Текст книги "Небесные просторы"

Автор книги: Дэвид Брин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 37 страниц)

ДЖИЛЛИАН

Лейтенант Тш'т докладывала с мостика; в насыщенной кислородом воде от ударов ее хвоста поднимались потоки брызг.

– Инженер д'Аните на борту. Снова ускориться? Нерешительность, словно тяжелое животное, цеплялась за руки и плечи Джиллиан.

– Сенсоры уловили какие-нибудь признаки корабля зангов?

Голограмма машины Нисс выразила тревогу в своих тесно сплетенных линиях.

Водорододышащие существа могут быть уничтожены вместе со своим кораблем. Но даже если занги заняты где-то в другом месте, некоторые их этих сражающихся фракций, несомненно, объединятся, чтобы помешать нам уйти.

— Мы не знаем их мотивов, не знаем даже, сколько групп…

Судя по применяемым тактическим маневрам, я насчитал по крайней мере пять различных групп. Их силы состоят преимущественно из роботов типа солдат-сипаев, они получают инструкции из различных частей Фрактального Мира и действуют в пользу различных местных группировок порядка «ушедших в отставку».

Нисс ненадолго смолк, потом продолжил: Позвольте внести поправку. Я воспринимаю ШЕСТЬ разновидностей тактики. Одна группа как будто пытается открыть для нас путь к отходу. Кажется, среди сражающихся у нас все-таки есть союзники.

– Так нам казалось и в прошлый раз, – ответила Джиллиан. – Эти помощники – достаточно ли они сильны, чтобы защитить нас?

Сомнительно. Критический момент наступит, когда мы будем проходить через самую узкую часть отверстия, проделанного в оболочке Фрактального Мира. В этом месте любая группа может уничтожить нас, используя защитные лучи, которые мы видели раньше.

Веселый повод для размышлений, когда «Стремительный» входил в коридор, полный обломков и сверкающих искусственных комет. Только на этот раз битва последовала за землянами, все пространство вокруг них было полно лучами и взрывами.

Джиллиан приказала Каа пройти всего в полумиллионе километров от одного рваного края огромной раны, прокладывая путь между обломками и тенями гигантских выступов.

– Может, они подумают дважды, прежде чем стрелять по нам из больших орудий, если мы будем близко к самой оболочке.

Отсюда были хорошо видны гигантские машины, пытающиеся укрепить разорванную структуру Крисвелла. Для этого они использовали сети, сплетенные из углеродных нитей, которые сматывались с огромных барабанов. Это были совершенно иные механизмы, автономные и разумные, – не рабы, а наемные работники.

Большинство барабанов уже почти опустели. Им не хватает материалов, подумала Джиллиан. Все их усилия могут оказаться тщетными, если так будет продолжаться… особенно если разные группы Древних, вместо того чтобы помогать, будут сражаться друг с другом.

Сзади послышался радостный дельфиний крик. Джиллиан вовремя повернулась, чтобы увидеть входящего в помещение Эмерсона д'Аните. Его голова и плечи повисли в явной депрессии.

– Ну, вот и наш герой… – начала Джиллиан. Но Сара Кулхан, не обращая внимания на радостные возгласы, бросилась вперед, чтобы обнять своего друга. Между ними прыгала маленькая неошимпанзе Прити, и вскоре Эмерсон был окружен со всех сторон. Возбужденно щелкали дельфины, их установки для ходьбы поскрипывали и звякали. Подростки джиджоанцы: Олвин и его друзья – хлопали Эмерсона по спине, пожимали руки и говорили ему, какой он удивительный.

И хотя слова их ему были непонятны, общая атмосфера одобрения как будто слегка рассеяла его дурное настроение. Он встретился взглядом с Джиллиан, и она ответила ему на его робкую улыбку. Но тут вмешался Нисс:

Доктор Баскин, приближаются новые рои.

Она повернулась, чтобы посмотреть.

– Это тоже роботы-сипаи?

Нет… и это меня тревожит. Эти вновь прибывшие гораздо более опасные существа, Джиллиан. Это независимые строители-конструкторы. Автономные члены машинного порядка жизни…

– Покажи!

Новые машины были почти рядом, они приближались группами примерно по десять с двух противоположных направлений. Одни на экране были представлены красными точками, другие зелеными. Обе группы величественно перемещались в зоне боевых действий. И как доказательство их статуса ни один из сражающихся роботов не стрелял во вновь прибывших. Напротив, большинство торопливо убиралось с их пути.

Плохо выглядит, подумала Джиллиан, когда зеленые вспышки приблизились на расстояние видимости. Предводители обеих групп напоминали гигантского морского ежа длиной почти в десятую часть «Стремительного», хотя в основном это были длинные придатки-ноги, которые дергались, когда механизм приближался к хвосту «Стремительного».

Столкновение через тридцать секунд!— выкрикнула с мостика Тш'т. Открыть огонь?

– Нет! – ответила Джиллиан. – Пока еще против нас никто не использовал оружие. И я не собираюсь начинать. Посмотрим вначале, что им нужно.

Один рой сосредоточился вокруг кормы «Стремительного». Несколько больших угловатых машин прикрепились к корпусу. И вскоре вокруг них возникло яркое свечение.

Они растворяют корабль! — воскликнул Нисс. Скорость исчезновения материи превосходит тридцать тонн за секунду… и все увеличивается. Нужно отбросить их!

Тш'т доложила, что один из больших лазеров нацелен, но Джиллиан приказала не открывать огонь.

– Ничего не делайте, пока я не скажу! Акеакемаи, покажи мне увеличенное изображение машин, которые находятся за теми, что прицепились!

Трудно было разглядеть что-нибудь сквозь поднятый туман. Но Джиллиан показалось, что она разглядела гигантский цилиндр. И что-то похожее на петлю.

– Это барабан! Как те, с которых сматывалась нить для ремонта. – Она повернула голову и крикнула: – Быстрей! Какова спектральная подпись удаленного материала? Это чистый углерод?

Короткая пауза. Когда Нисс заговорил снова, голос его звучал приглушенно: Да, это углерод.

— Насколько чистый?

Очень чистый. В парах совсем нет металла с истинного корпуса «Стремительного». Откуда вы узнали?

Джиллиан чувствовала себя так, словно сердце ее бьется в горле. Но паника начала рассеиваться.

– Эти большие парни не обращают никакого внимания на ссоры темпераментных кислородных существ. У них есть работа, которую необходимо сделать, и не хватает сырья. Наиболее доступные запасы углерода исчезли, когда джиджоанцы каким-то образом вызвали бурю на Измунути. Но мы несем на себе слой того самого материала, который доставляли корабли-сборщики. Этот рабочий отряд, должно быть, почувствовал наш проход и прислал машины за материалом для восстановительных работ.

Подтверждаю, сказал Нисс. Они медленно продвигаются вдоль корпуса, а испаряющийся материал всасывается и превращается в полиуглеродную нить. Сам корпус остается нетронутым.

Из машинного отделения радостно отозвался Ханнес Суэсси. Он был очень доволен, узнав, что машины убирают покрытие, которое много месяцев ставило его в тупик.

– С такой скоростью мы очень быстро потеряем несколько мегатонн. И станем гораздо более легкими и проворными.

В это время в районе носа «Стремительного» появился и второй рой, тот, что изображался красными точками. Еще одна группа гигантских машин прицепилась к корпусу. Гости не проявляли никакого особого интереса к спиральному символу на носу.

Джиллиан кивнула.

– Думаю, сейчас они будут снимать покров с обоих концов. Будем молиться, чтобы сам корпус действительно остался нетронутым. Если нам повезет, их присутствие может помешать другим открывать по нас огонь, пока мы не приблизимся к п-пункту.

Нисс задумчиво завертелся.

Конечно, существует и другая опасность. Если во всем Фрактальном Мире окончательно рухнули закон и согласие, ничто не помешает различным фракциям «ушедших в отставку» сговориться со своими более молодыми родственниками с помощью гиперволн или капсул времени.

– Иными словами, в любую минуту могут показаться боевые флоты соро, джофуров или танду. Здорово. – Джиллиан вздохнула. – Тем больше причин убираться отсюда…

Неожиданно вращающаяся путаница линий выпятилась – в выражении удивления.

– Кое-что отличается, провозгласил Нисс. Группа на носу… она занимается не тем же, что на корме.

Джиллиан шагнула вперед.

– Покажи!

Вначале сцена показалась знакомой. Несколько длинноногих машин прицепились к покрытому слоем сажи корпусу «Стремительного», яркими лучами очищая поверхность. Но на этот раз в коллекторы не устремился молочный туман. И из задних концов машин не показалась черная нить, которая наматывалась бы на огромные барабаны. Напротив, с плотной оболочкой, которую приобрел «Стремительный» при проходе через атмосферу Измунути, что-то происходило. Под массивными механизмами рябил, и собирался за ними радужный покров, по мере того как они по спирали передвигались по корпусу.

Несколько минут все молчали. Это поведение было таким неожиданным и необъяснимым, что Джиллиан понятия не имела, как на него реагировать.

– Они… не убирают углерод. Они… Преобразуют его во что-то, согласился Нисс. Наконец послышался голос Суэсси. На вспомогательном экране появилось изображение киборга главного инженера. Хотя его голова теперь представляла собой зеркальный металлический купол, по телодвижениям Джиллиан догадалась, что у него есть теория.

– Эта сажа, которую нацепила на нас Измунути… да, оболочка почти исключительно из чистого углерода. Но часть ее состоит из так называемых «шариков» и «трубок». И много вещества в состоянии алмаза Пенроуза. У этого материала весьма необычные свойства, как мы обнаружили, когда пытались его срезать на Джиджо. Все типы включений ведут себя как высокотемпературные сверхпроводники, плюс измененный коэффициент трения…

– Ханнес! – прервала Джиллиан. – Пожалуйста, переходи к делу.

Серебряный купол кивнул.

– Я просканировал поверхность, которую оставляют за собой эти машины. Она гораздо более единообразна, чем простая сажа. Шарики и трубки сплетаются друг с другом так, как я никогда не видел. Могу предположить, что те свойства, которые мы наблюдали раньше, многократно усиливаются.

Один из дельфинов произнес:

– Здорово! Значит, будет еще трудней соскребать! Джиллиан покачала головой.

– Но чего они добиваются? Запечатать нас внутри? Если так, у нас еще есть время для эвакуации экипажа через люки на корме. Возможно, мы сумеем найти убежище у первой группы машин.

– Наш передний лазер готов к выстрелу! – сообщила Тш'т. Джиллиан сделала жест правой рукой, запрещая всякие действия.

И тут заговорил один из подростков с Джиджо. Маленькая г'кек на колесах, называющая себя Гек, могла все хорошо рассмотреть, потому что использовала все четыре глазных стебелька.

– Угу! – заметила она. – Похоже, наши новые гости тоже начинают сражаться.

Она показала вперед, где было видно, как сближаются вспомогательные корабли обеих групп. Потрескивала едва сдерживаемая энергия. Сканеры показывали, что остальные машины, поменьше, торопливо отступают от места столкновения.

Они используют нас как поле битвы. Могут ли дела идти еще хуже?

Джиллиан знала, что совершает ошибку, так формулируя положение. Не следует искушать Ифни, которая всегда готова предъявить новый поворот судьбы. —

Поблизости свернулась голограмма Нисса. Голос ее звучал негромко и удрученно.

Теперь нас сканируют со стороны самого Фрактального Мира. Те, что контролируют большие дезинтегрирующие лучи, начали поворачивать установки в нашу сторону. И вскоре мы можем последовать за покойными зангами.

– Они рискуют попасть в жилое сооружение, как раз там, где оно наиболее уязвимо!

Очевидно, кое-кто считает, что стоит рискнуть, чтобы устрашить нас. Или они предпочитают уничтожить то, что не могут удержать.

Джиллиан видела, как действуют эти аннигилирующие лучи. «Стремительный» испарится в несколько секунд.

ЛАРК

Ужасные обстоятельства. Однако для биолога это настоящий рай. Тело Ларка находилось в вонючем пластиковом мешке, но мозг его лихорадочно работал, усваивая полученные уроки, меняя ограниченные взгляды на более широкую панораму жизни.

Он овладевал новой формой коммуникации, получая зрительные образы, усваивая значения и коннотации, которые посылались непосредственно в его систему кровообращения. Учил язык гормонов и влияющих на настроение пептидов. И воздействие было двусторонним. Когда Ларк понимал что-то новое, ему не нужно было говорить или даже кивать головой. Простой акт понимания вызывал соответствующие метаболические изменения, вброс знакомого эндорфина удовлетворения, и учитель-чужак тут же это фиксировал. Аналогично быстрые перемены вызывали также смятение или раздражение. И учитель менял свою систему передаваемых образов, пока Ларк не поймет, что ему показывают.

Необычный пассивный способ активного изучения.

Можно ли это назвать телепатией? — думал Ларк.

Однако этот метод одновременно казался медленным и грубым. Зрительные образы напоминали кукольное представление. От тела инструктора отделялись части и плавали в полости вакуоли, преобразуясь в модели или манекены, которые играли на маленькой сцене. Такие же образы можно было представить гораздо быстрее и ярче на одном их экранов дисплеев, которыми пользовалась Линг на Джиджо и на борту джофурского корабля.

Но независимо от эффективности этого способа Ларк вскоре понял, почему его похитители используют именно его.

Это связано с принципиальным отличием между тем, как водородные и кислородные существа смотрят на мир.

На первый взгляд эти два мира кажутся совершенно непохожими.

Биология обоих миров основана на молекуле углерода, но один использует активный химизм кислородной атмосферы, в то время как жидкая вода служит незаменимым растворителем. Такой способ жизни может существовать только в узких температурных и гравитационных пределах. Обычно он возникает в тонкой оболочке из воды и атмосферы, окружающей землеподобные планеты. Выходя за пределы таких оазисов, кислородная жизнь вынуждена нести с собой в космос такие редкие условия.

Гораздо более распространена суровая среда – среда холодных гигантских планет типа Юпитера, Урана или Титана или даже обширные ледяные царства комет. Некоторые из "таких планет обладают огромным количеством водорода, а на других есть метан, аммиак или циан. Но у большинства из них одна общая черта – обширная плотная атмосфера и турбулентные конвектирующие слои, нечто вроде перекатывающихся слоев солнечной атмосферы. Создающее жизнь тепло обычно приходит снизу, от горячего планетарного ядра. Иногда на такой планете вообще нет «твердой» поверхности.

Поэтому большинство водородных существ обитает в просторном бурном небе. Верх и низ становятся огромными, почти неограниченными, сопоставимыми с двумя другими измерениями. И передвижение – не преодоление тяготения на машущих крыльях, а скорее использование восходящих и нисходящих потоков, плавание в таком плотном тумане, где давление такое же, как на дне земных морей.

В таком царстве есть и свои преимущества. Неторопливо и грациозно перемещаются в поисках органической пищи огромные существа. Захваченный невероятными стремительными вихрями, только гигант может высвободиться и избежать падения в смертоносную глубину. И некоторые водородные существа вырастают такими огромными, что их можно разглядеть из космоса. Они напоминают титанические, обладающие свободным движением облака.

И здесь вступает в действие органическая химия – этот помощник всемогущего Создателя.

Начинает действовать Критик.

Эволюция.

На таких мирах, как и на кислородных типа Земли, начинает действовать логика воспроизводства и преимущества… хотя действует она по-другому.

Кислородная жизнь рассчитана на перенос водой сложных коллоидных молекул протеинов и аминокислот. Но слишком большое количество воды разрежает такие процессы и делает их бесполезными. Даже в теплом море необходима плотная упаковка – клетки – нужного размера для того, чтобы мог действовать механизм жизни. В течение двух миллиардов лет предельное биологическое достижение на ранней Земле заключалось в распространении в океане одноклеточных организмов, которые впитывали солнечный свет и пожирали друг друга, медленно совершенствуя свою молекулярную технику.

Но однажды одна клетка поглотила другую – и позволила ей продолжать жить. Примитивный одноклеточный организм поглотил сине-зеленую водоросль и в обмен на безопасную жилую площадь стал получать сахар как результат фотосинтеза. И такая кооперация дала необходимое преимущество в соперничестве с другими клетками.

И это был не единственный такой союз. Вскоре клетки объединялись в больших количествах, масса росла, образовывались временные или постоянные союзы, получавшие преимущество перед другими союзами. Возникли сложно устроенные организмы, и эволюция ускорилась.

Некоторые называют это пищевой цепочкой или танцем жизни. Я видел на Джиджо, как он исполняется во многих субокружениях и экосистемах. Растения используют фотосинтез, чтобы запасать пищевую энергию в карбогидратах. Травоядные питаются растениями. Хищники охотятся на травоядных, завершая цикл и возвращая полученное в почву, когда испражняются или умирают.

Все это кажется хорошо отлаженным механизмом, где каждая часть рассчитана на взаимодействие с другими, но в то же время имеется множество парадоксов. Все, что вначале кажется кооперацией, основано на соперничестве. И почти каждый акт соперничества происходит в рамках большей и более сильной системы, словно кооперация – ее врожденное свойство.

Конечно, это сверхупрощенная картина. Иногда равновесие нарушается – какой-нибудь переменой в окружающей среде или когда перестают действовать природные ограничения одного компонента. Подобно раковой опухоли такой компонент побеждает в соперничестве и уничтожает ту самую экосистему, которая дала ему возможность процветать.

Тем не менее схема почти одинакова на миллионах маленьких плодородных планет. Возьмите плотные мешки насыщенной протеином воды. Предоставьте солнечный свет и минералы. Позвольте этим мешкам соперничать в игре жизни и смерти. Со временем начнут возникать все более сложные союзы. Кооперирующиеся группы создадут органы, тела, стаи, племена, народы, планетарные сообщества… и все это приведет к капризной и раздражительной, но поразительной цивилизации Пяти Галактик.

История жизни, основанной на водороде, похожа, но сюжет принял несколько иной поворот.

На планетах типа Юпитера с самого начала возникли большие размеры. Огромные простейшие существа плавали в небе настолько просторном, что оно могло поглотить несколько сотен Джиджо. Эволюция заставила такие существа совершенствоваться, хотя и медленнее при низких температурах. И перемены не всегда приходили в результате воспроизводства и наследственности. Чаще какая-то часть огромного плывущего по ветру существа случайно натыкалась на новую химическую реакцию или способ поведения. Эта часть начинала расти, поглощая соседние и постепенно преобразуя все существо.

Смерть по-прежнему участвовала в этом процессе, но не так, как это происходило на Земле.

Для нас смерть – это количественное явление. У индивида могут быть потомки и могут не быть. Но и в том и в другом случае личное исчезновение постоянно преследует вас всю жизнь и неизбежно побеждает, как сильно бы вы ни старались и какие бы новшества ни применяли.

Но для гидрос все явления качественные и неопределенные. Без четких границ смерть становится относительной. Пока преобразования проходят медленно и гладко, вы смотрите на них не с большим страхом, чем я на подстрижку своих волос.

Вместо того чтобы работать с крошечными соперничающими клетками, жизнь на планетах типа Юпитера с самого начала приобрела большие размеры. И не сосредоточилась на кооперации-соперничестве. Я и другие — известные здесь концепции, но различие между ними не играет такой центральной роли в существовании, как для кислородных существ.

Но как же вы организуетесь? — думал Ларк, подавляя раздражение. Как распознаете объекты, цели, противников или идеи?

Учитель Ларка не мог читать его мысли или воспринимать вопросы как отдельные предложения. Но, очевидно, в крови Ларка выделялся какой-то секрет, когда в его сознании возникал вопрос. Этот процесс медленный и не такой эффективный, как речь, включающий многократные повторы. И ни к чему не приводил.

В вакуоле бились части, отделялись от родительского тела, пульсировали, пересекая открытое пространство, сливались в нечто большее. Какое-то время Ларк наблюдал за тем, как эти маленькие объекты извиваются, создавая нечто новое ради его просвещения. И вдруг осознал лежащую за всем этим глубокую истину.

Эти крошечные подсущества. Они…

Волна дрожи проникла в его бедро, прошла по ноге в торс. Ощущение было совершенно уникальным, не похожим ни на что другое, и Ларк неожиданно понял, что ему сообщили название.

Это название он не мог бы произнести вслух ни на каком языке или даже в мыслях – поэтому он перевел его, как мог.

Представители.

В своем родном окружении водорододышащие существа не ищут в окружении возможности для обучения или завершения. Если одно огромное существо наталкивается на другое, это может привести к схватке – или к мирному взаимодействию, но с очень небольшими шансами на постоянное сотрудничество. Сильные ветры юпитерианского неба очень быстро размечут всякие союзы. И возвращение к месту встречи почти невозможно.

Однако развитие требует перемен. И вот для бесед, оценки, понимания они обращаются… внутрь самих себя.

Окруженная обширными мембранами, сердцевина водородного существа представляет собой оазис спокойствия среди бушующих на планете бурь. Можно создавать отдельные защищенные помещения, и там какое-то время свободно расцветают маленькие подсущества, мириадами способов взаимодействуя друг с другом. Подобно сокровенным мыслям и фантазиям человека, эти представители могут встречаться, сталкиваться, разрабатывать бесчисленные сценарии ради блага целого.

Модели.

Ларк взглянул на шар, плывущий сразу за его мембранным окружением. Он кажется самостоятельным, но теперь Ларк знал, что он тоже «представитель» чего-то гораздо большего – возможно, того огромного существа-корабля, которое принесло себя в жертву, чтобы под огнем джофуров проникнуть сюда.

Ларк неожиданно вспомнил то, что читал когда-то в одном из редких текстов по галактической ксенологии о водородном типе жизни, который называют зангами.

Их величайшая страсть – моделирование планеты… вселенной… но не с помощью математики или компьютеров. Они делают это, создавая живые копии, модели, подобия внутри собственных тел.

Каким-то странным образом это показалось знакомым.

Как мы, люди, исследуем возможности будущего с помощью воображения.

Но здесь есть кое-то большее.

Поскольку мы начинаем жизнь как маленькие мешки воды – клетки, мы, кислородники, должны подниматься в сложном танце соперничества и кооперации, создавая коалиции и общества, постепенно становясь существами, способными руководить этим процессом с помощью Возвышения. Несмотря на все свои недостатки, наша охватившая все галактики цивилизация есть кульминация этих усилий.

От многих… к одному.

Гидрос действуют по-другому. Они начинают с больших, но одиноких существ, но одиночество вынуждает их разделиться, искать разнообразия внутри себя. От одного… к многим.

Эта догадка доставила Ларку неожиданное интенсивное удовольствие. Увидеть различия и сходства с совершенно иным порядком жизни – дар, о получении которого он даже не мечтал. Этот дар превосходит его возможности спросить или предвидеть.

Ему страшно хотелось поделиться своим открытием, рассказать все Линг, услышать ее вдохновляющие замечания…

Неожиданно возникла печаль, равная только что. испытанному удовольствию. Оба чувства смешались, эта смесь полилась в его вены, разносимая бьющимся сердцем. Через мгновение она достигнет ног, и тогда…

Плавающее рядом существо-учитель неожиданно вздрогнуло. Шар задрожал, словно тоже получил порцию химикалиев, выделенных организмом Ларка в эти мгновения прозрения.

Не менее ста крошечных вакуолей открылись в шарообразном теле. И в каждой возник целый рой миниатюрных тварей, они взаимодействовали, смешивались, соединялись и разделялись. Ларк зачарованно смотрел на то, как прямо на его глазах «мыслит» занг. Все это было очень сложно и стремительно.

Смятение кончилось так же быстро и неожиданно, как началось. Все крошечные отверстия закрылись, мини-существа вернулись в главное тело. Учитель Ларка задрожал…

Сам Ларк почувствовал, как новая стимулирующая волна проходит через его ногу, теплое ощущение быстро распространяется по артериям и внутренностям – форма коммуникации такая интимная, что немыслимо никакое смущение.

Одобрение.

По крайней мере именно так Ларк интерпретировал эту молекулярную волну, надеясь, что он не выдумывает.

Одобрение и приветствие.

Одобрение, на которое отвечают взаимностью.

Немного погодя он потерял сознание. Неожиданная сонливость подсказала Ларку, что его хозяева хотят, чтобы он уснул. И он уснул.

Сознание вернулось почти так же быстро. Он понятия не имел, сколько времени прошло, знал только что его переместили.

Он больше не находился в просторном помещении вместе с другими пленниками и видимыми ядовитыми парами. Его прозрачный кокон перенесли в гораздо меньшее помещение. Были и другие перемены.

Окружавшие его мембраны съежились и облепили тело, как мешковатый костюм. Ларк обнаружил, что стоит. Возможно, его даже заставили прийти сюда, двигая его телом, как марионеткой. Мысль показалась неприятной, но свобода потянуться и распрямиться из положения зародыша более чем компенсировала ее.

Он по-прежнему не мог дышать и должен был рассчитывать в обеспечении жизни на катетер в бедре, но окружение выглядело не таким туманным и не было ощущения близкого холода.

Ларк осторожно переступил с ноги на ногу и повернулся.

Поблизости висел один из зангов, хотя сказать, это ли его прежний учитель, было совершенно невозможно. Вероятно, нет. Этот напоминает боевой шар, такой, какой Ларк видел в коридорах «Полкджи», – существо, прорвавшееся сквозь стену, отпугнувшее Ранна и захватившее Ларка в плен. Вблизи можно было рассмотреть приспособления, необходимые водородному существу для защиты в ядовитом кислородном окружении. Блестели толстые защитные слои, и существо сохраняло шарообразную форму, идеальную для максимального сокращения поверхности.

Итак, мы оба заключены в скафандры. Снаряжены для встречи друг с другом на полпути. Только я по-прежнему присоединен пуповиной, и вы, приятели, можете отключить меня, как лампочку, когда захотите.

Ларк посмотрел за занга и увидел в помещении нечто такое, на что раньше не обратил внимания.

Окно… выходящее наружу!

Стараясь не споткнуться, он направился к окну, чтобы взглянуть на звезды. Это будет первый непосредственный взгляд на звезды с тех пор, как они с Линг оказались на борту джофурского корабля, улетевшего с Джиджо.

Но вместо незнакомых созвездий его взгляд привлекло нечто гораздо более странное – объект, плывущий на темном фоне, похожий на колючий анемон, который можно встретить дома на горном лугу. Только на этот раз создавалось впечатление гигантского размера. Каким-то образом Ларк почувствовал, что этот игольчатый предмет размером с Джиджо… или даже еще больше.

Вскоре он смог разглядеть кое-что еще. Темный объект поврежден. Сквозь рваное отверстие в одном его полушарии вылетает поток искорок.

И «Полкджи» как будто на очень большой скорости направляется к этому отверстию.

Раньше занги, кажется, говорили, что не смогли захватить корабль. Может, им не хватило ресурсов. По схемам выходило, что джофуры по-прежнему владеют двигателями, оружием и системой жизнеобеспечения.

Возможно, они направляются туда, где смогут получить помощь, чтобы избавиться от заражения зангами… и мной.

Или,, может быть, джофуры считают, что там найдут «добычу», о которой говорил Ранн, – корабль землян, который все ищут.

Ларк повернул голову, чтобы посмотреть на боевой шар. С какой целью его привели сюда? Чтобы показать эту сцену? Может, занги догадались, что Ларк не друг джофуров. И хотят заключить с ним союз? Если так, он с радостью согласится… на одном условии.

Вы должны помочь мне найти и освободить Линг. Дайте нам спасательную шлюпку или какой-нибудь другой способ убраться отсюда – либо назад на Джиджо, либо в другое безопасное место.

Если вы это сделаете, я буду вашей собакой, буду вынюхивать и преследовать своих.

Конечно, Ларк сознательно мыслил иронично. Только сравнительно с водорододышащими он мог назвать «своими» джофуров. Но такая сардоническая мысль, вероятно, слишком тонка для зангов; вряд ли они могут понять по его крови.

Если мы хотим действовать вместе, нам потребуется гораздо лучший способ коммуникации.

Он смотрел на шар в ожидании какого-нибудь ответа или просто признаков понимания. Но вместо этого шар несколько мгновений спустя словно подпрыгнул в неожиданном возбуждении и удивлении. Волны нервного возбуждения проникли в организм Ларка через катетер.

Что? Что это!

Повернувшись, он увидел причину. И снова посмотрел в окно.

О Ифни…

Боевой корабль уже заметно приблизился к огромному Шероховатому шару, определенно нацеливаясь на отверстие в нем. Ларк заметил, что сооружение полое внутри и в центре его горит красноватый свет. Он понятия не имел, что это означает и что за огонь в середине. Что-то другое привлекло его внимание.

С одной стороны обширной пещеры видны были искры взрывов. Ларк видел, как обломилось несколько гигантских перьев или острых выступов и медленно начало отплывать, одновременно растворяясь. А само отверстие заметно расширилось.

Разрушение как будто производили острые световые лучи, рождающиеся где-то внутри обширной полости. С десяток таких лучей сосредоточивалось в одном месте у края отверстия, вызывая появление ослепительно яркой точки. Отражения от этой точки вызывали большую часть разрушений поверхности.

Точки метались, иногда уходили от лучей, быстрыми прыжками удаляясь от края отверстия. И когда их нагонял луч, точка вспыхивала так ярко, что Ларку приходилось отводить взгляд.

Что происходит? Что там делается?

Снова он почувствовал, какой он в сущности невежественный дикарь. Мудрость совсем рядом – занг несомненно понимает смысл этого необычного зрелища. Но потребуется несколько мидуров терпеливых кукольных представлений, чтобы объяснить даже простейшие аспекты происходящего.

Пол под ногами Ларка неожиданно задрожал. Хозяева «Полкджи» что-то делали.

Ларк узнал низкий гул орудий.

Вскоре стали видны две группы сверкающих объектов, по дуге уходящих от корабля, с фантастической скоростью летящих к игольчатому сооружению.

Это снаряды?

Ларк вспомнил, как Община Джиджо захватила врасплох джофуров, напав на их корабль со своими грубыми химическими ракетами. У него было ощущение, что эти огненные стрелы гораздо смертоноснее.