Текст книги "Дневник киллера"

Автор книги: Дэнни Кинг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 15 страниц)

13. На линии огня

– Нажимай, нажимай плавно, не дергай! – повторил я уже черт знает в который раз. Мы занимались четвертую неделю, но до сих пор убивали только на бумаге. Ничего опаснее карандаша я Крейгу пока не доверял, сосредоточившись на предварительном изучении объекта и разработке деталей операции. Составил несколько типовых досье на мелких торговцев, и Крейг прикончил их, так сказать, теоретически, бессчетное число раз. Когда же наконец его нетерпение стало слишком явным, я решил, что пришло время немного пострелять.

Бам! Впрочем, с глушителем это звучало скорее как "ф-фу".

– Опять мимо. Не вижу, куда ты попал, но судя по отдаче, дюймов на шесть правее.

– Но я же целюсь точно в эту штуковину, прямо в центр! Какой кретин настраивал прицел?!

– Прицел в порядке, это ты не так стреляешь. – Я взял у него винтовку и всадил с колена три пули подряд в грудь мишени. Дистанция была небольшая – всего сто метров.

– Я знаю, ты специально берешь влево, хочешь доказать, что я ничего не умею. Дай я покажу! – Еще три промаха, но Крейг все не унимался. – Наверное, надо еще левее.

– С какой стати мне жульничать, я просто пытаюсь тебя научить.

– Нет, ты хочешь надо мной посмеяться!

– Послушай, Крейг, я целюсь точно в центр. Ты дергаешь за спусковой крючок и дергаешься сам еще до отдачи, а в результате каждый раз попадаешь в кусты. Давай расслабься, глубоко вдохни, прижми приклад к плечу и не двигайся, когда стреляешь.

Ф-фу! Кусты снова вздрогнули.

– Ладно, давай попробуем так. Не целься вообще, не жди выстрела и не смотри в прицел. Просто упри приклад в плечо и плавно дави на спуск.

– Как, совсем не целиться?

– Нет, просто стреляй. Даже не смотри. Закрой глаза и постарайся почувствовать, как работает винтовка. Не думай, куда летит пуля.

– За каким хреном это делать? – вытаращился Крейг.

– Сначала научишься стрелять, а потом уже – целиться.

– Я умею, мне приходилось стрелять, ты же знаешь.

– Понятно. И с какого расстояния ты стрелял?

Крейг задумался.

– Около дюйма.

– Вот именно. Винтовка нужна не для того, чтобы подкрадываться к клиенту в сортире и стрелять в упор. На, держи и делай, как я сказал, пока у нас еще есть патроны.

Крейг снова лег на землю, прижал приклад к плечу, закрыл глаза и спустил курок. Затем вопросительно посмотрел на меня.

– Уже лучше. Чувствуешь разницу? Ты не ждешь выстрела, а просто жмешь на спуск. Еще раз.

Крейг расстрелял обойму и протянул мне винтовку. Я перезарядил ее и вернул, записав число выстрелов.

– Теперь ты готов. Делай все то же самое, но только целься. С этого расстояния ты должен попасть больше одного раза. Я поднял к глазам запасной прицел и с удовлетворением отметил, что мишень дернулась три раза в области груди. Крейг довольно улыбнулся и всадил еще одну пулю в голову. Следующие четыре пули, само собой, ушли в кусты, но главное он понял – дальше дело практики.

Еще через час, когда миру перестали угрожать двести тридцать четыре пули, я решил, что на сегодня хватит и начал собираться домой.

– Вообще-то, хотя с винтовкой и надо уметь обращаться, тебе вряд ли когда-нибудь придется ее использовать. Она требуется, когда к цели невозможно близко подойти: для клиентов с охраной, важных людей. Д. Б. таких почти никогда не заказывает.

– А какие ему нужны?

– Обычно всякая мелочь, те, кто ему должен, не платит за покровительство, не хочет освобождать жилье, и так далее.

– И стукачи?

Вспомнив об Анджеле, я задумчиво кивнул и отвернулся.

– Ну да, и стукачи тоже... Ну ладно, я пойду заберу мишень, а ты собери гильзы. Надо, чтобы их было ровно двести тридцать четыре. Возьми металлоискатель, он для того и нужен. Пойду за мишенью.

Я забросил винтовку на плечо и направился к кустам. Крейг вдруг окликнул меня:

– Можешь оставить ружье здесь, я его упакую.

Я застыл на месте и медленно обернулся. Он что, думает, я идиот? Отдам ему винтовку и сам стану мишенью? Бриджес стреляный воробей, его не так просто перехитрить.

– Это ни к чему, – улыбнулся я и пошел дальше.

– Эй, погоди! – крикнул он и кинулся ко мне. – Ты идешь за мишенью, зачем тебе винтовка?

Я снова обернулся. Крейг остановился вплотную ко мне.

– Иди собирай гильзы, – махнул я рукой.

– Э нет, такие номера со мной не пройдут, – проговорил он, неловко озираясь.

– Какие такие номера?

– Какие? Давай сюда винтовку!

– Иди на хрен! Хочешь на мне поупражняться? Мне плевать, что из тебя стрелок никакой, подставляться я не собираюсь!

– Ничего я не хочу! Зачем мне?

– Ну а мне зачем в тебя стрелять?

– Не знаю... Мало ли, может, ты псих какой.

– Не буду я в тебя стрелять.

– Тогда зачем берешь с собой винтовку?

– Чтобы ты в меня не выстрелил.

– Да не собираюсь я! – завопил он.

– Хватит дурака валять! Я сто раз уже мог бы тебя прикончить, разве не так?

Крейг задумался.

– Нет, не мог. Сегодня мы в первый раз оказались одни в тихом местечке. Ты же сам рассказывал, как трудно тащить труп через лес и все такое прочее – что лучше всего, если клиент сам подойдет к яме.

Мне было приятно, что мои уроки не прошли даром, но в то же время немного тревожно: не слишком ли хорошо я его учу?

– Отлично, молодец. Но кое-что ты не додумал. Сегодня я весь день стоял над тобой с заряженной винтовкой, стреляй не хочу. – Я многозначительно поднял палец.

– Но ты это не использовал, – ухмыльнулся он. – Слишком просто и не очень спортивно, да?

– Ошибка! – засмеялся я, укоризненно качая головой. – Первое правило: убивай, когда это проще всего сделать. Я не спортсмен, а профессионал, и убиваю тогда, когда клиент наиболее уязвим, а я меньше всего рискую. Спортивно, скажешь тоже! Как в Джеймсе Бонде, когда плохие парни отдают ему пистолет, а он в результате их всех мочит? Нет уж!

Крейг кивнул и подумал еще немного. Наконец он нашелся:

– Ну ладно, пускай. Но ты сам говорил, что винтовка предназначена не для того, чтобы стрелять в упор. Ты мог бояться, что я слишком близко и могу отвести ствол рукой или еще как-то защититься, и поэтому решил отойти подальше. Вот! – улыбнулся он, радуясь своей сообразительности.

– Я не собираюсь тебя убивать.

– И я не собираюсь.

– Ну вот и хорошо. Теперь пойди и собери гильзы.

– Еще чего! – фыркнул Крейг. – Лучше я с тобой пойду.

– И оставишь вещи без присмотра?

– Ладно, – кивнул он. – Тогда я пойду за мишенью.

– Иди.

– Хорошо, только отдай мне винтовку.

Мы долго смотрели друг другу в глаза – дольше, чем положено мужчинам нормальной ориентации. Наконец меня осенило.

– Винтовку разбираем. Ты возьмешь ствол и прицел, а я – остальное. Идет?

– А твоя часть может стрелять?

– Со ста метров – вряд ли. Крейг, не будь кретином! Если я подстрелю тебя из этого обрубка с такого расстояния, это будет лучший выстрел в истории.

– Ладно, только отдай мне все патроны.

Мы разошлись в разные стороны. Я шел и думал: почему Крейг мне не доверяет? Что я выиграю, если прикончу его? Может быть, кто-то ему что-то сказал? Эдди? Не важно, так или иначе, взаимное недоверие – опасная штука. Рано или поздно кому-то из нас надоест бояться, и он разрешит ситуацию единственно возможным способом.

Дойдя до мишени, я достал запасной прицел, посмотрел в сторону Крейга и невольно пригнул голову: он тоже смотрел на меня сквозь прицел. Мы помахали друг другу, я вытащил из земли кол с мишенью и направился назад.

Ну что ж, Крейг делает успехи. Интересно, могут ли вообще два киллера полностью доверять друг другу? И за каким хреном стал бы я садить по Крейгу из винтовки, если при мне еще два пистолета, нож и кусок самой-самой обычной садовой веревки?

* * *

Дальше учеба шла черепашьим шагом. Взаимное недоверие продолжало тлеть и не давало нам нормально работать. Ни один из нас не хотел находиться рядом с другим, когда в комнате было оружие. Я решил показать Крейгу пару приемов рукопашного боя. Если честно, я и сам не силен в единоборствах, но освоил кое-что из дзюдо, карате и айкидо – достаточно, чтобы отнять нож у нападающего или врезать между ног двум противникам одновременно. Мне просто не хватило терпения, чтобы учиться дальше: я привык больше полагаться на оружие.

На седьмой неделе занятий позвонил Логан – пришлось отвлечься на очередного стукача. Крейг получил несколько свободных дней – просидел их у себя в Стоквелле. Я дал ему шесть пистолетов, четыре револьвера и два автомата, само собой, без патронов, чтобы он разбирал их и смазывал. А еще оставил книжку – "День Шакала", чтобы он не скучал. Однако, когда Крейг признался, что со школьных времен ничего не читал и за неделю ее не осилит, книгу пришлось заменить на видеокассету – классическую версию Эдварда Фокса, разумеется, а не дурацкий ремейк с Брюсом Уиллисом.

Когда я вернулся, он спросил меня:

– Так ты все-таки спал с мужиком? Я вытаращил глаза.

– Ты что, охренел?

– Там в конце этот парень оказывается голубым – вот я и подумал, что ты на что-то намекаешь...

В общем, у него появилась еще одна причина не поворачиваться ко мне спиной.

Не знаю, чем бы закончились наши отношения, если бы ситуация не разрешилась – подозреваю, что один из нас сыграл бы в ящик. Скорее всего не я. Кризис наступил через пару недель, когда мы снова оказались в лесу, на этот раз с более легким оружием. Крейг несколько раз успешно продырявил мишень из "смит-и-вессона". Я достал из кармана свой "глок" и протянул ему.

– Попробуй-ка из этого, посмотрим, что получится.

Крейг три раза попал в грудь, один – в плечо, два – в голову и два раза промазал. Магазин опустел. Я перезарядил пистолет и задумался, глядя на мишень.

– М-да... Пожалуй, слишком близко. – Я отдал пистолет Крейгу, подошел к мишени и передвинул ее дальше метров на десять, но повернувшись, чтобы идти назад, застыл на месте: Крейг стоял с пистолетом в руке, глядя на меня. Несколько секунд мы молчали, наконец он понял, в чем дело, посмотрел на "глок", потом снова на меня и ухмыльнулся.

– Вот ты и прокололся. А я-то думал, ты ошибок не делаешь.

– Не надо... – проговорил я. – Зачем?

Крейг успокаивающе махнул рукой. Он хотел что-то сказать, потом взял пистолет двумя пальцами и медленно положил на землю.

– Мать твою, Бриджес, ты что, в самом деле мне не доверяешь?

Немного расслабившись, я подошел и поднял пистолет.

– Я же говорил, что ничего против тебя не имею, – продолжал он. – Ты правда меня подозревал?

– Да, и поэтому решил проверить, – кивнул я. – Что?

– Я хочу сказать, что все подстроил. Извини, проверка. Я должен был понять, как ты ко мне относишься.

– Это как? Ты дал мне пистолет и отошел, чтобы проверить, выстрелю я или нет?

– Зато теперь все в порядке, так ведь?

– Ну ты и псих, мать твою! Рисковал жизнью, только чтобы проверить?

– Не смеши меня. Я рисковал твоей жизнью. Здесь холостые. – Я направил "глок" в землю и несколько раз выстрелил. – Тебе повезло, что ты не стал стрелять. – Из моего кармана появился маленький револьвер. – Боевые патроны были только здесь. – Я всадил три пули в мишень. Крейг смотрел на меня, разинув рот.

– Ах ты... Мать твою... – задохнулся он. – Ты... ты...

– Вот почему я до сих пор жив. В нашем деле нельзя доверять никому. Вот, возьми! – Я протянул ему револьвер. – Попробуй сам.

– Ты собирался убить меня?

– Только если бы ты сам стал стрелять.

Крейг был слишком потрясен, чтобы сказать что-то осмысленное, и удовлетворился несколькими бессвязными ругательствами. Потом взял у меня револьвер.

– Ну ладно, Эйнштейн, – буркнул он. – А что, если я выстрелю в тебя сейчас?

– С какой стати? Ты не выстрелил две минуты назад, так зачем это делать сейчас?

– А может, я псих? Не важно, ты только что дал мне заряженный револьвер, а сам остался безоружным.

– Ну и что?

– Что мне мешает выстрелить на этот раз?

Я задумался.

– Наверное, ничего, но ты ведь только что доказал, что не собираешься меня убивать.

– А если бы я заранее знал, что в пистолете были холостые, и все сделал так, чтобы ты отдал мне револьвер?

– Для этого надо быть настоящим гением.

– А я и есть гений!

– Значит, будешь стрелять?

– Нет.

– Тогда ты не гений, уверяю тебя.

– А ты тогда кто? Отдал заряженное оружие тому, кого только что подозревал! Кто из нас умнее – ты или я?

Я снова задумался. Пожалуй, все-таки я, и намного.

– Ну так как? Что ты собираешься делать?

– Ты о чем? – спросил он.

– Все очень просто. Тебе незачем убивать меня, а мне – тебя. Мы выложили карты на стол и теперь можем успокоиться. Согласен?

– Согласен. Если, конечно, мы оба не психи.

– Хорошо, – с облегчением вздохнул я. – Если ты киллер, у тебя может быть только три причины убивать: приказ, самозащита и практика. У нас с тобой нет ни одной из них.

– И все-таки я могу убить тебя сейчас, – упрямо проговорил Крейг.

– Нет, не можешь.

– Я не сказал, что хочу. Но все-таки ведь мог бы?

– Не мог бы.

– Нет, ты не понял. Я согласен, что не стал бы тебя убивать, потому что не имел причин для этого, ну а если бы я все-таки хотел?

Я вздохнул и покачал головой. Пора заканчивать, а то это до утра затянется.

– Ясно, ясно. Понимаю, что ты хочешь сказать, но и тут ты не прав. Не смог бы, даже если бы и хотел.

– Почему? – возмутился Крейг.

Я снова вздохнул и взял из его руки револьвер. Как же до него медленно доходит!

– Потому что здесь тоже холостые. – Я выстрелил в землю.

– Ах ты, гад! – вытаращил он глаза.

– Лишняя осторожность никогда не помешает.

– Ты когда-нибудь вообще дашь мне настоящие патроны?

– Только в крайнем случае.

14. Третья причина

На следующий день я вывез Крейга в море и объяснил, что делать с трупами – как привязывать груз и все остальное. Ему первому довелось увидеть приближающуюся гавань с борта моего катера.

Мне уже стало ясно, что у Крейга нет личных причин разбираться со мной, разве что парень и в самом деле псих. Так что сделать это он может только по приказу Д. Б. или Логана. Значит, надо изолировать его от организации, чтобы впредь связаться с ним можно было только через меня. До сих пор я ни разу не приводил Крейга к себе домой, предпочитая ездить в Стоквелл, но теперь решил, что это небезопасно. Мы собрали его шмотки и перевезли ко мне – там почти ничего и не было: немного одежды, будильник, туалетные принадлежности да кассета "про гомиков", как он упорно продолжал называть тот фильм, что я дал.

Я показал Крейгу квартиру и заставил вызубрить, что можно трогать, а что – нет. Большая часть вещей относилась ко второй категории.

– О! Классный компьютер! – уважительно кивнул он. – Работает?

– А как же, иначе зачем его держать?

– Не знаю... Можно продать.

– Я им часто пользуюсь. Не знаю, насколько ты разбираешься в компьютерах, но как раз об этом я хочу поговорить.

Я тронул мышку, и экран засветился.

– Тоже оружие, причем одно из самых главных. – Я нажал на иконку Интернета. – Без информации в нашем деле никуда, а здесь ее можно получить одним нажатием кнопки. Подробные схемы улиц, планы зданий, расписание транспорта, адреса фирм, данные о сотрудниках, даже адреса и телефоны политиков и всяких знаменитостей. Главное – знать, где искать. Кроме того, можно узнать все об оружии, включая способы изготовления бомб и рецепты ядов. Банковская, страховая информация – в общем, все на свете. Есть тысячи, если не миллионы, незарегистрированных сайтов, которые выкладывают совершенно невероятные вещи, и пока правительство не придумает, как их прижать и подключить легавых, все это доступно любому – бери не хочу.

Крейг внимательно слушал, не отводя глаз от компьютера.

– А игры здесь есть?

– Игры? Нет.

– Ясно, – кивнул он и пошел к телевизору.

* * *

Хоть и с трудом, но мы продвигались вперед, уживаясь под одной крышей сравнительно мирно. Правда, первые несколько ночей я почти не спал: уж очень непривычно было сознавать, что в моей неприступной крепости появился кто-то посторонний. Однако в конце концов усталость взяла верх, я заснул как убитый и после этого спал нормально, хотя никогда не забывал придвинуть к двери шкаф.

Серьезно поспорили мы лишь один раз, когда Крейг наотрез отказался брить голову.

– Послушай, это очень важно. Если ты хочешь сделать дело чисто, то позаботься, чтобы не оставить никаких следов. Твои волосы на месте преступления – просто подарок для эксперта. – Я рассказал, как тщательно бреюсь, обрабатываю ногти и выскребаю кожу на всем теле за несколько дней до операции. Разве что брови и ресницы оставляю, но и там удаляю все волоски, которые слабо держатся.

Но Крейг все не сдавался.

– Картина маслом: два придурка живут вместе и выбриты с ног до головы. Не хватает только рубашечек в обтяжку да розового "ситроена" в придачу!

Мне полдня пришлось убеждать его расстаться со своими густыми черными патлами.

– Я не бреюсь постоянно – только перед операцией!

– Значит, скоро работа? – насторожился он.

– Неофициальная. Настало время применить то, что ты выучил, на практике и убрать кого-нибудь по-настоящему.

– Кого? – У Крейга загорелись глаза.

– Я уже нашел.

Клэр. Великолепный выбор. Имя – и то звучит волшебно, как в сказке. Она могла бы быть принцессой, хотя работала стриптизершей. И все-таки оставалась совершенством.

Бедная Клэр...

Женщин гораздо труднее убивать, чем мужчин. По крайней мере я так считаю. Их арсенал куда богаче. Мужчины защищаются только на одном уровне – на физическом, а женщины могут использовать и многое другое. Жалость, сочувствие, сексуальность действуют сильнее, чем просто удар кулаком. Само собой, я имею в виду молодых женщин – старых грымз я мог бы косить сколько угодно, просто для развлечения, и прекрасно себя при этом чувствовать. Но молодые женщины...

Я много раз пытался понять, почему с женщинами всегда труднее – то есть, конечно, с точки зрения мужчины. Думаю, все дело в инстинктах. Мать-природа создала самца для того, чтобы заботиться о самке и защищать ее от опасности, а вовсе не для того, чтобы игриво бросать ей в ванну включенный тостер. И конечно же, чем привлекательнее женщина, тем больше хочется ее защищать. Вот почему, когда доходит до дела, все оказывается не так-то просто. Удивительно, как много лишних мыслей приходит в голову, когда прекрасная дама на коленях умоляет о пощаде. Я не хочу слишком распространяться на эту тему – нехорошо как-то, – но так оно и есть, поверьте. И если замешкаться хоть на минуту и прислушаться к голосам в своей голове, перечисляющим все заманчивые возможности, то даже самый опытный профессионал может вдруг сделать совсем не то, что собирался.

Поверьте, я знаю, о чем говорю. У нас у всех одна и та же слабость...

Я решил, что если уж испытывать Крейга, то надо делать это всерьез: пусть уж он лучше сорвется сейчас, в лабораторных условиях, чем потом, когда пойдет на настоящее дело. Значит, пусть будет женщина. Очаровательная женщина.

В лондонских барах, конторах и больницах красоток хоть пруд пруди, но чтобы подобрать по-настоящему сексуальный и доступный объект, нужна не одна неделя. И лучше искать там, где таких девчонок больше всего и наблюдать за ними удобно.

Стриптиз-клубы. В центре Лондона и в Вест-Энде их навалом, и это настоящие охотничьи угодья для начинающих киллеров. За две недели у меня набралось не меньше десятка потенциальных целей. Я платил за представление, засовывал десятифунтовые банкноты между потных грудей, покупал пиво по пятерке за бутылку, а потом следил за такси до самого дома. В конце концов выбрал Клэр.

Она была обворожительна. Прелестна, как цветок, и сексуальна, как шлюха. Длинные ноги танцовщицы и приветливость стюардессы. Я был не прочь жениться на ней и прожить бок о бок всю жизнь. Увидев Клэр в первый раз, я даже подумал, что сам не смог бы ее убить – слишком уж хороша. Поводил недельку-другую, собрал досье и отдал Крейгу.

И он справился. Разумеется, без особого удовольствия – мы несколько дней напролет препирались насчет выбора жертвы, – но в конце концов дело сделал, а это главное. Не буду останавливаться на деталях – зачем? Да и не очень хочется, если честно. О некоторых вещах лучше не говорить. Достаточно сказать, что задание Крейг выполнил и обставил все, как будто это дело рук обычного маньяка-одиночки. Нам оставалось лишь тихонько смыться, а суду – упечь на двадцать лет первого же слабоумного бродягу, которого заметут легавые.

– Запомни: ты палач, а не судья. Приговор уже вынесен, тебе остается только привести его в исполнение.

Дома нас уже ждала бутылка виски, и я налил своему подопечному солидную порцию. Потом еще одну. И еще. Крейг жадно глотал пойло, как будто это противоядие от того, что он сделал. Если бы все было так просто...

– Ну и что тут страшного? – успокаивал я его. – Тебе же не пришлось резать ее на куски и уносить по частям...

Тут Крейга в очередной раз вывернуло – на джинсы и на пол. Правда, пока мы доехали домой, большая часть содержимого его желудка осталась в фургоне.

– Попробуй съесть что-нибудь – надо возместить потерю.

– Оставь меня наконец в покое, мать твою! – простонал он, вытирая рот. Его опять начало тошнить, но рвать было уже нечем. – Черт... – Он с трудом поднялся на ноги и побрел в туалет, держась за стены. Я следил за ним, привинчивая к "глоку" глушитель. Для Крейга настал самый опасный момент, хоть он об этом и не подозревал. От его реакции на неприятные стороны нашей профессии зависело, останется он в живых или нет. Можно сколько угодно воображать себя благородным мстителем, который убирает продажного политика из снайперской винтовки, а потом исчезает на мотоцикле с ракетным двигателем, но такое бывает только в кино. Я убиваю, чтобы выжиты тут нет ничего героического и благородного. Так и должно быть.

Крейг сдавал последний экзамен, но об этом знал только я. Выдержит, не расклеится вконец – будет жить дальше. Если выползет и завопит: "Нет, больше никогда!" – значит, у него проблемы. А тогда проблемы неизбежно начнутся и у меня. Не успеешь оглянуться, как морально-философские построения приведут его к логическому концу, то есть в полицейский участок. Само собой, до участка дело не дойдет – уж об этом мы позаботимся. Если он хотя бы заикнется о чем-нибудь вроде того, "как нужно поступить", я накрою его во сне подушкой и спущу курок. Понятно, что для этого понадобится санкция Логана, но я ее получу без звука, не сомневайтесь.

Крейг появился в дверях, на нем были новые трусы и носки. Прислонившись к косяку, он стал смотреть, как я подтираю блевотину.

– Скажи мне, что в первый раз с тобой было то же самое.

– Зачем? – поднял я брови.

– Не знаю. Что-нибудь скажи.

– У каждого бывает по-своему.

Крейг оттолкнулся от стены и рухнул на стул, едва не промахнувшись. Утирая лицо, он потянулся было к бутылке, но передумал.

– Просто скажи, что это нормально, что потом будет легче, что у новичков всегда так. Нужно же, чтоб рядом был кто-то опытный, кто может сказать: "У меня все было так же".

– Если хочешь, считай, что я это сказал. – Я отнес ведро и швабру на кухню и вернулся в гостиную.

Крейг смотрел на меня так, будто ждал продолжения.

– Ты хочешь знать, чувствовал ли я то же самое после первого дела?

– Да, хочу.

– Нет, не чувствовал. Понимаешь, в отличие от тебя я убил первых троих или в драке, или просто чтобы спасти свою жизнь. Так же как ты тогда в туалете – того типа, как его...

– Лэдлоу.

– Вот-вот. Ты же не выблевал тогда все кишки на ковер и не напился до полусмерти, так ведь? Убил, потому что Лэдлоу сам напрашивался. Это был вопрос чести, и ты должен был показать всем, чего стоишь.

– Ну да, я и сейчас сделал бы то же самое, – согласился Крейг.

– Не сомневаюсь. Однако со стриптизершей все совсем по-другому. Между вами ничего не было, ты никогда ее раньше не видел и все-таки пошел и убил. Ни злобы, ни мести – ничего, просто работа. Она не сделала тебе ничего плохого, но ты ее прикончил. Почему?

Крейг бросил на меня мрачный взгляд.

– Потому что ты мне так сказал.

– Нет, потому что я тебе приказал!

Крейга, казалось, сейчас снова вырвет, но в желудке у него, видимо, уже ничего не осталось, и он взялся за бутылку, чтобы пополнить боезапас.

Ты сделал все отлично, а теперь выкинь это из головы и не парься зря. И то, что ты сделал, заметь, далеко не каждому по плечу. Ты дергаешься и винишь себя, тебе плохо, но в том и состоит главная трудность нашей профессии. Можно иметь в своем, распоряжении все стволы, бомбы и черные пояса на свете, но они ничего не стоят, если у тебя не хватает духу их применить.

Крейг кивнул, стуча зубами. Голова у него, наверное, шла кругом. Не каждый день совершаешь зверское убийство, да еще потом обсуждаешь его со своим наставником.

– А кто он был – тот твой первый? – спросил Крейг, сделав большой глоток прямо из горлышка. Наверное, обжег глотку – из глаз брызнули слезы.

– Первый заказ?

– Нет... – Он задохнулся, виски потекло из носу. Приятное ощущение, ничего не скажешь.

Остановив меня жестом, он побежал на кухню, откуда вернулся со стаканом воды. Глаза у него налились кровью, лицо позеленело.

– Ненавижу виски.

– Я тоже.

– Почему тогда, мать твою, ты держишь это пойло?

– Оно хорошо помогает, когда ты не очень собой доволен.

– Спасибо. Очень предусмотрительно с твоей стороны. Похоже, как раз то, что мне нужно.

– Значит, действует?

– Смотря что ты имеешь в виду. Если нужно было, чтобы я заблевал всю квартиру, то замечательно действует. Просто отпад.

– Еще пара дел, и ты начнешь уважать виски, – усмехнулся я и произнес имя, о котором не вспоминал – сколько? Десять, двенадцать, четырнадцать лет? Да вроде того. – Брин.

– Кто он был?

– Там, где я сидел сначала, он работал на Бена Джеймса, местного авторитета, – был главным на нашем этаже. То и дело заходил, молотил меня почем зря и забирал вещи. Ну и в конце концов мне настолько надоело Сыть жертвой, что я насадил бритвенное лезвие на зубную щетку, и когда Брин привел в следующий раз, чиркнул его по горлу – чисто и аккуратно, прямо по сонной артерии. Он и нескольких шагов пройти не успел, кровь так и хлестала. Так и не понял, должно быть, что случилось.

– Тебя же за это должны были упечь на всю катушку!

– Ну и упекли, само собой. Убийство пока еще незаконно – даже в тюрьме. Кстати, оно единственное, за которое меня осудили. Мои адвокаты сумели только изменить формулировку – убийство шло как непредумышленное, но от пожизненного срока спасти меня не смогли.

– Не повезло.

– Да, я и сам тогда думал, что дела хреновые. Хорошо еще, что в таких случаях пожизненный срок не такой длинный. Особенно если поработать с комиссией по досрочному освобождению.

– Поработать?

– Ну да, подмазать.

– Логан?

– Да, окольным путем. Дело было так. Когда меня осудили за Брина, то перевели в другое место, на особый режим, а там меня уже дожидались дружки Бена Джеймса. Сам понимаешь, какие дела. Я понял, что мой единственный шанс – это прикинуться психом, которому на все наплевать, и мочить всех направо и налево по поводу и без повода. Таких всегда побаиваются, даже если они дохляки. В общем, когда ко мне подошли трое бугаев, я кинулся на самого здорового и вцепился зубами ему в глотку – изо всех сил, так что никто разжать не мог.

– Правда? Ну ты даешь! – протянул Крейг. На его лице было такое же выражение, как у Брина и у этого, как его... Джейкобса или Джейкобсона, не помню – когда я на них кидался.

– Парень был – гора мускулов, как его еще одолеешь? Вообще-то я решил, что буду делать, задолго до этого и целыми днями только и делал, что себя заводил, так что был готов. Хорошенькое было зрелище: я в крови с ног до головы, и все вокруг тоже. Остальные двое сразу дали деру, и нас удалось разнять только охране – меня пришлось оглушить, чтобы я его выпустил.

– И что он – тот, которого ты укусил? С концами?

– Нет, откачали, но в тюремном хоре он больше не пел, – усмехнулся я, довольный тем, что после стольких лет наконец-то смог блеснуть этой шуткой.

– А он что, пел в хоре?

– Что? Нет, конечно, я... ну... образно говорю.

– Уж о пении-то он, наверное, меньше всего беспокоился, – задумчиво покачал головой Крейг.

– Ладно, не важно, – вздохнул я.

– А Логан когда появился?

– Логан? Дэнни там был одним из самых крутых. Не самый главный, но почти, в одной обойме, так сказать. После случая с Джейкобсоном он мной сильно заинтересовался и однажды навестил. "Не спеши кусаться, сынок, – говорит, – я только поболтать". Кто ж ему поверит: любой разговор до тех пор кончался для меня разбитой мордой и потерей всего имущества. Я был готов в одну секунду отхватить ему нос и выплюнуть в лицо, но Логан повел себя очень дружелюбно. "Неплохо ты здесь устроился, купил или снимаешь?" Ты ведь знаешь, какие у него шуточки.

– Не особенно. По правде говоря, я с ним не очень-то знаком.

– Да, его мало кто близко знает. Ну, короче, прослышал, мол, что несладко мне тут живется, и готов помочь, если я не против. "Одно мое слово – и все от тебя отстанут. Никто и чихнуть не посмеет в твою сторону".

– Понятно. И что ему было надо?

– Вот именно. Сначала я подумал, что он голубой, смотри только Логану не проболтайся. Спросил, что ему от меня нужно, а он только подмигнул: "Всего лишь небольшая услуга, время от времени".

– Ага, береги задницу.

– "Насколько небольшая?" – спрашиваю. А он улыбается: "Мне сказали, ты порешил одного из людей Бена Джеймса. Неплохо, черт побери. Я решил, может, просто повезло, но тут ты взял и уделал Джейкобсона" – или как там его звали, этого придурка? – "сразу же, как только появился. Вот мне и пришло в голову, что паренек, должно быть, совсем не прост. Посмотришь на тебя – соплей перешибить можно, а поди ж ты. Впрочем, самые опасные тут – как раз такие. Короче, сынок, найдется у меня для тебя работенка".

– Мочить, – кивнул Крейг.

– "Специалист" – вот как он это назвал. "Буду, – говорит, – использовать тебя в случае неприятностей, в качестве последнего средства. И чтобы делал все, как скажу, ни секунды не размышляя. Тогда у тебя будет не жизнь, а малина. И не бойся, что буду гонять в хвост и в гриву: работать придется нечасто. Но уж если позову, то без дураков – иди и делай". Ну и что мне было ему ответить? Иди, мол, на хрен, я сам о себе позабочусь? Вот я и согласился – зачем наживать лишних врагов? И как видишь, работаю на него До сих пор.

– И кого ты там еще убрал для него?

Я рассказал. Гарри Гарднер и Эштон: один – конкурент Логана, другой – охранник. И то и другое равносильно самоубийству, ежу понятно. Никто не решился бы их пальцем тронуть, и Логан, чтобы не рисковать своими парнями, бросил на дело меня в обмен на несколько лет спокойной жизни. Я у него был вроде камикадзе. Он, должно быть, сам здорово удивился, что дело выгорело. То есть Гарднер еще куда ни шло, но через год, когда я убрал Эштона, каждый фараон только и ждал случая, чтобы меня пнуть. Доказать они ничего не могли, но все знали, что я это сделал. В общем, охота на старину Бриджеса пошла нешуточная. К счастью, Дэнни в том же году вышел и заставил Д. Б. нажать на все пружины, чтобы меня вытащить. Для этого потребовался целый год, куча адвокатов и не один чемодан денег, но в конце концов я оказался на воле.