355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Дэвид Гудис » Любимая женщина Кэссиди. Медвежатник. Ночной патруль » Текст книги (страница 28)
Любимая женщина Кэссиди. Медвежатник. Ночной патруль
  • Текст добавлен: 31 октября 2016, 01:09

Текст книги "Любимая женщина Кэссиди. Медвежатник. Ночной патруль"


Автор книги: Дэвид Гудис



сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 32 страниц)

– И чего бы? – поинтересовался Хили. – В такое время поздно дергаться. Хотя любой на его месте…

– Он волновался о своей семье, – пояснил Макдермотт. – У него остались жена и девять детей.

– И ни один из них еще не подрос настолько, чтобы пойти работать, – вставил Донофрио.

– Я не знал, что у него девять ребятишек, – заметил Хили. – Я не много о нем знал. Он был не очень разговорчивым.

– Я вам расскажу о нем, – сказал Макдермотт, смотря на патрульных.

А Кори подумал: «Конечно, он смотрит на них, потому что говорит это для меня».

Макдермотт продолжал:

– Ему было сорок четыре года. Его полное имя Леонард Уорд Фергюсон. В семнадцать лет он пошел служить во флот. Женился, когда исполнилось восемнадцать. На Тихом океане он попал в заварушку и был списан на берег с головокружениями после ранения в голову и с язвой желудка от нервов. Он служил на трех крейсерах, и все они получали торпеды в днище. Однажды он провел на плоту одиннадцать дней. Когда война закончилась, он стал водить грузовик и однажды ночью выскочил за оградительную линию шоссе. Его продержали в больнице почти год. В первые шесть месяцев думали, что не выживет. Осколочные переломы обеих ног, внутренние ушибы. Он вышел из больницы и не мог найти работу, но у него был дядюшка, который запихнул его в полицию. Это было в сорок седьмом. А в сорок девятом он опять попал в больницу с двумя пулями в груди. От каких–то недоносков, грабивших склад. Он их всех достал. Уложил всех четверых. Троих подстрелил из револьвера, а четвертого с двумя пулями в груди придушил голыми руками. И опять врачи думали, что он не выкарабкается. Через пару месяцев он выписался, а через некоторое время, году эдак в пятьдесят втором, снова оказался там. На этот раз пуля засела в спине рядом с позвоночником. Но он поймал тех, кого преследовал. Когда это произошло, он был один. Заметил парней, выбегавших из бара, где те только что прикончили бармена и двух клиентов. Их было трое, но он погнался за ними и сделал их всех. В пятьдесят четвертом его отправили в отставку из органов. Его вышвырнули, пока он валялся на койке с раздробленным шейным позвонком, разбитым плечом, двумя пулями в бедре, с пулей в ребрах и еще одной в шее. И снова все произошло, когда он был один. Семь хулиганов с ножами и кастетами напали на двух стариков, которые только что закрыли свою кондитерскую на ночь. Женщине было за семьдесят, а мужчине – почти восемьдесят. Хулиганы зверски избивали их, хотя уже забрали все их деньги. Те умоляли о пощаде, и, когда прибежал Фергюсон, один из негодяев вытащил пушку и выстрелил ему в бедро. Фергюсону удалось добежать до припаркованной поблизости машины и укрыться за ней. Хулиганы бросились, чтобы его прикончить, и он взялся за оружие. Подстрелил одного. Другие бросились бежать. Фергюсон вышел из–за машины, но ноги его не держали, и он упал на колени. Тогда эти подонки вернулись, решив, что с ним все, и желая поразвлечься перед тем, как он отдаст концы. Еще один из них был убит, и на этот раз они удрали. Через несколько минут подъехали полицейские машины, и Фергюсона со стариками отвезли в больницу. Между прочим, эта пара жива по сей день и до сих пор держит свою кондитерскую.

Но вернемся к тому, почему Фергюсона уволили из органов. В больницу приводили на опознание двух бандитов, подозреваемых. Старики не были уверены или испугались, поэтому вся ответственность легла на Фергюсона. Он посмотрел на мерзавцев и сказал: «Да, это те самые». А помощник окружного прокурора осведомился, уверен ли Фергюсон в этом. Тот подтвердил. Тогда помощник окружного прокурора вынимает записную книжку, и прямо там, в присутствии подозреваемых и репортеров, заметьте, начинает читать список различных травм Фергюсона, начиная с тех, что он получил на войне. Потом он говорит Фергюсону: «Позвольте мне у вас кое–что спросить. Вас до сих пор мучают приступы головокружения?» Фергюсон хватает кувшин с водой на столике рядом с кроватью и использует его в качестве метательного снаряда. Помощник окружного прокурора делает выводы. Двоих подозреваемых отпускают, а Фергюсона увольняют с формулировкой «психическая неуравновешенность». Он пробыл без работы больше года, а потом пришел повидаться ко мне. Осведомился, не могу ли я устроить его в «Ночной патруль».

– Когда это было? – поинтересовался Хили.

– В конце пятьдесят пятого, – ответил Макдермотт. Потом он посмотрел на Кори Брэдфорда: – Ты сечешь?

Кори ему не ответил.

Макдермотт не сводил с него глаз:

– А теперь все слушайте внимательно. Все те пять лет, что Леонард Уорд Фергюсон был членом нашего «Ночного патруля», его отвозили в больницу по крайней мере раз в год. И всегда с ранениями. Ножевые или пулевые раны, удары по голове велосипедной цепью или черт знает что еще. Прибавьте это ко всем другим случаям, и вы удивитесь, как может простой смертный столько вынести.

– Значит, ему на роду так написано, – заметил Донофрио.

– С одной стороны – да, – согласился Макдермотт. – У каждого своя судьба. С другой – куда денешься. В нашей работе риск всегда есть. Но того, что произошло сегодня вечером, не должно было произойти. И в случившемся виноват только я один.

– При чем здесь вы? – возразил Хили.

– Заткнись, черт бы тебя подрал! – оборвал Макдермотт. – Говорю, это – моя вина. Это моя вина, потому что я ошибся в своих расчетах. Я поверил тому, кому верить нельзя.

Кори поморщился.

Макдермотт встал из–за стола. Глаза его были влажными.

– Вот как обстоит дело, – сказал он Кори. – Я доверился тебе, а ты оказался его убийцей.

– Кем? – не понял Кори.

– Его убийцей, – повторил Макдермотт.

Потом что–то произошло с его лицом, рот широко открылся, уголки губ растянулись, обнажив зубы, глаза засверкали в животной ярости. На мгновение Кори показалось, что сержант сейчас на него набросится. Но он отвернулся, низко наклонившись над столом и держась руками за край.

Кори посмотрел на пятерых патрульных. Они стояли неподвижно с ничего не выражающими лицами.

Макдермотт еще ниже склонился над столом, потом сделал нетвердый шаг к стулу. Он рухнул на сиденье, закрыв лицо руками, провел ладонями сверху вниз, потом скрестил руки на груди и посмотрел в потолок:

– Ладно. Я готов. Я готов выслушать.

– Что выслушать? – спросил Кори.

Сержант опять поднял глаза к потолку.

– Мне нечего вам рассказать, – начал Кори. – Я понятия не имею, что вы хотите от меня услышать.

На некоторое время воцарилась тишина. Потом Донофрио отошел от остальных патрульных, приблизился к Кори и сказал:

– Выкладывай!

Кори молчал. Донофрио взял его за шею сзади и слегка надавил.

– Убери руки! – бросил Кори.

Донофрио нажал сильнее. От резкой боли Кори стиснул зубы.

– Расскажи ему, – велел Донофрио. – Будешь рассказывать?

Давление и боль усилились. Большой палец Донофрио нащупал вену, и у Кори вырвался тихий стон. Потом он лениво ухмыльнулся и, не глядя на Донофрио, согнул руку и двинул итальянца локтем в челюсть. Тот выпустил шею Кори. Высокий человек с печальным лицом сделал три шага в направлении стола, колени его начали подламываться. Он протянул руку и схватился за стол, чтобы не упасть. Глаза его были закрыты, он мотал головой, чтобы разогнать туман перед глазами. Пока все это происходило, ни один из патрульных не сдвинулся с места. Никто не сказал ни слова. Донофрио открыл глаза и посмотрел на Кори.

– Лучше не надо, – тихо предупредил Кори.

Донофрио выпрямился во все свои шесть футов один дюйм, собрался и двинулся на Кори.

– Тогда ладно, – сказал тот и увернулся от правой Донофрио, нацеленной ему в голову.

Донофрио в маневренности не уступал Кори и уже делал хук левой, когда Кори занес руку, чтобы врезать ему в лицо. Оба удара пришлись одновременно, и противники упали на спины. Хук Донофрио достал Кори в бок прямо под ребра. На губах итальянца показалась кровь: в том самом месте, где правая рука Кори выбила ему несколько передних зубов. Теперь Донофрио снова наступал. Кори согнулся, держась правой за бок, а обороняясь левой. Донофрио схватил его за левую руку, потянул вниз, а потом правой рукой ударил по голове. Кори упал.

Донофрио пнул его ногой под ребра, потом занес ногу, чтобы ударить в голову, но Кори удалось откатиться. Донофрио снова занес ногу, однако Макдермотт встал из–за стола и схватил его. Итальянец вырвался от сержанта и схватил стул с намерением разбить им череп Кори. Ему наперерез бросился один из патрульных. Двое других ударили Донофрио по ногам чуть ниже колен. Еще двое схватили его за талию и плечи. Они хотели повалить его на пол, но он сопротивлялся с маниакальным упорством, и ему удалось вырваться от них. Он снова поднял стул, который все еще держал одной рукой, и бросился на Кори, пытавшегося подняться с пола. Макдермотт, встав между ними, схватил итальянца в медвежьи объятия и стал сжимать. Голова Донофрио откинулась назад, рот приоткрылся, руки обмякли, а колени стали подгибаться. Макдермотт не выпускал его. Глаза у Донофрио выкатились, он терял сознание. Сержант чуть ослабил хватку. Донофрио издал хрип, ловя ртом воздух. Перевернутый стул валялся на полу, и он посмотрел на него с явным сожалением. Тогда Макдермотт разжал руки, и Донофрио рухнул на пол рядом со стулом. Он почти потерял сознание и, хрипя, лежал на боку, поджав ноги. Руки он прижимал к животу.

Кори стоял у окна и потирал висок. Потом ощупал ребра в месте удара, застонал и прислонился к подоконнику. Макдермотт вернулся к своему столу и уселся. Донофрио все еще лежал на полу. Остальные патрульные сгрудились над ним, готовые остановить его, если он встанет и снова попытается наброситься на Кори.

Макдермотт посмотрел на Кори и сказал:

– Больно?

– Конечно больно. Он чуть мне все ребра не переломал!

– Дайте мне только встать! – бросил Донофрио.

Четверо патрульных шагнули к нему, когда он пытался подняться с пола. Он встал на колени, но Хили придерживал его рукой за плечо.

– Дайте мне встать, – прохрипел Донофрио. – Дайте мне с ним разобраться! Я из него вытрясу правду!

– Не вытрясешь, – отрезал Макдермотт. – Предоставь это мне. Если будешь лезть, разорву тебя на части. Я серьезно.

Донофрио опустил голову, крепко зажмурился и издал хриплый стон. Потом умолк.

– К чему все это? – спросил Кори у Макдермотта. – Я ничего не понимаю.

– Объяснить? – миролюбиво осведомился Макдермотт.

– Хотелось бы знать, в чем меня обвиняют, – сказал Кори. – А то я уже подумываю, уж не палата ли это номер шесть в сумасшедшем доме.

– Это кабинет номер 529 в здании муниципалитета, – пояснил Макдермотт. – Мы привезли тебя сюда, чтобы расспросить.

– И о чем?

– А ты не знаешь? Правда не знаешь?

– Мне нечего сказать вам, сержант. Придется рассказывать вам.

– Хорошо, – спокойно согласился Макдермотт. – Так случилось, что нам позвонили. Где–то около половины девятого. Или, возможно, в районе девяти. Я не уверен. Это был анонимный звонок. Она не назвала своего имени.

– Она?

– Может быть, кто–то подделывался под женский голос, но я так не думаю. Впрочем, это не важно. Она потребовала «Ночной патруль». Я спросил, что случилось, и она заявила, что один из наших патрульных попал в переделку на болотах за Шестой и Ингерсолл. Я осведомился, все ли у нее дома, но она сказала, что имя патрульного Кори Брэдфорд и что их много, и, если мы не поторопимся, он оттуда живым не выйдет.

– Так и сказала?

– В точности. А потом повесила трубку. Мы прыгнули в машину и помчались к Шестой и Ингерсолл, а потом на болота. Там мы услышали выстрелы и пошли на звуки. Приблизившись, мы увидели их. Но должно быть, они заметили нас раньше или услышали, что мы подходим. Их было пятеро, и они не хотели идти ни на какие переговоры. Единственное, что они хотели, это убраться оттуда. Мы сделали предупредительный выстрел, но они не остановились. Поэтому мы начали стрелять, а они – отстреливаться. Мы достали двоих. А они – Фергюсона.

Кори смотрел на стену позади стола. Он попытался заставить себя смотреть на сержанта, но у него ничего не получилось.

Он услышал, как Макдермотт сказал:

– Остальные скрылись. Из тех двоих, которых мы подстрелили, один был еще жив, когда мы подошли. Мы задали ему пару вопросов, но он не раскололся. Во всяком случае сначала. Зато потом, когда я зажег сигарету, двумя пальцами открыл ему веки, и, держа его так, поднес сигарету поближе к его глазу, а потом еще ближе и еще, он заговорил. Я спросил у него: «За кем вы охотились?» И он ответил: «За Кори Брэдфордом». Тогда я поинтересовался: «Почему?» Он заявил: «Он нас достал. Он слишком много знает, и нам известно, что это он ухлопал Мейси и Латтимора». Тогда я говорю: «Ты знаешь, что Брэдфорд – полицейский? Что он служит в «Ночном патруле“?» И тот тип отвечает: «Если так, то он служит и вашим и нашим». Я спросил: «Что ты имеешь в виду?» И бандит сказал: «И муниципалитету и Грогану. Этот Брэдфорд, он работает на Уолтера Грогана». Я собирался задать ему еще один вопрос, но глаза у него вылезли из орбит, и он был готов.

Кори очень медленно подошел к стулу, сел на него и уставился в пол.

– Ну и? – блаженно улыбался Макдермотт.

– Что? – спросил Кори. – Все это ровным счетом ничего не значит.

– Тебя там не было? Тебя не было сегодня на болотах?

– Конечно же не было!

– Ты работаешь на Грогана?

– Разумеется, нет, – отвечал Кори.

Он встал со стула. Макдермотт нахмурился, потом посмотрел на Кори и хотел было что–то сказать. Но в этот момент Донофрио поднялся с пола, оттолкнул Хили и еще одного патрульного и, схватив ножницы, лежавшие на столе у Макдермотта, занес их над головой, щелкнув лезвиями.

«Он не шутит», – подумал Кори.

И тут Донофрио пошел на него.

– Я вырву у тебя признание, – хрипел он. – Я вырву его у тебя. – И ножницы приблизились, вынудив Кори отступить в сторону.

Движение его руки было автоматическим и почти молниеносным, и не прошло и секунды, как пальцы его сжимали револьвер.

Но Донофрио не обратил на это никакого внимания.

«Если он не остановится, – размышлял Кори, – придется в него выстрелить. Другой возможности остановить его нет».

В этот момент Макдермотт бросился на высокого итальянца, левой рукой схватив его за запястье и остановив удар ножницами. Его другая рука, сжатая в кулак и действующая словно паровой молот, врезалась в челюсть Донофрио. Макдермотт ударил шесть раз, но тот так и не выпустил ножниц. Сержант издал стон отчаяния, собрался и ударил Донофрио в скулу. Итальянец отлетел к противоположной стене и сполз по ней на пол. Потом он рухнул лицом вниз и замер без сознания.

Кори стоял с револьвером в руке. Он подумал, что надо убрать оружие под рубашку, но не был уверен в остальных патрульных. Не исключено, что кто–нибудь из них набросится на него, как Донофрио. А может, они набросятся все вместе. Он сказал себе, что это дело тактики и что ему придется показать им, что он готов применить оружие.

И тут он заметил, что Макдермотт пристально рассматривает его револьвер.

– Дай–ка, – велел Макдермотт.

«Придется подчиниться, – сказал себе Кори. – Ты либо отдашь его, либо будешь вынужден пустить его в ход, а ты прекрасно знаешь, что не хочешь этого делать».

Он вручил револьвер сержанту. Когда Макдермотт стал осматривать оружие, подошел один из патрульных.

– Это не полицейский револьвер, – заключил Макдермотт.

Кори молчал.

– Где ты взял эту пушку? – осведомился Макдермотт.

– Да дал кто–то.

– Когда?

– Давным–давно.

– Сколько времени назад? Двадцать четыре часа?

– Почему двадцать четыре часа?

– Сутки. Значит, меньше суток?

– Послушайте, сержант, я сказал…

– Молчи, – оборвал его Макдермотт и глуповато ухмыльнулся. – Я сам попробую угадать. – А потом его ухмылка исчезла. – Посмотрим, попаду ли я в яблочко.

Макдермотт подошел к картотеке и выдвинул один из ящиков. Вынул какие–то бумаги, внимательно прочитал их, вернул на место и вытащил другие. Казалось, он не может найти то, что ему нужно. Он выдвинул еще один ящик и стал просматривать его содержимое. В конце концов он нашел то, что требовалось. Далее последовала пантомима. Он внимательно изучил бумаги, потом тщательно рассмотрел что–то на револьвере, после чего убрал бумагу назад в картотечный ящик, задвинул его и, подойдя к распростертому телу Луиса Донофрио, ласково погладил итальянца по голове. Тот пошевелился, открыл глаза, хотел было подняться, потом тяжело вздохнул и снова канул в небытие. Макдермотт стоял и смотрел на него почти что с нежностью.

Четверо патрульных подвинулись ближе к Кори. Тогда Макдермотт направился к ним, очень медленно, рассматривая револьвер, который держал в руке, и сказал:

– На этот револьвер есть документы. Он был продан всего несколько месяцев назад. И купил его Уолтер Гроган.

Кори услышал низкое рычание. Оно исходило от одного из патрульных. От которого, он не был уверен.

– Этот револьвер у тебя меньше суток, – заявил Макдермотт. – И дал его тебе Гроган.

– Послушайте, я могу объяснить…

– Нет, не можешь. Сейчас не можешь. Этот револьвер – объяснение всему. И доказательство тоже. Доказательство того, что ты работаешь на Грогана.

– Сержант, если вы позволите…

– Я не собираюсь тебя слушать. Стой здесь и слушай сам! Вчера ночью те два головореза в масках достали бы Грогана, если бы не ты. Это его впечатлило. И он включил тебя в свою банду. А несколько часов спустя в этом кабинете я предложил тебе стать ночным патрульным. И ты согласился. Ты и словом не обмолвился, что работаешь на Грогана. Вот почему сейчас с нами нет Фергюсона. Вот почему Леонард Уорд Фергюсон лежит в гробу, хотя ему было всего сорок четыре.

И опять Кори услышал чье–то низкое рычание. Он бросил взгляд туда, откуда исходил этот звук. Это был Хили. Теперь с Хили происходило то же самое, что с Донофрио. Продолжая рычать, он начал подходить к Кори. Другой патрульный быстрым движением обошел его со спины и удержал.

– Лучше уходи отсюда, – сказал Макдермотт Кори. – Если на тебя набросится следующий, может случиться, нам его не остановить.

Кори стал разворачиваться, чтобы уйти.

– Подожди! – окликнул его Макдермотт. – Вот твоя пушка.

По пути к двери Кори засунул револьвер за ремень под рубашкой. Потом он открыл дверь и вышел.

Глава 10

В коридоре, направляясь к лифту, он почувствовал укол острой боли на бедре где–то у паха. Она была такой сильной, что заставила его забыть о раскалывающейся голове. Потом она ушла, и вернулась та, другая – пульсирующая на виске в том самом месте, куда пришелся удар Донофрио, а также жжение в ребрах, куда Донофрио пинал его ногой. В лифте он нажал кнопку первого этажа. Пока лифт спускался, Кори прислонился к стенке и медленно мотал головой. У него не было никаких особенных мыслей – только неприятный осадок, и весь мир виделся в черном цвете.

Лифт остановился. Кори вышел и медленно побрел по коридору. Подходя к дверям, он увидел на стене плакат в рамочке. На нем был изображен полицейский в синей форме, радостно улыбающийся и указывающий осуждающим перстом на вместительный мусорный бак. Надпись гласила: «Сделаем наш город чистым!» Под ней имелся карандашный комментарий, состоящий из двух слов.

На Бэнкер–стрит, направляясь к стоянке такси, Кори вытащил носовой платок и отер с лица холодный пот. Ему явно требовалось выпить. В такси он бросил шоферу:

– Угол Второй и Эддисон.

– Будет сделано, – отозвался таксист.

Разговор ограничился этими репликами.

Кори откинулся на сиденье, потом уселся боком, чтобы ослабить ломоту в ребрах, и нащупал шишку на виске, пытаясь унять пульсирующую боль. Но внезапно он выпрямился, забыв о синяках и шишке на голове. Он сунул руку в задний карман брюк, вытащил свой бумажник и открыл его. Посмотрел на полицейское удостоверение с надписью «Ночной патруль». Потом на значок.

«Загадка для любителей ребусов, – подумал он. – «Патруль» тебя отделал как Бог черепаху. Тебя чуть было не разорвали на кусочки, и тем не менее, судя по тому, что ты сейчас видишь, ты все еще числишься в патрульной команде.

Только не пытайся искать этому объяснение. Не пытайся найти объяснение ничему, что происходит там, в кабинете 529. То, что происходит в этом кабинете, могут объяснить только специалисты по вправлению мозгов. Да и им с этим не справиться ни за три недели, ни за три месяца. Уж можешь мне поверить!

Но ты только посмотри на это удостоверение и этот значок! И что ты скажешь? Конечно, ты можешь убеждать себя, что Макдермотт счел само собой разумеющимся, что ты уволен из «Ночного патруля», просто забыл объявить об этом официально. Можешь думать, что он просто забыл потребовать у тебя удостоверение и значок. Он был слишком занят другим – плясал перед Донофрио. Это было бы простым объяснением. Если не считать одного пустяка – оно ничего не объясняет. И ты прекрасно об этом знаешь.

Ты сам понимаешь, что должна быть какая–то другая причина того, что значок и удостоверение до сих пор у тебя. И она маячит где–то там, в тумане, и тебе до нее не докопаться. Но, Боже правый, чего ты хочешь? Неужели ты надеешься понять Макдермотта? Да тебе для этого придется спуститься в ад, потому что именно в аду он и живет. Вместе с миссис Макдермотт, которая не позволяет ему к себе приблизиться. И не потому, что ей на него наплевать. Можно поспорить, она его очень любит и готова землю целовать, по которой он ходит. Но с тем же успехом я готов биться об заклад, что вряд ли она знает, какой нынче год на дворе. Впрочем, ей не важно, какой сейчас год, принимая во внимание тот факт, что она отошла ото всего земного тридцать три года назад, в тот самый вечер, когда ее изнасиловали. Те девять молодцов. Та девятка из Драконов с Третьей улицы.

И что с того? Дало тебе это хоть какой–то намек или ниточку? Единственная ниточка ведет к Уолтеру Грогану, который сейчас является уважаемым членом Юго–восточного гребного клуба. Но тридцать три года назад этот самый Уолтер Гроган был членом банды Драконов с Третьей улицы. Мало того – их вожаком.

Что же отсюда следует? Абсолютно ничего. Туман только сгущается. А напускает его сержант Генри Макдермотт, человек с ласковым взглядом и тихим голосом. Клянусь, именно он сейчас незримо стоит рядом с тобой и заставляет тебя смотреть на значок.

Почему? Почему он выбрал меня? Почему он выбрал из всех именно меня?

И еще одна глупая загадка. Револьвер. Как так получилось, что после всего этого светопреставления он вернул тебе оружие и отпустил? Он отпустил тебя с удостоверением и значком. Но револьвер–то! Это ведь не табельное оружие! Это револьвер Грогана, точнее, револьвер, который дал тебе Гроган. Выходит, ты сидишь тут со значком, а значит, ты – полицейский. Удостоверение говорит, что ты прикреплен к «Ночному патрулю», а револьвер – что ты работаешь на Уолтера Грогана.

«Сделаем наш город чистым!» – гласил плакат. А кто–то взял карандашик и подписал пару слов. Если ты последуешь написанному указанию, то избежишь многих неприятностей. Потому что именно эти два слова упрощают дело, ясно и обстоятельно объясняют, что все мы вышли из пещер или спустились с деревьев, а возможно, поднялись со дна этого проклятого океана. И если следовать курсом, лаконично обозначенным этими двумя словами, мы придем именно туда, где мы все сегодня и есть, и будем иметь ровно то, что мы сейчас имеем, – к примеру, мясо на столе».

«Не верь», – сказал значок.

Кори поморщился, закусив губу – он почувствовал острый укол боли высоко на бедре, где–то у паха. Закрыл бумажник и вернул его в задний карман брюк. Потом чуть подался вперед, и его рука потянулась к револьверу тридцать восьмого калибра, который прикрывала спортивная рубашка навыпуск. Едва она коснулась револьвера. Кори блаженно улыбнулся. В глазах его сверкнул жадный огонек. Он подумал о пятнадцати тысячах долларов.

* * *

На перекрестке Второй и Эддисон такси высадило Кори, и он вошел в забегаловку. В дальнем конце стойки бара он нашел достаточно места, чтобы поставить ногу на поручень, а локоть – на деревянную столешницу. Бармен посмотрел на него. Кори кивнул, и тот выставил двойную порцию джина. По обе стороны от Кори любители выпить сочли, что уже поздно, и отправились восвояси, и он получил достаточно жизненного пространства. Почему–то ему показалось, что вокруг него образовалась пустота.

«Так и должно быть», – заметил беззвучный голос совести.

Кори медленно и уныло кивнул в знак согласия. Он думал о Леонарде Уорде Фергюсоне.

«Но ведь это не твоя вина, – попытался он отбиться от осуждающего голоса. – Я хочу сказать, это не твоя вина непосредственно, просто так сложились обстоятельства…»

«А из–за кого они так сложились?» – снова вступил в разговор голос совести.

«Но я хотел…»

«Лучше молчи, – грубо оборвал его голос. – Тебе нечего сказать. Ты кругом виноват, одно хорошо – никто этого не знает».

Кори опустил голову и закрыл глаза.

Чей–то голос заглушал все другие голоса в баре. Это был голос Нелли, которая пришла на помощь бармену, разбиравшемуся с двумя юношами с конскими хвостами в голубых клубных пиджаках. Молодые люди настаивали, что им уже исполнилось по двадцати одному году и, следовательно, они имеют полное право купить выпивку. На вид им было не больше семнадцати. Нелли велела им убираться. Они не сдвинулись с места. Стояли и скалились. Она осведомилась, неужели они хотят, чтобы им зашивали раны на голове. Подростки продолжали упираться. Нелли сделала знак бармену. Тот сунул руку под стойку, вытащил обрубок свинцовой трубы длиной около фута и вручил его Нелли. Юноши переглянулись и отошли от стойки.

– Вон отсюда! – сказала Нелли.

Парни минуту поколебались, один из них невнятно выругался. Нелли шагнула к ним. Они стали поспешно пробираться к двери, открыли ее и вышли на улицу. Нелли вернула обрубок бармену, состроив недовольную гримасу из–за того, что ей не представился случай воспользоваться этим оружием. Она пошла вдоль стойки, зорко выискивая всякие проявления непорядка, и наконец остановилась перед Кори, угрюмо уставившимся в свой стакан.

– Пей давай, – сказала Нелли. – Чего зря сидеть?

Он повернулся и посмотрел на мощную даму:

– Заботишься о выручке?

– Просто присматриваю за торговлей. Только и всего. Это входит в мои обязанности. Я здесь для того, чтобы клиенты были довольны.

– А я доволен, – сказал Кори.

– Ага, вид у тебя самой что ни на есть довольный.

– Отстань, – буркнул Кори и одним глотком осушил стакан.

Нелли улыбнулась во весь рот, и он недовольно спросил:

– Что тут смешного, черт побери?!

Нелли тихонько хихикнула:

– Меня это всегда смешит.

– Что именно?

– Когда хлыщам достается. Пошел по шерсть – вернулся остриженным. – И она двинулась дальше.

У Кори в голове мелькнула какая–то неясная мысль. Он схватил Нелли за мощное плечо. Она остановилась и посмотрела на его руку:

– Ты что, заигрываешь со мной?

– Просто общаюсь. – Кори выдавил улыбку. Это была улыбка усталого, печального и одинокого человека. – Позволь мне угостить тебя.

– Виски. И пиво.

Кори заказал двойную порцию виски и пинту пива для Нелли и двойной джин для себя. Могучая дама протянула руку к стакану, поднесла его ко рту, потом озабоченно нахмурилась и поставила стакан на стойку.

– Чего это ты? – спросила она.

– Что?

– Ты никогда этого не делал. Не покупал мне выпивку.

– Ну и что?

– Господи! – вырвалось у нее.

Она отступила на шаг и удивленно посмотрела на Кори. Потом глаза ее сузились, и она впилась в него взглядом, словно изучала карту.

Кори Брэдфорд скривился и буркнул:

– Кончай, Нелли. Черт тебя подери! Брось!

Он схватил свой стакан и отправил джин себе в рот. Ставя стакан на стойку, он увидел, что рука у него дрожит. Он бросил быстрый взгляд на Нелли. Ее взор был прикован к его дрожащей руке.

– Дело, видать, серьезное, – тихо и торжественно произнесла она. – Тебя здорово приложило. – Она подошла к нему поближе. – Ты расскажешь мне, Брэдфорд?

Он отрицательно покачал головой.

– Ну давай, расскажи, – настаивала Нелли. – Излей душу.

– Со мной этот номер не пройдет, – буркнул он и удивился, что бы это значило.

Чей–то голос, полный печали и раскаяния, заказал у бармена еще одну порцию джина. Это был его голос, и Кори повторил про себя: «Со мной этот номер не пройдет!»

Но как только стакан с выпивкой оказался перед ним, он набросился на него, словно изголодавшаяся пташка, ныряющая в снег за хлебными крошками.

«Ты представляешь себе, что теперь будет? – спросил он у отчаянного пьяницы. – Перед тобой всю жизнь будут стоять эти одиннадцать лиц – лицо Леонарда Уорда Фергюсона и лица его вдовы и девяти ребятишек, которые остались без отца. Потому что в этом виноват только ты. Правильно сказал Макдермотт, это ты его убил. И не говори, что ты не мог ничего поделать или что ты сожалеешь об этом. Если бы тебя действительно мучила совесть, ты бы пошел к Грогану и сказал, что все кончено и тебе не нужны его пятнадцать кусков. Ты можешь вообразить такую картину?»

Тут он услышал слова Нелли:

– Брэдфорд, ты хоть в курсе, сколько времени я тебя знаю? С начальной школы. С пятого класса. А у тебя на лбу до сих пор осталась метка.

– Какая еще метка?

– Вот тут. Прямо над левым глазом. Куда я попала тогда на школьном дворе. Кирпичом. Я бросила в тебя кирпичом. Ты помнишь?

– Это было так давно!

– Ты звал меня Элли вместо Нелли. И я спросила почему. А ты сказал, что это сокращение от «элефант» – слон.

– Могла бы взять камешек. Зачем тебе понадобился кирпич?

– От камешка не осталось бы метки, – сказала Нелли. – Понимаешь, я хотела оставить тебе метку. Чтобы ты на всю жизнь запомнил.

– Запомнил, что тебя нужно звать Нелли, а не Элли?

– И это тоже.

– А что еще?

– Не будем об этом.

– Но я хочу знать.

– Я же сказала!

Нелли одним глотком осушила двойную порцию виски, запила его пивом и пошла прочь от стойки. Кори опять схватил ее за плечо.

– Что на этот раз? – резко спросила она.

– Позволь мне угостить тебя еще.

– Я больше не хочу.

– Да кто тебе поверит! – сказал Кори и потянул могучую даму к себе.

Когда он отпустил руку, Нелли осталась на месте, и он повторил прежний заказ.

– Чего ты добиваешься? – угрюмо проговорила она, почти cгоречью. – Хочешь меня напоить?

– Давай напьемся вместе.

– И что потом?

– Будем пьяными. Сыт, пьян и нос в табаке, что может быть лучше?

– Ты меня спрашиваешь?

– Да никого я не спрашиваю! Что может быть лучше, чем по–хорошему наклюкаться? Допиться до умопомрачения?

– Ну, давай проверим…

– Что тут проверять? – отрезал он со злостью. Их стаканы со спиртным опустели, и Кори попросил снова их наполнить. Они выпили новую порцию. Он заказал еще и сказал: – Нечего тут проверять. Ничего нет лучше опьянения, ничего нет лучше, чем все время пить, пока добрая тетушка белая горячка не отведет тебя туда, где нет часов и никто не станет указывать тебе, что и как нужно делать. Никаких указующих перстов.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю