Текст книги "Черный вечер (сборник)"
Автор книги: Дэвид Моррелл
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 19 страниц)
Колумбарий
«The Shrine» 1992
Удивительно, как долго порой зреет замысел рассказа. В далеком 1970 году, вскоре после окончания аспирантуры в университете Пенсильвании, один из друзей пригласил меня в гости в Питтсбург. Теплым августовским днем мы поехали на дачу к кому-то из знакомых. Там был небольшой коттедж, искусственный пруд, яма для барбекю и... колумбарий, он до сих пор стоит у меня перед глазами. Его содержимое не давало покоя больше двадцати лет, пока не родился этот рассказ, впитавший горечь и отчаяние, которые я испытывал после смерти Мэта.
* * *
Грейди был в колумбарии, когда неожиданно запищал пейджер.
Колумбарий просторный и светлый, за блестящими мраморными плитами скрываются ниши, куда укладывают гробы. В дальней стене небольшие оконца, сквозь которые видны бронзовые урны. Под каждым из таких оконец выбито имя и годы жизни усопшего. Здесь нашли вечный покой два самых дорогих для Грейди человека, их он и оплакивал, прижимаясь к холодному стеклу щекой.
Он решил кремировать тела жены и десятилетнего сына, во-первых, потому что они и так сгорели в машине по вине пьяного водителя. А еще Грейди претила мысль, что его любимые будут разлагаться в мраморной нише колумбария или, еще хуже, гнить на кладбище. Нет, его жена и сын достойны лучшей участи...
«Им все равно», – подсказывал холодный рассудок. Зато самому Грейди не было все равно, тем более что каждый понедельник ровно в полдень он приезжал в колумбарий, усаживался на скамейку, с которой были видны урны, и рассказывал Хелен и Джону о том, что произошло за неделю.
Трудно поверить, что со дня их гибели прошел целый год! Сердце Грейди болело не меньше, чем в день, когда ему сообщили о непоправимом. Друзья поначалу проявляли понимание, однако по прошествии трех месяцев стали вежливо намекать, что пора бы справиться со своим горем и вернуться к полноценной жизни. Грейди кивал, делая вид, что прислушивается к мудрым советам. Разве тот, кто не страдал, поймет, что страшную утрату ни за три месяца, ни за три года не восполнишь?
Еженедельные визиты в колумбарий Грейди держал в секрете, находя благовидные предлоги для получасового отсутствия. Летом он приносил Хелен с Джоном цветы, на День всех святых – тыкву, душистые еловые лапы – зимой и молодые кленовые листья – весной. На этот раз Грейди привез флаг в честь недавно прошедшего Дня независимости. Срывающимся от волнения голосом он рассказывал Хелен с Джоном о фейерверке, который накануне видел. А ведь совсем недавно они все втроем смотрели на расцвеченное огнями небо, сидя на деревянной скамейке центрального парка.
– Жаль, вы не видели те ракеты! – чуть слышно шептал Грейди. – На небе будто незабудки распустились... Цвет такой... Такой...
Сбивчивый рассказ прервал настойчивый писк пристегнутого к кобуре пейджера.
Пейджеры – одно из многочисленных нововведений во вверенном Грейди полицейском участке. В конце концов, офицеры хоть изредка, но отлучаются из патрульных машин, а с пейджерами даже во время обеденных перерывов будут на связи.
Громкий писк вернул шефа полиции к настоящему. Покачав головой, он вытер слезы, попрощался с женой и сыном и вышел из мавзолея, аккуратно закрыв за собой дверь. Никакой небрежности: останки Хелен и Джона должны быть под неусыпной охраной! Грейди повезло: начальник кладбища установил электронные замки, практически исключавшие вторжение посторонних.
За тяжелой дверью знойный июльский полдень, такой же, как год назад, когда Грейди в сопровождении священника и близких друзей похоронил здесь прах своих близких. Нет, сейчас не время вспоминать! Он подошел к патрульной машине и, открыв окно, достал рацию.
– Это Грейди, Дина! Что случилось?
– Официальное донесение, – ответил низкий грудной голос.
– Понял, до связи! – отозвался Грейди.
С тяжелым сердцем он уезжал с кладбища. «Официальное донесение» означает, что сообщение настолько важное, что Дина не рискует передавать его по рации: мало ли кто может перехватить! Нужно найти телефон-автомат и перезвонить. Так, кажется, телефон был на заправочной станции...
Через минуту Грейди уже стоял в кабинке и шарил в карманах в поисках мелочи.
– Полиция Босворта, – ответила Дина.
– Это я! Что стряслось?
– Шеф, вам это не понравится.
– Естественно, раз ты на пейджер скинула. Что за «официальное донесение»?
– Номер сто восемьдесят семь и номер тысяча пятьдесят шесть...
Так, самоубийство и убийство.
– Ты права, – поморщился Грейди, – мне это не нравится.
– Все хуже, чем вы думаете! Дело ведет полиция штата, но они хотят, чтобы вы выехали на место преступления.
– Что плохого, если дело не в нашей юрисдикции?
– Шеф, я...
– Говори!
– Даже не знаю...
– Выкладывай, Дина!
– Жертвы – ваши друзья.
На секунду Грейди показалось, что из будки выкачали кислород.
– Кто? – прохрипел он, судорожно сжимая трубку.
– Брайан и Бетси Рот.
Черт, черт, черт! Именно Брайан и Бетси утирали ему слезы, когда остальные потеряли терпение. Да если бы не они...
Получается, один из них убил другого, а потом застрелился?
– Кто из них?.. – хрипло спросил Брайан, чувствуя, как бешено бьется сердце.
– Брайан, – ответила Дина.
О боже, боже, боже!
* * *
Странно, ехать предстояло не домой к Ротам, а в горы. Пенсильванские горы невысокие, с округлыми вершинами и лесистыми склонами. По обочинам ухабистой дороги лощины, несколько пешеходных и велосипедных трасс, похоже, здесь спортивным ориентированием занимаются. Грейди наверняка выбрал бы не тот маршрут, если бы не полицейская машина с питтсбургскими номерами. Мрачного вида парень раздавил окурок носком ботинка и вопросительно посмотрел на шефа полиции.
– Моя фамилия Грейди, я ищу лейтенанта Крейна.
– Лейтенант вас ждет! – Полицейский тут же сел за руль и отогнал машину от начала тропинки, позволяя проехать.
Зеленые ветки хлестали по окнам. Повернув налево, Грейди увидел, что машина с питтбургскими номерами вновь загородила туристскую тропу. Несколько секунд – и исчезли последние признаки цивилизации: везде, куда ни глянь, лес.
Тропинка серпантином поднималась к вершине. Теперь ветки не только в окна заглядывали, но и стучали по крыше. Видавшему виды шефу полиции стало не по себе.
Брайан убил Бетси, а потом застрелился?
Нет, не может быть!
Они мои друзья, без них мне не выжить!
Как это случилось? Зачем, ради всего святого, они поехали в эту глушь?
Тропка выровнялась и неожиданно вывела на залитое солнцем плато между двумя вершинами. За невысоким забором несколько домов из шлакобетона, яма для барбекю и маленький бассейн.
На стоянке почти не осталось мест: три патрульные машины, «Скорая помощь», синий фургон коронера и красный джип «Чероки» Брайана и Бетси. У дальней оконечности бассейна спиной к Грейди стояли несколько полицейских, врачи в голубом и страдающий лишним весом мужчина в сером костюме. Лейтенанту Крейну слегка за сорок, высокий, с красивым породистым лицом. В неплохой форме – после первого инфаркта доктор заставил следить за весом, бросить курить и заняться спортом. Крейн и Грейди не раз работали вместе, когда преступление совершалось в одном регионе, а подозреваемого задерживали в другом.
– Привет, Бен!
– Джефф!
– Тебе объяснили?.. – Крейну явно было неловко.
Грейди мрачно кивнул.
– Брайн убил Бетси, а потом застрелился. Зачем, черт возьми...
– Мы надеялись, ты нам скажешь.
– Откуда мне знать? – Несмотря на полуденный зной, Грейди колотил озноб.
– Ты дружил с Ротами. Неудобно просить, но не мог бы ты...
– Взглянуть на тела?
– Да, – нахмурился Крейн, – если ты, конечно, не против.
– Джефф, то, что Хелен с Джоном погибли, еще не означает, будто я больше ни на что не гожусь. Да, я дружил с Брайаном и Бетси, но я прежде всего коп. Сделаю все, что нужно.
– Так я и знал.
– Тогда почему ты задаешь дурацкие вопросы?
– Потому что здесь замешан ты.
– Что?!
– Давай по порядку: ты взглянешь на тела, я покажу, что нашли в руке твоего друга, а потом поговорим.
* * *
Отвратительный запах гниющей плоти заставил Грейди поморщиться. У огороженного невысоким деревянным забором бассейна полицейский под руководством тучного мужчины в сером делал фотографии. Увидев Крейна с Грейди, они расступились, и Бен увидел тела.
Перед глазами потемнело: разум отказывался воспринимать ужасное зрелище. Роты полулежали на пляжных креслах, лицом к прохладной воде бассейна. Впрочем, пули сорок пятого калибра мало что оставили от их лиц... Входные отверстия за правым ухом превратились в черные кровяные сгустки. Пробив головы, пули вышли со стороны левого виска, окропив бетонный бортик бассейна жуткой смесью из крови, раздробленных костей и волос. Над бассейном кружили мухи. Пистолет зажат в бескровной руке Брайана.
– Ты в порядке? – коснувшись плеча Грейди, спросил Крейн.
– Да.
За долгие годы службы в полиции Босворта Бен Грейди видел немного жертв огнестрельных ранений. Босворт – городок небольшой, тяжкие преступления – редкость. В основном люди гибнут в пьяных драках и в авариях. В авариях... Перед глазами мелькнули искореженные огнем тела жены и сынишки.
Нужно срочно взять себя в руки! Разве можно раскисать на глазах коллег из Питтсбурга?!
– Тела... – Грейди лихорадочно пытался привести в порядок мысли. – ...они уже разлагаться начали. Жарко, конечно, но когда они успели так раздуться? Наверное, это не сегодня случилось...
– Вчера утром, насколько мы смогли установить, – кивнул Крейн.
– Точнее можно будет сказать после вскрытия, – вмешался окружной коронер в сером. – Достаточно, – сказал он полицейскому с фотоаппаратом и повернулся к бригаде «Скорой помощи»: – Все, ребята, можете уносить. Если вы, конечно, не против, лейтенант...
На секунду задумавшись, Крейн пожал плечами:
– Думаю, на этом этапе мы сделали, что могли. Уносите их, ребята.
Скрипнули «молнии» похоронных мешков, и Грейди замер: сейчас парни в голубом наденут резиновые перчатки и... Ужасные мысли перебил голос Крейна:
– Роты должны были вернуться домой вчера вечером. Сестра Брайана звонила несколько раз; никто не ответил. Женщина подумала, что брат с невесткой решили переночевать в горах, однако и утром трубку никто не брал. Узнав, что Брайан не открыл кафе, сестра начала волноваться. Здесь в горах телефона нет, она приехала сюда...
– Нашла трупы и вызвала вас? – подсказал Грейди.
Тем временем тела положили на каталку и повезли к карете «Скорой помощи».
– Думаю, они сидели в креслах лицом к бассейну, – пытался рассуждать Бен.
– Да, именно так и мы считаем, – кивнул Крейн.
– Не похоже, что они ругались, – хрипло продолжал Грейди. – Во время шумных ссор люди обычно на ноги вскакивают. А тут, кажется, они просто отдыхали и наслаждались природой... А потом Брайан принес пистолет, если, конечно, не держал его в кармане... Но что произошло? Зачем он решил ее застрелить? И почему Бетси осталась сидеть в кресле, если знала, что у мужа пистолет?
– Он все спланировал, – заявил лейтенант.
– Конечно, раз принес пистолет.
– Это не единственное доказательство. Взгляни на оружие!
Стараясь не смотреть на отвратительные багровые сгустки и белые контуры, обозначающие положение тел, Грейди опустил глаза на пистолет.
– Да... все понятно, – протянул он. – Магазин пуст, значит, Брайан зарядил только два патрона.
– Первый для Бетси, второй для себя, – подтвердил лейтенант. – О чем это говорит?
– О том, что мой друг тщательно все продумал, – в ужасе шептал Грейди. – Пистолет самовзводящийся, так что, выпав из руки Брайана, мог выстрелить и поранить того, кто его поднимет. Рот этого не хотел, поэтому и зарядил только два патрона. Чистая работа...
«Чистая работа?» – ужаснулся Грейди и покачал головой, словно пытаясь избавиться от наваждения. В этом весь Брайан: на охоте старался уложить зверя одним выстрелом, чтобы не мучился. И с женой поступил так же: аккуратная дырочка за ухом – кратчайший путь к мозгу. Бетси умерла быстро и безболезненно. Хотя все это теория... К сожалению, миссис Рот ни подтвердить, ни опровергнуть ее уже не сможет.
Пытаясь унять начинающуюся мигрень, Грейди с силой нажал на виски.
– Такое случается из-за ревности, когда один из супругов заводит роман на стороне... Но, насколько я знаю, Брайан с Бетси были верны друг другу.
– Можешь не сомневаться, я проверю! – пообещал лейтенант.
– Я и сам проверю. У меня есть только одно объяснение: Бетси была неизлечимо больна. Не желая беспокоить родных и близких, они держали все в секрете. Со временем боль стала невыносимой, и Бетси сама попросила мужа положить конец ее страданиям. А Брайан, боясь одиночества, решил уйти вслед за любимой.
– Мы это выясним после вскрытия, – снова вмешался коронер.
– Я также побеседую с их семейным доктором, – добавил Крейн.
– Джефф, а я-то тут как замешан? – спросил Грейди. – Брайан вроде бы что-то в руке держал?
– Да, рано или поздно придется к этому вернуться, – неохотно признал лейтенант. – Вот, он оставил записку.
Из кармана пиджака Крейн достал пластиковый пакет, в котором лежал маленький листочек.
– Ну, тогда все ясно, – пробормотал Билл Грейди. – Записка плюс две пули в магазине ясно указывают на наличие мотива... Боже, неужели Бетси просто согласилась?
– Я тоже об этом думал, – кивнул Крейн. – Боюсь, точного ответа мы никогда не узнаем. Зато доподлинно известно, что в кулаке Рота был зажат этот листочек. Пистолет выпал, а бумажка застряла между пальцами.
Только одна строчка, крупно написанная черными чернилами. Пробежав ее глазами, Грейди содрогнулся: «Сообщите Бену Грейди. Привезите его сюда».
Вот и все, но и этого более чем достаточно.
– Привезти меня сюда? Зачем?
– Поэтому я и хотел с тобой поговорить. – Лейтенант закусил нижнюю губу. – Пойдем прогуляемся.
* * *
Гравиевая дорожка вела от бассейна к яме для барбекю, а от нее, огибая деревянные столы для пикника, к самому большому из шлакобетонных домов. Девять метров в длину, пять в ширину; три грязных окошка, металлическая труба.
– "Привезти тебя сюда", – повторил слова Брайана Крейн. – Это может означать все что угодно. Возможно, Рот хотел, чтобы ты опознал тела или просто увидел дачу... Я, конечно, не знал Брайана, но мне кажется, жестоким он не был. Зачем заставлять тебя смотреть на этот ужас? Может...
– Я никогда здесь не был, – прочитав мысли коллеги, ответил Грейди. – Даже не знал, что у них есть дача. Если бы не ваш парень у подножия горы, вообще заблудился бы...
– Но ты ведь дружил с Ротами?
– Не так давно, чуть меньше года. Мы встретились на собрании общества «Сострадание».
– Что за...
– Сообщество родителей, которые потеряли детей. Говорят, чужую боль может понять только тот, кто сам прошел через нечто подобное. Поэтому мы и встречаемся раз в месяц. Сначала выступает психиатр, а потом начинается дискуссия. Пытаемся убедить друг друга не замыкаться в себе, не искать утешения в алкоголе и наркотиках, почаще выходить из дома и заниматься чем-нибудь полезным.
– Знаешь, мне даже неловко, – почесал затылок Крейн.
– Почему?
– Ну, я ведь был на похоронах Хелен и Джона, а с тех пор навестил тебя всего раз. Просто не знал, что сказать, чем утешить. Дурак и лицемер, убеждал себя, что одному тебе легче, что ты справишься!
Грейди только плечами пожал:
– Не надо извиняться, так многие считают. Мою боль может разделить лишь тот, кто сам похоронил жену и ребенка.
– Боже упаси!
– Правильно, Джефф, боже упаси!
А вот и дом с грязными окошками.
– Наши специалисты уже сняли отпечатки пальцев, – сообщил лейтенант, открывая дверь.
Койки, спальные мешки, шкафы со скрипучими дверцами, печь – очень похоже на летний скаутский лагерь!
– Очевидно, здесь бывали не только Роты, – заметил Крейн. – Не знаешь, кто мог у них гостить?
– Говорю же, я вообще не подозревал, что у Брайана и Бетси есть дача!
Заперев дом, лейтенант повел Грейди к следующему, меньшему по размерам строению. Хибарка, ее и домом-то не назовешь; внутри – что-то вроде летней кухни: сковородки, котелки, алюминиевые ложки.
– Похоже, барбекю жарили летом, а в холодное время года готовили и ели здесь.
– Да, в первом домике я насчитал двенадцать спальных мест, а на вешалке – плащи и теплые куртки. Судя по всему, гостей здесь принимали круглый год. Хотя что странного? Место красивое, воздух чистейший. Летом бассейн и барбекю, осенью – охота, зимой, пока дороги не заметет, лыжи.
– Место действительно красивое. – Лейтенант подошел к последнему, самому маленькому из строений. – Кстати, когда мы сюда приехали, первый домик и кухня были открыты, а эта избушка заперта. Ключ нашелся в кармане брюк Брайана на одной связке с ключами от машины.
Крейн открыл дверь, и Грейди нахмурился. Вот так избушка! В домике и летней кухне полы были деревянные, только у печей красные кирпичи, а здесь – серая керамическая плитка. Стены не из шлакобетона, а дубовые, вместо печи – красивый каменный камин с полкой из мамонтового дерева. На стенах американские флаги и восемь фотографий в рамках. Улыбающиеся дети и подростки возрастом лет от шести до восемнадцати-девятнадцати. Светловолосый веснушчатый мальчик в очках чем-то напоминал Джона...
Скамья с высокой спинкой, на каминной полке – керамические подсвечники. Фотографии... Дольше других взгляд Грейди задержался на симпатичных рыжеволосых девочках с веснушками. Так и есть, близнецы, на вид им двенадцать-тринадцать. А вот два парня постарше, коротко стриженные, в форме цвета хаки...
– Ну, что скажешь? – полюбопытствовал Крейн.
– Здесь как в часовне, – неохотно ответил Бен. – Вроде бы ничего религиозного, но обстановка как в колумбарии. Девочек-близнецов я и раньше видел, на фотографиях, конечно. Маленькие снимки Роты повсюду носили с собой, а большие в дорогих рамах висели в гостиной. Знаю, потому что несколько раз приходил к ним на ужин. Это дочери Брайана и Бетси, они погибли десять лет назад, когда катались на американских горках. Подобные развлечения потенциально опасны, и Роты постоянно кляли себя, что в тот день отпустили девочек в парк. Прекрасно их понимаю: чувство вины гложет, не дает покоя, разъедает изнутри...
Светловолосый мальчик в очках будто следил за Грейди – манил, притягивал к себе. Это, конечно, не Джон: голубые глаза смотрят иначе, доверчивее, мягче... Почему тогда так больно, почему снова нахлынули непрошеные воспоминания?
Все дело в чувстве вины. Если бы в тот вечер он не задержался на работе, Хелен с Джоном не пошли бы в кино, и их не сбил бы пьяный водитель. Разве рапорт не мог подождать до утра? Нет, захотелось проявить добросовестность, что-то доказать сослуживцам и самому себе! А поплатились Хелен с Джоном... Это я виноват, это я их убил!
Нещадно терзая измученную душу воспоминаниями, Грейди почти забыл, где находится и зачем пришел.
– Бен? – окликнул лейтенант.
– Что? – пробормотал Грейди, не в силах оторваться от фотографии мальчика.
– Других не узнаешь?
– Нет.
– А что, если во всех этих фотографиях есть что-то общее?
– Например?
– Ну, говоришь, девочки погибли... Может, все эти дети и подростки мертвы?
Сердце Грейди болезненно сжалось. Плеск! Кажется, он услышал плеск воды!
– Что такое? – спросил Крейн.
– Плеск! Кто-то прыгнул в бассейн.
– Я ничего не слышал.
После полумрака избушки солнечный свет показался слепящим, и Грейди надел темные очки. У бассейна дежурил полицейский, коронер садился в свой фургон, «Скорая помощь» уезжала.
На голубой глади бассейна ни малейшей ряби – в воду никто не прыгал.
– Ну, убедился? – спросил лейтенант. – Никакого плеска не было, тебе показалось.
– Могу поклясться, что слышал... – растерянно покачал головой Грейди.
* * *
Примерно через час Бен уехал с дачи, оставив Крейна и его подопечных закрывать домики и оклеивать забор желтой лентой с надписью «Вход воспрещен!».
В Босворте ждут дела, работа. Случившееся с Ротами ужасно, но не пускать же остальное на самотек! Хотя все мысли только о погибших друзьях...
Так, нужно связаться с участком и сообщить, где он и куда направляется.
А направлялся он к сестре Брайана. Потеряв жену и сына, Грейди понял, что нет добродетели выше сострадания. Нужно поехать и принести свои соболезнования.
Ида Рот жила более чем скромно – в трейлере, стоящем на окраине Босворта. Бен постучал в хлипкую металлическую дверь. Никто не ответил... Странно! Хотя... Конечно, у Иды теперь столько забот! Двойные похороны как-никак. Она, наверное, с ног сбилась, бедняжка... Нужно ей помочь!
Из соседнего трейлера выглянула женщина и сказала, куда ушла Ида. От изумления Грейди не знал, что думать. Нет, в шок ввергла не осведомленность соседки, а то, чем занимается безутешная мисс Рот.
Через пять минут Бен остановился у принадлежащего Брайану и Бетси кафе и застал Иду муштрующей нерасторопных официанток.
Завсегдатаи кафе – рабочие местной фабрики, после смены зашедшие пропустить стаканчик-другой, – мрачно оглядывали Грейди. Раньше он никогда не приезжал сюда в форме. Надо же, коп, и не просто коп, а шеф местной полиции. Да, ему здесь явно не рады, а еще, похоже, все прекрасно осведомлены о том, что случилось с Брайаном и Бетси.
Музыкальный автомат надрывался свежим шлягером Мадонны. «Интересно, кто здесь любит Мадонну?» – подумал Бен и перехватил взгляд Иды. Понятно...
Старшей сестре Брайана чуть за пятьдесят, хотя выглядит она лет на десять старше – отчасти из-за седых волос, стянутых в строгий учительский пучок, отчасти из-за тусклых глаз и недовольно поджатых губ.
– Ида, – с чувством начал Грейди, – услышав эти слова от кого-нибудь другого, ты можешь отмахнуться: «Разве он понимает, что я чувствую?» Но я-то понимаю, потому что всего год назад прошел через ад, потеряв жену и сына. Так вот, прими мои самые искренние соболезнования по поводу гибели Брайана и Бетси.
Ида насупилась и, бросив официантке: «Еще пива на пятый столик!», обожгла Грейди уничтожающим взглядом.
– Соболезнования? Ты что, с луны свалился?
После гибели девочек Брайан от меня отгородился. Нет, мы встречались, поздравляли друг друга с праздниками... Однако кровное родство – это не только открытки на Рождество, верно? Так вот, за последние десять лет я ни разу не почувствовала, что у меня есть брат. Между нами словно стена выросла. – Надменное лицо стало похожим на череп. – Не думай, что я сидела сложа руки! Напротив, приложила все силы, чтобы отношения потеплели. Но сколько можно играть в одни ворота? Фактически мой брат Брайан умер десять лет назад. После того, что он сотворил с собой и Бетси, случившееся вчера – чуть ли не лучший вариант.
– Ничего не понимаю, – качал головой Грейди, пытаясь абстрагироваться от голоса Мадонны и недружелюбных взглядов рабочих.
– Хватит прикидываться! – ухмыльнулась Ида. – Весь город знает, и ты в том числе! Муж бросил меня восемь лет назад. Детей не было: три беременности закончились выкидышами. Наверное, из-за этого я раньше времени состарилась, а дорогой супруг сбежал с молоденькой секретаршей. Боже, как я ее ненавижу!.. После развода мне достался лишь трейлер, в котором уже в октябре холодно. Тебе жаль Брайана? А мне – нет! У дорогого братца было все, у меня – ничего. Так что, пустив себе пулю в лоб, он принял единственно правильное решение. Кафе теперь мое!
– Ты не понимаешь, что говоришь! – в ужасе шептал Грейди.
– Еще как понимаю! Я заслужила это кафе, потом и кровью заработала. Когда огласят завещание... – В бледно-голубых глазах загорелся огонек. – Если на свете есть справедливость, Брайан должен был оставить кафе мне! Он обещал! Кафе мое! Хочешь выпить за счет заведения?
– Спасибо, Ида, я при исполнении. – Бен с преувеличенным интересом изучал свою фуражку. – Как-нибудь в другой раз...
– Нет, давай лучше сейчас! Порадуйся за меня! Не можешь радоваться – утопи свое горе на дне стакана. Уникальное предложение: два пива по цене одного!
– Я на дежурстве... Еще раз прими мои соболезнования.
Ида уже не слушала – снова орала на несчастных официанток.
Расстроенный и сбитый с толку, Грейди двинулся было к выходу, но, вспомнив кое-что важное, остановился.
– Ида!
– Не видишь, что ли, у меня дел полно?!
– Прости, мне нужна информация! То место, где Брайан и Бетси... Ты что-нибудь знаешь об этой даче?
– Почти ничего.
– Как же, ты ведь поехала туда, не застав Брайана на работе!
– Ну и что? До вчерашнего дня на той даче я была всего раз. Братец пригласил, а потом вел себя как последняя свинья, можно подумать, я напрашивалась. Вчера чуть не заблудилась в чертовых горах!
– Брайан на даче вел себя как последняя свинья? В чем конкретно это заключалось?
– Дача была его убежищем, крепостью, в которой он прятался от внешнего мира. – Тонкие бледные губы изогнулись в презрительной усмешке. – Помню, как Брайан купил эту дыру... Со дня гибели девочек прошло пять месяцев. Конец лета, самый разгар охотничьего сезона. Друзья из кожи вон лезли, стараясь его развлечь. «Ну, пойдем, Брайан! Там кролики, куропатки! Нельзя же целыми днями дома сидеть». Они его чуть ли не силой из постели вытащили. – Ида показала на второй этаж, где жили Брайан с Бетси. – Братец тогда совсем раскис, неизвестно, что случилось бы с кафе, если бы не я! А после охоты его словно подменили! Море энергии! Без умолку трещал о горах и участке, который ему вздумалось купить.
Убедившись, что все, без исключения, официантки заняты делом, Ида наконец удостоила Бена взглядом.
– Я тогда решила, что у Брайана нервный срыв. Разве он мог позволить себе земельный участок в горах? Отговаривала, как могла, убеждала... он и слушать не хотел. Представляешь, даже кафе заложил! Взял кредит и купил эту горную дыру. С тех самых пор он и начал от меня отдаляться...
Потом не от него самого, а через третьи руки узнаю, что братец грандиозное строительство затеял: бассейн, домики, специальная яма для барбекю. Целую бригаду строителей нанял! Через год, когда все было готово, он пригласил меня в гости.
Дача, надо отдать ему должное, получилась что надо. Я подумала: брат справился все-таки со своим горем. Устроили настоящий праздник: барбекю, фейерверк, гости. Брайан отвел меня в сторону и, показав на лес, горы, бассейн, спросил... Помню, голос у него был странный: низкий и торжественный, как в церкви. Так вот, он спросил: не чувствую ли я себя ближе к погибшим девочкам? Оглядевшись по сторонам, я честно призналась, что нет, ничего подобного не чувствую. Дача отличная, банковский кредит – всегда большой риск, но раз здесь ему хорошо и спокойно... «А бассейн?» – допытывался Брайан. Я сказала, что не понимаю, о чем речь. Девочки, конечно, любили плавать, но что с того? С тех пор мы ни разу по-настоящему не разговаривали. Брат не просто отдалился, а непробиваемую стену между нами воздвиг. И это при том, что я как проклятая вкалывала в его кафе. Вот вам и благодарность!
Все, аудиенция кончилась. Последний вопрос, пока Ида совсем не разозлилась.
– А ты случайно не знаешь, у кого Брайан купил землю?
– Не знаю и не хочу знать! Слушай, Бен, мне правда некогда. Смотри, сколько посетителей!
– Извини, Ида. Приехал выразить соболезнования, и вот что получилось!
Новая хозяйка уже вовсю шпыняла официанток:
– Хватит зевать! Сырные шарики на восьмой стол, быстро!
Грейди бросился вон из кафе. Не успела дверь закрыться, как посетители разом загалдели, обсуждая услышанное.
* * *
Передав по рации, что едет домой, Бен еще долго кружил по залитым красноватыми лучами заходящего солнца улицам. А вот и дом, небольшой, одноэтажный. Здесь он когда-то был счастлив.
Одно время Грейди хотел его продать, однако так и не решился. Не смог он и разобрать вещи Джона и Хелен – одежду, коллекцию кружек, компьютерные игры. Наверное, хранить их в пустой комнате глупо, но как с ними расстаться? Эти вещи – единственное, что осталось от семьи.
И все же нужно что-то делать. В доме страшный беспорядок: до уборки руки не доходят, не говоря уже о палисаднике, в котором Хелен каждую весну сажала цветы.
Переступив порог, Грейди понял, что делать дальше. То же, что и обычно. В буфете ждет самый верный друг – початая бутылка виски. Итак, полстакана «Джонни Уокера», немного воды, лед. Готово!
Один большой глоток, и мир кажется иным. Ладно, ладно! Предупреждали ведь в «Сострадании» – не стоит топить горе на дне стакана. И Брайан с Бетси то же самое твердили. У них самих не то что виски, даже пива не водилось, так что пьяная ссора на даче исключается.
Бен притворялся, что прислушивается к советам друзей из «Сострадания», да только что делать ночью, когда засасывает топкое болото кошмаров? Воспоминания, вот они, здесь, алкоголь лишь притупляет боль, помогая уснуть. Перед глазами расплываются яркие цветные круги, язык становится горячим и тяжелым, и Бен включит автоответчик. Если сообщение важное, придется, сделав над собой усилие, сказать несколько членораздельных слов, чтобы никто не догадался, что творится с шефом полиции Босворта. В крайнем случае можно переадресовать вызов кому-нибудь из помощников....
Нельзя показывать свою слабость! Что люди подумают?
Но это потом, сейчас со стаканом «Джонни Уокера» любое море по колено. Может, еще? Больше виски, минимум воды и льда. За Брайана и Бетси! Нет, за Хелен и Джона!
Хе-е-елен! Джо-о-о-он! По щекам покатились слезы, и через секунду Бен забился в истерике.
Телефон! Вроде бы телефон звонил... Или показалось?
Нет, действительно звонит.
Автоответчик еще не включен. Может, просто не брать трубку? Оставьте меня в покое, хоть поплакать дайте!
Хе-е-елен! Джо-о-о-он!
А если с работы звонят? Вдруг что-то случилось?
Вытерев слезы, Бен решился. Алкоголь еще не начал действовать, так что разговаривать он вполне может. Лучше сейчас все решить, а потом...
– Алло?
– Бен? Это Джефф Крейн. Прости, что беспокою, но дело важное. Я уже в участок звонил, мне сказали, ты дома.
– Что случилось?
– Дженнингс, Матсон, Рандалл, Ленгли, Бек – когда-нибудь слышал эти фамилии?
– Вряд ли. Никаких ассоциаций они не вызывают.
– Неудивительно. Они ведь не из Босворта. Живут, вернее, жили в небольших городках между Босвортом и Питтсбургом.
– С ними что-то произошло?
– Да, они все погибли в прошлый четверг.
– Что?
– Закончив на даче Ротов, мы вернулись в Питтсбург. Естественно, только о Ротах и говорили. Представляешь, как я удивился, когда один парнишка, практикант, его даже на задание не взяли, заявил, что уже слышал о Брайане и Бетси. Не далее как в прошлый четверг произошла страшная авария – десять человек погибли. Водитель полуприцепа не справился с управлением и врезался в фургон, в котором целая группа ехала отмечать День независимости. Праздновать собирались на даче, принадлежащей Брайану и Бетси Рот.
– Все десятеро погибли? – ужаснулся Грейди.
– Да, они встретились в условленном месте, оставили машины и пересели в фургон.
