Текст книги "Смертельные годы"

Автор книги: Дэвид Хармон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

Хармон Дэвид
Смертельные годы

Дэвид ХАРМОН

СМЕРТЕЛЬНЫЕ ГОДЫ

Когда отряд с "Энтерпрайза" материализовался на Гамма Гидры Четыре, Роберта Джонсона нигде не было видно. Фактически никого не было видно, и место их прибытия, которое напоминало поле в Канзасе в середине августа, было сверхъестественно жутко молчаливым.

Светило очень яркое солнце, всюду была видна разнообразная зелень, ощущалось даже трепетание горячих волн над соседним лучом. Но все звуки жизни отсутствовали: ни насекомых, ни животных, ни людей. Все говорило о том, что это был именно район штаба экспедиции Джонсона. Неподалеку они увидели готовые домики.

Спок, как заметил Кирк, также выглядел озабоченным. Мак-Кой сказал:

– Возможно, они нас не ждали.

Спок покачал головой.

– Наше прибытие было им известно заранее, доктор. Ежегодная проверка каждой научной экспедиции – это обычная процедура.

– Кроме того, я разговаривал из гиперпространства с руководителем экспедиции, Робертом Джонсоном, не больше часа тому назад, – сказал Кирк.

– Джим, что-нибудь было не так?

– Да нет, но в то же время что-то было не так. Я не могу сейчас точно определить этого, но разговор был странный, словно его было трудно поддерживать тем, кто был обеспокоен чем-то другим. – Кирк указал на ближайшее здание:

– Мистер Чехов, обследуйте это место. Мистер Спок и я обследуем вон то. Мак-Кой, Скотти, лейтенант Гэлуэй, осмотритесь вокруг, попробуйте что-нибудь найти.

Отряд разделился. Арлен Гэлуэй выглядит немного испуганной, подумал Кирк. Что же, это был ее первый полет за пределы солнечной системы, она закалится со временем. И обстоятельства были несколько странными.

Кирк и Спок собирались войти в "свое" здание, когда раздался крик. Повернувшись, Кирк увидел Чехова, выбегавшего на открытое пространство, дико озирающегося.

– Капитан! Капитан! – голос Чехова был выше на целую октаву. Кирк бросился к нему.

– Что случилось?

– Капитан! Там внутри!

– Держите себя в руках, Чехов! Что случилось?

– Человек, сэр! Внутри! – казалось, Чехов несколько успокоился. Мертвый человек.

– Хорошо, мы проверим. Но почему такая паника? Вы и раньше видели мертвых людей.

– Я знаю, – сказал Чехов слегка пристыженно. – Но этот, сэр... несколько странный и, честно говоря, он поразил меня.

– Правильнее сказать, напугал. Ладно, Боунс, Спок, давайте посмотрим. – Кирк вытащил свой фазер.

Внутри здания было довольно темно, и Кирк, вошедший с яркого солнца, с трудом привык к свету внутри. Сначала здание показалось ему совершенно пустым, затем в конце комнаты он увидел низкое сооружение. И осторожно приблизился к нему.

Затем он внезапно понял, что так напугало Чехова. Предмет был грубо сколоченным деревянным гробом, катафалком которому служили козлы.

Тело, лежащее в нем, могло принадлежать Мафусаилу. Глубокие морщины делали его черты практически неузнаваемыми. В открытом рту не было зубов, его почти белые десны сморщились, глаза утонули в глубоких ямах под веками из дряблой кожи. Тело, казалось, состояло из одних костей, соединенных друг с другом покрытым коричневыми пятнами покровом, – оболочкой толщиной с папиросную бумагу. Похожие на клешни руки были сцеплены на ввалившейся груди.

Голос Чехова сказал через дымку:

– Я налетел на него, когда возвращался назад, сэр, и я...

– Я хорошо вас понимаю, Чехов. Успокойтесь. Боунс, что это?

– То, что ты видишь, Джим. Смерть, вызванная естественными причинами – другими словами – смерть от старости.

– Доктор, – сказал Спок, – Я сделал проверку всех членов экспедиции перед спуском, и я уверяю вас, что ни один из них не был...

Не успел Спок закончить, как Кирк услышал шарканье ног возле открытой двери. Они все повернулись туда.

Им навстречу ковыляли мужчина и женщина, опираясь на палки. Они были сгорбленными и иссохшими, сквозь их тонкие белые волосы проступала кожа не черепе.

Мужчина сказал дрожащим голосом:

– Вы пришли отдать дань уважения профессору Альвину.

– Я Кирк, капитан...

– Вам следует говорить громче, – сказал человек, складывая ладонь ковшиком возле уха.

– Я сказал, что я капитан Кирк с "Энтерпрайза", а кто вы?

– Роберт Джонсон, – сказал мужчина, кивнув. – А это моя жена, Эйлин.

– Это невозможно, – сказал Кирк. – Сколько же вам лет?

– Мне? Дайте подумать, о да, мне двадцать девять. Эйлин двадцать семь.

Мертвая тишина была наконец прервана Мак-Коем.

– Я доктор. Вам обоим нужен отдых и медицинская помощь.

В изолятор подняли только трех дряхлых стариков, оставшихся в живых из всей экспедиции, и медсестра Чапел со свойственной ей мягкостью и заботливостью стала ухаживать за ними. Стоя позади Мак-Коя, Кирк склонился над кроватью Роберта Джонсона.

– Вы меня слышите, мистер Джонсон?

Подернутые пленкой глаза с трудом отыскивали его лицо.

– Еще не оглох, знаете ли. Еще не совсем.

– У вас есть представление о том, что произошло?

– Что произошло? – слабо повторил Джонсон.

– Ваши инструменты показали что-нибудь?

Старческий ум блуждал. Словно обращаясь к какому-то великодушному, но невидимому богу, Джонсон сказал:

– Эйлин была такой красивой, такой красивой.

– Он слышит вас, Джим, но не понимает. Путь он отдыхает.

Кирк кивнул.

– Сестра Чапел, если хоть один из них сможет говорить, я буду в комнате для совещаний. – Он повернулся к внутренней связи.

– Кирк вызывает мостик. Мистер Спок, командор Стокер, доктор Уэллейс, пройдите, пожалуйста, в конференц-зал. Боунс, я бы попросил вас тоже пройти туда.

Дженит Уэллейс и Джордж Стокер были почетными гостями, он деятельный администратор за сорок, она – эндокринолог под тридцать, очень привлекательная. Они уже ждали вместе со Споком за большим столом, когда он и Мак-Кой прибыли. Он кивнул им всем, и они сели.

– Командор Стокер, я пригласил вас на это собрание, потому что Гамма Гидры Четыре попадает в зону вашей администрации.

Аккуратный, уверенный в себе человек сказал:

– Я благодарен вам за это, капитан.

Легкое волнение прозвучало в голосе Кирка, когда он заговорил с темноглазой девушкой, сидящей рядом с командором:

– Доктор Уэллейс, хотя вы и новый член нашей команды, ваши характеристики как эндокринолога производят впечатление. В ситуации, с которой мы столкнулись, я был бы вам благодарен, если бы вы работали вместе с доктором Мак-Коем.

Она улыбнулась ему:

– Да, капитан.

Он торопливо повернулся к Мак-Кою:

– Боунс, посвятите их в суть проблемы.

Мак-Кой сказал:

– Оставшиеся в живых члены экспедиции на Гамма Гидры Четыре не просто страдают от старости. Они продолжают стареть с каждой минутой. Мои обследования ничего не показали. У меня нет ни малейшего представления о том, что могло вызвать этот столь быстрый процесс старения.

– Мистер Спок, а как насчет окружающей атмосферы?

– Датчики не показывают ничего враждебного для человеческой жизни, сэр. Атмосфера отражает обычное количество вредных космических излучений.

– Однако мы находимся вблизи нейтральной зоны между нашей Федерацией и ромуланской Конфедерацией. У ромулан может быть новое оружие. Возможно, они использовали членов нашей Экспедиции в качестве подопытных кроликов.

– Я начал рассматривать эту возможность, капитан, – сказал Спок.

Кирк встал.

– Я бы хотел, чтобы вы проверили все, каждый по своей специальности. Неважно, какими отдаленными, притянутыми за уши покажутся идеи, я хотел бы, чтобы вы проверили их все. – Он помолчал, чтобы придать своим словам больше веса. – Мы останемся на орбите, пока не получим ответ.

Стокер сказал:

– Мне необходимо добраться до Звездной Базы Десять, чтобы занять новый пост. Я надеюсь, вы понимаете это, капитан.

– Я сделаю все, что в моих силах, чтобы вы успели к назначенной дате, командор.

– Спасибо, капитан.

Затем все присутствующие покинули конференц-зал. Но темноглазая доктор Уэллейс не тронулась с места. Кирк повернулся к ней у двери.

– Я не могу что-нибудь для вас сделать, доктор?

– Да, – сказала она, – например, вы можете сказать: "Привет, Дженит". Вы могли бы быть не таким холодным, опытный капитан звездного корабля, ведь мы старые друзья.

– Дженит, у меня как у капитана есть определенные обязанности. Затем он криво улыбнулся. – А возможно, я просто не хочу загореться снова.

– У меня у самой есть маленький шрам на сердце, – произнесла она.

Наступила тишина. Затем он сказал:

– Сколько времени прошло?

– Более шести лет, Джим.

– Это долгое время. Но ведь ничего не изменится, если мы начнем все снова, не так ли? У меня – корабль, а у тебя – работа. Ни один из нас не изменится.

– Ты никогда не спрашивал меня, почему я вышла замуж после того, как мы расстались.

– Думаю, ты нашла другого человека и полюбила его.

– Я нашла человека, которым я восхищалась.

– Из той же сферы деятельности, что и ты. Тебе ничем не пришлось поступаться.

– Ты прав. Но он уже умер, Джим.

Она подошла к нему, протянув руки. Кирк помедлил.

Затем он взял ее за руку, его глаза искали взгляд ее теплых карих глаз, но неожиданно по селекторной связи раздался голос Ухуры.

– Капитан Кирк, мистер Спок хотел бы видеть вас на мостике.

– Скажите мистеру Споку, что я иду, – он пытался найти затаенное в карих глазах. – Дженит, у нас сейчас много проблем. Возможно, когда все уладится, что-то изменится.

Голос Ухуры снова прервал его:

– Капитан Кирк, мистер Скотти хотел бы видеть вас в инженерном отсеке.

– Передайте ему, я приду туда, как только переговорю со Споком. – Он привлек Дженит к себе и сказал:

– Но на этот раз между нами должна быть правда. Ты и я теперь знаем, что каждый из нас представляет.

– Какие долгие шесть лет, – сказала она и обвила его шею руками. Он наклонился, чтобы поцеловать ее, но тут по связи снова раздалось:

– Капитан Кирк!

– Иду, лейтенант Ухура. – Внезапная волна усталости охватила его. Он дотронулся до губ девушки.

– Шесть долгих лет, а возможно, и еще шесть. Доктор Уэллейс, твои губы так же манят, как всегда, но я уже говорил про мои обязанности.

Утомление оставалось с ним по пути на мостик. Зулу приветствовал его словами:

– Стандартная орбита, капитан.

Кирк сказал:

– Поддерживайте, – и подошел к Споку, сидевшему за компьютером.

– Я перепроверил показания датчиков, сэр. Гамма Гидры Четыре классифицируется как планета класса М с азотно-кислородной атмосферой, нормальной массой и привычными атмосферными условиями. Я не могу найти ничего необычного.

– А как насчет кометы, которая недавно проходила мимо?

– Я это сейчас выясняю, сэр. До сих пор я не пришел ни к какому выводу. Эта комета – блуждающая и никогда не была исследована.

– Капитан Кирк!

Это был Стокер. Он выглядел как человек, одержимый идеей.

– Оснащение на Звездной Базе Десять, – сказал он, – гораздо лучше, чем здесь, на борту корабля. Мне кажется, ваши исследования будут более успешными, если мы туда немедленно отправимся. Я обещаю вам помощь.

– Спасибо, командор, но у нас есть и свое оборудование. Я иду в инженерный отсек, мистер Спок. – Он оставил компьютерную станцию, чтобы сказать Зулу:

– Сохраняйте стандартную орбиту, мистер Зулу.

Удивленный Зулу воскликнул:

– Но вы уже отдавали этот приказ, сэр!

Кирк и сам удивился:

– Неужели? Ну хорошо, выполняйте.

Когда он ушел с мостика, Спок посмотрел ему вслед, его взгляд был озабоченным.

Лейтенант Гэлуэй также выглядела озабоченной, когда подошла к дверям изолятора:

– Доктор Мак-Кой, могу я поговорить с вами?

– Конечно, – он кивнул ей на кресло, но она не стала садиться.

– Я знаю, сказала она, что это звучит глупо, но у меня появились проблемы со слухом.

– Возможно, ничего серьезного, – успокоил Мак-Кой.

– Но раньше у меня не было никаких проблем.

– Я осмотрю вас. Думаю, что простейшее ультразвуковое лечение поможет вам.

Она сказала:

– Спасибо доктор, – и последовала за ним в комнату для обследования.

У Кирка тоже появились свои проблемы. Находясь в своей каюте, он, раздетый до пояса, вытер лицо, которое только что побрил, и потянулся за чистой рубашкой, лежащей на кровати. Когда он поднял правую руку, чтобы продеть ее в рукав, резкий приступ боли охватил его плечо. Он поморщился, опустил руку, согнул ее, массируя плечевой мускул. Боль не исчезала. Медленно, осторожно он надел рубашку, а затем двинулся к микрофону и нажал на кнопку.

– Как идут дела, мистер Спок?

– Все варианты исследования дали отрицательный результат, капитан.

Кирк сказал:

– Астрономическая секция докладывает, что комета прошла совсем недавно. Проверьте это.

Спок подождал мгновение, прежде чем ответил:

– Я этим как раз и занят, согласно вашему приказу. Мы уже обсуждали это ранее.

– Хорошо, дайте мне знать, если что-нибудь выяснится. Я буду в изоляторе.

– Да, капитан.

Дорога до изолятора показалась ему более долгой, чем обычно. Боль, такая же, как и в правом плече, распространялась и на правое колено. Кирк слегка прихрамывал, когда вошел в изолятор. В постельном отделе все, кроме одной из трех кроватей, были свободными. Он подумал: "Итак, двое из отряда Джонсона уже скончались". Это было неприятное замечание. Затем он увидел сестру Чапел, натягивающую одеяло на лицо пациента лежащего на третьей кровати.

Мак-Кой поднял глаза:

– Скончался Роберт Джон сон. Это последний, Джим. – Причина смерти старость.

– Вы сделали все, что смогли? – спросил Кирк.

Прозвучал вызов:

– Доктор Мак-Кой? Это Скотти. Могу я зайти к вам?

Мак-Кой ответил коротко:

– Вам просто нужны витамины. Но вы можете зайти, Скотти.

Он отключился, а Кирк заметил:

– Боунс, мне кажется, вы начали седеть.

– Вам бы мою работу, я посмотрел бы, что стало с вами! – Мак-Кой тихим голосом отдал приказание сестре Чапел и повернулся назад к Кирку:

– Хорошо, в чем ваша проблема?

– Плечо, – сказал Кирк. – Слегка побаливает. Возможно, растянул мышцу.

– Возможно, доктор Кирк, – отрезал Мак-Кой.

Кирк ухмыльнулся.

– Учту замечание, сэр. Больше не буду ставить себе никаких диагнозов.

Мак-Кой провел своим прибором по плечу Кирка и нахмурился:

– Хммм. Лучше я проведу полное обследование.

– Ну что? Растяжение?

Мак-Кой покачал головой.

– Нет, Джим, это запущенный артрит. И он продолжает распространяться.

– Но это невозможно!

– Даже если я проведу обследование снова, я получу тот же ответ.

Кирк с испуганным лицом смотрел мимо него на двери изолятора. Мак-Кой повернулся. Там стоял Скотти – с белоснежными волосами, выглядел он лет на шестьдесят.

Изолятор на "Энтерпрайзе" стал напоминать помещение клуба "Золотой возраст". По приказу Кирка там собрались все, кто высаживался на Гамма Гидры Четыре. За исключением Чехова, все были затронуты быстрым процессом старения. Кирк выглядел на пятьдесят пять, Мак-Кой на десять лет старше. Даже вулканитское происхождение Спока не смогло полностью защитить его от этого воздействия. На его лице появились морщины, кожа под глазами обвисла мешками. Лейтенант Гэлуэй выглядела как женщина под семьдесят. Скотти выглядел старше их всех.

– Ладно, Боунс, – сказал Кирк. – Начнем.

Мак-Кой сказал:

– Все из вас, кто спускался на планету, кроме Чехова, быстро стареют. Скорость для всех различная, но в среднем на тридцать лет в день. Я не знаю, что вызывает его – вирус, бактерии или злые духи. Я пытаюсь это выяснить.

– Спок, я попросил вычислить кое-что.

– Основываясь на данных, предоставленных Мак-Коем, я бы сказал, что мы проживем около недели. Похоже также, что, поскольку мыслительный аппарат стареет быстрее, чем наши тела, мы станем вести растительный образ жизни меньше, чем через неделю.

– Ты имеешь в виду полную старость – дряхлость?

– Да, капитан. Через очень короткое время!

Кирк отступил на шаг от группы.

– Какой мерзкий способ умереть! – Он медленно повернулся, оберегая свое ноющее колено.

– Я хочу, чтобы каждое исследовательское отделение на этом корабле, каждый научный техник немедленно начали круглосуточное исследование. Мне нужен ответ – и способ исцеления! И начать вы должны с того, чтобы ответить, почему это не затронуло Чехова!

– Я делаю все, что могу, – сказал Мак-Кой. Он отобрал свой диагностический инструмент от Спока:

– У вас замечательное здоровье, Спок.

– Я должен возразить, доктор. Я нахожу, что мне трудно сосредоточиться. Зрение начинает падать. И нормальная температура корабля кажется мне все более холодной.

– Я не сказал, что вас это не затронуло.

Скотти мрачно спросил:

– Я могу вернуться на рабочее место?

– Ты этого хочешь, Скотти? – спросил Кирк.

– Конечно. Мне просто необходим небольшой отдых, вот и все.

Мак-Кой сказал:

– Вы также можете идти, если хотите, лейтенант Гэлуэй.

Она не пошевелилась. Мак-Кой сказал громче:

– Лейтенант Гэлуэй!

– Что? Вы обращаетесь ко мне, доктор?

– Да. Я сказал, что вы можете идти. Почему бы вам не пойти к себе в каюту и не поспать немного?

– Нет! Я не хочу спать! Разве вы не понимаете? Если я усну, что я увижу, когда проснусь?

Кирк сказал:

– Лейтенант Гэлуэй, отправляйтесь на свой пост и приступайте к исполнению своих обязанностей.

Произнесенное ею "Есть, капитан" прозвучало с благодарностью. Она со стоном поднялась с кресла и направилась к двери, и внезапно оказалась прямо перед своим отражением в зеркале. Она с ужасом отвернулась.

– Какое неудачное место для зеркала.

Она едва выползла за дверь. Кирк посмотрел ей вслед.

– Она на семь или восемь лет младше меня, а выглядит на десять лет старше.

– Люди обычно стареют с разной скоростью, Джим.

Кирк повернулся к Чехову:

– Но тогда почему не стареет он?

– Я не знаю.

– А я хочу знать! Может быть, это из-за его молодости? Группы крови? Желез? Истории болезни? Наследственности?

– Сестра Чапел, приготовьте мистера Чехова для полного обследования.

Она встала:

– Идемте. Это не больно. Во всяком случае, не очень.

Когда за медсестрой и неохотно следующим за ней Чеховым закрылась дверь, Дженит Уэллейс повернулась к Мак-Кою.

– Несколько лет тому назад на Альдебаране-3 мы с моим мужем использовали вариацию холестеринового блока, чтобы снизить атеросклероз у животных.

– Это помогало?

– Иногда. Но возникали очень сильные побочные эффекты. Нам пришлось прекратить эксперименты.

– Тем не менее, попробуйте, доктор Уэллейс. Попробуйте все, что угодно, но делайте это быстро.

– Да, сэр, – она тоже вышла.

– Мистер Спок, возвращайтесь на мостик, – сказал Кирк. – Я в скором времени присоединюсь к вам. Держите меня в курсе тот, как идет обследование Чехова, Боунс.

Он встретил Дженит Уэллейс, которая поджидала его в коридоре:

– Я думала, вы уже на пути в свою биохимическую лабораторию, доктор.

– Нам по пути, Джим.

Через мгновение он кивнул:

– Да.

Она приспособилась к его медлительной походке:

– Мы знаем, в чем проблема, – сказала она. – Мы знаем, какое воздействие оказывается, и мы знаем, с какой скоростью это происходит. Поэтому, как только мы найдем верную версию исследования хотя бы теоретически, мы найдем ее практическое решение.

Кирк улыбнулся:

– Ты говоришь, как мой первый помощник.

– Нет проблем, Джим... даже наша... которые были бы неразрешимы.

– Я мог бы назвать тебе пять неразрешимых проблем прямо из головы. Например, почему была создана вселенная? Можем ли мы быть уверенными в том, что знаем? Существуют ли всегда правильные или неправильные действия? В чем природа красоты? Каково решение последней теоремы Ферма? Ни одна из них не решается с помощью логики.

– Нет. Сердце не логично. Наше счастье, что его корни не в логике. Она взяла его под руку. – Когда я вышла замуж за Теодора Уэллейса, я думала, что с тобой все кончено. Я ошиблась.

Кирк бросил на нее быстрый взгляд:

– Когда ты это поняла?

– Сегодня!

– На сколько лет твой муж был старше тебя?

– Какое это имеет значение!

– Отвечай!

– На двадцать шесть, – неохотно ответила она. Затем, словно он требовал объяснения, она добавила: – Он был блестящим человеком, мы были одни на далекой станции, работали вместе. – Она заплакала. – Джим, я не хочу говорить о нем! Я хочу говорить о нас!

– Посмотри на меня, – потребовал Кирк. Он схватил ее за плечи:

– Я сказал – посмотри на меня. Что ты видишь?

– Я вижу капитана Кирка, – сказала она неуверенно, – человека очень честного, порядочного, сильного, красивого.

– И старого! – крикнул он. – Старого и становящегося все старше с каждой минутой.

– Джим, пожалуйста...

– Что ты мне предлагаешь, Джейн? Любовь или прощальный подарок?

– Это очень жестоко, – сказала она.

– Это честно! – его голос был хриплым от горечи. – Подожди еще пару дней, Дженит! К тому времени я буду уже достаточно стар, чтобы ты разлюбила меня!

А в это время молодой Чехов испытывал всю прелесть многостороннего медицинского обследования.

– Дайте нам еще немного крови, Чехов, – бормотал он. Вам не будет больно, Чехов! Снимите рубашку, Чехов! Повернитесь, Чехов! Вдохните, Чехов! Анализ крови! Анализ костного мозга! Анализ кожи! Они взяли у меня столько образцов, что я не уверен в том, что я еще здесь!

– Больной, вы будете жить, – сказал Зулу.

– Да, конечно. Я буду жить, но уже никогда не буду наслаждаться.

Кирк зашел на мостик, и он замолчал. Зулу сказал:

– Поддерживаем стандартную орбиту, капитан.

– Увеличьте орбиту до двадцати тысяч.

Когда Кирк двинулся к своему командирскому креслу, Дорис Аткинс передала ему дощечку.

– Вы не подпишете, сэр? – Он взглянул на нее, нацарапал свое имя и передал ее обратно, когда к нему подошел командор Стокер.

– Я бы хотел поговорить с вами, капитан.

– У меня очень мало времени, командор.

– Хорошо, сэр. Я просто хочу напомнить вам, что мы должны быть в определенный день на Звездной Базе Десять.

– Боюсь, мы опоздаем, командор Стокер. Я не собираюсь покидать этот район до тех пор, пока мы не найдем решения нашей проблемы.

– Капитан, я вижу, как четверо очень ценных и, возможно, незаменимых членов Звездного Флота погибают на моих глазах. Я хочу сделать что-нибудь, чтобы помочь.

– Если вы так этим озабочены, – сказал Кирк, – я пошлю гиперпространственное сообщение на Звездную Базу Десять и объясню ситуацию.

Спок, сидевший у компьютера, покачал головой. Кирк заметил ею жест.

– Вы что, мистер Спок?

– Капитан, вы уже послали такое сообщение сегодня утром.

– О, да, конечно, – он изменил тому. – Секретарь Аткинс.

– Да?

– Где доклад о потреблении топлива?

– Вы только что подписали его, сэр.

– Если бы я подписал его, я бы не спрашивал вас о нем. Дайте его сюда.

Девушка робко передала доску. Там была ею подпись. Он со злостью передал доску назад и откинулся в кресле. И успел увидеть, как Чехов и Зулу переглянулись. Ухура намеренно отвернулась.

Кирк закрыл глаза. Он чувствовал, что ему нужен отдых. Он был беспомощен. Это был факт. Он никогда раньше не бывал таким усталым... и это состояние уже не изменится... усталость, усталость...

Словно издалека, он услышал голос Спока.

– Капитан! Я думаю, что знаю причину! Я решил... – голос замер, и Кирк позволил сознанию опять уплыть, ею стали трясти.

– Капитан! – он с огромным усилием поднялся.

– Ммм? Спок? Извините, я задумался.

– Понятно, сэр.

– Вам есть о чем доложить, мистер Спок?

– Да, сэр. Я думаю, что знаю причину несчастья. Я не уверен, но та нить, которая у меня есть, кажется многообещающей.

Кирк осторожно спросил:

– Что это?

– Комета, – сказал Спок. – Орбита Гамма Гидры Четыре провела ее прямо через хвост кометы. Я обследовал остатки на обычном радиационном фоне и ничего не обнаружил. Но когда я перестроил датчики на гораздо более низкий диапазон, на шкале появилась незамеченная радиация. Ниже нормального радиационного уровня, но она определенно присутствует. И это, несомненно, остаток хвоста кометы.

– Хорошо, мистер Спок. Давайте немедленно сообщим это доктору Мак-Кою.

Когда он поднимался, его правое колено пронзила боль. Он помассировал его и похромал к Ухуре:

– Лейтенант, примите сообщение для командования Звездною флота.

– Да, сэр.

– Из-за близости к ромуланам используйте код Два.

– Но, сэр, ромулане расшифровали второй код. Если вы помните последний бюллетень.

– Тогда используйте код Три.

– Да, сэр, код Три.

– Сообщение. Ключом к проблеме может быть комета, которая проходила мимо Гамма Гидры Четыре. Вышеупомянутая комета находится сейчас... – Он посмотрел на Спока.

– Квадрант четыре четыре восемь, сэр.

– Я предлагаю, чтобы все подразделения перешли по тревоге на полное изучение радиации и способов ее нейтрализации. Комета очень опасна. Кирк, капитан "Энтерпрайза". Пошлите его немедленно, лейтенант Ухура. Идемте, мистер Спок.

Возле лифта он остановился.

– Мистер Зулу, увеличьте орбиту до двадцати тысяч миль.

Пораженный, Зулу сказал:

– Вы имеете в виду еще на двадцать тысяч, капитан?

Кирк с мрачным лицом мгновенно повернулся.

– Мне непонятно, почему каждую из моих команд переспрашивают. Делайте, что вам говорят, мистер Зулу.

Спок спокойно спросил:

– Каково наше теперешнее положение, мистер Зулу?

– Орбита на двадцати тысячах, сэр.

Кирк посмотрел на бесстрастное лицо Спока. Затем произнес:

– Придерживайтесь этого, мистер Зулу.

– Есть, сэр.

Когда за ними закрылась дверь лифта, на мостике воцарилась напряженная тишина.

Но изолятор воспрянул духом.

– Радиация, – проговорил Мак-Кой. – Это так же хорошо, как и любой другой ответ. Но почему мы не знали об этом ранее?

– Я подозреваю, доктор, потому, что мои мыслительные способности не так высоки, как раньше.

Мак-Кой посмотрел на Спока. Затем он передал патрон со своей пленкой Догонит Уэллейс.

– Пожалуйста, посмотрите это, доктор.

– Хорошо, – сказал Кирк, – будьте добры, держите меня в курсе. Я буду на мостике. Вы идете, Спок?

– У меня есть вопрос к доктору, капитан.

Кирк кивнул и вышел. Спок сказал:

– Доктор, температура корабля становится все более непереносимой для меня. Я приспособил отопление в своей каюте на сто двадцать пять градусов. Это, по крайней мере, терпимо, но...

– Похоже, я не буду навещать вас дома, – сказал Мак-Кой.

– Я подумал, может быть, есть что-нибудь, что снизит мою чувствительность к холоду?

– Я не волшебник, Спок. Просто старый сельский доктор.

Когда вулканит закрыл за собой двери изолятора, Дженит, расстроенная, отвернулась от компьютера:

– Доктор Мак-Кой, ни одна из наших обычных антирадиационных терапий не будет иметь воздействия на эту форму радиационного поражения.

– Хорошо. Мы начнем прямо сейчас. Мы будем работать еще больше. Быстрее. Начинайте прямо сейчас. Но мы должны найти что-нибудь.

В коридоре Спока перехватил командор Стокер.

– Можно мне поговорить с вами, мистер Спок?

– Слушаю вас, командор.

Стокер понизил голос.

– Мистер Спок, корабль может функционировать, если главный инженер, главный врач или даже первый помощник нездоровы. Но ужасно, если такое происходит с командиром корабля.

– Я это знаю.

– Пожалуйста, возьмите меня. Мое восхищение капитаном Кирком безгранично. Он – замечательный командир. Но, мистер Спок. Мне нужна ваша помощь и ваше сотрудничество.

– Зачем, сэр?

– Я хочу, чтобы вы взяли на себя командование "Энтерпрайзом".

– На каком основании, сэр?

– На том основании, что капитан не способен выполнять свои обязанности в силу своего состояния.

– Я должен напомнить вам, что нахожусь в том же состоянии.

– Но вы вулканит, – сказал Стокер. – У вас гораздо большая продолжительность жизни. Вы подвержены старению в меньшей степени.

– Я только наполовину человек, сэр, – сказал Спок. – Мои физические рефлексы снижены. Мои мыслительные способности ограничены. Я быстро устаю. Нет, сэр. Я не гожусь в командиры.

– Если вы, вулканит, не годитесь, то капитан Кирк тем более.

– Сэр, – сказал Спок – меня ждут дела.

– Мистер Спок, я не хочу говорить то, что мне придется сказать, но инструкция требует этого. Как второй по командованию на "Энтерпрайзе", вы должны назначить срочное рассмотрение вопроса о компетентности капитана.

– Я против этого предложения, сэр, – сухо сказал Спок.

– Вам не приходится выбирать. Если капитан по своему физическому и умственному состоянию находится в плохой форме, слушание по вопросу о компетенции предусматривается правилами. Пожалуйста, не заставляйте меня цитировать правила, которые вы знаете не хуже меня.

Последовала длительная пауза.

– Очень хорошо, – сказал Спок. – Слушание будет назначено на 14.00.

Под тревожными взглядами Кирка Дженит и Мак-Кой проводили последние исследования Чехова. Несчастный изрядно устал за время этой бесконечной процедуры.

– Это не будет больно, – сказал ему Мак-Кой.

– Вы это говорили и в прошлый раз, – сказал Чехов, – и в позапрошлый.

– И было больно?

– Да, – ответил Чехов.

Со стороны дверей раздался стон:

– Доктор, помогите.

Они повернулись: Арлен Гэлуэй цеплялась за дверной косяк, чтобы удержаться. Ее совершенно нельзя было узнать, так она постарела.

– Пожалуйста, сделайте что-нибудь, помогите.

Она протянула вперед руку, но, прежде чем кто-нибудь успел подойти к ней, упала на пол. Мак-Кой наклонился над ней, а Кирк смотрел на нее, испуганный и потрясенный.

– Это не лейтенант Гэлуэй, – спросил он дрожащим голосом.

– Это она, – ответил Мак-Кой, его собственный голос дрогнул. – Или, вернее, это была она. Она умерла. Ее более высокий уровень метаболизма привел к тому, что она постарела быстрее, чем остальные из нас. Но это только вопрос времени...

– Боунс, сколько нам осталось?

– О, это вопрос нескольких дней, Джим, возможно, даже часов.

Это была не та информация, которая могла бы успокоить капитана Звездного флота, вызванного на слушание по поводу его компетенции. А люди, собравшиеся вокруг стола в зале заседаний, тоже не могли сказать ничего успокаивающего. Таинственная радиация оставила глубокие следы в каждом, кто имел несчастье посетить экспедицию Роберта Джонсона.

Выглядевший так, словно он отметил свое пятидесятилетие, Спок открыл слушание, повернувшись к секретарю Аткинс, которая вела протокол.

– Пусть будет записано, что слушание по поводу компетенции проводится по указанию командора Стокера, присутствующего здесь. – Он помолчал. – И с неохотой созвано мной.

Кирк сказал:

– Пусть также будет записано, что я считаю это слушание неправомочным.

Спок посмотрел на Стокера.

Тот сказал:

– Правило семь тысяч пятьсот девяносто второе, раздел третий, параграф одиннадцатый:

– Я знаю правила, командор, – ответил Кирк.

Спок сказал спокойно:

– Правомочность слушания, капитан, не подлежит сомнению.

– Мистер Спок, позвольте мне сделать заявление?

Этот вопрос задал Стокер. Когда Спок кивнул, он сказал:

– Мне пришлось исследовать жизнь очень ценных членов Звездного флота. Я попытался убедить капитана Кирка в необходимости проследовать к Звездной Базе Десять, но он накладывал запрет в каждом случае. Я несу ответственность за это слушание.

– Напротив, командор, – сказал Спок, – как председательствующий, командующий офицер и второй по должности, я несу ответственность. Капитан Кирк, хотите ли вы сделать заявление?

– Да! – Он едва ли не выкрикнул это слово. – Я капитан этого корабля и вполне способен управлять им. Прекратите этот фарс и давайте приниматься снова за работу!