Текст книги "Высокая цитадель"

Автор книги: Десмонд Бэгли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 20 страниц)

IV

Когда Пибоди проснулся и увидел стоявшего рядом с ним О'Хару, он пришел в воинственное расположение духа. Сначала он приготовился защищаться, но присущий ему инстинкт агрессии тут же взял верх.

– Мне ничего от вас не надо, – проговорил он нетвердым голосом. – От чертовых англикашек мне ничего не надо.

О'Хара уныло смотрел на него. У него не было никакого желания выговаривать Пибоди за его поведение. В конце концов они ведь были членами одного клуба, подумал он саркастически, собутыльники. Он чувствовал себя скверно.

Родэ сделал шаг вперед, и Пибоди завопил:

– И от индейцев мне ничего не надо!

– Теперь примите кое-что от меня, – выпалил Форестер и, подойдя к Пибоди, сильно ударил его по лицу.

Пибоди осел назад на лежанку и посмотрел в холодные глаза Форестера со страхом и удивлением. Его рука поднялась к покрасневшей щеке. Он собрался что-то сказать, но Форестер, тыча в него пальцем, крикнул:

– Заткнитесь! Еще один писк с вашей стороны, и я превращу вас в котлету. Давайте-ка отрывайте свой толстый зад от кровати и принимайтесь за работу. И если еще раз будете отлынивать, клянусь Богом, я убью вас.

Ярость в голосе Форестера произвела отрезвляющий эффект на Пибоди. Вся его воинственность вдруг улетучилась.

– Я не хотел… – начал он.

– Заткнитесь! – повторил Форестер и повернулся к нему спиной. – Давайте выводить наш табор на дорогу, – обратился он ко всем.

Они сложили все необходимое в неуклюжие, сооруженные из пальто, мешки. О'Хара подумал, что начальник Форестера не поблагодарит его за пальто из викуньи: на нем уже стали появляться последствия отнюдь не деликатного обращения. Прихватили керогаз и бидон с керосином.

Агиляр сказал, что он может двигаться сам, при условии, если они пойдут не очень быстро. Форестер взял жерди от носилок и соорудил из них то, что он назвал волокушей.

– Индейцы на равнине используют такие штуки в качестве транспорта, – объяснил он. – Они вполне обходятся без колес, и мы тоже обойдемся. – Он улыбнулся. – Правда, они приспосабливают для этого дела лошадей, а у нас только люди, но мы все время будем идти вниз.

На волокуше можно было везти довольно большой груз. Форестер и О'Хара взялись первыми тащить треугольник волокуши, вершина которого стучала и подпрыгивала по камням. Остальные пристроились в колонну следом за ними, и так они вновь стали кружить по горам.

О'Хара посмотрел на часы. Было шесть утра. Он прикинул, что за прошлый день они не должны были пройти много – не больше четырех-пяти миль. Зато сейчас они отдохнули, поели, и шагать было значительно легче. Он только сомневался в том, что им удастся делать по десять миль в день, а это означало еще два дня пути до завода. Но еды у них было дня на четыре, так что можно особенно не волноваться, даже если из-за Агиляра они не смогут идти быстрее. В общем, перспектива была не такой уж плохой.

Местность вокруг них постепенно менялась. Стали появляться небольшие травянистые полянки, кое-какие цветы, и эти признаки жизни встречались все чаще. Настроение позволяло двигаться быстрее, и О'Хара сказал Родэ:

– Чем ниже мы спускаемся, тем лучше себя чувствуем.

– Да, и адаптация происходит, – заметил Родэ. – Кстати, если высота не убивает сразу, к ней можно постепенно привыкнуть.

Они подошли к одному из бесчисленных поворотов дороги, и Родэ, остановившись, показал рукой на серебряную ленту вдали.

– Это долина, где течет река. Мы пересечем реку и повернем на юг. Завод в двадцати четырех километрах от моста.

– На какой мы сейчас высоте? – спросил О'Хара.

Он стал проявлять неподдельный интерес к воздуху, которым дышал.

– Более трех с половиной тысяч метров, – ответил Родэ.

Двенадцать тысяч футов, подумал О'Хара. Это уже намного лучше.

Он решил, что смогут сделать привал и пообедать уже на другой стороне реки, за мостом.

– Там мы можем особенно не торопиться, – сказал Форестер, жуя кусок консервированного мяса. – Надеюсь, что Родэ не ошибается, когда говорит, что этот завод еще работает.

– Все будет в порядке, – откликнулся Родэ. – Там милях в десяти от него есть селение. Если будет необходимость, кто-нибудь сходит туда, и к нам придет помощь.

Они снова отправились в путь и через некоторое время почти неожиданно оказались в долине. Снега здесь не было, то там то сям среди камней сверкала зеленая трава. Дорога выпрямилась, и по ее сторонам стали попадаться небольшие озерца. Стало существенно теплее, и О'Хара почувствовал, что идти стало совсем легко. «Добрались, все-таки добрались!» – с восторгом подумал он.

Вскоре послышался рокот и показалась река, несшая с гор талый снег. Всех обуяла бурная радость. Мисс Понски беспрерывно болтала что-то, потом завизжала, увидев птичку, первое живое существо, попавшееся на глаза за эти два дня. О'Хара слышал негромкий смех Агиляра, и даже Пибоди повеселел и, кажется, оправился от словесной порки, устроенной ему Форестером.

О'Хара очутился рядом с Бенедеттой. Она улыбнулась ему и сказала:

– У кого керогаз? Нам он скоро понадобится!

Он кивнул назад, на Виллиса и Армстронга, тащивших волокушку. Они были уже совсем близко от реки, и он вычислил, что перед тем, как они достигнут моста, дорога сделает еще один поворот.

– Пошли посмотрим, что там за углом, – сказал он Бенедетте.

Они сделали несколько шагов, повернули, и О'Хара вдруг остановился: на другом берегу полноводной реки находились люди и несколько машин. Мост был разрушен.

Их вскоре заметили, и среди людей началось движение, сквозь шум реки послышались крики. О'Хара увидел, как какой-то человек подбежал к грузовику и достал из кузова винтовку. Другие вытащили пистолеты.

Он с силой толкнул плечом Бенедетту, и та, спотыкаясь, пролетела метра два и приземлилась за большим камнем. Консервные банки высыпались из мешка, который она несла, и покатились по дороге. Следом за ней упал на землю О'Хара, и в этот момент раздался выстрел. Одна из банок подпрыгнула, и из пробитой пулей дыры брызнул кроваво-красный томатный соус.

Глава 3

I

О'Хара, Форестер и Родэ смотрели вниз на мост из-за нагромождения камней недалеко от места, где река сужалась, образуя горловину. Под ними несся зеленый поток ледяной воды, обмывая стены русла, высеченные им в скальной породе за миллионы лет. Горловина была около пятидесяти ярдов в ширину.

О'Хара все еще содрогался от шока, вызванного неожиданным обстрелом. Он упал на землю в стороне от дороги, и консервная банка, которую он нес в кармане пальто, чуть не вышибла из него дух. Немного отдышавшись, он, не веря своим глазам, уставился на дорогу, по которой тек томатный соус вместе с мясным соком. Здесь мог быть я или Бенедетта, подумал он. Именно тогда его начало трясти. Укрываясь за камнями, они проползли обратно за угол, а винтовочные пули крошили в это время гранитное ложе дороги. Родэ ждал их с пистолетом в руке. Он был сильно обеспокоен. Когда увидел бледное лицо Бенедетты, губы его искривились в усмешке, и он двинулся вперед по дороге.

– Подождите, – тихо сказал Форестер. – Не торопитесь. – Он коснулся руки О'Хары. – Что там происходит?

О'Хара наконец овладел собой.

– Я не успел ничего толком рассмотреть. Мост, по-моему, снесен. На другом берегу несколько грузовиков и, кажется, до черта людей.

Форестер посмотрел вокруг оценивающим взглядом.

– Тут всюду достаточно укрытий. Мы сможем без помех добраться до тех камней на берегу и оттуда все хорошенько разглядеть. Пошли!

И вот они лежат за камнями и наблюдают за тем, как по ту сторону реки по-муравьиному копошатся люди. Их было человек двадцать. Часть из них занималась разгрузкой толстых досок из кузова машины. Часть резала на куски длинные канаты. Трое стояли с винтовками в руках – по всей видимости, это были часовые. Один из них неожиданно вскинул винтовку и выстрелил. Форестер сказал:

– Нервничают, а? Стреляют по призракам.

О'Хара рассматривал речную горловину. Река была глубокой и быстрой, о том, чтобы переплыть ее, не могло быть и речи. Смельчака тут же снесло бы в сторону, и через десять минут он бы замерз до смерти. Кроме того, представляло большую проблему спуститься к воде по крутой каменной стенке ущелья и вскарабкаться наверх по противоположной. И это если не считать вероятности ежеминутно быть подстреленным.

Он вычеркнул реку из мысленного списка возможностей и сосредоточил свое внимание на мосту. Это было примитивное подъемное сооружение, державшееся на двух тросах, закрепленных на обоих берегах каменными глыбами. С тросов свисали канаты, на которых держались доски, составлявшие проезжую часть моста. В середине зияла дыра – целый ряд досок отсутствовал, и канаты болтались в воздухе.

Форестер тихо произнес:

– Вот почему они не встретили нас на аэродроме. Видите машину, там, внизу?

О'Хара пригляделся и увидел почти полностью погруженный в воду грузовик, через кабину которого перекатывались волны.

– Судя по всему, он свалился с моста, когда пересекал речку, – сказал он.

– Похоже на то, – подтвердил Форестер. – Я думаю, что они послали одну машину вперед, чтобы приготовить лагерь для основной группы, но это им не удалось. Машина свалилась с моста и вывела его из строя. А когда подошли остальные, им пришлось остаться на той стороне.

– Они сейчас ремонтируют мост, – сказал О'Хара. – Посмотрите.

Двое людей ползли по качающемуся мосту, толкая перед собой доску. Они уложили ее на место под одобрительные возгласы с «большой земли» и отправились обратно. Эта работа отняла у них полчаса.

– Сколько им нужно уложить досок? – спросил О'Хара.

– Где-то около тридцати, – сказал Родэ.

– Это дает нам пятнадцать часов.

– Больше, – заметил Форестер. – Вряд ли они будут качаться на этом каркасе ночью.

Родэ вынул свой пистолет и тщательно прицелился, используя другую руку в качестве опоры. Форестер сказал:

– Бесполезно. На таком расстоянии ничего не выйдет.

– Я попробую, – ответил Родэ.

Форестер вздохнул:

– Что ж, пробуйте. Но только один раз, посмотреть, что получится. Сколько у вас патронов?

– У меня два магазина по семь патронов. Три выстрела я уже сделал.

– Делайте еще один, и у вас останется десять Не густо.

Родэ упрямо сжал губы и напрягся, по-прежнему держа пистолет в руке. Форестер подмигнул О'Харе и сказал:

– Если вы не возражаете, я отползу немного. Как только вы начнете стрелять, ждите ответного огня.

Он неторопливо отполз в сторону, затем перевернулся, лег на спину и стал смотреть в небо. Затем жестом пригласил О'Хару присоединиться к нему.

– Самое время держать военный совет, – сказал он. – Что нам делать: принять бой или сдаться? А может, какой-нибудь выход и найдется? Где эта ваша летная карта?

О'Хара вынул карту и аккуратно разгладил ее.

– Реку нам не перейти, – сказал он, – во всяком случае здесь.

Форестер внимательно стал изучать карту.

– Вот река, – он водил по ней пальцем, – а вот мы. Мост здесь не отмечен. А это что за штриховка вдоль реки?

– Это ущелье.

Форестер свистнул.

– Оно начинается высоко в горах, так что вверх по течению пологого места нам найти не удастся. А вниз?

О'Хара прикинул расстояние.

– А вниз оно тянется миль на восемьдесят. Милях в пятидесяти ниже уже обозначен мост. Но это чертова даль.

– Да, далековато, – согласился Форестер, – сомневаюсь, что старик сможет дойти.

– Если эти типы что-нибудь соображают, они пошлют и туда грузовики с людьми и будут ждать нас там. У них слишком большое преимущество.

– Да, мы оказались у этих негодяев в клетке, – сказал Форестер. – Так что либо сдаваться, либо сражаться.

– Я коммунистам не сдамся, – жестко сказал О'Хара.

Послышался хлопок – это выстрелил Родэ, и тотчас же в ответ раздалась беспорядочная винтовочная пальба, отраженная эхом в горах. Одна пуля рикошетом просвистела поблизости.

Подполз Родэ.

– Промахнулся. – Форестер хотел было сказать: «я же предупреждал», но промолчал. Родэ ухмыльнулся. – Однако я навел на них страху. Они побежали, а доска упала в воду.

– Это уже кое-что, – заметил О'Хара. – Может, нам удастся таким образом их задержать.

– Надолго ли? – спросил Форестер. – Мы же не можем их вечно держать под огнем, когда у нас всего десять патронов. Давайте-ка обсудим ситуацию. Оставайтесь здесь, Мигель, только смените позицию, они могли нас засечь.

О'Хара и Форестер повернули к оставшимся на дороге.

– Надо как-то подбодрить народ, – тихо заметил О'Хара, когда они подходили, – а то, я смотрю, все как-то сникли.

Все действительно были подавлены. Пибоди что-то негромко говорил мисс Понски, которая на этот раз молчала. Виллис сидел на камне и нервно болтал ногой. Чуть поодаль Агиляр что-то быстро говорил Бенедетте. Единственным человеком, по-видимому, сохранявшим спокойствие, был Армстронг, который невозмутимо посасывал свою пустую трубку и чертил что-то прутиком на земле.

О'Хара подошел к Агиляру:

– Нам надо решить, что делать дальше, – сказал он. – Как вы предложили нам.

Агиляр серьезно кивнул.

– Я же сказал, что от этого не уйти.

– Все будет в порядке, – сказал О'Хара и посмотрел на Бенедетту.

Ее лицо было бледным, под глазами темные круги.

– Дело, видимо, долгое, почему бы вам не заняться приготовлением обеда для всех нас? Сейчас самое время перекусить.

– Да, дитя, – сказал Агиляр, – займись-ка этим. Я помогу тебе. Я ведь хороший повар, сеньор О'Хара.

О'Хара улыбнулся Бенедетте.

– Ну вот, я вас и оставлю заниматься этим делом.

Он вернулся к остальным. Форестер уже держал речь, стараясь подбодрить людей.

– Вот такая ситуация, – говорил он. – Мы в ловушке, и выхода вроде бы нет, но нет и безвыходных положений. Нужны лишь сообразительность и сила духа. В общем, выбор такой: сдаваться или сражаться. Я лично собираюсь сражаться. И Тим тоже, правда, Тим?

– Правда, – ответил мрачно О'Хара.

– Теперь я спрошу остальных, кто что думает. Каждый должен сам принять решение, – продолжал Форестер. – Что вы скажете, доктор Виллис?

Виллис поднял глаза, лицо у него было напряженным.

– Даже и не знаю, что вам ответить. Видите ли, я по натуре не боец. Потом, каковы наши шансы? Я не вижу особого смысла бороться, когда мы все равно проиграем. Надежд у нас, по-моему, никаких нет. – Он помолчал, потом нерешительно добавил: – Впрочем, я как большинство.

«Ах, Виллис, негодяй, любитель отсиживаться за чужими спинами», – подумал О'Хара.

– Пибоди? – резко, как кнутом ударил, сказал Форестер.

– Какое мы имеем ко всему этому отношение, черт меня возьми! – взорвался тот. – Чего ради я буду рисковать своей жизнью из-за какого-то плюгавенького политика. Надо отдать его тем, кому он нужен, и уматывать отсюда.

– Что вы скажете, мисс Понски?

Она кинула презрительный взгляд на Пибоди, но никак не могла начать. Вся се разговорчивость улетучилась куда-то, осталась лишь оболочка. Наконец, она выдавила из себя:

– Я всего лишь женщина… я знаю… от меня толку мало… к тому же я смертельно напугана… но я, думаю… мы должны сражаться. – И тут же быстро проговорила, с вызовом глядя на Пибоди. – Я голосую за это.

«Молодец, мисс Понски, – мысленно похвалил ее О'Хара. – Трое уже есть. Теперь Армстронг. От него зависит результат голосования».

– Доктор Армстронг, что вы можете сказать? – спросил Форестер.

Армстронг пососал свою трубку, отчего она издала почти неприличный звук, и произнес:

– Я полагаю, что в подобной ситуации я являюсь большим авторитетом, чем все здесь присутствующие. Возможно, за исключением сеньора Агиляра, который, как мы знаем, готовит нам обед. Дайте мне два часа, и я приведу вам сотню примеров из истории по поводу этой ситуации.

Пибоди недовольно проворчал:

– Какого дьявола?

– Вопрос состоит в том, должны ли мы отдать сеньора Агиляра джентльменам, скопившимся на другом берегу реки. Для нас важно то, что они с ним собираются сделать. Я не вижу ничего другого, кроме того, что они убьют его. Содержание крупных политиков в тюрьме давно уже вышло из моды. Если они убьют его, то автоматически следует, что они убьют и нас. Они не смогут допустить, чтобы вся эта история стала известной всему миру. Так они могут потерять то, что приобретут. Короче говоря, народ Кордильеры не одобрит этого. Так что, как видите, мы должны бороться не только за жизнь сеньора Агиляра, но и за свои собственные жизни тоже.

Он опять засунул свою трубку в рот, и она опять хрюкнула.

– Означает ли это, что вы голосуете за борьбу? – спросил его Форестер.

– Разумеется, – с удивлением произнес Армстронг. – Вы что, не поняли того, что я говорил?

Пибоди смотрел на него с ужасом.

– Господи! – воскликнул он. – Во что я себя втравил?

Он закрыл лицо руками.

Форестер улыбнулся О'Харе и обратился к Виллису:

– Ну, доктор Виллис?

Я буду бороться, – сказал коротко Виллис.

О'Хара хмыкнул. Один ученый уговорил другого.

Форестер сказал:

– А вы, не изменили ли вы своего решения, Пибоди?

Тот посмотрел на него в страхе:

– Вы что, действительно думаете, что они нас уничтожат?

– Если они убьют Агиляра, что ж им еще останется делать? А его они обязательно убьют.

– Дьявол! – выругался Пибоди, явно не зная, на что ему решиться.

– Ну, давайте, давайте, – торопил его Форестер. – Или соглашайтесь, или заткнитесь.

– Придется, наверное, быть с вами, – сказал Пибоди уныло.

– Прекрасно! Голосование единогласное, – сказал Форестер. – Я пойду скажу об этом Агиляру, а за обедом мы обсудим, что будем делать дальше.

Мисс Понски отправилась на помощь Агиляру и Бенедетте, а О'Хара пошел к реке проведать Родэ. Оглянувшись, он увидел, что Армстронг о чем-то говорит с Виллисом и чертит на земле какие-то знаки. Виллис выглядел заинтересованным.

Тем временем Родэ нашел более удачное место для наблюдения, и О'Хара не сразу нашел его. Наконец, он увидел подошву ботинка, высовывавшегося из-за камня. Родэ был крайне доволен.

– Они все там попрятались, – сказал он. – Уже час прошел. Один мой выстрел, к тому же неудачный, задержал их на целый час.

– Отлично, – с усмешкой сказал О'Хара. – Десять пуль – десять часов.

– Не забывайте, что им еще доски надо класть. На это им нужно пятнадцать часов и без моих пуль. Значит, всего двадцать пять часов. Ночью работать тоже не будут. Итого – два полных дня.

О'Хара кивнул.

– У нас есть время подумать, что нам делать. Но когда пули кончатся, когда они наведут свой мост, толпа разъяренных людей перейдет реку, и тут уж будет бойня.

– Я пока побуду здесь, – сказал Родэ. – Пришлите мне что-нибудь поесть. – Он кивнул в сторону моста. – Чтобы работать под пулями, нужны храбрецы. Я не думаю, что эти уж такие храбрые. Может, на пулю придется и больше часа.

О'Хара пошел назад и сообщил обо всем Форестеру. Тот поморщился.

– Два дня. Может, за эти два дня что-то и произойдет. Но что?

– Думаю, пора собирать комитет спасения, – сказал О'Хара.

Они сели в круг на редкую траву, и Бенедетта с мисс Понски стали раздавать еду в алюминиевых мисках, которые нашли в лагере.

Форестер сказал:

– Это – военный совет, так что прошу всех высказаться по существу, лишнего не болтать – для этого у нас нет времени. Всякое разумное предложение будет приветствоваться.

Последовало глубокое молчание. Затем мисс Понски сказала:

– Я думаю, что главная проблема – помешать восстановлению моста. Что мы можем сделать в этом отношении? Ну, обрезать канаты или еще что-нибудь в этом роде?

– Это хорошая идея, – сказал Форестер. – Есть возражения?

Он кинул взгляд на О'Хару, заранее зная, что тот скажет. У О'Хары было кислое выражение лица. Похоже, что ему досталась роль всезнающего эксперта, и это не слишком ему по душе. Он сказал:

– Все подходы к мосту абсолютно открыты. На протяжении ярдов ста нет никакого укрытия. Вы же видели, что случилось со мной и Бенедеттой утром. Любой, кто попытается подойти к реке с этой стороны, будет подстрелен на полпути. Тут и снайперов не понадобится. Все как на ладони. – Он сделал паузу. – Есть один способ добраться до моста, но он, по-моему, невозможен.

– Может, попробовать ночью, – предложил Виллис.

– Да, это было бы неплохо.

О'Харе не хотелось охлаждать их пыл, но пришлось.

– Не хочу казаться пессимистом, но я думаю, что эти ребята там не такие уж болваны. У них есть два грузовика, четыре джипа, а может быть, и больше. У каждой машины – фары. Так что ночью они, возможно, будут освещать мост.

Опять наступило молчание. Армстронг покашлял и сказал:

– Мы тут с Виллисом кое-что обсудили, и может быть, что-то из этого и выйдет. Я опять выступаю как специалист. Дело в том, что я занимаюсь средневековой историей, причем особенно интересуюсь средневековым оружием. Представьте себе, что мы в замке, окруженном рвом, через который переброшен мост. Этот мост сейчас поднят, и наши враги пытаются его опустить. Наша задана – им в этом помешать.

– Каким образом? – спросил О'Хара. – Бросать в них копья?

– Вы недооцениваете средневековое оружие, О'Хара, – сказал Армстронг с укоризной. – Конечно, в те времена люди не столь поднаторели в искусстве уничтожать себе подобных, это я признаю, но все же им удавалось убивать друг друга вполне результативно. У нас есть пистолет Родэ, но на таком расстоянии он бьет слишком неточно. Нам необходимо более эффективное метательное оружие.

– Давайте все станем разом Робин Гудами, – насмешливо произнес Пибоди. – Будем стрелять из старых добрых луков. Побойтесь Бога, профессор!

– Нет, – сказал Армстронг – Лук в неумелых руках – пустое дело. Чтобы стать хорошим лучником, нужно лет пять упражняться в этом деле.

– Я могу стрелять из лука, – неожиданно произнесла мисс Понски. Все в изумлении посмотрели на нее, и она вся зарделась. – Я президент клуба лучников. В прошлом году я выиграла местный чемпионат по стрельбе из лука.

– Ну и ну! Это интересно, – сказал Армстронг.

О'Хара спросил:

– А вы можете стрелять из лука лежа, мисс Понски?

– Это трудно, – ответила она. – Наверное, невозможно.

О'Хара кивнул в сторону ущелья.

– Ну вот вы станете там со своим луком, и тотчас же из вас сделают решето.

– Вы бы лучше помогли развить эту идею, чем обливать нас холодной водой, мистер О'Хара, – сказала мисс Понски с негодованием.

– Придется, – парировал тот. – Я не хочу, чтобы кого-нибудь из нас просто так убили.

– Ради Бога, – вмешался Виллис, – о чем вы все тут спорите? Какой лук? Из чего мы его можем сделать? Здесь же ничего для этого нет. Послушайте лучше Армстронга. Он еще не кончил, по-моему. – Его голос звучал неожиданно твердо.

Раздался хлопок пистолетного выстрела, и на другом берегу в ответ стали стрелять из винтовок. Пибоди вобрал голову в плечи.

О'Хара посмотрел на часы. Час двадцать минут, и девять пуль в остатке.

Форестер сказал:

– Хорошо, что мы здесь в безопасности. Пулям нас за этим углом не достать. Говорите дальше, мистер Армстронг.

– Я думал немного о другом, о чем-то вроде самострела или арбалета. Любой, кто может стрелять из винтовки, сможет стрелять и из арбалета, а его дальность – свыше ста ярдов. – Он улыбнулся О'Харе. – Из него можно стрелять и лежа.

Мозг О'Хары лихорадочно заработал. Они могли бы держать под контролем мост и даже дорогу на другом берегу, ту ее часть, где стояли грузовики.

– А какова убойная сила?

– Стрела арбалета может пробить доспехи, если ударяет под прямым углом.

– А бензиновый бак?

– О, это с легкостью.

– Погодите, погодите, – сказал Форестер. – Где же мы возьмем арбалет?

– Видите ли, я пока только рассуждаю теоретически по этому поводу, – сказал Армстронг. – Я не механик и не инженер. Но я описал Виллису то, что нам нужно, и он сказал, что это можно сделать.

– Мы с Армстронгом облазили тот лагерь, в котором мы ночевали, – сказал Виллис. – В одном из домов была мастерская. И там осталось много всякого барахла, обычная металлическая дребедень, которую не имело смысла тащить с собой. Там, между прочим, были плоские пружины, металлические трубы, стальные стержни, которые употребляются для арматуры в железобетонных конструкциях. Из них мы можем сделать стрелы.

– Точнее, болванки для метания, – мягко поправил Армстронг. – Я сначала думал, что можно сделать снаряд для метания пуль, но Виллис убедил меня в том, что болванки сделать проще.

– А как насчет инструментов? – спросил О'Хара. – Чем мы будем резать металл?

– Там есть старые полотна от ножовок, – ответил Виллис. – Пара стертых напильников. Есть ручной точильный камень, похоже, попавший туда из Ноева ковчега. В общем, я справлюсь. Я умею работать руками, и думаю, что смогу воплотить замысел Армстронга в жизнь.

О'Хара взглянул на Форестера. Тот сказал медленно:

– Орудие, которое может стрелять на сто ярдов, построенное из металлолома, – это звучит слишком хорошо. Вы уверены в том, что предлагаете, доктор Армстронг?

– О да, – весело сказал тот, – арбалет в свое время уничтожил тысячи людей. Я не вижу причин, почему бы ему не уничтожить еще немного. А Виллис, кажется, уверен, что сможет смастерить его. – Он указал на чертеж, сделанный на земле.

– Если мы все-таки решили делать эту штуковину, то надо начинать делать ее как можно быстрее, – заметил О'Хара.

– Правильно, – согласился Форестер. Он взглянул на солнце. – У вас есть время, чтобы добраться до лагеря засветло. Правда, это путь в гору, но зато налегке. Вы тоже идите, Пибоди. Пара лишних рабочих рук не помешает.

Пибоди с готовностью кивнул. Ему не нравилась перспектива находиться слишком близко от моста.

– Одну минуту, – в первый раз за все это время прервал свое молчание Агиляр, – мост сделан из веревок и досок – легко воспламеняющихся материалов. Вы подумали об использовании огня? Эта идея мне пришла в голову, когда сеньор О'Хара упомянул о бензобаке.

– Так, – сказал О'Хара, – но как же доставить огонь на мост?

– Думайте об этом, все думайте, – приказал Форестер. – А пока давайте-ка шевелиться.

Армстронг, Виллис и Пибоди сразу же отправились в путь. Форестер сказал:

– Я все не мог понять, что за человек Виллис. Не очень общительный, молчаливый, но теперь я его раскусил. Это такой тип практика – дай ему какое-нибудь задание, и он выполнит его, хоть земля разверзнется у него под ногами. Уверен – он сделает все, что надо.

Агиляр улыбнулся.

– И Армстронг меня удивил.

– Боже мой! Арбалеты в наше-то время!

– Сейчас надо подумать и об устройстве лагеря, – сказал О'Хара. – Здесь мы слишком близко к врагу и здесь нет воды. В полумиле отсюда я видел озерцо, по-моему, подходящее место для лагеря.

– Бенедетта, пойди посмотри. Захвати с собой мисс Понски. – Неожиданно скомандовал Агиляр. Когда обе женщины ушли, он продолжил: – Мы должны кое-что обсудить вместе с Мигелем. Пойдем к нему.

Родэ был просто счастлив.

– Они не положили пока ни одной доски. Бегают там, как кролики, и все.

Агиляр рассказал обо всем, что произошло на военном совете.

– Арбалет! – изумился Родэ.

– Я тоже думаю, что это безумная идея, – согласился Форестер, – но Армстронг уверяет, что она вполне осуществима.

– Армстронг – хороший человек. Но он думает только о наших ближайших нуждах. А я смотрю вперед. Предположим, мы задержим этих людей, разрушим мост, а что дальше?

– Да, что это нам в конечном счете даст? – задумчиво произнес О'Хара. – Они нас все равно здесь держат на крючке.

– Вот именно, – сказал Агиляр. – Правда, у нас достаточно пищи, ну и что? Фактор времени важен и для них, и для меня. Им выгодно, чтобы я бездействовал.

– Задерживая вас здесь, они тем самым выводят вас из игры, – согласился Форестер. – Когда они могут предпринять попытку переворота?

Агиляр пожал плечами:

– Через месяц, два. Не позже. Мы тоже торопимся с нашими приготовлениями. Идет как бы гонка, и приз в ней – судьба Кордильеры, а может быть, всей Латинской Америки. Время страшно дорого.

– Дайте-ка мне вашу карту, сеньор О'Хара, – неожиданно попросил Родэ.

О'Хара вынул карту, и они разложили ее на камне. Родэ проследил по ней, как идет река на север и юг, и покачал головой.

– Эта река и это ущелье – ловушка для нас. Мы прижаты к горам.

– Мы уже решили, что идти вниз по течению бесполезно, – сказал Форестер. – Это чертовски далекий путь и, кроме того, мы, конечно, будем под контролем.

– А что может помешать им обойти нас этим путем и появиться здесь с фланга?

– Нет, пока они надеются починить мост, они этого делать не будут, – сказал Агиляр. – Коммунисты не супермены. Они ленивы так же, как и многие люди, и им не улыбается перспектива тащиться восемьдесят километров по горной местности. Это займет у них не меньше, чем четыре дня.

Палец Родэ переместился на карте к западу.

– Остаются горы, – сказал он.

Форестер обернулся и посмотрел на каменную стену и ледяные вершины за ними.

– Звучит страшновато, – заметил он. – Не думаю, чтобы сеньору Агиляру это было под силу.

– Я знаю, – сказал Родэ. – Он должен оставаться здесь. Но кто-то должен перейти через горы, чтобы привести сюда помощь.

– Давайте посмотрим, насколько это осуществимо, – сказал О'Хара. – Я должен был лететь через Пуэрто де лас Агилас. Это значит, что сначала нужно идти двадцать миль на север перед поворотом на запад к перевалу. И идти надо высоко, чтобы обойти это проклятое ущелье. Сам перевал не так уж труден. Всего четырнадцать тысяч футов.

– Значит, до долины Сантос всего около тридцати миль, – заметил Форестер. – Это если по прямой. Фактически же около пятидесяти.

– Есть другой путь, – сказал Родэ. Он указал на горы. – Этот хребет высок, но не очень широкий. Долина Сантос – за ним. Если провести прямую линию отсюда к Альтемиросу в долине, вы увидите, что это не больше, чем двадцать пять километров.

О'Хара склонился над картой и измерил расстояние.

– Вы правы. Около пятнадцати миль. Но там ведь сплошные вершины.

– Там есть перевал – в двух милях к северо-западу от рудника, – сказал Родэ. – У него нет названия, потому что никому не приходит в голову им пользоваться. Он находится на высоте примерно пять тысяч восемьсот метров.

Форестер быстро пересчитал:

– Ого! Девятнадцать тысяч футов.

– А как с отсутствием кислорода? Мы уже достаточно натерпелись с этим, – сказал О'Хара. – Можно пройти по этому перевалу без кислорода?

– Я проходил, – сказал Родэ. – Все дело в акклиматизации. Альпинистам это знакомо. Они находятся в лагере на определенной высоте, привыкают к ней, потом поднимаются в другой лагерь и проводят там несколько дней перед тем, как идти дальше. Так тело привыкает к изменяющимся условиям. – Он посмотрел на горы. – Если я завтра дойду до лагеря и проведу день там, потом поднимусь к руднику и еще день побуду там, я думаю, что смогу пройти через этот перевал.

– Нельзя идти одному, – сказал Форестер.

– Я пойду с вами, – быстро отреагировал О'Хара.

– Погодите-ка, разве вы альпинист?

– Нет, – сказал О'Хара.

– А я ходил в горы, в свое время. Это что-то да значит. – Форестер обратился к Родэ. – Не правда ли?