Текст книги "Советское военное чудо"

Автор книги: Дэвид Гланц

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 38 страниц)

КАВАЛЕРИЙСКИЕ ВОЙСКА

Каким бы анахронизмом ни казались кавалерийские войска в 1940-х годах, Красная Армия весьма полагалась на конницу, особенно в наступательной роли, в начальный период войны, когда ее танковые войска были приведены в беспорядок. И действительно, кавалерия показала себя способной эффективно действовать на трудной местности, кавалерийские войска внесли значительный вклад в победы зимой 1941-1942 годов под Москвой, в ноябре-декабре 1942 года – под Сталинградом, зимой 1943-1944 годов – на Украине, летом 1944 года – в Белоруссии и в августе 1945 года – в Манчжурии.

Этот феномен можно по крайней мере частично отнести на счет увлечения Сталина кавалерией, восходящего к временам Гражданской войны, когда он служил комиссаром в знаменитой 1 -й Конной армии С. М. Буденного. Но еще важнее – боевой опыт доказал, что при умелом руководстве и при должной поддержке другими боевыми средствами кавалерия оставалась грозным наступательным орудием, особенно при совместных действиях с танковыми или механизированными войсками. Более того, мобильность кавалерии давала ей возможность более эффективно маневрировать при плохо развитой сети дорог, особенно зимой, на пересеченной местности и при суровых погодных условиях. Потому Красная армия на протяжении всей войны сохраняла значительные кавалерийские силы и эффективно применяла их, особенно при наступательных операциях в районах, где не было возможности применить крупные танковые и механизированные соединения.

Накануне войны в структуру Красной Армии входили четыре кавалерийских корпуса и 13 кавалерийских дивизий, насчитывавшие в общей сложности 80 ООО кавалеристов. 2-й, 5-й и 6-й кавалерийские корпуса (шесть кавалерийских дивизий) находились на Западе, 4-й кавалерийский корпус (три кавалерийских дивизии) располагался в Среднеазиатском военном округе, а четыре оставшихся кавалерийских дивизии подчинялись внутренним военным округам или недействующим фронтам. Из всех этих дивизий четыре являлись горно-кавалерийскими.

Подобно остальной войсковой структуре Красной Армии в июне 1941 года эти кавалерийские корпуса и дивизии, хотя и грозные на бумаге, были крайне слабыми. Стандартный кавалерийский корпус состоял из двух кавалерийских дивизий, эскадрона связи и очень ограниченного числа вспомогательных частей. Он имел по штату 19 430 человек и 16 020 лошадей, 128 легких танков БТ-5, от 36 до 44 бронемашин, 64 76-мм полевых пушки, 32 45-мм или 76-мм противотанковых пушки, 40 37-мм зенитных орудий, 128 минометов калибром 50 и 82 мм, 1270 автомашин и 42 трактора (организацию и численности кавалерийских корпусов в период 1941-1943 годов см. в.таблице 7.14).40

Отдельные кавалерийские дивизии, как и дивизии кавалерийских корпусов, состояли из четырех кавалерийских полков (пять кавалерийских и один пулеметный эскадрон в каждом), одного полка легких танков трехэскадронного состава, дивизионов конной артиллерии, зенитной артиллерии, разведывательного и противотанкового батальонов, саперного эскадрона и эскадрона связи, а также подразделений химзащиты, транспорта и снабжения. Общая численность дивизии по штату составляла 9240 человек и 7910 лошадей, 64 легких танков БТ-5, 18 бронемашин, тридцать две 76-мм или 122-мм полевые пушки, шестнадцать 45-мм противотанковых пушек, двадцать 37-мм зенитных орудий и шестьдесят четыре 50-мм и 82-м›1 миномета (организацию и численность кавалерийских дивизий в период 1941-1943 годов см. в таблице 7.15).41 Более легкие горно-кавалерийские дивизии имели по три кавалерийских полка й эскадрон легких танков вместо полного танкового полка.

После начала операции «Барбаросса» вермахт за считанные дни уничтожил восточнее Белостока 6-й кавалерийский корпус и нанес тяжелые потери 5-му кавалерийскому корпусу на Украине. После этого разгрома НКО приказом от 6 июля 1941 года сократил кавалерийские войска Красной Армии, уменьшив численность, мощь и количество кавалерийских корпусов и кавалерийских дивизий. Кавалерийские дивизии были лишены одного кавалерийского полка, из их состава были исключены танковый полк, зенитный дивизион и все небоевые подразделения службы тыла, вдвое сократились артиллерийский дивизион и эскадрон связи.

Новая кавалерийская дивизия состояла из трех кавалерийских полков, дивизиона конной артиллерии и эскадронов: связи, саперного, боеприпасов, снабжения, химзащиты и санитарного при общей численности примерно в 4200 человек. Кавалерийские полки дивизий имели по четыре конно-сабельных эскадрона, один пулеметный эскадрон, батарею из четырех 76-мм полевых пушек и четырех 45-мм противотанковых пушек, зенитный, саперный, транспортный, санитарный, ветеринарный взводы и взвода связи при общей численности около 900 человек. Дивизион конной артиллерии включал две батареи 76-мм пушек и две батареи 120-мм минометов. Хотя в некоторых кавалерийских дивизиях по штату полагался танковый эскадрон с десятью легкими танками Т-40 и бронемашинами, нехватка танков не позволяла сформировать эти подразделения.

В декабре 1941 года НКО в целях экономии живой силы и лошадей начал формировать новые легкие кавалерийские дивизии, имевшие всего по 3447 человек личного состава. Эти дивизии состояли из трех кавалерийских полков, артиллерийского дивизиона с тремя батареям: из четырех 76-мм пушек М-27, четырех 76-мм пушек М-39 и четырех 82-мм минометов, а также полуэскадрона связи и небольшой службы материально-технического обеспечения. Полк легкой кавалерии такой дивизии состоял из четырех сабельных эскадронов, одного пулеметного эскадрона со 128 автоматами, артиллерийской батареи с четырьмя 76-мм и двумя 45-мм пушками, противотанкового взвода с семью противотанковыми ружьями, саперного взвода, а также санитарной группы и группы снабжения.42

Между июлем и декабрем 1941 года НКО создал 82 новые кавалерийские дивизии, шесть из которых относились к классу легких; к концу года многие из этих дивизий были сведены в новые кавалерийские корпуса. Это довело общее число кавалерийских корпусов в Красной Армии на 1 января 1942 года до 7, а количество кавалерийских дивизий – до 82. Вдобавок НКО сформировал к 1 января 1942 года 7 отдельных кавалерийских полков, большинство которых действовало в районах, непригодных для операций полных кавалерийских корпусов и дивизий.

Все эти кавалерийские корпуса и дивизии показали себя весьма ценными в ходе боев в конце лета 1941 года и позже, во время битвы за Москву и зимнего наступления Красной Армии 1941-1942 годов. Именно кавалерия, играя роль мобильных сил, становилась в авангарде наступательных операций и развивала успех при прорыве, проводя глубокие рейды по тылам вермахта.43 Число кавалерийских корпусов, дивизий и полков достигло своего пика на позднем этапе зимнего наступления, в феврале 1942 года, когда Красная Армия имела в общей сложности 17 кавалерийских корпусов, 87 кавалерийских дивизий и два отдельных кавалерийских полка.

На протяжении всего 1942 года НКО усиливал структуру своих кавалерийских корпусов и дивизий. В июне обычный кавалерийский корпус состоял из трех кавалерийских дивизий, дивизиона конной артиллерии с двенадцатью 76-мм полевыми пушками, дивизиона зенитной артиллерии с двенадцатью 37-мм зенитными орудиями, противотанкового батальона с двенадцатью 45-мм противотанковыми пушками, минометного полка с двадцатью 120-мм минометами, батальона связи, санитарного и ветеринарного взводов, а также взводов снабжения и химзащиты плюс небольшого обозного батальона. Общая численность корпуса составляла приблизительно 14 ООО человек. Его кавалерийские дивизии состояли из трех кавалерийских полков, дивизиона конной артиллерии с двенадцатью 76-мм полевыми пушками, дивизиона противотанковой артиллерии с двенадцатью 45-мм противотанковыми пушками, зенитной батареи с шестью 37-мм орудиями, саперного эскадрона и эскадрона связи, а также служб тыла при общей численности в 4619 человек.44

Основываясь на опыте 1941 и 1942 годов, в 1943 году Ставка использовала кавалерийские корпуса и их дивизии для развития успеха при прорыве вражеской обороны, часто вместе с завершающими прорыв танковыми-и механизированными соединениями. В соответствии с появившимся в феврале 1943 года новым штатом кавалерийские корпуса должны были к маю этого же года состоять из штаба, трех кавалерийских дивизий, полков противотанковой, самоходной и зенитной артиллерии, двух минометных батальонов, эскадрона связи, санитарного взвода, взводов химзащиты и НКВД, полевых и ветеринарных лазаретов, обозного батальона и небольшой службы тыла при штатной численности в 21 ООО человек, 19 ООО лошадей и 117 танков.45

Февральское штатное расписание усилило также и кавалерийские дивизии. По штату они теперь состояли из штаба, трех кавалерийских полков, танкового полка, артиллерийско-мино-метного полка с восемью 76-мм полевыми пушками, восемнадцатью 120-мм минометами и десятью пулеметами ДШК, зенитного дивизиона с 18 пулеметами ДШК, разведывательного и саперного эскадронов (батальонов), эскадрона связи, санитарного и ветеринарного взводов, взвода химзащиты и небольших подразделений материально-технического обеспечения. Общая численность дивизии теперь составляла 6000 человек, 4770 лошадей, 23 танка Т-34 и 16 танков Т-70, сорок четыре 76-мм полевых пушки, двенадцать 45-мм противотанковых пушек, восемнадцать 120-мм минометов, тридцать шесть 82-мм минометов, 28 пулеметов ДШК и 112 противотанковых ружей.46

В то же время кавалерийские полки состояли из четырех сабельных эскадронов, артиллерийской батареи с четырьмя 76-мм полевыми орудиями, противотанковой батареи с четырьмя 45-мм противотанковыми пушками, минометной батареи с двенадцатью 82-мм минометами, разведывательного, саперного, санитарного и тылового взводов, а также взводов связи и химзащиты, при общей численности в 1138 человек. Танковые подки кавалерийских корпусов состояли из двух рот средних танков общей численностью в 23 танка Т-34 и роты легких танков с 16 танками Т-70 при общей численности в 352 человека.

В соответствии со своей февральской директивой НКО на протяжении всего 1943 года усиливал свои кавалерийские корпуса и дивизии. Например, в апреле-мае он добавил к корпусам зенитный полк, в июне – полк гвардейских минометов, а в августе – полк самоходной артиллерии. В тот же период он укрупнил части разведки и связи корпусов до полных батальонов и добавил новые подразделения тыловых служб и мобильный полевой госпиталь. В результате этих подкреплений численность среднего кавалерийского корпуса достигла к концу 1943 года 21 ООО человек и 18 ООО лошадей.

Однако хроническая нехватка лошадей и другого снаряжения не позволило НКО своевременно переформировать все кавалерийские дивизии по этим штатам. В результате многие корпуса и дивизии месяцами действовали, организованные по прежней схеме. Чтобы компенсировать нехватку у них бронетехники, Ставка и командование фронтов иногда укрепляли свои кавалерийские корпуса отдельными танковыми полками или бригадами. Начиная с осени 1943 года эти кавалерийские корпуса часто действовали вместе с механизированными корпусами как конно-механи-зированные группы или со стрелковыми дивизиями и бригадами как конно-стрелковые группы, обычно объединенные под командованием командира кавалерийского корпуса.

Однако кавалерийские войска Красной Армии были уязвимы для артиллерии, танков и авиации вермахта, а нехватка как всадников, так и лошадей становилась все более острой, поэтому к 1 июля 1942 года НКО сократил количество кавалерии до 12 кавалерийских корпусов, 46 кавалерийских дивизий и семи кавалерийских полков. На 1 февраля 1943 года в Красной Армии имелось 10 кавалерийских корпусов, 30 кавалерийских дивизий и 3 кавалерийских полка, на 31 декабря 1943 года – восемь кавалерийских корпусов и 26 кавалерийских дивизий. Несмотря на эти сокращения, кавалерия на протяжении всех оставшихся месяцев войны продолжала оставаться важной и ценной частью Красной Армии.

ЧИСЛЕННОСТЬ ДЕЙСТВУЮЩИХ ВОЙСК

Танковые и механизированные войска

В первые 30 месяцев войны мобильные войска Красной Армии, так же, как и ее стрелковые соединения, зачастую вынуждены были действовать, далеко не полностью укомплектованные вооружением и другим снаряжением. Однако в отличие от стрелковых войск, накануне операции «Барбаросса» большинство из 29 механизированных корпусов и четыре кавалерийских корпуса были полностью укомплектованы личным составом – в некоторых случаях даже сверх штатов. Но при этом все механизированные корпуса и их танковые и моторизованные дивизии, за несколькими примечательными исключениями, имели сильный некомплект штатного вооружения, особенно танков, грузовиков, тракторов и автотранспорта.

НКО явно стремился комплектовать механизированные корпуса танками и другой техникой в соответствии с их порядковым обозначением и стратегической важностью места дислокации каждого корпуса (см. таблицу 7.16). Механизированные корпуса с самым малыми номерами (с 1-го по 8-й) имели самый высокий процент укомплектованности танками, в то время как механизированные корпуса с более крупными номерами, такие, как 17-й, 20-й, 21-й и 26-й, были намного слабее.47 Это соотношение между номерным обозначением механизированного корпуса и численностью в нем танков действовало и внутри военных округов.48 Та же общая схема применялась и при распределений танков нового образца – тяжелых KB и средних Т-34. Механизированные корпуса с меньшими номерами явно получали приоритет при распределении таких машин, (см. таблицу 7.17).49

Вдобавок, невзирая на их штатную численность, во всех механизированных корпусах отсутствовали требуемое материально-техническое обеспечение, а личный состав не был адекватно обучен. Не хватало горючего и боеприпасов, многим танкам не хватало прицелов, сами орудия не были пристреляны, а подготовка большинства механиков-водителей танков была минимальной, если вообще имелась. В результате через два дня после начала войны приданный 2-й танковой дивизии 3-го механизированного корпуса батальон танков KB, вступив неподалеку от Расей-няя в Литве в бой с немецкой 6-й танковой дивизией, получил приказ таранить вражеские танки, поскольку орудия 30 танков KB не могли вести огонь.50 У этой дивизии, как, и у 6-го и 4-го танковых корпусов, вступивших в бой в Белоруссии неподалеку от Гродно и на Украине к северу от Львова, быстро иссякли и горючее, и боеприпасы.51 В другом месте на той же Украине 31 танк KB, принадлежащий к 41-й танковой дивизии 22-го механизированного корпуса, попал в болотистую местность и погиб*, в то время как 12-я танковая дивизия 8-го механизированного корпуса, имевшая 56 танков KB и 100 танков Т-34, израсходовала последнее горючее и боеприпасы во время своей атаки около Дубно.52 В каждом случае неопытные командиры, плохо обученные войска и ужасное материально-техническое обеспечение предопределили гибель этих танковых корпусов.**

За первые четыре недели войны наступающие танковые силы вермахта нанесли огромные потери мобильным войскам Красной Армии. Августовское решение Ставки расформировать уцелевшие механизированные корпуса просто констатировало эту печальную действительность. Потери были столь велики, что Ставка оказалась не в состоянии оснастить танками новейших образцов даже свои новые танковые дивизии, бригады и батальоны, ко-торые сформировала позже этим летом.*** В результате к

* Автор ошибается – в болото попали танки Т-26 41-й танковой дивизии, причем благополучно из него выбрались. (Прим. ред.)

** Гибель механизированных корпусов приграничных округов была в первую очередь предопределена общим многократным превосходством противника в живой силе и техническом оснащении в первые дни войны; дискутировать можно лишь о той роли, которую они сыграли либо могли сыграть в Приграничном сражении. (Прим. ред.)

*** С июля по декабрь 1941 года только тяжелых и средних танков новых образцов в войска поступило в два раза больше, чем находилось в них на 22 июня. При этом на 1 января 1942 года Красная Армия имела тяжелых и средних танков примерно столько же, сколько к началу войны; танков же новых марок было значительно больше. Таким образом, доля Приграничного сражения в общих потерях новых танков Красной Армии была сравнительно невелика. (Прим. ред.)

1 октября большинство танковых дивизий, бригад и батальонов Красной Армии воевали, имея много меньше половины от своей штатной численности (см. таблицу 7.18). Последующие катастрофические поражения Красной Армии в начале октября под Вязьмой и Брянском лишь усугубили данное положение, вынудив Ставку оборонять Москву силами лишь горстки танковых бригад и батальонов, насчитывающих в среднем от 6 до 40 процентов своей штатной численности.

Чтобы сформировать то небольшое число танковых бригад и батальонов, которые Красная Армия поставит в авангарде своего контрнаступления под Москвой в декабре 1941 года, потребовались громадные усилия со стороны Ставки. Хотя эти небольшие танковые части, насчитывающие в среднем около 60 процентов своей штатной численности, были достаточны для поддержки действий пехоты, они оказались слишком слабы для проведения операций в глубине обороны вермахта. Поэтому, во время зимнего наступления 1941-1942 годов советское командование при проведении глубоких операций для развития успеха полагалось в первую очередь на хрупкие кавалерийские и воздушно-десантные корпуса – но лишь для того, чтобы убедиться, что эти корпуса тоже неспособны чересчур долго поддерживать столь глубокие операции.

После того, как Красная Армия пережила зимнюю кампанию 1941-1942 годов, НКО начал создание более грозных танковых войск. Хотя ему и удалось весной 1942 года сформировать новые танковые корпуса и отдельные танковые бригады с полным или почти полным штатом личного состава и бронетехники, катастрофические поражения Красной Армии в мае под Харьковом и на начальном этапе начатой немцами операции «Блау» показали, что, несмотря на наличие у всех этих войск положенной по штату бронетехники, им, к сожалению, по-прежнему не хватает опытных командиров и обученных солдат.

Когда развернулась операция «Блау», Ставке пришлось буквально швырять свои новые танковые силы в самую пасть наступающего вермахта.-Например, в июле и начале августа, 2-й, 7-й и 11 -й танковые корпуса Брянского фронта, действующее в составе новой 5-й танковой армии, вместе с несколькими другими отдельными танковыми корпусами безуспешно атаковали немецкие позиции около Воронежа. Одновременно неудачными оказались контрудары вдоль Дона к западу от Сталинграда, нанесенные 13-м, 23-м и 28-м танковыми корпусами, подчиненными 1 -й и 4-й танковым армиям Сталинградского фронта. Севернее 3-й и 10-й отдельные танковые корпуса Западного фронта и 12-й и 15-й танковые корпуса 3-й танковой армии нанесли в августе контрудары около Жиздры и Волхова, а 6-й и 8-й танковые корпуса выступили в авангарде наступления Западного фронта к юго-западу от Ржева. Во всех этих случаях плохое управление войсками, недостаточная подготовка бойцов и неадекватное материально-техническое обеспечение ограничили успех Красной Армии и привели к тяжелым потерям в танках.

Хотя большинство танковых армий, танковых, механизированных и кавалерийских корпусов, в середине ноября 1942 года принявших участие в крупных наступлениях около Ржева и под Сталинградом, имели полную штатную численность, она быстро снизилась уже на начальных этапах этих операций. Например, численность 1 -го танкового корпуса 5-й танковой армии, действующего в авангарде наступления Юго-Западного фронта к западу от Сталинграда, упала со 170 танков на 19 ноября до 20 на 25 ноября. После получения подкрепления численность корпуса на 1 декабря поднялась примерно до 100 танков, однако в первую неделю декабря он потерял больше половины этих танков в боях на реке Чир. Подобным же образом 17-й, 18-й, 24-й и 25-й танковые и 1-й гвардейский механизированный корпуса Юго-Западного фронта, возглавившие в декабре 1942 года наступление Красной Армии на среднем течении Дона, за две недели боевых действий потеряли 90 процентов своих танков – в большей степени из-за механических поломок и трудностей с материально-техническим снабжением, чем из-за немецкого воздействия.53

В середине января 1943 года 3-я танковая армия, которая возглавляла наступление Воронежского фронта на Острогожск и

Россошь, имея 479 танков*, за две недели боев потеряла 314 танков – большей частью просто из-за изношенности и поломок. После возобновления 29 января наступления на Харьков силами 165 танков (плюс 122 танка в различных состояниях неисправности) армия к 27 февраля сократилась до 27 танков, а в начале марта была уничтожена контрударом, нанесенным 2-м танковым корпусом СС из войск Манштейна.** В тот же период Юго-Западный фронт объединил четыре танковых корпуса неполной численности в оперативную группу Попова (названную по имени ее командующего), которая 28 января, имея 212 танков, на-

* В действительности на 13 января 3-я танковая армия имела 428 танков, из них сосредоточенными для наступления – 306 танков. На 1 февраля в боевых частях армии (без учета неисправных машин) насчитывалось 128 танков, к 13 февраля на доукомплектование частей поступило еще 163 машины, а 66 машин убыло из армии вместе с выведенной из нее 179-й отдельной танковой бригадой. Всего на 13 февраля в армии имелось 336 танков, из них 96 – в боевых частях, а остальные в ремонте или в движении к фронту. Безвозвратные потери за февраль составили 216 танков, в том числе 9 KB и 178 Т-34. На 1 марта армия имела в боевых частях 105 танков, с этого момента и до окончания боев армия потеряла безвозвратно 173 танка, в том числе 6 KB и 133 Т-34. См.: ЦАМО, ф. 3 ТА, оп. 4487, д. 66, лл. 64, 92, 114-116. Таким образом, данные о количестве танков в боевых частях на те или иные даты без информации о числе и состоянии поврежденных либо находящихся в переброске машин мало о чем говорят. (Прим. ред.) ** За два месяца боев (февраль и март), согласно итоговому отчету штаба армии, 3-я танковая армия потеряла 34 тысячи человек – бо– • лее половины своего первоначального состава, в том числе около 16 тысяч убитыми и пропавшими без вести. Потери за февраль составили 19 тысяч человек, за март (до 25-го) – 15 тысяч. С учетом того, что армия в течение этого времени получала пополнения (в том числе и вернувшимися из госпиталей), вряд ли ее можно назвать уничтоженной – хотя большинство потерь пришлась иа передовые танковые и мотострелковые части, которые в итоге лишились значительной доли своего первоначального состава. Примерно то же самоё происходило и с другими танковыми соединениями, охарактеризованными в данной работе как «уничтоженные». (Прим. ред.)

чала наступление на Донбасс. После того, как ее численность сократилась на 16 февраля до 145 танков, а на 19 февраля – до 40 танков, контратакующие немецкие танковые войска меньше чем за неделю тяжелых боев уничтожили группу Попова.

Наконец, в середине февраля 1943 года недавно сформированная 2-я танковая армия возглавила наступление Центрального фронта на запад от Курска в направлении Орел-Брянск-Смоленск. После начала наступления 15 февраля силами полностью укомплектованных 11 -го и 16 танковых корпусов (408 танков) тяжелые зимние бои по преодолению умелого сопротивления немцев к 24 февраля уменьшили численность этой танковой армии до 182 танков, а к 12 марта -.до 162 танков, и в конечном итоге привели к срыву наступления.

Проанализировав свою зимнюю кампанию и создав новые и более мощные танковые и механизированные войска, советское командование в июле 1943 года начало летне-осеннюю кампанию с танковыми армиями и танковыми и механизированными корпусами полной штатной численности или даже более штатной. Хотя в ходе последующей Курской битвы Красная Армия понесла громадные потери в танках, она также продемонстрировала замечательную способность быстро воссоздавать эти войска – зачастую в то время, когда еще вовсю шли бои, не снижая общей боевой эффективности данных соединений. Например, 1-я танковая армия Воронежского фронта, которая начинала 4 июля свою оборону на Курской дуге силами 536 танков и самоходных орудий, потеряла к 15 июля 70 процентов этой техники. Однако через две недели, 3 августа, эта же 1-я танковая армия возглавила наступление Воронежского фронта на Харьков силами 542 танков и самоходных орудий. Потеряв за последующие три недели тяжелых боев в общей сложности около 1 ООО единиц бронетехники, эта армия к 25 августа, когда Ставка отвела ее в тыл на отдых и пополнение, имела 162 танка и самоходных орудия.

Схожим образом 5-я гвардейская танковая армия Воронежского фронта начала 9 июля свой знаменитый бой под Прохоров-кой силами 630 танков и самоходных орудий – лишь для того, чтобы за неделю тяжелых боев потерять свыше половины своей бронетехники. Тем не менее 3 августа 5-я гвардейская танковая армия возглавила наступление Степного фронта на Харьков силами 503 танков и самоходных орудий. После того, как были потеряны сотни танков, Ставка 25 августа отвела оставшиеся 153 танка и самоходных орудия в свой резерв. Хотя эти два примера подчеркивают высокую степень истощения сил танковых войск в наступательных операциях, они также демонстрируют способности Красной Армии подбрасывать подкрепления своим танковым войскам в ходе наступления.54

После Курской битвы и фактически до самого конца войны советские танковые армии, танковые, механизированные и кавалерийские корпуса, и отдельные танковые и механизированные бригады, полки и батальоны начинали крупные операции, полностью или почти полностью оснащенные всей положенной им по штату боевой техникой. При этом ликвидировать нехватку грузовиков и других транспортных средств так и не удалось. Однако, как и в прежних кампаниях, численность танков в этих войсках в ходе каждой операции значительно уменьшалась – хотя и не так драматически, как прежде.

Например, 3-я гвардейская танковая армия Воронежского (1-го Украинского) фронта 19 сентября вышла к Днепру, имея 686 танков и самоходных орудий. Несколько недель тяжелых боев на Букринском плацдарме к 3 октября сократили численность бронетехники этой танковой армии до 514 единиц, а к 28 октября – до 345. Южнее, на Криворожском направлении, 5-я гвардейская танковая армия Степного (2-го Украинского) фронта начала 3 октября наступательные действия силами 300 танков и самоходных орудий, к 11 ноября численность бронетехники в ней увеличилась до 358 танков и самоходных орудий, но к 3 декабря снизилась до 295 единиц, а к 8 декабря – до 164 единиц.

В отдельных танковых и механизированных корпусах и отдельных танковых бригадах и полках Красной Армии истощение боевых сил было еще больше, так как танковые и механизированные корпуса фронтового подчинения реже выводились в резерв, поэтому многие из них неделями и даже месяцами не выходили из боя, действуя как группы бригад и батальонов и сохраняя лишь незначительную долю своей первоначальной численности (подробнее см. таблицу 7.9).

Типичным образцом этого явления служит опыт 10-го танкового корпуса осенью 1943 года. Этот корпус вступил в бой под Курском 12 июля 1943 года, имея 185 танков и самоходных орудий, но за четыре дня тяжелых боев под Прохоровкой* его численность сократилась до 50 танков. Увеличив ее на 19 июля по получении подкреплений до 93 танков и самоходных орудий, а к 6 августа – до 170, он за десять дней потерял еще 76 единиц бронетехники, поддерживая наступление 40-й армии на Харьков. Несмотря на эти потери, 9 сентября корпус возглавил наступление армии к Днепру силами 72 танков и самоходных орудий, но 15 сентября достиг реки лишь с 19 действующими танками. Снова получив подкрепление, увеличившие его численность к 11 октября до 102 танков и самоходных орудий, корпус участвовал в кровавых попытках Воронежского фронта прорваться с Букрин-ского плацдарма. За это время его численность сократилась всего до 41 танка. Лишь тогда Ставка отвела корпус на отдых и пополнение.

Кавалерийские войска

Хотя число кавалерийских корпусов и дивизий Красной Армии сильно уступало, числу их танковых и моторизованных аналогов, они также зачастую вынуждены были действовать при неполной численности, особенно на начальных этапах войны (см. таблицу 7.19). Несмотря на относительную слабость в отношении живой силы и огневой поддержки, кавалерийские войска обладали исключительной мобильностью, что могло эффективно использоваться при проведении рейдов в глубокий тыл немцев. Такие операции проводились в июле 1941 года в районе Бобруйска, а в августе того же года – к северу от Смоленска.

* 10-й танковый корпус не участвовал непосредственно в сражении под Прохоровкой, так как еще 9 июля был переброшен с этого направления на западный фас немецкого наступления, в полосу 6-й гвардейской армии. (Прим. ред.)

Впечатленная этими успехами, Ставка в последующей зимней кампании использовала 1-й, 2-й и 5-й гвардейские кавалерийские корпуса в авангарде наступления под Москвой и к югу от Харькова. Однако, хотя эти корпуса и отличались крайней мобильностью, они все же были весьма слабы. Поэтому, сталкиваясь с организованным сопротивлением противника, они всегда несли тяжелые потери и быстро теряли наступательный импульс.

Подобно танковым и механизированным корпусам, большинство кавалерийских корпусов и дивизий весной и летом 1942 года начинали наступательные бои при полной или почти полной численности, но несли тяжелые потери, прежде чем их отводили в тыл на отдых и пополнение. Поэтому начиная с декабря 1941 года и на протяжении всего 1942 года командующие фронтами старались для снижения ее уязвимости применять кавалерию в сочетании с танками и артиллерией. Однако пересеченная местность и трудности с материально-техническим снабжением обычно приводили к тому, что конница быстро отрывалась от танков.55

В оставшиеся месяцы 1942 года Ставка и командование фронтами для снижения потерь кавалерийских корпусов обычно использовали их, либо подчиняя танковым войскам, либо в тесном взаимодействии с ними. Например, 8-й кавалерийский корпус поддерживал в июле наступление 5-й танковой армии под Воронежем и был подчинен той же армии во время ее наступления в ноябре под Сталинградом. 2-й гвардейский кавалерийский корпус взаимодействовал с 6-м танковым корпусом при наступлении в ноябре под Ржевом, он же, уже имея в своем составе два полных танковых полка, взаимодействовал со 2-й танковой армией, наступавшей в феврале-марте 1943 года к западу от Курска. Одновременно 8-й кавалерийский корпус взаимодействовал с двумя механизированными корпусами во время наступления Красной Армии в Донбассе.