Текст книги "Возмутитель спокойствия (СИ)"

Автор книги: Денис Владимиров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 15 страниц)

Глава 15 Алиса

По случаю празднования дня основания закрытого пансиона для девушек имени святой Фредерики — ежегодно организовывали пышный благотворительный вечер, который именовался «Зимним балом».

Сложно поверить, но не смотря на развитие современного общества, такие закрытые учебные заведения, особенно сохранившие свои незыблемые традиции и устои прошлого столетия — являлись что ни на есть на вес золота…

Буквально каждый состоятельный человек, пытался устроить своё чадо в подобные учебные учреждения и справедливости ради стоит отметить, что были эти учреждения ничуть не хуже всяких лондонских закрытых частных школ…

Вечер обычно включал в себя малый музыкальный концерт, где выступали самые талантливые воспитанницы пансиона, по завершении которого, всех гостей приглашали на благотворительный ужин, ценник на посещение которого был весьма внушительным…

Завершали же вечер экстравагантным аукционом и самым настоящим балом с вальсами, полонезом* и тп.

За время пребывания в пансионе, моей задачей являлось максимальное сближение с Полиной Котовой, с которой мы действительно сразу же нашли общий язык и поддерживали доверительные отношения…

Располагая за спиной идеальным прошлым, состряпанным с лёгкой руки Владимира Ивановича и неподдельно благосклонным отношением ко мне Полины — я была вхожа в дом самого Андрея Михайловича Котова…

Полина была красивой девушкой, очень избалованной вниманием и достатком, что конечно же нашло отклик и в её характере и повадках…

— Ну пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста Сонечка? — канючила Полина, уговаривая меня в который раз за вечер одолжить ей своё новое чёрное платье от известного бренда.

— Полик, хочешь чтобы Андрей Михайлович меня где-нибудь потом прикопал в лесочке?

— Ну-у-у Со-о-оня!

— Вот что с тобой делать? — уступаю девушке, которая не хотела упускать возможности самой первой появиться в платье из новой коллекции, обставив тем самым других воспитанниц пансиона.

Ох уж эта хвастушка Полина…

— Я тебя просто обожаю! — искренне обнимает в знак благодарности, чуть ли не подпрыгивая от восторга.

Господи, как же мало всё таки нужно некоторым девушкам для счастья…

— Оно для тебя точно не слишком откровенное? — уточняю, так как платье было наглухо закрытое спереди, но эффектно открывало спину.

— Не-е-ет! За реакцию папы даже не переживай! — уже успев распаковать платье, прикладывает его к себе перед зеркалом. — Сказка Сонька!

Глядя немного с грустью на девушку, к которой успешно перекачивало моё новое шикарное платье, перебираю свой гардероб и понимаю, что единственным приемлемым нарядом для сегодняшнего вечера, основным критическим критерием которого было «платье в пол» — оставалось ярко алого цвета шёлковое платье, на тоненьких словно ниточки бретельках из кристаллов Сваровски, с провокационным, но не глубоким декольте и открытой спинкой, ну и не менее провокационным разрезом до самой середины бедра…

Естественно, что такого рода платье абсолютно исключало любое нижнее бельё под него…

Сама бы я возможно не решилась на приобретение подобного наряда, но именно оно было прислано мне в составе гардероба, который распорядился доставить мне Владимир Иванович ещё в самом начале учебного триместра… И вот сегодня, наверное сошлись все звёзды, для того, чтобы выйти в свет именно в нём…

Закончив возиться с причёской капризной Полины, Агата — приглашенная девушка для создания профессионального макияжа и причёсок, взглянув на моё платье, принимается колдовать над моими волосами…

До нас донеслись первые мелодии вечера, извещавшие о начале музыкального концерта для приглашенных гостей…

— А-а-а, я так переживаю! Места себе не нахожу, — нервно крутится у зеркала Полина.

— Я тя умоляю, это всего лишь очередной скучный благотворительный вечер, — безразлично отвечаю, хотя у самой всё внутри сжималось от одной мысли, что этим вечером я возможно увижу Князева.

— Сонь, вот тебе хорошо, ты же не влюблена! — театрально вздыхает она. — А у меня сегодня между прочим, встреча с Димитрием!

— Господи Полина, только не говори, что ты его на вечер позвала! Тебя Андрей Михайлович точно прибьёт когда-нибудь… — качаю головой, вспоминая рассказы о сорокалетнем греческом магнате, с которым ветреная и взбалмошная Котова крутила роман.

— Знаю, — ловлю её насмешливый взгляд через отражение в зеркале. — Но как я уже и говорила, хорошо тебе Сонь, когда ты свободна от тяжёлых оков любви…

— Дурочка! — прыскаю со смеха с её оборота речи, которое она намерено скопировала у нашей преподавательницы Мировой литературы.

К тому времени Агата закончила и взглянув на себя в зеркало — я ахнула…

Нет, я ни разу не ханжа, я имею прекрасное представление о своей внешности, но руки Агаты сделали меня ещё краше…

Она соорудила у меня на голове низкий объёмный пучок, с небрежно выбивающимися тоненькими локонами, которые ниспадали на мои открытые плечи, предавая утонченности и нежности моему откровенному образу, что в целом, очень гармонично сочеталось, исключая даже мизерного намёка на какую-либо вульгарность…

— Сонька! Красотка! А ты ещё думала скрывать такую красоту в чёрном платье! Очень даже хорошо, что ты отдала его мне, в алом ты сногсшибательна! Это однозначно твой цвет! — восклицает Полина, взглянув на конечный результат. — Погоди! — вылетает из нашей комнаты.

Агата распрощавшись со мной, перебирается в другую комнату, где её профессионального вмешательства ждали и другие девушки, а я решаю обуть всё таки босоножки Jimmy Choo вместо туфель, всё с теми же кристаллами Сваровски.

— Вот, — влетает обратно в комнату Полина. — Пришлось сбегать из сейфа Иветы Марковны потребовать, — тараторит, имея в виду куратора нашего потока.

Распаковав бархатистую коробочку среднего размера, она приближается ко мне.

— Развернись Соня, — командует, после чего я разворачиваюсь вновь к большому зеркалу в пол и она со спины опускает мне на шею умопомрачительное колье, с большим красным камнем посередине и ловко замыкает замочек…

От прикосновения россыпи холодных и тяжёлых камней, по моему телу разбегаются мурашки…

— Полина-а-а… Я… Я правда не могу…

— Сонька! Это же на один вечер, чего ты так всполошилась!

— Но… Это подарок Андрея Михайловича, в котором ты даже ни разу не успела покрасоваться…

— Пфф, если ты переживаешь за папу, то даже не смей забивать себе голову такими глупостями, он не будет против, тем более если одалживаю тебе! И вообще, всё более чем справедливо: ты мне новое платье, а я тебе новое колье! — окончательно обезоруживает меня Котова, протягивая мне длинные алые перчатки, прилагавшиеся в комплекте к моему платью.

— Девушки, концерт практически закончился и скоро будут подавать ужин, немедленно спуститесь и займите свои места согласно карточкам рассадки гостей, — предупреждает Ивета Марковна, без стука распахнувшая дверь нашей комнаты. — И да… Вы обе обворожительно выглядите…

— Ты слышала Сонь, Марковна даже комплимент отвесила, тихо шепчет Полина.

— И не говори… Сегодня точно где-то в Африке умер белый медведь, — прыскаем синхронно со смеху.

Преодолев невозможно длинный коридор, который соединял крыло жилища воспитанниц пансиона с административным крылом, мы приблизились к широкой каменной лестнице, украшенной пышными букетами живых цветов.

Внизу, в просторном и нарядном зале, томились приглашенные гости, неспешно распивая за беседами холодные напитки в ожидании ужина…

Спустившись всего на несколько ступеней, нас с Полиной просят застыть и попозировать для фотографий…

В этот момент взгляд невольно скользит по гостям и я замечаю среди них отца Полины, который встретившись с моим взглядом застывает, абсолютно не реагируя на собеседников, с которыми он минутой ранее вёл увлеченно беседу…

Становится то ли нестерпимо жарко то ли нестерпимо холодно от его цепкого и пронизывающего взгляда, который ощущался почти на физическом уровне, когда он двинул вниз и прошёлся им по моей фигуре…

Нет…

Бред какой-то ей Богу…

Алиса не сходи с ума…

Котов Андрей Михайлович, выглядел весьма презентабельным для своих лет, а было ему на минуточку сорок пять лет…

Высокий, подтянутый и широкоплечий мужчина, который наверное не смотря на свой возраст наверняка мог дать фору молодым парням, но с чего бы вдруг ему так плотоядно на меня смотреть?!

Да и вообще, он не первый раз меня видел и в прошлом не проявлял абсолютно никакого интереса к моей скромной персоне…

Но этого и не требовалось, моей задачей было всего лишь сблизиться с Полиной, чтобы иметь возможность полноценного пребывания в стенах его дома, для расстановки мини передатчиков, чтобы наши хакеры могли взломать его личный сервер, установленный в подвале дома…

В любом случае, каким бы презентабельным и галантным не был Котов, он был и оставался очень опасным и жестоким человеком, о делах которого я была весьма хорошо осведомлена…

Нас отвлекают другие девушки и зрительный контакт теряется, тем временем Полина взяв меня под руку тянет вниз…

— Вечер добрый девушки, — преграждает нам путь на последних ступеньках неоткуда взявшийся и материализовавшийся перед нами Котов. — Вы обе шикарно выглядите, — делает он комплимент глядя не на свою родную дочь, а прямо мне в глаза, от чего моё сердце делает отчаянный кульбит.

— Пожалуйста! Будьте добры господа, всего лишь один снимок! — просят фотографы и Котов, невозмутимо разворачивается и занимает место между нами с Полиной, по-хозяйски опустив свою широкую и горячую ладонь на мою талию, гораздо ниже, чем позволяли рамки приличия.

Сердце начинает бешено колотиться в груди, а щёки заливает краской…

Всё моё сознание буквально кричало о том, что этот собственнический жест никакая не случайность…

И на долю секунды, мне стало дико страшно, от проявленного этим страшным человеком ко мне интереса…

Через минуту, после отснятых снимков, он не давая возможности нарушить столь тесный контакт, ведёт нас с Полиной под руку в Трапезный зал, куда стали приглашать всех гостей для ужина…

К счастью, по карточкам рассадки гостей, наши места с Полиной оказались за другим столиком и компанию нам составляли несколько пар состоятельных и пожилых людей…

Ужин прошёл относительно спокойно, если не учитывать, что нас с Полиной до ужаса утомили не смешные и не остроумные шуточки стариков, находившихся за нашим столиком, на которые мы ради приличия всё же должны были как-то реагировать…

Утомили… Тяжело вздыхаю…

Невольно задумалась о Князеве, который обещал приехать на этот вечер и которого мне до безумия хотелось увидеть…

Но к сожалению, сколько бы раз я тайком не обводила взглядом переполненный зал, ни разу не заметила его среди гостей, от чего стало очень грустно и тоскливо на душе…

Вечер уже не радовал и настроение стремительно катилось к нулю, именно по этой наверное причине, я расслабившись позволила себе выпить лишнего… Гулять так на все как говорится…

Ужин подходил к концу и всех гостей стали приглашать в Большой паркетный зал, где должен был состояться небольшой аукцион и далее открывали бал, который длился до самой глубокой ночи…

Ивета Марковна подойдя к нашей компании девушек, сообщила, что те девушки, которые не участвовали в музыкальном концерте должны обязательно участвовать в аукционе, на котором будут выставляться на выбор самих девушек такие лоты как «Первый танец» или «Ужин» с выставляемыми на аукционе воспитанницами пансиона. Конечно же речь шла о совершеннолетних воспитанницах…

Оказалось, Полина была в курсе традиции проведения этой части вечера и чуть ли не светилась как новогодняя ёлочка от счастья, от одной мысли, что Димитрий мог выкупить «Ужин» с ней, на который не страшась отца она могла бы спокойно пойти…

Меня же, эта «радостная» новость поставила в ступор — да какого чёрта?!

Но наткнувшись на прожигающий взгляд Андрея Михайловича и тяжело сглотнув, практически сразу же решила для себя выбрать «Первый танец», так как я была более, чем уверена, что он обязательно будет участвовать в торгах, а танец, среди большого количества людей наименее безобидное и безопасное занятие, чем ужин тет-а-тет с этим прожжённым и опасным хищником…

Аукцион набирал обороты и если бы не наличие Котова в зале, я бы наверное расслабилась и также с восторгом восприняла эту часть мероприятия, поскольку он оказался довольно увлекательным…

Также, по ходу его проведения, мне объяснили тонкости: человек, уже выкупивший какой-либо лот, не имел права повторно участвовать в торгах…

Следовательно, мне только оставалось молиться, чтобы Андрей Михайлович, заметив интерес Димитрия к своей дочери, перебил его ставку, тем самым в последующем не смог участвовать в торгах, когда очередь дойдёт уже до меня…

Бинго! Даже от сердца отлегло…

— Соня, давай ты следующая, а следом пойдет Полина, — огорошивает Ивета Марковна.

— Ивета Марковна, пожалуйста, можно первая пойдет Полина, кажется я перебрала с шампанским, меня немного мутит, — цепляюсь как утопающий за соломинку, натурально побледнев от страха.

— Как тебе не стыдно Смирнова! Стой возле меня и не смей больше прикасаться к алкоголю! Полиночка, давай на сцену, — подгоняет она Котову, которая с радостью под музыку выплывает на сцену.

— Дамы и Господа, следующий лот «Ужин», в компании обворожительной воспитанницы пансиона святой Фредерики — Полины Андреевны! — объявляет ведущий вечера, после чего украдкой бросаю взгляд в сторону Андрея Михайловича, который заметно напрягся, после того, как начальную ставку сразу же перебил Димитрий.

После продолжительных торгов, в край вспененный по внешнему виду Котов, всё же перебивает ставки и выкупает ужин со своей дочерью, а Полина в подавленном состоянии спускается со сцены.

— Димитрий идиот! — вспыхивает она. — Он же видел, как разозлился отец, зачем он торговался так долго не уступая ему Соня?! — переходит на отчаяние, чуть ли не плача девушка.

— Звать его на территорию, где будет Андрей Михайлович, была не самая лучшая затея Полик, — пытаюсь как-то вразумить её, чтобы она прекращала эти опасные игры.

— Соня, я вижу тебе уже лучше, бегом на сцену! — налетает на нас Ивета Марковна.

С вылетающим из груди сердцем, на негнущихся ногах, поднимаюсь на импровизированную сцену и стараюсь смотреть куда угодно, только не в сторону Котова.

— Дамы и Господа, следующий лот «Первый танец» с наикрасивейшей воспитанницей пансиона святой Фредерики — Софьей Владимировной! — объявляет ведущий вечера, после чего следует шквал аплодисментов от которого я невольно вздрагиваю.

Торги проходят как в тумане, я даже не вслушиваюсь в происходящее, внутри греет душу только одно — Котов Андрей Михайлович больше не может участвовать в торгах…

После завершения всех торгов, ведущий предлагает открыть бальный вечер классическим вальсом и те, кто участвовали в торгах в этой категории лотов — проходят вперёд и открывают его…

В паре со мной становится совершенно незнакомый мне мужчина средних лет, который лишь мазнув по мне безразличным взглядом, после первых же аккордов Шопена легко начинает вести в танце…

И я окончательно расслабляюсь, так как человек, выкупивший первый танец со мной, держится абсолютно нейтрально и не проявляет ко мне никакого интереса…

Незнакомец уверенно ведёт в танце и мне даже не нужно прилагать каких-либо усилий, поэтому я отпускаю ситуацию и даже получаю удовольствия от такого лёгкого и непринужденного танца…

Звучат финальные аккорды, вальс завершается и зал оглушают аплодисменты…

Незнакомец учтиво наклонившись в знак благодарности за танец — молча удаляется…

Фух… Кажется пронесло…

Пытаюсь найти взглядом Полину, но это оказывается гиблым делом, поскольку зал переполнен взволнованными гостями, а ведущий тем временем объявляет следующий танец и зал вновь оживает…

Решаю немного освежиться и выйти хотя бы в фойе или уборную, но почти на выходе меня перехватывает Ивета Марковна.

— Сонечка, вот ты где, следуй пожалуйста за мной…

— Ивета Марковна, я потеряла Полину…

— Найдётся твоя Полина, шустрее Соня…

— Что-то случилось? Ивета Марковна, клянусь я выпила совсем немного, просто наверное духота и мне стало дурно…

Но наш куратор уже не слушает меня и через несколько минут, мы оказываемся около её кабинета, куда она просит меня пройти, а сама также ничего не объясняя удаляется…

Что происходит?!

Глава 16 Алиса

Постучав несмело в массивную дубовую дверь и не дождавшись ответа, открываю её с трудом и вхожу в кабинет, который встречает меня своим полумраком…

Кабинет освещался только тусклым светом садового фонаря, который просачивался через лёгкую тюль, прикрывающую огромное панорамное окно.

Рядом с окном стоял небольшой диван и низкий столик, которые обрисовывались в полумраке на тех же местах, где я их и запомнила ранее…

Прямо напротив меня на всю стену от окна была разбита внушительная библиотека, чуть впереди неё стоял рабочий стол Иветы Марковны, а в кресле сидел какой-то человек, лица которого я из-за отсутствия должного освещения практически не видела…

В помещении стоял горький запах сигарет и в ту же секунду, словно подтверждая моё предположение, человек сидевший в кресле, сделал глубокий затяг, ярко вспыхивая, словно тлеющим угольком кончиком сигареты…

В душу закралась удушающая тревога, сердце было готово разнести на щепки рёбра и выскочить из груди, от одного лишь осознания, что сидевший передо мной человек, был никто иной как Андрей Михайлович…

Наверное сработал инстинкт самосохранения и моё тело, интуитивно дёрнулось и попятилось назад, затем и вовсе прильнуло к массивной дубовой двери, руки хаотично пытались нащупать дверную ручку, а глаза от страха расширились, пытаясь разглядеть в темноте любое движение Котова…

— Отойди от двери Соня, — проговаривает спокойным голосом Андрей Михайлович, делая очередной затяг и выпуская дым.

Я прекращаю хаотичные движения рукой, но не нахожу сил отойти от двери, всё также всматриваясь с обречением в темноту…

Котов резко включает настольную лампу, которая тускло, но всё же как-то освещает помещение, потом сделав особенно глубокий затяг, тушит сигарету в любимой кофейной чашке Иветы Марковны…

— Я не люблю повторять дважды девочка, — режет словно лезвием по нервам его спокойный голос.

— Вы меня напугали, — признаю́сь честно, не до конца понимая, зачем я вообще это говорю, когда это более, чем очевидно.

— Тебе стоит меня бояться ровно с того момента, когда ты меня ослушаешься Соня, — отвечает, поймав наконец-то мой взгляд.

Андрей Михайлович подавляет меня одним лишь своим присутствием, его сумасшедшая энергетика фонит и мне становится до жути страшно, тело пробивает озноб, а я всё также не могу отвести взгляда, продолжая молча стоять и смотреть на него словно мышка на удава…

— Как поживает Владимир Иванович? — невозмутимо меняет тему.

В голове щёлкает, мне необходимо собраться и правильно отвечать на вопросы, чтобы вся моя «легенда» не посыпалась…

Ради всего святого Алиса, соберись!

— Не очень хорошо, — отвечаю, осознавая, что такой человек как Котов наверняка знает о состоянии здоровья моего бывшего опекуна.

— Наслышан. Печально. И кем же ты теперь приходишься ему Соня? М-м? — прожигает меня своим пронзительным взглядом. — Тебе ведь уже девятнадцать и в опекунстве нет абсолютно никакой необходимости…

Что за вопрос? В чём чёрт побери подвох?!

— Когда-то он очень был увлечён моей мамой…

— Внебрачная дочь? — перебивает.

— Нет… Он всего лишь пожалел дочь его любимой женщины, которая после её смерти осталось сиротой, ведь она так напоминала ему о ней… — не отступаюсь от своей «легенды».

Андрей Михайлович молчит, продолжая всё также всматриваться в моё лицо непроницаемым взглядом.

— Тебе очень идёт это колье, — вновь прыгает с темы на тему играя на и без того потрёпанных нервах. — Подойди, я хочу поближе расмотреть…

Но моё тело категорически отказывается слушаться меня, как бы я себя не уговаривала, не могу сделать ни одного движения в его сторону…

И смотрю на него наверное с такой мольбой, чтобы он прекратил эту пытку…

Расценив молчание и неповиновение видимо по-своему, Котов молча встаёт с кресла и сбросив с себя пиджак, начинает медленно закатывать рукава сорочки и двигаться в мою сторону…

Под пиджаком было не особо заметно, но сейчас я отчётливо вижу гору мышц и сильные накаченные руки, из которых видимо невозможно будет увернуться…

— Андрей Михайлович, если вы из-за колье, извините пожалуйста, что взяла его у Полины, я сейчас же пойду и верну его ей, — ухватываюсь за последнюю надежду.

Приблизившись вплотную, он нависает надо мной и протягивает медленно руку для того, чтобы защелкнуть на замок дверь и роковой звук этого щелчка, убивает во мне всякую надежду на то, что я выберусь из этого помещения целой и невредимой…

Не найдя в себе силы запрокинуть голову и посмотреть ему в глаза, я смотрю прямо перед собой…

Уровень моих глаз, приходится ему по плечи, учитывая, что я на каблуках…

Голову начинает взрывать это осознание и воспоминания несут меня в нашу зачуханную малогабаритную двушку, на окраине жопы мира, где нарочно оставшись со мной наедине, пьяный отчим также зажимает меня в углу, намереваясь наброситься как на свежее мясо и изнасиловать…

Только разница в том, что я уже не та маленькая запуганная пятнадцатилетняя или шестнадцатилетняя малолетка, я взрослая девушка, но ничего абсолютно не изменилось — силы всё также не равны…

Страх переполняет меня с самой макушки головы до самых кончиков пальцев ног, не могу пошевелиться…

— Не стоит, оно тебе очень идёт, — повторяет он. — Хочу взглянуть на тебя только в нём, — ошарашивает меня своим признанием, от чего я резко вскидываю на него свои глаза и попав в плен его глаз, понимаю, что он ни капельки не шутит со мной.

— Андрей Михайлович… — слабо начала попытку как-то вразумить его и заёрзала под его горящим взглядом, от чего одна из лямок-ниточек, скатилась по моему плечу, соблазнительно обнажая грудь почти до самой ореолы соска — его взгляд в то же мгновение вспыхивает…

— Я всё равно это сделаю Соня, поэтому выбирай: либо ты делаешь это самостоятельно и красиво, либо это делаю я… Но не забывай, что во мне девяносто пять килограмм, а в тебе максимум сорок пять, надеюсь не нужно объяснять последствия? — последние слова он произносит с тяжёлым предыханием, склонившись к моему плечу, откуда секундой ранее скатилась чёртова лямка и оставляет на нём лёгкий поцелуй, который разгоняет по моему телу табун мурашек, но не вожделения, а животного страха…

Понимая всю необратимость ситуации, подгоняемая страхом насилия, не знаю откуда, но всё же нахожу в себе силы и послушно стянув с себя другую лямку — вытягиваюсь словно по струночке, позволяя шёлковому платью соскользнуть к моим ногам, растекаясь алой лужицей под ними…

— Хорошая девочка… — обжигает он мою кожу своим горячим дыханием.

Котов заключает меня в капкан своих вытянутых рук, по обе стороны от моего лица и наклонившись ещё раз ко мне, втягивает резко воздух около моей шеи и мягко отталкивается от двери, чтобы видимо лучше рассмотреть открывшуюся картину перед собой…

На мне оставались лишь босоножки, перчатки и это чёртово колье…

— Я так и думал, что под ним ничего нет… Это грёбанное платье сводило меня с ума весь вечер… — делится своими мыслями откровенно. — Соня, ты красавица, — вновь заглядывает мне в глаза, после чего, мои руки непроизвольно дёргаются в попытке прикрыться, но он останавливает меня. — Не смей никогда закрываться от меня девочка, — и меня просто прорывает, слёзы сыплются из глаз, заволакивая настолько, что я практически ничего не вижу…

Я не хочу видеть! Не хочу видеть то, что он собирается сейчас делать со мной!

Но я чувствую…

Он проводит пальцами по моей часто вздымающейся груди, очерчивая её и задевая горошинки сосков, останавливается на ложбинке груди и его рука направляется вниз к животу, далее его пальцы спускаются к моей промежности и проведя по сухим складочкам разводит их и слегка проникает пальцем в маленькое узкое отверстие, от чего я непроизвольно дёргаюсь, и он в миг полностью накрывает мою промежность широкой шершавой ладонью…

Ещё раз жадно окинув меня взглядом, он прижимается ко мне вплотную, придавливая меня к двери всем своим весом…

Проводит горячими руками от хрупких плеч вниз по ребрам, подбираясь к моим бёдрам и ощутимо сжимает мои ягодицы, вдавливая меня в себя, давая почувствовать, настолько сильно он возбуждён и хочет меня…

— Пожалуйста, — молю шёпотом, почувствовав его огромный размер, но знаю, что он прекрасно слышит мою мольбу.

— Сегодня я тебя попробую Соня, но не трону только потому, что Полина упоминала, что ты ещё девственница, — застываю в его руках, не понимая как именно расценивать эту информацию. — Раз ты сберегла себя до девятнадцати лет, то я сделаю твой первый раз таким, каким вам девочкам представляется в ваших розовых мечтах, но начинай привыкать к мысли девочка, что я буду твоим первым и единственным мужчиной, я надеюсь ты меня поняла? — спрашивает с ледяными нотками в голосе, от чего меня даже пробивает озноб.

Не в силах принять и осознать его слова и что-то внятное ответить, я лишь киваю, что мне ещё остаётся?!

— Скажи… — требует в ту же секунду.

— Я поняла, — отвечаю шёпотом.

— А теперь расслабься девочка, я тебя просто приласкаю, слышишь? Просто приласкаю… Потому что не могу тебя не попробовать… — с этими словами он крепко сжимает меня руками за талию и обрушивается в поцелуе на мою грудь, жадно всасывая то одну то другую по очереди…

Он терзает каждую из них, то нежно посасывая и втягивая в себя теребя языком, то резко прикусывая и доставляя тем самым острую контрастирующую с лаской боль…

— Пожалуйста не надо… — пытаюсь как-то увернуться и вывернуться из его рук, но тщетно…

Его руки медленно спускаются на мои бёдра, и он полностью обхватывает мои ягодицы, которые с лёгкостью помещаются в его широких и горячих ладонях…

Он начинает сжимать половинки ягодиц: то сводя их вместе, то разводя вверх и оттягивая их в стороны, при этом одновременно достигая моей промежности кончиками своих пальцев… Всё также не прекращая терзать мои груди, чередуя ласку с болью…

— Ты просто охуенна девочка, — проговаривает как-то порочно, оторвавшись от моей груди и заглядывая мне прямо в глаза. — Не плачь… Внимание, ухаживания, подарки — всё будет Соня, только не плачь… Я всего лишь приласкаю, — с этими словами он опускается на корточки и пригладив кожу ног от ягодиц до узких щиколоток, хватает одну мою ногу и закинув её на своё плечо — раскрывает меня перед собой полностью и со словами: — Только приласкаю, — впивается в жадном мокром и горячем поцелуе между моих ног…

Меня подбрасывает от остроты ощущений, каждое моё нервное окончание раскалено до такой степени, что я не могу разобраться в ярком контрасте своих ощущений…

Я просто придавлена к этой двери мёртвой хваткой, сорок восемь килограмм, против его девяноста пяти…

— Какая же ты сладкая, сладкая девочка и вся моя…

— Не надо… — всё ещё молю, в надежде, что буду услышана, пытаюсь сдвинуться в бок, но это действие в ту же секунду пресекается…

— Соня, пока ты не кончишь, ты не выйдешь из этого кабинета, — проговаривает вполне серьёзным тоном Котов, взглянув на меня снизу вверх, после чего вновь начинает терзать своим горячим ртом мои складочки…

Одной рукой он придерживает закинутую на его плечо ногу, а другой жадно сминает мою ягодицу, моментами массируя и надавливая пальцем на тугое колечко ануса… И всё также жадно вылизывает, посасывает и втягивает в рот мои складочки, беспощадно теребя маленькую горошину, которую он сразу же нашёл без труда, моментами перемещаясь от неё и проникая языком как можно глубже в узкое отверстие лона синхронно со своим надавливающим пальцем на анусе… Я задыхаюсь, теряясь в своих ощущениях…

Один из опаснейших криминальных единиц нашей современности, как ему противостоять?!

У меня просто мурашки по всему телу и волосы дыбом, когда вспоминаю, каким он может быть жестоким по отношению к своим врагам…

Его язык и поцелуи, отдалённо вызывают какие-то искры возбуждения, но они сразу же меркнут от одного осознания, в чьих руках я сейчас нахожусь…

— Андрюша, пожалуйста остановись, — молю, предпринимая последнюю попытку нежностью достучаться до него, пересиливаю себя и следом провожу нежно одной рукой по его волосам, а другую кладу ему на плечо мягко сжимая. — Пожалуйста Андрюш…

Мои ласковые слова и прикосновения попадают точно в цель, оставляя брешь в броне Котова, который после этого замирает и оставив смачный и звучный поцелуй на моей промежности, целует следом внутреннюю часть моего бедра и шумно втягивает воздух, в попытках усмирить свои желания и похоть…

Далее, подцепив бретельки моего платья встаёт в полный рост, тяжело дыша и вновь нависая надо мной…

— В следующий раз я тебя просто съем, — обещает он окидывая меня многообещающим взглядом и вытирая влажные дорожки слёз с моего лица.

После чего чуть тряхнув моё платье, я молча без подсказок поднимаю руки вверх и он легко накидывает его на меня.

— Хорошая девочка, — довольно хмыкает, потом берёт мою руку, облачённую в длинную красную перчатку и прикладывает к своей весьма внушительной эрекции. — Вот что ты со мной делаешь Соня… Сейчас мне бы хотелось, чтобы ты своими тоненькими ручками в этих грёбанных перчатках достала его и помогла мне разрядиться, — на что я в ужасе вскидываю на него свои глаза, осознавая, что ещё ничего не закончилось. — Тише, — успокаивает, проведя по алеющим скулам и щекам рукой. — Хватит на сегодня с тебя впечатлений, — тяжело выдыхает. — Мне кажется, что эта фантазия сведёт меня с ума от ожидания, поэтому не играйся с моей выдержкой малышка, — предостерегает вполне серьёзно Котов.