Текст книги "И вновь любить"

Автор книги: Дениз Робинс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 12 страниц)

– Я хочу прежде обговорить все с тобой, – заявил он.

Никакие аргументы не заставили его передумать. Рита не отважилась сказать, что Питер собирается уехать, боясь, что Найджел причинит еще какие-нибудь неприятности. Ей страстно хотелось провести весь день с Питером – каждое мгновение было для нее теперь драгоценным, – но она не осмелилась злить Найджела и пообещала прийти в его офис в половине третьего.

За ленчем она небрежно сообщила Питеру, что условилась о встрече со своим адвокатом и не сможет пойти с ним на спектакль. Питер с радостью предвкушал поход в театр и был разочарован.

– Я не выношу твоего адвоката, – проворчал он. – И у тебя будет масса времени, чтобы встретиться с ним, когда я уеду.

Рита ослепительно улыбнулась ему, маскируя отчаяние. Ей в голову пришла мысль, что, если когда-либо женщинам придется платить за свои грехи, первой в списке будет она.

– Возьми с собой Глен, – предложила она.

Но Питер угрюмо посмотрел на нее:

– У Глен уже назначено какое-то свидание. Нет… думаю, я приглашу Хелен. Она, по-моему, слишком много работает и совсем не развлекается. Ты не думаешь, что это прекрасная идея?

Рита пожала плечами. Сегодня ей было не до мелкой ревности.

– Как хочешь, – равнодушно ответила она, но не удержалась и добавила: – Может, тебе лучше подумать о ком-то более впечатляющем?

Питер не хотел думать ни о ком более «впечатляющем» – ему достаточно было волнений и хотелось видеть рядом с собой спокойную и общительную девушку. Он чувствовал, что получит удовольствие от общества Хелен. Извинившись, он встал из-за стола и отправился звонить Хелен.

Сначала девушка отказалась, эхом повторив слова Риты:

– Право, Питер, если Рита или Глен не могут пойти, вам лучше пригласить кого-то более впечатляющего, чем я…

– Я буду ждать вас в фойе через полчаса, – резко перебил он. – Это если вы захотите все-таки пойти…

Тишина. Затем в ее обычно холодном голосе послышались странно вибрирующие нотки:

– Я с удовольствием пойду, спасибо, Питер.

Выходя вечером из театра, Хелен мысленно спрашивала себя, кто написал эти слова: «Один момент – и ты забыла о потере…» Это про нее… Несколько абсолютно счастливых часов с Питером, когда она веселилась так, как когда-то с Кристофером. А она думала, что больше не способна на такое…

Хелен не знала, что Питер может быть таким веселым. Они вместе смеялись над шутками и приходили в восторг от игры актеров. Для Хелен это был первый комический спектакль, на котором она побывала после смерти Криса. Заботы, тревоги и скорбь, ненавистное положение служанки в доме Вейд – все было забыто. Она наслаждалась праздничной атмосферой театра, и ей было радостно слышать смех Питера, громкий и по-мальчишески искренний.

Питеру не в первый раз пришло на ум, что никогда ему не было так легко с Ритой, как с Хелен. На первый взгляд эта девушка не могла сравниться с Ритой по красоте, но она все больше и больше нравилась ему. Он с сожалением отвез ее после спектакля обратно и с некоторым смятением в душе подумал, что ему хочется, чтобы вечер продолжался и что возвращаться к женщине, на которой он собирается жениться у него нет никакого желания. Эти мысли встревожили Питера. Он так непостоянен, что мог любить одну и получать удовольствие от общества другой? – спрашивал он себя. Нет, это абсолютно не в его натуре.

По дороге к дому Риты он несколько раз ловил задумчивый взгляд серых глаз Хелен и внезапно спросил:

– Как вы себя чувствуете в последние дни, Хелен? Вам стало хоть немного легче?

Сердце девушки сильно забилось. Она была благодарна ему за доброту. Ее память вернулась к тому вечеру, когда он решительно пробил стену горя и отчаяния, которую она возвела вокруг себя. С того момента Хелен чувствовала себя намного лучше и могла спокойно думать о бедном Крисе. Она считала себя в долгу перед Питером за то, что он сделал, и сейчас, сидя рядом с ним в машине, мчавшейся сквозь темноту ноябрьского вечера, думала не столько о своей умершей любви, сколько об этом живом мужчине. Эта мысль одновременно и пугала, и очаровывала ее.

– Да, стало гораздо легче, спасибо, Питер, – ответила она.

– Это хорошо. – Он улыбнулся. – Знаете, Хелен, когда одна дверь закрывается, всегда открывается другая…

Она отвернулась, не в силах вынести взгляд, так похожий на взгляд Кристофера.

– Думаю, старая дверь все еще открыта для меня, а откроется ли другая или нет – неизвестно… – сказала она.

– Вы должны поправиться после долгой болезни, Хелен. Вы слишком одиноки и слишком отдаете себя другим людям.

Ее сердце потеплело от похвалы, скрывавшейся за этими словами. Хелен улыбнулась и покачала головой:

– Лучше все время работать, чем слишком много думать.

– Вы слишком усердно работаете, – повторил Питер. – Думаю, вы давно не были в отпуске. Если бы только я мог увезти вас с собой в Найроби! Вам бы понравился местный климат: всегда солнышко, голубое небо, хорошая погода – вот чего вам не хватает сейчас.

Сердце Хелен забилось еще сильнее. Она на мгновение закрыла глаза, мысленно наслаждаясь картиной, которую он ей нарисовал. Ей было приятно, что Питер ничего не сказал о Рите. Но тут же Хелен напомнила себе, что слова, легко сказанные, обычно не имеют значения. Он мог бы сказать это любому.

– Вам бы понравилась моя мама и мой дом, – продолжал он. – У нас замечательный дом за городом и очень красивый сад – гордость мамы. Думаю, мне предстоит тяжелая задача уговорить ее покинуть его на месяц или два. Но она хочет присутствовать на моей свадьбе, так что, надеюсь, я вернусь сюда вместе с ней.

– Я тоже надеюсь, – сказала Хелен, и в ее душе затеплилась надежда: что, если миссис Фаррингтон сразу поймет Риту?

Как будто в ответ на ее невысказанную мысль, Питер добавил:

– Говорю по секрету, Хелен, я не совсем уверен, что мама одобрит мой выбор. Вы же знаете, что собой представляют матери. – Он коротко хохотнул. – У них всегда особое мнение о девушке, на которой женится их сын. То, что Рита вдова с приемной дочерью, ей не нравится.

– Утром то же самое сказала и ваша сестра, – тихо заметила Хелен.

– Глен? Она так сказала? – Питер задумчиво вытащил сигареты и закурил, нахмурившись. Помолчав, он произнес: – Но мы справимся с этим. Рита очаровывает всех, с кем встречается.

– Да. – Хелен вновь уставилась в окно. Она думала: «Через несколько минут мы вернемся в квартиру Риты и все закончится. И у меня уже никогда не будет другого вечера с ним. Я люблю его. О боже! Я не хочу его любить, но люблю!»

А Питер продолжал:

– Приглядите за Ритой, Хелен, пока я буду отсутствовать, и постарайтесь привести в более спокойное состояние. Заставляйте пораньше ложиться спать, выгоняйте из города на свежий воздух. Она ужасно нервная в последнее время.

Хелен кивнула. Ей нечего было на это сказать. Она понимала, что Питер уже не так слеп в своей любви. Но она знала и то, что его верность так же сильна, как и его страсть, и потребуется гораздо большее, чем истерика или плохое настроение, чтобы разрушить его мнение о Рите. Если в его душе на самом деле появились сомнения, он перешагнет через них: однажды дав обещание – Рите или другой женщине, – он не нарушит его.

– Я рад, что вы с ней, – говорил Питер. – Всегда приятно знать, что вы рядом. Вы замечательный друг. И мой тоже, надеюсь, как и Риты.

Хелен бросила на него быстрый взгляд. На мгновение ее сердце устремилось к нему, но тут же она строго взяла себя в руки. Питер посмотрел на девушку. Несколько раз прекрасные глаза Хелен говорили красноречивее слов, ставили его в тупик и давали пищу для размышлений. Он вдруг поймал себя на мысли, что испытывает страстное желание схватить девушку в объятия и поцеловать. Ее нежность и печальное одиночество словно молча просили ласки и утешения. Он наклонился к ней и, устыдившись, отпрянул с неловким смехом.

– Что за прелесть вы, Хелен! – прошептал он.

Она сидела неподвижно, безмолвно, пульс учащенно бился, сердце пылало огнем. Машина замедлила ход и остановилась во дворе большого дома, где жила Рита.

– Я очень хотел бы познакомить вас с моей мамой, – сказал вдруг Питер. – И вы поможете мне позаботиться о ней, хорошо?

– С удовольствием, – ответила Хелен и внезапно осознала, как много значит для нее его присутствие. Будет пусто, когда он уедет. В нем было что-то, что принадлежит ей, и только ей одной, что никогда не будет принадлежать Рите. Она знала это, и это было одновременно и горьким и сладким. Но она должна вернуться на землю: Питер помолвлен с Ритой.

Когда они вошли в квартиру, Рита стояла у камина и курила сигарету в длинном янтарном мундштуке. Она выглядела чрезвычайно довольной собой и безумно красивой в прелестном домашнем платье из оливкового бархата с изысканными кружевами. Рыжие волосы волнами спадали по плечам.

Хелен увидела Риту, и ее сердце упало. Как может кто-то устоять перед ней? Она заметила выражение восхищения в потемневших глазах Питера.

Он быстро подошел к Рите:

– Итак, моя чарующая девочка уже дома! И так эффектна!

Рита протянула к нему руки. Не глядя на Хелен, она сказала:

– А вы двое припозднились. Хелен, приготовь нам выпить… побыстрее! Я хочу коктейль, и Питер, думаю, тоже.

Хелен вышла. Вновь она была чудовищно одинока и всем сердцем ненавидела даже мысль о том, что Питер сейчас там, в объятиях Риты… Темно-красный грешный рот требует его поцелуев… А она-то думала, что он начал различать свет… Пустые надежды!

Не в первый раз Хелен хотела, чтобы он никогда не появлялся в ее жизни, никогда не пробивал суровую броню, в которую она заключила все свои чувства. Она так любила Кристофера, но он умер. Теперь она любит Питера – но и он скоро «умрет» для нее. Нет, она не станет больше страдать! Она не должна любить Питера Фаррингтона! И с паникой в сердце, как слепой мотылек, опаливший над огнем крылья, Хелен бросилась в свою комнату и закрыла дверь. Она не понесет Рите напитки… она не должна больше сегодня видеть Питера… Питера в объятиях Риты, опять поглупевшего от любви.

Минутой позже она услышала, как ее зовет Рита. Затем голос раздался за дверью:

– Хелен, где, черт возьми, наши коктейли?

Хелен ответила еле слышно:

– Я не очень хорошо себя чувствую… простите меня.

Рита пожала плечами и отправилась на кухню за подносом, даже не побеспокоившись узнать, что случилось. Она была слишком раздражена тем, что Питер провел несколько часов в театре с Хелен. И не хотела ее присутствия в гостиной. Тем более, что скоро придет Глен. Рита желала быть наедине со своим женихом.

Их объятия были такими страстными, что Рита уже решила, будто вернула его к своим ногам. Она даже не догадывалась, что Питер крепко прижимал ее к себе только потому, что хотел забыть о своих сомнениях, позволив чувственности Риты победить.

Но Рита не заметила его состояния. Она радовалась, что справилась и с Найджелом. Сначала он был трудным. Но Рита сказала ему, что Питер возвращается по делам в Кению, и, как только он уедет, она телеграфирует ему о разрыве их помолвки. И пообещала поехать с Найджелом в Стокгольм перед Рождеством. Она так старалась ему угодить, что он пришел в благодушное настроение и, казалось, был готов поверить всему.

Но в искушенном уме Риты уже созрел план, как перехитрить Найджела. Она намеревалась устроить так, чтобы Найджел не узнал, когда возвращается Питер, и исчезнуть из его поля зрения – оставить квартиру и отправиться в деревню, в какой-нибудь тихий, маленький отель, где Найджел никогда ее не найдет. Там, а не в Лондоне она примет Питера и его мать. Пьеро постоянно говорит, как ему нравится сельская жизнь, и сожалеет о ее «искусственном» существовании. Отлично, она превратится в «деревенскую девчонку» и произведет хорошее впечатление на миссис Фаррингтон. Она научится играть в гольф. В прекрасно сшитом костюме из твида и грубых башмаках станет ходить на длительные прогулки. И вообще вести простую, деревенскую жизнь. Но придется подумать еще об одном: Хелен опасна. Она слишком много знает, и в ее глазах постоянно таится холодное обвинение. Нет, она не позволит Хелен встретиться с миссис Фаррингтон или увидеться с Питером. Она ее просто уволит, как только Питер покинет страну. А Пэтти… что ж, Пэтти придется с этим смириться.

Глава 10

На следующее утро Питер примчался к Рите очень рано, чтобы сказать, что улетает в полдень – ему предоставили место на ближайший рейс. Его встретила Хелен и первая узнала новость, так как Рита еще не проснулась.

– Чертовски холодное утро! – воскликнул Питер. – Вот будет здорово погреться несколько недель дома на солнышке!

– Да, это будет замечательно! – улыбнулась Хелен, но ее серые глаза остались печальными. Она привыкла видеть Питера каждый день и, хотя это причиняло ей душевную боль, была все равно счастлива и с каждым днем любила его все больше. Когда она думала о Кристофере, она думала о Питере. Она уже не могла разъединять их.

– Вы должны позаботиться о себе, как и о Рите, пока я буду отсутствовать, – сказал ей Питер. – Вы совсем осунулись и побледнели. Мы с Глен очень привыкли к вам и не хотим, чтобы вы медленно угасали.

Нежность, с которой он говорил это и рассматривал ее, была почти братской. Но Хелен зарделась, чувствуя тепло в сердце.

– Ой, кофе убежал! – воскликнула она и исчезла в кухне.

Отставив кофейник с плиты, Хелен приказала себе не быть идиоткой. Это даже хорошо, что Питер уезжает, думала она с горечью, иначе ее чувство к нему станет еще сильнее. Успокоившись, Хелен пошла в спальню Риты.

– Я говорила тебе, чтобы ты не будила меня, пока я не позвоню…

– Очень хорошо, – холодно возразила Хелен, – тогда я скажу Питеру, что вы еще спите.

Рита мгновенно села, включила прикроватную лампу, зевнула и бросила взгляд на часы, показывавшие половину девятого.

– Что, черт возьми, Питер делает здесь в это ужасное время?

– Его только что уведомили из Компании воздушных сообщений, что он может вылететь в полдень. Он пришел попрощаться.

– Какого дьявола! Что за время говорить кому-то «прощай»! Пусть подождет. Я должна принять ванну и одеться. Не может же он увидеть меня такой…

Хелен смотрела на женщину на кровати и думала, что бы сказал Питер, если бы увидел сейчас свою «чарующую девочку» с затянутыми сеткой рыжими волосами, намазанным жирным кремом лицом, неподкрашенными губами и темными кругами под глазами? «О, Питер, дорогой мой, ты дурак!»

Пока Рита принимала ванну и одевалась, Хелен накрыла стол к завтраку, сделала тонкие тосты, как любила Рита, и приготовила яичницу с беконом для Питера. Он, сидя за столом в маленькой кухне, наблюдал за девушкой, куря трубку.

– Какие мы хозяйственные! – весело сказал он, улыбаясь. – У-м-м! Пахнет великолепно! И я собираюсь все это съесть сам. Мужчины – парни эгоистичные!

– Женщины тоже могут быть эгоистичными! – Хелен было приятно готовить для него завтрак, но она не сказала об этом Питеру.

– Да? А я-то думал, что женщины совершенно неэгоистичные особы, как, например, моя мама. Она всю жизнь все отдавала нам. Мы не всегда были такими богатыми, знаете. Но у отца были ум, характер и несколько влиятельных друзей, и вот пожалуйста! Но я еще помню, как мама сама готовила на маленькой кухне нашей фермы. Наши черные парни были слишком плохими поварами, а она хотела, чтобы у ее детей было все самое лучшее. Мне тогда было всего шесть или семь лет, но я прекрасно это помню…

– Расскажите мне еще что-нибудь о себе, – с тоской попросила Хелен, прислушиваясь, не идет ли Рита. Ей было так приятно слушать о Питере, о том времени, когда он был маленьким мальчиком… Ну почему, почему Рита должна все испортить?

Питер сам отнес поднос с завтраком в столовую.

– Я буду думать о вас в Найроби. Я очень рад, что у Риты есть вы, потому что вы – еще одна неэгоистичная женщина, которую я знаю. Думаю, и Рита тоже такая, по-своему. Не могу не отдать ей должное за удочерение сиротки и ее воспитание все эти годы.

Чашка звякнула о блюдце в дрогнувшей руке Хелен. Девушка была почти благодарна, что Рита выбрала именно этот момент, чтобы появиться на сцене.

Хелен удивленно смотрела на нее. Рита играла этим утром новую роль. Она надела одно из самых простых своих платьев из серовато-голубой шерсти с приталенным лифом и длинной юбкой, а великолепные длинные волосы по-девичьи стянула сзади лентой. Легкий, нежный макияж дополнял картину. В неясном утреннем свете она выглядела моложе, чем обычно, и невероятно привлекательно.

Печально глядя на Питера огромными черными глазами, Рита сказала:

– О, Пьеро! Что за ужасный удар для меня! Я не ожидала, что ты уедешь так скоро!

Игнорируя Хелен, разливавшую по чашкам кофе, она подставила ему губы для поцелуя. Питер был очарован. Физическая привлекательность Риты всегда возбуждала его. Однако сейчас, в присутствии Хелен, ему было неловко обнимать невесту. Он быстро поцеловал ее, взял за руку и подвел к столу:

– Ничего, моя милая, я сделаю все возможное, чтобы вернуться поскорее. У меня в запасе всего час. Давай насладимся прекрасным завтраком, приготовленным Хелен. Скоро сюда придет Глен.

Рита бросила на Хелен угрюмый взгляд, но заставила себя улыбнуться:

– Разве сделать яичницу так уж тяжело? Я могла бы приготовить ее для тебя.

– Питер сам попросил меня, – резко заметила Хелен и, покраснев, быстро вышла из комнаты, чтобы налить в кувшин еще кофе. Ей было противно смотреть, как Рита в своем девичьем наряде держит за руку Питера в роли «милой малышки».

Когда она ушла, Рита со вздохом сказала:

– Хелен стала ужасно раздражительной. Не знаю, что с ней происходит? Иногда она почти груба со мной. Мне кажется, ей не нравится у меня работать, и, думаю, она действительно для этого не подходит. Она привыкла к миру искусства, а мне нужен кто-нибудь попроще и постарше, чтобы мог по-матерински за мной присматривать.

Питер, отставив чашку, удивленно уставился на нее:

– Боже правый, дорогая! Но я думал, что Хелен – идеальная находка для тебя! Она со всем прекрасно справляется и очень предана и тебе, и Пэтти.

Рита прикрыла глаза. Хвалебные слова в адрес Хелен привели ее в бешенство. Но она лишь печально улыбнулась:

– Люди не всегда такие, какими кажутся на первый взгляд, дорогой Пьеро. А ты слишком добросердечен. – Она понизила голос. – Между нами, Хелен не всегда такая приятная и обходительная. Когда здесь нет никого… – Она многозначительно замолчала.

Наступила неловкая тишина. Питер, нахмурившись, молча продолжал завтрак. От природы прямой, он не понимал, что Рита имела в виду, не хотел сомневаться в ее словах и в то же время не мог согласиться с ними, прекрасно зная Хелен.

Но он видел, что сегодняшним утром Рита была недовольна Хелен. Питер задумался. Пара замечаний, как-то вскользь сделанных его сестрой, всплыли в его памяти. Глен любила Хелен и говорила, что в последнее время раздражительной была именно Рита, а не Хелен.

В этот момент явилась Глен, как всегда в приподнятом настроении и запыхавшаяся. Она извинилась, что опоздала:

– Невозможно поймать в это время такси! Могу я попросить небольшой завтрак? – добавила она.

Рита поморщилась. Завтрак превращался в небольшую «пирушку». Она вовсе не хотела делить ни с кем внимание Питера, но была вынуждена улыбнуться и указать девушке на стул.

– Еще одну чашку, голубушка! – крикнула она Хелен. – У нас почти семейная посиделка, но, к сожалению, по печальному случаю. Жаль, что Пьеро покидает нас!

– Может, для нас это и печально, – сказала Глен, дергая брата за ухо, – но, держу пари, он сделает это с удовольствием!

– О, я рад увидеть вновь маму и наш дом, но я буду скучать без вас, – откликнулся Питер.

И это «вас» включало и Хелен, как раз входившую в это время с подносом, на котором был завтрак для Глен. Она услышала слова Питера, и на ее душе стало легче. Но тут же она поймала полный ненависти взгляд Риты. Прекрасные сияющие глаза излучали такую злобу, что девушке стало неуютно.

Время летело слишком быстро. После завтрака Хелен и Глен тактично удалились в маленькую кухню мыть посуду, оставив обрученную парочку наедине. Глен с беззаботностью своих семнадцати лет весело болтала, рассказывая Хелен, что уезжает сегодня к кузенам.

Хелен невпопад отвечала. Она очень любила девушку, но сейчас не могла думать ни о чем, кроме тех двоих, и терзалась дикой ревностью к Рите, имевшей право провести эти минуты с ним и узнать нежную страсть прощального поцелуя.

– Что случилось, Хелен, дорогая? – услышала она голос Глен. – Ты так побледнела.

– Ничего, – ответила Хелен, продолжая мыть посуду.

В это время в гостиной Рита крепко обняла Питера, как никогда прежде не делала, и слезы неподдельного горя потекли из ее глаз. Она действительно была страстно влюблена в молодого красавца, который к тому же очень многое мог предложить ей, и ужасалась при мысли о будущем суровом испытании. Она должна сбежать от Найджела и при этом сохранить любовь и доверие Питера.

Питер нежно держал Риту в объятиях и покрывал поцелуями ее благоухающие волосы. Искренняя печаль Риты не могла не тронуть его. Он ласково утешал ее и обещал вернуться сразу же после Рождества. Тогда они и поженятся. Но, чувствуя страсть ее поцелуев, в глубине души Питер уже знал, что его первое искреннее обожание, первая страсть, которую «чарующая девочка» вызвала в нем в Париже, стали остывать. И это тревожило его. Почему умер в нем чистый и беззаботный восторг? Ведь они даже не женаты, а его ухаживание было коротким и бурным? Возможно, слишком коротким и бурным? Он понимал, что пылкая страсть между мужчиной и женщиной не может быть постоянной, что первые восторженные чувства постепенно утихают, сменяясь более спокойными и ровными. Но ведь не сейчас же, конечно, не сейчас! Питер был полон растерянности, но пытался уверить себя, что все образуется, когда он вернется, и он после разлуки будет влюблен еще больше. Кроме того, Рита недавно перенесла тяжелую операцию и еще не совсем оправилась. Этим и объясняются ее напряжение и капризы!

– Скажи, что ты все еще любишь меня так же сильно, как прежде! – Рита умоляюще смотрела на него.

– Конечно, милая, люблю, – ответил Питер, пряча лицо в ее волосах и ненавидя себя за презренное, по его мнению, непостоянство. Каждый раз, как он видел эту прелестную женщину, она казалась все сильнее влюбленной в него. Должно быть, он просто грязное животное, не умеющее любить по-настоящему. Так, как Рита того достойна.

Но за последним лихорадочным поцелуем и очередным нелепым обещанием вновь вернулись сомнения, и Питер облегченно вздохнул, когда в комнату вошли Глен и Хелен, чтобы попрощаться с ним.

Рита отправилась к себе за пальто и шляпой, собираясь поехать с Питером в аэропорт. Питер протянул руку Хелен, и на мгновение ее холодные пальцы легли в его ладонь.

– До свидания, моя дорогая, – сказал он, – присмотрите за собой, как и за всеми остальными.

– Я присмотрю, Питер, не беспокойтесь.

Питер заметил, как она бледна, но ее губы улыбались ему, а глаза были полны нежности и невысказанной острой тоски, поразившей его в самое сердце еще в тот первый раз, когда она открыла ему дверь и вскрикнула, уверенная, что видит привидение. Он импульсивно сжал ее руку, и Хелен невольно поморщилась от боли. И опять у Питера возникло сумасшедшее желание схватить девушку в объятия.

– Мне пора, – резко сказал он. – Увидимся, когда я вернусь.

Он повернулся и вышел в сопровождении Гленис. Вскоре они все трое покинули квартиру. Хелен осталась наедине со своим смятением и путаницей мыслей и чувств. Почему он так на нее смотрел? Почему так сжал руку? Безумие думать, что в этом есть что-то. Хелен ощущала слабость, ей казалось, будто огромная волна захлестнула ее и вынесла на чужой пустынный берег.

– Питер! – вслух произнесла она. – Питер, возвращайся ко мне, ко мне, а не к ней. О, Питер, это слишком для меня! Питер, мой дорогой, любимый мой!

Зазвонил телефон, возвращая ей самообладание. Хелен подняла трубку. И мгновенно узнала этот голос, звонил Найджел Кресланд. Он, конечно, хотел поговорить с Ритой. Хелен, как обычно, сухо ответила, что ее нет дома.

– Как всегда, – заметил он саркастическим тоном. – Ладно, передайте ей, что я жду ее на ленч в «Каприсе» в час дня.

– Сомневаюсь, что это возможно, – возразила Хелен, – она не успеет вернуться из аэропорта к этому времени.

– Какого черта она там делает?

– Провожает мистера Фаррингтона.

– Ну, это не разобьет моего сердца! – рассмеялся Найджел. – В таком случае скажите ей, что я перезвоню.

Хелен положила трубку. «Отвратительно. Как только Питер повернулся спиной, сразу же возник Найджел. Но Рита не позволит ему приходить сюда. Хотя он вполне может заставить ее. В его власти погубить ее. Ну и пусть! Пусть они погубят друг друга, но только не Питера!»

Вернулась Гленис. Она попрощалась с братом в билетной кассе.

– Питер беспокоится, как я одна доберусь до Девоншира, но я сказала, что ты меня проводишь на вокзал, – объявила она Хелен.

– Да, конечно, – кивнула Хелен.

– Бедный старина Пьеро! – вздохнула Глен. – Он совсем на себя не похож: какой-то обеспокоенный и раздраженный. Мне кажется, он хотел бы взбодриться, но Рита висит на его руке, такая сентиментальная и жалкая…

Хелен криво усмехнулась:

– Но без сомнения, она сама пленительность!

Глен скорчила рожицу:

– Вся ее прелесть преувеличенная! Она меня раздражает. Не побоюсь сказать тебе, Хелен, дорогая, что я сыта по горло разговорами о женитьбе на ней Пьеро. Я думала, что она необыкновенная, когда впервые ее увидела, но теперь – нет. Иногда мне кажется, что Питер тоже так думает, только он слишком верный. Он лучше умрет, чем признается в этом.

Сердце Хелен забилось быстрее. Она смущенно отвернулась под ясным взглядом девушки.

– Тут ты ничего не сможешь поделать, – сказала она тихо.

– Хелен, я люблю Пьеро. Он мой единственный брат, он просто удивительный человек. И я не хочу, чтобы он женился на Рите. По-моему, он уже устал от ее эффектности и этого напускного очарования. Она действительно не его тип. Просто она подхватила его в Париже. Почему он не подождал немного и не встретил тебя? Ты ведь тоже его любишь, правда, Хелен? Я тебя и раньше спрашивала об этом, но тогда ты мне не ответила. Теперь я спрашиваю тебя опять. Скажи мне, Хелен, пожалуйста!

Сестра Питера была откровенной и наивной одновременно. Хелен залилась краской и воскликнула:

– О, Глен, успокойся, ты просто ужасный ребенок!

– Нет, ты его любишь! – настаивала та. – Мне ты можешь сказать. Я не выдам тайну. Я ужасно люблю Пьеро и предпочла бы иметь тебя своей сестрой.

Хелен было все труднее и труднее контролировать себя, тем более что Глен смотрела на нее глазами Питера, отбросив, как делал и он, кудрявые каштановые волосы со лба. И вдруг она разразилась слезами.

Глен обняла ее, пытаясь утешить.

– Милая, дорогая Хелен, не плачь. И не беспокойся, что я все знаю. Клянусь, что я ничего ему не скажу. Но я бы с удовольствием это сделала! – добавила она с ребяческим пылом.

– Ты никогда не сделаешь этого! – отчаянно воскликнула Хелен.