Текст книги "Наруто – Лабиринт теней (СИ)"

Автор книги: Денис Мухин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 32 страниц)

Глава 24

Хо но Куни. Конохагакуре но Сато. Квартал Сенджу. Узумаки Мито

Слегка поморщившись от ощущения переноса, Мито Узумаки довольно кивнула, увидев так хорошо знакомые стены гостиной собственного дома в Конохагакуре и повернулась к большой серо-коричневой кошечке с толстым слоем шерсти и очаровательными кисточками на кончиках ушей.

– Спасибо, Шуя-чан, – чуть наклонившись, погладила куноичи призыв по голове, добившись короткого урчания.

– Рыбка, – прищурившись, напомнила названная.

– Конечно, я не забыла, – едва заметно вздохнула Мито и распечатала из всегда носимого с собой свитка, специального выделенного под награды, здоровенную треску почти метр длинной.

Рыбина не успела упасть на пол, как кошка рванула вперед со скоростью, которой позавидовали бы и чунины, ухватила добычу в воздухе и в тот же момент, исчезла в клубах дыма, возвращаясь в измерение призыва. Пусть соглашаясь работать перевозчиком чаще многих других, доступных для вызова аловолосой красавице, конкретно эта кошечка очень не любила находиться в Стране Огня дольше необходимого из-за толстой шубы, быстро делавшей пребывание весьма некомфортным даже в зимнее время.

– С возвращением, – появился из кухни каге буншин Узумаки.

– Что-то срочное? – озвучила оригинал дежурный с тех пор, как начала жить на две стороны, вопрос.

– Всё, как и месяц назад, – покачала головой вторая Мито, – ничего важно не происходило, кроме посольства от Такигакуре, требовавшего от Хокаге поймать им упущенного семихвостого биджу бесплатно.

– Пфф… а больше они ничего не хотят⁈ – против воли фыркнула Узумаки, одновременно испытав небольшое облегчение от возможности избежать получения новых воспоминаний за упомянутый отрезок времени.

Несмотря на применение соответствующей печати, уменьшавшей нагрузку на разум при развеивании клона-долгожителя, ничего приятного не имелось в обладании сразу двумя комплектами воспоминаний за один отрезок времени. Мито лишь догадывалась, как Рью-кун мог постоянно использовать большое количество клонов на долговременной основе и не ощущать никаких негативных эффектов от этого – единственные, кто работал с разумом в Конохе, это Яманака, но она обоснованно сомневалась, что блондины допустили даже союзников до чего-то серьезного из клановой библиотеки. Или мозги Нара и не такое переварят, что не доступно Узумаки?

– Кушина на миссии? – отбросив досужие мысли, спросила куноичи.

Уж почувствовать девушку в доме не составит проблемы и полному бездарю в сенсорике, а она могла ощутить джинчурики и за несколько кварталов по негативным эмоциям от Кьюби.

– Кушина-чан на свидании с Рью-куном.

Прозвучавший ответ заставил Мито задуматься – в свете последних изменений в Узушиогакуре, связь Кушины с молодым мастером печатей уже не виделась настолько положительной, как казалось ранее. Привязанность может оказаться слишком сильной, чтобы принять правильное для клана решение. Естественно, никто не будет неволить девушку – пытаться указывать без последствий джинчурики сильнейшего биджу могут только идиоты или очень самоуверенные люди, что является почти одним и тем же – потому что тогда придется забыть о своём джинчурики лиса на ближайшие полтора десятка лет, как как она не собиралась вновь взваливать на себя подобную ношу. Оставалась надежда на родственную связь и подробное разъяснение позиции Узумаки от нового Узукаге без всяких прикрас.

Пусть и с некоторым трудом, но ей удалось вбить в упрямую голову Кушины необходимость разбираться в хитросплетениях подводных течений Конохи и борьбы за место под солнцем основных участников, как и общую картину отношений разных селений ниндзя, поддерживаемых собственными странами. Для относительно независимой – благодаря родственным связям – джинчурики, стать пешкой в руках имеющих власть является непозволительной роскошью. Мито этот этап прошла благополучно благодаря личной силе и мужу, но после ее окончательного возвращения на остров, у подопечной окажется куда меньше возможностей, чтобы окоротить глав кланов и Хокаге, при самом неприятном развитии событий.

Размышления о том, что может и не может произойти, вырвали из уст опытной куноичи тяжелый вздох – принятое Хирузеном решение о предательстве давнего союзника создало очень много сложностей не только для Листа, но и Водоворота, потерявшего столетиями поддерживавшиеся торговые связи и очень немалое влияние в мире, не говоря об огромных богатствах, что хранились во внешнем мире с верными людьми или вложенные в различный бизнес. Пусть полного уничтожения удалось избежать, благодаря своевременно доведенной информации, но исчезновение острова на долгие годы не прошло даром.

Как показала практика, абсолютно верных людей не бывает, даже если имеются кровные связи, а без надежного способа связи и отсылки подкреплений, враги имеют безусловное преимущество в деле зачистки следов Узушио. С появлением плит перемещения, у Узумаки только год с лишним ушел на выяснение судьбы большинства активов и последующей зачистки предателей, решивших, что можно не только продать врагу остававшихся вне Узушио членов клана из простых людей, но и присвоить себе чужое имущество. На фоне напряженных отношений в мире и новой масштабной войны, многое удалось сделать незаметно и спихнуть на происки «врагов».

А ведь что стоило обезьянышу просто предупредить заранее о сговоре Киригакуре но Сато с Кумогакуре но Сато для уничтожения Узушио, честно сообщив, что при вырисовывавшемся раскладе четверо на двух, у Конохи просто не будет сил для достаточной помощи союзнику, без немедленного поражения воспользовавшимися отводом большей части войск Ивагакуре и Сунагакуре. Да, последние сражались и между собой, воюя на два фронта, но Великие Селения на то и великие, что умеют ставить приоритеты. Да, результат скорее всего, почти не изменился, разве что в большую сторону урону врагам, но сколько можно было бы сохранить жизней, не успев в спешке эвакуировать всю широко разбросанную по миру кровь клана! Обычные мирные жители, никогда не державшие в руках оружие, мало что могли сделать против развернутой врагами охоты, и разведчики множество раз находили руины там, где раньше жили отдельные семьи Узумаки. Отношение в клане к смерти отличается от общепринятого в мире, покровитель Шинигами тому свидетель, но это не значит, что убийство родных будет проигнорировано и не отомщено.

Мито так же отдавала себе отчет в том, что старики в руководстве Узушио вполне могли принять решение об эвакуации острова до момента неминуемого нападения без применения прощального подарка против облачников и туманников, оставив Коноху один на один с четырьмя армиями просто ради гарантированного выживания клана и с этой стороны, действия Сарутоби имели под собой веские основания, но история высечена в неуничтожимом камне и сейчас не имеет смысла гадать, как повернулась бы ситуация.

Тем не менее, получив доступ к документам о истинном положении дел не так давно и осознав истинный масштаб урона вековым усилиям Водоворота по увеличению влияния на мировом уровне, не говоря о сопутствующих смертях, что нанесло предательство союзников, Мито пожалела об упущенном шансе задать трепку хитрожопым ученикам Хаши-куна, как только полноценно восстановилась от извлечения и перезапечатывания Кьюби. Лист и сам многое потерял, лишившись поддержки мастеров печатей – потери от двух последних масштабных войн наверняка оказались бы куда менее серьезными. Даже при всём старании, один Рью Нара не способен заменить пару десятков мастеров, что работали в квартале Узумаки, подмяв под себя только торговлю наиболее элитному сегменту Сейки Бутай, что достаточно богаты для закупки качественными печатями по очень значительным ценам, вроде джонинов или пользовались финансовой поддержкой клана, а остальное отдав на откуп местным «специалистам».

– Чаю? – отвлек от тяжелых мыслей каге буншин с понимающей улыбкой, – Кушина-чан скоро будет.

На границе чувствительности действительно появилась упомянутая личность, излучавшая буквально море позитива и счастья, даже несколько заглушавшие удерживавшегося в печати биджу.

– Пожалуй, – согласилась куноичи, отметив поставленный на столик сервиз на двух персон, небольшие вазочки с вареньем, конфетами и печеньем.

Копия так же не забыла достать свиток для собственного запечатывания и спустя несколько секунд, в гостиной сидела одна Мито Узумаки, медленно потягивая из кружки ароматный напиток.

Хлопнула входная дверь и в коридоре показалась слегка растрепанная джинчурки, тепло улыбавшаяся уголками губ и буквально сиявшая изнутри. Чем она занималась совсем недавно, можно было даже не гадать и старшей Узумаки даже стало немного жаль, что придется нарушить внутреннюю гармонию подопечной, заставив совершить очень тяжелый выбор, о котором она все равно будет жалеть, какую бы сторону не решила занять.

– Мито-ба-чан⁉ – удивленно воскликнула куноичи, почти на рефлексах бросив опасливый взгляд в окно, за которым уже давно потемнело, – Ты меня ждешь?

Да, она являлась уже взрослой девушкой, прошедшим тяжелую войну полноценным джонином, и сама могла решать, где и с кем проводить свободное время, но давние привычки очень тяжело изживаются, особенно, когда родственница и не думает прекращать поучать по любому поводу и без, пользуясь подавляющим превосходством в силе, опыте и возрасте.

– Жду, – подтвердила старшая Узумаки, отставив в сторону чашку и усилием воли подавив желание подтрунить над ней – не время, – тебе передали письма из Узушио.

Кушина на мгновение замерла, а после чуть не засверкала глазами в приступе энтузиазма.

– Мама с папой⁈ – воскликнула она, прижимая руки к груди и почти нависнув над родственницей, мгновенно переместившись несколько метров.

Пусть связь через призывов не являлась постоянной и уж точно не афишировалась для широкой общественности Конохи, но Мито вовсе не была против, чтобы очень юная подопечная получала весточки из дома, уменьшая сердечную боль от расставания с семьей и писала в ответ хотя бы несколько раз в год, поставив условием полную секретность даже от лучшей подруги, не говоря об остальных знакомых и товарищах. Сейчас, данное решение могло сыграть решающую роль.

– От них и не только, – легкое движение и в руке старшей куноичи появилась пара свитков, один из которых был запечатан узнаваемой печатью Узукаге, которые она протянула девушке, – жду тебя здесь.

Официальное послание чуть притушило радость Кушины, но это не помешало ей резким движением выхватить свитки и умчаться к себе в комнату. Проводив джинчурики пристальным взглядом, вдова первого Хокаге принялась считать про себя три минуты, спокойно продолжив пить чай – зная подопечную как облупленную, она могла просчитать дальнейшее развитие событий без особых проблем. Ровно через три минуты, раздался топот ног и Кушина влетела в гостиную с развевавшейся гривой волос, разделившейся на девять частей.

– Ба-чан! – потрясая свитком со взломанной восковой печатью, воскликнула она, – Что это такое⁈

Еще недавно светившиеся счастьем глаза были широко раскрыты, лицо побледнело, а между нахмуренными бровями образовалась складка.

– Послание главы Узумаки члену клана, – хладнокровно ответила Узумаки Мито, изящно приподняв брови, – которым ты по-прежнему являешься и никогда не переставала быть, несмотря на уникальные обстоятельства.

– Но… но это же предательство Конохи, даттебане! – уже более тихо пробормотала джинчурики.

– Можно ли назвать предательством соблюдение интересов клана, если бывший союзник первым разорвал все соглашения? – покачала головой старшая куноичи.

Глава 25

Закусив губу, Кушина опустила взгляд. Приказ на возвращение в клан свалился как снег на голову и сейчас куноичи находилась в полном раздрае чувств. С одной стороны, это была возможность впервые за много лет вернуться домой, наконец обнять родителей, братьев и младших сестер, что родились за время ее отсутствия, ведь фотографиями не заменить живое общение. К тому же, несмотря на годы, проведенные здесь и все усилия ба-чан с Рью-куном, Коноха так и не стала для нее настоящим домом, а негативная слава джинчурики только усиливала барьер, что отделал от обычных ниндзя и всего одна настоящая подруга тому подтверждение.

С другой стороны, большую часть своей жизни младшая Узумаки провела именно в Конохе, знала много людей и пользовалась заслуженным уважением со стороны прошедших с ней войну коллег, а в далеком будущем должны была унаследовать место в совете после Мито, хоть и не придавала этому большого значения. В Узушиогакуре же она будет еще одной куноичи, не доказывавшей свою силу в бою на протяжении последних лет, не имевшей заслуженную репутацию и известной лишь в качестве Силы Человеческого Жертвоприношения, призванной сдерживать Кьюби. Кушина была вовсе не уверена, что сможет пройти уже проделанный путь повторно, несмотря на поддержку семьи, почти забытой за прошедшие годы.

– Едва ли Коноха так просто отпустит джинчурики, если я подчинюсь и самовольно покину селение, – вздохнула аловолосая девушка и плюхнулась в кресло напротив старшей родственницы, – меня тут же объявят нукенином и начнут охоту.

– После предательского разрыва союза, мало кого волнует мнение коноховцев, особенно, ничем не подкрепленное, – пренебрежительно фыркнула Мито и пояснила на вопросительный взгляд подопечной, – Хаширама-кун в своем великодушии не удосужился документально оформить, какой деревне какой биджу принадлежит, когда раздавал их как пирожки и учитывая мой статус представительницы Узушио, который никто не отменял, официально, клан Узумаки не возражал о нахождении своего имущества у союзников – ведь это я спеленала и запечатала в себе девятихвостого лиса во время сражения патриархов Сенджу и Учиха, пусть и в интересах Конохи, а не кто-то другой.

– Ничего себе интерпретация, – озадаченно поскребла затылок Кушина, на мгновение забыв мысли, что тяготили ее мгновение назад, – но ты же жена первого Хокаге и принадлежишь к клану Сенджу.

– Если бы все оказалось так просто! Как ты думаешь, почему мой официальный титул – принцесса Узумаки, а не принцесса Сенджу и главой клана Основателей сейчас является Тока-чан, несмотря на то, что она не проходила соответствующего обучения и намного слабее в бою? – изящно вздернула бровь женщина.

– Я не знаю, – не постеснялась прямо признаться Кушина, с интересом подаваясь вперед.

Несмотря на некоторое отвращение к «грязному белью» под ковёрной возни, любопытство и сплетни оставались ее слабой стороной, как и почти у каждой женщины.

– Клановая политика во всей красе – Тобирама опасался не только Учих, но и активно старался ограничить мое влияние на свой клан, сделав все, чтобы я формально не могла унаследовать власть, в отличие от детей, а Хаширама-кун был слишком далек от понимания настоящей политики, действуя из лучших побуждений и просто не задумывался о таких нюансах, многое оставив брату на откуп, – Мито эмоционально взмахнула руками и сморщила носик, как будто учуяла нечто отвратительное, – даже место в Совете Конохагакуре принадлежит мне исключительно из-за огромной личной силы, почти равной Богу Шиноби и в качестве реверанса в сторону союзников.

– Э?..

– По логике вещей, именно я должна править в клане после смерти второго брата Сенджу, – с ноткой горечи искривила губы в сардонической усмешке хозяйка дома, – но даже этот дом принадлежит клану Узумаки как союзникам, но земля под ним арендована, личные дома и лавки других членов клана не в счет.

– Гах, как все сложно! – воскликнула джинчурики, обмякнув в кресле и яростно дернув за кончик не расплетенной после свидания косы, перекинутой через плечо.

– Добро пожаловать в большую политику кланов, не сильно изменившуюся после образования селений ниндзя, когда даже очень близкие союзники вынуждены оглядываться через плечо – Узумаки почти заплатили за свою беспечность непомерную цену, – тяжело вздохнула Мито, – что касается объявления нукенином, то не посмеют – по условиям договора, подписанного Третьим Хокаге, Кушина Узумаки не является ниндзя Конохи.

– Договор, по которому я попала сюда? – недоуменно нахмурившись, спросила названная куноичи.

– Да, и в нем черным по белому прописано то, что клан обязуется предоставить своего члена с особой чакрой в роли представителя клана и для удержания Кьюби, но нет ни слова о прямом переходе этого ниндзя в Сейки Бутай союзника, как и множества других Узумаки, что жили и работали здесь, – Мито покачала головой и вздохнула, – все в рамках союзного соглашения, заключенного в момент основания Листа, когда именно Узумаки выступили гарантом мира между давними врагами.

Переговоры о новой джинчурики начались очень своевременно для «союзников» – как раз в тот самый момент, когда разведка Анбу должна была доложить о подозрительных шевелениях Кумо с Кири. Несмотря на множество «уступок», на которые пошли дипломаты Листа для обретения желаемого, в случае уничтожения Узушио, договор стоил бы меньше бумаги, на которой оказался написан и Сарутоби Хирузен явно рассчитывал получить очень многое, кроме ослабления сразу двух вражеских селений. Но сейчас, когда Узушиогакуре уцелела, новый Хокаге не сможет просто так проигнорировать официальный документ – стоит всем неприглядным обстоятельствам выплыть наружу и даже сильнейшее селение долго не сможет оправиться от подобного удара по ранее безупречной репутации, а враги не упустят шанса еще больше раздуть скандал и отжать клиентов.

– Но ба-чан, почему ты об этом ничего не говорила?

Раньше не задумывавшаяся о подобных нюансах отношений с союзниками и подоплеки собственного пребывания в селении, Кушина оказалась растеряна и подавлена. Несмотря на умение разбираться в хитросплетениях политики на базовом уровне, что необходим для наследницы клана, характер куноичи был слишком прямолинеен, чтобы иметь терпение для чего-то большего. Она предпочитала решать все проблемы методом кулака, когда это было возможно или только в случае провала включала мозги.

– Потому что после прибытия тебе предстояло жить в Конохагакуре еще долгие годы, если не всю жизнь и выкладывать полный расклад маленькой девочке, чтобы она после этого воспринимала всех вокруг врагами, не имело смысла, – просто ответила старшая куноичи, чуть смягчив выражение лица, – судьба джинчурики сама по себе не завидная, а лишнее знание только сделало бы все хуже.

Скривившись, Кушина нехотя кивнула, признавая правоту собеседницы – зная то, что узнала сейчас, она вела бы себя совсем по-другому, не говоря о том, что имея надежду вернуться, будет очень тяжело её лишиться. Некоторое время, женщины просто молчали, думая каждая о своем и потягивая из кружек ароматный напиток. Мито специально заварила чай с травками, оказывавшими успокаивающее воздействие – как раз для тяжелого разговора.

– А что будешь делать ты? – нарушила тишину младшая Узумаки, поднимая взгляд на собеседницу.

– Естественно, вернусь в клан, независимо от твоего решения, – невозмутимо ответила вдова первого Хокаге, – отдав Листу долгие годы жизни и потеряв всех детей раньше срока, меня здесь мало что держит.

– Как будто так просто сделать выбор, даттебане, – в кружку проворчала девушка, – а как же Тсунаде?

– Естественно, подчиниться или нет, это только твое решение, и никто указывать тебе не будет, даже я, но у каждого решения имеются свои последствия, – чуточку мрачно заявила старшая куноичи, но развивать тему не стала, ответив на вопрос, – у Тсунаде-чан давно своя жизнь и отношения между нами далеко не радужные, а со скорым становлением матерью, на вечно ворчливую бабку и вовсе не останется времени.

– Тсудане-сан беременна? – изумилась Кушина, даже на мгновение позабыв о своих проблемах, – О кого и когда успела⁈

– Если не заметила, Куши-чан, то у нее уже выделяется растущий живот, – насмешливо хмыкнула старшая куноичи, – а от кого – можешь поинтересоваться сама.

– Нет уж, спасибо, обойдусь, – замотала головой джинчурики.

Принцесса Сенджу была на ножах с Рью-куном и подобное отношение частично перешло на нее, так что лишний раз попадаться на глаза, тем более с деликатными вопросами, было чревато насмешками и издевками. Учитывая имевшуюся разницу в силе, даже вспыльчивый характер Кушины не мешал осознать, что ей подотрут пол без использования силы биджу, перейди разборки из словесных в физические.

– Возвращаясь к нашему разговору – твое исчезновение особо не повлияет на Конохагакуре в плане боеспособности, если беспокоишься за подругу и соратников, ведь сейчас селение на пике силы со времен правления Хаширамы-куна и такого количества бойцов эС-класса не имелось даже тогда, – отставив пустую чашку в сторону, Мито прямо посмотрела на подопечную, – к тому же, в подвалах Анбу сейчас обитает джинчурики Ивагакуре и не думаю, что у Хокаге имеются планы вернуть его на родину.

Закусив губу, Кушина отвела взгляд, понимая, на что намекает собеседница – будет произведено перезапечатывание биджу и в ближайшем будущем у Листа появится новый джинчурики.

– Но в Узушио не будет Рью-куна, знаешь ли! – раздраженно выпалила куноичи.

– Ну вот мы и добрались до основной причины твоей нерешительности, – понимающе улыбнулась Мито, до этого старательно избегавшая упоминания юноши, – вот только Рью-кун подписал контракт призыва с пантерами и по окончании испытательного срока, сможет без проблем посещать Узушио.

Девушка слегка порозовела, но возражать не стала.

– Узукаге не обозначил сроков, – предпочла она уйти от обсуждения дел амурных.

– Потому что без твоего согласия и участия, не имеет смысла разрабатывать план эвакуации, – пожала плечами старшая Узумаки.

– Сколько у меня имеется времени? – закусила губу девушка.

– Никто тебя не особо торопит, так что думай, решай, – слегка улыбнулась старшая Узумаки, – но дольше пары месяцев оставаться в Конохе я не собираюсь, к тому же…

– К тому же… что? – нахмурилась джинчурики, с подозрением взглянув на собеседницу.

– … по завершении этой эпопеи, для тебя всё может изменится к лучшему, – решила прямо намекнуть подопечной Мито, с удовольствием наблюдая усиленную работу мысли, отражавшуюся на лице девушки сменой одного выражения за другим.

– Узукаге задумал какую-то интригу с Конохой и меня используют в качестве разменной монеты, – подозрительно прищурившись, выдала Кушина после минутного молчания.

– Ну что ты, Куши-чан, ты семья и очень ценный член клана, а не разменная монета, – слегка возмущенно покачала головой хозяйка дома, – разве разменной монете позволят что-то решать, напрямую влияя на политику целого клана.

– И почему меня не покидает ощущение, – тяжело вздохнув, подняла взор к потолку девушка, – что меня где-то дурят.

– Иногда, ощущение – это всего лишь ощущение.

Поставив точку в разговоре, Мито подхватила поднос с посудой и удалилась на кухню, оставив подопечную сидеть в глубокой задумчивости.