Текст книги "Тотальный контроль"

Автор книги: Дэвид Балдаччи

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 33 страниц)

Глава 42

Было восемь часов, когда Сидней добралась до одноквартирного дома Джеффа Фишера, стоявшего в жилом квартале старой части Александрии в ряду стандартных домиков, имевших общие боковые стены. Одетый в тренировочный костюм с инициалами Массачусетского технологического института и в поношенные теннисные туфли, с кепкой на почти лысой голове, маленький, низенький и толстый Фишер поприветствовал ее и повел в большую комнату, набитую до потолка всевозможным компьютерным оборудованием. На полу валялись кабели, многочисленные штепсельные розетки использовались на полную мощность. Сидней показалось, что она очутилась не в спокойном пригородном районе, а в центре управления Пентагона, где планируются военные операции.

Фишер наслаждался ее неподдельным удивлением.

– На самом деле не все компьютеры работают. Я боюсь, что не хватит электроэнергии. – Он широко улыбнулся.

Сидней вытащила дискету из кармана.

– Джефф, можешь вставить это в свой компьютер и прочитать то, что тут записано?

Фишер с разочарованием на лице взял дискету.

– И это все? Сидней, твой компьютер на работе справился бы с этим.

– Знаю, но я боялась, что могу что-нибудь испортить. Дискета пришла по почте и может быть повреждена. Я тебе не ровня, когда дело доходит до компьютеров, Джефф. Захотелось прийти к лучшему специалисту.

Фишер просиял, ее слова явно польстили его самолюбию.

– Хорошо. На это уйдет не больше секунды.

Он уже начал вставлять дискету в компьютер.

Сидней остановила его, положив свою руку на его.

– Джефф, это оперативно доступный компьютер?

Он посмотрел на компьютер, потом на нее.

– Да. Я пользуюсь услугами трех линий, у меня есть выход в Интернет через узел Мичиганского технологического института. Почему ты спрашиваешь?

– Ты не можешь использовать компьютер, который не подключен к оперативной связи? Разве другие не могут получить информацию с твоей базы данных, когда ты подключен?

– Да, это улица с двусторонним движением. Ты отправляешь информацию. Другие могут воспользоваться ею. Происходит обмен. Но это большой обмен. Хотя забраться в компьютер можно и тогда, когда он не подключен.

– Что ты хочешь сказать? – спросила Сидней.

– Ты когда-нибудь слышала об излучении Ван Эка? – спросил Фишер. Сидней покачала головой. – Собственно, это электромагнитное подслушивание.

Сидней смотрела с недоумением.

– Что это такое?

Фишер повернулся на своем стуле и посмотрел на озадаченного юриста.

– Электрический ток создает магнитное поле. Таким образом компьютеры передают магнитные поля, к тому же довольно сильные. Эти передачи можно легко перехватить и записать. В довершение всего компьютеры также передают цифровые импульсы. Эта электронно-лучевая трубка... – Фишер указал на монитор, – отражает четкие видеообразы, если пользоваться нужной улавливающей аппаратурой, которая широко доступна. Я мог бы проехаться по центру Вашингтона с направленной антенной, черно-белым телевизором и электронной аппаратурой стоимостью не больше двух долларов и украсть информацию из каждой компьютерной сети любой юридической конторы, бухгалтерской фирмы и даже правительственной организации. Это просто.

Сидней не могла поверить.

– Ты хочешь сказать, что если информация появляется на экране чьего-то компьютера, ты можешь это увидеть? Как это возможно?

– Просто. Формы и линии на экране компьютера состоят из миллионов крохотных точек, называемых элементами изображения или, кратко, пикселями. Когда набираешь команду, электроны выбрасываются к соответствующей точке на экране, чтобы осветить соответствующие пиксели, это почти то же самое, что рисовать картину. Экрану компьютера необходим постоянный приток свежих электронов, которые освещают пиксели. Когда играешь в компьютерную игру или обрабатываешь текст, или делаешь еще что-нибудь, то только таким образом можно увидеть, что происходит на экране. Успеваешь за мной?

Сидней кивнула.

– Хорошо, каждый раз, когда электроны выбрасываются на экран, они излучают импульс электромагнитных волн высокого напряжения. Пиксели один за другим получают эти импульсы. Однако поскольку экран телевизора может соответствующим образом расставить эти пиксели и воспроизвести то, что показывает монитор, используется искусственный сигнал синхронизации для точного воспроизведения картины на мониторе компьютера.

Фишер сделал паузу, снова посмотрел на свой компьютер и продолжил:

– Принтер? Факс? То же самое. Сотовые телефоны? Дайте мне минуту поработать со сканером, и я получу номер серии вашей электроники, номер вашего сотового телефона, ваши данные ограниченного доступа или название фирмы-производителя вашего телефона. Я программирую эти данные в другом сотовом телефоне с микросхемами другой конфигурации и начинаю продавать услуги, а все записываю на вас. Любая же информация, идущая через компьютер, телефонные линии или эфир, – это честная игра. Сегодня информация поступает только так. Так что никакой безопасности нет. Знаешь, что я думаю? Очень скоро мы перестанем пользоваться компьютерами из соображений безопасности. Вернемся к печатным машинкам и «черепашьей почте».

У Сидней был озадаченный вид.

– "Черепашьей почтой" технари презрительно называют американскую почту. Возможно, они будут смеяться последними. Запомните мои слова. Этот день приближается.

Неожиданная мысль пришла в голову Сидней.

– Джефф, а как же обычные телефоны? Как могло получиться что я набираю, скажем, номер своей работы, а мне отвечают совсем с другого места?

– Кто-то подключился к коммутатору, – немедленно ответил Фишер.

– Коммутатор? – растерянно повторила Сидней.

– Так называется электронная сеть, через которую в Соединенных Штатах проходит вся связь, звонят ли через обычные или сотовые телефоны. Когда вы вклиниваетесь в нее, то можете безнаказанно вести переговоры. – Фишер вернулся к своему компьютеру. – Тем не менее мой компьютер обеспечен хорошей системой безопасности.

– Она полностью защищена от неумелого обращения? Никто не может взломать ее?

Джефф рассмеялся.

– Сидней, не знаю никого, кто бы в здравом уме мог сказать такое.

Сидней посмотрела на дискету, сгорая от нетерпения прочитать ее.

– Извини, если говорю как параноик.

– Нет проблем. Я не обижаюсь. Но многие юристы близки к паранойе. На факультете юриспруденции для них следует ввести специальный предмет или что-то в этом роде. Мы могли бы это сделать. – Он выдернул телефонный провод из центрального процессора. – Теперь мы формально отключены. – В этой системе у меня есть первоклассный вирусный чистильщик, на тот случай, если кто-то заранее пробрался в нее. Я только что проверил, думаю, нам ничто не грозит.

Он жестом пригласил Сидней сесть. Она придвинула стул, и оба уставились на экран. Фишер нажал несколько клавишей – появился перечень файлов, записанных на дискете. Он взглянул на Сидней.

– Примерно дюжина файлов. Судя по количеству байтов, это означает, что здесь около четырехсот страниц обычного текста. Но если на дискете присутствует графика, то определить объем невозможно.

Фишер нажал еще на какие-то клавиши. Когда экран заполнился изображением, его глаза загорелись.

Лицо Сидней выражало разочарование. На экране было что-то непонятное, иероглифы современной сложной технологии.

Она посмотрела на Фишера.

– Что-нибудь случилось с твоим компьютером?

Фишер быстро печатал. Экран опустел, затем снова наполнился той же самой мешаниной цифровых образов. Потом в нижней части экрана появилась рамочка со строчкой для введения команды и запросила пароль.

– Нет, с дискетой тоже все в порядке. Откуда она у тебя?

– Она была послана мне. Клиентом, – запинаясь, ответила она.

К счастью, Фишер так увлекся решением технологической головоломки, что больше не задавал вопросов о происхождении дискеты.

Еще несколько минут его пальцы скользили по клавишам, пытаясь раскрыть другие файлы. Цифровой мусор постоянно восстанавливался на экране. Компьютер также все время запрашивал пароль. Наконец Фишер с улыбкой повернулся к ней.

– Информация зашифрована, – уверенно сказал он.

Сидней уставилась на него.

– Зашифрована?

Фишер смотрел на экран.

– Шифровка – это процесс, с помощью которого при отправке читаемый текст превращается в нечитаемый.

– Какая польза от этого, если получатель не может его прочитать?

– Нет, он может, если у него есть ключ, позволяющий расшифровать текст.

– Откуда возьмется ключ?

– Отправитель должен либо передать его вам, либо он у вас уже есть.

Сидней тяжело опустилась на стул. У Джейсона, наверно, есть этот проклятый ключ.

– У меня нет ключа.

– Тогда это полная бессмыслица.

– А не мог кто-либо послать зашифрованную информацию сам себе? – спросила она.

Фишер посмотрел на нее.

– Вряд ли. Обычно так не делается. Если у вас в руках информация, вы не станете шифровать ее и посылать через Интернет в другое место. Это дало бы кому-то возможность перехватить ее и затем расшифровать.

Сидней вдруг вздрогнула.

– Джефф, у тебя есть кофе? Кажется, здесь прохладно.

– Да, я сварил кофе. В этой комнате теплее, чем в других, от оборудования. Я вернусь через минуту.

– Спасибо.

Когда Фишер вернулся с двумя чашками кофе, Сидней пристально вглядывалась в экран.

Фишер отпил глоток горячего кофе, Сидней откинулась на спинку стула и закрыла глаза. Фишер наклонился вперед и посмотрел на экран. Он вернулся к прерванному разговору.

– Так вот, вряд ли кто станет шифровать информацию, посылаемую в собственный же адрес. – Он отпил еще глоток. Это делают лишь тогда, когда посылают ее кому-то другому.

Сидней открыла глаза и села прямо. В ее памяти всплыло изображение электронной почты, появившееся на экране компьютера Джейсона, словно призрак. Она показалась и тут же исчезла. Ключ. Был ли это ключ? Посылал ли он ей ключ?

Она ухватилась за руку Фишера.

– Что это означает, когда на экране компьютера появляется электронная почта и тут же исчезает? Ее нет в почтовом ящике. Ее нет нигде. Как это могло произойти?

– Очень просто. У отправителя есть окно выбора, при помощи которого можно отменить послание. Он не может этого сделать, когда почту откроют и прочитают. Однако на некоторых системах в зависимости от конфигурации информацию можно отозвать, если ее не открыл получатель. Это лучше, чем американская почта. – Фишер ухмыльнулся. – Можно, например, разозлиться на кого-то, написать письмо, опустить его в ящик и пожалеть о том, что написал. Но опустив письмо в металлический ящик, вы не можете вытащить его оттуда. Это исключено. Совсем другое дело электронная почта. Оттуда письмо можно вернуть, но до определенного момента.

– А что если отправка идет не через сеть, а, например, через Интернет?

Фишер потер подбородок.

– Тогда дело осложняется, ибо сообщение путешествует по цепи. Что-то вроде препятствий для обезьян на игровой площадке. – Сидней снова непонимающе посмотрела на него. – Понимаешь, ты забираешься с одной стороны площадки, перелезаешь через ограду и спускаешься на другой стороне. Это грубая аналогия, иллюстрирующая, как почта путешествует по Интернету. Части цепи текут сами по себе, они необязательно образуют сплошную цепь. Иногда получается так, что отправленную информацию вернуть невозможно.

– Но это все-таки возможно?

– Если информацию послали через оперативно доступную цепь и она все время шла через эту цепь, как, например, «Амэрикен Онлайн», – тогда ее можно вернуть.

Сидней напряженно думала. Домашний компьютер был подключен к «Амэрикен Онлайн». Но зачем Джейсону посылать ей ключ и затем забирать его назад? Она вздрогнула. А может быть, передачу прервал кто-то другой?

– Джефф, если ты посылаешь электронную почту и хочешь, чтобы она дошла до адресата, а кто-то другой этого не хочет, он может остановить ее? Отменить передачу, как ты сказал, даже если отправитель хочет послать свою информацию?

– Это немного странноватый вопрос. Да, может. Для этого надо иметь доступ к клавиатуре. А почему ты спрашиваешь?

– Я просто размышляю вслух.

Фишер загадочно посмотрел на нее.

– Сидней, что-нибудь произошло?

Сидней не ответила на вопрос.

– А можно прочитать послание без ключа?

Фишер посмотрел на экран, затем медленно повернулся к Сидней.

– Есть несколько способов. – Он колебался, в его голосе появились нотки холода.

– Джефф, ты не можешь попробовать?

Он опустил глаза.

– Послушай, Сидней, после твоего звонка я позвонил в фирму, чтобы проверить, как продвигаются некоторые проекты. Мне рассказали... – Он умолк и бросил на нее тревожный взгляд. – Мне рассказали о тебе.

Сидней встала и опустила глаза.

– До того, как ты приехала, мне на глаза случайно попалась газета. Это все правда? Мне не хотелось бы попасть в неприятное положение.

Сидней снова села, посмотрела Джеффу прямо в глаза и твердо сжала его руку.

– Джефф, на мой домашний компьютер пришла электронная почта. Я подумала, что от мужа. Но она исчезла. Похоже, это мог быть ключ к этой информации, потому что Джейсон отправил эту дискету сам себе. Я не знаю, что на этой дискете, но я должна это прочитать. Я не сделала ничего незаконного, что бы ни писали газеты или ни говорили в фирме. Я этого никак не могу доказать. Пока. Ты же можешь верить лишь моему слову.

Фишер долго смотрел на нее, затем кивнул.

– Хорошо. Я верю тебе. Ты один из тех юристов фирмы, которые мне нравятся. – Он решительно повернулся к экрану. – Тебе захочется еще кофе. Если проголодалась, в холодильнике есть бутерброды. Тут потребуется некоторое время.

Глава 43

Обед с Харди закончился рано, было всего восемь часов, когда Соер подъехал к дорожке перед своим домом. Выбравшись из машины, он почувствовал приятное ощущение в животе. В голове, правда, никаких приятных ощущений не было. Это дело казалось столь запутанным, что было трудно решить, с чего начать.

Захлопнув дверцу машины, он заметил старинный «Силвер Клауд Роллс-Ройс», величественно приближавшийся к нему. В этих краях вряд ли когда-нибудь видели столь эффектную демонстрацию богатства. Через переднее стекло Соер увидел, что шофер в черной фуражке сидит рядом с рулем, а не за ним. Соеру пришлось всмотреться пристальнее, прежде чем он понял, что тут не так. Водитель сидел с правой стороны. Это была построенная в Британии машина. Она сбавила скорость и плавно остановилась рядом с ним. Соер не видел, кто сидел в глубине салона, стекла были затемнены. И неизвестно, были ли такие стекла вставлены сразу или потом. Ему недолго пришлось раздумывать над этим. Заднее стекло опустилось и перед Соером предстало лицо Натана Гембла. Тем временем шофер вышел из машины и встал рядом с дверью пассажирского салона.

Соер рассмотрел огромную длинную машину, затем снова уставился на председателя «Трайтона».

– Хорошая коллекция колес. Сколько горючего уходит на милю?

– Это меня мало волнует. Вы увлекаетесь баскетболом? – Гембл при помощи ножниц отрезал конец сигары и не спеша прикурил.

– Извините?

– НБА. Высокие черные ребята бегают в коротких трусах, получая за это кучу денег.

– Иногда смотрю по телевизору, когда есть время.

– Тогда забирайтесь в мою машину.

– Зачем?

– Увидите. Обещаю, вам не придется скучать.

Соер оглядел улицу и пожал плечами. Он засунул ключи от своей машины в карман и посмотрел на шофера.

– Понял, приятель?

Соер открыл дверь и забрался в машину. Откинувшись на кожаное сиденье, он заметил сидящего напротив Лукаса. Соер слегка кивнул головой. Шеф безопасности «Трайтона» ответил так же. «Роллс-Ройс» резко рванул с места.

– Хотите? – Гембл протянул сигару. – Кубинская. Ввозить их запрещено. Наверно, поэтому я их так люблю.

Соер взял предложенную сигару и отрезал конец ножницами, которые ему передал Гембл. Он удивился, когда Лукас протянул бутановую зажигалку, но не отказался от его услуги.

Он раскурил сигару несколькими быстрыми затяжками, затем затянулся глубоко.

– Неплохо. Думаю, придется смотреть сквозь пальцы на то, что вы курите запрещенные сигары.

– Большое спасибо.

– Кстати, как вы узнали, где я живу? Надеюсь, вы не следили за мной? Я начинаю нервничать, когда так поступают.

– Поверьте, у меня есть занятие получше, чем следить за вами.

– Так как?

– Что как? – Гембл пристально смотрел на него.

– Как вы узнали, где я живу?

– Какая вам разница?

– Мне важно это знать. В моей профессии не афишируют место, именуемое домом.

– Хорошо, дайте подумать. Что мы сделали? Искали вас в телефонной книге? – Гембл резко покачал головой и с ироничными искорками в глазах посмотрел на Соера. – Нет, ничего подобного.

– Вы поступили правильно, в справочниках меня нет.

– Верно. Ну, мы просто знали. – Гембл выпустил в потолок пару идеальных колец. – Видите ли, это наша компьютерная технология. Мы – это «Большой Брат», мы знаем все. – Гембл посмеивался, затягиваясь сигарой и посматривая на Лукаса.

Лукас поймал взгляд Соера.

– Фрэнк Харди сказал нам. Конфиденциально, разумеется. Мы не собираемся распространять эту информацию. Я понимаю вашу озабоченность. – Ричард Лукас умолк. – Пусть это будет между нами, – добавил он. – Я десять лет работал в ЦРУ.

– Ах, Рич, я его тоже переманил к себе. – Разивший от Гембла запах спиртного заполнил салон. Он нагнулся и распахнул маленькую дверцу в деревянной обшивке «Роллс-Ройса». Открылся бар с большим выбором напитков.

– Похоже, вы хотите виски с содовой.

– Я выпил свою порцию за обедом.

Гембл наполнил разрисованный хрустальный стакан из бутылки «Джонни Уокера». Соер взглянул на Лукаса, который взирал на все достаточно спокойно. Видимо, это была ежедневная рутина.

– Честно говоря, не думал, что увижу вас после нашей недавней короткой беседы, – сказал Соер.

– Отвечу откровенно – вы поставили меня на место, и я, скорее всего, это заслужил. В действительности я испытывал вас своими обычными приемами, и вы вышли победителем. Можете представить, я встречаю не так уж много людей, у которых хватает смелости вести себя подобно вам. Когда же мне попадаются такие люди, мне хочется поближе познакомиться с ними. К тому же в свете недавних событий я хочу поговорить с вами об этом деле.

– Недавних событий?

Гембл отпил глоток.

– Вы знаете, о чем я говорю. Сидней Арчер. Новый Орлеан. РТГ. Я только что разговаривал по телефону с Харди.

– Вы быстро работаете. Я расстался с ним всего двадцать минут назад.

Гембл вытащил из задней консоли машины крохотный переносной телефон на подставке.

– Запомните, Соер, я работаю в частном секторе. Если не шевелиться быстро, значит, вообще не будешь шевелиться. Понятно?

Соер курил сигару и не торопился отвечать.

– Начинаю понимать. Кстати, вы не сказали, куда мы едем.

– Разве? Что ж, сидите спокойно. Скоро приедем. Тогда сможем хорошо поговорить.

* * *

«Эйр Арена» приютила команду из НБА «Вашингтон Буллетс» и команду из НХЛ «Вашингтон Кэпителс», по крайней мере, до тех пор, пока не закончится строительство нового стадиона в центре города. Арена была забита зрителями, жаждущими увидеть матч между командами «Буллетс» и «Нике». Натан Гембл, Лукас и Соер поднялись на персональном лифте на второй этаж арены, где находились роскошные корпоративные ложи. Когда Соер прошел по коридору через дверь с надписью «Трайтон Глоубал», у него было такое ощущение, словно он ступил на шикарный лайнер. Это были не просто места, откуда можно наблюдать за игрой. Эта ложа по площади равнялось его квартире.

Молодая женщина стояла за стойкой бара, на длинном боковом столе разложили холодные и горячие закуски. Тут находились личная ванная, туалет, крепко набитые диваны, кресла и гигантский телеэкран в углу, демонстрировавший баскетбольный матч. Из верхней секции Соер слышал, как зрители подбадривают игроков. Он посмотрел на телеэкран. Местный «Буллетс» вел с перевесом в семь очков над фаворитами из «Нике».

Соер снял шляпу и последовал за Гемблом в бар.

– Сейчас надо что-нибудь принять. Не могу смотреть баскетбол без рюмки в руке.

Соер кивнул в сторону бара.

– "Бад", если он у тебя есть.

Молодая женщина открыла холодильник, откупорила банку «Бадвейзера» и стала наполнять стакан.

– Можно было и из банки. Спасибо.

Соер снова осмотрел просторное помещение. Здесь никого больше не было. Он подошел к буфету. Ему не хотелось есть после сытного обеда, однако жареная картошка и соленья смотрелись соблазнительно.

– Здесь всегда так мало народа? – спросил он Гембла, взяв горсть картошки. Лукас маячил у стены.

– Обычно здесь все забито до отказа, – ответил Гембл. – Это место хорошо стимулирует сотрудников. Побывав здесь, они остаются довольны и работают изо всех сил. – Женщина передала Гемблу его напиток. В ответ Гембл вытащил из кармана кипу стодолларовых бумажек, подтянул стоявший на прилавке стакан и засунул в него деньги. – Этот стакан предназначен для чаевых. Пойди купи хорошие акции.

Гембл присоединился к Соеру, а молодая женщина от радости чуть не потеряла сознание.

Соер, держа в руке стакан с пивом, указал на телеэкран.

– Похоже, нас ждет большая игра. Меня удивляет, что это место не забито сотрудниками «Трайтона».

– Было бы странно, если бы они здесь оказались, поскольку я дал указание, чтобы билеты на сегодняшнюю игру не продавали.

– Зачем вы это сделали? – Соер отпил глоток пива.

Гембл свободной рукой взял руку Соера.

– Потому что я хотел поговорить с вами наедине.

Соера повели наверх, где находились места для зрителей. Оттуда открылся вид на находившееся прямо внизу игровое поле. Соер не без зависти смотрел, как две группы высоких, мускулистых и очень богатых молодых людей носятся по площадке. Зона, где он сидел, с трех сторон была прикрыта плексигласом. По обе стороны находились зрители других роскошных лож. Однако щиты из стекла позволяли вести уединенную беседу посреди пятнадцатитысячной толпы.

Оба уселись. Соер кивнул головой в сторону, откуда они только что пришли.

– Рич не любит баскетбол?

– Лукас при исполнении служебных обязанностей.

– Он когда-нибудь бывает свободен?

– Когда спит. Я иногда позволяю ему поспать. – Гембл опустился на удобное кресло и отпил глоток.

Соер с любопытством смотрел вокруг себя. Раньше ему никогда не доводилось бывать в подобных местах, и после роскошного обеда с Харди он чувствовал себя не в своей тарелке. По крайней мере, ему будет о чем рассказать Рэю. Посмотрев на Гембла, он перестал улыбаться. В жизни ничто не доставалось бесплатно. Все имело свою цену. Он решил, что настало время взглянуть на ценник.

– Итак, о чем вы хотите поговорить?

Гембл смотрел на игру невидящими глазами.

– Дело в том, что нам нужен «Сайберком». Очень нужен.

– Послушайте, Гембл, я не ваш консультант. Я полицейский. Мне плевать, получите вы «Сайберком» или нет.

Гембл сосал кубик льда. Он сделал вид, что не расслышал.

– Видите ли, человек трудится в поте лица, создавая что-то, и ему все мало. Кто-то пытается это отнять у него. Всегда найдется тот, кто захочет обмануть вас.

– Если вы нуждаетесь в сочувствии, то обратились не по адресу. Вы же не в состоянии потратить все деньги, которые у вас есть. Почему, черт побери, это должно волновать вас?

Гембл взорвался:

– Потому что привыкаешь к этому, вот почему. – Он быстро успокоился. – Привыкаешь быть наверху. Заставлять всех сравнивать себя с тобой. Разумеется, речь идет о деньгах. – Он взглянул на Соера. – Хотите знать, какой у меня годовой доход?

Несмотря на сказанные раньше слова, Соер испытывал любопытство.

– Если я скажу нет, то, чувствую, вы мне все равно скажете.

– Один миллиард долларов. – Гембл бесцеремонно выплюнул кусочек льда прямо в стакан.

Соер отпил пива, пережевывая эту потрясающую информацию.

– Мой федеральный подоходный налог в этом году составит четыреста миллионов долларов. Неужели вы полагаете, что за такие деньги я не могу получить от вас, федералов, кое-какие услуги.

Соер с негодованием взглянул на него.

– Если вам нужны услуги, то ищите проституток на Четырнадцатой улице. Они дешевле.

Гембл уставился на него.

– Черт, ребята, вы ведь не понимаете, о чем идет речь.

– Почему бы вам не просветить меня.

Гембл отставил стакан.

– Вы ко всем относитесь одинаково. – В его голосе звучало удивление.

– Постойте, не хотите ли вы сказать, что это плохо?

– Это не только плохо, это глупо.

– Думаю, вам не доводилось читать Декларацию независимости. Там бы вы нашли трогательную фразу о том, что все люди созданы равными.

– Речь идет о сегодняшнем дне. Я говорю о бизнесе.

– Я не делаю различий.

– Как же я могу одинаково обращаться с председателем «Ситикорпа» и сторожем этого здания? Первый может дать мне взаймы миллиарды долларов, второй – только почистить мой туалет.

– Моя работа ловить преступников, богатых, бедных и всяких других. Мне все равно каких.

– Да. Хорошо, что я не преступник. Я налогоплательщик, вероятно, самый крупный во всей этой стране. И прошу о маленьком одолжении, которое в частном секторе мне оказали бы, даже если я не просил бы.

– Хвала частному сектору.

– Не смешно.

– Я и не собирался вас смешить. – Соер упорно смотрел на него. Когда Гембл наконец отвел взгляд, Соер посмотрел на свои руки и отпил еще глоток пива. Всякий раз, когда он встречался с этим парнем, его сердце начинало стучать в два раза быстрее.

На поле заброшенный местной командой в корзину мяч поднял зрителей на ноги.

– Кстати, вам никогда не казалось, что в таком огромном богатстве, как у вас, есть что-то плохое?

Гембл рассмеялся.

– А как же те ребята там, внизу? – Он указал на баскетбольную площадку. – Честно говоря, учитывая нынешнее состояние дел в мире, этот год у меня был лучше, чем у всех. – Он потер глаза. – Как я уже говорил, дело не в наличных деньгах. Вы правы. У меня их больше, чем когда-либо понадобится. Но мне нравится уважение, которое тебе оказывают, когда ты наверху. Все ждут, что ты предпримешь.

– Не путайте уважение со страхом.

– У меня они идут рука об руку. Послушайте, я всего достиг благодаря настойчивости. Если вы причините мне зло, я причиню вам еще большее зло. Я был беднее церковной мыши, отправился на автобусе в Нью-Йорк, когда мне было пятнадцать, и начал работать на Уолл-Стрит курьером, получая за это несколько долларов в день, пробился наверх и никогда не оглядывался назад. Зарабатывал целые состояния, терял их и снова зарабатывал. Черт, я получил с полдюжины почетных степеней Интеллектуальной лиги, а мне ведь и десяти классов окончить не удалось. Для этого было достаточно сделать пожертвования. – Он поднял брови дугой и ухмыльнулся.

– Поздравляю. – Соер собирался встать. – Думаю мне пора.

Гембл схватил его руку и тут же отпустил ее.

– Я ведь читаю газеты. Я разговаривал с Харди. И чувствую, как РТГ дышит мне в затылок.

– Я уже говорил, что это не моя головная боль.

– Я не против сыграть честно. Но будь я проклят, если проиграю потому, что какой-нибудь мой сотрудник продал меня со всеми потрохами.

– Якобы продал вас со всеми потрохами. Еще ничего не доказано. И что бы вы ни говорили, только это имеет значение для суда.

– Вы видели видеозапись. Какие еще доказательства вам нужны? Черт, я ведь прошу, чтобы вы делали свою работу. Что в этом плохого?

– Я видел, как Джейсон Арчер передает какие-то документы неким людям. У меня нет ни малейшего понятия, что это за документы и что это за люди.

Гембл выпрямился.

– Послушайте, все дело в том, что если РТГ знает о моей сделке, обойдет меня и получит «Сайберком», тогда я обманут. Я хочу, чтобы вы доказали, что они ограбили меня. Когда они получат «Сайберком», никто не будет спрашивать, как провернули сделку. «Сайберком» окажется у них в руках. Понимаете, о чем я говорю?

– Я работаю изо всех сил, Гембл. Но ничто не сможет заставить подогнать мое расследование под ваш бизнес-план. Убийство ста восьмидесяти ни в чем не повинных пассажиров интересует меня куда больше, чем сумма вашего подоходного налога. – Гембл не ответил. – Вы понимаете, о чем я говорю? – Гембл наконец пожал плечами. – Если окажется, что за всем этим стоит РТГ, тогда можете быть уверены, что я посвящу свою оставшуюся жизнь тому, чтобы привлечь их к ответственности.

– Не могли бы вы взять их в тиски прямо сейчас? Расследование ФБР отбило бы у них охоту гоняться за «Сайберкомом».

– Мы этим занимаемся, Гембл. Но требуется время. Приходится преодолевать сопротивление бюрократов с заглавной буквы, помните?

– А времени-то у меня не очень много, – проворчал Гембл.

– Сожалею, но вынужден отказать вам. Могу ли еще чем-нибудь помочь?

Оба несколько минут наблюдали за игрой молча. Соер взял лежавший перед ним на столе бинокль. Не отрываясь от поля, он спросил:

– Что происходит в «Тайлер Стоун»?

Гембл ухмыльнулся.

– Если бы я так далеко не зашел в сделке с «Сайберкомом», то разогнал бы их прямо сейчас. Но дело в том, что мне нужны юридические знания и опыт этой фирмы. По крайней мере, пока.

– А знания Сидней Арчер?

Он покачал головой.

– Никогда не думал, что она способна вытворить нечто подобное. Сильный юрист. И к тому же настоящая женщина. Какая потеря.

– Как так?

Гембл с удивлением посмотрел на него.

– Извините, мы читали одну и ту же газету? Там она по уши в дерьме.

– Вы так считаете?

– А вы нет?

Соер пожал плечами и допил пиво.

– Она улетает сразу после панихиды по мужу, – продолжал Гембл. – Харди говорит, что она пыталась улизнуть от ваших ребят. Вы последовали за ней в Новый Орлеан. Ее поведение подозрительно. Затем после телефонного звонка она тут же возвращается домой. Харди также сказал, что, по вашему мнению, кто-то мог обыскать ее дом, пока она увлекла за собой всех ваших ребят. Замечательно. Кстати, как вы смогли сделать такой промах?

– Мне впредь придется быть осторожным в разговорах с Фрэнком.

– Я плачу ему большие деньги. Лучше, если он будет информировать меня.

– Думаю, он оправдывает свои деньги до последнего цента.

– Цента, верно! Вот это шутка.

Соер смотрел на Гембла сбоку.

– Несмотря на все, что Фрэнк для вас сделал, вы его не особенно цените.

Гембл засмеялся.

– Хотите верьте, хотите нет, но у меня очень высокие требования.

– Фрэнк был самым лучшим агентом в ФБР.

– У меня короткая память на заслуги. Работа всегда должна быть отличной, – улыбка Гембла быстро превратилась в свирепый взгляд. – А вот неудач я никогда не забываю.

Они молча смотрели игру. Соер повернулся.

– Квентин Роу когда-нибудь прокалывался?

Вопрос удивил Гембла.

– Почему вы спрашиваете?

– Потому что этот парень несет вам золотые яйца, а вы обращаетесь с ним как с дерьмом.

– Кто сказал, что он несет мне золотые яйца?

– Вы хотите сказать, что это не так? – Соер сел и скрестил руки.

Гембл ответил не сразу. Он погрузился в раздумья.

– В моей карьере было много золотых яиц. Во время скачек приходится менять лошадей.

– Но Роу представляет ценность для вас.

– Если это было бы не так, я и гроша не дал бы за его компанию.