Текст книги "Дальневосточный экспресс (версия 2.2) (СИ)"

Автор книги: Денис Карнаков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 18 страниц)

– С вами все в порядки?

Казанок выдает сухой ответ:

– Уж поверь, мне гораздо лучше, чем тем несчастным.

Света опустила глаза, извиняясь за неправильный, по ее мнению, вопрос. Виктора интересует информация профессионального характера, но для начала:

– Где Шеремет?

– Проводит совещание по теме восстановления станции «Улановка».

– Ясно.

Виктор направляется в комнату совещаний, окровавленный автомат на плече будет усиливать каждое высказывание. Света тянет словами за уши назад:

– Постой. Тебе нужно знать.

Виктор нажимает «ручник».

– В чем дело?

– Прибыл командующий военно-воздушными силами Восточно-Сибирского округа и какой-то коротышка из министерства финансов.

От новостей Казанок получает импульс бодрости.

– Вот как. Интересно. Прибытие генерала ВВС понятно, а этого… Ладно разберемся. Удалось узнать, что-нибудь о преступниках?

Глубокий кивок помощницы усиливает утвердительный ответ.

– Кое-что удалось.

– Хорошо. Пошли.

В комнате совещаний, из множества присутствующих лиц, выделился начальник структурного подразделения, положением: «смирно». Голова повернута на точку доклада.

– Восстановительные поезда преступили к работе. Предприятия по изготовлению щебня и рельсошпальной решетки работают в усиленном режиме. Главные пути станции «Улановка» будут восстановлены в течение двух суток, боковые пути и стрелочные переводы – в течение недели. На восстановление основных зданий и сооружений, необходимых для функционирования станции, уйдет, примерно, месяца два.

Шеремет затрагивает еще более печальную тему.

– Как на счет пострадавших: компенсации, лечение и прочее?

– Бумаги подготовлены. Страховщики работают с пострадавшими. По компенсациям, мы запросили помощь у государства.

– Хорошо. Все свободны.

Зашевелилась живая масса, зашелестели документы. Через минуты за длинным столом никого. Шеремет никуда не спешит – с мыслями наедине. Недолго царило одиночество: в проеме некто в камуфляжном костюме. За его спиной виден приклад автомата, и мнется девушка в красном брючном костюме. Казанок, не успев войти:

– Глеб Велорьевич, может, вы все-таки, объясните, что в этом чертовом поезде и ради чего погибли люди?

Шеремет вздохнул.

– Прошу в мой кабинет.

Рука начальника дороги согнулась в локте под девяносто градусов, выпрямленные пальцы указывают на дверь в глубине комнаты. Повернулся штатив под креслом, ногам дано направление. Через пять шагов начальник дороги любезно пропускает парочку вперед. Скрытая комната в кабинете поглощает троих, массивная дверь на входе автоматически замыкается.

Голубой китель сразу бросился в глаза. Казанок внимает на пагоны.

– Приветствую, генерал!

Мужчина в форме встает с дивана для рукопожатия в знак уважения – признак хорошего тона.

– Командующий силами ВВС Восточно-Сибирского округа: Невский Антон Львович.

– Начальник линейного отдела полиции того же округа: Казанок Виктор Ростович. Очень приятно.

Финансист утонул в роскошном кожаном кресле. Черного цвета костюм и маленький рост создали возможность деятелю слиться с мягкой мебелью. Немудрено, что Казанок не заметил коротышку. Светлана более наблюдательна, потому что в очках. Подходит ближе к Виктору, который стоит спиной к гостю, прячется за широкие мужские плечи, чтобы финансист ни видел, как она шепчет подсказку:

– Там. В кресле. Человек из министерства финансов.

Казанок тихо протягивает гласную:

– Да!

В мозгу всплывает вопрос: «Как сгладить конфуз?». Лучшая защита – нападение. Виктор поворачивается на шесть часов, первым идет в диалоговую атаку:

– Здравствуйте! А вы, полагаю, из министерства финансов. Меня Виктор зовут.

Казанок вытянутой рукой приглашает поздороваться, но финансист мысленно плюет в ладонь. Гримаса, похожая на озлобленную мордочку зверька, прирастает к лицу коротышки. Не очень-то и хотелось поручкаться с надменным финансистом. Казанок убирает руку, резко отворачивается, тем самым прячет ухмылку. Наконец коротышка подает голос:

– Надеюсь, вы закончили цирк с приветствиями. Приступим сразу к делу.

Виктор наглеет.

– Пожалуй, приступим! Не думаю, что вы сюда прибыли для разрешения кризиса с террористами. Печетесь о своих денежках! Они ведь в поезде! Верно!?

– Это не ваше дело!

– Вот как!

Шеремет решает вмешаться, обращаясь к финансисту:

– Постойте! Я думаю, начальник ЛОП должен знать, и все присутствующие здесь.

Коротышка напоминает о документе, подписанном, черт знает когда:

– Вы помните, что подписали договор о неразглашении?

– Настало время нарушить этот договор.

Шеремет взглядом охватывает присутствующих. Начинает приоткрывать завесу тайны:

– Масштабная добыча драгоценных металлов и камней, создала необходимость в строительстве путей доставки, которые могли бы соединить Москву, Сибирь и Дальневосточный регион. Скоростная железнодорожная ветка стала таким каналом доставки. Пассажирские поезда были оснащены вместительными сейфами для перевозки крупных партий. Надежность, этого способа доставки, была несомненной, до сегодняшнего дня. Разумеется, транспортировка, столь дорогого груза, предусматривает повышенные меры безопасности, в том числе ограничение доверенных лиц.

Виктору не терпится высказать упреки:

– Тогда как, несмотря на принятые меры безопасности, преступники узнали о грузе, если даже я не знал!?

Встревает коротышка:

– Вам не положено по рангу!

– А у генерала, тоже ранг маловат!?

– Генерал – фигура посторонняя!

Казанок поворачивается к владельцу голубого кителя.

– Слыхали, да!

Невский покачал головой. Ситуацию оценивает более трезво.

– Ладно, черт с ней с этой секретностью. По крайне мере, мотивы преступников понятны. Кстати, их личности удалось установить?

Тишина сгрудилась над головой Светланы. Хранительница подробных досье поднимает глаза, снова ощущает себя нерадивой студенткой.

– Ой! Извините!

Помощница заводит челку за ухо, открывает ноутбук. Операционная система рассыпает ярлыки, приглашает пользователя поработать. В командной строке виртуальная кнопка включает беспроводную связь. Над единственным окном в кабинете зажужжал длинноразмерный цилиндр. Из него раскручивается белый экран, создающий затемнение в помещении. На развернутую интерактивную доску ложится изображение в режиме «клон». Запускается презентация. Светлана комментирует первую страницу.

– Перед вами набор файлов – фрагмент алгоритма программы интеллектуальной системы управления поездом. Обратите внимание на помеченный файл. Он присутствует везде, без него программа работать не будет. Это, так называемая, подпись программиста, защищающая интеллектуальную собственность. Существует код доступа к таким файлам, позволяющий разблокировать программу с целью изменения или копирования. Код знает только создатель. Программу ИСУП написал Евгений Сурко. Он приговорен, к пятнадцати годам лишения свободы в колонии строго режима, за убийство профессора кафедры информатики, Иркутского Государственного Университета Путей Сообщений.

Казанок что-то вспомнил:

– Минуту, я помню это дело. Профессор захотел почивать на лаврах на старости лет. А вот, студента-гения решил убрать с дороги, присвоив себе все результаты по внедрению программы. Но этому делу пять лет, так что, этот Сурко, должен сидеть еще десять.

– Верно. Если вы не против… я продолжу!

Казанок стыдливо покивал. Автор замечания продолжает:

– Нам не удалось установить личности преступников с помощью базы данных проданных билетов. Все пассажиры последних трех вагонов кристально чисты перед законом. Камеры наблюдения железнодорожного вокзала «Дальний Восток», зафиксировали, как Сурко садится в экспресс номер один по паспорту на другую фамилию. Надеюсь, все понимают, что на совпадение это мало похоже.

На экране всплывают два фото: левое – из личного дела осужденного программиста, правое – с камеры видеонаблюдения. Даже невооруженным глазом видно, что человек один и тот же. Казанок размышляет вслух:

– Сурко всего лишь «ботаник», возможно мозг операции. Силовую часть захвата он бы не организовал. Есть второй человек, наверняка из бывших военных.

– Пожалуйста, прекратите меня перебивать!

– Извините.

– Спасибо! Особый отдел ФСБ предоставил нам список лиц осужденных за военные преступления, которые были совершены на юго-востоке Украины в ходе, так называемой, борьбы против сепаратистов. С помощью, тех же камер видеонаблюдения удалось вычислить одного интересного персонажа, который тоже садился в экспресс.

На экране появилось свирепое лицо. Глазами хищника глядит на присутствующих. Высокое разрешение, словно оживляет изображение. Каждый, не вольно представил, как человек с фотографии набрасывается на девушку в рыжем каре.

– Это Борис Хлопцов. Пожалуй, самый жестокий боевик националистической организации «правый сектор». На его совести: расстрелы мирного населения, около двадцати изнасилований и убийств девушек, пытки солдат ополчения, доходящие до летального исхода. Армия, состоящая из сил ополчения «Донецка» и «Луганска», в ходе широкомасштабного наступления, разгромила карательный батальон, где воевал Хлопцов. После очередной смены власти на Украине, все организации, поддерживающие фашизм, признаны вне закона. Членам таких «шаек» пришлось бежать. Хлопцова удалось задержать на территории России. Он получил пожизненный срок, отправлен в сибирскую колонию. Два года назад произошел бунт, троим заключенным удалось бежать, среди них Борис Хлопцов. Евгений Сурко за хорошее поведение и отсутствие судимости ранее, был переведен в колонию поселения, откуда бежал, и тоже два года назад.

У Виктора словесное недержание:

– Откуда у бывших зэков ресурсы на проведение операции по захвату? Кто обеспечил их информацией? Они марионетки, в чьих-то руках.

Генерал выдвигает версию:

– Им помог некто, имеющий власть такую, что смог вытащить их из тюрьмы, организовав побег и бунт. Более того, этот человек обладает секретной информацией.

Финансист подключается к размышлениям:

– Думайте, замешано правительство?

Казанок подлавливает финансиста на слове:

– А тебе виднее.

Коротышка напрягся.

– Я здесь потому, что бюджет может недополучить, в этом году, полтора миллиарда евро.

– Если в этой операции замешано правительство, то цель захвата не просто банальное ограбление. Здесь что-то другое.

Генерал немного охлаждает пыл Виктора:

– Зная, как работает система, могу сказать точно, что версия о простом ограблении станет официальной.

Шеремет устало:

– Вроде, что-то прояснилось. Сейчас нужно подумать о заложниках. Остается только один способ остановить экспресс. Так или иначе, поезд зависит от электроснабжения.

Глава 5

Обострение

Зной в городе Иркутск, плавится асфальт. Девушки почти без одежды. Завораживает красота их стройных ног и округлые части тела под шортами, топиками. Огромные очки, закрывающие половину лица, актуальным аксессуаром фильтруют яркие лучи. Мешковатые шорты шлепают по голеням мужчин, футболки обтягивают торс. Наличие мышц завлекает дам, а вот пивные животы с пупками набекрень на отдельных экземплярах – не очень. Скрываясь от жгучего солнца, прохожие ныряют в огромную тень от здания ЦУП. Потом ступают не спеша, наслаждаясь каждым мгновением легкой прохлады.

Раскаленные бетонные панели превратили помещения в духовые печи. Кондиционеры не справляются, чуть освежают воздух. Шеремет неуверенно шагает по залу управления, волоча ноги из-за тяжести проблем. Ситуация, не взятая под контроль, утончает нервы, делает шум вокруг безразличным. В любом случае, необходимо соответствовать высокой должности, а для этого нужно подавить депрессию. Начальник дороги понимает, что найти решение возможно, только при чистом уме.

На окраине зала центра управления, стеклянный куб отделил рабочее место главного диспетчера. В дальнем углу мужчина весь в рабочем процесс. Верх рубашки расстегнут. Проглядывается чрезмерная волосистость на конечностях до края подвернутых рукавов. Грубая оправа очков обнимает голову с залысиной до затылка. Пока еще густой волос покрывает жировые складки до шейных позвонков. Нос горбат по-гречески.

В пазухах защекотал одеколон вперемешку с запахом пота – так главный диспетчер почувствовал присутствие начальника дороги. Мозг дорисовывает силуэт в проеме из-за несовершенства бокового зрения. Следует повернуться – скрипнул штатив под креслом. Шеремет задает вопрос подчиненному:

– Где сейчас экспресс?

Слышен армянский акцент.

– Момент один.

Компьютер выдает результат манипуляций с клавиатурой и мышью.

– Экспресс скоро пересечет Амурскую область. Подъезжает к станции «Мадалан». Скорость под триста километров в час.

– Слушайте меня внимательно. Нужно обесточить контактный провод первого пути скоростной ветки, чтобы остановить экспресс.

– Это не выход.

– Почему?

– Поезд может двигаться в автономном режиме еще одну тысячу километров.

– Черт возьми! Мне плевать! Контактный провод необходимо обесточить!

Решительный взгляд начальника дороги прожигает сотрудника, в кресле образовалась мнимая дыра. Главарь диспетчеров шлифует в уме план дальнейших действий. От резкого подъема с кресла у него заколыхался живот, словно желе на тарелке. Туша подходит к стальному скелету у стены, нагруженному длинным телефоном – узлом селекторной связи. Обширная территория Восточно-Сибирской железной дороги растянула телефонную панель, где тысячи кнопок вызова святятся диодами и обозначены названиями железнодорожных станций. Внушительный рабочий стаж укорил поиск одного такого диода. Писк вызова сменяется бодрым ответом.

– Служба движения на связи.

– Главный диспетчер Антонян. Слушайте внимательно. От станции «Мадалан» в сторону запала требуется освободить первый путь скоростной ветки. Длина свободного участка должна составлять не менее полутра тысяч километров. Поезда с локомотивами на электротяге, нужно растолкать по станциям – в первую очередь.

– Вы сума сошли! Это же сотни поездов!

– Не теряйте время! Выполняйте указание!

Представитель службы движения готовится изрядно «накалить» телефон. Согласие протягивается на первой гласной:

– Понял!

Следующий абонент – на связь. Где-то в Амурской области энергетик спешит к дрожащему телефону на столе. Сигарета мнется об дно пепельницы, из облака никотина в трубку ответ:

– Энергодиспетчер Лясов Тимур Юкайлович.

– Главный диспетчер Антонян.

– Приветствую. Я, чем-то, могу помочь?

– Можете. Поезд номер один «Владивосток – Москва» скоро проследует станцию «Мадалан». Обесточьте участок контактного провода, протяженностью в одну тысячу пятьсот километров по первому пути скоростной ветки на запад.

– Ничего себе! Что случилось?

– Не важно.

– Как это неважно? С востока доходят тревожные сообщения о растущем недовольстве людей, купивших билеты на экспресс и встречающих родных и близких. Поезд проносится мимо всех станций по маршруту.

Главный диспетчер поворачивается к начальнику дороги. Шеремет демонстративно удаляется из комнаты, снимая с себя ответственность за разрешение вопроса: «Нужна ли правда?». Такая «информация» имеет свойство «протекать». Последствия могут быть разнообразны, вплоть до попыток посторонними лицами остановить поезд. С другой стороны коллектив, будучи информированным, будет действовать более эффективно и без лишних слов. Ставка сделана на профессионализм.

– Поезд захвачен. Интеллектуальная система управления взломана. Обесточить контактный провод – последняя мера остановить экспресс.

– Захвачен? Бля-я-я!

– Будьте добры. Придерживайтесь корпоративной этики общения.

– Я понял. Мы сделаем все от нас зависящее.

– Линию необходимо погасить, в том числе, на территории Читинской области. Служба движения проинформирована. Все действия согласовывать с ними. Помните, что вы по-прежнему ничего не знаете, просто выполняете приказ.

– Хорошо. Конец связи.

Тимур – энергодиспетчер станции «Мадалан», бросает взор на настенный экран. По мнемосхеме находит подстанцию. Синий цвет линий указывает номинал напряжения, по их направлениям удается определить контактный провод и железнодорожные стации, расположенных в пределах участка, который нужно обесточить. Тимур вызывает первую станцию.

– Дежурная по станции «Мадалан». Слушаю.

– Здравствуйте. Лясов беспокоит. Вас, должно быть, предупредили?

– Здравствуйте. Да я в курсе.

– Перегон удалось освободить?

– Да, только вот один состав никак не может убрать железную задницу со стрелки.

Немного погодя, эмоциональная девушка уделяет внимание вопросу.

– Наконец то. Повесите пока. Сейчас запрошу станцию «Улягир».

Тимур, невольно становится слушателем сплетен.

– Привет, Люся.

– Привет.

– Как у тебя дела с перегоном?

Дежурная, по имени «Люся», не торопится с ответом. Ее одолевает любопытство.

– А что происходит?

– По слухам, какие-то проблемы с экспрессом. Сломался вроде.

Люся не упускает возможность позлорадствовать.

– Тоже мне, новейший поезд! Значит, железный машинист тоже любит погонять.

– Пассажиры, наверное, напуганы.

– Да уж! Господи не дай бог!

– Слыхала про Улан-Удэ.

– Да. Кошмар какой-то. Господи не дай бог!

Энергодиспетчер поднимает взгляд на потолок, через приоткрытый рот легкие наполнились воздухом, в момент глубокого выдыхания раздулись щеки, и голова вновь повисла над аппаратом селекторной связи. Тимур деликатно дает о себе знать:

– Дамы! Я вам не мешаю?

Та, которая Люся, включается в работу.

– Ой, извините! Мой перегон пуст.

– Ясно.

Тимур высказывает в отключенный микрофон негативное впечатление:

– Чертовы курицы!

Телефонная панель превращается в новогоднюю елку: светодиоды станций активно привлекают внимание – дежурные спешат на доклад. Тимур отвечает каждой станции согласно маршруту движения на запад. Переговоры нагревают динамик. Женские голоса пестрят тембром. Неожиданные ассоциации возникают от названий остановочных пунктов, где разветвляются и сходятся пути, например: «Сегачама» – экзотическое кондитерское изделие, а «Мало-Ковали» – бренд модной одежды. Наконец, представитель службы движения, сидящий за пультом управления «крайней» станции, осуществил последний доклад.

Все перегоны участка свободны от тяжести составов, пора «тушить» контактный провод. Тимур пересекает диспетчерскую. Подойдя к мнемосхеме, тычет указательным пальцем в некую точку на изображении подстанции «Мадалан». Отдельные элементы, обозначающие высоковольтные выключатели, всплывают на экране, образуя ряд. Выбранный, по названию «фидера», коммутационный аппарат реагирует от действия тепла на сенсорный экран. Зеленый индикатор, на замену красному, просигнализировал о снятии напряжения с контактного провода первого перегона.

Соответствующий телесигнал принимается в Иркутске. Результат отключения отображает основной экран в зале центра управления. На нем видны пути для пропуска супер поездов, они максимально спрямлены и визуально отличаются от зигзагов старых магистралей, расположенных чуть южнее. Сотрудники неустанно следят за состоянием электрической сети в программном окне, где отрезок красной линии со стороны востока позеленел перед движущимся экспрессом. Участие энергодиспетчера в обнулении вольтажа постепенно распространяется на запад.

Начальник дороги, находясь на самой выгодной наблюдающей позиции, следит за ходом погашения.

– Похоже, получается.

В зал приказ:

– Определить на карте место, где заряд аккумуляторных батарей полностью иссякнет.

Подошедший главный диспетчер, Антонян вспоминает нехитрые формулы и действия с цифрами столбиком в уме. Результат вычисления на устах.

– Дальше Читы, им точно не уехать. Если скорость не изменится, поезд на станции «Дарасун» встанет.

– Сколько у нас времени?

– Чуть больше трех часов.

Шеремет, с помощью телефона внутренней связи, шлет вызов сквозь этажи. Веселая мелодия заливает кабинет, где дверца шкафа-купе, под действием мужской руки, погружает в темноту камуфляжный костюм, весящий на вешалке. На передний план выезжает зеркало в человеческий рост. Отразившись, Казанок смещает узел галстука к центру, где-то между острых углов воротника рубашки. Недавний душ очистил кожу, прояснил голову. Дышат поры. Пышет свежестью одежда, вернувшаяся из прачечной. Запонки поправлены. Заблестела начищенная кожа на туфлях, когда начальник линейного отдела полиции пошагал в сторону звонка. Снимается телефонная трубка – мелодии конец.

– Да, слушаю.

– Виктор Ростович. Шеремет. Нам удалось погасить контактный провод. Расчетное место полной остановки экспресса – станция «Дарасун». Это двести километров от Читы на восток. Нужны ваши люди и конкретный план освобождения заложников. На все про все, три часа.

– Хорошо. Я понял.

Разговор окончен. Вызов помощницы недолог.

– Виктор Ростович, слушаю вас.

– Света, пожалуйста, свяжи меня с нашей спецгруппой в Чите. Для них есть работа.

Палящее солнце заставляет железо толстеть – тесно рельсам в колее. Поднимающийся жар колышет силуэт, возникший на конце натянутой нити железнодорожного пути. Громче шум шлифования колес, щебень отбивает чечетку об шпалы. Кабина экспресса пронзает воздух, как метательный нож, приблизившийся к цели. Колесные пары шлют привет километрам позади. Сильнее вибрирует контактный провод. Нейтральная вставка, обозначающая границу электроснабжения, проводила вагоны. Токоприемник гладит «мертвый» провод – электроэнергии больше нет. В задней кабине экспресса срабатывает информатор.

– Внимание! Основное питание отключено. Задействованы резервные системы.

Костлявые пальцы ныряют под челку – зрение получает еще большую свободу, очки, придвинутые к глазам, добавляют остроты. Сурко, не поднимая пятую точку с кресла машиниста, приблизился к монитору. Изучает данные. Позади, стена втягивает дверь. Берцы на пороге, широкие плечи трут проем. Хлопцов желает узнать:

– В чем, опять, дело?

– Основное питание «сдохло». Похоже, контактный провод отключен.

– И какого… нам, теперь, делать!

– Ничего страшного. Заряд аккумуляторов составляет девяносто семь процентов. Этого хватит еще на три часа пути. Мы успеем завершить начатое дело. Кстати, дешифратор должен заканчивать подбор кодов.

Качек и тощий из кабины долой. Через салон – ступени спускают вниз. Затем минуется межвагонный туннель. Вагон с сейфом принимает парочку.

Работа дешифратора подходит к концу. Шкала прогресса близится к ста процентам. Завершено. Заветные цифры высвечиваются на дисплее. Сурко удовлетворенно кивает электронному взломщику, отлепляет устройство от сенсорного экрана замка. Пальцем дублирует код.

Привод сейфовой двери «нем». Вопрос вырисовывается на физиономии Сурко. Еще раз набирает код – издевательская тишина в ответ. Голова поворачивается на Хлопчика, тот в ожидании. С каждой секундой твердеет убеждение: «Результата можно не ждать». Горе-программист через меню электронного замка включает диагностику. И вот она – причина неудачи.

– Не могу поверить! Эту чертову дверь можно двинуть при наличии основного питания. То есть от контактного провода!

Ноздри Хлопцова раздуваются как сопла истребителя.

– Ну что, умник, довыебывался?! Теперь думай, или я начну думать, но уже без тебя!

Место нахождение пистолета выстреливает в памяти. Оружие вдруг стало ощутимо на бедре. Взгляд Хлопчика, прессом, давит волю Сурко, рождая в нем стимул на поиск решения задачи. В голове Прозрачного напряглась каждая извилина. Борьба за существование вспыхивает среди идей. Вот она, схвачена за хвост. В глазах снова блеск, а в единственном слове восторг:

– Придумал!

Сурко стартует в кабину, там ноутбук дожидается хозяина. Хлопцов по-прежнему у сейфа. Его кисть превратилась в кулак. Гром удара в коридоре. Прогнулась жестяная обшивка замка.

Сотрудники центра управления внимают на основной экран. Экспресс в виде телеметрии ползет на запад. Главный диспетчер комментирует:

– Поезд заступил на обесточенный участок. Остается, только ждать полного разряда аккумуляторных батарей.

Казанок и Шеремет молча вглядываются в цветную картинку. Многочисленные полосы, индикаторы, различные элементы в виде значков объединены в логическую структуру, по которой легко прочесть результат мероприятий по принудительной остановке экспресса.

Тишину «зрительского» зала нарушает вопль. Массово поворачиваются головы. В одном из рабочих мест сектора службы движения поднимает тревогу диспетчер. Суть излагает в микрофон:

– Зафиксирована хакерская атака: происходит взлом системы управления поезда номер два сообщением «Москва – Владивосток».

Казанок в легком недопонимании:

– Что?

Шеремет поясняет:

– Экспресс номер два движется по второму пути. Оправился с Москвы во Владивосток. Это «поезд-близнец» экспрессу номер один. И сейчас кто-то пытается сломать его тоже. Наверняка, дело рук Сурко. Вот сука!

Казанок орет в зал:

– Отсечь ублюдка!

Озеро «Бакал» заставил дороги обогнуть южный берег, продырявить горы. Из мрачной глубины туннеля вылетает стальная змея, входит в затяжной поворот. Справа – стена срезанной скалы, слева – бездонные воды «Байкала». Несмотря на огромную высоту насыпи, пассажиры могут увидеть дно пресного «моря» в голубом оттенке. Легкая рябь на воде колышет камни. На фоне редких участков песка виднеются косяки «Омуля», пока непотревоженного рыбаками.

Из кабины экспресса давно некому любоваться на красоты. Глухая тонировка создала ночь, индикаторы моргают в разнобой, а небольшая горстка из них обладает постоянством. Искусственный интеллект выполняет алгоритмы, запущенные в Москве, но вмешивается некто и монитор выходит из режима сна. Освещаются кресла машиниста и его помощника. Программа перезаписана создателем.

– Запись нового алгоритма следования по маршруту «Москва – Владивосток». Остановка процессов. Отслеживание положения стрелок – отменено. Отслеживание показаний светофоров и занятости участков – отменено. Контроль целостности состава – отменено. Контроль целостности рельсовой цепи – отменено. Отслеживание препятствий – отменено. Пункты остановки по маршруту – отменено.

Засуетились сотрудники в зале центра управления перевозками. Начальник ЛОП и дороги наблюдают за этим хаосом. Голубой китель мелькнул у них за спинами – генерал составляет компанию. Шеремет соображает вслух.

– Зачем, этот долбанный Сурко, ломает второй экспресс?

Виктор предположил:

– Возможно, чтобы отвлечь от первого экспресса.

Ложное прозрение вызывает у начальника дороги ужас:

– А если они хотят сломать все локомотивы с интеллектуальной системой, тем самым устроить катастрофу в масштабах страны?

Шеремет решительно хватает за «шею» микрофон. Колонки, расположенные по периметру зала, дают возможность приказу быть услышанным каждым сотрудником центра управления.

– Внимание! По данным локомотивного парка, интеллектуальная система управления поездом установлена, порядка, на двух ста восьмидесяти пяти подвижных единицах, курсирующих по Восточно-Сибирской железной дороге. Необходимо отключить систему на всех локомотивах, чтобы исключить диверсии. Искусственный интеллект оказался уязвимым, пора, снова, передать управление людям. ИСУП должна быть отключена дистанционно – немедленно. Плевать, что поезда могут заблокировать перегоны и станции. Вторая Улановка нам не нужна. Выполняйте!

Щелчки клавиш подавляют шум разговоров. Успешно отправленный бит команд тут же забывается, так как новая комбинация уже в уме. Спутниковая тарелка принимает данные, прицельно бьет потоком информации с орбиты на землю.

Где-то на северной ветке БАМа подвижная единица на железнодорожном ходу готовится к затяжному подъему. Вокруг просторы, где цивилизация не спешит развиваться. Насыпь возвышается над водами болота, в нем невозможно утонуть из-за вечного льда на дне. Зеленеет густая шевелюра кочек, хаотично рассаженных природой. Дальше чуть, строй сосны – граница мачтового леса, покрывалом укрывший сопки. Вершины хребта «Чарских» гор, зубами хищника, разорвали облака. По другую сторону дороги тот же вид, но: другая горная система виднеется в синей дали, лес не так густ и высок, средь камышей проходит грунтовка, с которой сдувает пыль уазик, его табун лошадей под капотом явно маловат для обгона.

По стыкам рельсов стучат колеса грузовых вагонов. Зализанная, холеная, современная внешность локомотива смотрится как смокинг, брошенный на сено. По голове «ИСУП» ударяет команда из центра управления – двигатель замолк. Система торможения гоняет воздух по магистрали, колеса прессуются колодками, и свист разносится эхом. Падает интенсивность стальных ударов, в течение километра скорость стремится к нулю. Тишина накрывает округу, защебетали птицы, ветер трогает листву. Тормоза, с дрожащими звуками тяг, не отпускают хватку.

Толстый-при-толстый слой пенопласта, зарытый в землю, держит здание и пути поверх вечной мерзлоты, делая станцию «Икабья» уникальной. За стенами вокзала поселок, скрытый в лесном царстве. Перрон оживляется вяло: немногие путешествуют железной дорогой. Грузовой поезд вкатывается на станцию, по стрелке отклоняется в бок для пропуска пассажирского поезда по главному пути. Указание сверху выполняет электронный мозг. Не успев убрать хвост, состав застывает в положении извивающейся змеи. Пассажирам теперь можно не ждать долгожданной поездки по железной дороге. И не только им одним.

Поезда, оснащенные интеллектом без «мозгов», устраивают коллапс. Закупорка транспортных артерий возникает повально. За каждым вставшим поездом растет вереница. Стальные пробки в десятки километров парализуют Сибирь. Полетели тревожные звонки, пухнет голова диспетчеров в центре управления.

Отделы кадров поднимают архивы, приказы на увольнение безжалостно отправляют в утиль – «живые» машинисты снова в цене. Документы на прием составляются наскоро. Столь быстрого устройства на работу не знавал никто.

Антонян завершает пробежку на дистанцию, ограниченную пределами зала центра управления. Уже практически на финише. Пот скатывается на глаза, активность опорно-двигательного аппарата слегка подтянула бока. Собеседник на расстоянии нормальной слышимости.

– Семь… Семь… Семьдесят процентов локомотивов… Семьдесят процентов локомотивов отключено.

Шеремет вставляет замечание:

– Ненужно бегать, но нужно торопиться.

Начальник дороги поворачивается к генералу.

– Антон Львович. То, что они делают – это уже слишком. Я не хочу ждать, когда они снова сделают какую-нибудь пакость.

Глеб Велорьевич с трудом озвучивает предложение:

– Необходимо уничтожить три последних вагона экспресса номер один.

– Вы, понимаете, что погибнут невинные люди?

– Да, понимаю. Но этот Сурко знает, как столкнуть поезда, возможно, знает, как уронить самолет, как дистанционно взорвать газовую трубу, как оставить без электричества полстраны. Моя задача не допустить всего этого и ваша теперь тоже! Не думаю, что нужно поднимать вопрос о национальной безопасности. Все и так понятно.