Текст книги "И вновь любить"

Автор книги: Дениз Робинс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 12 страниц)

На следующее утро, один, сидя в поезде, несшем его к Вест-Мейлингу, Питер думал о том, что сказала ему мать: «Не будь донкихотом и не женись на женщине, которую ты не любишь, дорогой мой. Это было бы несчастьем для вас обоих. Особенно если ты думаешь, что эта девушка, Хелен, тот идеал, который ты искал».

Он знал, что мать права и что Хелен действительно идеал женщины, которую он неосознанно искал, тогда как Рита была всего лишь иллюзией, красивой, испорченной и эгоистичной женщиной. Но ему не становилось легче от этих размышлений. Рита не может избавиться от своих недостатков… И она все еще его любит. А Хелен… Хелен даже не знает, что он к ней чувствует, а если и узнает, ей, возможно, не захочется от него ничего, кроме продолжения доброй дружбы, которую она подарила ему прежде. А что, если она станет его презирать за неверность и отказ от Риты? Да, это была адская проблема, и Питер уже не разделял веру своей матери в то, что все будет хорошо.

Выйдя из вагона в Вест-Мейлинге, Питер сразу же увидел Риту, стоявшую на платформе и напряженно высматривавшую его среди прибывших. Наконец заметив его, она бросилась к нему с лицом, озарившимся радостью. Это еще усугубило его страдания. В восторге от встречи с ним Рита была необычайно красива и прелестна.

Какого дьявола он собирался порвать с ней?

Рита в лихорадочном возбуждении хотела броситься к Питеру на шею, но вспомнила, что была женщиной, умудренной жизненным опытом, а не восторженной школьницей, и только протянула к нему руки, сказав своим хрипловатым голосом:

– Пьеро! Наконец!

Даже это показалось ему слишком драматичным. Он вспыхнул, но нежно пожал ей руку:

– Ну, Рита, милая, как ты?

Она взяла его под руку, и они пошли со станции к такси, ожидавшему их. Сидя на заднем сиденье рядом с Питером, Рита жадно рассматривала его. Питер вытащил трубку и стал набивать ее, глядя на проносившийся за окном пейзаж.

– Настоящий английский пейзаж, – заметил он. – Мне он понравился бы больше, если бы не было так холодно.

Но Рита вовсе не хотела обсуждать сельские красоты. Почему он не обнимет ее, не поцелует и не скажет, что между ними все хорошо. Ужасная тревога закралась в ее сердце?

– Далеко до «Старой мельницы»? – поинтересовался Питер так сдержанно, что Рита насторожилась.

– Миля или две, – ответила она и добавила: – О, Пьеро… Пьеро, мой дорогой!

Она схватила его за руку и теснее прижалась к нему. Питер, избегая ее взгляда, сжал губы и кивнул в сторону водителя, показывая, что они не одни.

– Мне все равно, – прошептала Рита. – Ты должен поцеловать меня… ты должен…

Как странно, подумал он, ее пылкая страсть оставила его совершенно равнодушным. Ее очарование вызвало у него скорее неприязнь, чем желание. Питер ясно понимал, что между ними все кончено. Колебание, что он испытал на перроне, исчезло, уступив место нетерпеливой решимости побыстрее покончить с этим неприятным делом. Он хотел видеть Хелен и был взволнован от мысли, что она где-то рядом. Глен сказала – в соседней деревне.

Но Рита все еще носила кольцо, которое он подарил ей в день помолвки, и считала себя его будущей женой. И это мучило его. Однако природная доброта и врожденное благородство заставили Питера обнять Риту и слегка коснуться губами ее губ. Она прильнула к нему в страстном поцелуе.

– О, Пьеро… О, мой дорогой!..

Питеру наконец удалось отстранить ее от себя. Он вытащил из кармана носовой платок и вытер губы.

– Удивительно приятный цвет у твоей помады, – засмеялся он.

Рита стала холодной как лед. Как будто острый нож вонзился ей в сердце… в это чувственное, ненасытное сердце, которое не знало ни жалости, ни доброты к другим. Казалось, возмездие настигло ее.

Нервничая, оставшуюся часть пути она пыталась скрыть свое смятение возбужденной болтовней, не давая Питеру вставить ни слова. Рассказывала ему о Вест-Мейлинге, гольф-клубе, ее успехах и надеждах, что теперь они станут играть вдвоем, и прочее. Но все это время Рита с ужасом вспоминала холод его поцелуя и неохотные ласки.

Питер слушал ее, с тревогой ожидая момента, когда он должен будет сообщить о своем решении и попросить освободить его от обязательств.

– Но, Пьеро… О господи! – внезапно воскликнула Рита. – Это только что пришло мне в голову! Где же твоя мама и Глен?

– Мама немного устала после долгого перелета и решила побыть в отеле. Глен осталась с ней, за компанию. Надеюсь, это не причинит никаких неудобств твоему пансиону?

Рита сидела молча, стиснув руки. Ее, конечно, ни в малейшей степени не заботило, что миссис Фаррингтон решила остаться с Глен в городе – это даже лучше, что Пьеро будет целиком принадлежать ей, – но все же это ее обеспокоило. Все шло совсем не так, как она планировала. Рита почувствовала опасность.

– Как малышка? – услышала она вопрос Питера. – Она все еще с тобой, на каникулах?

– Да.

Ему ужасно хотелось спросить Риту, почему она уволила Хелен, но он не мог себя заставить выговорить имя девушки.

Вскоре машина остановилась у «Старой мельницы». Рита взяла Питера под руку и повела в дом. Увидев миссис Ковли, жену хозяина пансиона, она представила своего спутника:

– Мой жених. Да, миссис Ковли, миссис и мисс Фаррингтон не смогли приехать сегодня, но, пожалуйста, сохраните за ними заказанные комнаты, – попросила она.

«Вряд ли они им понадобятся, – подумал Питер. – Мама и Глен теперь уже не приедут сюда никогда». Но он ничего не сказал. И намеревался сразу же выложить Рите все, что было у него на уме. Но она сделала это почти невозможным. В холле появилась Пэтти, и Рита мгновенно вошла в роль «любящей матери», чтобы произвести впечатление на Питера.

Она весело прошептала ему:

– Сюда идет моя маленькая приемная дочь. Вот сюрприз для нее!

Питер, всегда нежно относившийся к детям, радушно и тепло приветствовал девочку, веснушчатое личико и открытая улыбка которой так нравились ему.

– О, привет, дядя Питер! – Пэтти радостно подбежала к нему.

– Она скоро научится звать тебя «папа», Пьеро, да? – нетерпеливо вставила Рита, и Питер почувствовал, как у него запылали уши.

«Как все это отвратительно!» – сказал он себе, но не смог ответить «нет». Он немного поболтал с ребенком, и Рита быстро сказала:

– А теперь, Пэтти, беги погуляй, моя дорогая. Маме нужно немного побыть с дядей Питером.

В это время Риту окликнула миссис Ковли:

– Можно вас на минутку, миссис Вейд? Мне нужно обсудить с вами резервирование комнат для ваших друзей.

Рита была вынуждена оставить Питера с Пэтти.

– Ну, как школа? – спросил он с улыбкой.

– Ужасно! – Пэтти шмыгнула носом.

– Ничего, я свою тоже не любил. Ты скоро привыкнешь. Держу пари, что ты весело проводишь каникулы в этом прекрасном местечке!

Пэтти огляделась, убедилась, что мать ее не услышит, и доверительно прошептала:

– О, все совсем не так, потому что Хелен больше нет со мной. О, дядя Питер, не могли бы вы попросить маму вернуть Хелен?

Питер покраснел:

– Ну, милая, это немного затруднительно…

– Она совсем рядом здесь, дядя Питер! Остановилась у леди Пилгрим в Пэткомб-Холле, я знаю. Но я ее еще не видела, потому что мама мне не позволяет. О, дядя Питер, пожалуйста! Пожалуйста… – Она оборвала свою мольбу, увидев, что возвращается мать. Ее личико стало испуганным и пунцовым.

Питер заметил страх в ее глазах и был потрясен. Это не ошибка! Боже мой! Неужели девочка боялась Риту?

Пэтти убежала, и Рита повела Питера на застекленный балкон, где стояли плетеные кресла и столики. Отсюда можно было любоваться прелестным, занесенным снегом садом, спускавшимся к реке, посреди которого стоял старинный каменный фонтан.

Питер подошел к окну и, нахмурившись, закурил трубку. Он никогда еще не чувствовал себя таким неуверенным. На его плечо легла рука Риты.

– Пьеро… О чем Пэтти так горячо просила тебя? Я лишь уловила слова «пожалуйста, пожалуйста…».

Питер повернулся и взглянул в это красивое, умело накрашенное лицо. Он будет честным во что бы то ни стало.

– Пэтти просила уговорить тебя вернуть Хелен, – спокойно ответил он.

– Маленький дьявол! – проворчала Рита.

– Ты не должна сердиться на нее за это.

– Но я сержусь! Ей было запрещено беспокоить меня по поводу Хелен, и она не имела права приставать с этим к тебе.

– Но это вполне естественно – любой ребенок поступил бы так же.

– Ладно, но у меня нет желания возвращать Хелен. Все! Я не сделаю этого, даже если ты попросишь меня, Пьеро.

– Я не стану тебя просить, Рита. Это не мое дело. Но мне кажется, что это жестоко – оторвать ребенка от того, кого он любит и кому доверяет. И я не совсем понимаю, почему ты уволила Хелен.

– Я ее не увольняла. Она заявила, что хочет большей оплаты.

– Да? – Питер удивленно поднял брови. – Глен написала мне совсем другое.

Рита затаила дыхание. Под искусным макияжем ее лицо мертвенно побледнело, и она задрожала от раздражения. Ей хотелось сейчас же устроить Пэтти хорошую взбучку за то, что она посмела упомянуть это мерзкое имя и затеяла весь этот разговор.

Она вспыхнула:

– Ты сказал, что это не твое дело, так оно и есть. В конце концов, Хелен Шоу всего лишь работала у меня по найму, и я не понимаю, почему она тебя так интересует.

– Совершенно верно, Рита. Давай сменим тему, – холодно кивнул Питер.

Но Рита, взбешенная и встревоженная, уже не могла остановиться.

– Вы с Глен оба ошибаетесь в характере Хелен, – упрямо продолжала она. – Я все поняла только после того, как ты уехал. Она вовсе не такая ангельская натура, какой кажется!

– По-моему, Хелен никогда не пыталась казаться ангелом, – возразил Питер. – Она всегда была честной и искренней. И я уверен, преданной тебе и Пэтти.

– О, она не стоит того, чтобы спорить о ней! Можно подумать, что мы ссоримся, и это в день твоего приезда! Господи! – Она замолчала. – Пьеро, дорогой… дорогой… не позволяй мыслям о Хелен Шоу испортить наши первые минуты наедине. Дорогой, разве это не замечательно, что мы вновь вместе… что теперь сможем осуществить свои планы, пожениться и больше никогда не расставаться?

Ни один мускул не дрогнул на его лице. Питер чувствовал только, что пылкое и слепое увлечение превратилось в холодное равнодушие и даже неприязнь. И ему совсем не нравилось то, что она говорила о Хелен и что было полнейшей ложью.

– Рита, я хочу поговорить серьезно. Нет… не пытайся целовать меня… нам надо поговорить. Я хочу, чтобы ты была благоразумна и помогла мне. Потому что то, что я собираюсь сказать, дается мне совсем не легко.

Он кивнул ей на стул, но Рита не стала садиться. Она испытывала странную тошноту и головокружение, глядя в лицо Питера, жесткое и суровое, и слушая его ровный голос. Как будто он собирался сказать ей о неминуемой гибели.

– Нет! Нет! – прошептала она больше для себя, чем для него. – Нет, я ничего не хочу слышать…

– Рита, сядь, пожалуйста, – вновь попросил он.

Но Рита не хотела сдаваться. Что бы он ни решил ей сказать – а она догадывалась, о чем пойдет речь, – она была не готова к этому. Она должна подольше побыть с ним, применить все свое искусство обольщения, но сейчас она ничего не сможет сделать – она это понимала. Питер был сух и сдержан, и в его спокойствии, в том, как он на нее смотрел, было что-то ужасающее.

– Пьеро… я плохо себя чувствую… – Рита схватилась руками за голову. – Я не стала говорить тебе сразу, но… мне дурно… О, Пьеро… поддержи меня…

Он бросился к ней. Она действительно была совершенно белой, и он ей поверил. Рита оперлась на его руки:

– Попроси… принести мне… немного бренди и отнеси меня… в мою комнату… Пожалуйста, Пьеро…

Рита закрыла глаза, и было похоже, что она потеряла сознание. Питер нахмурился. Вряд ли можно расторгнуть помолвку с женщиной в обмороке. Он позвал миссис Ковли, которая привела с собой служанку, и они все вместе отнесли Риту в ее комнату.

– Бедняжка! – воскликнула миссис Ковли. – Я позвоню доктору.

Но Рита, услышав это, подняла длинные ресницы и прошептала, что ей уже лучше и доктора не надо. Ей требуется только немного полежать. Она уверена, что это скоро пройдет.

Когда женщины вышли, Рита судорожно вцепилась в руку Питера и умоляюще посмотрела на него.

– Я сожалею, дорогой… Я не думала, что так случится, не сердись, – прошептала она.

Он склонился к ней:

– Конечно, я не сержусь. Мне очень жаль, что ты заболела, моя дорогая.

– Пьеро… все в порядке, правда? – Она дышала с трудом.

И вновь Питер оказался в трудном положении.

– Полежи немного спокойно, – ответил он неловко. – Позже поговорим. А пока я прогуляюсь.

Миссис Ковли вернулась со стаканом воды. В ее присутствии у Риты не было выбора, и она позволила ему уйти. Она чувствовала, что ей удалось предотвратить нечто, что могло угрожать ее счастью, но знала: это всего лишь временная передышка. Оставшись одна, она прижала платок к глазам. Рита была в панике. «Он больше не любит меня. Он не хочет на мне жениться. Вот почему его мать сюда не приехала. Он передумал. И это связано с Хелен… О, мой бог! Мой бог! Я не вынесу этого!»

Рита уткнулась лицом в подушку, чтобы заглушить звук рыданий, сотрясавших ее тело. Безумные идеи заполнили ее сознание. Она откажется дать ему свободу и, если он будет настаивать, пригрозит, что убьет себя. Она будет взывать к его доброте и великодушию. Она не даст ему уйти от нее. Не даст! Любой ценой она заставит его жениться, если он не хочет быть ее убийцей.

Тем временем Питер надел пальто и шляпу и вышел в сад. Он чувствовал тоску и жалел, что приехал в Вест-Мейлинг. Парню, имевшему дело с Ритой Вейд, нужно иметь огромное мужество. Почему он не разглядел с самого начала ее подлинную натуру? Не увидел, какой эгоистичной и истеричной она была? Почему был таким слепым, поддавшись ее чарам? И с горечью Питер все больше осознавал свою любовь к Хелен.

Он шел по замерзшей дороге, холодный ветер обжигал его лицо. На перекрестке Питер остановился, внезапно заметив указатель: «На Пэткомб-Холл» – и понял, что должен пойти этой дорогой, должен увидеть Хелен. Пусть Рита приходит в себя, он вернется позже. Сначала он должен увидеть Хелен. Должен!

Глава 15

Хелен повела на прогулку Линду. Она избегала ходить в сторону Вест-Мейлинга, но сегодня была вынуждена пойти этой дорогой, чтобы не попасть с маленькой собакой на большое шоссе к Ист-Гринстид. Излишне говорить, что она думала о Питере. Наверное, он уже приехал в «Старую мельницу». Хелен думала о его предстоящей женитьбе, страстно хотела его увидеть, и эти мысли лишали ее сна и покоя. Но она ничего не могла сделать. Лучше бы она не знала, что он так близко от нее… но в объятиях Риты.

Она задумчиво брела, глядя под ноги, и вдруг услышала приближающиеся шаги. Подняв глаза, Хелен увидела мужчину, шедшего по узкой дороге ей навстречу. Она остановилась, оцепенев. Сердце ее быстро забилось, щеки покрылись румянцем.

– Питер!

Теперь и он увидел ее. Поколебавшись всего лишь долю секунды, он бросился к ней, восхищенный, удивленный, обрадованный.

– Хелен! – воскликнул Питер и теперь, когда увидел ее после долгой разлуки, понял, что его любовь к ней давно превратилась в душевную жажду, которую можно было утолить, лишь увидев Хелен и услышав ее голос.

Он заглянул ей в глаза, светившиеся от счастья и не оставлявшие сомнения в том, что эта встреча много значит и для нее.

В отчаянном замешательстве Хелен, заикаясь, говорила банальные фразы, только чтобы что-то говорить:

– Какое совпадение, что вы пошли именно по этой дороге… Как вы загорели… как хорошо… – Она не знала, что еще сказать. Главное – он был здесь, перед ней, такой дорогой и любимый Питер, живая копия незабвенного Кристофера, который часто бродил с ней по этим местам в те, давно ушедшие дни. Ей хотелось расплакаться и броситься в его объятия.

Но Питер не дал ей обернуть все в обычную неожиданную встречу. Хелен выглядела такой трогательной в своем смущении и так была рада видеть его, что он порывисто и крепко прижал ее к себе и глухо произнес, касаясь губами шелка ее белокурых волос:

– Дорогая… Хелен… Хелен!

Земля и небо, казалось, смешались, и мир поплыл перед ее глазами. Нежность его сильных рук, его губы, голос – все было немыслимым, невероятным восторгом. Они были совершенно одни на сельской дороге, и только маленький щенок весело тявкал, играя с кроликом. Хелен ничего не слышала и не видела, кроме глаз Питера перед тем, как он ее поцеловал. И она больше не сопротивлялась, полностью отдавшись этому долгому поцелую. Она растворялась в любви и чувствовала блаженство и счастье. Она не стала рассуждать, почему так случилось, почему он пришел к ней, не хотела думать ни о чем – слишком много она передумала в своем горьком одиночестве после смерти Кристофера. Она хотела чувствовать… дать волю своей любви… хотела крепких объятий Питера.

– О, Хелен, Хелен! – выдохнул он. – Я так сильно тебя люблю! Так сильно, милая моя…

Это простое и откровенное признание было таким же опьяняющим для нее, как и его поцелуи.

– Но почему… почему… Когда ты об этом узнал? – запинаясь, спросила она.

– После того как уехал, Хелен. Все время, пока я был в Кении, я думал только о тебе. Я приказывал себе думать о другом – и не мог. И тогда я понял, что люблю тебя и хочу вернуться в Англию только потому, что ты здесь.

Хелен безмолвно покачала головой.

Он схватил ее за руки и вновь притянул к себе:

– Хелен, ты ведь тоже любишь меня, любишь?

– Да, Питер. Я не должна была, но люблю.

– И когда ты поняла это?

– Задолго до того, как ты уехал. Не могу точно сказать, но, думаю, все к этому шло, постепенно… Это было неизбежно.

– Да, – он кивнул, – это было неизбежно.

– И все же я пыталась противиться, потому что… потому что… – Она остановилась, не желая нарушать их радость упоминанием ненавистного имени.

Но оно должно было прозвучать. Питер отпустил Хелен и вытащил из кармана пачку сигарет. Несмотря на морозный день, по его лицу струился пот. Он вытер лоб платком и по-мальчишески рассмеялся:

– Такое впечатление, что мы оба сметены торнадо! Давай покурим и успокоимся, дорогая. Нам о многом надо поговорить.

Хелен засмеялась и взяла у него сигарету. Они закурили и пошли бок о бок, вниз по дороге к Пэткомб-Холлу. Волшебство мгновения было разрушено – Хелен это знала, и ее громадное счастье постепенно стало блекнуть. Одна лишь мысль о Рите все испортила. Но уже ничто, ничто не сможет отнять у нее память об этой встрече с Питером, их объятиях и долгих, лихорадочных поцелуях. Ничто не изменит их любви.

Хелен вернулась на землю и тут же вспомнила о собаке Моники.

– О господи! Я потеряла Линду! – воскликнула она с легким смехом, и несколько минут они усиленно свистели, звали, искали проказницу.

Найдя наконец Линду, они медленно пошли, взявшись за руки, вдоль дороги. Хелен внимательно слушала, а Питер рассказывал ей обо всем, что было у него на душе. Горячий восторг вновь захлестнул Хелен, когда Питер признался, что больше не любит Риту и не собирается на ней жениться.

– Это доставит мне жуткую головную боль, и я чувствую себя негодяем. Вот такие дела, Хелен, дорогая. Но как сказала мне моя мать, когда мы откровенно поговорили с ней вчера вечером, помолвка должна быть лишь временем, чтобы человек смог правильно сделать выбор. То, что я чувствовал к Рите, было только слепым увлечением, довольно сильным. Я считал ее абсолютным идеалом. Но я ошибся. Увлечение исчезло, и ничего не осталось. И я ясно осознал это сегодня утром, когда увидел ее вновь. Она красива необыкновенно, но я ее больше не люблю, да и не любил никогда – теперь я это твердо знаю.

Хелен молчала. Она взволнованно слушала Питера. Его слова принесли ей огромное облегчение. Она была рада, но не могла найти слов, чтобы выразить свои чувства.

– Наверное, встреча с тобой, – продолжал Питер, – сыграла свою роль. Даже когда я заблуждался, думая, что хочу жениться на Рите, я знал, что ты – та самая единственная, которую я всегда искал. Но есть и другое: в Лондоне Рита показалась мне уже не той женщиной, которую я встретил в Париже. Некоторые ее привычки и черты характера мне не понравились. Ко мне она всегда относилась очень нежно, но я находил ее обращение с тобой довольно неприятным, не говоря уже о ее взглядах на многие вещи. Если честно, я был совершенно потрясен тем, как она продемонстрировала мне свою приемную дочь… До сих пор не могу понять, почему она вела себя в Париже так, будто у нее не было ребенка… И потом, временами она казалась такой нервной, такой притворной… Не знаю, Хелен, почему, но она превратилась в совершенно другую женщину, не ту, что я представлял себе и хотел в жены.

Хелен кивнула. Она слишком хорошо это понимала, поскольку все видела и слышала, пока Питер был слеп и глух.

– Значит, ты вполне уверен, что теперь не хочешь на ней жениться? – спросила она.

– Абсолютно уверен! – Он остановился, взял ее за руки и изучающе посмотрел в глаза. – Как я могу на ней жениться, когда я так сильно люблю тебя? Это было бы несчастьем для нас обоих. Думаю, это мать придала мне уверенности в себе. Я приехал в Вест-Мейлинг, чтобы разорвать помолвку.

– И ты это сделал? – Хелен затаила дыхание.

– Нет еще, – ответил Питер, слегка нахмурившись, и рассказал об обмороке Риты. – Она сделала все, чтобы мне было чертовски трудно, но, когда я вернусь… когда ей станет лучше, я скажу ей все.

Хелен усмехнулась. Рита в обмороке! Еще одна актерская уловка. Со страхом в сердце она сказала:

– О, Питер, она не позволит тебе уйти! Она вцепилась в тебя изо всех сил.

Он еще крепче сжал ее руки, успокаивая:

– Она не сможет. Я должен быть свободным. Я должен, потому что люблю тебя.

– Я хочу, чтобы ты был свободным, – сказала Хелен, вздыхая. – О, Питер, дорогой мой Питер, как я хочу, чтобы ты от нее освободился! Освободился, что бы ты ко мне ни испытывал.

– Я люблю тебя, и ты это знаешь.

– Да.

– И нас теперь ничто не разлучит. Но я должен быть честен с Ритой. Думая о тебе, я не хочу причинять боль ей. Она по-прежнему уверена, что хочет выйти за меня замуж, что все уже улажено… Чертовски неприятно… Конечно, я виноват сам. Я не должен был позволять этому зайти так далеко.

– Но она не хотела, чтобы ты контролировал себя! – возмутилась Хелен. – Она не хотела, чтобы у тебя была хоть малейшая передышка. Я… ох! Я… – Она покачала головой. – Я не могу больше ничего сказать. Я не имею права вмешиваться. Это должно быть решено только между тобой и Ритой.

Он поднес ее руку к губам.

– Дорогая, мы должны все обговорить.

– Я не хочу, пока ты не увидишь ее.

– Ты ее не любишь, ведь так?

– Да.

– Скажи почему?

Хелен вспыхнула и попыталась вырвать свою руку:

– Я лучше промолчу…

– Есть что-то, чего я не знаю? Что-то из прошлого Риты?

– Пожалуйста, не спрашивай меня. Я была достаточно глупа, пытаясь стать подругой Риты. Она доверилась мне, и даже теперь я не могу нарушить свое обещание.

– Но ты о ней что-то знаешь и думаешь, что это мне не понравится?

– Пожалуйста, не спрашивай больше ни о чем, Питер! – попросила Хелен.

– Хорошо, дорогая, это не имеет значения. Так или иначе, уже все закончилось.

«Спасибо тебе, Господи!» – мысленно поблагодарила она.

– Она – странная смесь хорошего и плохого… – задумчиво сказал Питер. – Кажется, у нее есть доброта и великодушие, иначе почему она удочерила Пэтти?

Старое обжигающее чувство презрения к Рите вновь нахлынуло на Хелен.

– Возвращайся и поговори с Ритой, – сказала она тихо. – Пока ты не скажешь ей, что хочешь быть свободным, у меня не будет покоя в душе.

– Хорошо, но сначала я хочу услышать, что ты меня любишь.

– О, Питер, ты же знаешь, что да.

И опять она оказалась в его объятиях и подставила губы для поцелуя. Затем, тесно прижавшись к Питеру, Хелен прошептала:

– Приходи к нам потом или позвони. Но сейчас возвращайся к Рите, пожалуйста, дорогой.

– Знаешь, что я сделаю? Я привезу с собой Пэтти. Она так горюет без тебя!

Слезы подступили к глазам Хелен.

– Да, обязательно постарайся, – сказала она. – Это важнее всего.

Взяв щенка на руки, она быстро пошла к дому. Питер смотрел ей вслед, пока девушка не скрылась из виду, затем повернулся и поспешно направился к «Старой мельнице». Его ждала трудная задача, но он чувствовал, что ничто на свете не сможет помешать ему. Он шел не чувствуя под собой ног от счастья, все еще возбужденный поцелуями Хелен. Это была любовь, которую он всегда ждал. Это была девушка, которую он мог с гордостью представить матери в качестве будущей жены.

Но все еще оставалась Рита…

Когда он вошел в пансион, ему передали, что миссис Вейд просила его подняться к ней, как только он вернется. Питер направился в комнату Риты. Значит, его ожидает еще одно решительное столкновение! Хелен права – Рита намерена бороться до конца.

Увидев ее, он не знал, презирать ее или жалеть. Она уже не была той холеной, соблазнительной Ритой, которая когда-то воспламеняла его чувства. Растрепанные рыжие волосы, в пятнах от неистовых рыданий лицо… Она села на кровати, когда Питер вошел, и, истерически всхлипывая, набросилась на него с обвинениями. Она кричала, что он изменился, что она все обдумала и поняла и никогда его не отпустит.

– Ты принадлежишь мне, Пьеро, а я – тебе, – говорила она, задыхаясь от слез и пытаясь схватить его за руку. – Я отказалась от всего ради тебя… от всех моих друзей… всей моей жизни… Ты не можешь уйти от меня теперь!

Он пытался успокоить ее:

– Рита, дорогая, пожалуйста…

– Ты, вероятно, виделся с этой… с Хелен. Это она настроила тебя против меня!

– Рита, пожалуйста, давай поговорим спокойно…

– Ты видел Хелен… – упорствовала Рита.

– Да, я видел ее, но она ничего не сказала о тебе. Ничего!

– Но я знаю, Питер, знаю: ты хочешь расстаться со мной из-за нее!

– Рита, дорогая, я должен разорвать помолвку. И не только из-за Хелен. Из-за себя самого. О, только не пытайся помешать мне, Рита.

Она откинулась на подушку и закрыла лицо руками.

– Если ты меня сейчас бросишь, я покончу с собой! – прошептала она с безысходным отчаянием.

– Рита, ты не имеешь права говорить подобные вещи! – Питер был потрясен ее словами. – Это чудовищно!

Несмотря на жалость к этой женщине, все еще жившую в его сердце, Питер возмутился.

– Я не хочу жить, если ты покидаешь меня из-за Хелен, – прошептала она вновь.

– Рита, это шантаж, недостойный тебя!

– Да, я недостойная! – истерически воскликнула она. – Но ответь мне: вы с Хелен хотите моего самоубийства из-за вас?

Питер с отвращением посмотрел на нее. Ему хотелось немедленно глотнуть свежего воздуха. Нужно уйти из этой комнаты, пропахшей знакомыми духами Риты, где он просто задыхался.

– Я отказываюсь верить в то, что ты говоришь. Вставай, одевайся и спускайся вниз. Там и поговорим. Ты должна понять, Рита. Если нет – я сейчас же уезжаю, как бы ты мне ни грозила, и больше не стану разговаривать с тобой.

Его слова заставили ее очнуться. Она погрузилась в отчаяние и апатию, но даже теперь не могла признаться себе, что потеряла его. После всех интриг было ужасно потерять Питера и позволить Хелен Шоу одержать победу.

– Хорошо, – сказала Рита. – Я успокоюсь и спущусь. Но пожалуйста, обещай мне, что ты не уйдешь.

– Обещаю, Рита, – мягко ответил он.

Питер спустился в гостиную, недоумевая, почему так слепо любил эту женщину.

Рита оделась гораздо быстрее, чем делала это обычно, поспешно припудрила заплаканное лицо и направилась вниз, решив предъявить Питеру другие претензии. Нет, она еще не потерпела полного поражения! В гостиной Рита спросила у миссис Ковли, где она может найти мистера Фаррингтона.

– А, как приятно видеть вас вновь внизу, – улыбнулась женщина. – Вы хорошо себя чувствуете?

– Где мистер Фаррингтон? – резко повторила Рита, игнорируя ее вопрос.

– На балконе с другим вашим другом.

– С каким еще другом?

– С джентльменом, который только что прибыл на машине из Лондона.

Темные глаза Риты расширились.

– Какой джентльмен? Я никого не ждала.

– Неужели? – удивилась миссис Ковли. – Он приехал на большой машине и хотел вас видеть. Я сказала ему, что вы нездоровы, но ваш жених здесь, и он присоединился к мистеру Фаррингтону.

– Он назвал вам свое имя?

– Нет, не назвал… – начала миссис Ковли. Но Рита, не дослушав и дрожа, как в лихорадке, полная страха, которого не испытывала никогда прежде в своей жизни, подошла к дверям и взглянула на балкон.

Увидев большого мужчину в роговых очках, стоявшего рядом с Питером, она издала тихий стон. Найджел! Он все-таки разыскал ее!

Теперь она знала, что потеряла Питера безвозвратно.