Текст книги "Когда гоблины атакуют"

Автор книги: Дэвид Понтьер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 6 страниц)

Камни и снег посыпались с оглушительным грохотом, который громким эхом разнесся по перевалу. Джон попытался отползти в сторону, но его и его людей накрыло в считанные секунды. Внутри пещеры шум усилился в десять раз, но еще более пугающей, чем сам шум, была тишина, наступившая после этого. Тьма поглотила их. Никто даже не потрудился проверить оползень на наличие дыр, зная, что пещера была надежно перекрыта.

Эллиорн потянулась за незажженным факелом, который висел у нее на боку, напротив меча. Она быстро зажгла его. Глаза в пещере снова стали видны, только на этот раз они приближались. Она уронила факел и приготовила свой посох. Не заметить ее врагов было невозможно, потому что вокруг нее повсюду были гоблины. Ее оружие создало вращающийся щит, и гоблины разлетелись от нее во все стороны. Она слышала крики мужчин вокруг нее, когда их ранили, но Эллиорн не достал никто.

Эта атака длилась целых десять секунд. А в конце была огромная дубина, которую Эллиорн сравнила бы со стволом дерева, если бы смогла вовремя увидеть ее. Потом был удар по голове и падение. Ее последние мысли были о погасшем факеле, но на самом деле это был всего лишь ее разум, потемневший, когда она потеряла сознание.

* * * * *

Джон медленно просыпался и думал, что ослеп. Он несколько раз моргнул, но изображение так и не изменилось. Когда его разум медленно вышел из бессознательного состояния, он понял, что дело не в том, что он ничего не мог видеть, просто все, что он мог видеть, было одним и тем же. Потом он вспомнил о лавине. Он был похоронен заживо. «Что ж, ˗ подумал он, ˗ по крайней мере, я жив».

Все, что он видел, было белым. Когда его глаза медленно сфокусировались, он начал видеть кристаллическую структуру снега и другие незначительные детали, подтверждающие, что он не слепой. Он лежал на животе, поджав под себя правую руку, а другую вытянув влево. Прямо под его лицом в шлеме образовался довольно большой воздушный карман. Он был рад, что надел свои доспехи. Это был не полный комплект, но больше, чем надели другие. Если бы не это, он был бы раздавлен. Кроме того, если бы он лежал на спине, то, вероятно, задохнулся бы.

Он попытался пошевелиться, но в основном безуспешно. Самое большее, что он мог сделать, это покачать головой. Сначала он подумал, что ослеп, но теперь был поражен тем, как много он мог видеть. Раньше он не так часто оказывался погребенным под снежной лавиной – это было впервые, – но он предполагал, что там будет темнее. Кроме того, ему, казалось, было довольно легко дышать. Если воздух и свет просачивались сквозь снег, это, вероятно, означало, что он был не очень глубоко под поверхностью завала.

Он мог поворачивать голову, но недостаточно далеко, чтобы с уверенностью сказать, с какой стороны исходит свет. Подтянув левую руку к себе, он с силой надавил на снег над собой и почувствовал, как он слегка подался. Теперь, когда места было немного, он снова прижался спиной к потолку, слушая, как скатывается снег – еще один признак того, что он не так уж глубоко увяз.

Вскоре он уже мог двигать правой рукой взад-вперед под собой. Он потянулся к поясу и с радостью обнаружил, что ручка его фонаря все еще на месте. Он поднес его к своему лицу. Фитиль был мокрым, но он также был пропитан маслом, и Джон надеялся, что он загорится. Однако прежде чем зажечь его, он опустил защитную маску. Наверняка будет жарко.

Сначала горелка зашипела, но жара было достаточно, чтобы на затылок Джона обрушился небольшой ливень. Прежде чем жар стал слишком сильным, Джон смог медленно наклонить пламя над своей головой, надеясь, что снег над ним тает достаточно быстро, чтобы не ткнуться в него и не погасить пламя. Он сильно промок, так как таявший завал продолжал падать дождем, а огонь забирал кислород из его маленького пространства.

Джон затаил дыхание и продолжал медленно водить фонарем над головой. Внезапно он почувствовал дуновение воздуха у себя на затылке, и дождь медленно прекратился. С ним было покончено! Он медленно опустил огонь обратно, поводя им из стороны в сторону, чтобы растопить как можно больше снега. Когда пламя снова приблизилось к его голове, он на этот раз передвинул его вперед, стараясь равномерно растопить снег, чтобы не создать мини-лавину, которая потушила бы фонарь.

Это заняло некоторое время, но когда Джон наконец смог пошевелить верхней частью тела, он тянул и дергался до тех пор, пока его ноги не начали двигаться. Его левая рука сжимала меч, и ему пришлось отпустить его, чтобы освободиться. После десяти минут напряженной работы он был свободен. Ему потребовалась минута или две, чтобы найти свой меч. Оказалось, что воин попал под лавину не слишком далеко от края уступа.

Джон внезапно поднял взгляд на скалы вокруг и над собой. Они были пусты. Он вздохнул с облегчением. Если бы он был еще глубже в куче снега и камней, то не смог бы выбраться или был бы мгновенно раздавлен насмерть. Если бы он был хоть немного ближе к краю, гиганты увидели бы, что он сбежал, и закончили бы свою грязную работу.

Джон вернулся мыслями к лавине и своим людям, погребенным в ее недрах. Он хотел начать копать, но здравый смысл начал брать верх. Они не могли остаться в живых столько времени спустя. Кроме того, до конца дня оставалось всего несколько часов, и ему было холодно и мокро. Если он не найдет укрытия, то умрет. Джон произнес короткую молитву за своих людей, а затем быстро двинулся прочь, направляясь к хижине МакКлюров. Он пообещал себе, что вернется. И когда он это сделает, он приведет с собой армию.

ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ

Званый ужин 

Энтрери шел по улице, наслаждаясь тем, что могло оказаться последним теплым днем в этом году. Он только что закончил строить последнюю часть своего дома, и теперь решил поработать над внутренней отделкой. Для этого ему нужны были другие сорта древесины.

Продавец, которому принадлежал магазин пиломатериалов, был очень любезен. После встречи Энтрери с Бастером он понял, что ему необходимо найти другого кузнеца. Отчасти это было связано с тем, что Бастер ненадолго уехал из города, пока не был улажен вопрос с Квинтоном, и главным образом потому, что Бастер никогда бы не относился к Энтрери по справедливости. Остальные владельцы магазинов относились к Энтрери как к обычному покупателю. Большинство относилось к нему очень хорошо из-за того, что он своевременно оплачивал свои счета и очень редко торговался. Квинтон Палладж был самым известным торговцем драгоценными камнями и металлами в Гаррилпорте, и с его уходом несколько новых человек заняли его место. Энтрери позаботился о том, чтобы посетить их всех, когда обменивал свои сокровища на более легкодоступную валюту. Он не хотел, чтобы у кого-то из них возникли подозрения на его счет, и надеялся, что они не разговаривают между собой.

Торранс Келли, человек, который управлял магазином пиломатериалов, был не так добр, ка обычно, когда Энтрери вошел. Даже увидев, что пришел один из его лучших клиентов, мужчина лишь нерешительно улыбнулся. Энтрери попытался проигнорировать это, когда подошел и озвучил свои пожелания.

– Прости, Артемис, – отозвался Торранс, – Я не смогу отдать тебе заказ сегодня. Видишь ли, ночью со мной произошла неприятность. Меня ограбили.

– Ограбили? – Энтрери надеялся, что прежние криминальные разборки исчезнут, как только жители города увидят, как жестоко Джон и его люди расправились с Квинтоном и его друзьями. Конечно, Энтрери быстро понял, что Джона и большинства его лучших людей сейчас не было в городе. – Украли дерево?

– Нет, они украли деньги, а без них я не могу выкупить заказы у поставщика. У меня есть то, что тебе нужно в наличии, но оно уже отложено для других покупателей. Я должен восстановить свой бюджет, но это займет какое-то время. И, конечно, если бы ты оплатил свой кредит, ты бы очень помог мне.

– Конечно, – вежливо ответил Энтрери, хотя внутри него закипала злость. Дело было не в том, что Торранса ограбили, а в том, что Энтрери оказался не самым важным для него клиентом. Он не привык к тому, чтобы его отставляли. Если в Калимпорте кто-то был должен Энтрери деньги, они игнорировали бы всех остальных, пока не расплатились бы со смертоносным убийцей. Энтрери, вероятно, мог бы получить от этого человека то, что он хотел, путем небольшого "творческого" торга, но это разрушило бы его репутацию, что породило бы в округе волну слухов.

– Сколько я тебе должен?

Энтрери и так знал, сколько, но он также знал, что у него при себе не было такой суммы. Пока Торранс просматривал свои книги, Энтрери достал из жилета свой жезл из слоновой кости. Он очень хорошо освоился с порталом и быстро открыл маленькое окошко за уединенной стойкой. Он сунул руку внутрь и поднял мешочек с монетами, который лежал на полу дальней пещеры.

– Ох, довольно много, – сказал Торранс, как только нашел запись в своем гроссбухе.

– Сколько? – снова спросил Энтрери, держа в руке под стойкой мешочек с монетами.

Торранс перевернул книгу, чтобы Энтрери мог увидеть ее сам. Энтрери бросил мешочек на прилавок, а затем снял с пояса свой обычный кошель. Он отсчитал еще несколько монет, пока не набрал точную сумму.

– Можешь пересчитать, если хочешь, – сказал Энтрери, – но здесь всё.

Торранс просто ошеломленно смотрел на деньги. Он не удивился, что у Энтрери они были; он знал, насколько богат его клиент. Он был просто шокирован тем, что у Энтрери было столько при себе. Он посмотрел на своего нового любимого покупателя с широкой улыбкой на лице.

– Повтори, пожалуйста, что тебе нужно?

Энтрери повторил заказ.

– Посмотрим, что я могу для тебя сделать, – растягивая слова произнес Торранс. – Не могу ничего обещать, но мой посыльный зайдет к тебе вечером с тем, что я смогу раздобыть.

– Я это ценю, – ответил Энтрери. Когда он повернулся, чтобы уйти, то подумал, что Торранс вряд ли не выполнит заказ целиком. Либо так, либо он обратится к другим своим клиентам и выполнит заказы только тех, кто сможет закрыть свой кредит, как только что сделал Энтрери.

Энтрери не планировал работать после обеда, но он также рассчитывал помочь посыльному донести свой заказ. Теперь у него оказалось несколько свободных часов. Он работал в основном над внешней частью своего дома, но теперь, с приближением зимы, он понял, что и внутри не помешало бы немного навести порядок. Подойдя к магазину тканей, он внимательно огляделся, чтобы убедиться, что никто не видел, как он вошел. Если бы дома стало известно, что Артемис Энтрери, самый смертоносный человек в Калимпорте, посетил магазин «Изысканных тканей Нэнси», люди начали бы судачить.

Даже Энтрери, с его новой ролью в жизни, едва мог находиться в магазине. Артемис Энтрери сталкивался лицом к лицу с ужасами Подземья. Он сражался насмерть с Дзиртом До'Урденом. Он сталкивался со многими могущественными боевыми магами. Он смог бы выжить, разглядывая красочные цветочные узоры, если бы пришлось. Ему нужны были новые занавески. Те, что у него были, стали старыми и дырявыми, к тому же теперь у него было полдюжины новых окон, на которых не было занавесок.

Проходя между рядами тканей, он был рад, что не так много людей в городе знали его. Шансы на то, что его здесь поймают, были невелики.

– Артемис! Не ожидала увидеть тебя здесь.

Это оказалась Эллен, дочь мэра. Энтрери повернулся, выдавливая улыбку.

– Думаю, даже у безжалостного убийцы есть своя мягкая сторона, – заметил он.

Она рассмеялась над ним. Она не верила сообщениям о его предыдущих подвигах, даже когда они исходили из его собственных уст.

– Не предполагала, что ты будешь здесь подыскивать новый наряд.

– Не совсем так, – согласился он. – Сегодня на повестке дня шторы. Мне интересно, есть ли у них что-нибудь… попроще.

Эллен снова рассмеялась.

– Я думаю у них есть менее кричащие расцветки вон там, сзади – Она повела Энтрери в дальний угол магазинчика, где лежали простые однотонные ткани и несколько рулонов с простеньким рисунком. Энтрери действительно нашел там то, с чем можно жить.

– У тебя есть швейная мастерская на примете? – спросила она.

Энтрери выглядел смущенным этим вопросом.

– У Нэнси хороший магазин, но она всего лишь продавец тканей, – продолжала Эллен, – Тебе нужна швея.

– Я так полагаю, у тебя есть знакомая швея, к которой я мог бы обратиться, – поинтересовался Энтрери.

– Возможно, – кокетливо ответила та. – И, полагаю, я могла бы познакомить тебя с ней, но только если ты придешь к нам на ужин сегодня.

Энтрери закатил глаза: «Боги, это никогда не кончится!»

– А какой повод?

– Никакой, – ответила она. – Просто в первый день недели у нас обычно бывает Джон, и поскольку его на некоторое время нет в городе, за столом будет свободное место.

Энтрери тщательно продумал задачу найти собственную швею и поужинать в одиночестве, а не последовать за Эллен, и там источать дружелюбие еще в течение часа или около того за ужином. Все дело было в соблюдении приличий. Если он не хотел попадать в верх списка подозреваемых каждый раз, когда в городе происходит убийство, ему придется пойти на некоторые жертвы. Он согласился.

* * * * *

Ужин по большей части проходил в тишине. Мэр Джеритон пытался затронуть темы, которые, по его мнению, были бы интересны, но сам привык разговаривать с Джоном или членами городского совета. Единственное, что он знал об Энтрери, так это то, что он был смертоносным убийцей. И это была не самая приятная тема для застольной беседы. Энтрери точно не помогал делу, и большинство его ответов были настолько односложными, насколько это было возможно. Он не хотел там находиться. Эллен разбила тишину:

– Ты знаешь что-нибудь о гоблинах, Артемис?

– Немного, – ответил он.

– Они и правда так опасны, как говорила следопыт?

– Нет, если правильно с ними обращаться.

Эллен ожидала продолжения, но его не последовало.

– Как ты думаешь, они с ними будут правильно обращаться?

Энтрери отложил столовые приборы и взглянул на девушку.

– Как давно они ушли? – спросил он, услышав беспокойство в ее голосе.

– Пять дней назад, – ответила она, будто докладывая.

– Я думаю, у них ушло два дня, чтобы добраться до места. Их дело может занять дольше одного дня, так что они еще не должны были вернуться. Думаю ли я, что они справятся? Я не знаю. Раз на раз не приходится. Эллиорн обладает здравым смыслом, и до тех пор, пока она не будет недооценивать своих врагов, с ними все будет в порядке.

– А почему ты не пошел? – продолжила она.

– Я строил дом, – осторожно ответил он. Эллен была его поклонницей, он это знал. И хотя он не искал ее расположения, теперь она была членом городского совета, и ему не повредит сохранить ее расположение. – К тому же, я не слишком хорошо соображаю на холоде. Я вырос в пустыне.

– В какой именно? – перебил диалог Джеритон, радуясь, что беседа, наконец, идет живее.

– Калимшан, – просто ответил Энтрери.

Джеритон нахмурился.

– Не уверен, что знаю о такой.

– Нет, – согласился Энтрери, – думаю, ты не слышал о ней.

Это выглядело как окончание разговора. Эллен попыталась придумать другой способ подойти к теме гоблинов, но ее прервали, когда дверь внезапно распахнулась. В проходе появился Джон.

– Джон! – воскликнула Эллен, вставая из-за стола и подбегая к нему.

– Капитан, – Джеритон поприветствовал его, также вставая из-за стола. – Как все прошло? Мы не ожидали вас так скоро.

– Это была бойня, – сказал он без эмоций. Он понял, что ему нужно уточнить, для кого, и продолжил. – Я один ушел живым. Остальные мертвы или в плену. Следопыт завела нас в засаду.

Все, кто был в комнате, потеряли дар речи. Джон оценил отсутствие вопросов.

– Я возвращаюсь. Мне нужно минимум тридцать бойцов. Я найму их, если у меня не хватит добровольцев. Я поведу туда армию, и мы уничтожим всех этих мерзких тварей до единой. Мы были застигнуты врасплох. Этого больше не повторится. С достаточным количеством людей я смогу…

– Нет! – смело сказал Энтрери, вставая со своего стула и поворачиваясь лицом к капитану. Он должен был что-то сделать, немедленно. Джон разорвал бы этот город на части, чтобы осуществить свою месть. Энтрери не мог этого допустить. Ему здесь нравилось. Отсутствие Джона уже причинило ему некоторые неудобства в лавке пиломатериалов. Если бы он забрал остальную стражу и всех благородных воинов, этот город погрузился бы в хаос и анархию.

Джон не заметил Энтрери в комнате, но теперь посмотрел на него с презрением. Этот человек не только эгоистично отказался от его услуг, когда Джон впервые пришел к нему, но и сейчас сидел в его кресле! Прежде чем он смог наброситься на Энтрери, убийца заговорил.

– Мы с тобой вернемся одни. Вместе мы сможем скрытно сделать то, что вам не удалось сделать силой.

– Ты напыщенный высокомерный осел! – закричал Джон. – Кем ты себя возомнил? Эллиорн была права. Ты не видишь вещи такими, какие они есть на самом деле. Ты что, не слышал ни слова из того, что я только что сказал? Одиннадцать бойцов – все мертвы, кроме меня. И на это у них ушло десять секунд. Как думаешь, что ты сможешь сделать такого, чего не могли бы мы?

Энтрери был очень зол, но у него не было времени убивать Джона прямо сейчас, это могло подождать. Прямо сейчас ему нужно было помочь.

– Ты тоже меня не слышишь. Ваши гоблины сами по себе неплохо защищены, не так ли? Они хорошо устроились в своих пещерах и готовы к незваным гостям. Теперь они готовы вдвойне. Когда ты хочешь убить короля, берешь ли ты двадцать человек, чтобы постучать во входную дверь за́мка? Нет, ты наймешь бесшумного убийцу, чтобы он перелез через стену ночью и напал, когда все спят. Поверь мне, я знаю.

Джон чувствовал себя ужасно. Ему хотелось убить или сломать что-нибудь, но он знал, что Энтрери говорил правду. Гоблины превзойдут их числом, сколько бы людей он ни взял. И там были гиганты. Он не знал, как бороться с ними в открытую. Они должны были перехитрить их.

– Сможешь выехать сегодня? – спросил Энтрери. Капитан выглядел смертельно уставшим, но в его глазах Энтрери увидел хорошо знакомый блеск. Джон был воином. Он мог идти еще неделю без остановки.

– Нужно сменить коня, – ответил Джон.

Энтрери кивнул и направился к двери, чтобы забрать свое пальто и сданное оружие.

– Пожалуйста, будь осторожен, – сказала Эллен Энтрери перед уходом. Он повернулся, взглянув ей в лицо. – И, пожалуйста, верни его живым.

– Мы вернемся через четыре дня, я обещаю, – Энтрери сказал это с такой уверенностью, что Эллен ему поверила.

– Я буду ждать.

Энтрери лишь кивнул и вышел прочь.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Плен 

Эллиорн споткнулась, толкая тяжелую тележку вверх по крутому склону. Она услышала щелчок хлыста позади себя, быстро выпрямилась и продолжила путь. Тележка была не слишком тяжелой, и она не устала, но следопыт не могла пока что сбежать, если только захватчики не недооценили ее. До сих пор это не имело особого значения. До сих пор именно она все недооценивала.

Как оказалось, эти гоблины были способны ковать свой собственный металл. Она не видела особых свидетельств какого-либо производства, но они находились на начальных этапах чего-то, что имело большой потенциал. Шестеро охранников и Эллиорн были добавлены к и без того впечатляющей коллекции рабов гоблинов. Эллиорн была одной из примерно дюжины женщин, работавших в этой импровизированной шахте. Половина из них отдыхала, а другая половина работала. Мужчин было примерно в два раза больше. Они работали инструментами, вырубая стены пещеры, извлекая куски руды, которые женщины затем отвозили в плавильную камеру.

Гоблины плохо обыскали Эллиорн. Они убрали все очевидное оружие, но у нее все еще было два кинжала: один пристегнут к бедру, а другой – под мышкой. Если бы это были люди, а не гоблины, они уже попытались бы изнасиловать ее, и в этом случае оба орудия были бы найдены. Она была благодарна за такие мелочи.

Даже безоружная, Эллиорн чувствовала, что могла бы отбиться от дюжины гоблинов, но она была прикована к своей тележке и не обладала большой подвижностью. А еще там были гиганты. По меньшей мере два каменных великана постоянно наблюдали за рабочими. За те три дня, что она была рабыней, она обратила внимание на гигантов и была почти уверена, что их было, по меньшей мере, шестеро.

Она также слушала их разговоры. Они говорили на разновидности языка гоблинов, и она понимала большую его часть. Очевидно, был еще один гигант по имени Крон, который всем заправлял. Они говорили о нем со страхом, и Эллиорн решила, что он, должно быть, намного крупнее их. Каждый из каменных великанов возвышался примерно на двенадцать футов, что было достаточно впечатляюще, но Эллиорн опасалась, что этот Крон был еще больше.

Великаны в основном наблюдали за работой мужчин, позволяя гоблинам заниматься женщинами. Если бы только Эллиорн умела работать киркой, как мужчины, тогда она смогла бы нанести какой-нибудь ущерб. Ноги у них были скованы, что затрудняло бег, но они все еще могли передвигаться. Однако их страх перед гигантами удерживал их от попыток что-либо предпринять. Эллиорн и раньше приходилось сражаться с гигантами. Да, они были сильными, но еще они были очень глупыми.

За стеной громкий дребезжащий звук и крики привлекли внимание Эллиорн. Она обернулась и увидела, что один из мужчин оторвал от стены высокий камень, и на него обрушился неожиданный каскад камней и грязи. Это выглядело не слишком серьезно, но мужчина выл от боли. Она была почти уверена, что он притворяется. Все, что угодно, лишь бы не трудиться.

Все гоблины столпились вокруг него, забрав его кирку прежде, чем он успел подняться. Он просто продолжал держаться за голову и стонать. Великан крикнул ему, чтобы он работал на общем языке, но гоблины забормотали в ответ, что ему нужно отдохнуть. Им нужно было заменить его.

Эллиорн увидела свой шанс. Она быстро выпрямилась и энергично толкнула свою тележку. Она обогнала двух женщин, поднимавшихся по склону, прежде чем кнут велел ей остановиться. Несколько гоблинов подошли к ней и оценили ее размеры. Она согнула перед ними руки, а ее шестифутовая фигура возвышалась над ними. Они переговаривались между собой и кивали друг другу. Расстегнув цепь, которой она была привязана к тележке, и вручив ей кирку они приказали:

– Копай.

Эллиорн молча кивнула, и они повернулись к ней спиной. Первый гоблин даже не успел вскрикнуть, когда рейнджер вонзил инструмент ему в затылок. Второй гоблин увидел, что его напарник упал, и повернулся, чтобы поймать другой конец кирки под подбородок. Ему удалось тихонько взвизгнуть, прежде чем остатки его мозгов вылетели из задней части черепа.

Эллиорн наклонилась, чтобы поднять один из гоблинских мечей, и приготовилась встретить атаку. Но ее не последовало. Вокруг двигалось по меньшей мере две дюжины гоблинов, но она убила этих двоих так быстро и тихо, что тревогу никто не поднял. Только когда другая женщина увидела, что сделала Эллиорн, и закричала, гоблины начали действовать.

Двое набросились на нее, по одному с каждой стороны. Рейнджер легко отразила одну атаку коротким мечом и вонзила острие другого своего оружия в грудь гоблина. Тот, что был со стороны кирки замахнулся, но Эллиорн отступила от своей жертвы, и, отведя оружие назад швырнула во второго гоблина.

Крик, раздавшийся позади нее, заставил ее развернуться ее как раз вовремя, чтобы пронзить гоблина, спрыгнувшего с выступа. Меч был вырван у нее из руки под тяжестью гоблина, но она быстро подобрала другой. Еще два гоблина набросились на нее. Один отлетел в сторону с рассеченной головой, а другой отшатнулся назад с раной на шее.

Теперь оба гиганта были настороже и окружили следопыта с флангов. Когда великаны приблизились, она расправилась еще с тремя гоблинами. В отличие от предыдущего раза, сразу после схода лавины, на этот раз она увидела опускающуюся на нее дубинку и кувыркнулась вперед. Грохот позади нее был оглушительным, и она задалась вопросом, как ей удалось пережить предыдущее нападение. Она перекатилась через ноги великана и попыталась перерезать ему сухожилия, но его ноги пытались растоптать ее, а клинок гоблина все равно был недостаточно острым.

Второй гигант ждал позади первого, и Эллиорн по глупости попыталась блокировать атаку. Ее кирка глубоко вонзилась в деревянную дубинку, но когда великан отдернул свое оружие, кирка улетела вместе с ним.

Краем глаза она заметила еще двух гоблинов. Прежде чем кто-либо из них успел нанести удар, она протянула к ним свою пустую правую руку. Она вырвала меч у одного из них, а затем наотмашь ударила им же по шее обреченного гоблина. Второму гоблину показалось, что он увидел просвет в защите и бросился в атаку, но в дело вступило второе оружие Эллиорн, легко отразившее ее и пронзившее гоблина. Она высвободила свое оружие и откатилась в сторону как раз в тот момент, когда огромная дубина превратила уже мертвого гоблина в кашу.

Теперь она обнаружила, что стоит спиной к стене, где работали мужчины. Они все просто наблюдали в ошеломленном молчании. «Может быть, если бы они помогли, все было бы проще», подумала она. Ближайший гигант снова замахнулся, но Эллиорн увидела, что удар был направлен не в нее: вместо этого дубина ударилась о камни наверху. Откололся большой кусок, и Эллиорн отскочила в сторону, столкнувшись с одним из мужчин, который тоже искал укрытие.

Еще один грохочущий удар по потолку велел ей снова двигаться, но мужчина, которого она сбила, опрокинул ее на землю, а сам бросился в поисках спасения. Она получила сильный удар в бок, когда посыпались камни, и когда она, прихрамывая, поднялась, ее отбросило через всю комнату от меткого удара дубинкой. Ее голова ударилась о стену, и она снова потеряла сознание.

Один из гигантов поднял ее обмякшее тело и посмотрел на дюжину или около того гоблинов, которых она убила. Шестеро гоблинов ждали у ног великана, когда он отпустит ее, чтобы они могли убить ее, но он покачал головой.

– Запри эту по-особому, – сказал он. – Крону она может пригодиться.

Гоблины подчинились.

* * * * *

Эллиорн медленно стряхнула паутину с головы и попыталась встать. Она не смогла. Ее руки были связаны за спиной вокруг жесткого столба, а ноги вытянуты перед ней. Она уже просыпалась подобным образом раньше. Артемис. Нет, не он. Она была далеко от убийцы. Она вдруг вспомнила свою схватку с гоблинами и ее печальный финал.

Ее ноги все еще были скованы вместе полуторафутовой цепью. При ближайшем рассмотрении она почувствовала, что ее руки не связаны, но также закованы в кандалы, между запястьями которых было всего около трех дюймов цепи. Она не могла оттолкнуться руками от земли, но подумала, что если бы смогла подтянуть под себя ноги, то, возможно, смогла бы встать.

– Пожалуйста, сиди на месте.

Голос звучал гулко, и она подняла глаза – все выше и выше – на своего хозяина. Он сидел перед ней, скрестив ноги, и все еще был девяти футов ростом. Это был ледяной великан. Она никогда раньше не видела ни одного из них, но бледной кожи и пышной белой бороды и волос было достаточно, чтобы опознать его. Она заглянула глубоко в его темно-синие глаза и увидела в них изрядную долю интеллекта, смотрящего на нее в ответ. Это, должно быть, Крон.

Эллиорн также заметила, что на полу между ними был нацарапан какой-то глиф или оберег. Был ли этот великан кем-то вроде шамана? К сожалению, было хорошо известно, что чем выше великан, тем он старше, а чем старше – тем умнее.

– Сейчас я задам тебе несколько вопросов, – медленно сказал Крон, доставая щепотку порошка из мешочка на боку и бросая его на символ, – и я хочу, чтобы ты говорила правду. – Оберег заискрился и замерцал, впитывая порошок. – Поверь мне, я узнаю, если ты солжешь.

Эллиорн кивнула, лихорадочно роясь в памяти, чтобы понять, не могла ли она откуда-нибудь вспомнить этот знак. Обереги были мощными, но им также можно было противостоять. Истинный маг обладал собственной силой внутри себя, и чтобы победить магию, нужно было противостоять ее силе. Мощь оберегов была неизменна, и если знать, как ее определить, то сопротивляться мог бы даже ребенок. Но Эллиорн не знала ни знака, ни его силы.

– Как тебя зовут? – задал Крон первый вопрос.

– Эллиорн Дисенетия, – ответила она, не видя причины лгать.

– И кто ты?

– Женщина, – схитрила следопыт.

Ледяной великан нахмурился. Может он и умнее каменных собратьев, но всё же не гений .

– Ты убила дюжину гоблинов несколько часов назад, со связанными руками и скованными цепью ногами. Я не видел рабов, способных на такое. Кто ты?

Эллиорн подумала, что после такого разъяснения ее ответ «женщина» на этот раз не сработает, поэтому она попробовала другой.

– Я всего лишь жена одного из... – Из глифа правды вырвался разряд электричества и ударил ее в грудь. Ее глаза закатились, когда искры запрыгали между всеми мыслимыми участками ее тела. Боль длилась всего несколько секунд, но когда все закончилось, она не чувствовала в себе достаточно сил, чтобы даже стоять. Рана на ее бедре открылась и пронзительно болела, а запястья и лодыжки горели от наэлектризованных кандалов.

– Так ты…? – подсказал Крон, широко улыбаясь под своей густой бородой.

– Следопыт… Я следопыт… – сказала она со стоном.

– Следопыт, – великан уселся поудобнее, чтобы взглянуть на нее более пристально. – Я не слышал о женщинах-следопытах раньше. Зато я слышал что некоторые из вас ставят целью своей жизни уничтожать «злых» созданий. Ты же за этим пришла, да?

– Я убивала ледяных гиган… – начала она сквозь стиснутые зубы, прежде чем глиф снова оглушил ее. Либо на этот раз заряд был слабее, либо Эллиорн была готова к удару, потому что ей удалось свести свои конвульсии к минимуму.

На самом деле это было сочетание того и другого, и Крон поспешно посыпал на символ еще горсть порошка, перезаряжая его.

– Тупая сука, – пробормотал он. – Предполагалось, что ты научишься на своих ошибках. У меня не так уж много всего этого, знаешь.

Эллиорн посмотрела на внушительных размеров мешок у него на поясе, а затем с ненавистью посмотрела на гиганта.

– Твоя сумка не такая уж и большая.

Детектор лжи молчал, и Крон воспринял это как знак, что она не блефовала.

– Да, я уверен, ты очень храбрая, но еще несколько ударов и твое подсознание откажется лгать мне. Итак, почему ты здесь?

– Твои гоблины атаковали хижину и убили двух человек в пяти милях к северу от города, где я остановилась. Я преследовала их, а нашла тебя.

– И что ты собираешься делать теперь?

– Собираюсь сбежать, – сказала она прямо.

– Мне нужен посланник, – Сказал Крон, игнорируя последнее замечание. – Мне нужен кто-то, кому люди поверят. Если я отпущу одного из других моих рабов, он с криками побежит обратно в ваш город, рассказывая всем об ужасных гигантах и многочисленных гоблинах. Его накачают выпивкой, будут успокаивать и не станут обращать внимания на его слова. Мне нужен кто-то, кто передаст мое судьбоносное послание, кого будут слушать и кого будут слушаться.