Текст книги "Битва за город (СИ)"

Автор книги: Денис Петриков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 29 страниц)

В Юриной команде, кроме уничтожающего винные бутылки гопника, имелся весьма неглупый философ. Женя – так звали данного индивида, уделял много сил и внимания попыткам разобраться во всех тонкостях этого нового и весьма непростого мира. От Жени Юра знал, что пусть и кажется, что попаданцы переносятся в этот мир в своих, порой порядком изменённых физических телах, это совершенно не так. На эту планету отправляется лишь информационная сущность человека или, если понятнее, личность. Многие говорят душа, но по словам Жени это неверно, ибо душа и личность есть вещи слегка разные. Хотя кто их разберёт, без забористого косяка подобные вопросы загадочны и туманны. Важно не это, а то, что новое тело собирается Хранителями уже здесь, под местные реалии и задачи.

Кто такие Хранители? Если провести аналогии с компьютерными играми – контрольные программы, плотно вплетённые в массив основного кода. Хотя никакие они не программы, а сущности весьма могущественные и непонятные.

Но и это не важно, как говорилось, Хранители собирают тело под новые реалии и довольно часто, пусть и не всегда, новое тело сильно отличается от прижизненного. Как минимум оно лишено каких-либо функциональных недостатков, как максимум – моложе и привлекательнее. Порой меняется внешность, в редких случаях даже раса. По местным тавернам ходит зажигательная байка, о махровом фашисте загремевшем в этот мир в теле негра. Кстати, о неграх, один из пленников как раз он и есть. И не ниго, а самый настоящий афро – чёрный как гудрон мускулистый мужчина.

«Гуталин!» – моментально окрестил чернокожего мужчину Юра.

Но имелся и более редкий вариант получения физической оболочки, а именно, она стопроцентно соответствует прижизненной, пусть и начинает быстро меняться в лучшую сторону. Обычно под данный вариант попадали те, кто ну о-о-о-о-очень сильно косячил при жизни. Ну о-о-о-о-очень! Например Юра, который, прежде чем помереть от игрового передроча, весил сто двадцать кило при росте метр шестьдесят. Кстати, он и сейчас метр шестьдесят и весит немало, где-то под девяносто. Вот только он уже давно не толстый, а слегка квадратный и пугающе сильный физически. Однако в этот мир молодой человек попал именно в том виде, какой имел при жизни – жирный, рыхлый и с геморроем в известном месте. И все перечисленное мучительно паршиво приходило в норму в течении нескольких первых недель. Так сказать, в назидательно-воспитательных целях.

Как, где и чем, косячила «Фифа» Юра не знал, но в одном он не сомневался, «косячер» у неё был размера XXL.

Одного взгляда хватило что-бы понять, сидящая в клетке женщина при жизни не колола ботекс разве что только в пятки, а в остальные места его накачали столько, что хватило бы на маленькую ботексную лавочку. Вон, в верхнюю губу его явно перекололи, отчего та лопнула и всё из неё вытекло, но даже воспалённая, верхняя губа выглядела вдвое меньше нижней. Было ясно и то, что когда при жизни «фифа» входила в помещение, сначала в дверной проём входили ОНИ – две огромные, вздёрнутые, под завязку наполненные силиконом груди. А последней заходили ОНА – аппетитная, формой грецкого ореха, жопа. На лице же «звезды офиса» тройным слоем дорогой косметики значилось, что если ты – планктон, не обладаешь кошельком толщиной в кирпич, то подержаться как за первое, так и за второе, тебе не светит.

Изучая «фифу», Юра даже как-то рассочувствовался, понимая, что в этом мире ей придётся писец как тяжко, ибо все её прошлые ценности и идеалы не стоят здесь ровным счётом ничего.

– Что ты пялишься на меня, педрило мутноглазое? Все вы мужики одного хотите... – не преминула возмутиться «фифа», так как Юра, пусть и расфокусированно, смотрел в её сторону.

Что-то подсказывало попаданцу, что пленница всё также считает себя прижизненно неотразимой, видать сказывается отсутствие общения с зеркалом. Вполне вероятно, она даже забыла, что одета в грязный засаленный балахон, какие монстры выдают пойманным попаданцам после полной конфискации их имущества.

– Расслабься «красавица», здесь на тебя в голодный год за мешок картошки никто не полезет, – поражаясь своей же наглости и решительности, с ходу выдал молодой человек.

Выдал и на миг расстроился, так как затосковал по своей женщине и по совместительству первой настоящей любви. И у задротов она случается, жаль, что не при жизни.

– Парень! – услышав родной язык, прильнул к решётке клетки заговоривший первым пленник – мужчина лет тридцати пяти, на вид незамысловатый работяга. – Что здесь происходит то? Что за мутанты нас повязали? Расскажи, а?

– Рассе! – рявкнул один из троллей-охранников, да так, что задрожал воздух.

«Работяга» побледнел и отшатнулся от решётки, нерешительно замолкнув. Замолкла и «фифа», принявшись хныкать и мять через робу внушительного размера груди: видать силикон просился прочь из тела, но выход найти не мог, отчего зудел и чесался.

Закончив осмотр пленников, Белка принялся смотреть на клетку в целом, так чтобы Юре были видны все пленники разом. Стоит отметить, что смотреть на мир чужими глазами занятие дико неудобное, но на безрыбье...

Не спеша отвечать на вопросы соотечественника, молодой человек изучал оставшихся двух пленников и по мере изучения у него зрело два насущных вопроса. Первый – почему четвёртый из сидящих в клетке попаданцев не удосужился ввести новичков в курс дела, ведь Юрин навык «Чувство цели» ясно говорил, что сидящий в углу суховатый мужчина имеет 20, а то и 25 уровень. Выглядел «бывалый» мрачно и отстранённо, оно и ясно, перспективы его ожидали нерадужные.

Ответ на этот вопрос Юра нашёл быстро: вероятнее всего родной язык «бывалого» был не русский. К гадалке не ходи знает местный, но что толку, ведь язык, на котором разговаривают люди на текущем континенте не знают «свежие». Далее следовал второй вопрос: каким образом к монстрам в лапы угодили двое, а может и трое, негр пока помалкивал, новичков. Судя по задаваемым «работягой» вопросам, появились они не в городе, что странно, ведь из городов рядом только Озоторг, в котором новичков положено заботливо адаптировать и осторожно вводить в суть трандица, в который они попали.

И здесь Юра осёкся, ибо вспомнил, что лично ему знакома группа американских спецназовцев, полным составом появившихся на окраине континента, после чего янки с боями и приключениями с месяц пробирались к ближайшему городу.

– Ерисата шамараша ашин ересин хасане? (Где вы взяли эту зелень?) – обратился Юра к Белке.

Сидящий в дальнем углу клетки суховатый мужчина вздрогнул и с удивлением посмотрел на молодого человека. И верно: попаданец говорящий на языке мобов зрелище исключительное.

Белка подтвердил Юрины подозрения: негра, «фифу» и работягу «повязали» возле заброшенных руин у границы Зелёной фракции. Троица, прикрыв наготу модными юбками из коры и веток, с большими глазами пробиралась по лесу.

«А ведь им очень повезло наткнуться на патруль Зелёной фракции, – подумал Юра, – напорись они на обычных мобов, их бы просто-напросто грохнули».

– Естемери харай? (А этот?) – кивнул молодой человек на сидящего в углу попаданца.

– В составе группы напал на наш патруль, была стычка, с обоих сторон потери, этого оглушили и взяли в плен, – охотно объяснил монстр. – По мне, надо было его сразу грохнуть, но бюрократия, чтоб её, без допроса не полагается, – дополнил Белка.

Юра про себя вздохнул: собрата было жалко, но сделать что-либо он был бессилен: если бы не выданный по квесту особый статус, он сам не прожил бы в лагере монстров и пяти минут, по крайне мере вне подобной клетки. Тем не менее, необходимо было попробовать повлиять на судьбу новичков. Отчего-то молодой человек был уверен, что командующий Аринтон внемлет просьбе сделать для них исключение и отправить в город за «красивые глаза».

– Так, я это, к Аринтону... Ты не в курсе, он в штабе или куда пошёл после планерки? – обратился Юра к троллю.

– Сиди уже, – ухмыльнувшись своим огромным ртом, ответил Белка. – Командующий скоро придёт, ему тоже любопытно посмотреть на этих троих.

Юру услышанное несказанно обрадовало и стоило поторопиться: когда ещё он сможет нарубать бонусов вот таким вот – бессовестно халявным способом.

Система модифицировалась, прорабатывалась и усложнялась, хотя нет, не совсем так, она изначально была весьма продуманна и совершенна. Правильнее сказать, что Система подстраивалась под своих подопечных, становилась для них более логичной и понятной. И самое главное, она «нежно» намекала, чего именно хочет от попаданцев. Правда, если не понимали «нежно», то намекали грубо и грубо настолько, что засовывание лома в известное место казалось в сравнении невинной шалостью.

Некоторое время назад к возможности вызывать текстовую информацию, добавилось окно графических характеристик. К счастью, или же к сожалению, никаких шкал и процентов перед глазами не маячило, да и глупо всё это. Зато теперь, по желанию, можно было видеть что-то вроде графика – многоугольника, каждый из углов которого отражал взаимоотношение тебя-любимого с некоторым аспектом окружающего мира. Точнее не всего мира, а с той его частью, которой заведовала Система. Но не изломанная геометрическая фигура будоражила нынче умы попаданцев, а круг, в котором она находилась. По кругу этому гуляла шкала характеристики «Расположение мира». По умолчанию она была пуста и в зависимости от твоих действий начинала расти либо зелёным – вправо, либо же красным – влево. На деле, основная характеристика, отражаемая данной шкалой, не являлась чем-то сильно осязаемым и ясным. Довольно точно её можно охарактеризовать как «Внешняя удача». Люди, чьё значение находилось в зелёном, начинали замечать, что неприятности с ними случаются реже, а приятности чаще. Тайничок там какой найдут, вражеская стрела удачно застрянет в походной фляге, не сработает опасная ловушка и подобное. Но сказать, что жизнь при этом превращалась в одно большое счастье было никак нельзя. Жизнь, как и раньше, пыталась всунуть поджопник при первой подходящей возможности, но только делала это нежнее, что ли.

«Рабочий класс» волновала характеристика второстепенная. Именно ради неё данную информационную панель вызывали перед сном, трепетно поигрывая анусом при одной только мысли о красном цвете, ведь данный график ясно показывал, насколько этой ночью будет сладостен и спокоен твой сон, так как спалось в этом мире весьма специфически.

Одним из самых простых и действенных способов «добавить зелёнки» была помощь новичкам и чем «свежее» те были, тем больше накидывали «положительной кармы». Правда с помощью всё обстояло не так просто, как хотелось бы, но, если следовать правилу «Дай голодному удочку, а не рыбу», то всё обычно обходилось хорошо.

– Парень, парень, ты чего подвис то? – волнуясь и опасливо косясь на монстров, зашептал «работяга».

– По делу я подвис, думаю, что вам – неудачникам рассказывать стоит, а что нет, – ответил стоящий перед клеткой Юра.

– Они меня изнасилуют? – моментально прильнула к решётке «фифа».

– С какого перепугу они должны тебя насиловать? – слегка ехидно переспросил Юра.

– Ну, они же гоблины?.. Или кто они там?

– Жил был один японский мальчик, – слегка задушевно начал говорить молодой человек, – мальчика этого не любил папа, не любила мама, не любила собачка и даже хомячок и тот не любил. А когда мальчик подрос, его ещё и не любили девушки. Возможно, не любили потому, что у него была родинка под левым глазом, хотя скорее причина крылась в том, что он был редким мудилой. Но мальчик не унывал и начал искать себя в разных делах и наконец сделался популярным мангакой. Это чувак такой, который японские комиксы рисует. Так вот, в его комиксах мобы насиловали всё что движется, а то, что не движется, толкали и тоже насиловали. Но лично нам важно то, что в отличии от тебя, местные монстры творения упомянутого мангаки не читали. Кстати, многие вроде меня, этого мангаку здесь очень ждут, дабы засунуть ему в одно место пачку его драгоценных комиксов. Короче, посмотри на того тролля, – повернувшись, указал Юра на Белку, – что ты чувствуешь?

– Э-э-м, – неуверенно протянула «фифа».

– Ненависть ты чувствуешь, жгучую, неприкрытую ненависть, – ответил за пленницу молодой человек. – И он к тебе испытывает то же самое. И если говорить прямо, от твоего убийства он получит на три порядка больше удовольствия чем от присовывания кое-чего в кое-куда. А если углубиться в подробности – члены монстрам нужны только чтобы писать. Не всем, но таких, которым не писать, вы встретите не скоро. И вас бы давно убили, если бы не железные порядки в этом месте, по которым таких как вы сначала необходимо допросить, а уже после решить, что с вами делать.

– Парень, парень, – оживился мужчина, – так все эти штуки, ну как в игре, я о табличке, которая всплывает, когда глаза закрываешь, это игра, да? И монстры...

– Ага, игра блин, прям не оторваться, – буркнул Юра. – Вас звать то как?

– Меня Эдик – ответил «работяга».

– А меня Жанет, – вставила «фифа».

– Жанет – рубль двадцать за миньет, – передразнил пленницу мужчина. – Жанна её звать, – пояснил он Юре.

– А того? – кивнул Юра в сторону молчащего негра. Негр сохранял спокойствие и с любопытством наблюдал за происходящим. Четвёртый же пленник пребывал в апатии, смотря перед собой лишённым воли взглядом. Видать уже «умирал» до этого, и сейчас находился в ожидании «повторения банкета».

– Мы зовём его Лулумба, он ваще дикий. Ну в смысле реально из джунглей. Вон, губастая английский знает, но Лулумба по англицки не рубит...

– Я не губастая, базар фильтруй! – возмутилась Жанна.

– Хорошо, хорошо, – согласия Эдик, – жопастая знает английский...

Пленница зашипела от злости и вытянула в сторону мужчины руки, с явным намерением расцарапать его ухмыляющееся лицо. И надо заметить, длина ногтей позволяла.

– Да пошла ты, – взорвался на неё Эдик, – если бы не ты, мы бы здесь не сидели! «Давай подойдём, давай подойдём»... Подошли блин, «время спросили»... Вон, Лулумба эту нечисть за километр приметил и потащил нас в другую сторону. А ты, дура...

Жанна на это надулась, но проглотила.

– Не ругай её, – вступился за пленницу Юра, – если бы вы наткнулись на «диких» мобов, вас бы точно убили, а вы бы на них наткнулись. Так это, почему Лулумба ваш «дикий» то?

– Он это, я же говорил, английского не знает. Он типа не американа-негр, а лесной. Лопочет на своём лулумбском, не понять ничего. Он нам одёжку из говна и коры состряпал и по лесу водит, как лесник пятого разряда. Так это, парень, что с нами будет то?

– Меня Юрой зовут. А будет с вами следующее: скоро сюда придёт местный босс, посмотреть на вас и, если сильно понравитесь, поболтать о всяком. После поболтать вас либо убьют, либо отпустят. И я склоняюсь ко второму, но рекомендую сильно не выёживаться, дабы досрочно не произошло первого.

– Да тут попробуй, повыёживайся, – опасливо покосился Эдик на тролля.

Молодой человек продолжил:

– Как в первом варианте, так и во втором, вы попадёте в город, скорее всего в ближайший, зовётся он Озоторг, там много наших, да и вообще есть организация, которая таким как мы помогает, всё будет нормально.

– Эй, эй, помедленнее на поворотах, – возмутился Эдик, – что значит «как в первом, так и во втором»... Так это игра что ли? Умирай сколько хочешь. А сохранения есть?

– Видишь вон того милого тролля? – опять указал Юра на Белку. – Если он пристроит тебя яйцами на табуретку и ударит кулаком сверху, по яйцам в смысле, тебе будет ну очень больно. Так вот, помножь эту боль на тысячу и это будет сотая доля ощущений при местной смерти. А в остальном да, ты теперь без пяти минут «Маклауд», и нет, сохранения отсутствуют, разве что яйца после будут как новые...

– Так мы, типа, эти – попаданцы? – с какой-то торжественностью, заключил сидящий в клетке мужчина.

– Они нам поесть-то дадут? – Жанна, казалась, пропустила мимо ушей всё сказанное выше.

– Дадут, дадут и чашечку капучино после. На нем ещё пенка будет с рисунком сердечка, – кисло скривился Юра.

– Слышь, это, – оживился Эдик, – а ты чё бывалый такой? Ну, мобы тебя не трогают, и держишься как мой прораб на планёрке, хотя на вид совсем зелёный... – цепко оглядел попаданца мужчина.

– Здесь так держаться – самый важный скилл, без него никак, – вздохнул Юра и понял, что на самом деле копирует манеру одного человека, или точнее монстра. – Ладно, не отвлекаемся, – продолжил он. – Вы как давно в этот мир попали?

– Четвертый день идёт... – чуть подумав, ответил Эдик. – Первый день мы вообще никакущие были, второй отсиживались – офигивали с происходящего, да и боялись выйти из подвала того, на третий, ближе к обеду, выдвинулись, но далеко не ушли, зелёные нас повязали. У, сволочи... – пленник осторожно потрогал ушибленный затылок.

– Значит уже познакомились с местными сновидениями?

– Ещё как познакомились... – подтвердил Эдик. – Сплошная харекришна, а не сновидения.

Жанна на теме местного сна страдальчески засопела.

– Короче, слушайте, – продолжил Юра, – чтобы спать по ночам хорошо, необходимо учиться, развиваться, исследовать и убивать монстров. Только не здесь, монстры позже. И не вздумайте, слышите меня, не вздумайте совершить самоубийство! За суицид здесь можно получить билет в один конец и чей этот конец, вам лучше не знать. Чаще читайте советы наблюдателей, они первое время много путного пишут... Вы же табличку статуса вызывали? – спросил молодой человек, на непонимание собеседников.

– Это которая с навыками и прочей хренью? – переспросил Эдик.

– Она самая. Так вот, там есть пункты Белый и Чёрный наблюдатели...

Про наблюдателей дорассказать не удалось, так как Белка подскочил со стула, отчего картинка прыгнула, а после перед взором предстало грозное лицо командующего Аринтона.

Юра замер и моментально позабыл о том, что надо что-то там просить. Аринтон имел характер твёрдый и взвешенный и в делах важных не был подвержен переменам настроения. А вот в делах неважных... Усложнить Юре жизнь как раз к таким – неважным, делам относилось.

– И какого ты здесь делаешь, проныра этакий? Если мне не изменяет память, твой зад уже с полчаса должен находиться в учебном центре, – рявкнул на попаданца орк.

Юра засопел и промямлил что-то про опережение программы.

– Марш отсюда, – коротко закончил диалог Аринтон.

– Я это, они совсем недавно здесь, их бы отпустить, – замямлил, указывая на клетку молодой человек.

– Я что-то непонятно сказал? – переспросил орк.

Попаданец понял, что прозвучало последнее предупреждение и ему вот-вот привалит неприятностей, отчего вздохнул и рысцой бросился к воротам.

– Парень... – потерянно выпалил вдогонку Эдик.

– Передайте моим, что у меня всё хорошо, – уже на бегу, крикнул Юра.

– Каким твоим?

– В городе всё узнаете...

Минув насыпь и ворота, Юра покинул тюремную секцию. Аринтон же хмыкнул и перевёл свой тяжелый взгляд на пленных.

– Парень... – сжимаясь и теряясь под пристальным взглядом высшего орка, только и смог прошептать Эдик.

Глава 2: Время перемен.

***

Глава, в которой один обычный день гоблинского плена заканчивается.

***

Юра не мог уверенно сказать, чем день сегодняшний отличается от дня вчерашнего, как и от любого другого, проведённого в гоблинском плену дня, но что-то в этом дне было не так. Минимум исключительным его делало то, что по пути в учебный центр количество монстров, которые окликнули его на «поболтать», превысило число зелёных дебилов пытавшихся отвесить ему пинка или же зашибить камнем. Один такой дебил даже получил от Юриного знакомого огра подзатыльник, от которого добрых пару метров чертил рожей по пыльной земле.

Но нет, дело не в монстрах, дело в предчувствии, какое бывает перед переменами, вот только какими эти перемены будут – плохими или хорошими, тот ещё вопрос.

Войдя в неказистое бревенчатое здание учебного центра, попаданец предстал перед сидящим за столом гремлином. Вот с кем, с кем, а с этими монстрами следовало дружить, хотя бы потому, что они не глупее людей, поголовно владеют магией и обременены кое-какими админскими полномочиями, пусть последнее тщательно скрывают.

– Опаздываете молодой человек, – недовольным голосом проскрипел сидящий гремлин.

– Опаздываю, – виновато потупился Юра.

– За опоздание полагается наказание, – задумчиво произнёс монстр. – А, ладно, иди, хватит с тебя наказаний. Да и наставник тобой доволен, – «вахтёр» махнул на попаданца гусиным пером, словно отгоняя назойливую муху.

– Заерах в третьем классе, – крикнул он в спину поспешившему убраться с его глаз молодому человеку и что-то пометил пером в лежавшем на столе толстом журнале.

– Спасибо, – придерживаясь стены, поблагодарил гремлина Юра.

Пройдя длинный коридор и на ощупь отсчитав третий проход, он зашёл в нужное помещение, постоял в дверном проёме прислушиваясь, после чего уселся на длинную деревянную скамью у стены. Следовало подождать, так как судя по услышанному внутри разговору, наставник был занят обучением монстров. Вздохнув, Юра посочувствовал учителю, так как ученики попались «минус 100 балов в тесте IQ для ДЦПшников».

– Аларин асанай ане эхара. Переведите сказанное на язык монстров, – требовательно обратился к ученикам-гоблинам непривычно мохнатый гремлин, внешность которого являлась помесью Горлума из Властелина колец и спившегося от не лучшей жизни Пикачу.

Трое гоблинов переглянулись в немом совещании, после один из них ответил:

– Шрайтама шерайх хен асаран...

Гремлин от услышанного скривился словно взял в рот что-то кислое, после чего недовольно произнёс:

– Ага, то есть вы, например, ловите заблудшего пришедшего на территорию Зелёной фракции и спрашиваете у него «Зачем ты пришёл в деревья?» На что он вам наверняка ответит «Как зачем, чтобы удариться об деревья головой...» Аларин асанай ане эхара?» на языке людей значит -«Зачем ты пришёл в лес?» И если бы вон тот, ухмыляющийся человек не жертвовал для вас – недоумков своё время, вы бы никогда не сдали у меня зачёт, – кивнул монстр на сидящего у двери попаданца. – Ладно, свободны, а ты задержись, – гаркнул учитель одному из гоблинов, как всегда безошибочно вычислив монстра, к глазам которого подключился Юра.

Вытащив из стопки книг на столе нужную, гремлин полистал её, открыл на нужном месте и сунул оставшемуся гоблину, не забыв для профилактики отвесить зелёному подзатыльник. Подзатыльники Заерах – так звали гремлина, отвешивал пушечные, уж это молодой человек знал отлично, так как в первые месяцы обучения ловил их столько, что потом полдня в ушах звенело.

Хорошо зная, что от него требуется, Юра принялся читать написанное. Своего письма у монстров не было, так что грамматические правила и их примеры были записаны транскрипцией на языке людей данного континента. Впрочем, как знал молодой человек, на соседних континентах язык был тем же, разве что некоторые слова произносились по-другому, да и ударения ставили по-своему, но не более.

После прочтения полагались вопросы, однако сегодня вопросов не имелось. Не сказать, что в Юре проснулся лютый полиглот, как и не сказать, что был он «сиди, я сам открою». Просто жизнь среди носителей языка очень сильно освоению этого языка способствовала, да и голова в этом мире работала на порядок лучше. Хотя дело тут скорее всего не в мире, а в том, что либо голова работает, либо ты регулярно полируешь задницей холодный пол точки воскрешения.

Занятие тем временем шло своим чередом.

– Шатермах?

– Королевство.

– Мишара?

– Лошадь.

– Аша мишара?

– Осёдланная лошадь.

– Муарама масимарашь?

– Э-э... – обалдел молодой человек. Ибо произнесённое имело крайне неприличное значение.

– Х-м-м... – задумчиво протянул гремлин и положил перед Юрой небольшой жетон красноватого металла.

– Похоже учить тебя мне больше нечему, – с нотками торжественности заключил монстр, после коротко гаркнул:

– Свободен...

Жетоны имелись трех видов – серый, желтый и красный. За любой из них Юре давали то количество еды, которого более чем хватало на плодотворный рабочий день. Однако за простецкий – серый можно было разжиться максимум подобием перловой каши на воде, а за красный – самый лучший, полагалось мясо, местный гарнир – обычно похожие на клубни картошки, да и еще немного сухофруктов насыпали.

Поблагодарив учителя, именно он оценивал старание ученика и стимулировал их пищевым довольствием, попаданец направился к строению офицерской столовой. В ней полученный жетон можно было обменять на еду. Монстры занимающие командные должности ели отдельно, и это радовало, ибо общая гоблинская «столовка» – адово место, где такому как Юра не только поесть сложно, но еще бы зубы не потерять. Нет, порядки здесь строгие и ведут себя монстры на редкость дисциплинированно, так уж оно – фракционное подчинение работает, вот только пнуть попаданца, это как сорвать свисающее через соседский забор яблоко – вроде и не положено, но очень заманчиво.

Без приключений добравшись до нужного места, благо недалеко, Юра зашёл под обширный навес, огороженный со всех сторон щитами из плетёного ивняка: капитальных стройматериалов на всё не хватало. Внутреннее строение данное место имело простое и практичное, с одной его стороны находилась кухня, состоящая из батареи приземистых кирпичных печей, на которых готовили и подогревали еду и, собственно, пространство предназначенное для едоков – заставленная деревянными столами и скамьями площадка. Кухню и «зал» разделяла длинная деревянная стойка, на которой высились горы чистой и не очень посуды.

На кухне правил махровый матриархат, а именно здесь заведовали бойкие гоблинши и пара необъятных троллих. Среди огров, как ни странно, имелись только мужские особи, но над этим вопросом молодой человек предпочитал голову не ломать.

Женские особи монстров встречались значительно реже мужских и при этом были крупнее, сильнее и умнее, отчего без труда могли поставить зарвавшихся самцов на место. Но при этом они обладали и положенными женщинам качествами – заботливостью и хозяйственностью. Несмотря на то, что какое-либо сексуальное влечение, как и возможность естественного размножения, у мобов отсутствовали, монстры мужского пола были не прочь пофлиртовать с кухарками, за что им частенько перепадало что-нибудь вкусное.

Сейчас столовая пустовала, так как основная масса офицеров имела строгий график, отчего позавтракала рано утром и теперь придёт сюда только вечером – ужинать. Обед в лагере отсутствовал как понятие: ели монстры строго два раза в день, утром и вечером. Правда с точки зрения монстров, поесть утром – это поесть где-то между рассветом и серединой дня, а поесть вечером, с середины дня до поздней ночи.

Подойдя к отгораживающему кухню длинному столу, Юра принял вид скромный и нетребовательный, разве что слезливых глаз голодного котёнка не хватало.

Одна из гоблинш, с видом домохозяйки, которую оторвали от просмотра заключительной серии Санта-Барбары, отошла от печи и взяв со стола деревянную миску, постучала в неё ногтем, дабы привлечь внимание попаданца. И судя по звуку ударов о сухое дерево, продырявить этим ногтем кевларовый бронежилет задача посильная.

Происходящего вокруг молодой человек не видел, но содержание столовой знал прекрасно, отчего ориентировался ловко и умело. Причина «слепоты» крылась в том, что кухарки, все как одна, имели уровень 35+, отчего подключаться к ним было стрёмно. Ведь даже при «тихом» подключении, в случае неудачи монстру сообщалось о неудавшийся ментальной атаке. И понятное дело, такие атаки монстров не радовали, а не радовать монстров, отвечающих за поесть, себе дороже.

– Что будешь? – недовольно спросила гоблинша.

– А что есть? – заинтересованно спросил Юра и подал кухарке красный жетон. Подав же, осознал, что его, вероятно, накормили бы по первому разряду будь даже у него жетон попроще. Нет, день сегодня положительно необычный.

– Из мяса – кабанятина или рыба, гарнир как обычно, фляга воды и сушёные фрукты прилагаются, – перечислила гоблинша, убирая жетон в карман фартука.

– Мне рыбу и как обычно, – без раздумий ответил попаданец.

– Это правильно, а то мохнатые опять реку отобьют, кто знает сколько будем без рыбы сидеть, вот тогда и наешься кабанятины.

Юра на сказанное энергично закивал. И дело здесь было вовсе не в особой любви к рыбе, а в том, что кабана он не ел принципиально, ведь тех кабанов – которые животные, гоблины давно выжрали в радиусе километров тридцати от лагеря, остались лишь сгоняемые в этот район Системой кабаны – которые монстры, разумные монстры. Не сказать, что молодого человека в этом вопросе терзали высокие морально-нравственные идеалы, но всё же есть разумное существо было как-то противно, да и ко всему кабанятина была откровенно грубая.

Другое дело рыба, которая, первое – свежая, второе – мало-мальски приправленная, а третье, лично для Юры, с солью. Соль ему окольными путями передавали товарищи, точнее не ему, а как взятку фракции. Правда, из тех пятидесяти килограмм соли, которые монстры ежемесячно «случайно» находили недалеко от города, Юре перепадало максимум грамм двести, но и то в радость. Вообще, за подобные передачи можно не хило огрести от Хранителей, но практика показала, что Юрин особый статус помогал и здесь, а может товарищи нащупали какой баг, неизвестно.

Да и с рыбой действительно случались перебои. Тридцати пяти тысячная масса монстров подчищала близлежащие поля и леса словно стая голодной саранчи. Серьёзно осложняло добычу съестного наличие конкурентов в виде почти вдвое большего количества гноллов. Тем не менее, снабжение лагеря работало как часы: каждое утро, еще до рассвета, большое число поисковых отрядов растекалось на многие километры вокруг, дабы к вечеру вернуться с разнообразными ресурсами. Отдельной статьёй в добыче пропитания стоял рыбный промысел, так как в двадцати километрах к югу текла большая река, являвшаяся практически неисчерпаемым источником рыбы. За удобный доступ к этой реке, как знал молодой человек, между Зелёной и Желтой фракцией постоянно случались жестокие стычки, а то и самые настоящие тяжёлые бои.

Получив еду и воду, Юра, не торопясь, но и не зевая, закинул в себя среднего размера жареную рыбину и порцию похожих на варёную свеклу клубней, не забыв запить всё это дело из выданной на день деревянной фляги. Поев, он поблагодарил поварих и направился в двенадцатый сектор, а именно в ту его часть, где располагались гоблинские казармы. Топать пришлось почти через половину лагеря и здесь госпожа фортуна решила показать, что дама она непостоянная. Группа обозлённых гоблинов, видать из тех, которые отходили после воскрешения, получив по голове от заблудших, решила взять попаданца на гопстоп.