Текст книги "Новая жизнь (СИ)"

Автор книги: Денис Варков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 10 страниц)

Снова раздались выстрелы, но на этот раз целыми очередями. Били с того же холма, но похоже что другим оружием. Мощным. Никого не задело, зато землю разворотило пулями. Грязь и слякоть клочьями взлетали в воздух. Я весь был в грязи. Оранжевый костюм приобрёл оттенок коричневого. И грязь, похоже, намертво въелась. Установил я это, попробовав отряхнуться. Что ж теперь я как сталкер. Всегда грязный и по уши в…

Оглушительный взрыв подорвал ствол дерева, возле которого мы стояли. Дерево накренилось в нашу сторону, но не упало, а лишь осыпало нас старыми пожухлыми листьями и кусками древесины. Я прикрыл лицо руками, хотя знал, что шлем не даст щепкам попасть в глаза. Это был рефлекс. От взрыва меня всего закидало грязью и опилками, и забрало шлема теперь не давало возможность обозревать окрестности. Пришлось его снять.

В лицо сразу ударил запах гари и жуткого зловония этих болот, было чувство, будто именно сюда свозили трупы мутантов и сталкеров. И вся эта радиоактивная масса медленно разлагалась.

Раздался крик командира:

– К оружию! По укрытиям! Петренко, бей по левой части холма, – сам командир спрятался за деревом и наблюдал за происходящим из укрытия, держа автомат наготове, но, не производя самой стрельбы. Названный им боец подбежал к высокой траве и лёг прямо в грязь. Лишь голова торчала над землёй, да и то невысоко. После он стал снимать со спины рюкзак. В течение следующих нескольких минут он собирал непонятный прибор, оказавшийся в итоге сборным гранатомётом. Он по очереди заправил его тремя гранатами.

Я отвлёкся от него и заметил, что единственный стою. Остальные попрятались по укрытиям, то есть залегли в траве и изредка неумело постреливали в противника, выпуская за раз всю обойму. Что сказать? Дилетанты. Я и сам был в тот момент дилетантом, хотя и ходил в тир периодически. Привычка с детства.

Боец, по фамилии Петренко, занял позицию и готов был по команде командира открыть огонь. Но сам командир не только молчал, он ещё и пропал куда-то. Там где он только что был, то бишь возле дерева, его уже не было. Я выругался так, что меня услышали все окружающие, повернув головы в мою сторону. Тут произошло ужасное. Из зарослей каких-то кустов, которые были сзади нас (там, где мы думали безопасно) вырвались семеро человек в длинных тёмно-коричневых плащах. Я даже не успел рассмотреть их дальше, как неожиданно началась стрельба.

Неизвестные стреляли в упор, не разбирая. Многие из моих коллег полегли сразу же, не успев даже дать отпор. Они и среагировать не успели. Неизвестные не давали обороняющимся ни шанса. Я залёг с оборотной стороны дерева, лицом к холму со стрелками, и умолк. Казалось, что даже сердце стало биться тише. Я изо всех сил старался молчать и не производить никаких звуков. Вдруг наступила тишина. Слишком пугающая тишина. Я просидел, прижавшись к дереву, ещё несколько минут, прежде чем нашёл в себе силы выглянуть из-за угла.

Зрелище было ужасным. Около десяти учёных лежали на земле. Среди них я заметил и высокого парня, и моего знакомого учёного которого звали Иваном. Все они лежали на земле. Ни Демидова, ни военных, хотя вон один лежит возле куста с развороченным торсом, ни Эдика тут не было. Это внушало радость. Хоть кто-то выжил.

Я бросил взгляд на соседний куст и увидел там военных и Демидова, лежащих за высокой травой. Небритый, два бойца, Эдик и ещё один удачливый учёный были там. Я попытался махнуть им рукой, но вовремя заметил проходившего мимо человека. Его плащ был изорван у основания, а лицо было открыто. Я увидел шрам на левой щеке. Он шёл от уголка рта и вплоть до брови. Пройдясь взглядом по глазам человека, я ужаснулся – он смотрел на меня.

– Тут ещё один! – грозный голос буквально свалил меня с ног. Я не мог даже шелохнуться. В голове промелькнула мысль, что если сорваться с места то я смогу убежать на ту площадку, на которой нас высадили. Мысль умерла, как только я увидел дуло автомата, направленное мне в лицо. Вряд ли автомат был на предохранителе. Я смог заметить, как из дула шёл лёгкий дымок. Сзади из кустов раздался шорок и оттуда вынырнул ещё один боец, только этот в противогазе. Я прислонился к дереву спиной и услышал:

– Ты Демидов?

– Чт-т-о?

– Да не он это. Тот мямлить не станет. Кончай его! – он отвернулся и увидел военных с учёными. В следующий момент ему точно в лоб прилетела пуля. Он что-то пробормотал и замертво упал на землю. Второй бандит (я стал их так именовать) отвернулся, но пуля военного на этот раз прошла мимо, левее недруга. Он выкрикнул что-то неразборчивое и со всех сторон стали постреливать бандиты. Я их не видел, но грязь от пуль, влетающих в землю, выдавала место, откуда они стреляли.

Я заметил, что Демидов с остальными осторожно продираются туда, откуда мы пришли, то есть к площадке. Похоже, вызвали вертолёт. Это хорошо. Мне бы к ним пробраться, тогда совсем хорошо будет. Внезапно у меня появилось чувство, что меня услышали – из кустов вылетел Виктурёв, и на полном ходу стреляя из автомата, (почти всё время промахиваясь) он бежал прямо в толпу бандитов. Мне хватило этого времени. Я рванул что есть сил в сторону оставшихся членов группы. Каждая секунда, казалось, была на счету.

Виктурёв, не теряя времени, стал стрелять точнее и по тем бандитам, что были больше ошарашены и не были готовы к бою. Он остановился на перезарядку, и это была его главная ошибка. Бандиты ударили по нему все, ну может почти все. Одновременно. Пули в буквальном смысле разорвали ему грудину, и он упал на землю мешком. Я снова встал ступором. На моих глазах погиб человек, пусть даже я его мало знаю, но он хотел мне помочь. Я еле-еле оторвал себя с места и, что есть силы, рванул к остальным. Те тоже были немного ошарашены происходящим, только небритый бубнил под нос:

– Чёрт! Двоих потерял! Меня убьёт Клищук! – он на ходу выпустил очередь из автомата в сторону бандитов, не целясь. У меня даже уши заложило от такого грохота, притом совсем рядом. Раньше никогда не стоял возле стреляющего автомата. Какой же это грохот!

Очухавшись, я, не отставая, бежал следом за Демидовым и остальными. Хоть я и бежал предпоследним, у меня всё равно было чувство, что стрелять будут именно по мне. Хотя это вполне обоснованно, ведь Демидов бежал ровно передо мной, а бандиты искали его. Вот не повезло, так не повезло.

– Чёрт! – военный остановился и стал копаться с рацией, то и дело, ударяя по ней кулаком.

– Что? Надо бежать! – Крикнул на ходу Демидов, оббегая командира.

– Не работает! От удара, что ли… чёртовы китайцы! Их поделка! – он выругался, снова начав бежать, от этого слова произносились с трудом.

– Да чёрт с ней! Вертолёт вызвали? – он дождался, пока военный кивнёт, и продолжил бег. Я бежал за ними следом, вслушиваясь в разговоры. Мне мешал какой-то странный звук, похожий то ли на скрежет, то ли на винт вертолёта. Я бросил взгляд над головами моих спутников и там действительно был вертолет. Только меньше чем в прошлый раз. Видимо не военный. На боку красовалась издалека различимая надпись: «Международный институт изучения Зоны». Что бы это значило? Учёные? Сами прилетели? Зачем тогда этот переход? Для чего?

Сзади раздались выстрелы. Я обернулся и увидел троих. Они бежали возле кустов справа. Вроде бы всё, но мне почему-то кажется, что тут есть ещё. Я остановился и внимательно всмотрелся в кусты. Обычная пожухлая, но высокая трава. Только что это… Мне показалось или я смог разглядеть дуло снайперской винтовки. Вроде бы далеко. Раздался хлопок. Я машинально закрыл глаза. Похоже, что конец. Я зажмурил глаза. Раздался чей-то крик, мат, потом снова крик. Я сжал веки до боли. По-моему даже слёзы потекли слёзы. Мне было страшно. Не знаю почему, но я открыл глаза и увидел, что бандиты были уже близко. И их стало пятеро. Снайпер всё ещё был в кустах. Я пересилил себя и нашёл в себе силы совладать со страхом. Я рванул к площадке. Вертолёт висел в нескольких метрах над землёй, сбросив нам трос. Демидов и командир уже были там. Второй военный как раз забирался в вертолёт. Эдик ждал своей очереди, бешено оглядываясь. Я бежал по дороге. На земле лицом в грязь лежал труп учёного. Видимо его подстрелил снайпер. Мне не было его жаль. Я думал лишь о том, как бы самому спастись. Потом буду думать о павших товарищах.

Уже возле вертолёта я сбавил скорость бега, а потом и вовсе остановился. Военный как раз забрался в кабину. Эдик начал было подниматься, как сверху раздался испуганный голос Демидова:

– Чёрт! Вон они! Взлетаем!

– Стойте! А мы? – Эдик был в панике. Я уже не смог совладать с собой и повернулся. Бандиты увидели взлетающий вертолёт и оставшихся нас. Они медленно, зная, что мы не убежим, шли к нам. Ближайший к нам бандит резко сорвал респиратор и кинул его на землю.

– Упустили!

– Не горячись. Смотри, какая добыча. Их оставили нам. Хе-хе, – сказал второй головорез, появившись из кустов. Это и есть снайпер. Вон винтовка за спиной. У меня ком встал в горле. Я не мог ничего сказать. Да что там. Я даже пошелохнуться не мог. А бандиты всё подходили и подходили. Вокруг меня, их уже девять. Я краем глаза заметил, что Эдик пропал. Его нет ни, справа ни слева. Ну и хорошо. Жив будет. Я улыбнулся.

– Ты что ржёшь-то, а? – снявший респиратор головорез наставил на меня ствол ружья (я такие видел раньше, помповые называются) и повторил вопрос. Ружьё было немного в грязи. Видимо бандит успел споткнуться или уронить его в грязь. Второй бандит, у которого было не ружьё, а автомат, отодвинув товарища, сказал:

– Оставь его мне! – он был без респиратора, и я смог увидеть его злорадствующую довольную, несмотря на потерю учёного, улыбку. Он направил автомат в мою сторону и, прицелившись, сказал:

– Отойди на метр.

Я повиновался. Пятится спиной в грязи, было сложно, но мне это удалось. Он улыбнулся ещё шире. Казалось улыбка идёт до ушей. Я заметил, как его палец опустился на крючок. Вдруг случилось настолько неожиданное, что я до сих пор не могу точно описать, как это произошло. Но я все же попробую.

Когда бандит уже готов был нажать на курок, из кустов справа выпрыгнул Эдик. Он прыгнул неудачно и прямо на автомат головореза. Тот от неожиданности вдавил курок, и Эдика отбросило в мою сторону автоматной очередью, он упал на меня ещё живым. Я пытался вылезти из-под него, но тяжёлый костюм не давал мне это сделать. Я обоими руками толкал, истекающего кровью Эдика, но тот даже не сдвинулся с места. Головорез, выйдя из шока, медленно зашагал к нам. Я пытался столкнуть Эдика, уже мёртвого с себя, но не мог. Руки дрожали. Не было сил даже приподняться.

Бандит подошёл ко мне и достал пистолет. Форт-12. Как у меня. Я знал, что пистолет у меня в кармане, но карман под Эдиком. Он более рослый, чем я… был более рослый. Мне его не сдвинуть. Вдруг они меня пощадят? Хотя вряд ли…

Головорез наклонился над телом Эдика, приставив пистолет к спине последнего, и сказал:

– Вместо Демидова, – с этими словами он восемь раз выстрелил в Эдика. Две пули прошли насквозь. Я этого не видел, я почувствовал. В глазах потемнело и поплыло. Последнее что я увидел перед тем как забыться, так это лицо бандита поражённое злорадной улыбкой.

***

Я не помню сколько пролежал. Время как будто выпустило меня из своих объятий, и я не мог даже приблизительно дать цифру. Я лежал. Я был жив. Понимал я это по чувствам, точнее говоря по боли. Она сковала всё тело. Больно было даже пошевелиться. К тому же тело Эдика лежало на мне недвижимо. Сдвинуть его не было сил, ни физических, ни моральных. Бандиты ушли, поняв, что здесь им ничего не получить, и я остался один на один со страхами Зоны.

Солнце стало по немного садиться. Стало темнее, но совсем немного. Где-то на западе завыла собака, хотя я не уверен, что это простая собака. Всё тот же громкий вой, нетипичный для этих животных. Гортанный вроде или сдавленный… Какая разница какой? Надо выбираться!

Я упёрся руками в бок Эдика и толкал его, у меня почти получилось, но тут я почувствовал резкую боль справа живота и возле ноги. В эти места попали пули бандитов. Я тогда претворился, что умер, но теперь не могу уже притворяться. Боль сковала всю правую часть тела, кроме руки, и я понял, что продолжать нет смысла, и резко отпустил тело Эдика, которое вдобавок надавило мне на раны. Боль была неописуемая. Пришлось даже с силой сжать зубы, чтобы не закричать. Я снова плашмя лёг на землю. В небе пролетели три вороны. Большие упитанные. У одной вроде дыра в крыле. А смотри, как летит хорошо. Как будто в норме всё. Мутанты…

С севера потянуло холодным ветерком. Мне, на земле, особенно хорошо это чувствовалось. Грязь потихоньку начала заглатывать меня. То и дело руки или ноги проваливались в грязь. Нужны были силы, чтобы их вытаскивать, а их-то как раз и не было. Ужасная ситуация. Плюс покойный Эдик мешал мне выбраться из этого положения. Я решил собраться и что есть силы упёрся в Эдика. Боль в правом боку появилась тут же, но я старался не обращать на неё внимание. Мне удалось его сдвинуть с живота. Я напрягся ещё, и вдруг резкая колотая боль в боку заставила меня издать болевой стон. Я отпустил Эдика и схватился за бок. Боль была сильная. Хотя это слабо сказано. Бок как будто разрывало на части. Я закрыл глаза от безысходности и боли.

– Ты кто? – эти два слова разорвали тишину стоящую вокруг. Несмотря на боль, я немного приподнялся на руках и, открыв глаза, увидел перед собой человека. Это был сталкер. Когда ещё в институте я рассматривал картинки о Зоне, то там изображали именно таких людей. Костюм цвета хаки, капюшон, надвинутый на голову, бронежилет, надетый поверх костюма, защитный респиратор на лице, рюкзак за плечами и автомат Калашникова. И такую махину он носит в руках словно пёрышко. Как?!

Если не грубить, то он сможет мне помочь. Хотя зачем ему это? Надо думать о лучшем. Забудь эти мысли. Думай о хорошем. Как писала Ронда Берн? Мысли материализуются. Я повернулся к незнакомцу, и он опустил оружие в землю. Его туманно-зелёные глаза смотрели на меня. Он молчал. Я хотел сперва заговорить, но решил, что не надо торопить событий. Тишина. Как будто нет здесь ни людей, ни ветра – ничего.

– Помоги… – спустя пару минут просипел я, обнаружив, что голос сел и еле слышим.

– Ты кто? – он повторил вопрос тем же тихим но внятным голосом.

– Я учёный, – голос дрожал. Меня тянуло покашлять, но я старался сдерживаться. Хотя зачем?

– Это я вижу. Откуда и что делаешь под трупом? – он сказал это довольно весёлым тоном. Если бы не респиратор, то я наверняка увидел бы улыбку, так неуместную для меня сейчас.

– На нас напали. Бандиты… – говорить было трудно. Было чувство, что боль с бока перебралась на горло. Хотя нет. Это скорее всего от того что я давно ничего не пил. Жажда потихоньку одолевала меня, и я уже стал непроизвольно облизывать губы.

– Бандиты здесь не водятся. Боятся. Видать, вы на ренегатов нарвались. Но они бы не полезли на учёных. Кишка тонка. Хм… – сталкер размышлял вслух, не обращая внимания на меня. Я даже стал злиться. Я, молча, протянул к нему руку. Пальцы были в крови Эдика и в слегка засохшей грязи болот. Сталкер стоял и молчал. Его взгляд смотрел мне в глаза, и я могу поклясться, я видел там улыбку. Второй раз за несколько несчастных минут я видел один и тот же взгляд.

Он выждал ещё пару секунд и, оставив оружие висеть на плече, схватив меня за руку, вытянул мою тушу из-под покойного Эдика. Я не видел его лица, а оказалось, что оно уже посинело. Он уже и не слишком-то напоминал того человека которого я знал. И у меня не было к нему жалости. Почему? Не могу сказать.

– Ты как? – спросил, не получив от меня ответа, незнакомый сталкер, который как и я оглядывал труп моего бывшего коллеги. Но он это делал из профессионального интереса. Нагнувшись, он достал из кармана куртки Эдика его блокнот, где покойный составлял чертежи и формулы. Сталкер стал быстро переворачивать листы в блокноте. Мне казалось, что они вот-вот порвутся, но он неожиданно резко закрыл блокнот и убрал его обратно в куртку покойника. Потом он встал в полный рост, посмотрел куда-то вправо и сказал:

– Потом поговорим. Надо идти.

***

– Держи, – он протянул мне бинт. Слегка заляпанный грязью и немного желтоватый, но всё же бинт, – лекарств нет. Извини. Не ношу, – его голос был всё таким же, безразличным ко мне.

– И на этом спасибо. Где мы? – сказал я, перебинтовывая бок. Костюм я снял и остался в свитере, который раньше был синим, а сейчас серый. Штаны от костюма я не стал снимать. Шлем я потерял ещё на болоте. Хотя почему я говорю «ещё»? Я же ещё на болоте. Интересно, что это было раньше? Котельная? Только одна, без пристроек, и наполовину погружена в воду. Странно как-то. Я, сидя, осматривал крышу здания, на котором мы сидели.

– Поможешь мне дойти до бункера Сахарова? – разорвал вопросом тишину я. Сталкер долго и с интересом смотрел на меня. Сперва в глаза, потом на костюм. Я ждал. Во мне таилась надежда, что этот человек, можно сказать, во второй раз спасёт мне жизнь. Он ответил не сразу. Сложилось впечатление, что он намеренно ждал, не говоря. Прошла ещё пара минут, и он не выдержал паузы:

– Туда нельзя. Без снаряжения, да и вообще… не дойдём. Я иду на южный кордон. Можешь пойти со мной, если хочешь, – он резко прервался и продолжил смотреть вдаль бескрайних болот. С крыши здания вид замечательный. Как будто прошёл апокалипсис, а мы видим мир без людей. Ни звука, ни шороха – ничего.

– А далеко это?

– Нет. Выйдем завтра, с утра. К вечеру там будем. Степан приютит или на крайний случай поможет мой знакомый в лагере – Серый, – он похлопал себя по нагрудному карману, затем по другому. Потом достал из кармана слегка помятую пачку сигарет и, достав одну из них, полез искать зажигалку.

– А как тебя зовут? – я спросил то, что первое пришло в голову. Я хотел продолжить разговор. Это меня успокаивало. Зачем? Сам не могу ответить.

– Меня? Монах я… да.

***

Ветер тут какой-то холодный, промозглый. В общем неприятный. Дует в лицо, заставляя закрыть глаза и морщится. И главное идёт из центра Зоны. Оттуда где сидит, живёт и обитает смерть. Меня передёрнуло. Глупые и страшные мысли.

Я уставился вслед идущему передо мной человеку, Монаху. И от какой жизни он ушёл сюда? Здесь же только бандиты да мутанты. Надо оно ему? Зачем? Для чего? Он тут быстрее погибнуть сможет, чем что-либо заработать. Хотя кто знает, чего тут ожидать. Я за этот день уже на всю жизнь натерпелся. Никому не желаю таких ощущений.

Справа показался наполовину провалившийся в воду посёлок – три дома. Нет четыре. Вон крыша из воды торчит. С трубой даже. Видимо дом был старый, досоветский ещё. Такие уже с трудом можно отыскать в самых отдалённых уголках России, а тут…

Мимо меня, совсем близко, пролетела ворона, гулко каркнув. Чёрная и довольно-таки крупная. Главное летит так низко. Было чувство, что она врежется в дерево, но нет! Она ловко облетала ветки и столы изредка стоящих деревьев и кустов. Будто их нет, будто она летит по полю, где тихо и спокойно. Летит к своим, к сородичам.

Я загрустил. Теперь я вряд ли смогу выбраться отсюда, Из Зоны. Кто меня потащит? Да и зачем? Даже за деньги сталкеры не пойдут к военным заслонам. А выбраться я могу только так. Как бы это ни было прискорбно.

– Ветер странный. Холодный какой-то. Тут жарко обычно. В смысле в этой области южных Болот, – после долгого молчания подал голос Монах. Он, как я понял, разговаривать не очень-то любил. Молчаливый и задумчивый. Таким я его про себя описал.

– Здесь всегда странно… Я убедился уже, – неуверенно подал голос я.

– Говоришь, как будто тут давно. – усмехнулся Монах, потом он бросил на меня взгляд через плечо, тяжело вздохнул и кивнул какой-то своей мысли – Хотя ты натерпелся больше меня, – он остановился и громко откашлялся в кулак, предварительно сняв респиратор и сунув его в карман. Видимо, он чем-то болен. А может это простая простуда? Здесь, я думаю, её просто подцепить. Лицо у него было молодое, но он тщательно пытался это скрыть: носил бороду, имел синяки под глазами и просто был как заспанный дед. Хотя лет я бы дал ему девятнадцать. Слегка впалые глаза говори о его усталости, да и безразличный взгляд радости не внушал.

– Ты в порядке?

Вместо ответа он лишь кивнул или покачал головой. Я не очень-то понял его жест. Он встал, несильно ударил кулаком по груди и продолжил шагать к стоящей вдали сторожке. Какое-то здание, то ли дом, то ли сарай. Много же их тут! И главное что все заброшенные. Не могли люди так сразу их бросить. Или могли?

Из раздумий меня вывел Монах. Он жестом приказал стоять. Я стал вглядываться вдаль, но ничего кроме воды и грязи со всюду растущими кустами не увидел. Изредка из грязи и воды проступали какие-то деревянные брусья или остовы машин, навечно утопленных в этом болоте, но ничего опасного я не заметил. Или это только мне так казалось.

***

Кусты справа резко затряслись, и оттуда выскочил бесформенный комок. Сперва мне показалось, что это ровный шар, но потом я увидел неровности. У «комка» голова сочеталась с туловищем, под которым росли вилоподобные конечности. На них, похоже, существо и передвигалось. Оно было тёмно-зелёного цвета, но при свете почему-то отдавало розовым.

Существо, заметив нас, стало пятиться назад, но тут передумало и встало, грозно оглядывая нас. Меня вид мутанта (а был это именно он) веселил. Существо выдохнуло воздух, и я отчётливо видел пар, который, исчезая, полетел в небо. Это верно, тут было довольно прохладно.

Мутант посмотрел на нас и стал медленно ровными шажками приближаться к нам. Монах, заметив это, не целясь, выпустил несколько пуль в сторону мутанта. Тот от испуга резко рванул в сторону, от чего кубарем покатился по дороге прямо в воду и там исчез, создав какое-то странное хлюпанье и небольшую тряску в кустах.

– Совсем уже ума лишились… В упор лезут, – гневно проронил Монах.

– Почему ты его не убил? – я спросил первое, что пришло в голову. Да в принципе мне было интересно, почему он не тронул это порождение Зоны, а оставил его жить.

– Почему? Ты меня всё равно не поймёшь. Ты здесь не жил. Жизнь… хе-хе… все её достойны. Убивать того кто не виноват по меньшей мере глупо, – он заметил что я совершенно непонимающими глазами на него смотрю и добавил – Да ты не понял вообще. Я же говорил. Пошли дальше, пока не стемнело, – с этими словами он прибавил шагу и стал идти почти вдвое быстрее. Я, с всё ещё ноющим боком, с трудом поспевал за ним. Колотая боль давала о себе знать буквально на каждом шагу, поэтому я не смог задуматься над словами сталкера. В принципе он был прав. Мне его не понять. Никогда.

***

– Стоишь возле меня и не звука. Говорить я буду сам. Понял? – Голос Монаха не выделялся эмоциями, но говорил он, казалось на повышенных тонах, но как-то мягко. Как учитель ученику, хоть мы и были ровесниками по возрасту.

– Да, – ответил я, переведя взгляд на посёлок. Десять, нет двенадцать, домов стоящих вокруг небольшой прямоугольной площади. Крыша у нескольких домов обвалилась, у других стены разрушены. Самое крепкое здание, то напротив которого мы стояли, было покрашено, казалось, свежей краской тёмно-зелёного цвета. Порог был отломан справа и прибит гвоздями слева, да и испачкан грязью с болота.

– А что мы тут забыли?

– Кого, а не что. И вообще сказал же: помалкивай! – сказав это, он медленно пошёл к зданию. На подходах я услышал хохот и музыку. Похоже, что кто-то играл на гитаре. Довольно умело, хотя и без слов. По крайней мере, я их не слышал. Монах отворил дверь, и мы вошли внутрь. Прямо у порога стоял грузный высокий мужик лет сорока в облачно-синем костюме и смотрел на нас. Он оглядел Монаха, а потом перевёл взгляд на меня и сказал басом:

– Это что за очкарик? Монах, ты с собой желторотых водить начал? Не подумал бы.

– Молчал бы лучше. – Монах злобно покосился на громилу, потом на меня и добавил – Я его на Болотах подобрал. Короче он со мной.

– Вот ты за него и отвечаешь. Мне и так проблем хватает, – он кивнул на сидящую в углу дома компанию. Пятеро сталкеров, одетых как те бандиты, которые на нас напали, только у этих костюмы были немного светлее. Да и лица вроде не такие злобные. Хотя кто их знает…

Сидящий во главе стола уставился на нас и что-то шепнул соседу, от чего тот захохотал во всё горло. Третий их сосед резко ударил второго по спине, что стало причиной конца смеха. На этот раз захохотали остальные. Сам виновник юмора лишь едва слышно выругался сам себе под нос и залпом опрокинул стоящую перед ним кружку. Сказать, что там было, не могу, так как не видел, но полагаю, что там была водка или что-то очень крепкое. Он явно недвусмысленно поморщился и отправил в рот поддетый вилкой кусок тушенки из банки посреди стола.

Я перевёл взгляд на само «заведение». Это был бар. Дешёвый и ужасно обустроенный, но бар. То есть цивилизация здесь, в Зоне. Я слышал о таких заведениях, но не верил, что они существуют. Теперь убедился, что не врали, рассказывая о Зоне. Маленькая страна контрастов… Здание. Это был двухэтажный дом. Стены комнат были грубо выбиты, а на тех местах, где они раньше стояли, были поставлены шкафы и прочая высокая мебель. Это было нужно, чтобы скрыть небольшой недостаток здания. Столы, коих тут было пять штук, стояли по углам и один большой в центре. Ну, чуть левее центра. Справа вплотную к стене и лестнице наверх стояла самодельная барная стойка, сколотая из досок старых потрескавшихся, но с виду довольно крепких. Они были плотно подогнаны друг к другу и сбиты какими-то скобами. Железными, редкими в Зоне. Возле барной стойки стояли пять деревянных стульев-табуреток. Один со сломанной, перевязанной изолентой, ножкой. Видимо кто-то тяжёлый посидел. Бармен (невысокий бородатый мужик в чёрном халате) стоял возле шкафчика с выпивкой и что-то упорно разливал по рюмкам. Скорее всего для того громилы, который сидел напротив него. Метра три ростом, не меньше. Весь в кожаном чёрном. На голове шлем, такой я видел у байкеров на улицах Киева. На руках перчатки без пальцев. Ни мешка, ни оружия при нём не было.

Удивившись этому фактору, я перевёл взгляд на Монаха и первое что услышал так это:

– Если будешь так открыто пялиться, то они тебе глаза вырежут. Иди к стойке и жди меня там, – он развернулся и зашагал к задней двери, предварительно сдав автомат громиле на входе. Рюкзак он кинул возле меня. Сперва мне хотелось узнать, что же он там носит, но потом, поймав на себе взгляд весёлой компании в углу и их же дружный хохот, я передумал. Явно они говорили обо мне. Да я и сам знал что выгляжу необычно, хотя бы даже из-за того что весь в крови и в изодранном костюме.

Я повернулся к бармену. Тот оторвался от бутылок и посмотрел на меня, то ли вопрошающим, то ли умоляющим взглядом. Я мысленно понял его взгляд и спросил:

– Где?

В ответ он ткнул пальцем куда-то в сторону выхода. Приглядевшись, я увидел возле лотка, куда Монах положил оружие, небольшую дверь. Встав, я медленно зашагал к этой двери, слегка перекошенной, без ручки. Дверь держалась на тряпке, зажатой меж дверью и проёмом. Оригинально конечно, но не прочно.

Попытавшись толкнуть дверь, внутрь я уронил тряпку и вновь услышал дружный хохот сзади. Выругавшись про себя, я поднял тряпку и зашёл в помещение. Конечно, я был жутко удивлён. Я был готов увидеть тут антисанитарию, но не в такой же степени!

Комната раньше была белой, но сейчас она приобрела серо-чёрный оттенок и кое-где побелка просто исчезла. На полу были простые доски, сколоченные по типу тех, что у барной стойки. Только эти с проломом возле раковины (старой, ещё советской наверно)и громоздкой, на удивление белой ванны. В общем, не обращая внимания на превратившийся в непонятно что туалет, тут можно было почувствовать цивилизацию. Не сильно, но можно.

Я прислонился спиной к более или менее чистой поверхности стены и закрыл глаза. Этого мне хотелось сейчас больше всего. Я держался. Держался изо всех сил. А для чего? Не могу сказать. События, прошедшие за последние несколько часов навсегда изменят моё понятие о людях. Демидов. Он меня предал. Не только меня, ещё и Эдика. Я тяжело вздохнул. Эдик… жаль его. Я давно его знал. Так нелепо погиб. Хотя почему нелепо? Он защищал меня, а сам погиб. За это я буду его уважать и помнить.

Ладно. Потом буду думать. Сейчас надо смыть кровь с костюма, да освежиться. Интересно, а вода у них хоть нормальная?

***

– Пить что будешь? – бармен прищурился, уставившись на меня.

– А что есть?

– Три сорта пива и водка. Что будешь? Ты кстати кто такой? Не видел я тебя раньше, – он взял бокал и стал его неторопливо протирать серой тряпкой.

– Водки. Сто грамм. А! – я махнул рукой – Нет! Давай двести, – взбрело мне что-то в голову. Захотелось выпить. От расстройства? Скорее всего.

Он улыбнулся и повернулся ко мне спиной, откупоривая бутылку водки. Открыв, он поставил её возле меня в знак того, что если, мол, хочешь, то наливай ещё. Потом он удалился за стаканом. Я повернулся к громиле, который с любопытством оглядывал меня, не переставая жевать консервы из банки, стоящей перед ним.

Я посмотрел в его глаза. Полностью безразличные и даже от чего-то глупые. Нелепые для такого грозного человека. Он смотрел мне в ответ. На секунду он оторвался от еды и глупо посмотрел мне в глаза. Он ждал. Чего? Ждал того, что я сдамся. Но нет! Я смотрел и упорно или упёрто не отводил взгляд. Так прошло всего-навсего тридцать секунд, но, казалось, прошло намного больше.

Он не выдержал первым. Нагло сплюнув на пол, здоровяк отвернулся и продолжил опустошать банку с консервами, изредка бубня что-то под нос. Я отвернулся от него и увидел стоящую передо мной рюмку. Я поднял её, поднёс к носу, слегка понюхал – едкий неприятный запах – а потом едва слышно проговорил:

– Спасибо, Эдик, спасибо… – после я жадно проглотил содержимое рюмки, зажмурившись, и даже выпустив слезу. Редкость для меня. Последний раз я плакал в детстве. А сейчас я даже не могу сказать, почему это вышло. Да и зачем мне это?

***

В проёме сверху появился Монах с небольшим ящиком в руках. Его респиратор висел на шее, так что я смог увидеть улыбку на его лице. Слегка хитрую, но всё же улыбку. Он остановился на лестнице и стал прикручивать маленькими поясами контейнер к поясу. Закончив с этой процедурой, он увидел меня и стоящие передо мной две рюмки из-под водки. Быстро подойдя ко мне, он сказал, широко улыбнувшись:

– Сразу видно, что раньше ты не пил.

– В чём видно?

– Во всём: в манере поведения, в тоне голоса, да хотя бы даже в подвыпившем взгляде, – он уселся на стул возле меня.