Текст книги "Любить и ненавидеть по-русски"

Автор книги: Денис Шевченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 11 страниц)

Денис Шевченко
Любить и ненавидеть по-русски

От автора:

В России сотни городов, больших и маленьких. Везде кипит жизнь, такая непохожая на свои европейские и заокеанские аналоги.

Город – это живой организм, у которого есть свое нутро. Вы когда —нибудь прислушивались к голосу своего города, видели его глаза?

Вон та нищая старуха, которая день деньской греется на солнце возле небольшой церкви, она видела лицо города, и знает его нутро. Она сама стала частью городской жизни.

Русские не живут сегодняшним днем, чтобы там не говорили. Они пьют, гуляют, радуются и плачут, их мысли витают в облаках и бьются о стены вселенной. А ты, читатель, часто покидаешь свою мечту? Никогда? Я тоже.

Мы идем на работу, едим, молимся, сидим на переполненном стадионе, но наша сокровенная мечта, сердечная тайна всегда рядом.

Даже возвращаясь через много лет, после долгих походов и утомительных странствий, ты остаешься таким же, достаточно взойти на любимый порог.

Смотри, ребенок играет со своей тенью, разве это не очаровывает? Через двадцать лет именно он скажет: «Куда мчишь меня, птица-тройка»? Это уже сказал кто-то до него? Но разве мы не один народ, такой буйно-разный, но спаянный русским духом, материнской лаской и любовью к своей земле?

Ты меня понимаешь, мой преданный читатель? Конечно, я уже слышу твое дружеское: «Эй, парень, чего-то ты разговорился, а где обещанная интересная история?».

Но не переживай, история будет. Только давай еще раз посмотрим в окно. Сделано? И что ты там видишь? Да-да, это она. Наша с тобой жизнь, и она прекрасна!

* * *

Город сильно изменился. На каждом шагу попадались бары, кафе, забегаловки для небогатых любителей скоротать вечерок за бутылкой. Количество иномарок с первого взгляда казалось даже большим, чем таких родных отечественных автомобилей. Все серьезные улицы, особенно ближе к центру, увешаны рекламными щитами любых размеров, форм и расцветок. Их оригинальность зависела теперь только от желания заказчика и полноты его карманов. Городская архитектурная служба давно махнула рукой на пустые звуки типа «красоты и симметрии», тем более, что официальная зарплата составляла мизерную часть дохода ее служащих.

Виктор шел, оглядываясь по сторонам. Шесть лет – немалый срок, но они все – таки не смогли отнять у города его сердцевину. То тут, то там проглядывали детали, знакомые с детства. Милый сердцу ставок возле кожкомбината все так же привлекал окрестную ребятню. ДОСААФовская автошкола практически не изменилась. Даже ямы на дорогах кое-где казались бликами прошлого.

Он шел мимо рынка радиодеталей, бывшего раньше большим пустырем, на котором зимой школьники устраивали хоккейные баталии. Пустырь заасфальтировали и превратили в рынок, когда Виктор еще жил здесь. Теперь вокруг появилось несколько маленьких уютных магазинчиков, а радиодетали сильно сдали позиции недорогим мобильным телефонам, телевизорам, компакт дискам, компьютерным аксессуарам и прочей электронике.

Он перешел дорогу с некоторой опаской. Водители тоже не изменились. Несмотря на пешеходную зебру, они уступали дорогу только в том случае, когда иначе столкновения избежать невозможно.

Широкая дорога вела вверх, мимо военного кладбища к центральному городскому рынку, который наверняка утратил прежние размеры и очертания, учитывая серьезную коммерциализацию всех сфер жизни в последние годы.

Виктор перекинул большую спортивную сумку на левое плечо и продолжил свой путь, оглядываясь и подмечая новые детали в облике родного города.

Впереди небольшая группа людей, человек двенадцать, обступила кого-то и с явным интересом смотрела в одном направлении.

Виктор приблизился. «Господи, неужели лохотроны до сих пор живы. Время идет, а лохи не исправляются».

В центре на корточках сидел невысокий худощавый паренек и активно перебрасывал три карты из одной руки в другую, затем возил ими по асфальту и громко приговаривал.

«Кручу, верчу, обмануть хочу. Угадаешь – деньги забираешь, не угадаешь, деньги потеряешь». Такие присказки в наш век ядерных бомб и голливудских боевиков сильно смахивали на древнерусскую занозу в гладком и отполированном американском образе жизни.

Но Виктор прекрасно знал истинное значение подобных прибауток: они отвлекали внимание незадачливых игроков не хуже, чем манипуляции, которые катала проделывал руками.

Он с первого взгляда вычислил тройку своих: двух спортивного вида ребят и тетушку лет сорока, типичную домохозяйку, коротающую серые женские будни просмотром мексиканских телесериалов. Одним словом: такую не заподозришь. Работает на заманку в основном она, те бойцы просто охраняют каталу от непредвиденных недоразумений.

Виктор собрался пройти мимо, но взгляд упал на женщину средних лет, которая двумя руками оттягивала коренастого мужичка от лохотрона. Тот, очевидно ее суженый, упирался и пробивался вперед.

– Миша, пойдем, пойдем.

– Подожди, Зина, ты же видела, женщина выиграла. Тут главное не отвлекаться, я пока ни разу не просмотрел. Дай я разок сыграю. – Мужик гнусавил, как переводчики в первые годы появления в нашей стране западной видепродукции.

– Миша, у нас итак денег нет, ребятам надо еще тетрадки в школу купить. – У женщины был красивый глубокий голос, мягкие манеры и уставшие глаза

– Вот сейчас я выиграю деньжат немного, и купим все, что ты хочешь.

Миша подошел к пареньку.

– Сыграем?

– Сколько? – Катала открыто смотрел на клиента. Такой взгляд для неопытных горожан претендовал на истинность

– Пятьсот. – Видимо в этот момент Миша впервые в жизни почувствовал себя Аль Пачино, или Робертом Де Ниро.

– Идет. – Катала скрывал радость: лох попался.

После этого короткого диалога Миша достал из кармана пять сотен, и отмахнувшись от плачущей супруги, положил их на пол рядом с картами. Катала добавил к этой куче такую же сумму.

– Зина, не мешай, а то сейчас отвлечешь мое внимание, и тогда точно проиграем. – Теперь он претендовал на серьезные познания в психологии развода.

Именно по влажным обреченным глазам этой женщины Виктор понял, что эти копейки явно не являются излишком семейного бюджета. Он остановился и подошел поближе. Какие сейчас ставки и на сколько стараются поднять клиента, он не знал, но понял, что Миша проиграет все сразу. По реакции жены видно, что денег больше нет, значит тянуть время и размениваться на сантименты никто не станет.

Тем временем катала затянул свою речевку и начал короткими расчетливыми движениями перекидывать карты. Окружающие плотной толпой окружили игроков. Пока Виктор осматривался, чтобы сразу выявить других возможных соучастников лохотронщиков, еще не попавших в поле его зрения, азартный лопух Михаил уже проиграл свои пятьсот рублей и теперь в растерянности смотрел на супругу, не в силах объяснить, как же он мог так оступиться. И тут Виктор понял, что не зря решил помочь несчастной женщине. Вопреки своему предыдущему поведению, теперь она с ненавистью посмотрела на каталу и с подчеркнутой холодностью сказала:

– Пойдем, Миша, эти деньги все равно им не принесут добра. – За эту фразу женщине можно было смело присуждать Оскара в номинации «Образец достоинства».

С этими словами она взяла мужа за руку и направилась к выходу из плотной массы людей, успевших собраться за это время. Проигравший муж понуро направился за ней. Люди провожали их сочувствующими взглядами, изредка бормоча под нос ругательства в адрес аферистов.

– Постойте. Не уходите. Сейчас вы получите свои деньги обратно. – Виктор удивился своему порыву, но как всегда не стал спорить с собой.

Женщина остановилась и посмотрела на высокого мускулистого мужчину лет двадцати восьми – тридцати в больших солнцезащитных очках и со спортивной сумкой в руках. В ее взгляде сквозили недоумение и недоверие.

Катала оживился.

– Что значит вернуть? Проиграл – отдавай, выиграл – получай. – Он не любил осечек, а парень сразу не внушил доверия.

Спортсмены тоже приготовились усмирять кипишного прохожего, но тот улыбнулся без всякой агрессии.

– А кто спорит? Игра есть игра. Я просто тоже хочу сыграть. – Виктор задорно размял пальцы рук.

– Играем, – с сомнением в голосе ответил катала. Шестое чувство подсказывало ему нежелательность такой игры, но отступать было некуда. – По пятьсот?

– Ну что-ты, такой серьезный человек – и по пятьсот. – Виктор откровенно издевался, да еще и так, чтобы все это заметили. – Играем по десять штук. Поймаю при всех на мухлеже – платишь пятьдесят, договорились? – Теперь пальцы непроизвольно сложились в кулаки. Люди восхищенно заохали.

– Катала не знал, что ответить. Он посмотрел на толпу, которая выросла еще в два раза. Ни одного сочувствующего лица. Спортсмены тоже приуныли, засуетились и никак не могли принять быстрое решение.

– Какой мухлежь, зачем обижаешь. Все честно. Проиграл – отдал, выиграл – забрал. – Катала понял, что выхода нет. Придется реально играть под девизом «ловкость рук и никакого мошенничества».

– Ты мне зубы не заговаривай, не поможет. Договорились или нет?

– Договорились. – Катала, самый толковый из их команды, сразу же сообразил, что потерять десять штук не смертельно, за пару хороших дней можно окупить, а вот пойматься нельзя, толпа не простит.

Виктор отсчитал двадцать пятисотрублевых купюр и бросил их на землю. Катала добавил столько же и начал быстро манипулировать картами. В этот раз он работал чисто, без всяких штучек, рассчитывая только на свою быстроту.

Виктор не крутил головой и не суетился. Его глаза охватывали весь сектор движения карт и не бегали из стороны в сторону.

В этот раз катала возился гораздо дольше, чем с Михаилом. Сразу понял – перед ним профи, возможно даже коллега, хотя выглядит слишком сурово.

– Угадывай. – Он наконец закончил.

Виктор спокойно собрал деньги в две пачки, исподлобья поглядывая на напрягшихся спортсменов, и поднял среднюю карту. Пиковый туз, что и требовалось доказать.

Толпа, на секунду замершая в немом восторге, бурно зааплодировала.

Виктор посмотрел на Зину, в глазах которой читалось удивление, смешанное с восхищением. Он протянул ей десять тысяч, которые совсем недавно грелись в кармане каталы.

– Вот, купите детям учебники, и не играйте больше. В такие игры могу выигрывать только я. У тебя не получится, – он посмотрел на покрасневшего Михаила, в котором благородный жест незнакомца вызвал бурю противоречивых эмоций от желания поблагодарить его, до броска денег в лицо благодетелю. В результате он промямли что-то вроде «спасибо» и потащил жену к выходу.

– Подожди, – она повернулась к незнакомцу, – но это Ваши деньги, вы их выиграли. – Мы проиграли только пятьсот, а здесь аж десять тысяч.

– Вы за это не переживайте, вам они явно нужнее, чем мне. Купите детям что-нибудь хорошее, и мне будет приятно, своих пока еще не завел. – Такая женщина, -подумал Виктор, – достойна принца.

– Спасибо, дай Бог здоровья, удачи вам, счастья, всего самого лучшего, – Зина не могла найти нужных слов, чтобы достойно отблагодарить благородного незнакомца. Она удалялась, влекомая супругом, продолжая бормотать слова благодарности.

Восторженная толпа ждала продолжения, но желания отыграться не было, катала с ненавистью смотрел на чужака, а тот, как ни в чем не бывало, пошел в сторону, противоположную супругам.

– Главное отвлечь на себя спортсменов, – решил Виктор. Кто их знает, может работают по беспределу и кинутся отбирать деньги у семейной пары.

Боковым зрением он заметил, что бойцы отошли от основной толпы, провожающей взглядами незнакомого Робин Гуда, и торопливо следовали за ним.

Плавный изгиб дороги на несколько секунд сделал его невидимым для преследователей, чем он тут же воспользовался, нырнув в густую траву между могилами.

Появившиеся спортсмены остановились в замешательстве.

– Где он.

– Наверное на кладбище дернул, быстрее.

Они миновали убежище Виктора и остановились, оглядываясь по сторонам.

– Эй, потеряли кого-то?

Оба обернулись, как по команде. Не успев разобраться в ситуации, первый увидел летящую в его сторону спортивную сумку. Он поймал ее механическим движением и успел ощутить приличную тяжесть. Следующее ощущение оказалось гораздо менее приятным – резкая боль в паху. Виктор, недолго думая, ударил его подъемом ноги, стараясь, правда, случайно не убить и даже не лишить возможного потомства, чем не очень помог человечеству. Стон и короткие вздохи были единственным ответом.

Второй успел приблизиться и ударить обидчика. Бил он сразу правой, вкладывая весь корпус. Удар начинающего боксера, но никак не опытного мастера.

Виктор пропустил летящий кулак, поймал руку за запястье и сильно дернул вперед, не забыв заботливо подставить ногу. Спортсмен пролетел два метра и с размаху ударился о чугунную ограду одной из могил. Он тоже застонал и лежа потянулся к своей спине, но тут же почувствовал присутствие чужого колена между лопаток.

– И что это у нас там? Ого!

Виктор вытащил его цветную рубаху из спортивных брюк и обнаружил автоматический пистолет.

– Газовик! – В голосе звучала детская радость. Уверенным движением он вытащил обойму и заглянул в нее.

– Ничего себе, резиновые пули, вы прямо монстры какие-то, мужики.

– Отпусти, сука, – проскулила жертва, тут же получив увесистый подзатыльник, от которого потемнело в глазах.

– Ты что? Лежи тихо, пока дышишь. Пушку твою я заберу за моральный ущерб.

– Отдай ствол, мы работаем на Винограда.

– Ну и что? Я работал и на более серьезных людей. Запомни: встречу еще раз, даже случайно, убью. Понял? – Еще один подзатыльник, не хуже первого.

– Да, – спортсмен задыхался от боли и злобы.

– А теперь полежи тут минут десять, чтобы я тебя снова не успокаивал. – Виктор смешно цокнул языком.

Колено встало со спины, но неудавшийся охранник не смотрел вслед своему позору.

Виктор весело пошел обратно, по пути кинув приветливый взгляд на изумленного каталу, который ожидал справедливого возмездия: после спектакля, разыгранного Виктором, никто не изъявлял желания сделать ставку. И вот вместо своих друзей, хвастающих очередной легкой победой, он столкнулся глазами с незнакомцем, который так лихо кинул всю их компанию.

Катала опустил взгляд и начал суетливо собираться. Виктор пошел дальше не оглядываясь, но сохраняя предельную концентрацию.

– Вот так, – думал он, – меньше часа в родном городе, а уже успел нажить и новых друзей, и врагов. Последних гораздо больше. Толпа, как всегда, не в счет.

* * *

Артур Витальевич нервничал. Нет, его бизнес продолжал развиваться неплохими темпами, и финансовые перспективы оставались довольно радужными. Конечно, тех гигантских прибылей, что принесли годы перестройки и последующее время безвластия, уже не было, но счета в зарубежных банках ежегодно обрастали новыми нулями.

Его мучил вопрос: кто стоит за последними событиями в городе, когда трое его людей отправились на тот свет при весьма прозаических обстоятельствах? Слишком большой финансовой ценности они не представляли, но это были ребята, с кем он когда —то начинал погружение в мутную пучину советского бизнеса, насквозь замешанного на криминале.

Сережа Проценко, Жора Аллахвердов и Вадик Александров слишком прочно укоренились в его жизненных раскладах, чтобы легкомысленно отнестись к их смертям. Да и объявившийся в городе неуловимый мститель уже не вызывал смеха.

Надо заметить, что Артур Конев был самым авторитетным человеком этого городка. Начинал он, как и все серьезные люди нашей поры, с кооперативов, рэкета, бандитизма, нелегальной торговли и подобных вещей. Но сумел сохранить свои тузы в рукавах, чтобы вовремя применить их в жестокие дни отстрела бандитских авторитетов набиравшими вес силовыми структурами.

Его организация, известная в народе раньше как бригада Коня, теперь стала почти легальной. Почти, потому что как большинство российских коммерсантов слегка мудрила с налогами, занималась нелегальными сделками с легальными товарами и имела серьезные счета в оффшорных зонах. Но с другой стороны, ни оружием, ни наркотиками они уже не баловались. Да и выгоднейший бизнес по вербовке и налаживанию работы местных жриц любви Артур постепенно продал своему конкуренту Глебу Виноградову.

Конев был высоким красивым мужчиной сорока шести лет, с волосами, слегка тронутыми сединой, изысканными манерами и безукоризненным воспитанием. Поэтому кличка «Конь» всегда его раздражала. Больше подошло бы «скакун». Но с наследством в виде фамилии, доставшимся от отца, ничего нельзя было поделать, пришлось смириться.

С женой он развелся одиннадцать лет назад, когда работал еще тренером по боксу и параллельно заканчивал институт по специальности экономист-организатор производства. Мода на высшее образование у бандитских авторитетов появилась гораздо позже, да и то, выражалась в основном в покупке престижных дипломов. Он же учился честно, чтобы получить знания, которые позволили хорошему в прошлом боксеру и посредственному тренеру занять высокую ступень на местной иерархической лестнице.

Супруга никогда не будила в нем серьезных чувств, и поженились они, в общем-то, случайно. Короткий роман и отсутствие осторожности поставили молодую пару перед фактом: или ребенок, или первый аборт. Выбор сложный, но Артур выдержал его с честью. Сейчас двадцатисемилетний Павел, его сын, занимался всеми делами отца, вязанными непосредственно с городским бизнесом, а супруге он подарил салон красоты и магазин бытовой техники. Сам же Артур занимался только серьезными сделками в регионах и за рубежом.

На данный момент он владел несколькими гостиницами, сетью ресторанов, престижным казино и пакетами акций нескольких крупных промышленных предприятий в разных регионах необъятной Родины своей. От криминального прошлого остались лишь уважение деловых партнеров, развитая служба безопасности и старые друзья.

Глеб Виноградов представлял собой полную противоположность Артуру. Молодой, еще нет сорока, жестокий, с опытом отсидки на нарах. Он собрал под свои знамена всех тех, кто прекрасно чувствовал себя в начале девяностых, лавируя между кровожадными группировками и урывая кусочки личного благополучия. Его бригада встала на ноги два года назад, пока еще не было серьезных поползновений со стороны власти, чтобы задушить молодую змею в зародыше.

Именно к Глебу перекочевали все криминальные сферы городского бизнеса, включая оружие, наркотики и проституток.

Пока что Виноград не замахивался на империю Артура и всегда старался выказать свое искреннее уважение старшему товарищу, но упорно расползающиеся слухи говорили об обратном. Слухи стали появляться несколько месяцев назад, а вскоре друг Артура, владелец боксерского клуба «Олимпия» Сергей Проценко был найден мертвым у себя в кабинете. Его застрелили из охотничьего ружья прямо в клубе, где он частенько засиживался один допоздна. Эту версию подтверждал выпотрошенный сейф, в котором наверняка лежало больше, чем сотня долларов.

Тогда его смерть наделала шуму, но радикальных выводов никто не сделал. Убийство приписывали заезжим гастролерам, та как Проценко мог перейти дорогу кому угодно, устраивая дорогостоящие рейтинговые бои боксеров-профессионалов, на которых многие грели руки, в том числе и владелец букмекерской конторы, владеющей эксклюзивным правом обслуживать эти бои, Конев.

Но прошло всего две недели, и еще один друг Артура, Жора Аллахвердов, мясной барон нашего города, отправился в мир иной. Однажды вечером он просто исчез вместе с водителем, а через два дня его нашли повешенным в одном из собственных колбасных цехов. В этот раз ограбили его квартиру, где Жора проживал один сумбурной холостяцкой жизнью.

И вот сегодня около пяти утра зарезан в подъезде собственного дома Вадим Александров, директор городского отделения крупного коммерческого банка, тридцать процентов которого контролировал Артур. С Вадиком он познакомился еще в институте, и отдав должное его коммерческому гению тут же пригласил в свое молодое тогда предприятие. Александр показал умение прогнозировать экономическую кривую в такой стране, как Россия, но на работу в более солидные столичные структуры не уходил. Артур создал ему шикарные усилия, а Вадим умел ценить прошлое. После убийства Вадика пропал кейс с документами, с которыми он полночи работал в банке, а затем прихватил с собой домой, чтобы выпить кофе, принять душ и закончить дело.

В последнее время он разрабатывал крупнейший инвестиционный проект, и оставалось доделать совсем немного, чтобы уложиться в сроки, оговоренные западными партнерами. Поэтому, как и в молодости, финансовый гений работал без перерыва на сон и отдых, выкладываясь до конца. И не слег от инфаркта, что прогнозировали все друзья, дабы остудить трудоголика, а получил около двадцати ножевых ранений прямо на лестнице в собственном подъезде.

Все эти новости ошарашили Артура. Вокруг стали все громче поговаривать о причастности к делу Глеба Виноградова, который, по общему мнению, таким образом прощупывал почву на предмет установления единовластного контроля над городским бизнесом.

Однако Артур не верил этим словам. После первого же убийства Виноград принес ему соболезнования и заверил, что по собственным каналам поможет отыскать беспредельщиков. Да и рисковать таким способом вроде не было резона: проще сразу грохнуть Артура и запугать его старых друзей. Остальные волей неволей перейдут под власть нового хозяина во избежание неприятностей. Но сил тягаться с Коневым один на один Виноградовцам явно не хватало, особенно поддержки других Российских бригад и финансовых ресурсов.

В общем, Конев считал все эти измышления домыслами, основанными скорее на зависти среднего звена к хозяевам жизни. Считал до сегодняшнего дня.

Сегодня в обед, когда он еще переваривал случившееся, на мобильный позвонила Юля, двадцатиоднолетняя красавица-дочь Артура. Она попросила папу срочно уделить ей внимание, и уже через час они беседовали в его просторном, со вкусом обставленном в современном стиле кабинете.

Юля была самостоятельной девушкой и жила в купленной отцом четырехкомнатной квартире в центре города. Училась на последнем курсе юрфака в университете и ни в какую не хотела продолжать получение знаний за рубежом.

Отец, который безумно любил свое чадо, скрепя сердце согласился. Перспектива оставлять ее в городе и стране, где все может измениться в считанные дни, его ужасала, но с другой стороны общение с дочерью позволяло хоть иногда почувствовать себя обычным человеком.

В личную жизнь дочери он не вмешивался, хотя внуков все-таки хотел и подумывал о паре для Юлии. Правда, ей он об этом не сообщал: характером Бог дочку не обидел. По своей импульсивности и взрывоопасности она напоминала самого Артура в молодые годы.

Юля приехала на своем белом форде – мондео. Красивая и элегантная, ничего лишнего. Постоянные посещения фитнесс-клубов, массажных кабинетов и салонов красоты только дополнили ее природную красоту, доставшуюся от родителей.

Но сегодня она выглядела встревоженной, лицо немного осунулось, и на нем лежала печать неразрешенных сомнений.

– Здравствуй, доченька. Как у тебя дела, что нового? – Даже голос Артура становился другим, более мягким и заботливым, когда он говорил с дочерью.

– Привет папа. Все в общем —то хорошо. Но я узнала про Вадика, Паша подтвердил, решила приехать к тебе.

Артур нахмурился.

– Да, в жизни всякое бывает. Может машина сбить, или рак настигнуть, или так, как с ним. – Конев трагично взмахнул руками.

– Па, ведь он третий, да? Из твоих друзей. Еще Сергей и Жора.

– Да, Юля, но ты не переживай. У них у каждого свои дела были, ко мне это не относится.

Он на секунду задумался и сказал намного жестче.

– Но я с этим разберусь, не волнуйся. – Глаза блеснули двумя огоньками.

Зато по блеску Юлиных глаз стало ясно, что последнее предостережение запоздало.

– Папа. Я тебе раньше не говорила, думала, что просто совпадение. А теперь уже не думаю, то есть просто не знаю, что думать. – Она немного нервничала.

Артур заметно побледнел.

– А в чем дело, доченька, рассказывай. – Он сел на кожаный диван и жестом пригласил дочь присоединиться.

– В тот день, точнее ночью или рано утром, когда убили Сережу, кто-то подкинул мне под дверь розу. Обычную темно-красную розу без упаковки. Я возвращалась домой, ее еще не было, а с утра нашла на пороге. – Юля натянуто улыбнулась, подбадривая отца.

Артур вздохнул с некоторым облегчением. Учитывая внешние данные его дочери, роза под дверью могла считаться делом скорее обычным, чем из ряда вон выходящим.

– Ну, это не страшно, у тебя столько поклонников.

– Подожди, пап, я еще не все рассказала. Я тогда и вправду не придала этому значения, мало ли, может из знакомых кто, а может просто адресом ошиблись. Но прошло две недели, и на следующий день после пропажи Жоры я нашла под дверью уже два цветка. Розы того же сорта, что и в первый раз. А потом нашли Жорино тело. И вот сегодня утром я нашла уже три розы. Не выдержала, позвонила Пашке и спросила, кого еще из наших убили. Он удивился, спросил, откуда я знаю, но я объяснять не стала, слухи и все такое. И тогда узнала про Вадика. Пап, это все не просто так, не может быть совпадения. Но почему меня в это втянули?-

– Артур внимательно наблюдал за дочерью. Никаких признаков паники или истерики, скорее боль за погибших друзей семьи и недоумение, каким боком она касается отцовского бизнеса.

После этих слов стало понятно, что такое проявление внимания не случайно. На него пытаются давить через дочь, которую он любит до безумия. Через сына не надавишь, он парень крутой и жесткий, да и сам Артур церемониться не стал бы, несмотря на свое нынешнее легальное положение. Но Юлю необходимо успокоить.

Он старался говорить мягко и убедительно.

– Знаешь, доченька, это может быть просто шалость кого-то из твоих поклонников. А совпадения бывают самые невероятные.

– Нет, папа, – она повысила голос, – ты же сам знаешь, что это не совпадение. К тому же я спросила у Ромы, он мне цветов не посылал. Он их всегда лично дарит при встрече.

Занятый мыслями об опасности, угрожающей родной дочери, Артур все– таки не смог сдержать неодобрительный вздох при упоминании Ромы. Этот парень появился в городе пару месяцев назад и перевелся на последний курс юрфака, угодив в Юлину группу. И вот те раз, его непреклонная дочка, благосклонности которой добивались многие толковые и самостоятельные ребята, а то и мужчины постарше, вдруг влюбляется в этого молоденького паренька.

Но удручал Артура в основном не возраст Ромы Радочина, а то, что его отцом был новый прокурор города, недавно переведенный к ним из провинции за какие-то заслуги.

Поначалу мысль породниться с городским прокурором его даже привлекала, тем более, если дочь любит этого парня. Но потом он навел справки, да и сам присмотрелся к Алексею Степановичу: с таким каши не сваришь. Он действительно получил повышение за свою принципиальность в борьбе с криминалом, а не наоборот. Такое раньше бывало достаточно редко, но при новой власти стало случаться с пугающей регулярностью.

В своей провинции Алексей Радочин серьезно придавил местных бандитов, и жители провожали его со слезами на глазах. Да и поощрили его переводом в относительно крупный промышленный город не просто так: одни избавлялись от надоевшего служителя закона, а другие понимали, что его жизнь там висит на волоске и пора этому хорошему человеку сменить климат.

После первой же встречи, а они должны были встретиться непременно: один из бизнес-отцов города и крупный государственный служащий, их обоюдное неприятие прорисовалось очень четко.

Артур не любил излишне принципиальных ментов, а работников прокуратуры он относил к этой же категории. Ему казалось, что относительная легальность его империи итак уже большая уступка для властей и нынешних реалий.

А уж Алексей Степанович своим наметанным взглядом в первые же дни определил, из каких источников формировался начальный капитал для построения финансовой империи Конева. Хотя тут можно было и не гадать: по другому шальные деньги перестройки мало кому достались.

Имена Юлия и Роман тоже совпали очень символично. Современный Шекспир мог бы увидеть в этой ситуации продолжение веронских приключений Ромео и Джульеты.

С Юлей отец поговорил очень мягко, стараясь не нарушать традиционного невмешательства в личную жизнь, но дочь отреагировала по-взрослому. Она сказала, что скоро закончит ВУЗ и сама будет в состоянии себя обеспечивать. Если отцу, которого она так сильно любит, не подходит ее выбор, то они будут просто изредка видеться, а замуж за Романа она все равно выйдет.

Артуру не было известно, о чем говорил младший Радочин со своим папашей, но результат, видимо, не особенно отличался.

Дети продолжали встречаться, при чем Роман, который жил с родителями, все чаще оставался ночевать у Юли Коневой. Но однажды неожиданно вмешалась мать, которая приехала навестить дочурку. Темпераментная женщина, она устроила сцену и обозвала Рому альфонсом. Теперь мать с дочерью были на ножах, но визиты прокурорского сына в Юлину квартиру прекратились.

В свете ее слов о неожиданном появлении роз их отношения становилось плюсом: как —никак мужчина рядом. Хотя Рома не был мужчиной-телохранителем, скорее мужчиной-интеллектуалом, постоянно поражавшим преподавателей своими блестящими знаниями и настоящим юридическим талантом.

Все эти мысли очень быстро пронеслись в голове у Артура, но решение так и не созрело. Он продолжал рассеянно поддерживать разговор.

– А кроме Ромы у тебя нет поклонников?

– Есть, конечно, но я всем дала понять, что у них нет ни малейшего шанса. – Юля снова улыбнулась, на этот раз бодро и от души.

– Настоящий мужчина, доченька, он никогда не отступится. – Артур понемногу перестал нервничать и принял игру.

– Да пап, но у меня же есть ты. Даже Глеб перестал изъявлять нежные чувства. – Юля озорно подмигнула, но эти слова пошли не в масть.

Артура словно током ударило. Господи, да как же я не подумал? Глеб Виноградов еще весной на восьмое марта подарил Юле трехэтажный торт, огроменного мягкого слона и корзинищу роз. Все подарки были преувеличенно больших размеров, как и сам Глеб, но в Юле не возбудили ничего кроме благодарности. Тем более, что разница в шестнадцать лет это через чур.

К тому же Артур подозревал, что такое внимание к его дочери со стороны конкурента вызвано не только, а может быть не столько нежными чувствами, сколько коммерческими интересами и собственными амбициями.

Тогда он поговорил с Юлей и, узнав о ее отношении к Винограду, смело дал тому от ворот поворот. Глеб скандалить не стал. Все понял с полуслова и ухлестывать за Коневой– младшей прекратил. А через несколько недель произошло первое убийство, и первая сопутствующая ему роза появилась на Юлином пороге.