355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Денис Игумнов » Моя Родина – смерть » Текст книги (страница 4)
Моя Родина – смерть
  • Текст добавлен: 12 апреля 2022, 15:05

Текст книги "Моя Родина – смерть"


Автор книги: Денис Игумнов


Жанр:

   

Боевики


сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 11 страниц)

По прозрачным искусственным артериям заструились разноцветные потоки, несущие свои полезные восстановительные свойства внутрь организм Люго. Синтетические вещества соединялись с белками крови, проникали в ткани внутренних органов, омывали мозг. Специальные приборы, по форме похожие на благородные трубчатые грибы, посылали регенерирующие излучение во все клетки тела, уничтожали свободные радикалы, подвергали разложению токсины. Функции организма приходили в норму, консолидируя усилия, начинающих работать на нормальных, штатных оборотах органов.

Люго не раз проходил такие процедуры и привык ко всем приятным и неприятным (их было больше) ощущениям. Многое в его восприятии процесса восстановления могло измениться; незыблемым оставалось лишь чувство, которое можно описать как глубокое и наглое проникновение чего-то чужеродного в тебя всего – сразу и целиком. Места для тайн не оставалось, и ты представал в роли раздетого дикой, оголтелой толпой человека, сгорающего от стыда в центре главной городской площади. А ещё тело Люго распирало во все стороны. Не больно, а скорее противно. Ногтями по классной доске, скрип стекла и шуршание болоньевой куртки – и всё это одновременно поселялось зудом под кожей, под мясом, в самих трубках костей и их мягком сыром мозгу.

Рядом суетились помощники современного колдуна от медицины – его верные нукеры, дипломированные специалисты. Они что-то там измеряли, подкручивали колёсики регуляторов, подстёгивали напряжение. Потом, когда всё кончится, председателя ещё долго будет рвать тягучими чёрными пучками биологических отходов. Но пока предметы обстановки комнаты росли, становились больше, приближались, давили на него своей непомерно раздувшейся формой. Прошла ещё минута. Подошёл Строгинский – в своих руках он держал нечто похожее на старый шприц. Здоровенная штуковина со стальным жалом совсем не маленького диаметра. Сквозь прозрачные стенки было видно, как фиолетовая жидкость закручивалась воронками, испускающими туман более тёмного цвета, оседающий испариной на его стенках. Тот самый раствор, который и был сокровенным смыслом всей процедуры. В нём бурлили миллионы нанороботов чистильщиков, защитников, терапевтов. Доктор не стеснялся и глубоко загнал иглу в локтевой сгиб пациента – в вену. Нанороботы могли быть влиты в организм и более безболезненным путём, но Строгинский больше шаман, чем учёный, огромное (ключевое) значение придавал ритуальным обрядам и считал, что боль в преображении человека играет такое же важное значение, как и лекарства. Он нажал на поршень и спустил лечебных зубастиков в кровь. Люго почувствовал острую дёргающую боль и жидкий свинец заполнил его вены и артерии. Он выгорал изнутри. Слава богу, длилась эта мука недолго. Вспыхнуло и погасло. Нанороботы приступили к работе, сроднившись с тканями тела.

Перед уходом Строгинского Люго подтвердил желание избавиться от старого и перейти в новое. Шаман, выразив согласие с просьбой правителя, поклонился и вместе со своей свитой покинул покои председателя. После чего Кашевар смог первый раз за долгое время спокойно заснуть. Сначала – сон, потом – рвота. Всё рвано лучше, чем бессонница и приближающиеся шаркающие шаги старческой немочи.

Глава 8

Зрелище отправки на границу государства, в глубокий космос, очередной штурмовой армии стоило видеть любому, кто жаждал незабываемых зрелищ, ощущений, праздника. Вся Земля следила за парадом боевых машин, солдат, демонстрирующих возрастающую с каждым днём мощь галактической державы. Всеземное празднество, выходной, который отмечали во всех уголках мира. А в столице, городе Вечной Весны, на улицы вышло всё его население. Движение транспорта было официально приостановлено; потоки ликующих людей с самого утра двигались по направлению к космодрому – обширному пространству, размерами не уступающему столице, расположенному за городом. Заборы, на период праздника, демонтировали. По периметру овала космодрома для людей соорудили многоэтажные трибуны; ангары, предназначенные для стоянки звездолётов и временные казармы для отдыха и обмундирования солдат, наоборот, огородили двойным барьером и для подстраховки впереди выставили три ряда полицейского охранения. Вообще праздник организовали идеально. Стражи правопорядка умело направляли массы людей, используя излучатели ограничителей, транслирующие сигналы предупреждения или поощрения. Полицейские держались в тени общего ликования, их задача заключалась в том, чтобы быть как можно незаметнее и в то же время эффективнее.

Городские дома украсили флагами, экранами трансляций, дополнительной световой иллюминацией. Отовсюду слышались весёлые звуки победных песен. В воздухе витал дух общего нужного дела, настроения героев. Праздник сплачивал и пьянил не хуже наркотика. Люди оделись в свои лучшие костюмы и ни в чём себе не отказывали. На каждом углу бесплатно раздавали еду и напитки. С общественных электронных экранов люди следили за приготовлением к параду. Войска во всей боевой выкладке строились в соседнем с космодромом районе, на площади Единства и должны были пройти по касательной, далее – главной транспортной артерией и выйти к казармам с востока. Там их уже ждали сотни тысяч зрителей и с десяток транспортных кораблей.

Пятьдесят тысяч воинов сотой армии маршировали под настоящую боевую музыку полей битвы, они будто, на самом деле, шли навстречу смерти. Их отправляли в качестве пополнения на седьмую мятежную планету системы пурпурного Абель Гейзера – Слизегон. На этой планете третий год шла тотальная война. Против землян воевали даже дети и женщины. Местные жители отказались от любой помощи федерации. Правители – Слизьматики, неизлечимо больные гордыней, отвергли все блага высшей цивилизации и, пользуясь свободолюбивым характером своего народа, внушили им мысль сопротивления захватчикам до победного конца. Настоящей целью землян в этой войне, как и в остальных, было, наоборот, освобождение туземцев от предрассудков и от власти их алчных, жадных до роскоши правителей.

Оказывать регулярное организованное сопротивление на поверхности планеты слизни не могли, да и не хотели. Все их наземные постройки военного назначения были разрушены ещё в первые месяцы бойни. Им по душе, с незапамятных времён, был бой в подземных катакомбах. Во многом их города напоминали глубокие норы с ходами сообщений между собой. Вся планеты представляла собой одно большое подземелье. Бесконечные туннели, переходы, бункеры, многоуровневые узлы подземных развязок, виноградные гроздья, расположенных глубоко под поверхностью планеты городов и селений. Выкурить их оттуда не представлялось никакой возможности. Приходилось драться по местным правилам – под землёй. Страдающим клаустрофобией здесь не было места. Духота, закрытое пространство, подчас ограниченное низким потолком, грязным чавкающим полом и потеющими влажной вонью заплесневелого погреба стенами.

Техническое преимущество землян было сведено на нет. На первый план выступало личное мужество и умение драться врукопашную. Конечно, для земных подразделений разработали особую тактику, вооружили адекватно задачам новым оружием и даже подкинули аппараты броневой поддержки – машины кроты, но потери, всё равно, были неприемлемо большими. И чтобы попасть в этот подземный кошмар солдаты выстраивались в очередь! Испытать себя, оторвать кусок от общей славы, хотели многие. Командиром армии назначили молодого генерала – Кара Кера. Человека, имеющего богатый опыт подземных боестолкновений, в недавнем прошлом и не ведающего о существовании Земли. Его родная планета пережила трагедию полномасштабной атомной войны. Выжили всего около пяти процентов населения. Они вынужденно опустились под землю, образовав общий конгломерат остатков человечества, прячущегося в бункерах главной защитной цепи. Спустя пять поколений наверху всё ещё было жить нельзя. Радиоактивное заражение настолько сильно въелось в грунт, что всё живое на поверхности поголовно вымерло, и яд на несколько сот метров проник в почву. Мёртвый пирог планеты со скудной разумной начинкой.

Кар Кер многое пережил и к своим двадцати пяти годам превратился в сверхчеловека – убийцу, бойца, способного на любой отчаянный поступок. Он прошёл у себя на родине страшную инициацию; его тело и психика претерпели необратимые изменения. В таком состоянии его и обнаружила поисковая группа землян, прибывшая на радиоактивную планету на разведку. Интереса она особого к аборигенам не проявила, жители, прятавшиеся от ядерных смерчей в бункерах, представляли собой жалкое зрелище: хилое племя, хотя до сих пор и весьма агрессивное. И только Кер выделялся среди своих соплеменников силой, волей и умом. Его-то разведчики и забрали с собой, оставив остальных жителей на попечение службы Первой Помощи и Восстановления. Кар Кер быстро заслужил уважение своих начальников и сделал карьеру, беспрестанно воюя и совершая подвиги. Его заметили, усовершенствовали навыки в школе высшего военного руководства, и председатель сделал Кара генералом. Слизегон стал для него первой планетой, где он должен был себя проявить в новом качестве командующего армией.

Председатель прилетел на космодром на личном планетолёте за несколько минут до прибытия первой колонны сотой армии. На центральной трибуне на верхнем, последнем уровне Люго и его сопровождавшим – высшим сановникам государства, отвели целый сектор. К приезду председателя накрыли столы, подали лёгкие закуски, напитки. Люго любил возбуждающие дух средства. Из всего разнообразия спиртного он предпочитал настойку на орехах дерева жизни, растущего на спутнике планеты Зус, где не существовало разумной жизни; зато её отсутствие многократно компенсировалось разнообразием животного мира и растений. Терпкий вкус возбуждающей настойки Кашевар заедал изумрудными шариками живого желе – подводными грибами, поставляемыми с тропической планеты, из области сплошных болот зелёнокожими представителями старой не гуманоидной расы аграриев. Во рту и на языке грибы рождали непередаваемую сладость, затем они взрывались слегка вяжущей сочностью и в желудок опускались мятной прохладой, даря зрению едока небывалую чёткость восприятия, а мозгу – лёгкую пьянящую эйфорию. Кроме любимых продуктов Люго, на столиках, на тарелках и подносах лежали тонко нарезанные куски вяленного и копчёного мяса экзотических зверей, насекомых, земноводных; одуряюще пряно пахли фрукты и овощи, привезённые специально на праздник со всех концов галактики. В плоских вазах плескались живые твари, похожие на головастиков, но, на самом деле, ценящиеся на вес золота, как изысканный деликатес. И, конечно, здесь были представлены все главные земные разносолы: правительственные повара постарались на славу. Люго любил хорошо пожрать, и ему нравилось, когда другие отдавали должное потребностям желудка. Разнообразие вкусов и ощущений. Пир, как способ управления государством. Не обжорство, а вкусовая дегустация.

Люго сел с левого краю, рядом с перилами балкона, в первом ряду, остальные расселись не по рангам, а как кому нравилось. Стоять остались лишь Кудон и его солдаты. Не успел председатель выпить и первый бокал любимой настойки, как загремели барабаны, загудели электрические бас-гитары, запустили ракеты далёких космических звуков синтезаторы. Музыканты играли вживую, и их мощь передавали на трибуны, и на всю землю беспроводные трансляторы. Они стояли на маленькой сцене около въезда на космодром. Именно оттуда на плиты тёмных зеркал вступили первые шеренги воинов. Шух шух шух шух. Джуджуджуджу джуджуджуджу. Бам бам бам бам. И заново – шух шух шух шух.

Армия как воплощение силы, возможностей и стремлений. Не умереть в бою, а жить в нём, жить ради него. Драться и побеждать. Ради народа. Ради будущего. Армейские колонны закручивались в сложные спирали, изображали геометрические фигуры, безостановочно двигались, пока не выстроились в единую фалангу, направленную вершиной к трибуне председателя. Вперёд вышел генерал Кер: он приклонил одно колено и, обратив лицо к Люго, как ацтекский вождь к солнцу, стал ждать, что скажет правитель.

Люго полагалось сказать напутственное слово. Он не любил много говорить; вообще оратором он был не ахти, на троечку, поэтому речь получилась короткой, скупой. Он встал. Его лицо крупным планом появилось на всех экранах Земли. Люго склонил голову, набычился, нахмурился, потом вскинул подбородок вверх и произнёс:

– Лучшие сыны Земли! Я и всё человечество приветствуем вас!

Народ на трибунах зашумел, раздались овации. Дождавшись пока они потихоньку стихнут, председатель продолжил:

– Вы идёте за славой. Там вы представляете Землю, защищаете её честь, здесь ваш дом и вас ждут и надеются. Моё сердце наполняет гордость. Я верю и помню. Победа и свобода наших братьев по разуму, ответственность за их будущее – путеводная звезда через ярость боя. Помните, вы представляете великую объединённую нацию землян, находитесь на острие нашей борьбы за свет, жизнь, вечную весну. Вселенский чёрт должен быть обезглавлен. Я отец ваш, а вы жизнь моя, примите моё пророчество. Победа!

И в ответ на призыв Кашевара раздаётся дружный раскатистый отклик воинов – "Победааааа!!!", – а за этим и все (зрители на трибунах, в столице, по всей земле) подхватывают и скандируют – «По-бе-да! По-бе-да! По-бе-да!». – Под эти одобрительные, полные энтузиазма крики миллионов фаланга расходится в стороны, делиться на отдельные боевые единицы – полки, поворачивается и направляется на погрузку к звездолётам. Корабли-конусы открывают навстречу солдатам транспортные люки, челюсти трапов опускаются на плиты, и шеренги воинов, продолжая дружно маршировать, начинают погрузку; когда последний из них заходит на борт, двери закрываются, под звездолётами загорается голубое пламя. Корабли медленно, с шипящим звуком большой газовой горелки, начинают подниматься. На высоте нескольких сот метров сопла двигателей выдают хвост пламени почти до земли и, ускоряясь, взлетают ввысь, быстро превращаясь в мерцающие яркие голубые звёздочки. Вскоре исчезают и они. Точку в празднике ставят объёмные картины залпов салюта. Цветные огни представляют в динамике сцены из прошлого, недавние подвиги героев и визуализированные пророчества славного будущего. Экстаз.

Глава 9

Армию отправили в бой. Многим, если не всем, суждено было погибнуть в подземельях Слизегона. Впервые земляне проигрывали войну. Их практически выдавили из подземных ходов обратно на поверхность. Но председатель надеялся на Кера, который и сам не знал, какой властью обладает. Новое божество в военном пантеоне галактической республики.

Люго чувствовал себя потрясающе. Обновлённое тело работало чётко, слаженно, как машина. И всё-таки он знал, подъём жизненных сил будет недолгим. Его на подземном уровне крепости, в госпитале ждала бригада хирургов под предводительством шамана-профессора Строгинского.

Встав сегодня утром, Кашевар принял душ, озоновые процедуры, выпил успокаивающий нервы коктейль и спустился, на этот раз лишь в сопровождении Кудона, в госпиталь. Страшно. Люго загонял чувства глубже, чтобы страх не был заметен для окружающих. Кудон, все органы чувств которого отличались от органов чувств простого человека, как телега на конной тяге от машины с турбодвигателем, использующим обратный вектор тяжести, ощущал беспокойство правителя, но лёгкая слабость простого человека мало смущала, он был предан Люго и знал, что правитель обладает настоящей силой. Опускались в лифте молча. Люго вообще не любил болтать, а перед таким знаковым событием он и подавно становился молчалив и сосредоточен. Кудон ему не мешал. Он прикрывал ему спину, давал надёжную опору.

Председателю предстояла знакомая операция. Уже в шестой раз он менял тело. В медицинском тайном отсеке скрытым переборками, дверями, переходами хранились клоны Люго. Люди-заготовки имели двадцатилетний биологический возраст: выращенные из стволовых клеток, лишённые генными инженерами всех природных изъянов и с привитыми клонам отменным здоровье и свойствами не присущими обыкновенному человеку. Все зачатки талантов плоти Кашевара инженеры довели до максимума, а негативные качества опустили до нулевого уровня вероятностного воплощения в жизнь.

Строгинский выбрал заготовку, вывел её из состояния консервации, заранее её очистил ткани от веществ нарколепсии хладагентов и поместил в капсулу сна. Люго разместили в палате рядом с операционной. Побрили голову, уложили в кровать, сделали инъекцию наркоза. И председатель провалился в тёмное ничто. Самый влиятельный человек в галактике превратился в безвольную игрушку в руках врачей.

Два стола: на них – два человека, два обритых наголо близнеца. Пожалуй, у одного из них оттенок кожи был чуть темнее и черты лица выразительнее (взрослее). В операционной стояли несколько автоматических модулей роботов-хирургов, похожих на ящики, висящие под потолком, в изголовье и лежащих под столом. По сути, Строгинский выполнял роль оператора, следил, чтобы не было сбоев, страховал, а всю остальную работу проводили боты. Люди ассистенты работали как носильщики и механики.

Строгинский сел в кресло оператора, за пульт управления, и поместил ладони на световую панель. Ассистенты встали по углам. Зажглись верхние лампы, и тела потеряли тени и остатки индивидуальности. К конечностям и туловищам присосались системы жизнеобеспечения. Охлаждение. К столам из стен выдвинулись изогнутые панели особых темпоральных зеркал. Сердцебиение уменьшилось до одного удара в минуту. Время функционирования клеток замедлилось. Началось.

Головы оперируемых механические пальцы шестипалых манипуляторов приподняли над поверхностью столов. Гибкая змея лазерного скальпеля приблизилась к затылку клона; точно такая же змея одновременно подобралась к голове Люго. Форсунка распыляет серебряную краску антибактериального вещества. Кожа приобретает металлический блеск. Первый двойной надрез. Кожа расходится: дымок; тонкий слой сала плавиться – коричневое мясо, крови нет. Скальпель делает полукруг вокруг черепа. Маленькие щипчики оттягивают кожу на лицо, словно очищают апельсин. Луч лазера становиться толще, и повторяет свой путь, но теперь он прожигает кость. Оголённые, мокро блестящие красным черепа обвивает тонкая длинная вермишель проводков. На конце каждого проводка коготок; они все вместе цепляются за кость, и трепанация закончена. Видны розово-серые, слегка пульсирующие мозги. Теперь начинается самое сложное – пересадка. Из черепов выпилили несколько дополнительных кусков и в образовавшиеся дыры вползли гибкие струны. Вся трудоёмкая работа происходила внутри – в подполе головы осуществлялось поэтапное отделение головного мозга от позвоночного столба на микроуровне. Пучок нервных окончаний за пучком разрезался, действия двух автоматов синхронизировались. Строгинский видел всё через объёмные камеры, соединённые с микронными ножами, проникающими в череп.

Когда мозг был отделён, Строгинский отдал приказ, и ассистенты достали мозг правителя из черепной коробки, положили на идеально подходящую под его изгибы и капризы линий силиконовую форму, а мозг клона поместили в колбу с раствором и унесли. Многосуставная конечность робота-паука подхватила форму, словно официант поднос, и придвинуло его к пустоте освободившегося места в черепе клона. Строгинский запустил программу второго этапа и в новое тело стали поступать нанороботы в несколько раз меньше тех, что два дня назад чистили старое тело Люго. Их миссия заключалась в том, чтобы соединить нервные волокна, скрепить их между собой. Роботы помогали внешним струнам хирургических слуг жизнеспособно скрепить новое тело и старый мозг.

Последний этап заключался в восстановлении начальной геометрии черепа. Операция закончилась, Люго перевезли в реанимационный модуль, поместив в жидкую вязкую среду. Там он будет находиться под наблюдением три дня, и в это же время его изнутри будут готовить к первому выходу в жизнь нанороботы и медикаменты. Процесс заживления внешних ран займёт меньше суток: сложнее будет восстановить проводимость нервных импульсов, но и с этой задачей аппаратура справиться за сорок восемь часов. Остальные двадцать четыре часа уйдут на притирку мозга и внутренних органов и поэтапный запуск сознания.

Глава 10

Прошёл месяц, Люго полностью пришёл в себя, привык к телу. Перестал болеть затылок и тревожить ночной сон аморфные кошмары. Он вернул себе молодость и остроту восприятия реальности. В нём проснулись желания, которые последнее время бродили в душе своим бледным подобием – призраками. Люго, полный сил и рисковых стремлений, согласовал день главного эксперимента своей жизни.

Институт пограничных исследований – цитадель ордена богоборцев, прижился на тропическом острове в тихом океане. Прибыв туда утром, Люго успел искупаться, подкрепиться, потренироваться, выспаться и к вечеру пришёл в институт. Эксперимент решили проводить в специально построенном для этого, с одной единственной целью, ангаре. Магистры ордена и председатель укрывались за толстенными стенами института – в комнате с рядами удобных сидений (как в кинотеатре). Одна стена была превращена в панорамный изогнутый экран, а установка, управляемая полностью дистанционно, ждала лишь сигнала к пробуждению.

Установка, как большой краб, притаилась в углу ангара: между изогнутых лап антенн торчало уродливое раздутое тело и голова с мутными линзами матовых глаз, направленных на противоположную стену. Люго повернулся к магистру, как и все его коллеги, сидевшему, скрыв своё лицо под капюшоном и спросил:

– Если я правильно понимаю, в результате неудачного запуска мы все вместе взлетим на воздух?

– Маловероятно. Системы защиты отключат подачу энергию в любом мало-мальски опасном для нас случае. А наш термоядерный реактор сверхнадёжен – стабильный источник энергии с многократным запасом прочности.

– Возможности аварии – это возможности потенциальных успехов, друзья. Не будем об этом забывать.

– Да, конечно, но в данном случае мы прошли долгий путь многих неудач и многих открытий. Мы готовы к прорыву.

– Тогда начинайте, магистр.

Магистр жестом подозвал стоящую у дверей фигуру, закутанную в традиционную одежду – коричневого цвета рясу, подпоясанную красным поясом, выдававшую в нём послушника третей ступени ордена и прошептал ему слова распоряжения. Послушник кивнул и быстро вышел из комнаты.

Установка включилась, засияла белыми и жёлтыми огнями и стала плеваться зелёными сгустками энергии. Они, долетая до рамок паутины силовых кабелей, размазывались по невидимой преграде, растекались светящимися кляксами, опухали и вибрировали. Свет, излучаемый ими, был настолько ярок, что всем зрителям пришлось надеть защитные очки. И вот кляксы начали меркнуть, светлеть и, становясь прозрачными, проваливаться внутрь чего-то нового, появившегося за ними. Всё стихло, свет померк, там, на другой стороне, дышала ночь. Виднелись горы, часть чужого чудного звёздного неба и склон, покрытый густой травой. Трава слабо колыхалась, дул тёплый (другим он по определению быть не мог) ветер. Открывшийся зрителям мир пугал и привлекал. У всех защемило сердце, нахлынули чувства. Установка открыла дверь в другую параллельную вселенную: показания приборов стабилизировалась.

Раздался пикающий сигнал. В ангар вошла группа одетых в боевые костюмы максимальной степени защиты бойцов ордена. Они прошли прямо к открывшемуся в нашей реальности окну и, не испытывая никаких трудностей, проникли в иное бытие. У всех рыцарей за спиной висели ранцы, в руках они держали импульсные энергетические автоматы, а на поясе – плазменные мечи и электромагнитные пистолеты, стреляющие реактивными разрывными пулями. Также в своём арсенале они имели фугасные гранаты с жидким металлом для автоматов, и осколочно-термитные гранаты. Оказавшись по ту сторону, они, не сговариваясь, обернулись: сквозь защитные стёкла шлемов выражения их лиц видны не были, но понять переполнявшую их сердца печаль было не сложно. Группа рыцарей, состоящая из пяти бойцов, начала спуск: изображение дрогнуло и погасло.

– Всё, сеанс окончен, – со значением в голосе, сказал магистр. – Остаётся ждать.

– Что ж, подождём до завтра. Время там может идти не так, как у нас, – вставая с места, проговорил председатель.

– По расчётам – один час там идёт за десять земных. Наши люди там будут находиться минимум десять суток.

– Не много ли?.. Совершенно неисследованный мир.

– По-другому – нельзя. Связь с этим местом, которое нам удалось вслепую нащупать, возможна лишь раз в двадцать четыре часа.

– Да-да, магистр, вы говорили. Я забыл.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю