Текст книги "Клятва мечей"

Автор книги: Дэвид Марк Вебер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 26 страниц)

Глава 37

Закончив устройство лагеря, Базел с усталым стоном опустился на землю рядом с Брандарком. Сломанные ребра тупо пульсировали под пропитанной кровью повязкой, но все же он был в гораздо лучшем состоянии, чем Брандарк, который все время находился на грани потери сознания. Базела охватило острое чувство вины.

Брандарк сражался против четырех обуянных ражем противников. Троих из них он убил, пока Базел бился с Харнаком. Эта схватка была достойна быть воспетой в легендах, но она стоила Брандарку половины правого уха и двух пальцев на левой руке. И это были еще самые легкие из его ранений. Из глубоко рассеченной левой руки хлестала кровь, пока Базел не зашил ее грубыми, но прочными стежками. Но рана на правой ноге была гораздо хуже. Сталь, разрезав мышцы и сухожилия, проникла до кости, и это могло бы сделать его калекой на всю оставшуюся жизнь, но Базел был достаточно опытным воином, чтобы распознать зловещий запах начинающейся гангрены.

Его друг умирает, и виноват в этом он, Базел. Он знал, что Брандарк бы с этим не согласился, причем совершенно искренне, заявив, что сам выбрал свою долю, несмотря на предостережения Базела. Но ведь именно Базел навлек на них преследования Харнака, и по настоянию Базела они вступились за деревню Малита. И теперь Брандарк был обречен. Кавалерия Пурпурных Лордов не будет залечивать его раны, они мгновенно перережут ему горло, если найдут здесь, но тащить его с собой – только продлевать муки, и Базел это знал.

Он поднес к губам Брандарка бутыль с водой. Кровавый Меч пил с жадностью. Выпив половину, он раскрыл глаза. Они были затуманены болью, но он все же улыбнулся.

– Я еще с тобой, видишь. – В хриплом голосе не узнать было его былого тенора.

Базел смочил тряпку и вытер его лицо.

– Да уж, вижу. – Базел старался, чтобы его голос звучал как обычно, и ему это удалось. Брандарк снова закрыл глаза.

Он лежал молча, прерывисто дыша, и Базел проклинал свою беспомощность. Он смог остановить кровотечение и взвалить Брандарка на одну из лошадей, затем оседлал одного из мулов, и перед тем, как снова устремиться на юг, отпустил остальных животных. Он надеялся, что патруль, атаковавший отряд Харнака, решит, что «разбойники» рассеялись, и займется отловом бесхозных лошадей. Казалось, так и произошло. Во всяком случае, никто не бросился за ними в погоню немедленно. Но охота на градани все же продолжалась. Ему уже приходилось наблюдать, лежа на гребне холма, как солдаты Пурпурных Лордов прочесывают небольшую долину, которую друзьям еще предстояло пересечь. Базел знал, что они не отступятся, тем более после потерь, понесенных силами Лордов в схватке с отрядом Харнака. Когда какой-нибудь патруль Лордов на них наткнется – лишь вопрос времени. И тогда…

– Знаешь, ты должен меня оставить, – прошептал Брандарк. Базел открыл было рот, но Брандарк покачал головой: – Думаешь, я не знаю, что мне конец?

– Помолчи, малыш! О смерти говорить рановато.

– Еще пара дней… и мне не надо будет о ней говорить. – Лихорадка сделала голос Брандарка неузнаваемым, но в его интонации сохранялись следы обычной ироничности. – Я знаю… что ты… идиот, но не надо это… доказывать. Без меня… ты бы еще смог… прорваться.

– Да разве избранник Томанака бросает друзей в беде? – ответил Базел, снова вытирая лицо Брандарка. – Хорошенький совет!

– У… что за дурак… – Силы Брандарка быстро убывали, но он смог покачать головой. – Не вешай мне лапшу… тоже мне, избранник… ты, идио…

Он перешел на бессвязное бормотание, и Базел уставился во тьму, кусая губы. Никогда еще он не чувствовал себя таким беспомощным и бесполезным. Он положил руку на плечо Брандарка, посидел так мгновение, потом встал и пошел к мешку с едой. Он начал было его развязывать, но замер, глядя на длинный, обернутый тканью предмет.

Это был меч Харнака, завернутый в его же запятнанный кровью плащ. Свечение исчезло, как только владелец оружия умер, но Базел чувствовал таившиеся в нем мощь и ненависть, ждущие лишь руку, которая прикоснется к нему. Он не отваживался просто его выбросить. Одним богам известно, что может случиться, если кто-нибудь его поднимет. Но что теперь с этим мечом делать?

Он выпрямил ноющую спину и устало вздохнул. Взять меч голой рукой он не отваживался и держал его в складке Харнакова плаща. Внимательно рассматривая его, Базел обнаружил изображение скорпиона, вытравленное на лезвии под рукоятью. Можно было подумать, что это просто знак Гильдии Убийц, но то, что он видел и ощущал в схватке с Харнаком, заставляло думать иначе. Нет, не зря был здесь символ Шарны. Это доказывало, что дела в Навахке идут еще хуже, чем кто-либо мог даже предположить. Боги! Мог ли Чернаж знать, кто использует его в качестве своего орудия? Вряд ли. Груб был Чернаж и жесток, но он не мог не понимать, что если кто-то из соседей хотя бы заподозрит его в связи с Шарной… Но если Церковь Шарны могла дойти в Навахке до наследного принца, кто знает, где и до кого еще она добралась?

Базел закрыл лицо руками. Он чувствовал себя усталым и изможденным. Лишь у него было доказательство того, как далеко зашло зло в Навахке. Надо было что-то предпринять, но он так устал… Очень, очень устал…

– М-да… – с горечью пробормотал он. – Почему бы не сказать мне, что теперь делать, Томанак?

«Ты действительно хочешь спросить меня об этом?»

Базел убрал руки с лица и оглянулся, но ночь была тихой и спокойной, ничего необыкновенного видно не было. Он сглотнул и перевел дыхание.

– Что до этого, – прогудел он в темноту, – это избранничество мне пока в новинку, и я еще не знаю, что можно спросить, а чего нельзя.

«Ты можешь спрашивать у меня о чем угодно, – сказал внутри его сознания глубокий голос. – Что я могу, то сделаю».

– Да? А что делать с ним? – в отчаянии прокричал Базел. – Я довел его до этого и теперь ничем не могу ему помочь…

«У нас был разговор на эту тему. Я говорил тебе, что могу лечить через моих избранников, – спокойно ответил Томанак, и Базел замер, чувствуя невидимую улыбку бога. – Ты разорил гнездо черных колдунов, спас мага, убил демона, спас целую деревню и одолел служителя Шарны, вооруженного заговоренным проклятым мечом. Неужели после всего этого так трудно поверить, что я помогу твоему другу, если ты меня об этом попросишь?»

– Вы можете его исцелить? – спросил Базел, никак не реагируя на перечень своих выдающихся достижений.

«Мы можем его исцелить, – поправил его Томанак. – Если ты послужишь каналом моей силы. Но это не произойдет мгновенно».

– Пусть не мгновенно, – сразу же отозвался Базел. – Скажите, что и как я должен делать.

«У тебя потрясающий способ воссылать молитвы, – сказал Томанак так сухо, что Базел залился краской, но бог только рассмеялся: – Неважно. Ты такой, какой есть. Но даже если бы это и было в моих возможностях, я бы не стал тебя менять».

Лицо Базела запылало еще жарче, но Томанак снова усмехнулся и сказал:

«Обнажи меч, Базел. Держи его в одной руке и возложи вторую на своего друга. Вспомни о том, каким он был раньше, и изо всех сил желай, чтобы он стал таким снова».

– И это все, что мне нужно делать? – недоверчиво спросил Базел.

«Это окажется не так легко, как ты думаешь, мой друг. И не будь слишком самонадеянным. То, чего нам удастся добиться, настолько же зависит от тебя, как и от меня. Готов?»

Базел занервничал. Одно дело – воевать с демонами и проклятыми клинками. Война – его работа, но целительство – это нечто совсем иное. Ему было не по себе, и он ощущал даже некоторый испуг. Ему предстоял еще один шаг на пути служителя Бога Войны, да, но ему было несколько жутковато оттого, что это был шаг в неизведанное. Он постоял несколько секунд, собираясь с духом, вздохнул и вынул меч. Держа меч в правой руке, Базел опустился на колени возле друга и неуверенно положил ладонь на искалеченное предплечье Брандарка.

«Гм!»

Базел дернул ушами, услышав этот звук в своей голове.

«Постарайся получше, – наставительно сказал Томанак».

– Лучше?

«Базел, мы не собираемся причинить ему вред, но результат лечения зависит от того, насколько ты вовлечешься в процесс. Перестань бояться за него – или за себя? Тебе вовсе не грозит превращение в пурпурную жабу, – успокоил его бог. – Давай!»

Базел покраснел еще сильнее, но губы его тронула улыбка. Глубоко вздохнув, он закрыл глаза и крепко сжал плечо Брандарка. Он опустил голову, упершись лбом в рукоять меча, и попытался забыть теперешнее состояние Кровавого Меча. Это было трудно, труднее, чем он ожидал, потому что образ умирающего друга преследовал его, а где-то в глубине его сознания гнездились сомнения, словно что-то высмеивало его самонадеянность, его надежду что-то изменить. Это была не та битва, к которой Базела готовили с детства. Здесь сила и храбрость не имели значения, здесь он не знал, как поступать и на что рассчитывать. Он стиснул зубы и направил всю свою волю и энергию на решение стоящей перед ним задачи.

Его лоб покрылся испариной, пальцы болели от того, с какой силой он сжимал меч, но медленно – так медленно! – он заставил облик Брандарка, стоявший перед его внутренним взором, измениться. Он оттеснил из памяти реальный образ друга с посеревшим лицом и запавшими губами, как теснят противника на поле боя, и вот уже улыбающийся Брандарк в небрежной позе, в своих непременных кружевах, сидит на палубе парома, покидающего Риверсайд, и терзает его уши своим кошмарным Сказом о Кровавой Руке Базела под ободряющими взглядами Заранты и Рекаа. Чарующие звуки балалайки, улыбка на лице Брандарка, присущие ему веселость и лихость – все это слилось в образ Брандарка, каким он был когда-то. Каким он был и каким должен стать снова, яростно сказал себе Базел.

Пот катился по его щекам, и внезапно видение обрело реальность. Это было похоже на спуск тетивы арбалета. Резкая, отчетливая вспышка осветила его разум, и он действительно услышал звуки музыки, голос Брандарка, плеск воды за бортом парома. Он мог как будто протянуть руку и прикоснуться к этому моменту безвозвратно ушедшего прошлого. И каким-то странным, невообразимым и не поддающимся описанию образом он действительно его коснулся и сам стал мостом, соединительным звеном между этим видением прошлого и их темной убогой стоянкой. Что-то двинулось по этому мосту, пронзив все существо Базела, зажглось в его крови, и вместе с этим пришло что-то еще, что-то с яростными боевыми выкриками, ревом команд, звуками труб и лязгом стали, грохотом тяжелой кавалерии. Его закрытые глаза не могли видеть яркого синего света, вспыхнувшего на его мече, лизнувшего его тело и на мгновение окружившего Брандарка, но он почувствовал его. Он ощутил словно удар молнии, поглотивший его, и его собственная сила слилась с мощью этой молнии, питая почти безжизненное тело Брандарка.

Это было самое опустошающее и славное переживание его жизни, слишком мощное, чтобы ему противостоять. Базел вскрикнул, когда сила удара отбросила его в сторону. Глаза его открылись, и он увидел Брандарка, грудь которого вздымалась в спокойном, ровном дыхании. Мир вокруг затих.

Искалеченное ухо и обрубки пальцев Кровавого Меча зарубцевались чистой гладкой кожей.

Базел протянул руку и коснулся раненого уха друга. Оно было прохладным на ощупь и больше не горело в лихорадке. Базел лихорадочно распутал повязку на руке Брандарка, сорвал ее и уставился на разрез. Он не был полностью зажившим, как ухо и кисть руки, но рана выглядела примерно как двухнедельная, и Базел трясущимися руками вытащил кинжал и срезая повязки на бедре Брандарка.

Он помедлил перед тем, как снять последний слой, пропитанный гнойными выделениями, затем удалил его и задохнулся от переполнивших его эмоций. Ужасная рана была на месте, но чистая и тоже заживающая. Он слегка прикоснулся к ней, потом нажал сильнее, почувствовал силу сопротивления действующих мышц и радостно вздохнул.

«Хорошо сработано! – воскликнул глубокий бас бога внутри его сознания. – Действительно хорошо, Базел Бахнаксон».

– Спасибо, – прошептал Базел, и вовсе не в ответ на похвалу.

Он закрыл глаза, вспоминая, как когда-то распространялся перед Томанаком о бесполезности и равнодушии богов. И вдруг Томанак рассмеялся. Это был доброжелательный смех, смех командира, одобрительно хлопающего по плечу воина, который хорошо сражался в своей первой битве, и Базел улыбнулся.

– Спасибо, – повторил он чуть громче.

«Как я и говорил, для этого нужны были мы оба, – сказал Томанак, – и не каждый из моих избранников умеет так же драться за жизнь друга, как за победу над врагом».

Базел снова вздохнул, чувствуя глубокую, радостную святость этого момента, сознание того, что он держал в своих руках жизнь, а не смерть, и чувствовал над своей головой громадную нежную ладонь. Но вот ладонь исчезла, Базел выпрямился, почувствовав смену настроя Бога Войны.

«Брандарк со временем полностью выздоровеет, – сказал Томанак. – Ему нужен будет уход, нормально ходить он сможет через несколько недель, но он выздоровеет, разве что пальцев и части уха не вернешь. Теперь, пожалуй, можно обратиться к твоему первому вопросу».

– Какому?

«Ты спросил меня, что делать с мечом Харнака», – напомнил Томанак.

– Ах да. – Базел выпрямился, держа свой меч у бедра. – Конечно, хотелось бы узнать, но есть и еще вопросы. Что делать с демонами в Навахке?

«Не все сразу, Базел, не все сразу. Мои избранники всего лишь смертные, и лучше бы они об этом всегда помнили».

– Ну, это облегчение! – усмехнулся Базел.

«Рад, что ты это так воспринимаешь. Теперь о мече. Ты правильно сделал, взяв его с собой. Он не исполнил свою основную задачу, и в каком-то смысле это делает его только опаснее. Он выполнен как самый настоящий портал, как врата в сферу влияния Шарны, чтобы дать возможность устранить тебя с помощью Харнака». Базел поморщился, а бог спокойно продолжал: «Это создало необычно высокий риск, даже для Шарны, и когда мы с ним разделались, это стоило Богам Тьмы больше, чем ты можешь себе представить. Я уверен, они еще выскажут ему об этом свое мнение. Но, несмотря на то что Харнак потерпел неудачу, меч остается открытыми вратами, обеспечивающими связь с Шарной, и он способен полностью овладеть тем несчастным, кто его поднимет. Есть, конечно, способы нейтрализовать такие вещи, даже без их разрушения, но такая нейтрализация высвободит всю его энергию сразу, а это означает для того, кто этим занимается, верную смерть. Поэтому лучше всего будет затопить его в море, в каком-нибудь достаточно глубоком месте, где мой брат Кортрала позаботится о том, чтобы хранить его в безопасности».

– В море? Как я могу рассчитывать на море, когда все выходы к нему для меня недоступны?

«А это, Базел, уж твоя забота. Уверен, ты что-нибудь придумаешь».

Конокрад проворчал что-то себе под нос, но лишь для порядка, и почувствовал легкую усмешку бога.

«Что касается Навахка, – продолжил Томанак через мгновение, – с этим можно пока подождать. Здесь действуют другие силы, и я не могу ожидать, что ты в одиночку займешься всеми проблемами Норфрессы. Пошли предупреждение отцу, и пусть он оповестит своих союзников. Боги Тьмы привыкли действовать во мгле, если выставить их на свет дня, то полдела, считай, будет сделано. Пока что вы с Брандарком должны разобраться с собственными трудностями. Постарайтесь выбраться отсюда, Базел. Брандарк, кстати, один из любимчиков моей сестры, а я уже так много усилий вложил в тебя…»

Базел хотел было что-то ответить, но вдруг ощутил внезапно наступившую тишину в мозгу. Томанак уже удалился.

– Ну, – пробормотал Базел, глядя на спокойное лицо Брандарка и прислушиваясь к его ровному дыханию, – чем мы теперь займемся?

Глава 38

Мощный свежий ветер, доносивший с юга ритмичный грохот волн и хищные крики чаек, хлестал в лицо. Мир словно омывался энергией и жизненной силой, Базел ощущал это кожей, по которой, казалось, бегали электрические мурашки, а вокруг шелестела высокая, по пояс, трава, под ногами шуршал песок прибрежных дюн. И вот наконец он увидел море.

Этот вид зачаровал его. Он всем существом впитывал синюю бесконечность, оживляемую белой пеной прибоя, легкие покалывало от запаха соли. Волны набегали на пляж, на песок цвета естественного загара, взрывались пеной, ветер трепал его косицу, как хвост воздушного змея, продувал насквозь его оборванную одежду. Никогда раньше он не мог себе представить, не мог вообразить того, что чувствовал сейчас. Его охватило неясное стремление – он сам не мог понять куда, но слышал призыв, исходивший от вздымавшихся волн и криков морских птиц, и его сердце забилось чаще.

– Фробус, – раздался за его спиной тихий тенор, полузаглушенный морским гулом и шумом, – вот это размах!

– Да уж… – так же тихо ответил Базел и повернул голову к другу.

Брандарк сидел в седле довольно неуклюже, но глаза его сияли восторгом. Перевязанная правая нога все еще сильно болела, он хромал, когда пытался ходить, но с каждым днем ему становилось лучше. Несмотря на не до конца зажившие раны, он буквально излучал здоровье. Когда он впервые проснулся с ясной головой и сильнейшим чувством голода, Базел ничего лучшего и желать не мог. Сначала Брандарк был ошеломлен резкой переменой в своем состоянии, а когда он узнал, чему обязан этими изменениями…

Это было слишком хорошо, чтобы длиться долго, и в глубине души Базел был рад, когда это кончилось. Как-то непривычно и ново для него было, что Брандарк смотрит ему в рот, но в этом было и что-то неестественное, и Конокрад почувствовал облегчение, когда наконец с губ Брандарка снова сорвалось словечко «идиот». Сейчас все шло уже почти обычным порядком, и Кровавый Меч взвился, как строптивый мул.

– Отлично, – сказал он. – Это очень впечатляет, но я хотел бы знать, какой следующий фокус у нас в программе?

– Фокус, а?

– Ну да. Если мне не изменяет память, ты говорил что-то о романтической прогулке на запад по линии прибоя. Но тогда у нас были еще все припасы. А теперь… – Брандарк указал на единственный довольно тощий мешок на спине вьючного мула и пожал плечами.

– Знаешь, я тоже немного размышлял об этом и пришел к выводу, что нам нужен морской корабль.

– Корабль! – насмешливо фыркнул Брандарк. – И как же ты собираешься совершить этот подвиг? Эти гады охотятся за нами, – он ткнул пальцем через плечо, – и, если я правильно помню, мы решили, что в порты тоже разосланы предупреждения?

– Что за пораженческие настроения! – Базел с укором покачал головой. – У него, можно сказать, в телохранителях избранник самого Томанака, и при этом он может думать о всяких мелочах, даже не достойных упоминания.

– Ну если ты считаешь половину кавалерии Пурпурных Лордов мелочью, то я умолкаю. Но позволю себе высказать предположение, что Харнак все-таки успел стукнуть тебя по лбу этой штукой. – Брандарк ткнул левой ногой в обернутый плащом меч.

– Ерунда! Ты, главное, малыш, ни о чем не беспокойся, ни о чем, потому что у меня есть план, понимаешь, план…

– Да хранят нас боги, у него план! – застонал Брандарк, и Базел рассмеялся. Он не мог сдержаться. Радость, как веселящий газ, пузырилась в нем еще с той ночи, когда он исцелил – или помог Томанаку исцелить – своего друга, а теперь стихийная бесконечная жизненная сила моря наполнила его новой энергией.

Словно заново родившись, он ощущал непоколебимую уверенность в себе и в мире и всепоглощающий восторг, заставлявший его хохотать все громче и громче. Брандарк сначала удивленно посмотрел на него, а потом тоже засмеялся. Они стояли на дюне, дико хохоча и упиваясь радостью бытия, и Базел хлопнул Брандарка по плечу:

– План у меня и вправду хороший, так что соберись с силами. Нам надо еще поработать, прежде чем я займусь его выполнением и удивлю тебя своим недюжинным умом.

* * *

– Ага, вот и он! Как раз такой, как нам нужен, – обрадовался Базел. Когда они остановились у самой кромки воды, солнце уже снова склонялось на запад. Волны омывали ступни Базела и копыта лошади Брандарка. Базел смотрел на небольшой остров в сотне ярдов от берега. Это была голая куча песка, лишь посредине украшенная скудной растительностью. Брандарк непонимающе уставился на Базела:

– Вот это нам нужно?

– Да, конечно. И сейчас как раз, если я не ошибаюсь, полный отлив, – отметил Базел с еще большим удовольствием.

– Ты разбираешься в приливах и отливах?

– Не очень, – весело признался Базел. – Но посмотри туда. – Базел указал на пляж, где на почтительном удалении от кромки прибоя спутанные водоросли, выброшенные на берег раковины и морской сор отмечали линию максимального подъема воды во время прилива. – Похоже, вода доходит вон туда, а сейчас она, кажется, стоит ниже всего.

– Терпеть не могу, когда ты пускаешься в рассуждения, – вздохнул Брандарк. – Но даже если ты прав насчет приливов, то что нам-то до этого?

– Это часть моего плана, – самодовольно объявил Базел и зашлепал по воде по направлению к островку.

– Эй! Куда ты, собственно, идешь?

– Следуй за мной, – отрезал Базел. – Сейчас увидишь.

Он продолжал шагать, не оборачиваясь, и Брандарк негромко выругался. Он еще колебался, но тем временем Базел уже зашел в воду по пояс и явно не собирался останавливаться, так что Брандарку оставалось только закрыть рот и погнать животных в воду.

Лошадь никак не желала отдаляться от берега, а мул был еще норовистее. Брандарку пришлось приложить немало усилий, чтобы заставить их наконец подчиниться. Но Базел только ухмыльнулся, оглянувшись через плечо, когда заслышал его артистическую ругань в адрес четвероногих. Мул прижал уши и оскалил зубы, но решительный рывок за повод заставил его послушаться, и все наконец направились за Базелом.

Плыть им не пришлось, хотя был момент, когда они опасались, что этого не избежать. Когда Брандарк вывел промокших животных на берег, Базел уже стоял на южной стороне островка, уперев руки в бедра и с наслаждением глядя на море.

– Может быть, ты все-таки соблаговолишь приподнять передо мной краешек завесы над этой страшной тайной? Что мы собираемся тут делать?

– А? – Базел обернулся к Брандарку, который раздраженно взмахнул рукой.

– Что мы собираемся тут делать?

– Ну, мы собираемся устроить тут лагерь, – сказал Базел и ухмыльнулся, когда Брандарк просто закипел от возмущения. – Постой, подумай-ка. С полудня мы шли вдоль кромки воды. А идет прилив. Что будет, когда вода поднимется?

Брандарк помолчал, подняв брови и потирая свое обрезанное правое ухо.

– Ну хорошо, понимаю. Но они тоже поймут, что произошло, и пойдут в обоих направлениях вдоль берега от места, где пропал след.

– Конечно, но нас им не найти, пока они не обшарят каждый островок, так?

Брандарк потер ухо сильней и наконец кивнул.

– Ладно, – согласился он. – Пока мы ничем не привлекаем внимания, они, возможно, думают, что мы продолжаем свой путь… Видят боги, только сумасшедший поступил бы иначе! Но у нас мало пищи, Базел, и кругом нет пресной воды. Мы здесь долго не протянем.

– И не надо. Через несколько часов, когда стемнеет, я отправлюсь на поиски судна.

Брандарк в недоумении уставился на него. С минуту он молча смотрел на друга, потом медленно покачал головой:

– Этот человек рехнулся. Окончательно и бесповоротно. Ну где ты найдешь судно, ты, идиот!

– Если я правильно помню, суда в изобилии имеются в бухте Борталык, – бодро ответил Базел, – а у нас есть еще славный толстенький кошелек, что нам оставил Итар. Так что стоит мне только появиться там, и я сразу же найму суденышко.

Базел свалил последнюю охапку прибитой к острову волнами древесины на уже собранную кучу и посмотрел на нее с довольным видом. Тщательно выбрав место для костра, он потратил целый час на возведение песчаной гряды, мешающей заметить огонь с берега. Но с моря костер был бы виден издалека.

Брандарк сидел, опершись спиной о седло, и экспериментировал со своей балалайкой. Ему мешало отсутствие двух пальцев на левой руке, и он казался полностью поглощенным упражнениями, пока Базел громко не отряхнул ладони друг о друга.

– Ты хоть понимаешь, какая это глупость? – сказал тогда Брандарк, не отрывая глаз от инструмента.

– Ну, никто никогда и не называл меня умным. – Базел подошел к животным и отвязал их. – Да только я что-то не слышал от тебя идеи получше. Да и похуже тоже, честно говоря.

– Все мои силы уходят на то, чтобы разоблачать твои глупости, и на выдвижение собственных идей энергии уже не остается.

– А я-то всегда считал тебя таким умным парнем! – Базел схватил мула и лошадь за поводья и шагнул в воду. Вода мгновенно заполнила его дырявые сапоги, но он не обратил на это внимания. Он все равно еще не высох после прихода на остров, а лишних следов вдоль берегов островка оставлять не хотелось.

– Ты никогда не сможешь этого сделать, во всяком случае в одиночку, – сказал Брандарк уже более серьезно.

– Думается мне, что в этом ты ошибаешься. Но ошибаешься или нет, а попробовать надо. Мы вряд ли уйдем от них по суше, а такого они от нас не ожидают.

– Может быть, это как раз говорит о том, что они умнее тебя, – проворчал Брандарк, все еще не отрывая глаз от балалайки.

– Пусть так, – согласился Базел, прислушиваясь к грохочущему дыханию моря, – но уж умнее или не умнее, а мне пора. Не засни!

– За меня не бойся, лунатик! Следи за своим тылом! – Брандарк наконец поднял глаза, в которых за стыло редкое для него озабоченное и тревожное выражение. – Удачи!

Базел кивнул и, помахав другу на прощание рукой, зашагал дальше.

* * *

Когда они переправились на остров, был полный отлив. Теперь, когда Базел снова вышел на берег материка, приливные волны уже шипели высоко на пляже. Вышедшая на небо луна заливала песок своим серебряным светом. Выводя лошадь и мула из воды Базел оглянулся кругом. Прежние следы животных были уже смыты водой, ничто не указывало на то, что кто-то побывал на островке. Конокрад прошел по воде вдоль берега еще какое-то расстояние, затем вышел за линию прилива. Если кто-то обнаружит этот след, он найдет именно то, что мог ожидать: следы тех же сапог, той же лошади и того же мула. Нет никаких свидетельств того, что один член группы от нее отстал. Базелу хотелось надеяться, что никто вообще не увидит этих следов, но если уж увидит, то хотя бы Брандарк окажется вне опасности. Базел оставил ему всю провизию, которой, при экономичном использовании, должно было хватить на неделю. К тому времени все, кто их преследует, уже проедут мимо, а нога Кровавого Меча достаточно заживет, чтобы он смог добраться до Империи Копья в одиночку.

Хотя это ему и не потребуется, если Базел сумеет осуществить свой план. Он завел животных в тень дюн, чтобы их маленькая группа не выделялась на фоне посеребренного луной моря, и направился на восток.

* * *

Базел прошел около мили, когда его уши уловили пронзительный звук, ясно доносившийся сквозь грохот прибоя. Он нахмурился и заморгал в недоумении. Высокий, хищный крик охотничьего сокола повторился, и, задрав голову, Конокрад увидел черную тень, мелькнувшую по усеянному звездами небу.

Он ощутил укол страха, не успевший перерасти в панику. Соколы вообще не летают так поздно по ночам, но еще более невероятным было то, что птица устремилась прямо к нему. Инстинкт самосохранения заставил Базела поднять руку, чтобы защитить лицо. Мышцы Конокрада напряглись, чтобы противостоять атаке остроклювого хищника, но атаки не последовало. Вместо этого смертоносные когти мягко сомкнулись на его запястье.

Из груди Базела вырвался шумный выдох, но облегчение его отнюдь не было полным. Он медленно опустил руку, вытянул ее, и птица расправила крылья, удерживая равновесие. Сокол наклонил голову, глядя на него круглыми глазами, в которых отражался лунный свет, и раскрыл клюв.

– Здравствуй, Базел!

Конокрад вздрогнул и напрягся, но тут же расслабился, узнав голос, доносившийся из этого опасного крючковатого клюва. Говорила Заранта. Он глазел на сокола и облизывал губы, понимая, что выглядит полным идиотом, потом открыл рот, чтобы ответить, но сокол уже снова заговорил.

– Я попросила Венсита об этом одолжении, – продолжал голос Заранты, – и отец пожертвовал своего лучшего сокола. Венсит обещает, что сокол обязательно найдет тебя, но боюсь, что найти дорогу назад он уже не сможет, к огорчению отца. Правда, отец считает, что если вернулась его дочь, то можно для нее чем-то и поступиться.

Базел невольно усмехнулся, уловив знакомые ехидные нотки в голосе Заранты. И это тем более было отрадно слышать, что Базел помнил, какой слабой и изможденной была Заранта при расставании. Сокол снова захлопал крыльями, стараясь удержаться на руке Конокрада, когда Базел присоединился к смеху Заранты.

– Венсит доставил меня домой без происшествий, дорогой друг, – более серьезно сказала Заранта. – Он говорит, что вы с Брандарком не сможете посетить нас, по крайней мере в ближайшее время. Поэтому я хочу, чтобы вы обо мне не беспокоились. Я получила весточку от Тотаса, у них с Рекаа все хорошо, скоро они приедут домой. Спасибо вам, дорогой друг. Спасибо из самой глубины моего сердца. Если мы никогда не встретимся, знайте, что я никогда не забуду того, что вы с Брандарком для нас сделали.

Голос сменился другим, на этот раз мужским, глубоким и размеренно произносившим слова:

– Я мало разбираюсь в магии, Базел Бахнаксон и Брандарк Брандарксон, но, если Венсит не ошибается и вы когда-нибудь услышите мое послание, знайте, что Касвал Джашанский считает себя вашим вечным должником. Я повторяю приглашение моей дочери, вы всегда будете желанными гостями здесь, в Джашане. Отныне вы – члены моего клана, Базел и Брандарк Джашанские. Если я или любой человек из Джашана смогут быть вам полезными, вам стоит только сказать слово. А если нам все-таки не доведется встретиться, знайте, что, куда бы вы ни пошли, вы кровь от нашей крови и кость от нашей кости, дорогие друзья.

Голос герцога Джашанского умолк, птица помолчала. Затем снова заговорила Заранта, спокойно и мягко:

– Наше путешествие подошло к концу, дорогие друзья и отныне братья мои. Моя жизнь и жизнь дорогих мне людей – это ваш дар, и я в ответ дарю вам сейчас то единственное, что могу передать на такое расстояние, – мою любовь. Пусть она согревает вас, и пусть Боги Света поддерживают и охраняют вас обоих, как вы поддерживали и охраняли меня. Прощай, Базел Бахнаксон, принц Харграмский. Прощай, Брандарк. Помните о нас.

Базел заморгал глазами, на которые навернулись неожиданные слезы. Сокол, нахохлившись, глядел на Базела.

– Прощай, Заранта Джашанская, – прошептал тот. Птица откинула голову с еще одним высоким, резким криком. Затем внезапно сорвалась, как стрела из лука, и исчезла в ночной мгле. И снова только шумел прибой и тяжко дышал ветер в ночи.