Текст книги "Повелитель Серебряного лука"

Автор книги: Дэвид Геммел

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 29 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

– Сколько за одну поездку, девушка? – спросил он. Андромаха внимательно посмотрела на твердый пенис, а потом перевела взгляд своих зеленых глаз на мужчину.

– Последний раз я видела червяка такого же размера, который вылезал из яблока, – сказала она. Рядом стоящие женщины засмеялись.

– Он становится еще меньше! – закричала одна из них.

Андромаха пошла дальше, пробираясь сквозь толпу. Вдалеке она увидела людей, собравшихся вокруг какого-то человека, который стоял на пустой повозке. Когда он поднял руки, отовсюду раздались крики.

– Хотите услышать правдивую историю? – проревел он.

– Нет, мы хотим услышать одну из твоих историй, – завопил кто-то в толпе. Мужчина разразился смехом.

– Тогда я расскажу вам об ужасном чудовище, у которого был только один глаз. Ростом он был, как десять человек, а зубы у него были острые и длинные, как настоящие мечи.

И толпа замолчала.

Геликаону всегда нравились представления, которые давал Одиссей. Он не просто рассказывал невероятные истории, он их разыгрывал. Вот и теперь четверо моряков поднимали деревянную повозку, качая ее из стороны в стороны и изображали шатающуюся палубу. Стоя на ней, Одиссей громко рассказывал историю о сильной буре, которая вынесла «Пенелопу» на волшебный остров. На заднем плане несколько мужчин из его команды били в барабаны, подражая грому, а другие вторили ему пронзительным свистом. Геликаон не слышал эту историю прежде и уселся, наслаждаясь причудливыми сюжетными перепетиями. Одиссей неожиданно спрыгнул с повозки.

– … и мы оказались на странном берегу, – продолжил он, – а сразу за ним росли самые высокие и кривые деревья, которые я когда-либо видел. Как только мы решили, что теперь находимся в безопасности, раздался ужасный голос.

Позади толпы шестеро моряков из команды «Пенелопы» закричали одновременно: – Я чувствую запах крови!» Толпу охватил страх. Момент был выбран подходящий.

– … это было огромное чудовище, у которого на лбу был один единственный глаз. Зубы у него были длинными и острыми. Чудовище выбежало из-за деревьев, схватило одного из моих людей и подняло вверх. А затем разорвало его на части этими ужасными зубами.

В этот момент Геликаон заметил людей Коланоса, которые пробирались к нему через толпу. Он огляделся и заметил Зи-дантоса, Ониакуса и еще несколько моряков с «Ксантоса», которые тоже направлялись к нему, не спускаясь глаз с ми-кенцев.

Одиссей громким голосом рассказывал о приключениях с циклопом. На его лице блестел пот и капал с бороды. Зрители были в восторге – его представление как всегда было страстным, интересным и захватывающим. Ге-ликаон осмотрелся. Поблизости не было никого из воинов Толстого царя. Микенцы, кажется, были без оружия, но на одном из них была кожаный плащ, в котором легко можно спрятать нож. Возможно, микенцы ничего не станут делать. Толстый царь был безжалостен ко всем, кто нарушал его законы. Большую часть своего богатства он получил от кораблей, которые останавливались на ночь в его бухте. Основная причина, по которой моряки выбирали его остров для стоянки, – это предоставляемая им гарантия безопасности для людей и груза. Но все равно нужно быть осторожным. Геликаон отступил в толпу зрителей, затем повернул налево, чтобы обойти людей и встретиться с Зидантосом.

Но тут он увидел женщину. В длинном зеленом гиматии и расшитой золотом тунике она стояла позади толпы. В пламени костра и лунном свете трудно было разглядеть цвет ее волос, но они были длинными, густыми и кудрявыми. Какое у нее было лицо! Женщина была похожа на богиню. Не хорошенькая, но очень красивая. У Геликаона пересохло во рту. Он не мог оторвать от нее глаз. Женщина увидела его, и он почувствовал силу ее взгляда. Ее взгляд был холодный и странно вызывающий. Геликаон, с трудом избавившись от кома в горле, шагнул к ней навстречу. В этот момент выражение ее лица изменилось, глаза засверкали. Геликаон повернулся. Мужчина в кожаном плаще стоял у него за спиной с ножом в руках. Убийца бросился на него. Увернувшись от удара ножом, Геликаон схватил противника за запястье, оттащил его от толпы зрителей, затем подскочил и ударил головой в нос. Оглушенный ударом, убийца с окровавленным носом отлетел назад. Геликаон настиг его и ударил снова. Ноги убийцы подвернулись, он упал на песок, нож выпал из рук. Геликаон поднял его, вонзил острое лезвие в горло мужчины и вспорол его. Из раны полилась кровь.

Внимание зрителей было целиком поглощено историей Одиссея, и никто не заметил небольших изменений. Мужчина лежал на песке, кровь сначала лилась потоком, который постепенно иссяк, когда убийца умер. Поднявшись на ноги, Геликаон огляделся в поисках других нападавших, но из толпы появился Зидантос.

– Прости, – сказал он, осматривая поверженного убийцу. – Я должен был быть рядом с тобой. Они все тщательно разыграли. Мы наблюдали не за теми людьми.

Геликаон молча стоял и смотрел на мертвого человека. Убийца был молод с темными кудрявыми волосами. Где-то у него была жена или любовница, родители, которые вырастили его. Он играл с другими детьми и с надеждой мечтал о блестящем будущем. Теперь он лежал на песке, и его жизнь закончилась. Геликаона посетили мрачные мысли.

– С тобой все хорошо? – спросил Зидантос.

Геликаон повернулся и посмотрел туда, где еще недавно стояла женщина. Но она ушла. Он задрожал. Затем у него заболела голова, пульсирующая боль, которая всегда мучила его после боя, началась в шее и добралась до макушки. Он понял, что Вол смотрит на него с беспокойством.

– Я в порядке, Вол.

Похоже, Зидантоса это не убедило. К ним через толпу пробрался Ониакус.

– Микенцы вернулись на свои корабли, – сообщил он, затем увидел труп и выругался. – Прости, господин, мне следовало быть здесь. Они провели нас…

– Я уже объяснил, – перебил его Зидантос. – Ничего не случилось. Одним микенцем в мире стало меньше. В целом, неплохая ночь.

Когда Одиссей закончил свою историю, зрители оглушительно закричали. Ониакус выругался.

– Я пропустил конец, – объяснил он.

– Он тоже, – Геликаон указал на труп. – Идем отсюда.

Бросив кинжал рядом с телом, он вернулся к костру «Ксан-тоса». Позади них кто-то закричал, вокруг тела собрались люди. Геликаон поднял бурдюк с водой и жадно напился. Затем он полил водой на руки и смыл с них кровь. В пламени огня он заметил, что кровь испачкала его тунику. Одиссей подошел к костру. У него в руках была тряпка, которой он вытер с лица пот. Он тяжело упал рядом с Геликаоном.

– Я слишком стар для таких представлений, – сказал он. – Мне нужно крепко поговорить с теми недоумками, которые держали повозку. Проклятье, они чуть не сбросили меня на землю.

Он выглядел усталым. Геликаон обнял старшего друга за плечи.

– В мире будет уже не так весело, если ты прекратишь рассказывать свои истории.

– Да, сегодня была хорошая публика. Я обычно рассказываю историю с двумя циклопами. Странно, но с одним выходит лучше. Страшней… и как-то трогательней. – Он наклонился ближе к Геликаону. – Полагаю, этот мертвец один из людей Коланоса?

– Да.

– Никогда не любил Коланоса. Был с ним как-то на одном пиру. Ни разу не слышал, чтобы он хоть раз испортил воздух. Не могу доверять человеку, который ни разу не испортил воздух на пиру. – Геликаон громко засмеялся. – Не относись к этому так легкомысленно, парень, – продолжил Одиссей. – Это очень злой человек. В Микенах его называют Победителем духов.

– Я буду осторожен, друг мой. Скажи мне, во время представления ты не заметил высокую женщин в зеленом плаще? Похожую на богиню?

– На самом деле, заметил. Стояла справа от меня. Зачем тебе это? Она тебя ограбила?

– Думаю, да. Она похитила мои мысли.

Одиссей наклонился, взял кувшин с водой и напился. Затем положил его и громко отрыгнул.

– Мужчины должны осторожно выбирать женщин. Или нам надо брать пример с египтян, у которых их огромное множество. Поэтому одну или две плохих можно и не заметить.

– Думаю, Пенелопе будет интересно послушать, что ты сейчас говоришь.

Одиссей захихикал.

– Да, не сомневаюсь. Она оторвала бы мне голову. Но мне повезло, парень. Нет на земле женщины лучше, чем Пенелопа. Не могу представить себя рядом с другой женщиной. Может, и тебе повезет с Креусой.

Геликаон посмотрел на своего друга.

– И ты тоже? Неужели нет никого, кто бы ни слышал о планах Приама?

– Слышал, что ты отказался от нее. И Приама это не слишком обрадовало, парень.

– Его недовольство меня не волнует. А что касается Кре-усы… помню, как ты старался изо всех сил сказать о ней что-нибудь приятное. Ну и что ты сказал? А да, что у нее приятный голос.

– Так и есть, – согласился Одиссей, широко улыбнувшись. – На нее приятно посмотреть. Она просто ослепительна. И Креуса – сильная женщина. Но я тебя понимаю. Это не та женщина, ради которой я бы рискнул плыть домой во время шторма. Тебе следует жениться на ней, построишь еще дворцы вокруг Зеленого моря и поселишь в каждом из них по веселой жене. Говорят, что лучше всего женщины из Египта. Ты мог бы построить огромный дворец. Рабочий труд сейчас дешевый. Мне говорили, что ты покупаешь рабов сотнями.

Геликаон покачал головой.

– Я не хочу больше дворцов, Одиссей. Он потер глаза, и боль усилилась.

– Продажная Федра, конечно, не дочь царя, – продолжил Одиссей. – Но это женщина, которая порадует сердце любого мужчины.

– У нее много достоинств.

– Но ты ее не любишь?

Геликаон пожал плечами.

– Я не уверен, что знаю, что это такое.

Одиссей накинул полотенце на плечи и потянул спину.

– Помнишь, как ты упражнялся на деревянных мечах? Все движения, блокировки, контрудары, умение правильно стоять, держать равновесие?

– Конечно. Ты был суровым учителем.

– А помнишь, как впервые оказался на настоящем поле боя, где проливалась кровь, и воздух был пропитан страхом перед смертью?

– Да.

– Движения те же, но разница такая же большая, как Зеленое море. То же самое и с любовью, Геликаон. Ты можешь проводить время со шлюхой, смеяться и познать большое удовольствие. Но когда приходит любовь, разница огромна. Тебе доставит больше радости прикосновение к ее руке, улыбка на ее лице, чем сотня страстных ночей с кем-то другим. Небо кажется более голубым, а солнце светит ярче. О, сегодня я скучаю по своей Пенелопе.

– Сезон почти окончился, и зиму ты проведешь дома.

– О, я жду этого с нетерпением, – Одиссей поднял кувшин с водой и сделал глоток.

– Диомед просил меня напомнить тебе, – сказал Геликаон. – Он надеется, что ты возьмешь его с собой в плавание, когда он повзрослеет.

Одиссей засмеялся.

– Он – прекрасный маленький мужчина. Сколько ему сейчас?

– Скоро двенадцать, и не так уж он мал. Однажды он станет прекрасным царем, если будет на то воля богов. Я боялся, что он вырастет похожим на моего отца, холодным и бесчувственным. К счастью, у него душа матери.

– Ты удивил меня в тот день, Геликаон, – сказал Одиссей, – но это был приятный сюрприз, который расположил мое сердце к тебе еще больше.

Прежде чем Геликаон смог ответить, к костру подошли несколько воинов в конусообразных шлемах и бронзовых доспехах. Первый из них низко поклонился.

– Господин Геликаон, царь просит, чтобы вы посетили его дворец.

Геликаон встал.

– Передайте ему, что его приглашение – честь для меня. Я приду, но сначала вернусь на корабль и переоденусь в одежду, подобающую для царских покоев.

Воины поклонились еще раз и удалились. Одиссей тоже встал на ноги.

– Возьми с собой Аргуриоса и его товарища, – посоветовал он. – Я уверен, что им бы хотелось увидеться с царем. Мне не нравится компания микенцев, Одиссей.

– Сделай это для своего старого учителя.

Геликаон вздохнул.

– Ради тебя я отправлюсь к Гадесу. Хорошо. Благодаря ним я проведу скучный вечер. Но окажи мне ответную услугу!

– Конечно, парень.

– Попробуй найти эту богиню. Мне бы хотелось с ней увидеться.

– Она, вероятно, ликийская шлюха, которая наградит тебя сифилисом.

– Все равно найди ее. Я вернусь до рассвета.

– Хорошо. Я с удовольствием встану в очередь, чтобы поговорить с ней, когда она закончит с моими моряками.

IХ Пророчество Андромахи

Одиссей посмотрел вслед Геликаону, идущему к «Ксан-тосу». Великан Зидантос шел рядом с ним, осторожно озираясь по сторонам на случай появления микенских убийц. Геликаон ухватился за канат и поднялся на корабль. «Сегодня ночью погибнут еще люди», – пронеслось в голове у Одиссея.

Его пугала сама мысль о том, что Геликаона могут убить. Он полюбил его еще подростка за те два года, которые тот провел на «Пенелопе». Первые несколько недель были очень сложными. Одиссей не придерживался моральных царевичипов, которые мешали ему совершить убийство ради денег. В свое время он тоже был пиратом и грабителем, но мысль о смерти юного царевича ужаснула его. Вместо этого он с отеческой любовью заботился о мальчике, радовался его вновь обретенному чувству свободы и гордился тем, что Геликаон со временем победил все свои страхи. День за днем мальчик преодолевал неуверенность в себе: он с побледневшим от страха лицом взбирался на мачту во время сильного шторма, когда нужно было убрать парус. Геликаон встречал с мечом в руках приближающийся пиратский корабль, храбро сражался с бандитами, взявшими на абордаж их судно, хотя больше всего на свете ему хотелось убежать и спрятаться в каком-нибудь безопасном месте. Но сердца моряков «Пенелопы» он завоевал благодаря гребле. Кожа на руках Геликаона была нежной, и, когда он налегал на весла, его ладони начинали кровоточить. Мальчик никогда не жаловался, просто перевязывал раны и продолжал грести дальше. Одиссей убедил себя, что отец мальчика забудет о своем желании убить сына, как только увидит, каким юношей он стал.

Так продолжалось до того дня, как убийца Карпофорус поднялся на борт «Пенелопы». Многие убийцы искали подходящего момента, чтобы покончить с молодым царевичем. Одиссей снова посмотрел на дорогу, ведущую к высокой скале. Может, ему следовало предупредить Геликаона? Или надо было рассказать, что Агамемнон назначил цену за его голову? Ответов на эти вопросы он не знал. У Одиссея не было врагов, что было большой редкостью в те суровые и жестокие времена. Царь Итаки никогда открыто не принимал чью-то сторону, сохраняя нейтралитет, и поэтому его с радостью принимали в любом порту. Но это не всегда было легко. Когда Электрион рассказал ему, что охотится за Счастливчиком, Одиссею очень захотелось предупредить своего друга об опасности, но он этого не сделал. К счастью, все закончилось хорошо. Электрион умер, не большая потеря для мира, а Одиссей выиграл превосходный голубой плащ на играх, устроенных в честь его похорон, победив Мерионеса в стрельбе из лука. Агамемнон назначил награду за голову Счастливчика, в два раза превышающую вес человека, которому удастся покончить с Геликаоном. Многие цари продали бы его жизнь и за меньшую цену.

Вскоре Одиссей увидел, что Геликаон спускается с огромного корабля. На нем была голубая туника до колена, на поясе висел короткий меч. Зидантос нес в руках большой топор. Царь Итаки улыбнулся. «О, он понял», – вздохнул Одиссей с облегчением. Геликаон и Зидантос подошли к костру «Ксантоса», где сидели Аргуриос и Глаукос. Два ми-кенца встали и последовали за Счастливчиком. Воины были хорошо вооружены, в ножнах у них были мечи. Внимание Одиссея отвлек юноша с длинными золотистыми волосами. Миловидная женщина держала его за руку и улыбалась. Внезапно он обнял ее за талию и притянул к себе. Она засмеялась и наклонила голову на бок, принимая его поцелуй. Царь Итаки улыбнулся.

Ребенком Одиссей мечтал быть красивым и грациозным, как этот парень, чтобы мужчины завидовали ему, а женщины смотрели с вожделением. Вместо этого он вырос плотным и коренастым, слишком волосатым. Рыжие волосы росли клоками даже на плечах. Нет, боги с понятной только им мудростью решили сделать Одиссея безобразным. Должно быть, у них были грандиозные планы, потому что они воплотили свою идею гениально. Руки царя Итаки были слишком длинными, запястья угловатыми, а ноги кривыми, как у фессалийского наездника. Даже зубы были неровными. И Пенелопа однажды, смеясь, сказала ему, что одно его ухо больше другого. Подарив ему такое непропорциональное телосложение, по крайней мере, один из богов сжалился над ним. Потому что он наделил его даром красноречия. Одиссей мог сочинить историю невероятной сложности и рассказать ее слушателям так же хорошо – если не лучше – как предсказать перемены в делах торговли. Куда бы он ни приезжал, вокруг его корабля собиралась толпа и ждала того момента, когда царь Итаки начнет свое представление. Иногда Одиссей говорил им, что устал или что они знают все его сказки.

В этих историях была определенная магия. Одиссей боялся этого, но волшебство, заключенное в его рассказах, действовало непонятным для него образом. Эти истории были чистой выдумкой, но они могли воплотиться в жизнь. После того как Одиссей рассказал, что Биас бросил копье и попал в крыло демона, преследовавшего их корабль, его помощник ходил, раздувшись от важности, как павлин. Биас стал проводить все свое свободное время, практикуясь в метании копья. Он достиг такого мастерства, что выиграл рабыню в играх, устроенных в честь похорон Электриона.

Прошлым летом, когда на «Пенелопу» напали пираты, его люди сражались как герои, желая воплотить в жизнь истории, рассказанные о них Одиссеем. Они одержали победу, собрались вокруг капитана и стали хвастаться, беспокоясь, что он забудет включить их последнее приключение в свои рассказы. Но волшебство, которое Одиссей называл «золотой ложью», лучше всего работало с Геликаоном. Счастливчик присоединился к команде Пенелопы робким юношей. Моряки встретили его как молодого героя, который прыгнул со скалы, чтобы спасти их капитана. Они любили юношу и ждали от него больших поступков. Он же в свою очередь совершал подвиги, чтобы оправдать их ожидания. Вымысел со временем стал правдой. Придуманный герой оказался настоящим. Счастливчик, талисман корабля, превратился в Геликаона – искателя приключений. Испуганный мальчик вырос в бесстрашного мужчину.

Одиссей лег на песок, глядя на звезды. Подарки, которые он получал за свои истории, приносили большую прибыль, чем торговля в Зеленом море. В прошлом году в Львином зале дворца Агамемнона он поведал о таинственном острове, которым правила царица-волшебница, превращающая мужчин в свиней. Он рассказывал историю весь вечер, и ни один из слушателей не покинул зал. Затем Агамемнон подарил ему две золотые чаши, украшенные изумрудами и рубинами. Той же ночью Агамемнон приговорил к смерти пьяного микенца знатного рода, который осмелился возражать ему. «Любопытно, – подумал тогда Одиссей, – что человеку, который весь вечер говорил одну ложь, заплатили золотом и драгоценными камнями, а другой, который говорил правду, получил кинжал между глаз».

После представления ему всегда было трудно уснуть, несмотря на слабость, которая наваливалась на него, как медведь. Одиссей перевернулся на бок и сел. В конце концов, царь Итаки подошел к воде и, присев на корточки, стал рисовать женское лицо на мокром песке. Как всегда он пытался передать красоту своей жены Пенелопы, и, как обычно, у него ничего не получилось. Рукояткой кинжала Одиссей попытался нарисовать длинный прямой нос и пухлые губы, затем кончиком лезвия изобразить волосы. Внезапно длинный черный червь прополз по его рисунку. Одиссей отскочил назад. Червь прополз по лицу, нарисованному на песке, затем зарылся еще глубже. Царь Итаки засмеялся над собой за то, что испугался безобидного морского червя.

Затем в его голове начала складывать история. Женщина со змеями вместо волос, которая живет на таинственном острове, окутанном туманом. «Пенелопа» причалит к острову в поисках свежей воды. Один из членов команды потеряется. Другие отправятся его искать. Они найдут только его кости… «Нет! Я говорил это слишком часто, – подумал Одиссей. Они найдут… Моряк превратился в статую. Он посмотрел в лицо змееволосой женщины, и его тело превратилось в камень». Одиссей улыбнулся. Царь Итаки взглянул на крутую горную тропу и прошептал: «Удачи, мальчик!»

Когда начался бой, Андромаха быстро отвернулась и пошла мимо оставленных без присмотра повозок. Обернувшись один раз украдкой, она увидела, что один из сражающихся мужчин погиб, а другой стоит над ним с кровавым кинжалом в руках. Это произвело на нее впечатление, хотя и не ткакое сильное, как если бы она не видела мертвых раньше. У ее отца была привычка убивать преступников собственноручно, притащив их на царский двор и поставив перед собой на колени. ЭПЕЙ использовал различное оружие. Отец хвастался, что может снести человеку голову одним ударом. Но он никогда не делал этого в присутствии Андромахи. Обычно ему требовались два лука. Ребенком она удивлялась, почему жертвы никогда не сопротивлялись, когда их вытаскивали вперед. Некоторые умоляли, другие плакали, но девушка не могла вспомнить никого, кто попытался бы сбежать.

По крайней мере, сегодня она стала свидетелем боя. Один человек попытался совершить убийство и умер. Андромаху охватила дрожь. Мужчина с длинными черными волосами сначала показался ей поэтом или певцом, но никак не воином. Девушка представила себе его глаза. Они были ярко-голубого цвета, очень красивые. Пока он не показал, что может быть таким же диким, как микенские пираты. Незнакомец не попытался обезвредить противника, просто лишил его жизни. Но эти глаза… «Подумай о чем-то другом, глупая девчонка» – мысленно сказала она себе.

Андромаха бродила между повозками. Грязная собака зарычала на нее. Девушка щелкнула пальцами, и та отбежала на несколько шагов и обернулась, злобно оскалившись. Андромаха свернула направо и спустилась по камням к морю. Сняв сандалии, девушка опустила ноги в воду и посмотрела на темное море. Ей стало одиноко, захотелось забраться на корабль и попросить капитана: «Отвези меня на Теру. Забери домой». Если бы она сбежала от другого человека, а не от Гектора, ее встретили бы в храме с распростертыми объятиями. Жрицы аплодировали бы ее смелости и шутили над глупостью мужчин. Но Гектор был сыном Гекубы, царицы Трои, самой влиятельной благодетельницы Храма Минотавра. Не существует таких обстоятельств, при которых община решилась бы обидеть ее. Нет, они не обрадуются, увидев Андромаху, а посадят ее на следующий корабль до восточного материка, может даже под стражей. Тогда она подумала о Каллиопе, вспомнив не сцену их прощания, а пир в честь Деметры прошлой осенью. Она танцевала под звездами, ее обнаженное тело сверкало в пламени огня. Высокая, сильная и бесстрашная. Каллиопа не позволила бы отправить Андромаху к нелюбимому мужу.

Это было еще одной причиной, почему Андромаха не могла вернуться назад. Каллиопе нравилось там больше остальных женщин Теры. При всем ее презрении к мужчинам остров был единственным местом в мире, где она могла бы жить спокойно, где мог бы звенеть ее смех, а душа свободно парить. Возвращение Андромахи, беспорядки, вызванные этим, могли привести к изгнанию Каллиопы с Теры.

Холодный ветер подул со стороны моря, и Андромаха закуталась в плащ. Время шло. Девушка знала, что должна вернуться во дворец Кайгона, но ей не хотелось рассто-ваться со свободой, которую она чувствовала в этой бухте.

– Ты не здешняя, – внезапно произнес мужской голос.

Она оглянулась, собираясь резко ответить незнакомцу. Но девушка увидела, что это был рассказчик историй. В лунном свете его некрасивая внешность казалась почти мистической. Андромаха с легкостью могла бы представить, что у него из головы растут рога Дионисия.

– Откуда же я? – спросила девушка.

– Конечно, из одной из моих историй. Мой друг был прав. Ты похожа на богиню. Ты не богиня, да? – Он сел на ближайший камень. Светила полная луна, и Андромаха увидела его лицо: несмотря на свою непривлекательность, оно было полно мальчишеского очарования. – Я Одиссей, – представился незнакомец. – Ты не ответила на мой вопрос.

– Да, я – богиня, – подтвердила она. – Разрешаю тебе предположить, какая именно.

– Охотница Артемида.

– Не Афродита? Как печально.

– Я не очень хорошо знаю, как богини выглядят на самом деле, – заметил он, – но думаю, что у богини любви грудь пышнее. А ее глаза хитрые и манящие. Нет, я думаю, тебе больше подходит Артемида. Скажи мне, что ты умеешь стрелять из лука.

Андромаха засмеялась.

– Я умею стрелять из лука.

– Я знал это! Из хрупкого египетского лука или настоящего фригийского из рога, дерева и кожи?

Андромаха улыбнулась.

– На Тере у нас были и те, и другие, и да – я предпочитала фригийские.

– У меня есть лук, который никто еще не смог натянуть, – сообщил он ей. – Мне смешно, когда сильные мужчины краснеют от натуги, пытаясь сделать это. Сильное оружие. Я однажды выпустил стрелу в луну. Она была прикреплена к канату, и я с ее помощью оттащил корабль от берега.

– Это был очень длинный канат, – усмехнулась Андромаха.

Одиссей засмеялся.

– Ты мне нравишься, девушка. Откуда ты на самом деле и что здесь делаешь, гуляя среди моряков и шлюх?

– Откуда ты знаешь, что я не шлюха?

– Если бы ты была шлюхой, то вряд ли была бы здесь, потому что на этом берегу нет мужчин, которые могли бы позволить себе купить тебя. Ну, может быть, только Гели-каон. Так, кто ты?

– Как ты бы описал шлюху? – спросила она.

– О, это игра. Я люблю играть в игры. Очень хорошо… кто такая шлюха? Женщина, которой дан талант делать суровых мужчин мягкими; жрица Афродиты, радость моряков, которые скучают по женам и дому.

– Это не игра, – резко возразила Андромаха. – Шлюха – это женщина, которая предлагает свое тело нелюбимому мужчине за деньги, безделушки и подарки. Разве не так?

– Предпочитаю мою точку зрения, я склонен к романтике. Но оба описания верны, – согласился Одиссей.

– Тогда я – шлюха, потому что мое тело предлагают мужчине, которого я не люблю, за богатство и безопасность, – сказала девушка.

– О, – воскликнул Одиссей. – Тебе следовало спросить, какова разница между шлюхой и дочерью царя. Я бы ответил: цена. Кто счастливчик?

Андромаха посмотрела на некрасивое лицо Одиссея и решила рассказать ему все. Ей было приятно общество этого человека, и она чувствовала себя с ним легко.

– Гектор из Трои, – призналась она наконец и увидела, как расширились его глаза.

– Могло быть и хуже. Гектор – хороший человек.

– Это значит, что он пьет вино, пока не упадет от бессилия, рыгает за столом и рвется в бой, чтобы прославить себя. Пусть боги хранят нас от хороших мужчин. Ты женат, Одиссей?

– Да. Я – самый счастливый человек в Зеленом море, благодаря моей жене Пенелопе. И она меня любит. – Он усмехнулся. – Когда бы я это ни говорил, я всякий раз удивляюсь. Я нахожу это непостижимым.

– Тогда ты, как говоришь, счастливый. Но я считаю, что только моряки женятся по любви. Это делает их богаче царей.

– Ну, полагаю, это так. Мне следует признаться, что я царь.

– Который целится из лука в луну? – улыбнулась Андромаха.

– Я знаю, что не похож на царя, но это правда. Мой царство – это остров Итака, а Пенелопа – моя царица. И прежде, чем ты спросишь, этот брак был заключен не по любви. Его устроил мой отец. Мы познакомились только на свадьбе.

– И ты, я полагаю, влюбился, как только вы встретились взглядом?

– Нет. Я думал, она меня презирает из-за моей внешности. Не трудно понять почему. Первые несколько месяцев были… можно сказать, очень тяжелыми. Затем я подхватил лихорадку. Чуть не умер. Пенелопа ухаживала за мной. Сказала, что я разговаривал в бреду. Она никогда не рассказывала меня, что я говорил, но после это все изменилось. Мы начали вместе смеяться, затем долго гуляли среди скал. Однажды… – он пожал плечами. – Однажды мы просто поняли, что любим друг друга.

Андромаха по-новому посмотрела на этого некрасивого человека. За его сказочными историями, манерой вести себя скрывалась трогательная честность и очарование.

– Ты видела, как напали на Геликаона? – спросил Одиссей внезапно.

Секунду она не понимала, о чем он спрашивает, но затем вспомнила об убийце с ножом.

– Драку, да. Геликаон – это мужчина с длинными черными волосами?

– Он – близкий друг Гектора. Он мог бы тебе рассказать о нем больше, чем я.

– Почему эти люди хотели его смерти?

Одиссей пожал плечами.

– Слишком приятная ночь, чтобы проводить ее в скучных рассказах о торговцах, пиратах и старых недругах. Спроси меня о чем-нибудь другом.

– Это Геликаон – тот друг, который сказал, что я похожа на богиню?

– Да. Никогда не видел его таким влюбленным. Познакомившись с тобой, я теперь могу его понять.

Она наклонилась к нему.

– Давай оставим игры, Одиссей. Я знаю, кто я. Высокая простушка, самка для троянского царевича. Мне не нужна фальшивая лесть.

– А я и не пытаюсь тебе льстить. Ты не хорошенькая, это правда. Но я согласен с Геликаоном. Ты прекрасна.

– Он так сказал?

– Да, сказал, что ты – богиня. Я просто добавил немного краски, чтобы оживить рисунок.

Девушка заметила, что Одиссей смотрит на тропу среди скал.

– Я тебе наскучила, царь Итаки?

Он засмеялся и показался смущенным.

– Нет, вовсе нет. Просто… я жду возвращения Геликао-на.

– Думаешь, будет еще одно покушение на его жизнь?

– О, почти наверняка. Одиссей глубоко вздохнул, а затем расслабился. Проследив за его взглядом, Андромаха увидела группу мужчин, несущих тело вниз по тропе.

– Им не удалось, – радостно воскликнул он.

– Это твой сын… или твой любовник? – спросила девушка.

– Мой сын умер, – ответил Одиссей. – И Геликаон не мой любовник. Это никогда не было мне по вкусу. Когда я был молод, это меня беспокоило. Я чувствовал, что упускаю что-то важное, что доставляет удовольствие мои друзьям. Нет, я считаю Геликаона почти сыном. Или, может быть, молодой версией человека, каким я хотел бы быть сам. Если это имеет смысл.

– Тебе бы хотелось быть красивым?

– Именно! Как молодой бог!

– А ты бы все равно любил Пенелопу?

Он вздохнул.

– Ты – проницательная женщина. Ты назовешь мне свое имя?

– Андромаха из Фив.

– О! Я знаю твоего отца, Ээтиона. Не могу сказать, что он мне очень нравится.

Андромаха засмеялась.

– Никто не любит моего отца. Он ценит в жизни только то, что можно продать за серебро.

– Ты еще встретишь много таких людей. Твой новый отец, царь Приам, похож на него. Ты не находишь странным, что у таких людей прекрасные дети? Гектор щедрый и храбрый. Юный Парис мягкий и прилежный. Даже у странной маленькой Кассандры нет подлости в душе. У твоего отца родилась ты, Андромаха, и я вижу в тебе великую душу.

– Возможно, ты путаешь ум с величием души, Одиссей.

– Нет, девушка, я не ошибаюсь относительно людей. У меня есть два дара, которые мне хорошо служат. Я могу сочинять истории и читать в сердцах мужчин и женщин. Ты похожа на мою Пенелопу. Ты, как сама говоришь, умная, добрая, открытая и честная. Ты знаешь, что такое храбрость и чувство долга. Мой отец однажды сказал, что мужчине повезет, если он найдет женщину, ради которой стоит плыть во время бури. Ты – такая женщина. Гектору очень повезло.