Текст книги "Тени судьбы "

Автор книги: Деннис Лестер Маккирнан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 13 страниц)

Все остановили коней и спешились. Один эльф спрыгнул с невысокого берега и вывел из укрытия лодку.

Эйрон осмотрел лодку и сказал:

– Она будет повиноваться вам вплоть до поворота у водопада Ванил. Спрячьте её на южном берегу под нависающим над водой камнем. Поднимитесь по лестнице, и у корней ивы вы найдете другую лодку. Плывите вдоль южного берега, пока не минуете могучий Беллон и не доплывете до Аргона.

Четверо товарищей кивнули: Эйрон всего лишь повторил то, что сказал предыдущей ночью, когда они составляли план.

Они положили в лодку полные котомки и приготовились к отплытию. Но как только друзья сели в лодку, Эйрон попросил их задержаться на минуту. Он подозвал к себе эльфийского воина, и тот подошел с продолговатым подносом, покрытым золотой тканью. Король повернулся к своим гостям и тихо сказал, не скрывая радости:

– Ваши деяния не знают себе равных, победители Ужаса. Вы сделали то, что храбрейшие из храбрых считали невозможным. Но, хотя Ужаса Модру больше нет, злые силы из Грона все ещё тиранят наши земли. Ваша миссия должна продолжаться, и вы уплывете от нас по водам Нита. Мы всем сердцем желаем, чтобы вы остались, но понимаем и то, что ещё не время отдыхать от ратных подвигов; поэтому мы хотим, чтобы вы уехали отсюда полностью вооруженными. Гном Брегга потерял свой топор, а король Гален – меч. Оба этих предмета лежат где-то на дне Великой Бездны. Но я сам выбрал в оружейных хранилищах Дарда Галиона клинки, которыми вы отныне будете владеть.

Эйрон откинул золотую ткань, и на подносе оказались искрившийся серебром эльфийский меч и стальной топор на черной рукояти. На каждом клинке были выгравированы защитные руны. Эйрон протянул меч Галену, а топор – Брегге.

Гном внимательно оглядел свой новый топор, восхищаясь мастерством оружейника. И вдруг он с криком подпрыгнул вверх и рассек воздух обоюдоострым лезвием. Лезвие блеснуло в мягком солнечном свете. Тогда гном со смехом подбросил топор и снова поймал его за черную рукоять. Эльфы невольно затаили дыхание, изумленные силой и ловкостью воина.

– Хай! – снова воскликнул Брегга. – Берегись, отродье: этот топор словно сделан для моей руки!

Гален поднял сверкающий клинок, попробовал его на вес и потрогал лезвие, проверяя остроту.

– Я разбил на этой войне два меча: один – у ворот Чаллерайна, другой на мосту в Дриммендиве. Но этот клинок я не утрачу никогда.

Эйрон улыбнулся и сказал:

– Их выковали много веков назад в Лост Дуэллине. Рунная надпись сделана на древнем наречии, и в ней – острота лезвия, прочность клинка, крепость рукояти и мощь удара. Каждое оружие обладает собственным именем: топор – Эборан, или Темная Погибель, меч – Таларн, или Стальное Сердце.

Брегга поднял топор:

– Ну конечно, эльфы и люди могут называть его как хотят, но его подлинное имя на моем языке – Драккалан.

Эйрон взял с подноса черные ножны и пояс, украшенные красно-золотым шитьем, и передал их королю Галену. Гален вложил Стальное Сердце в ножны и укрепил на поясе. Потом он вернулся в лодку, протянул оттуда эльфийскому правителю ножны от своего прежнего меча и сказал:

– Возможно, ты найдешь для них подходящий клинок, они славно послужили Митгару – хранили в себе оружие, которым было распорото брюхо Гаргона.

Эльфийский король с почтением принял ножны и осторожно положил их на поднос. Потом он взял четыре пряжки эльфийской работы – золотые, в виде сияющего солнца, с драгоценными камнями – и закрепил их на плащах четверых товарищей.

– По этому знаку любой признает в вас тех, кто прошел Дриммендив, Победителей Ужаса, примет вас у своего очага и восславит ваши деяния.

Король отошел и низко поклонился, и то же сделали все воины его свиты. Гален сказал от имени всех четверых:

– Корон, мы уезжаем так же поспешно, как и прибыли, ибо наша миссия не терпит промедления. Но настанет день, когда мы вернемся сюда и будем долго бродить под тенистыми кронами Ларкенвальда. А сейчас мы направляемся на юг за моим войском. Неизвестно, что ждет нас впереди. Но когда Модру окажется свергнут и тьма уступит свету, все будут знать, что эльф, гном, ваэрлинг и человек объединили усилия во имя победы над Мраком. И союз между нашими народами будет прочен. Да здравствует наш союз!

Крики разнеслись над толпой воинов-эльфов, поднявших над головами сверкающие мечи и копья. Четверо товарищей вошли в лодку и отчалили. Брегга, Гален и Гилдор взяли весла, готовясь к долгому путешествию, а эльфы вскочили на коней и выстроились вдоль берега. Они выкрикнули слова прощания и умчались на север. Вскоре их уже не было видно из-за огромных древесных стволов.

А эльфийская лодка плыла по срединному течению реки, быстро унося друзей на восток, к далеким водам могучего Аргона, по дороге их судьбы.

Река Нит спешила к своему устью, увлекая течением лодку. После девяноста миль пути они причалили у водопада Ванил. Солнце село прежде, чем друзья успели высадиться. Нужно было успеть до ночи – в полной темноте в таких местах было просто опасно. Об этом Такк написал в дневнике, а ещё о том, что Гилдора очень раздражала вынужденная остановка: с каждым днем предчувствие, мучившее эльфа, становилось все острее. Но в любом случае им пришлось остановиться, чтобы их не перенесло через водопад и чтобы не пропустить тот самый камень, нависавший над водой.

Весь день они гребли по очереди, а Такк сидел на корме, глядя на береговую линию, на то, как мимо мелькают тенистые леса, и в глубину чистых вод. Время от времени он делал записи в дневнике или дремал – так случилось и перед стоянкой, когда звук весла, врезавшегося в грунт, разбудил ваэрлинга.

Они быстро выскочили на берег. Брегга собрал хворост для костра, Такк обложил его камнями, Гилдор и Гален вытащили лодку на берег. Скоро Такк зажег огнивом костер, и друзья поели. Когда настала очередь Такка стоять на страже, он никак не мог избавиться от мысли о том, как же они будут плыть по Аргону, – ведь тогда им придется все время проводить в лодке до самой переправы и дороги на Пендвир – почти целую неделю. От этой мысли у Такка даже ноги разболелись.

Перед рассветом его разбудил лорд Гилдор, беспокойно расхаживавший и с нетерпением ожидавший отплытия.

– Если мы тронемся в путь прямо сейчас, то скоро доплывем до камня, о котором говорил Эйрон.

Они наскоро позавтракали и сели в лодку, когда небо на востоке начало светлеть.

Эльфийская лодка мягко скользила по воде. Река Нит была здесь уже и быстрее. Они проплыли две мили, потом ещё две, и река изогнулась к северо-востоку. Там, где сквозь ветви огромных деревьев можно было разглядеть небо, оно из серого постепенно становилось жемчужным, а потом розовым и голубым. Показался пылающий оранжевый край солнца, в тишине было слышно, как журчит за кормой вода.

– А вот и камень! – крикнул Гилдор. – Причаливайте к южному берегу!

Гален стал грести сильнее, и Брегга помогал ему вывести лодку на безопасное место в тень большой скалы, которая возвышалась подобно колонне из цельной каменной глыбы, стоявшей наполовину в воде у высокого каменного берега. По указанию Гилдора Брегга подвел лодку к полости между скалой и берегом, туда, где стояло другое легкое эльфийское судно. Они привязали свою лодку, вооружились, забрали котомки и пошли вверх по каменистой тропе на высокий берег.

Примерно в миле к востоку была отвесная тысячефутовая скала, с которой срывалась вниз река Нит: это и был водопад Ванил.

Ошеломленный Такк стоял над обрывом. Он видел далеко, и милях в семи к востоку его глаза различили ещё один каскад воды – могучий Беллон на великой реке Аргон. Аргон тек на восток вплоть до отвесной скалы и уходил далеко за горизонт.

– Вот как! – выдохнул Такк. – Я-то думал, что, когда гхолы погнали нас на юг с Куадрана, скала, с которой мы спускались, была высокой. Да по сравнению с этой она – просто ступенька. И какова она в высоту?

Лорд Гилдор ответил:

– Местами она достигает двухсот саженей, но на востоке опускается и идет вровень с берегом. Здесь её высота около трехсот футов. В длину же она простирается на две сотни миль от Гримволла до Аргона и иногда изгибается в сторону Великого Леса. Это граница между Дарда Галионом и Валоном: к северу отсюда – страна народа Лаэн, к югу – держава Харлингар.

– А как мы будем спускаться? – спросил Такк.

– По лестнице... здесь, – сказал Гилдор и указал рукой.

Такк увидел неровную крутую тропку, сбегавшую вниз по скале над серебряными каскадами Ванила.

По ней они и пошли друг за другом: впереди Гилдор, позади Брегга, Такк – перед Галеном. Спуск был долгим, и они часто останавливались передохнуть – спускаться здесь было почти так же тяжело, как и подниматься. Всю дорогу Такк прижимался к скале, боясь свалиться. Когда они спустились, рев вод Нита, стекавших в Котел (так называли большую впадину), стал настолько громким, что приходилось кричать друг другу в уши. Наконец говорить стало просто невозможно: они оказались в самом низу, в полумиле от того места, где срывался с кручи водопад Ванил. Радуги играли в клубах водяного пара.

Гилдор повел их по берегу Котла в ивовую рощу, где была спрятана эльфийская лодка. Они быстро отплыли и по знакам, которые подавал Гилдор, двинулись вдоль южного берега, могучими движениями весел преодолевая потоки бурлящей воды.

Они проплыли около мили и снова смогли громко переговариваться: Ванил ревел уже далеко позади. Но теперь Такк слышал впереди водопад Беллон, до которого было ещё около шести миль.

Они быстро гребли, и мимо проносились берега Котла. Еще через милю вода стала бурной, и снова стало невозможно докричаться друг до друга. Еще через две-три мили бешеный рев Беллона обрушился на Такка и сотряс его крошечное тело. Вода начала кидать лодку из стороны в сторону, и, в конце концов, они оказались совсем близко к могучему Беллону. Отвесные скалы отражали звуки, и больше уже невозможно было не только говорить, но и думать, – оставалось только упорно плыть дальше. Наконец они миновали Беллон.

Бедняга Такк покрылся холодным потом и ошалело смотрел на великий водопад. Он был более мили в длину и около тысячи футов в высоту. В отличие от серебристого Ванила, Беллон цветом напоминал светлый нефрит.

Они продолжили путь на восток, но шум водопада стих не скоро, и вода все ещё продолжала бурлить. Наконец они достигли спокойного места, откуда Аргон относительно неспешно катил свои воды к далекому морю Авагон. Здесь начинался их путь к переправе.

Позади ревел Беллон, и товарищи снова смогли разговаривать, хотя все ещё несколько громче обычного.

– На нашем языке этот великий водопад называется Ктор, – сказал Брегга. – Это значит "Тот, кто кричит". Но уж никогда бы не подумал, что его голос так громок!

– А теперь представь, каково приходится купцам, плывущим по Аргону, отозвался Гален. – Они подходят к нему ещё ближе, чем мы. Они поднимают свои товары по Верхней Лестнице, от которой до водопада всего одна миля. Говорят, они вынуждены залеплять себе уши воском, чтобы не оглохнуть.

Такк взглянул туда, куда показал Гален, и увидел торговый путь несколько более широкий, чем тот, по которому они прошли у водопада Ванил. Он подумал, что никогда бы не согласился там пройти, – не хватало ещё подойти к Беллону так близко! "Да он просто душу из тела вытрясет", сказала бы его мать.

И вот началось путешествие по Великому Аргону. Они плыли на восток вдоль отвесных скал, поднимавшихся слева на тысячу футов, а справа расстилались зеленые равнины Северных Пределов Валона. Впереди был широкий быстрый Аргон, великая река Митгара. Он изгибался то к югу, то к юго-востоку и нес друзей к их конечной цели – дороге на Пендвир у переправы. Оставалось ещё миль пятьдесят по течению реки. Они надеялись, что переправа в руках союзников, которые дадут им коней и проводников, чтобы добраться до войска.

Они весь день плыли по реке и останавливались лишь один раз на закате, да и то ненадолго. Как только появилась возможность, друзья снова тронулись в путь по быстрому срединному течению. Теперь и Такк помогал: Брегга успел немного научить его гребле.

Сумерки сгущались, и наконец настала ночь: на черном небе засияли звезды, и молодая луна низко опустилась на восток. Звездное небо словно заворожило Бреггу; он показал на одну из самых ярких светящихся точек, висевших высоко над горизонтом.

– Есть ли у неё имя на твоем языке, лорд Гилдор?

Голос гнома был полон почтения к небесным светилам.

– Лаэн называют её Кианин Анделе – Сияющий Кочевник: это одна из пяти блуждающих звезд, но иногда она останавливается, чтобы вскоре снова пуститься в путь по кругу. Не знаю, почему это так, была, правда, какая-то старая сказка о потерянном башмаке.

– А гномы рассказывают, что таких странников много, просто некоторые так малы, что их не видно. У пятерых есть имена, и этот – самый яркий. Мы называем его Джарак – Быстрый Конь.

– И что, это действительно самая яркая из всех звезд? – спросил Такк.

– Да, – сказал Брегга.

– Нет, – одновременно с ним ответил Гилдор.

Такк переводил взгляд с одного на другого, он так и не смог ничего понять.

– Да или нет?

– И то, и другое, – ответил эльф. – Кианин Анделе и правда обычно светит ярче других, но так бывает не всегда. В древности все звезды затмевала Звезда Завета, но сейчас её не существует.

– Звезда Завета?

– Да, малыш. Когда Адон наложил свое Заклятие, свет новой звезды озарил небеса. По яркости она могла соперничать с солнцем, и более того: её можно было увидеть даже рано утром. Она была такой яркой, что на неё невозможно было смотреть: глаза болели. Она сияла долгие ночи, но постепенно стала гаснуть и, наконец, исчезла совсем, и её место на небе опустело. Это был знак Заклятия, наложенного Адоном на тех, кто служил Гифону в Великой войне.

У Такка перехватило дыхание.

– Исчезла! Должно быть, это был знак такой же чудесный, как Звезда Дракон.

Упоминание Звезды Дракон озадачило Гилдора, казалось, он пытается уловить какое-то смутное воспоминание.

Брегга указал на серебряный полумесяц молодой луны.

– Наверно, нет ничего более удивительного, чем то, как луна поедает солнце с одной стороны и выплевывает его с другой.

Снова лорд Гилдор погрузился в воспоминания.

– И когда это будет? – спросил Такк.

Брегга пожал плечами.

– Может, эльф Гилдор знает.

Такк повернулся к лаэнцу.

– Тебе и правда известно, когда луна в следующий раз поглотит солнце?

Гилдор ненадолго задумался и ответил. Ответ его никто не оспаривал: никто не знает о светилах больше и лучше, чем эльфы.

– Это случится через двадцать восемь дней, Такк. Но луна не сможет поглотить солнце целиком. Это случится только в Риане и Гроне и в степях Йорд.

– Ох! – воскликнул Такк. – Да если ещё учесть мрак Модру, это будет самый темный из всех дней.

– Да, Такк, самый темный.

Внезапно Гилдор умолк, словно снова пытаясь уловить смутное воспоминание, прочно сплетенное с ужасом и болью, вызванными смертью брата. Наконец он как-то судорожно вздохнул и заговорил тихим голосом:

– Король Гален, нам надо торопиться к войску изо всех сил надвигается неизвестный нам рок. Я не знаю, что это, но оно уже близко. Когда Ванидор умирал, он выкрикнул мое имя, и в тот страшный момент в моем мозгу пронеслись слова:

Самый темный из дней,

Величайшее Зло...

Умирая, Ванидор послал предупреждение, но я полагаю, что он успел сказать не все и было что-то ещё – о Звезде Дракон и о мраке, но мне оно неизвестно – Смерть погасила пламя жизни моего брата.

Гилдор умолк и долго ещё не говорил ни слова. Такк не видел лица эльфа, но знал, что тот плачет, он и сам не смог сдержать слез.

Затем Гилдор снова тихо заговорил:

– Теперь мне кажется, что Ванидор имел в виду тот день, когда луна поглотит солнце, и Такк прав: в Гроне настанет самый темный из всех дней, и придет Величайшее Зло.

Гилдор снова умолк. Воды Аргона несли эльфийскую лодку: низкие темные берега были примерно в миле с каждой стороны. На севере подымались скалы, мрачно поблескивавшие в свете звезд. Наконец заговорил Гален:

– И ты говоришь, что до гибели солнца осталось всего два раза по две недели?

Слова Галена заставили Такка вздрогнуть: он вспомнил боевое знамя Модру – пылающее кольцо, алое на черном, гибель солнца. Память ваэрлинга вернула его к тому дню на поле перед северными воротами Чаллерайна, когда страшный знак Модру возвысился над красно-золотым знаменем Ауриона.

Мысли его прервал Гилдор:

– Да, король Гален. Через четыре недели солнце войдет в зенит, и луна затмит его свет. Это и будет самый темный из дней.

– Тогда придет Величайшее Зло, – сказал Брегга. – Возможно, южные племена правильно поняли это, и Ванидор предупреждал о возвращении Гифона, желающего свергнуть Адона.

Сердце Такка забилось быстрее, а Гилдор сжал зубы: он понял, что гном сказал правду.

– Наверно, это так, воитель Брегга, – сказал Гален. – В любом случае мы последуем совету лорда Гилдора и поспешим к войску, хотя я сейчас не могу сказать, как именно нужно действовать против Модру в тот день. Ведь мы не уверены, что точно истолковали слова Ванидора. Но если мы собираемся торопиться, нельзя полагаться только на скорость течения: давайте грести парами по четыре часа, пока не доберемся до цели.

– Мы с Такком гребем первыми, – вызвался Брегга.

Такка удивило желание гнома работать вместе с ним – силой и умением они явно не были равны. Но Брегга и один силой едва ли уступал силой Гилдору и Галену, вместе взятым, так что обе пары гребцов могли работать с равным успехом.

– Бери носовое весло, Такк, – сказал Брегга, – я сяду на корме. Король Гален, эльф Гилдор, мы вас разбудим через четыре часа.

Гален и Гилдор улеглись спать, а Брегга и Такк погрузили весла в воды могучего Аргона, и эльфийская лодка быстро понеслась по течению. Путь к переправе начался.

Шли бесконечные часы изматывающего труда, которые перемежал беспокойный сон. Каждый раз Такку казалось, что не успеет он прилечь, как уже настает его очередь грести. Друзьям начинало казаться, что этому не будет конца. Они просыпались, съедали немного миана и снова принимались за работу; на поддержание сил уходило довольно много эльфийского хлеба, и Такк стал сомневаться, хватит ли его до конца пути.

Они пытались всеми возможными способами облегчить свою задачу – искали более быстрые течения, слегка поворачивали лодку, чтобы течение работало лучше, но берега проплывали мимо мучительно медленно. Друзья натирали руки маслом, но и это не спасало от волдырей. Каждый час они по десять минут отдыхали, чтобы хоть как-то продержаться, однако силы неумолимо иссякали. По полчаса утром и вечером они выходили на берег, но мышцы болели, напряжение не проходило. И все же они не останавливались, торопясь вниз по Аргону к своей цели.

Ночью они проплывали мимо безымянного острова на реке. За деревьями прибрежного леса поднимались все те же черные скалы, а по другую сторону расстилалось обширное королевство Валон. Теперь Гален и Гилдор гребли, а Такк и Брегга спали, свернувшись на дне лодки. Но, казалось, едва Такк успел задремать, его снова разбудили.

Пока Такк и Брегга гребли, настал рассвет, и они увидели, что скалы отступают. Небо постепенно меняло цвет, предвещая появление солнца. Наконец золотой шар поднялся над Великим Лесом на востоке: этот могучий лес простирался от реки Риссанин на далеком северо-западе до холмов Глейв на юго-востоке на шестьсот – семьсот миль. Деревья стояли серые, без листвы, в зимнем наряде.

Они подвели лодку к западному берегу и сделали утренний привал на земле Валона.

Они снова пустились в путь, Такк и Брегга спали, а Гилдор и Гален вели лодку по течению. Солнце находилось в зените, когда снова настала очередь Такка.

В тот вечер, ещё до заката, они ещё раз ненадолго пристали к берегу, и ваэран сделал несколько кратких записей в дневнике. Когда настала пора отчаливать, ему подумалось: а хватит ли сил добраться до переправы?

Гилдор сказал:

– Погода портится. Похоже, мы попадем под снег или дождь.

Такк огляделся, но небо казалось ясным – всего лишь несколько легких облачков виднелось в вечерней голубизне.

Брегга взглянул на приятеля, потом вверх и сказал:

– Да ты бы посмотрел на запад – там видно то, что будет, а на востоке – то, что было.

Здесь прибрежные деревья росли редко, и Такк взглянул через равнины Валона: низко над горизонтом нависали темные тучи, над которыми уже частично поднялось солнце.

Той ночью прошел холодный дождь, и Такк чувствовал себя абсолютно несчастным, когда греб вместе с Бреггой, но ещё хуже стало, когда он попытался уснуть.

Дождь прекратился как раз перед утренней стоянкой на северной оконечности острова в среднем течении реки, и они перевернули лодку, чтобы дать вытечь из неё дождевой воде. Пока Гален и Брегга снова ставили лодку на воду, Такк вглядывался в горизонт: небо стало бледно-свинцовым. На востоке были холмы Глейв – территория, расположенная на границе Великого Леса и Пеллара. К западу расстилался Валон, вдоль границ которого они проплыли уже немало миль – может быть, четыреста пятьдесят. Аргон медленно изгибался на юг, и Северный Предел перешел в Восточный. Дальше Аргон продолжал изгибаться и протекал на юго-запад между Южным Пределом Валона и королевством Пеллар, где на расстоянии трехсот пятидесяти миль находилась та самая переправа. Друзья преодолели уже половину пути от Котла до заветной цели, но было ещё очень и очень далеко.

Они ещё раз высадились на берег Аргона. Поднялся холодный западный ветер и принес с собой тонкий холодный туман. Брегга выругался: это могло замедлить их передвижение.

В одиннадцать вечера ветер стал успокаиваться, небо постепенно расчистилось, и показались холодные ясные звезды.

Утром четвертого дня на Аргоне путешественники почувствовали, что совершенно обессилели: непрерывное и длительное пребывание в лодке сделало свое дело. Но они не задержались на принадлежавшем Пеллару берегу реки. Гален сказал:

– Если бы у нас было в запасе ещё много дней, то один из них мы провели бы здесь, просто отдыхая. Но нам осталось ещё совсем чуть-чуть: давайте соберемся с силами – и к вечеру доберемся до переправы.

Брегга проворчал что-то и похлопал лодку по бокам:

– В жизни не видел лодки лучше, и все же с удовольствием забыл бы про нее, пока ноги совсем не одеревенели.

Гном, похоже, радостно предвкушал конец пути, но в сердце Такка отозвались слова Галена. Ему стало не по себе: в конце концов, никто не знал, что будет у переправы и кто их там встретит – друг или враг.

Они снова пустились в путь по реке и гребли на этот раз немного медленнее вдоль плавно изгибавшихся берегов. К югу и к западу от них был Пеллар, к северу и востоку – Южный Предел Валона. Голубое небо было согрето утренним солнцем. Ветра не было, но лодка шла быстро, и волосы Такка развевались. Гален и Гилдор мерно гребли, и ритм их работы постепенно усыпил усталого ваэрлинга.

После вечернего отдыха на берегу Гален сказал:

– А теперь никому не спать. До переправы мы доберемся часа через два или три. Нужно быть осторожными и смотреть во все глаза – там проходит дорога на Пендвир, и это место стратегически важно. Там могут оказаться и наши друзья, и прислужники Модру из числа южных племен.

Они снова отплыли, и теперь гребли все четверо: Гилдор – на носу, за ним – Такк и Гален, а Брегга – на корме, где более всего требовались сила и мастерство, особенно на поворотах или тогда, когда надо было увеличить скорость.

Прошел час, затем другой, солнце село, и берега Аргона заскользили мимо в почти полной темноте. Еще через час впереди показались огни на обоих берегах и посередине реки: это была переправа.

– Король Гален, Такк, тихо вынимайте весла, – прошептал Брегга. – Эльф Гилдор, проводи их назад под водой – плеск не должен нас выдать.

Гален и Такк осторожно вынули весла, но на всякий случай держали их наготове. Кроме того, Такк приготовил лук и стрелу, зная, что, если придется бежать, это будет лучшей защитой, чем самая быстрая гребля.

Теперь вдалеке можно было расслышать крики людей и звон оружия, разносившиеся над водой, но друзья пока не могли понять слова и определить, всеобщий это язык или наречие южан.

Эльфийская лодка скользила в тени западного берега, Брегга и Гилдор гребли, не вынимая весел из воды, и плеска не было слышно.

Молодой месяц все ещё был на небе, и сквозь деревья падали его серебристые лучи. И только Такк подумал, что неплохо было бы ускользнуть от этих лучей в более глубокую тень, как сверху кто-то крикнул:

– Стой! Кто там у вас в лодке – друзья короля или подонки Модру?

На берегу прямо над ними стояли в ряд рослые светловолосые всадники в кольчугах, их шлемы были украшены крыльями воронов и конскими хвостами. Воины держали наготове крепкие луки, целясь в четверых путников. Смертоносные стрелы были готовы в любой момент сорваться с тетивы.

– Эй, ванадьюрины! – крикнул Гален. – Это друзья!

Такк отошел от борта лодки, лук выпал у него из рук. Облегчение переполняло ваэрлинга: это были харлингары – воины Валона, верные союзники.

Но всадники не опускали луки, и кто-то снова крикнул:

– Если вы друзья короля, причаливайте к берегу и выходите!

Брегга и Гилдор быстро подвели лодку к берегу, путники выбрались, и валонцы тут же окружили их.

– Осторожно! – сказал капитан. – Ближе не подходите. Двое из вас малы ростом и похожи на рюкков, хотя, конечно, странно – тьма же далеко.

Брегга вспыхнул, схватил свой славный топор Драккалан и, прежде чем кто-либо ещё смог заговорить, гневно заорал:

– Я – рюкк? А ну, повтори ещё раз, и я быстро отделю твою голову от туловища!

– Гном, – досадливо проворчал капитан, – мне следовало бы это знать. А этот – он, собственно, кто такой? Явно не гном. Вы что, потащили за собой на войну ребенка?

Прежде чем Такк смог ответить, Гален вышел вперед и, к удивлению стражей, сказал:

– Капитан, я – Гален, сын короля Ауриона, а это – мои товарищи: воитель Брегга, гном с Красных Холмов; эльф лорд Гилдор, Страж Лаэна; ваэрлинг Таккерби Андербэнк, Терновый лучник из Боскиделла.

Капитан стражи дал знак своим людям, и те опустили луки: в лунном свете они, наконец, разглядели, что перед ними не враги. Напротив, если то, что сказали пришельцы, не расходилось с действительностью, это были человек, эльф, гном и даже представитель легендарного лесного народа.

– Капитан, – сказал Гален, – кто угодно может представиться сыном Ауриона, но поверь мне, и я докажу правоту своих слов. И потом, у меня важные вести.

По приказу начальника двое стражей спешились и отдали своих коней Галену и Гилдору. Человек и эльф вскочили в седло, Такк и Брегга устроились за их спинами, и все галопом поскакали в лагерь ванадьюринов на западном берегу Аргона.

– Вы показали мне красную глазную повязку и рассказали свою историю, и я склонен верить вам, раз уж с вами эльф и лесной человечек, – сказал маршал Валона.

Брегга фыркнул.

– Ну и, конечно, гном, – с улыбкой продолжил человек. – Но, будучи военачальником, я все же должен все проверить, благо это возможно. На пароме сейчас находится тот, кто может подтвердить или опровергнуть ваши слова, – Реггиан. Он управляет замком в Пендвире, когда двор переезжает в крепость Чаллерайн.

Маршал Валона Убрик был человеком средних лет, но сохранил крепость тела и ясность взгляда. Он был одет в стальную кольчугу, темные штаны и мягкие кожаные сапоги. В его волосах цвета темного меда серебрилась проседь, голубые глаза спокойно, но твердо смотрели с гладко выбритого лица.

Четверо путников сидели в палатке валонского маршала, а на улице продолжалась переправа отступавшей армии с восточного берега на западный. Время проходило в молчании: все ждали управляющего Реггиана.

Наконец послышались шаги, и в палатку вошел седовласый воин с морщинистым усталым лицом.

– Реггиан, – тихо сказал Гален. Старик повернулся к нему.

– Мой принц! – воскликнул он, снял шлем и опустился на одно колено.

– Нет, Реггиан, я больше не принц. Мой отец погиб.

– Король Аурион погиб? – Глаза Реггиана расширились. – Какая страшная весть!

Теперь и маршал преклонил колено.

– Король Гален, – сказал Реггиан, – я готов служить тебе своим мечом, хотя как управляющий я тебе, наверно, больше не нужен: Каэр Пендвир пал под натиском Модру, и его черные армии идут по дорогам Пеллара.

Гален и его товарищи до поздней ночи говорили с Реггианом и Убриком. Новости о войне на юге были так же ужасны, как и то, что рассказали пришельцы с севера. Захватчики из Кистана вошли в залив Гиле, большие силы высадились на острове Каэр Пендвир. Крепость долго сопротивлялась, но, в конце концов, пала. Войско ушло по Пендвирской дороге на северо-запад к дюнам Фиана. Последовали долгие тяжелые бои с лакками Гирей, однако враг был слишком многочислен, и пелларцы решили отступать через Аргон.

На западе Овен попал в руки противника, но вражеские силы остановились в низинах Брина на границе между Овеном и Йуго.

На северо-западе Гунар был захвачен гиранейской армией, которая тайно прошла туда в начале войны, когда никто не знал о планах Модру. Но даже теперь ещё шла борьба за этот важнейший перевал.

– А чакка? – спросил Брегга. – Где сражается народ Красных Холмов?

– В низинах Брина, – ответил Убрик. – Без них бы Йуго тоже пал.

– А флот Арбалина? – спросил Гален.

– Он спрятан в бухте Телль и готовится нанести удар, – ответил Реггиан. – Если они застанут их в Гиле, то, несмотря на небольшую численность, смогут обезвредить кистанийский флот. Но арбалинцам нужно ещё недели три, а то и четыре.

– Ух! – воскликнул Брегга. – Да ведь меньше чем через четыре недели наступит Самый Темный День. А тогда, может статься, будет уже поздно.

Убрик и Реггиан покачали головами: они уже знали о предсмертных словах Ванидора.

– Модру крепко опутал нас, – сказал Реггиан. – Прямо как...

– Змея! – крикнул Брегга, вскакивая на ноги. – Так сказал Эйрон из Ларкенвальда. Вот что я скажу. Модру лишь слуга Гифона, и, возможно, Великое Зло готовится вернуться в Самый Темный День. А пока он не настал, кольца Модру стягиваются все туже и туже, словно огромная змея душит свою жертву. Но вот что ещё я знаю. Если у змеи отрубить голову, тело умирает, хотя перед этим может наделать ещё много разрушений. И все же умирает! Брегга взмахнул топором. – Давайте уничтожим Модру! Отсечем у змеи голову!

Драккалан рассек воздух, врезался в бревно у очага, и посыпались щепки.

– Но гном Брегга, – воскликнул Реггиан, – Грон и Железная Башня далеко на севере, почти в полутора тысячах миль пути верхом на коне. Мы не успеем прийти туда со своей армией.

– А мы могли бы, – сказал Убрик. – Коней загоним, но доберемся до крепости Модру, пока тот день ещё не наступил.