шарухен, где более века назад правил Маибра Шеши.

Фараон Ахмес вошел в заброшенный город Аварис и распорядился об уничтожении «декадентских» фресок с прыжками через быков и изображениями придворных дам с накрашенными губами в сборчатых юбках, украшавших стены дворца гиксосов. Обломки разбитых фресок были выброшены через край дворцовой террасы, где 3000 лет спустя их обнаружила экспедиция археологов под руководством профессора Манфреда Битака. Однако Ахмес не разрушил ни здания, ни укрепленные стены Авариса, так как практичные египтяне понимали, что этот уже построенный город понадобится им для размещения гарнизона в новой военной кампании.

Фиванские правители десятилетиями вели стесненный образ жизни, ограниченные в своем крошечном царстве, пока остальной Египет страдал под гнетом чужеземцев. Боль, пережитая в эти суровые годы, осталась надолго, и первые правители Нового Царства объявили, что Черная Земля больше никогда не окажется уязвимой перед чужеземным вторжением. Несмотря на то что Ахмес принес клятву, позволявшую азиатам свободно уйти из Египта, он понимал, что не может безучастно наблюдать, как враги накапливают силы на северных границах его царства. Как только чужеземцы и их вожди пересекли «Египетский Ключ» – русло вади, традиционно служившее границей царства фараонов, Ахмес, выполнивший свою клятву, отдал приказ преследовать и уничтожить их. Египетская армия окружила Шарухен и держала город в осаде долгих три года. На этот раз не было никаких переговоров о мире. В конце концов цитадель гиксосов пала, и угнетатели Египта были преданы мечу.

Обычно массовое убийство не было частью политики фараонов, но после многих лет жестокости и унижений, которым подвергался египетский народ, северянам следовало преподать урок. Египет больше не собирался быть удобным местом для вторжения и беспрепятственного грабежа. Уничтожение Шарухена (возможно, это «город II» в Телл эль-Аджул периода MB П-В) ознаменовало рождение Египетской империи, в эпоху которой интересы фараонов, простиравшиеся далеко на север и юг от центральной части страны, подкреплялись силой оружия.

Остатки уцелевшей элиты гиксосов ожидали возмездия египтян в своих городах, расположенных на прибрежной равнине… но оно так и не пришло. Египтяне удовлетворились кровавой резней в Шарухене, и интересы фараона сосредоточились на укреплении торговой сети, оставшейся от купцов-мореходов из династии гиксосов. У него не было времени год за годом заниматься осадой лишь для того, чтобы взять несколько городов филистимлян на прибрежной равнине. Дальше на севере можно было поймать более крупную рыбу.

Сразу же после взятия Авариса и восстановления маршрутов морской торговли египтяне возобновили контакт с финикийским городом Библ, чтобы обеспечить страну запасами ценного ливанского кедра. В результате палестинская прибрежная равнина оказалась обойденной со стороны моря. Египетские военачальники также предпочитали вести свои войны на дальнем севере: сначала они атаковали сателлитные государства в Сирии, населенные индоевропейцами, а впоследствии проникли в царство Миттани за Евфратом, откуда происходили хурриты, союзники гиксосов. Все это было достигнуто благодаря переброске войск морским путем до побережья к Библу и Симире, откуда египетская армия осуществляла свои кампании на севере.

Через несколько десятилетий остатки гиксосов в Палестине запросили мира у Египта, предлагая свою лояльность новой мощной державе этого региона. Таким образом Via Maris [104]104
  Via Maris: «морской путь».


[Закрыть]удалось обезопасить не в результате завоевательной войны, а благодаря политическому договору. Города прибрежной равнины и долины Изреель попали под гегемонию фараонов XVIII династии, в то время как восточные возвышенности – политические задворки со скудными ресурсами, не привлекавшие интереса египтян, – были оставлены в покое на 200 лет. Это были столетия позднего периода Судей (начиная от Гедеона и далее), когда племена израэлитов, по-прежнему жившие в шатрах, продолжали бороться со все возрастающим «угнетением» со стороны их западных соседей филистимлян в попытке удержать землю, обещанную им богом Яхве.

С исторической точки зрения это лишь вопрос библейской или древнеегипетской перспективы. Израэлиты рассматривали суровую холмистую местность, где жил их великий предок Авраам, как землю, «текущую молоком и медом». Для них она была центром их вселенной, но египтяне не испытывали интереса к региону, занятому их бывшими рабами. Интересы фараона заключались в установлении выгодных торговых маршрутов с великими державами Месопотамии на севере. В оккупации территории израэлитов не было стратегической ценности, пока кочевые племена занимались своими делами и не пытались нарушить сеть коммерческих связей позднего бронзового века. Для того чтобы израэлиты не могли терроризировать главные пути и вассальные города, расположенные вдоль жизненно важных торговых артерий, египтяне сделали соседей Израиля достаточно сильными, способными постоянно угрожать племенной конфедерации холмов. Фактически, филистимляне, жившие вдоль Via Maris, и аморреяне, жившие вдоль Дороги Царей в Трансиордании, выполняли функции египетской полиции в северной части империи. При интерпретации библейского повествования следует понимать, что египтяне XVIII династии были реальной, хотя и безымянной, силой, стоявшей за гонениями на народ Израиля в период Судей. Понадобилась коронация слабого фараона и одновременное появление сильного волевого лидера израэлитов из племени Вениамина, чтобы вывести Южный Левант из-под власти Египта и провозгласить объединенную монархию Израиля – но до этого дня было еще далеко, когда будущий царь Израиля предпринял попытку захвата власти на возвышенностях Ефрема.

Авимелех и Мигдол Сихем

У Гедеона было несколько жен и наложниц, которые принесли ему много сыновей. Один из них, Авимелех, был честолюбивым и решительным человеком, который не позволял никому и ничему вставать на избранном пути.

После смерти Гедеона в 1170 г. до н. э. люди немедленно вернулись к культу Ваала и стали отмечать ханаанитские празднества в большом храме Мигдол в Сихеме. Авимелех, сын наложницы Гедеона, жившей в Сихеме, уговорил старейшин из клана своей матери собрать небольшую армию наемников-хабиру, [105]105
  Хабиру: возможно, происходит от аккадского глагола habaru, означающего «кочевать».


[Закрыть]которую он повел в набег на территорию своего отца. Авимелех напал на селение Офра, захватил в плен всех других сыновей Гедеона и предал смерти своих сводных братьев перед большим алтарем, где его отец совершал подношения Яхве. Лишь Иофам, младший сын Гедеона, смог скрыться и бежал в холмы. По возвращении в Сихем Авимелеха объявили царем перед Камнем Завета Иисуса Навина. Так начался трехлетний период жестокого угнетения Израиля под властью первого избранного монарха (1170–1168 гг. до н. э.).

Старейшины Сихема вскоре осознали свою ошибку, когда увидели, что сделали царем человека, одержимого манией величия. На третий год правления Авимелеха они сговорились убить его на дороге и выбрали Гаала, сына Еведа, в качестве лидера убийц, но Зевул, управляющий Авимелеха в Сихеме, узнал о заговоре и послал гонцов к своему повелителю, который жил в Кирзахе (современный Телл-эль-Фарах). Царь призвал своих наемников-хабиру и устроил засаду перед воротами Сихема. Когда Гаал и его люди отправились выполнять свою миссию, царские телохранители напали на них. Многие мятежники были убиты, но Гаал успел укрыться за мощными городскими стенами. Авимелех отступил в ближайший город Арума.

Храм Ваал-Берита (А), в котором погибло более тысячи человек, когда он был сожжен дотла Авимелехом. Камень Завета, воздвигнутый Иисусом Навином (В), по-прежнему стоит перед руинами храма.

В то утро старейшины Сихема выслушали речь Зевула, убедившего изгнать Гаала и его братьев из страха перед гневом царя. Но Авимелех не был человеком, готовым легко прощать такие обиды. На следующий день, когда жители города вышли обрабатывать поля, они были убиты царскими воинами, которые затем ворвались в город и принялись поджигать дома. Выжившие жители бежали в храм Мигдол и забаррикадировались за большими воротами из кедровых бревен, но их надежды на спасение были напрасными. Авимелех приказал срубить деревья на склонах горы Селмон и уложил высокую кучу хвороста вокруг храма, потом был огромный костер, и здание сгорело вместе с тысячей мужчин, женщин и детей, которые находились внутри.

В 1926 году немецкий археолог Эрнст Селин произвел раскопки огромного храма Ваал-Берита в Сихеме (крепостной храм 1-б, храмовая площадка 7) и вскрыл слой обгоревших обломков, обозначавших место уничтожения святилища, относившегося к периоду от MB II-B до LB I. Город также был сожжен дотла, а защитная стена частично обрушилась. В отличие от городов на прибрежной равнине и в долине Изреель, в Сихеме не было обнаружено двухцветной керамики эгейского стиля. Это свидетельствует о том, что чужеземцы индоевропейского происхождения (которых мы отождествляем с библейскими филистимлянами) не имели никакого влияния в одном из центральных городов Израиля. Раскопки показали, что после опустошительного пожара (MB II-B/LB I) город пустовал почти 100 лет, а затем на его месте возникло поселение более скромных размеров (датируемое LB I-A – период Амарны или близкий к нему), но со сдвигом относительно оси старой структуры. [106]106
  Все это замечательно совпадает с библейской историей о большом храме Ваал-Берит, впервые упомянутом на последнем этапе завоевания Земли обетованной (MB II-B, 1405 г. до н. э.), затем разрушенного Авимелехом в начале позднего бронзового века (LB I, 1168 г. до н. э.), когда в Египте правил Аменхотеп I (1178–1158 гг. до н. э.), и перестроенного в более скромных масштабах в ранние годы периода Объединенной Монархии (LB II-A, ок. 1011 г. до н. э.).


[Закрыть]

Осуществив свою месть над обитателями Сихема, Авимелех покинул дымящиеся руины города и отправился в Тевец (современный Тубас в 16 км к северу от Сихема). Как и в Сихеме, горожане укрылись в крепостной башне в центре поселения и забаррикадировали вход. Авимелех сначала позволил своим людям грабить дома в Тевеце, а потом собрался сжечь башню вместе со всеми, кто находился внутри. Эта тактика сработала в Сихеме, и он имел все основания полагать, что здесь она тоже будет успешной… но судьба уготовила ему иную участь. Когда Авимелех приблизился к запертым воротам, женщина на крыше здания столкнула вниз тяжелый жернов, нанесший ему смертельную рану. Но умер Авимелех от меча своего оруженосца, чтобы избежать унижения и позора, погибнув от рук женщины.

Жители Тирзаха и наемники-хабиру, сражавшиеся за своего неистового хозяина, быстро поняли, что игра закончилась, и разошлись по своим домам. Первый короткий эксперимент с царским правлением в Израиле тоже подошел к концу. Прошло еще 157 лет, прежде чем израэлиты снова решили выбрать царя, который будет править ими.

За 50 лет после смерти Авимелеха в Израиле сменилось двое судей. Первым был Фола, сын Фуи из племени Иссахара. Он судил свой народ в течение 23 лет (1168–1146 гг. до н. э.) и жил в своем родном городе Шамире у горы Ефрем. Следующим стал Иаир из племени Гада, который судил Израиль в течение 22 лет (1146–1125 гг. до н. э.) из города Камон в Галааде по другую сторону реки Иордан.

Иеффай

«Сыны Израилевы продолжали делать злое пред очами Господа, и служили Ваалам и Астартам, и богам Арамейским, и богам Сидонским, и богам Моавитским, и богам Аммонитским, и богам Филистимским; а Господа оставили и не служили Ему. И воспылал гнев Господа на Израиля, и он предал их в руки филистимлян, и в руки аммонитян. Они теснили и мучили сынов Израилевых с того года восемнадцать лет; всех сынов Израилевых по ту сторону Иордана в земле аморрейской, которая в Галааде» [Суд., 10: 6–8].

Племена Израиля снова ввязались в войну со своими соседями; это была война на истощение, продолжавшаяся 18 лет. Наконец, в 1108 г. до н. э. крупная армия аморреян [107]107
  Аморреяне: собирательное название для пастушеских племен, спустившихся с подножий гор Загрос и поселившихся в Сирии и Ханаане (включая Трансиорданию) во времена Авраама (переходный период ЕВ/МВ).


[Закрыть]перешла реку Иавок и направилась в Галаад – территорию, отведенную племени Гада. Израэлиты из Трансиордании собрались в Массифе, где держали военный совет и решали, кто должен возглавить их. Старейшины выбрали военачальника по имени Иеффай в качестве командующего армией из-за его многолетнего опыта вооруженных набегов на территорию аморреян в поисках добычи.

Иеффай отправил гонцов к царю Аммона в попытке избежать надвигающегося конфликта. Он напомнил ему, что аммонитяне предстали в очень дурном свете, когда в последний раз сражались с воинством Яхве при переходе Моисея через их территорию. Это было 300 лет назад (1408 г. до н. э.) [Суд., 10: 11–26], но Яхве по-прежнему силен и защитит своих детей от тех, кто бросает вызов их существованию на Земле обетованной. Однако правитель аммонитян игнорировал угрозу, и последовала решающая битва. Воины Иеффая оттеснили армию противника за реку Иавок вплоть до Менифа и города Авель-Кераним, чем нанесли унизительное поражение Аммону. В благодарность богу, приведшему его к победе, Иеффай принес в жертву собственную дочь на алтаре Яхве и сжег ее безжизненное тело на жертвенном костре.

В те кровавые времена племена Израиля редко объединялись и часто приставляли друг другу нож к горлу. Существовала давняя враждебность между племенами из Трансиордании и кланами Ефрема с западного берега реки Иордан (примером которой служит резня в Иависе Галаадском во времена судьи Гофониила). После сокрушительной победы над Аммоном армия Иеффая повернула оружие против клана Ефрема. Два племени сошлись в битве на берегу реки Иордан, и ефремляне потерпели полное поражение. С того дня вплоть до объединения племенной конфедерации при царе Сауле потомки Гада держали под контролем переправы в нижнем течении Иордана и препятствовали торговцам из племени Ефрема вступать в земли к востоку от реки.